Встреча под летним снегом

Бэкхён, сидя за прилавком магазинчика сувениров и копаясь в телефоне, в очередной раз зевает и косится на дверь. Смотря сквозь огромные окна и видя проходящих мимо друзей, парень искренне надеется на то, что они зайдут и купят что-нибудь. Однако, больше всё-таки он надеется, что среди этих парней окажется его истинный. Да, на улице 21 век. Да, Бэку 25 и он по-прежнему мечтает найти предназначенную пару, несмотря на то, что на Земле дохренища альф, и что каждого не учуешь. Этот истинный может оказаться где угодно, ведь сейчас многие уезжают в другие страны и города. Увы, компания друзей прошла мимо, даже не посмотрев в сторону магазина. Омега вздыхает и достает мобильник. Заняться всё равно нечем, так что самое время проверить сообщения и полазить по интересным форумам. О да, без интернета парень, как и многие другие в наше время, не сможет прожить и часа. Руки постоянно на автомате обновляют ленту инстаграма и лезут в какао, несмотря на то, что оповещения о новом сообщении нет. — Чего ты хочешь от среды? — задает себе вопрос омега, ведь сегодня рабочий день и никому нет дела до него, даже лучшим друзьям по переписке. Июньское солнце, видимо, садиться даже не собирается, а ведь Бэкхён ждет. Ждет, чтобы закрыть магазинчик, сесть в поезд метро, зайти в продуктовый около дома, просрать там около десяти тысяч вон и вернуться домой, где его встретит верная бернская овчарка Брамс. Далее, как обычно, он насыплет любимцу корма, поменяет ему воду, заварит себе лапшу быстрого приготовления и сядет за комп. Все настолько обыденно и скучно, что, лишь подумав об этом, Бэкхён хочет разрыдаться. Но он держит себя в руках, откладывает гаджет в сторону и падает лбом на прилавок. Скучно. До ушей вдруг доходит звон дверного колокольчика, и омега тут же поднимает голову и выпрямляется. Как оказывается — зря. — Хён, у тебя обед, — говорит очевидную вещь его брат Чонин и закрывает дверь на щеколду, после меняя табличку «открыто» на «перерыв». У него в руках черный пакет с двумя порциями чачжанмёна, потому что Чонин знает, что его любит старший брат. Нет, ну, иногда бывают и другие блюда, но обычно он предупреждает в какао об этом. Типа: «Хён, сегодня у нас рамён/ куксу/ пибимпап». — Почему ты не сказал «Хён, пора домой»? — хнычет омега, жестами подзывая к себе брата, чтобы тот, наконец, накормил его. — Быстрее, я голодный. — Эй, я тебе что, курьер или раб? — возмущается Чонин, но всё-таки выкладывает на прилавок два контейнера с лапшой и одноразовые палочки. — Я принес рамён, всякие снеки, зефирки и холодный кофе в баночке на случай, если ты вечером проголодаешься. Ты же хомяк. — Альфа достает из рюкзака всё перечисленное, подвигает стул и садится напротив, тоже желая поскорее приступить к еде и слыша: — Спасибочки. Бэкхён с большим аппетитом начинает обедать, блаженно прикрывая глаза и улыбаясь. Чачжанмён — его любимая еда, особенно если он сделан в закусочной, в которой работает Чонин. — Мама сказала, что пойдет завтра в мой универ, — между делом вздыхает младший брат. — Тебе повезло, потому что в мой она никогда не ходила, и смотри, кем я стал. — Мне нравится этот магазин. — Вот и работай в нем, — фыркает старший. Поначалу и ему нравилась такая работа: тихий район, покупателей мало и ничего особо делать не надо. Непонятно, откуда у хозяина выручка и деньги на аренду. Но Бён старается просто не думать об этом, ведь главное, что платят достаточно хорошо. К слову, самого директора магазина Бён никогда не видел лично. Его устроила на работу секретарша, и, походу, этот хозяин большая и занятая шишка. Довольный, Бэкхён отодвигает от себя пустой контейнер и жадно отпивает колу из бутылки, которую альфа так кстати достал из рюкзака. Чонин уходит через несколько минут, ведь в закусочной ещё куча заказов, которые нужно развезти. И Бэк снова утыкается в телефон. Весь рабочий день проходит в таком