Новый Путь

Не слишком теплое и дождливое лето сменилось пусть и солнечной, но холодной и ветреной осенью. Спустя месяц после соглашения солнечный район был полностью подвластен Хоффману и его людям. Бывшие враги и конкуренты теперь либо работали на него, либо были мертвы. Хрупкий мир между ним и общинами зверорас постепенно укреплялся взаимным сотрудничеством, пусть и отношение одних к другим в лучшую сторону не менялось. Новости и информация же стекались к Эмеральду через сатирского баро, который узнав что ритуал прошел успешно был так рад, что аж обнял и трижды поцеловал командующего и с радостными криками поцокал домой крича во весь голос что-то на своем. На шахтах каторжане из посаженных беженцев уже поднимали бунт, что был утоплен в крови и выжившие теперь работали в две смены — чтобы вырабатывать план. Хотя с отбитыми почками работать наверное было тяжело. Те же из них, кто сумел оформить все нужные документы теперь занимали многие должности из сферы обслуги или занимались ручным трудом. И надо же было отстраивать сожженный речной район, не все же им жить в палатках за городом. Из них же был сформирован новое подразделение стражи для охраны их же палаточного городка. Огнестрельного оружия им конечно не выдавали, хватало и дубин с щитами. Сама же стража была усиленна еще тремя машинами, усовершенствованными Змеем — еще один автозак и две машины для подавления бунтов с водяными пушками на крышах и тракторным ковшом спереди для разбора баррикад. И конечно же это вызвало только радость народа — власть ведь забоится об их безопасности таким образом. Сам же Эмеральд теперь даже не задумывался о решении проблем — с предсказательницей, что видела мысли всех людей вокруг все немногочисленные преступления вне солнечного района решались в пару часов. Конечно у многих вызывало подозрения вчерашняя гадалка, а теперь лейтенант стражи, что шептала на ухо командующему стражи и после этого кого-то сажали в тюрьму, особенно на фоне резкого сближения этого самого командующего с главами сатиров, фавнов и прочих нечеловеков. Но то, что в городе стало спокойней видели все, многие у кого родственники служили в страже начали жить лучше и поэтому на новую пассию Эмеральда смотрели пусть и с подозрением, но никто не хотел чтобы она порылась у них в мозгах. Тем временем до города дошли слухи о том, что пустота пожрала остров Борейра и даже молотобойцы ордена Модче не смогли ничего сделать. Остров был пожран за считанные часы, спаслись немногие счастливчики, что были ближе всех к пристани и смогли уплыть достаточно, чтобы их не засосало вслед за островом. Почему обжитое место не смогло противостоять и было уничтожено за столько короткий срок не мог ответить никто. Но были предположения что некто хотел провести таинство богам Цаппе — одного из пантеонов, полностью запрещенным почти везде в расколотом мире. И именно неудачно проведенный или сорванный ритуал дал волю пустоте на острове. Так или иначе власти многих других стран начали проверку на предмет существования ковенов запрещенных в их странах богов и также во многих местах начались твориться самосуды людей над «еретиками». Эмеральд стоял на вершине одной из башен городской стены укутавшись в толстую шинель и всматривался вдаль. С севера на город надвигались мелкие белые тучки, которые не могли скрыть слепящего глаз солнца, которое не желало уходить даже под вечер, хотя и было понятно что вскоре начнутся дожди. Ветер колыхал деревья в между полями, которые уже были очищены от урожая, а по дороге в город и из города ехали немногочисленные повозки и двиглокаты. Людей, особенно пеших практически не было — никто не хотел застудить себе спину или еще что перед зимой. Отопление во многих районах еще не дали, зато в мэрии было душно, как не бывает душно наверное в жерле вулкана. Налюбовавшись видами распаханных полей и мелких туч Эмеральд спустился вниз и козырнув дежурным вышел из башни. Внизу