(«Описание торгового путешествия на Восток, стран и людей, в них живущих, сделанное Евой Айтерзенталь»)
Комендант устроил в честь гостей впечатляющий обед – само собой, по меркам пограничной крепости, зато изрядно сдобренный вином и разговорами... – Думал я, почтенные гости, – комендант огладил бороду, – что знаю все племена... Но ваши имена со мной молчаливы. – Неудивительно это, ибо пришли мы из стран, где и мудрейшим неведома твоя страна, сардар, – Флёр покачала в руке порселановую чашу. – Тысячи парсангов разделяют наши страны. Далеко на запад, за рекой Дану, за страной рутов, откуда родом Вышата, на севере лежат земли страны ливов, сородичей Волманта, а за ними – мой дом, Эль швабов и саксов, Священная империя – так мы зовём нашу страну. Она велика и многолюдна, богата и изобильна, но разделена на множество царств и княжеств, правители которых избирают императора из своей среды... – И все эльтеберы подчиняются ему? –- заинтересовался сардар. – Не всегда, – не стала отрицать Флёр. – Небо не избавило нас от смут и усобиц. – А мы верим в райские земли на западе, где обитает богиня Шенрезинг, Милосердная Утешительница... Но, видно, это не тот Запад, – хмыкнул сардар. – Не тот, – согласилась Флёр. – Да и есть ли тот? К западу от моей страны лежит царство Нейстрия, дальше на запад – острова Альбион и Иберния, а за ними – бескрайнее море. Говорят, будто за ним и сокрыт земной рай... Обед с комендантом принёс немало полезного – Флёр узнала за вечер столько, сколько иначе и за месяц не получилось бы. Комендант знал много, охотно рассказывал – хотя, разумеется, далеко не всё – и явно рассчитывал на благодарность. Что ж, одну из сабель вполне можно отдать – благо, такой подарок здесь воспримут совсем не так, как на Западе... Всё это было совершенно неважно по сравнению с тем, что ей удалось узнать. Серес. Царство хитой. Серединное Царство... Династия, правившая последние шестьсот лет, пресеклась, и страна была готова рухнуть в пучину междоусобицы. Пока ещё придворные мудрецы вдумчиво изучали целые мили свитков, изыскивая родственные династии дома, но князья и наместники уже примеряли императорскую корону… И ни малейшего желания договариваться, разумеется, не имели. Всё было готово к войне, недоставало лишь искры, чтобы разжечь пожар, и Флёр была уверена – в Хадзине уже приготовили огниво… Положение дел, с одной стороны, не слишком располагало к торговле, но с другой – её ставка на железо и кожи оправдалась. В Йуве или Хадзине гольё стоило раза в полтора дороже, чем в Суябе, а купцы-хитой давали и больше – но продавали им неохотно, особенно железо, и на продавцов смотрели с подозрением. Чужеземцам, впрочем, не препятствовали торговать с кем угодно… Но Флёр решила всё же дойти до Серединного Царства и продать клинки уже там – как знать, что придёт на ум правителям минъя. Могут ведь и запретить торговлю… – Я думаю, что нам следует продать здесь часть кожи и прикупить ещё нефрита, – сказал Вышата, едва они вернулись в тому. – А вот про клинки лучше молчать, а если спросят – говорить, что это наши. Не нравится мне этот воевода… – Да мне самой не нравится, – отмахнулась Флёр, – и уйдём мы завтра на рассвете. Сначала в Йуве, а там видно будет – пойдём мы только в столицу или дальше двинемся. – Я за то, чтобы идти до хитой, – заявил Бела. – Бог знает, что местным вздумается – запретят торговать с хитой, прогонят их купцов, да и нам достанется… – Да тут и говорить не о чем, – отмахнулся Волмант. – Идём, конечно, что ж ещё делать! Все остальные тем более не возражали – в конце концов, шли ведь не в Хадзин… Выехали, как обычно, на рассвете. Комендант не возражал и даже выдал в дорогу бурдюк отличного вина… Идти предстояло до