скучном темпе… За все тринадцать часов работы магазин посетило не более пятнадцати человек, и половина из них ушла с пустыми руками, несмотря на то, что выбор всяких маленьких безделушек был просто огромен. Возможно, дело не в магазинчике и в его ассортименте, а в продавце? Бэкхён никогда не выделялся коммуникативностью и улыбчивостью. Нет, улыбался он часто, особенно когда разговаривал с интернет-друзьями или натыкался на мемасы. Однако всем подряд, а особенно незнакомцам, тянуть лыбу ему не нравилось. Закрыв, наконец, магазинчик всякой мелочи в девять вечера (непонятно, какого хрена рабочий день длится так долго, но, может, именно поэтому у Бэка такая хорошая зарплата), омега, неспеша поплелся к метро, вот только был остановлен компанией парней и девушек, которые, как не странно, оказались его старыми приятелями. В 2013 году Бэкхён работал в кафетерии какого-то офисного здания. Проработав там два года, он уже знал всех работников и слышал все сплетни. Омега даже успел завести хороших знакомых, которые порой звали его на корпоративы. Сейчас, видимо, они как раз шли в какой-то клуб или бар. — О-о-о, Бён! — протягивает один из веселой компании, тыча пальцем в парня. — Всё-таки Сеул чертовски тесен! — Привет, — улыбается омега, тут же кидая взгляд на как всегда угрюмого Тэмина, который нравился ему все те два года, которые он провел, работая в кафетерии. — Идете отдыхать или уже расходитесь? — Десятый час, самое время! — отвечает ему Хонки. — Пошли с нами, — зовет он и все тут же кивают и поддакивают. — Завтра рабочий день, — неуверенно качает головой Бэкхён. Он понимает, что завтра вставать в семь утра, чтобы к девяти успеть на работу, но так хочется развеяться. Так хочется разбавить серые дни веселой пьянкой со старыми знакомыми… — Всё норм, гоу, — закатывает глаза Джису, закидывая руку на плечо Бёна и шагая вперед. Все знали, что если Бэкхён отвечает в такой манере, то однозначно хочет пойти, но колеблется. Не будь у него желания, он бы твердо ответил «Нет, нужно домой». Этот омега, как раскрытая и легко читаемая книга. Поэтому Бэкхён, мысленно сказав «ну ок», через минут двадцать веселился со всеми в караоке-баре. Пьет он редко, поэтому быстро пьянеет, поет хорошо, поэтому многие просят исполнить любимые песни. Бэкхёна, пока он не в стельку, слушать очень приятно. Исполнив песню «Why» любимой певицы Тэён, он усаживается на диванчик и делает глоток холодного пива. Омега понятия не имеет, сколько прошло с их прихода сюда, но нельзя забываться, потому что находится он далеко от дома, а последний поезд отходит в час ночи. Посчитав, что часа добраться до ближайшего метро будет вполне достаточно, Бэкхён прощается с пьяными знакомыми в двенадцать часов и после одиноко семенит по темным улицам. Он не пьяный, но навеселе. Настроение чертовски хорошее, хочется продолжить веселье и безостановочно петь в микрофон, но время позднее, все бывшие коллеги спят прямо на тех диванчиках, ну или под столом. Все, кроме пары девушек, которые обсуждают что-то и рыдают, и Тэмина, который сидит на полу и поет какую-то грустную песню. По крайней мере, так было, когда Бэкхён покидал их. — Чёрт, да ладно?! — ступив на эскалатор и переведя глаза на настенные часы, выкрикивает Бэкхён и бежит вниз по движущейся лестнице. — Минута! У меня только минута, как так?! — говорит он себе и бежит к поезду, который вот-вот отъедет. «Двери закрываются, будьте осторожны» — слышит омега и наблюдает за тем, как эти чертовы двери действительно закрываются и последний поезд проносится мимо него. Он опоздал на несколько секунд. — Блять… Блять! — психует Бэкхён, падая на скамейку. Лишних денег на такси нет, автобусы давно не ходят, чтобы доехать до дома даже с пересадками. Ночевать здесь совсем не хочется, да еще и поблизости нет никаких знакомых. На ум приходит позвонить Чонину, чтобы он забрал его на своем мопеде, но он тут же отгоняет