его уже ждал казенный двиглокат, в который он и сел. Усевшись поудобней он сказал водителю: — В мастерскую Змея. И машинка тарахтя двигателем поехала по улице. Смотря в окно Эмеральд смотрел на проскакивающие мимо дома, которые с приходом осени будто потускнели и посерели, нагоняя грусть и пессимизм. Серость не красила город, но выбирать не приходилось. Лицо командующего стражей было таким же — пессимистичным и казалось серым словно камень. Но все же в каменных глазах будто пылал некий азарт от предвкушения встречи с механиком. Наконец доехав до гаража, в котором работал Змей Эмеральд позволил себе улыбнуться и поправив одежду после выхода из машины направился внутрь помещения. Внутри стоял запах бензина, горелых проводов и сварки. Почти до потолка вздымались исполины новых автозаков, вдоль стен стояли стеллажи с деталями и инструментами, а в углу валялась гора угля. Сам же хозяин гаража корпел над очередным свои творением у дальней от входа стены и то стучал по чему то молотком, то брал в руки сварочный аппарат. Творение же его было на гусеничном и имело грозный вид. Решив не пугать мастера Эмеральд постучал по косяку двери своей железной рукой. Но Змей все же испугавшись уронил молоток на пол, благо что не на ногу, и обернулся. Было видно что этой ночью мастер снова не спал. Эмеральд не желая заострять внимание на невыспавшемся виде товарища поприветствовал его: — Добрый день доблестным ученым нашего города, что сегодня нового? Тот, немного проморгавшись ответил: — Хочу сделать машину, способную воевать под землей. Поэтому на ней не будет башни с орудием, зато будет большой бур спереди. Хотя как машина будет воевать без пушки? Посмотрев на приземистую машину средних размеров и бур, стоящий чуть поодаль и размером с половину самой машины Эмеральд ответил: — Быть может такой машине не нужно пушечное вооружение под землей? А вот противовес в корму и побольше брони не повредит. А так машина выходит вполне справная, в окопных боях будет просто незаменима. Но я пришел к тебе сегодня с определенной целью. После этих слов Эмеральд достал из внутреннего кармана шинели небольшую папку. — Это схема небольшого приспособления для моих нужд. Как думаешь сможешь сделать из имеющегося у тебя барахла? Змей взяв в руки папку подошел к столу с документами и чертежами, сел за него и одев очки начал изучать документ. Через пару минут он обернулся смерив Эмерльда взглядом, снова посмотрел на чертежи, снова на Эмеральда и снова на чертежи. Уведя взгляд в потолок и немного подумав Змей спросил: — И на чем сие будет работать? Для таких процессов понадобиться довольно много топлива. По доброму улыбнувшись Эмеральд ответил: — Сейчас покажу. После этих слов он подойдя к стоявшей возле стены тумбе снял шинель и начал расстегивать мундир. После снятого мундира последовала и рубашка. Змей мог лицезреть голый торс со множеством шрамов, многие из которых определенно должны были быть смертельными, широкий шрам вокруг всей шеи, переход плоти в черный метал протеза правой руки и как черно-фиолетовая кольчуга чешуи переходит на обычную кожу на левом плече. Эмеральд глядя на реакцию Змея повернулся к нему спиной. И Змей увидел как вдоль всего позвоночника маршала были проделаны странные круглые пазы из того черного метала, из которого была сделана рука. Эмеральд повернув голову к Змею сказал: — Техника ведь может работать не только на топливе. Сделай как указано, а дальше уже моя забота. Слегка оцепеневший от вида своего знакомого без рубашки Змей как можно вежливее попросил: — Не мог бы ты одеться, пожалуйста. Эмеральд, на лице которого не было привычной улыбки медленно повернулся к механику и разведя руками будто приглашая в объятья спросил: — Я тебя смущаю? Змей поняв что разнервничался попытался ретироваться: — Нет, что ты. Просто твоя рука... Маршал растянув механический протез и приложив железную кисть к гладкой щеке Змея спросил: — Эта? И