writer in the dark

я найду тебя в этой тьме, чтоб помочь отыскать путь к свету

Гарри сорвался. Это было ожидаемо, конечно. Очередная бутылка вина. Очередной срыв. Он пообещал, что не притронется к выпивке на время написания альбома. И ему удавалось сдерживать обещание. Дни проходили за днями, Гарри писал, выплескивая все на бумагу, откуда выходила музыка. Музыка о прошлом от парня из прошлого. Да, какое-то время песням удавалось заменять алкоголь. Помогали забыться. Потом следовали многочисленные интервью, затем небольшой тур... но все закончилось. Гарри продержался ровно неделю. Неделю, в течении которой прошлое взяло верх. Неделю, когда парня окружили призраки. Образы. ЕГО образы. ЕГО запах на рубашках. ЕГО руки в людских касаниях. ЕГО поцелуи на чужих губах. Призраки прошлого преследовали Гарри, и он нашел единственный выход, единственное спасение. Одно время к нему приходил Найл. Отчасти для компании, отчасти - чтоб контролировать состояние друга. Но у него самого готовился тур. Хоран наведывался все реже и реже. Тогда-то Гарри по-настоящему сорвался. Была глубокая ночь, когда он, расчесывая руками запутанные кудри, смотрел в огромное окно на накрытый тьмой город. Из этой тьмы и рождались его демоны. Его призраки. Сегодня ему вновь казалось, что родные руки бережно касаются его, крепко обнимая, но ворвавшаяся реальность заставила его оттолкнуть от себя чужое тело. Сегодня он был слишком трезв. Не заботясь о своем внешнем виде - так меньшая вероятность того, что кто-нибудь да прокричит его имя, нагоняя толпу - он вышел за порог своего дома. Дома с приведениями. Единственное правило, которому Стайлс следовал всегда - не идти в популярное место. Нужно выбирать пабы в закоулках, самые мелкие подпольные клубы, нелегальные бары. Так он может оказаться незамеченным. - Бухай, сколько влезет, спи, с кем хочешь. Ео не дай людям это увидеть - так и заявила ему его менеджер. Нет, Алисия замечательно справлялась со своими обязанностями, но ни дружбы, ни сострадания от нее ждать не было смысла. Стайлс отправился в хорошо знакомый бар. Дешево, но действенно. - Вина. Красного. Самого дорогого. - коротко бросил он, сев за стойку, прекрасно осознавая, что их "самое дорогое вино" в обществе ценится не больше кошачьей мочи. Бармен молча выполнял заказ. Он был не из тех общительных весельчаков, чем даже нравился парню. В молчании легче. Нет, чего вспоминать. Пока он медленно потягивал из бокала напиток, морщась от омерзения, его разум затуплялся. Действенно. Чувств нет. Прошлого нет. Призраков нет.  Какая-то девица, судя по броской одежде (а точнее, по ее практически отсутствию) и вызывающему макияжу, происходившая далеко не из высших кругов общества, подсела к Гарри. Бросив бармену название какого-то дешевого коктейля, она стала с интересом разглядывать парня. Нет. Отнюдь не интерес пылал в ее густо подведенных глазах. Животный аппетит. Гарри не отказывал людям. На себя, на свое тело, ему было уже плевать.  Он стал тенью. Как один из тех призраков прошлого. Воспоминанием. От прежнего Гарри осталась лишь оболочка. Ею он не дорожил. Ею пользовались девушки. Парни. Все. Все, кроме единственного человека, с которым Гарри мог бы быть действительно собой. Все, кроме НЕГО. Кроме Луи Томлинсона. Мир Гарри снова начал рушиться. Отголоски прошлого возвращались. Тени сгущались. Призраки звали. Третий бокал. Четвертый. Пятый. Та девица уже давно переместилась куда-то вниз. Гарри не чувствовал. Забыться. Забыться. Шесть. На седьмом его куда-то тащат. Там почти ничего