История многих.

       Как вы думаете, что чувствует человек, стоящий на площади перед всей страной? К тому же еще и напуганый человек. Если вы не участвуете в Голодных играх, то вам не понять. Не понять, какой страх охватывает человека в тот момент, когда Эффи Бряк вытягивает листок с именем из чаши. Тот человек, который вписан туда, уже обречен. И нужно понять простую истину, с которой потом ты будешь жить до конца. Если не ты, то кто-то другой.        Погода сегодня выдалась на редкость хмурая для лета. Все небо заволокло тучами, что предвещало дневной дождь. Но ровно в 12 часов все дети потихоньку брели в сторону площади, сопровождаемые миротворцами. Интересно, каково отцу Джеймса Картера вести собственного сына на жеребьевку, зная, что он, возможно, не вернется?        Скудно позавтракав, родители повели нас с братом на площадь. Мартина сидела на руках отца и с интересном рассматривала все вокруг. Мама рассказывала, что в детстве я однажды потерялась в толпе и убежала от нее. Нашли меня неподалеку от забора, смотрящую вдаль леса. Тогда ей пришлось сказать мне, что нас специально отгородили от опасностей, живущих там. Иначе бы я и дальше продолжала убегать к забору и, возможно, однажды пробралась бы за его пределы. Но спустя годы, не знаю почему, но страхи, что кто-то опасный живет в лесу, укрепились во мне.        По дороге нам встретилась миссис Грей с четырьмя детьми. Лилиан улыбнулась мне и показала большой палец. У меня получилось лишь некое подобие улыбки. Рядом со мной Уилл внезапно выпрямился и занервничал. Глупый старший братик. Как он может терять время, когда вокруг такое происходит. Давно пора было признаться в своих чувствах. В этом году третий брат Лилиан, Нико Грей впервые участвует в жеребьевке. И это видно по синякам под глазами мальчика, свидетельствующие о бессонной ночи, и по нервным движениям. Миссис Грей выглядит немного встревоженной из-за родного сына, но вроде бы не очень переживает. Намного хуже выглядит Чарли Грей. На его лице явно написан испуг.        — Что-то случилось? — шепотом спросила я у Лили.        — Да забудь! Он вечно драматизирует все.        Попрощавшись с родителями, мы прошли регистрацию и прежде чем разделиться тупо уставились друг на друга. Нико Грей смутившись рассматривал свои ботинки. Чарли немного печально рассматривал детей вокруг, а Лилиан рядом со мной все кряхтела на тему того, что ее одели в платье. Первым заговорил Уилл.        — Ну удачи тебе, сестренка, — он неловко прижал меня к себе. — И тебе, Лили,— Уилл кивнул нам и пошел искать в толпе своего друга.        — Удача никогда не бывает на нашей стороне, — тихо прошептала я вслед брату. Затем Лили обняла поочередно братьев и мы встали рядом с толпой девочек нашего возраста. Вокруг дети суетились, некоторые плакали, а другие нервно дергались. Были и те, кто пытался казаться храбрыми. В толпе девочек я пыталась найти знакомые лица, но почему смогла сфокусировать свой взгляд лишь на темных косичках Китнисс Эвердин, стоящей ряда на три впереди нас. Вдруг на сцене появился мэр, а за ним и наша представительница Эффи Бряк. Голоса мигом смолкли.        Как обычно Эффи пожелала нам всем удачи и рассказала историю игр. Все ее действия угадывались легко, потому что она всегда делала одно и тоже. Интереснее было наблюдать за единственным победителем в нашем дистрикте. Хеймич Эберноти. Для меня любой победитель - убийца. И мое мнение о них: они не заслуживают и малой толики славы.        — Что ж, по традиции, дамы вперед! — звонким голосом сказала Эффи. Этот голос заставил вздрогнуть не только детей, но и родителей. Стоящая рядом со мной Лилиан нащупала мою руку и сжала ее. Она прошептала: « Удачи, Алекс».        Эгоистично, но все же я пожелала, чтобы это была не я. Эти пара секунд длились долго и вот в руке Эффи Бряк бумажка с именем ребенка. Как же живет она с тем, что каждый год своими руками отправляет людей на смерть?        — Хлоя Роббс!        Толпа оживленно загудела, послышались вздохи облегчения. Я успокоилась и вымученно посмотрела на подругу. Та нервно улыбнулась мне. Хлоя Роббс, массивная девушка 18 лет. Она в последний раз должна была участвовать в жеребьевке, но судьба распорядилась иначе. Хлоя уверенно отошла от друзей и стала подниматься на сцену. В толпе мальчиков я отыскала брата. Уилл посмотрел на меня и улыбнулся. Я кивнула. Теперь главное, чтобы его не выбрали.        — Что ж замечательно! Теперь мальчики!        Эффи Бряк подошла к шару с именами мальчиков и, немного покопавшись, вытянула бумажку. Я затаила дыхание. Моя рука крепко сжалась рукой Лилиан. И у меня вдруг появилось странное предчувствие.        — Чарльз Грей!        Рука, сжимавшая меня, вдруг ослабла. Лили тихонько вскрикнула. Ее младший брат стоял не двигаясь. Мне было плохо видно отсюда, но кажется он плакал. Бедный, 13-летний мальчик, еще слишком юный, чтобы умирать!        — Где же ты мальчик? — толпа перед Чарли расступилась и мой брат легонько подтолкнул его. Чарльз медленно, словно не веря, прошел к сцене. Лилиан хотела броситься к нему, но я не позволила. Ее бы арестовали.        — Стой, успокойся. Мы потом вместе пойдем к нему, — прошептала я.        — Ты не понимаешь, он мой брат! — слеза стекла по лицу подруги. Действительно, я ничего не понимала. Лишь, как бы не было эгоистично, обрадовалась тому, что Уилла не выбрали. Я продолжала держать Лили за плечи, пока трибуты пожимали друг другу руки. Лица у них были грустные, а Чарли вообще плакал. Потом их увели, и миротворцы приказали всем расходиться.        Мы с Лилиан встретились с ее братьями, которые выглядели шокированными, но не слишком расстроенными. Но подруга в порыве чувств бросилась к ним в объятья и зарыдала. Уилл подошел ко мне и приобнял за плечи, наблюдая за Лили. Я уверена, брат бы обнял ее, если бы не чувства к ней, мешающие ему. А я не знала, как успокоить подругу. Ведь я хоть и была немного расстроена, но не настолько, чтобы плакать. Хотя, если бы выбрали Уилла, Лили бы нашла слова, чтобы поддержать меня. Плохая я подруга.        К нам подошли родители. Сара Грей выглядела слегка удрученной, но даже тени грусти в ней не было.        — Нико, Марк, давайте домой!        — Они не пойдут прощаться? — удивленно спросила я. Неужели братья, хоть и сводные, не простяться с Чарли? Ведь он скорее всего не вернется, но Лили этого лучше не говорить.        — От нашей семьи пойдет Лилиан. Нечего им там делать,— отрезала миссис Грей. Лили прожигала взглядом мачеху, но ничего не сказала. Я хотела возразить, но папа ясно давал понять, что лучше не стоит. И нам оставалось лишь смотреть вслед удаляющейся фигуре миссис Грей и ее детей.        К нам подошли мама с Мартиной и папа.        — Милая, я думаю ты пойдешь проститься…        — Да.        — Тогда папа с Уиллом подождут тебя на площади. Лучше одной сейчас не ходить.        — Мам, я тоже пойду! — Розали странно на него посмотрела, но я разглядела на ее лице легкую улыбку. Они с отцом незаметно переглянулись.        — Ну тогда мы с Мартиной пошли. Наша малышка сегодня очень капризная… — мама посмотрела на Лили и ее голос стал вдруг очень ласковым. — Я соболезную тебе, Лили. Но ты должна оставаться сильной, чтобы не показывали по телевизору… — мама приобняла мою подругу, а сестренка слегка пискнула от таких тесных объятий. — Передай Чарли, что мы в него верим.        Лилиан кивнула, но мне кажется, не этого ожидает ее младший брат. Чарли не нужна чья-то вера в него. Ему нужно обрести свою собственную. Мама с Мартиной ушли и папа проводил нас в Дом Правосудия, а затем остался ждать нас около него. Миротворцы встретили нас и проводили к комнате, где сидел Чарли. Хм, его даже не заперли. Так как нас было только трое, нас всех сразу и пустили к нему.        Чарли сидел в кресле, покрытом бархатом. Вообще как только мы вошли, я открыла рот от восхищения. Изящные потолки, мягкая мебель, дорогие ковры. Вот как живут богатые в Капитолии! Мой брат тоже рассматривал комнату и не сдерживал вздохов восхищения. Лили быстро осмотрелась и тут-же метнулась к брату. Чарли сидел неподвижно и вовсе не испытывал восторга по красоте этой комнаты. По его щекам текли слезы. Увидев нас, он бросился в объятья сестры.        — Ну не плачь, мой хороший. — успокаивающе говорила Лили. Мы с братом мялись, стоя у двери и ожидая своей очереди.        — Я не смогу, не смогу…— плакал Чарли.