Течный абсурд

— Что это за реакция была? — удивляется Эвен, чуть посмеиваясь, когда они вышли из кабинета. — Не хочу беспокоить родителей. Отец-альфа и так недолюбливает меня из-за пола, а другой папа сильно волнуется за меня из-за того, что у меня начались эти дурацкие течки, а парня до сих пор нет… — начинает рассказывать Исак, но потом вспоминает, с кем он разговаривает, и мигом извиняется. — Прости, я тебя наверное уже достал… — Это так глупо… — задумывается Насхайм, неся на себе два рюкзака. На автомате открывает дверь школы, придерживая ее для омежки. — Да, прости, я не хотел, — Исак опять извиняется, не понимая, за что конкретно. — Что? За что ты сейчас извиняешься? — улыбается парень и ерошит его волосы. Он. Его. Трогает. Господибожеблять. Дыхание, алло, выйди на связь. — Чего ты так волнуешься? — Просто… Не знаю… — заливается краской мальчик, бегая глазами по улице. Когда Исак принял таблетки, ему стало значительно лучше. Сейчас до него наконец начало доходить, что он идет и просто болтает с самым клевым парнем школы. Высокая, худая, нескладная омежка и он. Хоть Эвен просто провожает его до дома, и то, только потому, что его попросили, но подросток уже успевает навооброжать ярких, до неприличия развратных картинок с его участием. — Исак, — он останавливается, берет его за плечи и поворачивает лицом к себе, — ты меня боишься? — Н-нет… — Господибоже, эти глаза. Он утопает в них, растворяется, как шарик соли для ванны в этой самой ванне, только вместо ванны два океана. — Знаешь что? Перестань меня бояться. Пожалуйста, — глядя в глаза, просит Эвен. — Я не боюсь, — упорно отнекивается младший, пытаясь не захлебнуться слюной нахуй. — Тогда почему боишься при мне говорить то, что хочется? Почему ты считаешь меня кем-то, кто выше тебя? Почему ты думаешь, что мне не будет интересно то, о чем ты хотел поговорить? — возмущается старший, потом убирает руки от мальчика и продолжает не спеша идти в сторону его дома, давая время обдумать то, что он ему только что сказал. — Но… Ты же альфа… — через полминуты тишины, начинает говорить Вальтерсен. — И что? Среди моих друзей полно омег, которые ничуть не хуже, чем альфы. Или ты думаешь, что твой пол решает, с кем тебе можно общаться? Это же глупо… — П-правда? И… ты не думаешь, что омеги нужны, ну, знаешь, только… только чтобы удовлетворять альф? — аккуратно спрашивает подросток. — Не думаю. Это вообще какой-то бред. Да, так считали в древности, так было испокон веков, но теперь 21 век. Алло. По закону все равны, так? — Так. — Так какого же хрена в обществе все до сих пор не так?! — … — К чему это я? Просто хочу, чтобы ты знал, что я абсолютно нормально отношусь к омегам. Не стоит бояться меня, можешь обсуждать со мной, что хочешь, можешь в любой момент подойти ко мне в школе или попросить помощь, ты понял? — Но… — он хмурится, вспоминая утро, — еще сегодня утром ты прошел мимо меня, специально задев плечом так, что у меня выпали к хуям все учебники, но даже не соизволил повернуться и извиниться, — обиженно выдает Исак, с долей страха поднимая на него глаза. Проявляется-таки сущность омеги, не горящая желанием перечить альфе. — Это было неспециально, я просто опаздывал на урок. А тебе бы ротик промыть за такие слова. — Зато огрызнуться ты успел, — фыркает мальчик, не обращая внимания на замечание по поводу мата. Отворачивается и немного ускоряется. — То есть омеги тебе никогда не грубили? — догоняет Насхайм, снова ровняясь с подростком. — Как это связано? — У меня просто было плохое утро, вот и нагрубил. Это никак не связано с тем, что ты омега