***
Неделька пробегает быстро, и вот наступает тот день, которого так ждал Исак, заебавшийся сидеть в больнице. Эвен уже ждет его, закидывая на плечи рюкзак с вещами и аккуратно беря Хоуп на руки. — Он точно не замерзнет? — Там тепло, расслабься, — закатывает глаза Эвен, любуясь таким встревоженным из-за ребенка Исаком, — пойдем, — кивает в сторону двери и просто топает к выходу, не оставляя младшему выбора. Подросток последний раз проверяет все ли он забрал, берет в руки внушительных размеров плюшевого медведя, подаренного родителями Эвена, и следует за парнем в машину. Усадив игрушку на задние сидения, он берет малыша на руки, надежно устраиваясь впереди. Они едут домой, попутно глупо улыбаясь друг другу и обсуждая планы на вечер, которые с треском рушатся, потому что Хоуп решает покапризничать. Успокаивается лишь под вечер, замучив обоих до полусмерти. Зато они научились ценить тишину. Ночью, уложив Хоуп спать, они просто лежат, глядя друг на друга. Обнять Исака Эвену мешает ребенок, который спит между ними, но хоть так. Это уже что-то. — Люблю тебя, — шепчет Эвен, — спокойной ночи. — Спокойной, — сонно отвечает Исак, отключаясь почти сразу. Не самый романтичный выдался день, но дальше будет лучше. Какие наивные. Нихуя дальше не лучше. Хуже. В разы хуже. — Пошел вон, скотина, здесь ребенок спит, сколько можно повторять! — кричит на Рейли Исак, выгоняя его в прихожую. Тот только скулит, испуганно прижав к голове ушки, но на хозяина не рычит. Хоуп плачет, Сэма с Эвеном Исак выгнал в гостиную, потому что «ребенком должен заниматься омега, так дайте мне им заняться и не мешайте!» Но это становится невозможным. Исак балансирует на грани нервного срыва. Малыш требует к себе особого ухода: ему не должно быть ни жарко, ни холодно, ползунки должны быть достаточно мягкие, памперс сухой, а попка идеально чистая. Надо несколько раз за ночь вставать покормить его, но тут Исак уже догадался просто подготавливать с вечера термос с кипятком, чтобы потом быстро делать молочко, не тратя времени на поход к чайнику. Эвен полностью перенял на себя часть обязанностей, вроде выгуливания Рейли или стирки. Он пытается помогать Исаку, как может, правда старается поладить с Хоуп, но пока что выходит не очень. Он не понимает, что делает не так, но засыпает малыш, в основном, только у Исака на руках. Так что старший проводит время с ребенком, когда тот спокоен, пытается смешить его, хотя знает, что в таком ранеем возрасте это еще не прокатывает, ведь детки даже и улыбаются неосознанно, что уж говорить о смехе. Зато во сне Хоуп частенько радует родителей милой улыбкой. — Интересно, почему он улыбается, — шепотом спрашивает Исак, когда они лежат по обеим сторонам от ребенка, молча любуясь им. — Что такое ему снится, если он ничего еще толком не знает? — Отец мне говорил, что маленькие дети во снах видят кадры из своей прошлой жизни, — делится Эвен. — Душа запоминает особенно сильные воспоминания, которые мы и видим во снах, пока маленькие. А со временем, когда малыш начинает познавать мир, его голова постепенно заполняется все новыми впечатлениями, вытискивая старые. — Вау. — Мне нравится эта идея, — улыбается парень, — нравится думать, что душа не умирает, а перерождается. — Мне тоже, — отвечает Исак, продолжая наблюдать за Хоуп. В такие моменты он ощущает себя как раньше, когда они с Эвеном частенько говорили о таком. Особенно если Эвен до этого скуривал немного травки, просто начиная высказывать все свои подобные мысли и идеи, рассказывая, какой крутой можно было бы снять фильм. Но на такое не было времени. Малыш забирал все до последней минуты. Исак уже не помнит, когда полноценно спал за последние две недели, когда спокойно принимал ванную, когда смотрел телевизор с нормальной громкостью, когда просто расслаблялся. Да, возможно, он берет на себя слишком много, но он не собирается в силу своего возраста избегать прямых родительских обязанностей. Он старается не просить у Сэма помощи, старается не беспокоить Эвена, старается справляться самостоятельно, это же его ребенок, он папа, он должен. Выгнав пса, срываться на котором, по правде говоря, было нечестно, он стойчески возвращается в спальню, берет волю в узду, а малыша на руки. Качает, говорит с ним, пытается успокоить, но все тщетно. Иногда у него получается. Иногда все идет очень даже ничего, как когда малыш ведет себя как ангелочек, спокойно лежа в кроватке и наблюдая за висящими сверху