Ты Спасительница? Так спасай!

Одинокий полумесяц падал сверху на Сторибрук бледным светом, отражающимся в окнах домов, в реке и тех, кто сейчас смотрел на него. Сегодня ему не составляли компанию звезды, не играли свою симфонию ночные птицы, не пело кафе у Бабушки, в котором время от времени проводились различные праздники, сопровождаемые громкой музыкой. Только лес перешептывался с месяцем, используя вместо слов листья да хрустящие от каждого дуновения ветки. Их язык невозможен для понимания, но он успокаивал и создавал вокруг себя уют, обволакивая каждую клеточку в покое, будто очищая от всего негатива, с которым довелось долго смиряться Эмме Свон. Спасительница никогда не отказывалась от удовольствия отстраниться от всего мира с его обитателями и посвятить время подобному отдыху — просто сидеть на удобном гладком камне на холме, возвышающемся над городом с его огнями. Свон даже не волновало время: глубокая ночь это или лишь уходящий день; как только возникало в груди желание оторваться от города с его суетой, — она моментально оказывалась здесь. «Жук» стоял в привычном месте, между двумя поваленными, скорее всего, во время сильной грозы деревьями, которые так удачно расположились, что создавали некую объемную полосу, которая не позволяла машине сдвинуться с места на крутом спуске. Эмма смотрела на город. Красивый, неповторимый Сторибрук — место, где она почувствовала себя человеком, которому не надо притворяться, которому не надо прятать свое настоящее лицо. В Бостоне она играла роль непроницаемого поручителя, который подбирал для каждого клиента маску, чтобы наладить с ним контакт и выполнить свою работу. Когда человек не может и не желает раскрываться ни под каким предлогом, нацепив непробиваемую броню, вряд ли стоит рассчитывать на что-либо еще, кроме одиночества. Оно и было. Каждый день одно и то же: утро, работа, вечер, утро, работа, вечер с перерывами на один-два дня в неделю в зависимости от ситуации. Иногда Свон работала ежедневно, складывая на себя больше забот, лишь бы не сидеть дома и не ломать голову над развлечениями для себя, сопровождаемыми стаканами алкоголя. Были и ухажеры. Не раз ими являлись ее же клиенты, которых привлекла игра Эммы Свон — красивой женщины, что представляла собой большую загадку для особенно любопытных личностей. Правда, стоило им узнать, что предмет их симпатии — сирота, брошенная в младенчестве на дороге, прошедшая через множество приютов и семей, и преступница в конце концов, — на горизонте моментально становилось чисто. Впервые она почувствовала себя дома. В Сторибруке. И несмотря на то, что против нее изначально пытались натравить половину жителей с намерением вышвырнуть из города, она все равно счастлива, что не сдалась и пустила здесь корни. И несмотря на то, что виной тому стала госпожа мэр. Свон давно прокручивает в голове последний их диалог и все никак не может поверить в то, что произнесла с такой уверенностью: «Я продолжу этот разговор». Разговор о чем? И каким образом она собралась его продолжить. Сложно. Она не шибко понимала, что сейчас чувствует. Хотя, возможно, виной тому стало отсутствие ее сердца в груди? Забавно — забыть о нем и оставить во власти некогда врага, но за него она почему-то не волновалась. Верила, что Реджина его сохранит? К тому же, угроза в лице Мортимера уже устранена — его вместе с остальными поместили в камеру: Кэрролла на вечное заточение, а его приспешников, как и договаривались, на месяц. Такие сроки не устроили Ворчуна, но предложение Дэвида выпить с ним пару кружек пива моментально изменило его решение. Свон поправила локон волос и шумно выдохнула, устало проведя ладонью по лицу. — Возможно, пора возвращаться домой… — Она