или что я тебя не уважаю. Так просто получилось, вот и все. — Окей, допустим, — сдается мальчик, понимая, что, может быть, только может быть, Эвен и прав, самую малость прав. — А что насчет твоих постоянных потрахушек? — резко меняет тему Исак, ничего лучше не придумав. Хочется же упрекнуть его в чем-нибудь. — Потрахушек? — хихикает Эвен. — Ты так это называешь? — не сдерживает рвущихся наружу смешков парень. Ну серьезно. Потрахушки? — Ну окей. Что конкретно ты хочешь знать? — Это правда? — Что именно? Ты имеешь в виду постоянность моей половой жизни? — догадывается парень и продолжает. — Не уверен. Могу сказать, только зная, что обо мне говорят. — Ну… Многие сравнивают тебя с Крисом, делают ставки, у кого больше партнеров было, — выжидающе смотрит на него, наблюдая реакцию. — Ууууу… За Крисом мне не угнаться, но это мне льстит. — Кстати о Крисе, почему ты с ним таскаешься? Он же конченный придурок, — хмурится Исак. — Спорим, что до сегодняшней встречи и этого разговора, ты думал обо мне так же, как сейчас говоришь о Крисе? — легко отвечает Эвен. — Не спорим, — пожимает плечами младший, отмечая, что так и есть. — И с чего ты решил, что я все еще так не думаю? — Может, и думаешь, но я в твоих глазах чуть приподнялся, признай, — приподнимает брови. — Ладно, может быть, но самую малость, — признает подросток. — А что заставило пересмотреть мнение насчет меня? — Ну, наедине ты другой, что ли. — Мы всего лишь немного пообщались и все. И я уже хороший, а Крис остался мудаком. Ты поверхностно судишь людей, — философски заключает старший. — Ты так говоришь, потому что тебя никто еще не пытался поставить на колени в школьном туалете, — сердится мальчишка. — Вот опять. Ты делаешь поспешные выводы, — он достает из куртки самокрутку, зажигалку и прикуривает, закрываясь рукой от ветра. Затягивается и продолжает. — Когда я только перешел в Ниссен, я был полным неудачником. Со мной и не такое случалось. Вот вы, омеги, думаете, что у вас жизнь сложная, что вами пользуются и все такое. Я же прав? Согласный кивок и заинтересованный взгляд. — Но вы и представить не можете, через что проходим мы. Нам же нужно как-то утверждаться в обществе. Вот. Из-за ебанного соперничества страдают новички и более слабые, и я сейчас не о омегах, смекаешь? — Ни разу не слышал, чтобы альфы жаловались, — скептически оглядывает его Исак. — Это потому, что никто и не жалуется. Мы альфы, и ябедничать не в нашей природе, мы решаем проблемы по-другому. А если настучишь на кого-то, только понизишь себе репутацию еще больше. Это обыкновенное соперничество, и все это понимают. Исак поджимает губы и задумывается. Эвен тем временем предлагает ему самокрутку, от которой тот отказывается. Старший пускает колечки дыма в небо, наблюдая, как они рассеиваются. Ненароком поглядывает на мальчишку, идущего рядом, сосредоточенно смотрящего себе под ноги. Рассматривает красивый профиль, милые, ангельские кудряшки, острые скулы. Симпатичный паренек, как он раньше его не замечал? — Так вот, о чем это я? — вспоминает о своем рассказе Эвен и продолжает. — Когда я только перешел, я знал тут только Криса, а Криса знала вся школа. Понятия не имею, как он добился этого еще на первом курсе, но он тащил и меня за собой. Я его вообще с детства знаю, в одни ясельки ходили. Вот так и поднялся, особо ничего не делая, а репутацию за меня построили окружающие, — пожимает плечами и в очередной раз затягивается. — Он все равно мудак, — через какое-то время нарушает тишину Исак. — Согласен, есть в нем такая черта. Но он хороший, просто его нужно узнать, — защищает