заката, а возможно, и дольше – если в дороге что-нибудь приключится. Привычное дело… Снова напевал себе под нос Вышата, сочиняя былину, наёмницы следили за дорогой, Алдан высматривал приметы, остальные присматривали за хаптагаями, а сама Флёр занималась подсчётами. Получалось недурно – как бы ни обернулись дела, без прибыли они не останутся, и на торгах Серес смогут купить не меньше десятка отрезов шёлка, даже если у них останется один только нефрит. Конечно, если цены у минъя не слишком отличаются от соседских – но и один отрез на имперской ярмарке стоил свой вес в золоте, а то и больше. Останется только с этим шёлком вернуться… Подбив итог, Флёр достала из сумы пачку чистой бумаги и принялась за новую часть путевых заметок. Здесь, в Великом Царстве Высокой Белизны, нечасто бывали даже сколоты, так что и Таргитай не оставит её без награды – а уж о купцах империи и говорить нечего. За первую часть её записей наверняка уже дерутся – Ферми не мог не пустить её в ход. Интересно, много ли торговцев она встретит у рутов на обратном пути?.. Дорога была не особо оживлённой – временами встречались всадники или пешеходы, пару раз навстречу попались караваны, но по большей части она была пустынна. Флёр это устраивало – комендант настолько тщательно не поминал халга, что никаких сомнений в их набегах не оставалось. Наверняка минъя либо договорились с ними, либо просто закрывают глаза, позволяя им пройти через их земли… И, разумеется, не даром. Кто спросит, что случилось с пропавшими в дороге чужеземцами?.. Никто и не вспомнит о них и не станет искать, да и как найдёшь караван в степи? Так оно было или же нет – но пока что халга не появлялись. Это не значило, что можно расслабиться, но, по крайней мере, не требовалось оглядываться каждый миг и держать оружие наготове – не более, чем всегда. Город появился перед глазами внезапно, скрываясь до времени за холмом. Далеко не столь большой, как Суяб, но всё же не уступающий многим имперским городам, Йуве, как и почти все города на Дороге Шелков, жил торговлей… Или войной – здесь как-то особенно ясно ощущалось, что торговля, война и разбой в сути своей едины. Флёр придержала коня, с вершины холма разглядывая городскую стену и открытые ворота. Предместья не было – стены поднимались над широкой полосой утоптанной до каменной твёрдости земли, отделявшей город от степи. Странно и непривычно… За стеной город оказался вполне обычным, хоть дома и строились в непривычной манере – с крутыми, изогнутыми по краю крышами, с углами, украшенными фантастическими фигурами. Скалящиеся псы, драконы наподобие её браслета, свирепые демоны – горгульи были куда менее причудливы и изысканны. А вот стены, насколько Флёр удалось разглядеть, оказались неожиданно тонкими… На западе поднималась тонкая изящная башня с карнизами на каждом этаже. – Вот так строят и хитой, – сообщила Арья, натянув поводья, – только они ещё и расписывают их разными красками и украшают надписями. Так, если ничего не поменялось за три года, то постоялый двор вон там… Память Арью не подвела, за три года ничего не поменялось, и постоялый двор оказался на том же месте. И выглядел он весьма непривычно… Зал оказался непривычно длинным и узким, вдоль стены тянулась невысокая ступень шириной чуть больше человеческого роста. Свешивающиеся с потолка плетёные из тростника полотнища отгораживали ступень от зала, такие же занавеси разделяли ступень на что-то подобное комнатам, сбоку, у короткой стены, стояла большая печь… – Необычно, – хмыкнул Волмант, крутя ус. – Но удобно, – сообщила Арья. – Это называется нахан, изобретение хитой. Зимы здесь холодные, да и летом ночи обыкновенно не жаркие, а топлива мало. Вот и делают такую длинную лежанку, по