не видно из-за сигаретного дыма. Холодно. Жестко. Но пышущая жаром плоть кучи людей окружает его. Сколько их? Пять? Десять? Как львы борются за добычу, так эти создания пытаются отвоевать каждый кусочек уже обнаженного  тела Гарри. Ему вливают эти дешевые напитки с "остроумными" названиями, его пытаются ввести в эйфорию грязными поцелуями. Чувств нет. Прошлого нет. Призраков нет. "Но я сам призрак". Единственная мысль, громом грянувшая в разрушенном сознании Гарри, пока его тело, его оболочку, терзали, возрождая из пепла, снова пытали, передавая друг другу. Нет чувств. Нет прошлого. Но призраки остаются. Они изнутри убивали то, что осталось от парня, пока все снаружи глодали ненасытные шакалы. Скоро от него ничего не останется. Нечего будет жалеть, не по чему будет страдать. Прикосновения кончились. Никто ничем больше не затыкал его рот. Тело болело. Он мог еще чувствовать боль, но даже эта способность постепенно теряла свою важность. Чьи-то руки. Чужие. Грубые. Нагло тащат его куда-то. Прочь от тумана. Прочь от сытых животных. Для чего? Чтоб снова окунуть его в эту атмосферу низменных желаний тысячи голодных? Или насытиться самому? Второе. Они в маленькой подсобке. Здесь почти ничего нет. Жесткая койка, на которую незнакомец опускает разрушенное тело. От него исходит странный запах. В полумраке глаза горят лихорадочным огнем желания и нетерпения. Но он не такой, как остальные. Те тут же нападали на Гарри, как на последний кусок добычи. Звери. А этот змей. Змей, который предпочитает мучить жертву. Кроме койки тут сумка. Сумка, набитая чем-то нехорошим. Это мимолетная мысль, возникшая в помутненном сознании Гарри. Змей хищно ухмыляется. Достает что-то из сумки. Что-то нехорошее. Шприц. Наркотики. Он курил, он выпивал, он спал со всеми подряд. Но никогда, ни разу не прикасался к наркотикам. Это привыкание. Это зависимость. Так нельзя. Но Гарри все равно. Забыться. Забыться. Чувств нет. Прошлого нет. Это поможет. Змеиный оскал. Блеск стали. И громко распахивающаяся дверь. Запах. Он узнал этот запах. Гарри узнал этот запах. Но его разломленный рассудок его обманывал. Так просто не может быть. Голоса. Он понимает, что кто-то кричит, но не может разобрать слова. Опять прошлое возвращается. Змей - жертва. Кто-то пригвоздил его к стене и теперь кричит на него. Что он кричит? Голос знакомый. Нельзя это так оставлять. Гарри тянется к упавшему из ослабевших змеиных рук шприцу. Чувств нет. Прошлого нет. Тени сгущаются. Он не успеет. Не успеет. Чьи-то руки опять подхватывают его. Это не руки змея. Они мягкие. Теплые. Знакомые. Он не успел. Призраки вернулись. Чувств нет. Прошлого нет. Осознание вернулось. Он дома. Сколько он пролежал тут, вот так? Сутки? Неделю? Он не помнил, что случилось в том баре, лишь помнил, что призраки прошлого снова вернулись. Кто отнес его сюда? Запах. Голос. Руки. - Гарри? Гарри, пожалуйста. Где-то рядом, где-то очень близко, из закоулков разрушенного сознание звал голос. Такой родной. Такой любимый. Чувств нет. Прошлого нет. Гарри пытался это отогнать. Призраки возвращаются. - Гарри? Его имя. Его имя, это было последнее, что слетело со знакомых уст, перед тем, как они легонько коснулись губ Гарри. Призрачный поцелуй. Но он заставил весь мир взорваться красками. Он вновь соединил разбитую душу и поломанное тело, заставив сознание вспыхнуть пламенем. Тени длинных ресниц задребезжали над бледными скулами. Взгляд устремился вглубь синевы бесконечного океана. Губы дрогнули в слабой улыбке. - Луи Томлинсон. Ты нашел меня в этой тьме?