без того ошарашенный мастер оказался в еще большем смятении. — Она теплая! Как метал в такую погоду может быть теплым? Эмеральд медленно подходил к ошарашенному таким открытием Змею и подойдя вплотную прошептал ему в ухо: — Это магия богов. И в нее надо верить. И нежно поцеловав его в щеку барон отстранился и пошел одеваться. Вконец потерявший связь с реальностью Змей сидел как окаменевший пока Эмеральд одевался и не шелохнулся даже тогда когда столь нежданный и столь ошеломляющий гость уходя попрощался с ним. — Надеюсь тебе хватит недели, удачи. И только после того как дверь за командиром стражи захлопнулась Змей тихо произнес: — И как это понимать? *** По небу плыла туча, своим видом напоминавшая голову медведя, склоненную в печали. Эмеральд стоял в мастерской Змея и в компании адмирала рассматривал свой «заказ». А заказ его состоял из броне-костюма из покрытых матовой черной краской пластин на легком, почти облегающем каркасе и довольно массивный на вид ранец с двумя небольшими дугами по бокам. Из-под некоторых пластин торчали толстые пучки проводов в железной оплетке, а некоторые броне-листы казались большими. Тяжелые кованные ботинки видом больше смахивали на длинные рыбацкие сапоги, только из металла и с «суставами». Еще странной деталью было отсутствие брони ниже локтя на правой руке. С виду все это казалось неказистым и будто лишенным большинства деталей. Адмирал оглядев все это непотребство сказал: — А это точно заработает? Я не сомневаюсь в талантах Змея и в точности предоставленных вами чертежей мой друг, но все же… Эмеральд со своей штатной улыбкой наоборот же осматривал свою «обновку» чуть ли не с гордостью. — Друг мой, вы не видите сути за тусклой внешностью. Когда я впервые был облачен в такие доспехи они в буквальном смысле был собраны из мусора и ржавого металлолома. А теперь если вы не против я думаю примерю сие чудо. После этих слов он взяв сумку с чем-то тяжелым и подойдя к стойке, на которой этот костюм крепился начал одевать доспехи по частям. Сначала был резиновый комбинезон, укрепленный железной оплеткой. Потом тяжелые латные ботинки с острым носом, наколенники с амортизаторами. Броня на тело представляла собой нагрудник матового черного цвета, а живот прикрывали гибкие железные пластины. Когда дело дошло до ранца, что висел на отдельной стойке Эмеральд попросил помощи у Змея, чтобы тот аккуратно подсоединил разъемы ранца к пазам в его позвоночнике, костюм с ранцем несколькими креплениями, а также присоединил штекер костюма к самому верхнему пазу в хребте под самой шеей. Последними были пластичный горжет и шлем с лицевым полупрозрачным щитком из серебристого полированного металла. После этого Эмеральд стоял неподвижно примерно с минуту. После этого по некоторым элементам брони начали проблескивать темно-фиолетовые пульсирующие полосы, ранец начал тихо, но ровно гудеть, а из его дуг начали исходить волны расплывающейся темно-красной дымки. И казалось даже рубиновые зрачки каменных глаз начали излучать некий инородный свет, видимый даже через лицевой щиток шлема. Довольный реакцией костюма Эмеральд буквально растекся в сладострастной улыбке и медленно, но крайне довольно и казалось наигранно сказал: — Ооу, да! Взяв сумку и достав из нее нечто, отдаленно напоминающее формой снаряд для артиллерийских орудий барон неожиданно для наблюдавших за ним отсоединил часть своей правой руки и присоединил к суставу сей странный агрегат. Агрегат этот через несколько секунд также начал переливаться светом, разве что на нем пульсирующие полосы были более темные. После этого Эмеральд проверил костюм на удобность и свободу движений. И как не странно, но двигался он крайне свободно, если не сказать грациозно. Довольный этим фактом барон посмотрев на рассматривающих его Интельцио и Змея с азартом сказал: — Осталось лишь проверить последнее его свойство. Барон открыв автомобильные ворота гаража вышел на улицу. небо