Я не вернусь!

Земля Мир всегда боялся и тайно подозревал, что всё так и закончится для него. Точнее с тех пор, как начал заглядываться на своих одноклассников. Стало страшно, что кто-то из них узнает, какие чувства Мирослав испытывает, наблюдая за ними. Хлипкий заморыш из семьи интеллигентов. Какой отпор он сможет дать, если эти самцы заподозрят в нём голубого? Вопрос был риторическим. Тут и говорить не о чем. Школа благополучно осталась позади. Хотя благополучно ли? Пусть про нестандартную ориентацию парня никто из школы не узнал, но гнобить ботана им никто не запрещал. Поэтому Мир часто приходил домой битым и молча давал списать "тупым качкам", которые и отрабатывали на нём удары. Тем не менее этот этап был пройден и Мир пробовал свои силы в поступлении в ВУЗ. И надо ж было такому случиться, что он нарвался на этих скучающих отморозков? Лёжа на земле и захлёбываясь собственной кровью, Мирослав знал, что для такого как он, всё должно было закончиться именно так. Это в какой-то мере правильно. Но как же жаль, что так и не успел пожить... Лейракс Женщина в опрятной коричневой форме устало подошла к плачущему ребёнку. В первые месяцы работы она старалась подарить любовь этим несчастным брошенным детям. Но постепенно любовь выгорала. Невозможно любить этих диких детей, которые за все её старания лишь скалились, словно волчата, и устраивали пакости. Так что никто из сотрудников приюта не осудил новенькую, когда она перестала трястись над этой сворой, как над своими детьми. Малыш задыхался от собственного плача, но женщину это больше не волновало. Она проверила амулетом показатели здоровья и неприязненно посмотрела на малыша. Угрозы жизни амулет не показал, а всё остальное не её забота. Рассудив так, женщина удалилась, даже не взглянув повторно на стремительно краснеющий амулет, что уж говорить о ребёнке. Через несколько минут плач оборвался. Когда женщина вновь заглянула в комнату, ребёнок мирно спал. Недовольно поджав губы, женщина пошла сдавать смену. *** Мирослав проснулся словно от удара током. Взгляд не желал фокусироваться на окружающих предметах. Память упорно молчала, отказываясь выдавать всё, что предшествовало появлению здесь. Так ничего не поняв, Мир заснул. Следующее пробуждение было более информативным. Взять хотя бы то, что комната, в которой он проснулся, была просто гигантских размеров. Или это ему так показалось? Большую часть пространства занимали детские кровати. Да и сам он лежал на одной из них. Конечно, Мир никогда не мог похвастаться мощностью фигуры, но кровать выглядела совсем уж маленькой. Тогда Мир предпринял попытку встать. Вот здесь и начались трудности. Нет. Встать-то он мог, но толку с этого? Мир удивлённо рассматривал свои ручки, ножки и маленькое тельце. Маленьким оно было не потому, что Мирослав такой заморыш. Просто у всех детей тела маленькие. С возрастом этого тела Мир не мог определиться. Год? Два? Три? Вряд ли больше, но кто их разберет этих малышей? Если бы это была книга про попаданцев, а не жизнь, то Мир попал бы в тело крутого мага или богатого сына какого-нибудь лорда. В реальности это походило на детский сад или интернат. Хотелось бы думать, что ему повезло и богатенькие родители скоро заберут его домой, но это уж вообще из области фантастики. Мирослав рассмеялся. Ведь нынешнее его положение тоже "из области фантастики". Радужные мечты о сказочном будущем разрушились, так и не успев оформиться. В комнату зашла молодая женщина в форме, напоминающей одежду горничной, только без передника и дурацкого ободка. - Проснулся? Тогда нечего валяться. Живо марш в столовую! Объяснять, где эта самая столовая, женщина не стала. И Мирослав остался один в незнакомом месте. Вопрос со столовой, впрочем, как и с новым местом обитания, решился очень просто. Найти столовую ему помогли старшие дети, которых Мир встретил плутая по коридорам. А уж понять, что это место - сиротский приют или интернат не составило вообще никакого труда. Конечно, раньше Мирославу не доводилось бывать в таких местах. Но это не значит, что подобные места не показывают по телеку. Здание выглядело вполне прилично, да и дети одеты были не в обноски, но это не влияло на саму атмосферу приюта. Мир осторожно смотрел по сторонам, пытаясь понять, как тут всё устроено. Дети сидели кто где хотел. Очередь была лишь за едой. Старшие ребята без злобы приглядывали за малышнёй. Больше всего Мир опасался, что старшие гнобят и издеваются над теми, кто не может дать отпор. Но пока эти подозрения ничем не подтвердились. Те ребята, что привели Мира в столовую, помогли ему набрать еды и донести её до стола. Все вели себя дружелюбно. Пока не появились женщины в той самой форме, что Мир уже видел: коричневые платья с длинными рукавами и юбкой в пол, белыми манжетами и воротниками. Вот с этими особами все дети вели себя отчуждённо и грубо. Впрочем, женщины отвечали им неприязнью и холодностью на грани приличия. Мирослав следил за всем происходящим, но не вмешивался. Да и сильно он может вмешаться? Вот и сидел ниже травы, тише воды. Кстати, по имени к нему никто так и не обратился. Странно. Как только они закончили есть, дети разбежались кто куда. Мир решил держаться своих новых "знакомых". Мальчики его не прогоняли, что было несомненно хорошим знаком. Было весело и