игрушками. Иногда достаточно сменить памперс или покормить, чтобы Хоуп угомонился, но «иногда» это не «всегда». И конкретно в этот день Хоуп, кажется, решил выжать из Исака все соки. Мальчик сдается и с белым флагом идет в гостиную. — Я сдаюсь, он ваш, — вздыхает он, обессиленно заваливаясь на спину вдоль дивана. — Я подойду, — вызывается Сэм, так как у Эвена с этим делом вообще никак. — Спасибо, — буркает Исак, понимая, что сейчас точно уснет. Прямо на диване в гостиной. Ему уже плевать. — Малыш, тебе срочно нужно поспать, — заботливо произносит Эвен, подсаживаясь ближе и начиная легонько массажировать спину. — Боже, только не останавливайся, — шепчет Исак, наслаждаясь прикосновениями. — Я запрещаю нянчить ребенка весь остаток дня, понял? Я им займусь, а ты отдохни. — Очень смешно, Эвен. — Я серьезно. — Я тоже, — спокойно отвечает подросток, доставая телефон, — ты не можешь просто отобрать от меня Хоуп, — замечает пропущенный от папы. Дурацкий беззвучный режим… Он нехотя садится, набирая нужный номер, чтобы перезвонить, тем самым не давая Эвену закончить говорить. Ему не нужна жалость. — Алло. — Хей, — здоровается Исак, — прости, что не ответил сразу, был немного занят с Хоуп. — Ничего, я понимаю, — отвечает родитель, — но сейчас ты можешь говорить? — Ага. — Так вот, у кого-то скоро день рождения, помнишь? Мой малыш скоро будет совсем не малыш. — Кажется, да, — без особого энтузиазма отвечает Исак. — Хей, а где настроение? — Накапливается для дня рождения, — отшучивается подросток, не настроенный на такого рода разговоры. — Ладно, раз не хочешь со мной разговаривать, то спрошу прямо: что тебе подарить? — тоже чуть раздражаясь, спрашивает мужчина. — Пап, не злись, я просто сильно устал, и вот… — виновато оправдывается Исак, — а на день рождения ничего не надо. Я вряд ли буду праздновать… — Это твое дело, но все же. Что бы ты хотел? Тебе восемнадцать, это особенная дата, — снова смягчаясь, продолжает тот. — Никогда не думал, что скажу это, но я хочу спать. Просто выспаться, — невесело усмехается мальчик, зевая, — но Хоуп, которого надо кормить несколько раз за ночь, вряд ли позволит… — Что же… А что, если ты оставишь Хоуп на пару дней нам с папой? — внезапно предлагает он. — Что? Оставить вам? — неверяще переспрашивает Исак. — Ну, я уверен, что с ребенком мы еще справимся. А ты отдохнешь, проведешь время с Эвеном или друзьями. Что думаешь? — Боже, это был бы лучший подарок, — с улыбкой вздыхает он, — тогда… Мы заедем сегодня? — Конечно. Мы всегда только рады, — отвечает родитель, — раз так, что приготовить? Чего бы ты хотел? Может, купить тортик? — Ничего не надо, правда. — Ну ладно, тогда ждем. — До встречи. — Мы едем к твоим родителям? — уточняет Эвен. — Да. Они согласились присмотреть пару дней за Хоуп, чтобы я отдохнул, — улыбается Исак, — разве не здорово? — А когда я предлагал тебе свободу от Хоуп на день, ты не согласился. — Потому что, во-первых, я не хотел тебя напрягать, во-вторых, ты бы не справился и втянул в это Сэма, а я пообещал себе обращаться к нему только в крайних случаях, — объясняет подросток. — А родители это совсем другое, плюс я доверяю папе. — Выходит, у нас свободный день? — Ага. — И куда же пойдем праздновать? — Никуда. Я не хочу, у меня нет сил на праздник, — зевает Исак, — я хочу просто отоспаться. — Отсыпаться на совершеннолетие? Серьезно? — Отстань. Это мой день, как захочу, так его и проведу, — отвечает мальчик, приподнимая подбородок, тем самым показывая, что это было последнее слово. Во второй половине дня они собирают все необходимое и едут к родителям Исака. На самом деле, Исак сильно скучает по родителям и своему дому, своей комнате, но выбора особо нет, взрослая жизнь подобралась слишком незаметно и тупо отделила его от всего. Теперь только ребенок и домашние обязанности, от которых хочется сдохнуть. — Привет, — улыбается Исак, как только дверь открывается. Их встречает отец-альфа, который в следующее же мгновение оказывается в объятьях сына. — Ох, малыш, — удивленно охает мужчина, с удовольствием обнимая его. — Я скучал, — смущенно улыбнулся Исак, отстранившись. — Мы тоже, проходите, — пропускает их внутрь, открывая дверь шире, — папа на кухне, — говорит он, с непривычной для него нежностью глядя на внука, спящего в специальном автомобильном стульчике. Исак расслабляется, усаживаясь за столом на кухне, пока родители сюсюкаются с проснувшимся Хоуп. Ему тут так спокойно, здесь