Начать жизнь заново

      Утро началось так же, как начиналось весь последний месяц — днём. Феликс лениво потянулся, лёжа в постели, словно к этому действию его принуждали. Последнее время он всё делал так, словно его принуждают.       Вскоре он смог выйти из дома и без особого желания пройтись до леса. Внутри всё рухнуло, словно разбитые воздушные замки, и мальчишка пошёл к Еве. Не особо он хотел идти к ней, но если бы он этого не сделал, то пришлось бы несколько часов слушать визги подруги о том, как она волнуется и переживает.       И в её комнате он сидел нехотя. Он скучающе глядел в стороны, изредка кивал и всё чаще вздыхал. Сердце девушки сжималось от увиденного, но было спокойнее, когда Феликс сидел рядом.       — Феля, милый, мне больно на тебя смотреть. Скажи, что произошло.       Эти слова он слышал уже тысячу раз, поэтому просто закатил глаза и издал очередной вздох.       Девушка взяла парня за руки и внушительно посмотрела ему в глаза. Он невольно собрался и недовольно хмыкнул, слегка хмуря брови.       — Мы должны об этом поговорить.       — Нет, не должны, Ева. Мы ничего не должны, понимаешь? Просто к нам приходит счастье, мы нежимся в нём, а потом оно исчезает, словно его просто стирают ластиком…       — А иногда мы и понежиться в нём не можем, — вздохнула девушка со слабой улыбкой.       — В каком смысле?       Феликс тут же выпрямился и устремил на неё долгий, испытующий взгляд, заставивший девушку сжаться, оробеть и довольно сильно покраснеть.       — Забудь…       — Нет. Меня приучили не забывать, докапываться до истины, рассуждать и размышлять! Говори!       Некоторое время они молчали. Феликс ждал, а Ева не знала, как начать свой монолог. Она села ближе, чуть крепче сжимая руки Феликса в своих. Девушку одолевало волнение — она часто кусала губы, её взгляд бегал из угла в угол.       — Феликс, ты очень изменился, — робко начала Ева, наконец, подняв взгляд на своего собеседника, — поэтому мне будет сложно с тобой объясняться, ведь ты совершенно другой… Ну, не такой, как прежде. Поэтому ты можешь счесть мои слова лепетом безграмотной девицы, но… Я постараюсь! — она перевела дух и продолжила более уверенно. — Каждый день меня одолевает грусть. Это происходит почти месяц. Феликс, ты убиваешь меня. Твоя печаль оказывает влияние и на меня. Пойми это. А всё потому… Потому что я люблю тебя, глупый. Ты это понимаешь? Люблю. Я бы день и ночь сидела рядом, но обстоятельства не позволяют…       Она сделала глубокий вдох и приблизилась к другу максимально близко, тут же накрывая его губы своими, целуя со всей любовью, таившейся в её сердце многие годы, с трепетом и волнением, поражавшими её тело.       Феликс же, ощущая нежный девичий поцелуй, разобрался в своих ощущениях. Тогда, во время поцелуя с Августином, он подумал, что дело лишь в его неопытности, трудном возрасте, всплеске гормонов, но… Поцелуй Евы казался ему совершенно другим. Не чувствовал мальчишка того же удовольствия, его щёки не краснели, а мысли не заполнялись жаркими сценами.       Феликс резко отстранился и стрельнул в девушку убийственным взглядом, выражавшим его недовольство всем вышесказанным.       — Любишь? Это глупо, Ева. Я не хочу терять подругу.       Он поднялся и спешно покинул её дом. Он не имел должного настроя, поэтому решил закрыться в комнате и предаться собственным мыслям.       Феликс долго рассуждал сам с собой о поступке Евы, об Августине, обо всём, что его окружало, но приятных для себя выводов он сделать не мог.       Ева огорчала его своим поступком, её слова заставляли застыть в изумлении, не находя нужных слов; Августин же побуждал горячность парня. При сладостных воспоминаниях тело Феликса наливалось жарким возбуждением, заставлявшим мальчишку тихо скулить. Ему казалось довольно бестактным мастурбировать на друга после мыслей о любовном признании лучшей подруги, но животные инстинкты оказались сильнее. Он неловко стянул с себя нижнюю часть одежды, оставшись в одной рубашке, и улёгся на кровать.       Слабое дуновение ветра, ощущение травы под собой, свежесть, исходящая от высоких деревьев — всё даровало ощущение таинства.       Он лежал, закрыв глаза и закусив нижнюю губу, представляя очередную картину в лесу.       Рядом с ним сидит Августин, поглядывая на ночное небо, словно не замечая почти под собой обнажённого, разгорячённого тела, которое извивалось в ожидании его ласк.       Совершенно неуверенно положил руку на свой живот, начиная его поглаживать, словно успокаивая себя. В комнате раздавалось шумное, рваное дыхание, а ощущалась — ужасная духота.       Августин медленно положил свою руку на его плоский, даже слегка вогнутый живот, начал оглаживать его, оглядывая мальчишку голодным взглядом, словно желая наброситься на него прямо сейчас. Его рука упрямо ползла ниже, хоть юноша, слабо изгибающийся под ней, и пытался это предотвратить. Сильная рука властного человека обхватывает его член, начиная равномерные, плавные движения вверх и вниз, мучая мальчишку своей медлительностью, заставляя его скулить.       Феликс, послушный своему воображению, легко скользит аккуратной рукой ниже, начиная те ласки, которых он так жаждал в этот момент от Августина. Действительно, он проскулил, ощущая удовольствие от своих же действий.       Сбившееся дыхание. Жаркий шёпот манящих губ. Его тихая усмешка.       Довольно громкие, штампующие шаги. Чей-то говор.       Мальчишка быстро натягивает на себя штаны, забывая о нижнем белье, и лезет под одеяло. Всё его лицо запылало от осознания распущенности и неправильности своих фантазий.       Это неправильно! Так нельзя!       В комнату заходит мать, постаравшись открыть дверь максимально тихо. Её губы растянулись в сочувствующей улыбке.       — Мальчик мой, тебе наложить покушать?       — Нет, я не голоден…       — К тебе пришла Ева…       — Я устал.       — Она так взволнована. Вы поругались?       — Просто скажи ей, что я устал!