— Я говорил им, что не смогу, но они запихнули меня сюда! — бедный мальчик. Еще такой маленький и наивный! Лили гладила брата по голове и уже не сдерживала своих слез. Только теперь до меня дошло. Подруга скоро потеряет своего единственного родственника! И останется одна на свете. Хуже этого придумать нельзя.        Я подошла к ним, совершенно не зная, что сказать. Чарли посмотрела на меня своими красными от рыданий глазами.        — Чарли, когда ты выйдешь отсюда и пройдешь перед камерами, ты должен быть сильным. Не сделай себя для трибутов легкой мишенью. И…— на какой-то момент я представила, как этот хрупкий и наивный мальчик убивает человека. Моя кожа покрылась мурашками. — Когда начнется игра…, лучше убегай куда-нибудь. — мне стало жаль мальчика, но я знала, что Чарли послушается моего совета. При всем уважении к Лили, ее брат вовсе не был храбрецом.        Я приобняла Чарли и почувствовала мокрое пятно на своем платье. Мне вдруг захотело уйти, чтобы не видеть их слез. Когда я вышла из комнаты, миротворец сказал, что у них осталось 3 минуты, затем он ушел. Хотя оно и понятно. Зачем охранять маленького мальчика, если и так понятно, что при его состоянии, он никуда бежать не намерен.        Рядом находилась еще одна комната, откуда доносились рыдания. Наверняка там родители Хлои уже прощались с ней. Мне вдруг тоже захотелось сказать пару слов девушке. Я встала рядом с дверью, ожидая своей очереди. Через пару минут она открылась, но оттуда вышли вовсе не родители Хлои, а Джеймс Картер. Мы с ним одноклассники, правда, почти никогда не общаемся. Он ведь в банде самых крутых парней. Джеймс, увидев меня, слегка нахмурился. Он явно не ожидал меня увидеть.        — Хм, привет,— блин, как же тупо. Опять же он не ожидал, что я заговорю первой. Джеймс остановился возле меня и криво усмехнулся.        — Ну привет, — вдруг до него дошло, что я тут делаю. Он кивнул в сторону комнаты, где находился Чарли. — Соболезную, — и не дождавшись ответа, развернулся и ушел.        Я чувствовала себя крайне неловко. И даже желание идти к Хлое прошло, но я все-таки преодолела себя. Комната Роббс была также обставлена, как и у Чарли. Она стояла и смотрела в окно, но, почувствовав мое присутствие, обернулась. Мы с ней раньше никогда не разговаривали. Только обменивались дежурными фразами. И я растерялась. И трижды прокляла себя за то, что вошла. Но Хлоя заговорила первая. Вид у нее был мрачный.        — Привет — устало сказала она. Хлоя всегда была самой высокой девочкой в своем классе. Она крупная и сильная. У нее светлые волосы и серые глаза. Хлоя не плоха собой и при всем своем устрашающем виде, я уверена, она не способна убить человека. Но как я уже говорила, страх побуждает человека делать страшные вещи.        — Привет. Я хотела…        — Не волнуйся, я не трону мальчика — Хлоя посмотрела мне в глаза и взгляд ее вдруг стал серьезным.— Если он не будет угрожать мне.        — Не думаю, что Чарли способен на это.        — Кто знает? В чем вообще можно быть уверенным, если речь идет о жизни и смерти? — в чем-то она права. Я помню, как мальчики из класса Чарли прозвали Хлою ледышкой. Но может, она не всегда такая холодная…        — Я думаю ты бы смогла выиграть…        — Ой, только не надо мне твоих надежд. Я и сама знаю, что мне не выиграть. Жаль лишь, что брошу своих близких, без меня им придется тяжко…— да уж, Хлоя тот человек, который даже при осознании собственной смерти, все равно думает о других. Мне стало интересно, кто для нее Джеймс, но спрашивать об этом сейчас казалось мне неуместным.— Спасибо.        — За что?— я действительно удивилась. Я ничего не сделала, даже не поддержала.        — За то, что пришла. — она вдруг подошла и обняла меня. Та девушка, которая пихала первоклассников в унитаз, та, которая когда-то давно издевалась надо мной. Странно, что я сейчас это вспомнила.— Приятно перед смертью повидаться со старыми знакомыми…        После разговора с Хлоей стало совсем не по себе. Даже если выбирают не тебя, Голодные игры все равно сумеют затронуть твое сердце. Ведь многие убитые могут быть твоими друзьями… Как только я вышла из комнаты Хлои, Лили и Уилла выгнали из комнаты Чарли. Значит, им пора ехать. Подруга рыдала уже громко и страшно. Руки сами потянулись и Лилиан оказалась у меня в объятьях. Наверное, сегодня последний день, когда мы видим Чарльза Грея. И что самое ужасное, Лили сама это уже поняла.        