сегодня пусть и было затянуто тучами, но благо не было дождя. Холодный ветер играл с волосами облаченного в доспехи человека. Закрыв глаза Эмеральд развел руки в стороны и медленно сжал кулаки. Шлейф дымки начал увеличиваться и казалось принимал форму крыльев, уходя в стороны и вниз. И казалось медленно он начинает отрываться от земли. Сначала медленно, натужно, рывками. Но чем выше он взлетал тем ровней был его полет. Наконец он поднявшись примерно на уровень третьего этажа опустив руки и взглянув ввысь громко и радостно крикнул стоящему внизу Змею: — Оно работает! Работает! И весело смеясь он начал летать над городом оставляя за собой красно-фиолетовый след. Змей смотря на то какие кульбиты наворачивает его знакомец сказал Интельцио что также не отрывно наблюдал за полетом: — И все же я не понимаю на чем он летает? Наконец спустившийся с небес Эмеральд ступил на землю. Сняв шлем он озарил товарищей широкой улыбкой радости и с ходу обняв Змея закружил его благодаря его за проделанный труд. Когда же барон отпустил механика тот откашлявшись констатировал: — Объятья у тебя в костюме не слабее объятий Анкрэя. Как же жаль что наш здоровяк уехал из города. Адмирал уточнил: — У него были свои причины и не надо его осуждать. — Я и не осуждаю. И да кстати, Эмеральд. На чем все же работает костюм? Тут уж извини не поверю в сказки что твоя волшебная кровь и на это способна. Посмотрев на мастера с укоризной и будто бы огорчением Эмеральд ответил: — Нет, но магия тут все же связана. Магия души если можно так выразиться. Но об этом я думаю расскажу вам как нибудь. *** Время шло медленно, дожди сменялись холодными серыми туманами. Но иногда солнце еще напоминало о себе редкими солнечными, но к сожалению уже не теплыми днями. Дни же становились короче, а ночи длиннее. Вечером такого короткого холодного дня Эмеральд сидел в своем доме и смотрел в окно, за которым была кромешная и непробиваемая тьма. В углу комнаты на диване Тшибала читала книгу «о происхождении ордена Модче» и казалось была отстранена от всего мира. Остатки ужина на столе уже остыли, хотя мясо еще и можно было пожевать. Работа командующим стражи после наведения порядков и заполнения кладов и оружейных стала крайне скучной, а бренное пребывание в городе стало нестерпимым. Эмеральд уже однажды чувствовал такой наплыв желания начать самому устраивать неприятности самому себе для того, чтобы самому их собственно решать. Но теперь наученный горьким опытом жизни он не хотел этого делать. Теперь все его развлечения это разговоры в таверне или рассказы старых баек на приемах Мэльсона в его особняке. Почетная ссылка. Все тихо, чинно и правильно и разум, воспаленный воспоминаниями о всех утратах был рад этому спокойствию. Но душа воина без страха не желала сидеть без дела и требовала действий. И компромисса между двумя крайностями почему-то не складывалось. Тихо загибаться в бессмертной оболочке или же искать смерть в бесконечных и бессмысленных войнах? Быть может будь Эмеральд философом круга Белой маски он бы и смог ответить на этот вопрос, но к сожалению он был солдатом и вопросами философии лишь увлекался на уровне любителя. И ему этого хватало чтобы понять что решение тут не одно. Но решение это было похоже про старую загадку про два трона, на одном из которых король умирал в бесславии погрязнув в похоти, тщеславии и лени. А на другом король погибал от рук предателей или народных мстителей. И куда бы ты не сел тебя ждет смерть, долгая и мучительная или быстрая и почти безболезненная. Смерть придет. Но для Эмеральда не было выхода в виде смерти. После битв он оставался один среди мертвецов, а среди лживой лести и безмятежного флера придворных балов ему долго не чувствовал что в его спину втыкают сотни невидимых кинжалов. Благо он не мог сказать такого об этом городе. И все же мысли не отпускали маршала в постель. Он продолжал смотреть в тьму ночи и думать о будущем.