глянула на автомобиль и на угасающие огни Сторибрука. — Хм. — Спасительница поджала губы и вспомнила свои ощущения от сна в Жуке. Может быть, остаться тут? На ночь, а к утру вернуться домой. Вряд ли кто-то из семьи проснется раньше обеда, а смс с предупреждением о том, чтобы родители и Генри не волновались за ее отсутствие, не вызовет очередной паники. — Да. — Эмма согласно кивнула своим мыслям и глотнула кофе из стакана, который она успела захватить в кафе Бабушки прямо перед его закрытием. Сегодня многие магазины и лавки закрылись почему-то раньше обычного. — Черт, холодный, — поморщившись, буркнула блондинка и отстранила стакан от губ. Она подумала о том, что можно было бы попытать удачу и наколдовать нужный градус напитку, но страх того, что она спалит все к чертям собачьим или наоборот заморозит сильнее, устранил это ненавязчивое желание. Появление яркого желтого света и звука мотора ее почему-то не удивили. Не удивили, но вызвали смешанные чувства: страх и радость. Она знала, кого можно ожидать именно здесь, в ее излюбленном месте, в столь позднее время, как и знала, для чего. К слову, где-то в глубине души она ждала появления черного Мерседеса мэра, но в то же время боялась и не хотела этого. Броня ведь, отрезающая ее от всех эмоций и чувств. А привычки умирают тяжко, учитывая то, сколько лет ей пришлось с ними жить. Но почему бы не рискнуть? Это не должно быть труднее, чем бегство от орков, с которыми ей и Мэри Маргарет пришлось столкнуться в Зачарованном Лесу. Просто разговор. Мерседес ловко припарковался неподалеку от Жука, и, заглушив мотор, оттуда вылезла брюнетка. Она тихо закрыла дверь, убедилась, что машина достаточно «удобно» расположилась на неуютном спуске, и повернулась к Эмме. На губах виднелась неловкость, которую Миллс пыталась завуалировать за чуть приподнятыми уголками. Не найдя слов, брюнетка набрала воздух в легкие и впилась пальцами во внутреннюю часть ладони, но почти беззаботная фраза Спасительницы спасла ее от этого неуютного чувства замешательства. — А говорила, что здесь невозможно проехать. — Я много что говорила, — с тем же успехом минуя приветствие, пожала плечами Миллс. Она наконец смогла тронуться с места и подойти к Эмме. Недолго думая, Реджина заняла место рядом с ней и взглянула на засыпающий город. Да, он невероятно красив. Создавая его, Злая Королева и не предполагала, что он получится таким восхитительным. Ведь на тот момент ее мысли были забиты лишь злостью, жаждой мести и страданий своих врагов, тьмой. А в итоге из всего этого вышел неплохой-таки «коктейль». С корицей. — Я принесла тебе кое-что, — не глядя на Свон, тихо произнесла Миллс. Ее рука в привычном жесте прижалась к груди, откуда отдавался спокойный стук. — Как можно было забыть собственное сердце? — Видимо, у тебя оно чувствовало себя в безопасности, раз не просилось обратно, — спокойно отшутилась Свон. Чтобы не ломались слова и не было этого бегающего взгляда, Эмма попыталась сосредоточить внимание на кофе, однако сделала себе только хуже. — Опять кофе на ночь? — скорее констатировала Миллс, нежели уточнила. Эта излюбленная традиция Спасительницы когда-нибудь сыграет с ней злую шутку. Особенно сейчас, когда Свон нуждалась в отдыхе после всего пережитого, а не в напитке, отбирающем это желание. — В тот раз ты лишила меня этого, — с шутливой укоризной в голосе напомнила Эмма. Перед глазами Реджины представилась картина того вечера и того самого момента, когда за шиворот Спасительницы едва не вылилось злосчастное какао, от которого последняя отчаянно пыталась отказаться. Слегка усмехнувшись, Реджина потянулась рукой к стакану Свон, но та моментально среагировала и перехватила Миллс за кисть