Когда мы возвращались домой, улицы были пусты. Разговор никак не шел и поэтому все дружно сохраняли молчание. Я шла рядом с Лили, обняв ее за плечи. Уилл держался по-другую сторону от девушки, а папа грустно посматривал на мою подругу.        — Лили, может останешься у нас?— папа нарушил молчание, потому что мы уже подошли к нашему дому. Не думаю, что Лилиан захочется идти к себе домой, где ее вряд ли ждет мачеха и братья. Подруга предсказуемо кивнула головой.        Дома мама напоила нас чаем с остатками вчерашней еды. И это в принципе единственное, что было у нас на обед и ужин. Все также, родители боялись заговорить с Лили, и мы молчали. После еды было единогласно принято решение посмотреть Жатву других Дистриктов, оценить минимальные шансы Чарли и Хлои. В этом году добровольцев было три. В Первом, Четвертом и Седьмом Дистрикте. При мне у нас никогда не было добровольцев, да и вряд ли когда-нибудь будут. Храбрость не в чести в нашем Дистрикте, но это не значит, что ее нет. В основном трибуты в этом году в возрасте от 15 до 18 лет, но есть одна двенадцатилетняя девочка из Восьмого Дистрикта. Не мне судить о силе этих подростков, у меня ведь у самой нет никаких навыков выживания. Я — легкая добыча на Голодных играх.        Спустя несколько часов Лили успокоилась. Она задремала на моей кровати, а я пока нянчилась с Мартиной.        — Носика бабака,— произнесла сестра, показывая на носок.        — Упал? Давай поднимем и наденем,— носочек сестры соскочил с ее маленькой ножки из-за большого размера. Детский лепет Мар всегда смешит меня.        — Ал, иди и посмотри, как там Лили,— папа вошел в комнату и подбросил вверх Мартину, отчего сестренка радостно заверещала.— Ты моя принцесса!        — Эй! А я?        — А ты королева.        -Дорогооой?— донесся голос мамы с кухни. Папа выглядел растерянным.        — Эмм… Розали, ты королева моего сердца!— кажется, маму такой ответ очень даже устраивал. Мой папа очень любит свою жену и каждый день показывает это либо словом, либо поступком. Когда я была маленькая, мама рассказывала, как красиво отец ухаживал за ней в молодости. Поэтому для меня никакой более истинной любви не существовало.        В нашей комнате уже горел свет и Лили задумчиво смотрела в окно. Она была такой тихой и умиротворенной, что глаз не отвести. Мне всегда казалось, что Лили самая красивая девочка в нашей школе. Но под веселым характером и красивой внешностью скрываются тяжелые годы, ведь пережить смерть обоих родителей и годы голода и непонимания в новой семье сможет лишь сильный духом человек.        Увидев меня на пороге, она грустно улыбнулась.        — Все хорошо?— дура, ничего лучше придумать не могла.        — Д-да,— я села на кровать Уилла и какое-то время мы просидели в молчании, смотря друг на друга. Вдруг дверь открылась и показался Уилл.        — О, ты проснулась!        — Уйди Уилл!        — Но…        — Брысь!        — Вредина! Это вообще-то не только твоя комната!— и со всей силы хлопнул дверью. Обиделся. Я с улыбкой обернулась к Лили, но тут же посчитала это невежливым по отношению к ее горю. Но Лили будто и не заметила моей перемены в лице.        — Знаешь,— задумчиво протянула она.— Сегодня утром Чарли сказал мне, что ему приснился страшный сон. Сказал, что у него плохое предчувствие. Я тогда рассердилась и сказала ему, чтобы он попросту меня не пугал, а в итоге все оказалось правдой…        — Может, человек и вправду чувствует, когда такое происходит?        — Может,— она отвернулась к окну.        — Останешься у нас на неделю. Там тебе точно не дадут сейчас пожить. Будем вместе спать на кровати,— Лили немного задумалась, но вскоре кивнула. Я облегченно выдохнула. Нельзя отпускать ее одну, она может натворить глупостей.        Прежде, чем уйти мне стало интересно, на что так внимательно смотрит Лили. Я подошла к окну и заметила, что подруга не отводит глаз от леса. Холодок прошелся по моей спине и я покинула комнату со странным чувством.