словно все обязанности и ответственность автоматически перекладываются на его родителей. Он чувствует себя свободным, тогда как дома у Эвена он теперь его омега, который должен поддерживать порядок, следить за ребенком, готовить и оставаться красивым. По крайней мере, он вбил это в голову и мучает себя уже две недели подряд. Он все готов отдать за недельку прошлой жизни, вот только это невозможно. Зато хотя бы завтра сможет выспаться, и эта мысль греет его сознание. — Зайчик, выглядишь усталым, — замечает папа-омега, присаживаясь напротив сына. — Хоуп совсем замучил? — Угу, — отзывается Исак, слабо улыбаясь, — не уверен, что протяну так долго. — Потом будет легче, — уверяет мужчина, наливая ему чай. — Надеюсь, — вздыхает подросток, укладывая голову на стол. — Никогда не думал, что ребенку столько всего надо… — Все через это проходят, милый, — продолжает спокойно тот, — и вы с Эвеном справитесь. — Угу. — Кстати, — он встает, доставая подарочный конверт из шкафчика, — это тебе. Потратишь, как посчитаешь нужным. С днем рождения. — Не стоит, — улыбается Исак, принимая конверт и заглядывая внутрь, — еще и так много… Пап, оставьте себе, мне не нужно, правда, — пытается отказаться мальчик, зная, что их семья не отличается слишком высокими зарплатами и подарить такую сумму дорогого стоит. — Нет, родной, это тебе. А о нас не волнуйся, у нас все есть, всего хватает. — Точно? — уточняет Исак. — Да. Купишь себе новой одежды, в кино сходите, нетфликс оплатите. Не знаю, на что ты обычно тратишь деньги, — усмехается папа. — Спасибо, — еще раз благодарит младший, вставая со своего места и вешаясь на папу, — люблю вас, очень сильно. — Мы тебя тоже, зайчик, — обнимая его в ответ, шепчет он. — Не хочу взрослеть, — признается Исак, сидя практически у папы на коленях, — это отстойно. — Не думай об этом, — усмехается родитель, — и дело с концом. Для нас ты навсегда останешься малышом, для любого родителя его дитя навсегда остается ребенком. Ты поймешь, что я имею в виду, когда Хоуп вырастет. — Это не отменяет того факта, что я больше не ребенок. — Ты просто вбил себе в голову, что ты не ребенок. А ты попробуй мыслить наоборот. Говори сам себе, что еще маленький, не спеши во взрослую жизнь, ходи на разные вечеринки, гуляй с друзьями, развлекайся, можешь в любое время оставлять нам Хоуп, мы присмотрим. Мы же прекрасно тебя понимаем, сами когда-то такими же были. — Да? — Да. Так что всегда ждем. — Договорились, — соглашается Исак.***
Пробыв там еще пару часов, Исак с Эвеном наконец уходят, впервые оставляя кому-то ребенка. — Уверен, что это хорошая идея? — все еще волнуется Эвен. — Уверен. Мой папа самый лучший, он точно справится с Хоуп. — Ну ладно. Тогда, куда теперь? — Домой? — Окей. Сегодня отдохнем, а завтра оторвемся. — Я буду спать, так что отрывайся с кем-нибудь еще, — буркает Исак, отворачиваясь к окну. — Я не позволю тебе проваляться в такой день дома, — с улыбкой отвечает старший. — Хочешь ты того или нет, завтра у тебя будет насыщенный день. — Но до часа дня меня не трогать, — предупреждает подросток. Может, он не очень-то и против провести завтрашний день по-особенному, если предварительно выспаться. Он соскучился по друзьям и, как бы это парадоксально ни звучало, по Эвену. Они вроде всегда в одной квартире, но времени вместе не проводят. Как только засыпал Хоуп, Исак убирался, готовил или просто закрывался ото всех в ванной, желая успокоиться. А если сегодня он выспится, как следует отдохнет, может, даже порадует Эвена минетом или еще чем-нибудь. Может, отпраздновать совершеннолетие вне дома становится очень даже неплохой идеей. — Как скажешь, малыш, — довольно улыбается Эвен, склоняясь к нему и тягуче целуя, — ты запомнишь этот день как что-то хорошее, обещаю. — Следи лучше за дорогой, — буркает Исак, отмахиваясь от такого идеального Эвена, который терпит все его заебы и перепады настроения. После этих слов Эвена что-то внутри щелкает, включая невидимый датчик ожидания чего-то особенного. Эвен ведь правда умеет сделать все потрясающе и незабываемо. Может, стоит просто расслабиться и довериться? Отключить мозг всего на сутки, дать Эвену за ним поухаживать, он же заслужил? Всего на день. Он заслужил. — Если ты хочешь что-то организовать, то пусть там будет скейт-парк, — уже в более доброжелательном тоне добавляет Исак, давая понять, что ладно, так и быть, он согласен. — Я тебя услышал, — с самодовольной улыбкой отвечает ему Эвен.