Какао с зефиром.

Чимину нравится Юнги. И это хорошо должно быть, первые чувства, первые признания и первая любовь, но не тогда, когда тебе не отвечают взаимностью. Хотя, Чимин умный, немного скромный мальчик старается изменить ситуацию в лучшую сторону. Например, сейчас он находится на одной из вечеринок устроенных Хосоком, его лучшим другом, куда он и притащил Юнги. И наверное, лучше бы не звал и не уговаривал, и не приходил бы сам, но кто знал, что так все сложится? Юнги согласился, потому что ему нечем было заняться, а Чимин пригласил, потому что хотел разговор к отношениям свести, даже если он и выбрал такой глупый способ — на вечеринке лучшего друга. Но в любом случае, сейчас Мин Юнги смеётся с шуток Хосока и весь вечер проводит с ним. И Пак обижается, хотя не должен… ведь у тех темы для разговора общие есть, даже если учатся на разных факультетах, но слушают одну и ту же музыку, одни и те же фильмы смотрят, одни и те же книги читают, но притом абсолютно разные, но сейчас даже — Чимин видит — совместимые. И с того дня их гуляет или общается трое. Ну как трое — Юнги с Хосоком и Чимин. Юнги с Хосоком. И Чимин. Иногда просто Юнги с Хосоком. Иногда просто и Чимин. Иногда Хосок и Чимин. Но уже никак не Юнги с Чимином. Паку уже тошно и, черт возьми, он обожает своего лучшего друга, он ни в коем случае не ненавидит его за то, что видит, но ненавидит себя за то, что мечтает с Мином рядом быть и все ещё надежды глупые в сердце теплятся, будто подснежники, которых не ждёшь, но они выросли и ты любуешься ими, пока не завянут. Но и ненавидит себя и за то, что поделать ничего не может, ведь обоих любит безумно — правда любовью разной. Тупое какое-то… самопожертвование. И однажды Чимин говорит Юнги тихо о своих чувствах. Заведя за один из неприметных выходов из университета. — Хен, я… — мнётся Чимин, в последний раз думает, хорошая ли была эта идея или нет, но решает — так ему будет легче. — Юнги-хен, ты мне нравишься. Чимин не поднимает глаза, но по глухому выдоху Юнги, он понимает, что тот в шоке от услышанного и продолжает. — Я… Я знаю, что тебе нравится Хосок-и, — его кеды перестают быть четкими всего на мгновение, он смаргивает слезы, — и я просто больше не могу и не хочу молчать. Мне жаль, что я говорю об этом сейчас, а не раньше, но я не думаю, что что-то бы изменилось. Пак все же поднимает взгляд на Юнги и по взгляду последнего понимает — нет, не изменилось бы. — Да, хен, — младший улыбается горько, что Мин эту горечь на языке чувствует, — я бы тоже себя не выбрал. — Не говори так, ты замечат… — Я не напрашиваюсь на комплименты, Юнги-хен, — фыркает Пак. — Лишь констатирую факт. Во всяком случае, мне не жаль, что говорю тебе о своих чувствах, мне стало легче. — И я не скажу, что все в порядке, — кивает старший. — Я думаю, ты должен знать, что я предложил Хосоку встречаться сегодня… И он согласился, — Юнги немного стыдно, что не заметил чувств младшего раньше, и не предотвратил это, хотя как он мог? Сказал бы «не нужно влюбляться в меня»? Смешно. Чимин выдыхает и вновь улыбается. — Я знаю. Лучший друг Хосока, помнишь? — Чимин кивает, его немного бьет дрожь и он хочет лишь уйти и прокричаться о несправедливости жизни где-нибудь. Но он продолжает стоять и говорить с Юнги будто в последний раз, но это не так, конечно же. — И что теперь, ты собрался куда-то уехать? — интересуется Мин, потирая шею. Ему очень неловко. — Что? Нет! А должен? — Обычно после таких разговоров люди уезжают куда-то и залечивают разбитое сердце. — Мы не в дораме, хен. Ты — не главный герой, а я — не неудавшаяся влюбленность, — он ловит удивленный взгляд Юнги и сдувается. — Ладно, может быть мое сердце и правда разбито, но. Я все ещё рад за тебя и Хосок-и. — Точно?.. — Да, я люблю Хосока и люблю тебя, даже если эта любовь разная, я не хочу отказываться от вас обоих. Вы классные хены. Да и… — Что? — Если я тебе не нравлюсь, я же не могу заставить тебя полюбить меня, ведь так?.. Птицы с крыши взлетают вверх.