Иной взгляд: Бескровная жертва

Я вбежала в свою комнату и захлопнула дверь. Что это все значит? Завтра утром мы должны быть на вокзале и отправляться в Вену, а не вот это! Почему именно завтра надо будет отвечать на какие-то дурацкие вопросы? Почему нас никак не могут оставить в покое?! Я легла на кровать и стукнула кулаком по подушке.  — Каролина, не стоит так волноваться, — мама села рядом обняла меня. Как в детстве я положила голову на ее колени.  — Я боюсь.  — Чего ты боишься? Не ты же убила эту девушку. Неужели она что-то знает или догадывается, ужаснулась я и тихо сказала:  — Полиция и полицейские будут спрашивать.  — Не говори им ничего.  — Совсем ничего?  — Нет, ничего того, чего им знать не нужно, — пояснила мама. Я согласно кивнула. Ночью спала плохо, постоянно снились кошмары. Ужасно перепугалась, когда услышала в коридоре чьи-то шаги. Потом стало любопытно. Надела пеньюар и вышла на лестницу, но, увы, увидела лишь захлопнувшуюся дверь. Я спустилась вниз и сняла с крючка шубу. Мне было холодно, руки не попадали в рукава, а впереди шла Анна, та девушка, наша гостья. Она шла в ночной сорочке, я удивилась, неужели ей не холодно. Пошла за ней, пальцы тряслись от мороза. Она что, лунатик? Об этом читала в старинной книге, а теперь впервые видела лунатика. Мне все время казалось, что это призрак. Анна шла к конюшне, я не стала рисковать и приникла к окну. Тень зашевелилась на стене, заржал конь. Анна вела себя очень странно: походила среди бочек, затем села. Тут кто-то выскочил из угла, я испугалась. А, это тот полицейский, Коробейников. Он хочет схватить ее? Как интересно! Нет, становится слишком холодно, мне надо идти. До утра я так и не заснула. Утром спустилась к завтраку. Мама уже была там, тетка ходила и командовала.  — Мutter, как гостья? Я правильно поняла, что девушка наша гостья?  — Да, Каролина. Анне вчера во время сеанса стало очень дурно, и Дарья предложила ей остаться. Она замолчала и повернулась к окну. Скрипнула дверь. Я с интересом взглянула на девушку. — А вот и наша гостья! Доброе утро, — поприветствовала моя мама. — Доброе, — откликнулась та. — Как ты, милая? — встрепыхнулась тетка. — Слабость, — сказала Анна. — Подкрепиться нужно. Что ты хочешь на завтрак? — хлопотала Дарья. — Благодарю, я, пожалуй, домой поеду. — Нет, нет, — вмешалась мать. — Мы вас без завтрака не отпустим. И вообще, вы можете оставаться здесь, сколько угодно. — Я пойду распоряжусь, — взметнулась Дарья. — Благодарю, — смущенно сказала наша гостья. Завтракали в молчании. За столом она шепнула мне:  — Если хотите, то мы можем прогуляться. Вижу, что вас что-то тревожит.  — Спасибо, — я почувствовала, что мои щеки стали горячими.  — Как вам наш город? — спросила у меня Анна, когда мы шли вместе по аллее. — Непонятно еще. Я рано приехать, — немного промолчала. — Красиво, но скучно. Нет друзей. И еще… это, да, это ужасно. — Знаете, мне не дает покоя эта история, которую рассказала ваша матушка, — сказала она. — Всю ночь кошмары. — Вы помните, что было ночью? — в это я не верила, потому что в книге написано, что лунатики не помнят свои ночные хождения. — Я плохо спала. И ходила, — догадалась она. — Боже мой, опять. Мне пора идти. Идти? Я схватила ее за руку: — Вы куда? В конюшню?! — Да, я хочу вспомнить, что было вчера. — Зачем вы пришли и стоять там, а потом прибежать Коробейникоф схватит нас? — Коробейников? — удивилась Анна. — Полицейский, — пояснила ей. — Коробейников? — уточнила Анна. — Да. — Уж точно, вспомнила. — Я туда не пойду. — А я пойду. Я видела что-то важное и хочу вспомнить. В конюшне я расстерянно смотрела на то, как Анна садится на сундук и откидывается назад. — Что вы делать, колдовать? — спросила у нее. Анна сидит, зажмурившись. Вдруг она дернулась и вскочила на ноги, прерывисто дыша. Я испугалась такой неожиданной перемене. Она откинулась назад и пошарила за бочкой. В конюшню кто-то входит: — Где он? — Здесь нет никого, — крикнула Анна. — Никого здесь нет. Глупая! Она нас так запросто выдаст! — Вот он тут! — крикнул мужчина. — Ты что удумал? — Это Миша убил ее. — Семен! Семен! — какой-то старик схватил его за плечи. Я ничего не понимаю, разве только имя Михаила. Анна хватает меня за руку, и мы прячемся за бочками. Сено в углу зашевелилось. Черт! — почему-то вспомнила я. Все перемешалось, только в голове звучал стук копыт. Мои нервы… От потрясений болит голова, извинившись, иду домой. А там не лучше. Тетя еще смеет обвинять мою мать! Да кто она такая?!  — Неужели ты думаешь, что я к этому причастна? — А что ты мне прикажешь думать? Ты на каждом шагу рассказываешь эти сказки. А теперь эта чертовщина сбывается? — Это я взяла нож и зарезала бедную девушку? — с иронией спросила мама. — Уезжай отсюда, уезжай! — глухо сказала Дарья. — Как это будет выглядеть? Я, считай, сбежала. Ты просто завидуешь мне! Мне стало не по себе. То есть маму обвиняют в убийстве той крестьянки? Не могу в это поверить! — Я? — Ну я же вижу, какая ты ходишь в последнее время. Да, неприятно находиться рядом со мной… Ты… Ты не любишь мою молодость. Какая эта дикарка! Истинная дикарка! Правильно, она завидует! Мама, не верь ей, нехорошему человеку не верь! Я встала и ушла на кухню. Тихонько взяла со стола еду и завернула в узелок. Мне нужен Михаил. Нет, в него не влюблена. Где это видано, чтобы баронессы в батраков влюблялись! Это уж чересчур! Я хочу узнать, видел ли он меня рядом с этой Дунькой. Это очень важно, об этом не должен знать никто! Тем более — следователь. Я с узелком, проваливаясь в сугробы, дошла до домика. Это, полагаю, и есть его домик. За мной никто не шел, убедилась в этом, оглянувшись, и открыла дверь. Надолго задерживаться не стала, просто положила узелок на стол и вышла. Если понадоблюсь, то Михаил меня и сам найдет.