эту мысль, потому что вспоминает, что мопед этот принадлежит закусочной и его брат не может кататься на нем в нерабочее время. Уже собираясь встать и пойти на выход, Бэкхён вдруг слышит приближающийся поезд. Это очень удивляет, ведь последний только что уехал. Через минуту перед парнем и впрямь останавливаются многочисленные вагоны и открываются двери. Внутри никого нет, и это понятно, ведь время позднее. Омега, не думая, забегает внутрь и усаживается на сиденья. «Видимо, выбился из расписания», — думает он, радуясь тому, что не ушел сразу же. Ехать ему довольно далеко и долго, поэтому, спустя каких-то десять минут поездки, Бэкхён вырубается, удобно устроившись в самом углу вагона. Снится парню что-то невообразимое. Он — один из пиратов под командованием капитана угрюмого Тэмина. Какого-то хрена всё происходит в эпоху Чосон, поэтому на Бэке старые и непонятные одежды, даже не смахивающие на ханбок. Он драит корабль вместе с остальными пиратами, в то время как угрюмый Тэмин стоит за штурвалом с курицей на плече. Внезапно кудахтанье курицы становится слишком громким и частым, омеге кажется, что он вот-вот сойдет с ума из-за этих звуков. Проснувшись, Бэкхён не сразу понимает, где находится. До ушей доносится только пение птиц, а в нос проникает запах вкусной еды и сена. Омега приподнимается и трет глаза левой рукой, правой нащупывая, очевидно то, на чем он спал — стог сена. Голова гудит, а во рту невыносимая сухость. Желудок просит вкусностей, которые, судя по всему, в одном помещении с омегой, и он невольно сглатывает. Тем не менее, сначала Бэкхёну нужно разобраться, куда его вообще занесло. Он оглядывается, пытаясь вспомнить, как оказался на этом… складе? Черт, парень даже не знает, как это назвать. Вроде и маленький деревянный сарайчик, но вроде и склад с готовой едой. В том ящике фрукты, в том — рисовые пирожки, далее сушеная хурма, печенье… Увы, тщетно. Всё, что помнит Бэкхён, это как сел в вагон метро. Дальше пустота. Бёну показалось странным место, в котором он очутился, потому что где, блять, в Сеуле можно найти такой национальный сарай-склад? «Если я забрел на съемочную площадку или в Кёнбоккун, то проблем не оберусь», — думает омега. Он поднимается с места и, не удержавшись, хватает один рисовый пирожок. Уж очень хочется есть, а здесь всё выглядит так, будто просится в рот. Довольно улыбнувшись, он толкает деревянные двери и выходит на улицу, тут же жмурясь от яркого солнца. Когда глаза привыкают к свету, он оглядывается и с ужасом понимает, что он действительно либо во дворце, либо на съемочной площадке. И, судя по всему, омега забрался в кухонный дворик. Мимо проходит восемь девушек, одетых в национальные одежды служанок, с подносами в руках. Рефлекторно омега прячется за дверь, не желая попадаться на глаза актеров или работников музея. Хотя, вроде бы сегодня не выходные, чтобы во всю переодевать людей и симулировать работу во дворце. В будние дни работают только стражники, так, чтобы туристам было, на что посмотреть. Бэкхён не знает, почему так боится попасться на глаза, хоть и понимает, что другого выхода нет. Может, получится притвориться заплутавшим посетителем? Или братом какой-нибудь девушки из массовки, которая попросила принести что-нибудь, что забыла дома? Ну, если вдруг его спалит режиссер. — Файтинг! — говорит себе Бэк, сжимая кулачки и выходя из своего укрытия. Служанки, видимо, зашли куда-нибудь внутрь чего-нибудь, и поблизости никого не было видно. Возможно, у парнишки есть шанс выбраться незамеченным? Вот только у ворот он тут же останавливается и прячется за огромный чан с водой, потому что за пределами двора жизнь кипит: повсюду снуют стражники, служанки и евнухи. «Чёрт, да почему мне так страшно?!» — мысленно спрашивает себя Бэкхён, поднимаясь на ноги и неуверенно шагая вперед. — «Не убьют же…»

