Drown

«Tonight you wanna drown In the water so cold When queen will lose her crown When our shame is sold»

      Он не понимает, что происходит. Да как-то особо и неважно это. Сейчас уже ничего не имеет значения. Какая разница, если он все равно скоро подохнет? Такими темпами ему недолго осталось.       С каждой секундой рассудок утекает из него все быстрее, и Уилсон это чувствует. Он устал, устал бороться за жизнь. Это может продолжаться до бесконечности, но он больше не хочет этого. В нем не осталось сил на победу. Просто… Пускай все это закончится. Прекратится. Прошу.       Худая, скрючившаяся фигура сидит возле дерева. В вечерних сумерках и не разглядишь, если не знаешь, где искать. Длинными руками Хиггсбери обхватывает собственное тело, с силой сжимая тонкие пальцы на рукавах рубашки. В нем не остается и капли былого хладнокровия и сдержанности.       Он буквально срывается. Срывается куда-то вниз с обрыва, безуспешно хватаясь за торчащие острые камни, пытается ухватиться за реальность, но соскальзывает и падает на дно, захлебываясь соленой морской водой. Никогда еще Уилсон не чувствовал себя настолько обезумевшем и потерянным.       Он слышит пульсацию собственного сердца в висках, чувствует, как дрожит каждая клеточка его тела, ноют и кровоточат раны, в то время, как некоторые из них уже заживают и превращаются в шрамы. Так он и умрет, либо от темноты, либо от большой потери крови. Он понимает, что это неизбежно, но страшно все равно.       Солнце заходит за горизонт, уступая свое место ночной мгле. Эту тьму не разбавит даже полная луна. Все существа, имеющие хоть какой-то инстинкт самосохранения, уже давно попрятались в своих норах и других жилищах.       Уилсона лихорадит, какой-то коркой сознания он понимает — у него скорее всего паническая атака. Конечности будто прирастают к холодной земле, ему хочется бежать, но он не может. Ему нужно бежать. Нужно развести огонь пока еще не поздно. Я-я… Не могу. Просто не могу.       Свежие раны все еще кровоточат, и ученому кажется, что он вот-вот потеряет сознание от нехватки воздуха. Он уже начинает слышать тихое отдаленное шипение, Они приближаются.       Среди этого шепота Уилсон слышит голос совсем рядом с собой.       — Хиггсбери, что Вы делаете?       Он даже думает, что знает этот голос, но вдруг это всего лишь галлюцинация? Игра его потухающего сознания?       Уилсон обхватывает колени руками и медленно начинает раскачиваться назад-вперед, плотнее смыкая веки. Н-нет… Это все неправда. Этого не существует. Всего лишь кошмар. Сейчас все закончится, и я проснусь в своем старом доме, на чердаке.       — Хиггсбери, они убьют Вас. Здесь и сейчас, — произносит мужской голос, тихо и безэмоционально.       — Н-нет. Нет. Это нереально. Просто кошмар. Они должны убить меня… Тогда я смогу проснуться, — дрожащим шепотом говорит ученый, — я очнусь дома.       — Нет, Хиггсбери, это не сон, Вы просто погибните. Вам нужно что-то предпринять, немедленно.       — Я-я… Не могу. Н-не могу пошевелиться.       — Если Вы убедите себя в обратном, то сможете, — голос становится тише, удаляясь в неизвестном направлении, и Уилсон напрягается.       — П-подождите, куда Вы?       Минуту стоит тишина, но потом юноша слышит какое-то шебуршание и приближающиеся шаги. Даже сквозь закрытые веки он видит, как рядом резко появляется какой-то источник света. Чья-то рука опускается на плечо Хиггсбери, и он от неожиданности вздрагивает всем телом. Галлюцинации стали осязаемы..?       — Возьмите, — Уилсон лишь сжимает руки плотнее вокруг себя, утыкаясь носом в колени.       Рядом вздыхают. Но неожиданно чужая рука медленно спускается по предплечью к локтю. Мягко обхватывает запястье и берет его ладонь в свою. Она теплая, словно… Живая? Настоящая человеческая ладонь, сплетающая свои пальцы с его. Теперь ученый боится открыть глаза еще больше. Боится увидеть, что никого на самом деле рядом нет, потому что это всего лишь его воображение.       Какое-то время ничего не происходит, Уилсон даже забывает о своих ранах. Появляется какое-то умиротворение, и он крепче сжимает пальцы, чувствуя, как дрожь прекращается. Но чужая ладонь исчезает, и вместо нее Хиггсбери ощущает что-то твердое и жесткое, но теплое. Факел..?       — Если я открою глаза, Вы исчезнете?       — Думаю, мне придется.