друга парень. — И не быть омегой, а то он тебя нагнет в ближайшем сортире, — бурчит Вальтерсен, вызывая смешки у Эвена. — Ладно, может быть, — посмеивается старший, — Крис не для всех. Такой характер еще вытерпеть уметь нужно. — Так, а… сколько у тебя было партнеров? Ты не ответил, — подросток смотрит на него и спустя секунд пять молчания добавляет, — прости, если это личное, можешь не отвечать. Я лезу не в свое дело, прости, — снова извиняется. — Ну, партнеров было немало, но явно не столько, сколько обо мне говорят, — чуть подумав, отвечает Насхайм. — А ты? У тебя был уже кто-нибудь? — Ну… Вообще-то, нет, — стыдливо опустив голову, тихо признается Исак. — Хэй, чего ты стесняешься? Я, наоборот, считаю, что ты молодец. Таких, как ты, на курсе по пальцам пересчитать можно. — «Таких, как я»? Имеешь в виду неудачников, у которых нет парней? Или которые не достаточно хороши для Криса? — Ну, во-первых, Крису ты вроде как понравился, а во-вторых, я имею в виду не неудачников, а нормальных парней, которые не лишаются девственности в 16 с первым встречным. — Ты так говоришь, чтобы успокоить меня, — насупившись, резюмирует Исак. — Неправда, я действительно так считаю. И, знаешь что? — хитро смотрит прямо в глаза. — Что? — Ты очень красивый, — прошептал на ухо и, ухмыляясь, пошел вперед. Исак на миг останавливается, не веря своим ушам, затем силой воли заставляет себя идти дальше. — Спасибо, — выдавливает подросток, подавляя радостные вопли, так и рвущиеся наружу. Лицо предательски заливается краской. Он старательно прячет улыбку, только и повторяя в голове его фразу: «Ты очень красивый». Эвен первый, кто сказал это ему, кроме папы. А ведь он многих повидал, значит, может быть, Исак, и правда, не такой урод, каким он себя видит? Потерявшись в размышлениях, Исак забывает про свой образ скромной омежки, которая абсолютно безразлична к рядом идущему альфе. Мальчик светится ярче солнца, во всю улыбаясь, с потрохами выдавая свой глупо-счастливо-влюбленный вид. Эвен ухмыляется, наблюдая за ним. Как немного нужно для счастья… — Мы пришли, — прерывает раздумья старший, — вроде бы. Я не уверен. Это, кажется, твой адрес? — А, да, прости, я задумался, — он понимает, что чуть не прошел мимо своего дома, пялясь на Эвена и давясь слюной. Видит свой небольшой дом, поджимает губы и быстро грустнеет. Домой совсем не хочется. — И чего ты сразу скис? Радуйся, у тебя неделя оправданных выходных, — пытается подбодрить Эвен, прекрасно зная, что эти дни будут у парня сложными. — Ненавижу быть омегой, — произносит мальчик, со злостью пиная бордюр. — Ну, в этом есть и свои плюсы, — не сдается старший, — у тебя могут быть дети, разве это не круто? — Чтобы завести детей, нужно быть красивым и соблазнительным для альф, а не вот этим вот, — показывает на себя. — Как по мне, так ты очень даже красивый и соблазнительный. — Очень убедительно, — закатывает глаза младший, хотя внутри все-таки теплеет. — Ладно, спасибо, что проводил. — Хочешь, я зайду к тебе завтра, чтобы не было так скучно? Лежать целый день в одиночестве в постели не круто. — Ты правда можешь? — Значит договорились? — Договорились, только… ты же не хочешь со мной… кхм… Ну, у меня же течка, запах, ты альфа… — смущенно пытается объяснить Исак. — Успокойся, я умею себя сдерживать, поверь, — отдает ему его рюкзак и целует в висок, просто легкое прикосновение, но у Исси уже ноги подкашиваются. — До завтра? — До завтра, — жутко покраснев, отвечает подросток и провожает удаляющуюся длинную фигуру взглядом, пока тот не скрывается за углом. Вдох. Выдох. И домой.