***

«Или всё-таки убьют?» — сглатывает парень, чувствуя лезвие квандао у своей шеи. — Д-дораму снимаете? — неуверенно произносит омега. Стражники, окружившие его, не отвечают, до ушей доходят только удивленные вздохи служанок и евнухов, чтоб их блять. Могли бы и помочь! Когда Бэку надоедает эта дурацкая напряженность и молчание, он пальчиками пытается отодвинуть от себя оружие, однако режется и с удивлением смотрит на свои пальцы. — Н-настоящий? Настоящий квандао*? — спрашивает он, смотря на стражников, однако их глаза скрыты за шляпами. Дурацкими шляпами. Бэкхён всегда находил в национальной одежде нелепые элементы. — Что здесь происходит?! — раздается мужской голос и все, окружившие омегу, почтительно склоняют головы. — Мы поймали шпиона! Из-за одежды можем предположить, что он из Мин, — отчитывается один из стражников, а Бэк всё никак не может понять, что происходит. — Так чего вы ждете?! Немедленно запереть! Король сам решит, что с ним делать дальше, — приказывает мужчина, и омега, наконец, может разглядеть его одежду. Главнокомандующий гвардии. Да, тут определить вообще не трудно, вон как разоделся… — Эй, стойте! Что это значит? Что за хрень?! — начал кричать Бэкхён, пытаясь вырваться из крепкой хватки двух альф. — Вы издеваетесь? Что я такого сделал, чтобы сразу в полицию? Я здесь случайно оказался, я всё объясню! — не перестает он. Однако его ведут далеко не на выход в город, а в, мать вашу, настоящую подземную тюрьму с клетками из толстых круглых брусьев. Бэкхён бьет по деревяшкам и не перестает орать, чтобы его выпустили. У него чуть ли не начинается истерика, пока вдруг не доходит, что это может быть какая-нибудь глупая постановка или вообще сон. Снова это «или»… Омега устал предугадывать, несмотря на то, что сделал это всего раз — когда проснулся. И этот раз оказался неудачным. Бэкхён отошел к стене и присел, прижимая колени к груди и утыкаясь в них лбом. Он проклинал этих переигрывающих придурков, которые заперли его, проклинал себя, потому что вчера перебрал, хотя пил всего ничего, проклинал даже Чонина, который вместо бутылки воды кинул ему в рюкзак кофе, который ничерта не утолит жажду. — Эй, клоун, можешь хоть воды принести? Пить безумно хочется, — измученно шепчет омега стражнику, стоящему около его камеры. Тот не реагирует, заставляя парнишку подвинуться к брусьям, просунуть через них руку и подергать альфу за форменную красную тунику. Он по-прежнему не реагирует. Бэхкён вздыхает. Он понятия не имеет, сколько его здесь продержат, поэтому просто кидает рюкзак на пол, покрытый сеном, и укладывает на него голову, смотря в потолок. — Эй, клоун, можешь объяснить, что здесь происходит? — снова подает голос Бён, на самом деле уже мало надеясь на ответ. — Вам не кажется, что это перебор? Вы заперли невинную омегу, которая волей судьбы оказалась здесь. — Волей судьбы? Что? — слышится насмешливый голос альфы. Бэк удивленно смотрит на него, но тот даже не пошевелился, стоя всё в том же положении, как статуя. — Ну, я выпил вчера вечером, вышел не на той остановке и упал прямо на то, что показалось удобнее, — бубнит парень. — А вы сразу с оружием, сразу в тюрьму. — У тебя короткие волосы, поэтому даже если ты не шпион, то уже всё равно совершил преступление. — Чего-о-о? — тянет Бэкхён, поднимаясь. — С каких пор короткие волосы — преступление?! — С 1417, — коротко отвечает стражник. — Прекрати задавать такие глупые вопросы и молча жди своей участи, презренный, — строго говори он. Бэкхён хмурится и пытается вспомнить уроки истории в школе и на первом курсе университета. Кажется, как раз в 1417 король Пак Мусон ввел закон, в котором говорится, что всех омег, посмевших изменить своему истинному, стригут. Короткие волосы раньше действительно были позором… Зато в 1535 этот закон переписали. Не церемонясь, таких омег брили налысо и на всю жизнь отправляли в монастырь. Это запретили только в 1790-х, и-то Бэк не уверен. Он проспал эти лекции. — Сейчас 2017, какого