руки. — Эй, только не во второй раз, — сощурившись, попросила Эмма, поглядывая на королеву наигранно-недоверчивым взглядом. — Я подогрею его, — сосредоточенным тоном успокоила Миллс. Освободив руку, брюнетка обхватила пальцами стенки стакана и слегка сжала их, направляя сквозь кончики поток согревающей магии. Секунда другая, и напиток вновь стал испускать едва прозрачный пар, отдающий теплом. — Значит, магия вернулась в стабильное состояние? Спасибо. — Эмма кивнула и снова приковала взгляд к Сторибруку. Еще в двух домах погас свет и ярко загорелась часовня, словно маяк для моряков. — Мне казалось, ситуация с Кэрроллом полностью выбьет тебя из сил и ты проваляешься дома весь вечер, — в ухмылке поджав губы, сказала Милс. — Я была там, но суета вокруг просто сводила с ума, — бормотала она и одновременно негромко била подушечками пальцев по бумажному стакану с кофе. Нервничает или просто замерзла? Реджина отвела внимание от холодных рук Свон и столкнулась с ней взглядом ровно тогда, когда она продолжила рассказывать: — Да и сна ни в одном глазу. Не знаю, — качнула головой Эмма. — Хотелось, как и раньше, уехать подальше от всех и напомнить себе, что такое тишина. — Мне уйти? — Вышло как-то грубовато. Реджина закусила губу и быстро исправилась: — То есть, лучше оставить тебя одну? — Брюнетка чуть наклонила голову вбок, почувствовав укол вины. Все-таки так врываться в личное пространство человека, не зная, нуждается ли он в этом или нет, как-то неправильно. С недавних пор Миллс старается следить за тем, чтобы сбывались не только ее желания. По крайней мере, в отношении некоторых людей. — Нет, останься, — тут же отреагировала Свон, стараясь не выглядеть слишком настойчивой. Эмма боялась против собственной воли уйти в себя, если Реджина оставит ее сейчас. Ох уж эти эмоции. Не чувствовать ничего казалось Свон невероятно удобной штукой. А теперь все иначе. Нужно привыкнуть. Просто привыкнуть. — Все-таки я многим тебе обязана, ты спасла меня. — А ты думала, я позволю какому-то второсортному магу прикончить тебя? — усмехнулась Реджина, приподняв левую бровь. Узел, сковывающий легкое общение и все тело, стал постепенно ослабевать. Почему бы не перевести разговор в их привычную стезю? — Это моя прерогатива, и только. — Как ты, однако, ревностно относишься к плану моего убийства, — подхватила она, сощурившись. — Ну, я многое отдала, чтобы это свершилось. — И все безуспешно? — хмыкнула Свон, будто обсуждала какой-то обыденный вопрос, а не причину того, почему у Злой Королевы до сих не вышло отомстить Спасительнице и ее семье. — Безуспешно… Вечно что-то или кто-то мешает. Где-то вдалеке хрустнула ветка, и от нее отпрыгнула бурая белка. Вообще эти прыткие животные редко подходят к границе леса, а тем более, где находятся люди, но, видимо, эта оказалась слишком голодной, чтобы не испугаться и рискнуть. Покачав головой, Эмма проводила взглядом разочаровавшуюся в бедности незнакомцев белку и вернула внимание к Реджине. — Впрочем… — Свон поставила стакан слева от камня, на котором сама сидела, и несильно потянула к себе Миллс за ткань ее пальто, — сейчас у тебя есть все шансы. — Она осторожно достала из внутреннего кармана Реджины свое сердце, ярко светящееся в тихой темноте, и продолжила держать его на раскрытой ладони. — Мисс Свон… — Эмма, — моментально и решительно поправила, не отрывая взгляда от карих глаз своего визави. Сердце в руках Злой Королевы билось быстрее спокойного состояния, что указывало на толику волнения Спасительницы. По сути, Свон сейчас дала Реджине все необходимое для свершения давней мести. Добровольно. Чтобы убедить себя в чем-то? В том, что у Миллс появились интересы другого характера, возвышающиеся