которой пускают дым из печи в трубу во дворе. Это на самом деле очень удобно – как руты лежанку на печи делают. –И верно, удобно, – согласился Волмант. – А вот как мы с трактирщиком сговариваться будем? Трактирщик сносно говорил на языке торков, этом лингва-франка Востока, так что договориться с ним было несложно. Путешественники и сами вполне пристойно им владели, особенно Флёр, а где их познаний не хватало – выручал Алдан. Если же случалось, что собеседник не знал торкского языка, на помощь приходили наёмницы… Но пока что их помощи не потребовалось – трактирщик оказался достаточно образованным и даже знал не меньше дюжины сколотских ругательств, которыми охотно пользовался, торгуясь. Развалившись на лежанке и задёрнув занавеси, Флёр созерцала потолок и размышляла. Полгода назад она вышла из Леноса, ведомая лишь смутной мечтой о далёких странах… А сегодня она здесь – где никто не слыхал о Леносе, где она сама – гость из неведомых земель, где живут псоглавцы и антиподы. В нескольких шагах от цели, о которой полгода назад лишь мечтала. Счастлива ли она теперь? Пожалуй, да… Если счастье и есть, то это оно. Но счастье эфемерно и неизмеримо, а если обратиться к делам мирским, то дела оные радуют не меньше – по словам местных купцов, порселан порядком потерял в цене, и того, что они смогут купить, дома принесёт целое состояние. Пожалуй, замок Айтерзенталь за эти деньги купить можно было бы… Если бы император его продал, потому как то, что попадало в цепкие монаршьи руки, почти никогда от них не отлипало. – Что скажете, товарищи? – отвлёк её от размышлений Волмант. – Скажу, что зашли мы куда дальше, чем я рассчитывала, – ответила Флёр, отдёрнув занавеси. – И пока что – с полным успехом а дальше бог знает, как дела повернутся. По крайней мере, сможем хитой весь товар тут сбыть, если дальше ходу не будет… – Будет, – сообщила Арья, развалившаяся на лежанке. – Дороги свободны, заставы не стоят, царь торговли с хитой не запретил – разве что разбойники нам могут помешать, а уж с ними мы справимся. – Халга, – напомнила Таис. – сдаётся мне, что минъя с ними в сговоре… – И тогда им здесь разбойничать смысла нет, – заметил Волмант. – На их месте я бы здесь себя смирно вёл – по крайней мере, покуда в поход на придёт пора выступать. А поход отложить до тех пор, пока у хитой смута не разгорится… Тем более, вождь их ещё не все племена себе подчинил. Уж поверьте старику – в этом году нам опасаться нечего. – Положим, так и есть, – хмыкнул Бела, – однако ж какой лучший способ укрепить свою власть? Война. Недолгая и с богатой добычей… И ради такого не жаль любые договоры нарушить. Потому думается мне, что задерживаться нам не стоит. Гольё продадим, купим, что присмотрим доброго, да и двинемся напрямую в Серес. – И в Хадзин не пойдём? – А для чего? – пожал плечами Бела. – Не посольство ведь, так что нам делать в столице? – Разузнать что-нибудь? – предположила Арья. – Да зачем? – фыркнул Вышата. – Что нам нужно, мы и так узнаем… А что не нужно, о том и спрашивать не станем. На том и уговорились. А затем, поскольку для торга было уже поздно, а для сна – рано, отправились изучать город. Несмотря на столь необычную манеру строить, Йуве оказался самым обыкновенным торговым городом, в котором имелось всё потребное утомлённым путникам – правда, вид оно имело непривычный… Особенно это касалось – к вящему веселью Флёр и наёмниц и смущению остальных – публичных домов. А вот башня у западных ворот оказалась храмом, и её устройство, по вере минъя, представляло устройство мироздания. Каждый ярус башни, украшенный карнизом, символизировал одно из небес, где обитали боги и святые – чем выше, тем более совершенные. На полу кольцом вдоль стен