познавательно. Например, ему рассказывали истории про магов. Почему-то каждый мальчик мечтал стать магом, когда вырастет. Мир посмеивался про себя над этими мечтами, поскольку знал, насколько это нереально. *** Жизнь в приюте не была ужасной. Уже через пару дней Мир привык к новому распорядку дня, окружению и отношению. Если бы не грусть по родителям, то было бы вообще хорошо. Но вскоре произошло одно событие, что затмило собой всё. Начало было банальным и совсем не многообещающим. У Мира зачесалась рука. Если быть точнее, то ладонь чесалась жутко. Даже покраснела. Мир долго терпел и старался не трогать покраснение. Но не выдержал и стал с остервенением чесать руку. На это тут же обратили внимания его новые друзья, которых зовут Тирий, Альн, Ольв и Нану. Ольв схватил Мира за руку и начал там что-то разглядывать. - Что там? - Чуть ли не в один голос завопили мальчишки. - Не знаю. - Отмахнулся от них Ольв. - Ещё ничего не понятно. - Я бы не отказался, если бы он стал моей Парой! - Мечтательно закатил глазки Нану. Парни над ним посмеялись. Один Мир так ничего и не понял. Заметив недоумение в глазах мелкого, Ольв пояснил: - Это твоя метка Пары проявляется. Скоро тебе имя дадут и можешь начинать искать свою Пару. Мирослав удивлённо посмотрел на покрасневшую конечность. Нет. Он и раньше знал, что это не Земля (если отбросить мысли о коме, бреде или сне), но "метка Пары"?!? Чуть позже ему пояснили, что всё нормально. Когда ребёнок рождается, у него нет никакой метки. Но в возрасте трёх-шести лет на тыльной стороне ладони появляется некий узор. У каждого он свой. Правда это не совсем так. Есть такое понятие "Пара". Это тот человек, что предназначен тебе судьбой. Так сказать твой идеал. Вот у этой Пары узор на ладони такой же, как и у тебя. После свадьбы узоры как-то там сливаются и всем становится ясно, что эти двое нашли друг друга. Объяснение вышло странным и сумбурным. Возможно, дело в том, что у них не было родителей и никто из детей не видел Пары. И уж тем более Пары со "слившимся" рисунком. Как бы там ни было, но Мира потянули к взрослым. Какими бы ни были отношения между детьми и работниками приюта, но имя могли дать только местные чиновники. Именно это и пояснили старшие своему маленькому другу. Работницы приюта, как и директор, не были в восторге от того, что у малыша появилась метка. Чопорный мужчина в тёмном костюме лишь скривился, посмотрев на ладонь Мира. Своим подчинённым он приказал отвести мальчика в лекарское крыло, поскольку все знали, как силён зуд от проявляющейся метки. Пока вполне себе добродушный мужчина-лекарь наносил специальную мазь и осторожно перевязывал ладонь юного пациента, директор Ноллон связался с городской администрацией и пояснил сложившуюся ситуацию. Уже завтра прибудет мейстер и даст имя новому члену общества. В обычных семьях, естественно, имена давали родители. Веренный лишь записывал в документы все необходимые данные с именем и фамилией ребёнка. А вот в приют приходил специальный мейстер, что и выполнял функцию родителей и веренного. Мирослав не знал, каким образом он получит новое имя, поэтому пытался представить себе этот процесс. Если в этом мире есть Пары, то почему бы не быть магии и прочим вещам, что обычно подразумеваются под словом "фэнтези"? С другой стороны всё это может быть психоделическим сном, который он видит, пребывая в коме. Версия про другой мир нравилась Мирославу больше, чем теория про бред и кому. Это было нелогично. Но, как и любой другой человек, Мир охотнее воспринимал себя падшим с небес ангелом, чем вставшей с четырёх лап на ноги обезьяной. На следующий день Мирослава отвели к директору. Рядом с этим "траурным" человеком сидел богато разодетый мужчина с проседью. Среди всего сверкающего многообразия выделялась мощная цепочка с рельефной пластиной. Мирослав был уверен, что на пластине выведены какие-то слова, но разобрать их не мог. Не совсем понимая, как себя следует вести, Мир неуклюже поздоровался с директором и его гостем. Гость усмехнулся и благожелательно кивнул мальчику. После этого оба мужчины что-то обсуждали. Гость заполнял какие-то бумаги аккуратным почерком. Мир неловко переминался с ноги на ногу, ожидая, когда на него обратят внимание. - Что ж, эрэ Ноллон, его будут звать Алир. Алир Рауш? Как Вам? - Неплохое имя. Думаю, эрэ Лирой, такое имя было бы достойно аристократа. Мужчины принялись расхваливать друг друга, но Мир не желал расставаться с привычным именем. Поэтому он твёрдо произнёс: - Мирослав. Мужчины посмотрели на мальчишку. - Мирослав. - Алир, что ты пытаешь сказать? - С наигранной добротой проговорил директор. - Не Алир. Мирослав! Гость равнодушно улыбнулся: - Мирош? Ты хочешь, чтобы тебя звали Мирош? Мир вновь повторил: - Мирослав. - Эрэ Лирой, не слушайте этого... - Всё в порядке, эрэ Ноллон. Это не первый случай в моей практике. Мирош так Мирош. Мальчика быстро выставили из кабинета. Мир не мог понять, он же чётко произносил "Мирослав", почему они решили дать ему имя "Мирош"? Подумав немного, он вслух проговорил: "Мирош". Потом проговорил несколько раз своё настоящее имя и понял, что на части "слав" получается некое шипение. Следовательно, сколько бы он не повторял "Мирослав" получалось у него только "Мирош". С такой вариацией имени пришлось смириться. Мирош - лучше, чем глупое Алир!