над жаждой расплаты? Она знала это. Прекрасно понимала. — Зачем? — Миллс почувствовала, как кожи касается хрупкое сердце, которое Свон переложила к ней, и проследила взглядом за тем, как она накрывает снизу ее ладонь, едва не переплетаясь пальцами. — Мне так хочется, — просто откликнулась Эмма, не теряя из виду слегка растерянную Реджину, которая пока не могла решить, что ей делать с вложенным в ладонь сердцем. В смысле она знала, что не сделает то, о чем могла раньше мечтать, но и возвращать его без всяких слов было бы как-то неправильно. Опустив руку, Реджина самопроизвольно потянулась к Эмме; сократившееся расстояние между их лицами сыграло свою роль, и в следующую секунду Миллс почувствовала на своих губах губы Спасительницы. Этот вкус ни с чем другим не перепутаешь, этот запах волос не заменишь дорогостоящим парфюмом, эти прикосновения больше никогда не причинят боль. Свободной рукой Свон скользнула по талии брюнетки и несильно впилась в ткань пальто, как бы намекая, что отпускать так просто ее не собираются. Почувствовав легкую улыбку, Свон вздрогнула, потому что Реджина, воспользовавшись моментом, вернула в грудную клетку недостающий ее элемент, а потом отстранилась. Медленно и нехотя, она не отрывала глаз от блондинки и внимательно следила за ее реакцией. Именно так и должно было быть все, правда? — Прости, я… — Миллс прикусила губу, растеряв всю власть над словами, и беспомощно посмотрела на Спасительницу. — Какое-то… минутное помутнение, — едва волоча языком, пробормотала Реджина. И где вся та храбрость, которая обрушилась на нее в убежище Мортимера? Прыгнуть под меч одного из солдат, чтобы спасти Свон, было проще, чем говорить о собственных чувствах. К счастью, слова — не единственный способ о них рассказать. К счастью, Эмма оказалась смелее. — Это было меньше минуты, — с благородным негодованием произнесла она и, вцепившись в ворот пальто Реджины, притянула ее к себе. Хватит с них уже недомолвок. Вновь почувствовать вкус этого долгожданного поцелуя стоило всех тех усилий, которым им пришлось пережить, всех тех ссор и порывов Реджины избавить свою жизнь от присутствия в ней Спасительницы. Теплое дыхание, постепенно сокращающееся, обжигало кожу, а скользящие по спине руки Свон вынуждали Миллс безоговорочно подчиняться, вжимаясь в ее тело. Когда Эмма обожгла ее губы еще одним поцелуем, она слегка отстранилась, наклонив голову так, чтобы можно было отдышаться. Их лбы соприкоснулись, переплелись несколько черных и светлых прядок волос, свисающих вдоль лиц. Эмма как-то обречённо улыбнулась. — Это не входило в мою программу перевоспитания злодеев. — О, у тебя была собственная программа? — с довольной ухмылкой уточнила Миллс. — Да, всё по пунктикам расписано. — Свон взяла в руки в очередной раз остывший кофе, который она успела вовремя поставить на землю так, чтобы стакан не опрокинулся, и принялась вспоминать детали. — Сначала бабушек через дорогу переводить, потом кошек с деревьев доставать, затем гномам в шахте с киркой помогать, ну и напоследок сдать свой особняк… феям. — Свон, ты ведь понимаешь, что в Сторибруке не останется больше этих волшебных летающих мух... — Миллс словила наигранно-укоризненный взгляд Свон и моментально подкорректировала слово: — ...фей, если хотя бы одна залетит в мой особняк? — Не будь такой жадиной! — Но, знаешь, в одном ты преуспела, — тактично пропустив обсуждение фей, неожиданно серьёзным тоном сказала Реджина. — В чем же? Миллс поправила прядку волос и, чуть закутавшись в пальто, с теплой благодарностью посмотрела на звёздное небо. Она надеялась увидеть падающую звезду, но чёрное полотно оставалось неподвижным. — С задачей, которую может выполнить только Спаситель.