черта вы вспомнили Чосон? — закатывает глаза Бэк. — Уверен, что на тебе тоже сейчас парик надет! — П-парик?! — Странно, но это сработало. Альфа тут же повернулся в сторону камеры Бэка, одной рукой обхватив деревянный брус. — Да как ты смеешь приравнивать меня к женщинам?! Разве вокруг головы толстые искусственные косы?! У меня мужской сангту*, я военнослужащий этой страны! — Ты клоун, вот ты кто, — закатывает глаза Бэкхён. — Несешь тут всякий бред про Чосон, так в роль вжился что ли? — Бред про Чосон?! — пуще прежнего взбесился алфа. — Да как ты смеешь, изменник истинного, произносить такие слова?! Хам, тебя немедля нужно казнить, здесь не обойдется поркой! Бэкхён вздрагивает. Этот стражник действительно выглядит, как разъяренный волк. Омега даже готов поблагодарить клетку за то, что разделяет их. Однако как только со стороны входа слышится копошение, альфа сразу же разворачивается и становится в прежнюю позицию статуи, ни сказав больше ни слова. — На допрос, — приказным словом говорит кто-то, и Бёна тут же двое вытаскивают из камеры и тащат на выход. Он успевает повернуть голову и показать тому стражнику язык, прежде чем его выводят на улицу и он снова жмурится от яркого солнца. — Эй, а-ну верните! — кричит Бён, когда с него стаскивают рюкзак. Самого омегу насильно усаживают на стул и привязывают руки к подлокотникам, а ноги — к деревянным ножкам. — Вы что делаете?! Отпустите немедленно, чёрт! — Тишина! — орет на весь двор магистрат, по обе стороны от которого стоят стражники. Сам он сидит на удобном стуле и презрительно смотрит на Бэкхёна. — Если не будет честно отвечать на вопросы — бейте, — командует он, после чего приступает к опросу. — Кто тебя послал? — Понятия не имею о чем вы, я просто проснулся в каком-то сарае с едой! — громко отвечает Бэк, дергая руками и ногами и пытаясь выбраться, однако привязан он крепко. Магистрат хмурится и кивает. Бэкхён с ужасом оглядывается по сторонам и замечает, как мужчины, стоящие около него, берут в руки по палке. Омега понимает всю серьезность ситуации после первого удара по бедрам, но за ним следует еще несколько. Бедный парень болезненно стонет, мечется по стулу и просит прекратить, но его никто не слышит. Слышат лишь голос магистрата, который, наконец, поднимает правую руку, приказывая остановиться. Бэкхён дрожит, все его лицо в испаринах и слезах. Он не знает, что от него хотят, что они вообще несут и зачем прибегают к пыткам. — Ты слишком слабый для шпиона. Всего пять ударов, а ты уже чуть ли не умираешь, — говорит магистрат, а Бэк даже усмехнуться не может, потому что всё тело будто парализовало. И не только от боли, а от шока, ведь чего-чего, а подобного расклада событий он никак не мог ожидать. — Даже омеги переносят пять ударов, — продолжает тот. Вот только в двадцать первом веке подобное не используют. И стоит ли заикаться о том, что Бэкхёна за всю жизнь никто и пальцем не тронул? Он даже будучи подростком не дрался. — Откуда на тебе такие странные одежды? — Джинсы я купил в H&M, а свитер мне бабушка связала. Вчера был дождь, поэтому я оделся теплее, — находит в себе силы говорить Бэк. Он боится, что если не ответит, то снова получит. Также он боится, что ответит неправильно, но даже не знает, что лучше сказать, чтобы удовлетворить магистрата и доказать свою невиновность. Глаза опускаются на свои же бедра и он с ужасом охает, видя проступившую на светлых джинсах кровь. Её немного, но она есть. — Дождя в Ханяне не было две недели, а от Мина до Чосона за ночь не добраться. Откуда ты прибыл? Бэкхён всё-таки усмехается. Сначала странный сарай с национальными вкусностями, затем двор, служанки и стражники… Тюрьма, 1417 год, допрос и магистрат… Теперь еще этот Ханян. В голове омеги всё складывается воедино, и ему не нравится этот безумный вариант, но он самый логичный из всех. — Из будущего, — пожимает плечами Бён, сам не до конца веря в свои слова.