изображались страдания грешников в аду, а в центре стоял реликварий – вытянутый купол высотой в человеческий рост. Там, по словам жрецов, хранился прах какого-то подвижника – подробности Флёр не интересовали. Гораздо больше её волновало, как эта вера относится к торговле и торговцам – как оказалось, совершенно равнодушно. Грехом считался только обман, но обманывать в торговле она и сама считала ниже своего достоинства. Такая вера Флёр вполне устраивала – её устраивала любая вера, которая не требовала убивать на месте любого иноверца… Чем, по правде говоря, страдали многие её единоверцы. Всё остальное значения не имело – сама Флёр не была набожной и божественным не интересовалась – разве что прямо с ним столкнувшись... А она надеялась без этого обойтись – чудес в её жизни за последний год набралось многовато. Пока, впрочем, чудес не предвиделось, и Флёр изучала город и знакомилась с жизнью минъя – ведь, не узнав народ, не узнаешь, чем с ним можно торговать... А торговать с ними Флёр собиралась и дальше – и не только с ними, уж если на то пошло. Сколоты, торки, руты – все они могли предложить немало ценного и золото в Мараканде ценилось ничуть не меньше, чем в Леносе... Заглянула Флёр в аптеки и к алхимикам, расспрашивая о разных зельях и лекарствах, которые могут пригодиться в пути, а больше разнюхивая про огненное зелье. Толку от этого было немного, однако кое-что разузнать удалось – знать бы ещё, справедливы ли её подозрения... Фрайгер фон Айтерзенталь, конечно, познакомил дочь с началами натуральной философии, но всё же её познания в алхимии были невелики. Тем не менее, уголь у алхимиков здесь ценился больше обычного, и это наводило на вполне конкретные мысли... Вот только проверить их она не могла – пока, по крайней мере. Что будет дальше – бог знает, возможно, ей и удастся добыть рецепт. А возможно, и нет – но это уже не столь важно... На постоялом дворе её ждал подозрительно довольный Вышата, развалившийся на куче мешков во дворе. – Что и где ты украл? – хмыкнула Флёр – очень уж подозрительно выглядел гусляр. – Немногого того, немного сего... – в тон ей ответил Вышата, – а ежели не шутить, то подрядился я одному алхимику запасов кое-каких привезти в соседний город. Серы два мешка, угля столько же, да ещё земляная соль, да купоросного масла две бутыли... – Земляной соли, говоришь, всего больше? – насторожились Флёр. – Давай не будем юлить – ты ведь тоже искал зелье от разбойников?.. – Даже если и так... – Часть серы, часть угля, две части земляной соли, – произнесла Флёр. – Надежда, первой принимая Слово, воспламеняет в душе веру и наполняет её любовью, что питает в нас веру и надежду... – Хорошо сказано, – на миг из-под маски весёлого музыканта выглянул лазутчик, – но, верно, не просто так?.. – Мы друг другу не враги, – пожала плечами Флёр. – А халга до вас всяко раньше, чем до нас доберутся... – Не скажу, что по нраву мне слова твои, – протянул Вышата, – но слова те – князя, а не девицы. Князьям же их и оставим, покуда крамолы не сказано... – Оставим, – согласилась Флёр. – Прибыль делим по старому уговору? – А иначе-то как?.. Задёрнув занавес, Флёр растянулась на лежанке, заложив руки за голову. Само собой, такую прибыль делить не слишком-то хотелось, но… Состав огненного зелья теперь ясен, угадала ли она пропорции – не столь важно, и известен не ей одной. Рано или поздно о нём узнают все – но кто-то раньше, а кто-то позже, и за обладателями этого секрета начнётся охота… В которой ей пришлось бы участвовать в качестве дичи. Да и о халга не стоило забывать – если то, что о них говорили в степи, верно хотя бы на четверть – нового Потопа не избежать. И тогда это зелье ой как пригодится… А на следующее утро Флёр – совершенно неожиданно и впервые за много лет – оказалась втянута в драку на торгу. Началось всё, впрочем, совершенно безобидно – с визита к меняле. Самой ходовой монетой здесь был шох – сересская медная монета с дыркой – и запас их следовало пополнить, да и обменять тренни и золотые на местное серебро тоже было полезно. Палатку менялы нашли быстро, Флёр отдала монеты, меняла взвесил их, достал слиток серебра, похожий на чашку, и несколько связок монет – и в этот момент шедший мимо мальчишка схватил связку и бросился бежать… Безуспешно. – Держи вора! – завопил меняла, Арья подставила воришке подножку и придавила коленом, а какой-то на редкость потрёпанный монах попытался ударить её миской по голове. Миску выбила Флёр, сдёрнув с пояса меч в ножнах и ударив фальшивого монаха по руке, отчего тот завопил дурным голосом и потянулся за палкой. Кто-то бросился на помощь, кто-то закричал, в отдалении застучали дубинками по щитам стражники… Ещё один мелкий оборванец попытался проскочить в палатку, замахнувшись кувшином, но подвернулся Таис, получил пинок по срамному месту и теперь тихо завывал в углу, пока меняла спешно сгребал всё с прилавка в сундук. Откуда ни возьмись выскочил толстый мужик в красном кафтане, попытался ударить Флёр кулаком в лицо – та увернулась, а на шапку ему опустился завёрнутый в тряпицу камень – Волмант, даром, что не молод, в стороне не остался. – Волмант, Ора, прикройте менялу! – рявкнула Таис, вытянув из-за пояса плеть. – Никого не калечить или, упаси Небо, не убивать! – Стоять! Всем стоять! – стражники наконец-то прорвались к месту происшествия и растолкали всех щитами, пока их дарга – старший – наседал с расспросами на менялу. Меняла то воздевал руки к небу, то кланялся, то гневно потрясал кулаком, то указывал на Флёр, а под конец и вовсе вытащил толстый свёрток алого шелка и протянул его ей. – Почтенный Еше благодарит нас, – перевела Арья, так и не отпустившая воришку, пока его не забрала стража, – и просит принять этот дар в знак благодарности. Он очень сожалеет, что у него нет более достойного дара и надеется, что мы не в обиде на него. – Скажи ему, что мы очень благодарны за этот дар, – ответила Флёр, – но мы всего лишь следовали долгу всякого честного человека и просим прощения за причинённые неудобства. Свёрток, пожалуй, тянул на стоимость богатого хутора где-нибудь в Бойриге… – Вы помогли почтенному Еше, – заявил дарга. – Это хорошо. Вы сделали беспорядок – это не хорошо. Долго оставаться – нехорошо, торгуйте скоро. – Мне кажется, или нас вежливо выгоняют из города? – пробормотал Вышата на родном языке. – Мне тоже так кажется, – ответила Флёр. – И давайте-ка и впрямь побыстрее расторгуемся да уйдём…IX
23 июля 2020 г. в 20:25
От Мараканды до границы страны минъя три с половиной дня пути по тракту и ещё четыре парасанга до крепости Уманг, а оттуда ещё двенадцать до города Йуве. Это – первый город страны минъя, и там имеется большой торг. От этого города до столицы двенадцать дней пути.
Минъя называют свою страну Великое Царство Высокой Белизны, потому что зримым воплощением божественного почитают заснеженные вершины гор и с ними сравнивают своё могущество. Могущество же это велико, ибо царство минъя велико, и людей в нём живёт лишь немногим меньше, чем в империи, и хоть земли её не столь изобильны, страна богата рудами и кормит стада скота, но главное её могущество приносит Дорога Шелков.
Крепость Уманг защищает подступы к городу Шангу с запада, и в ней стоит сильный гарнизон, а также устроено место для путников наподобие постоялого двора огромных размеров. Всякий, кто разбивает там свой шатёр, должен при нападении врагов присоединиться к гарнизону, и за это с них не взимают плату.