Новый Путь

Тяжелые серые тучи будто линкоры заполоняли голубое будто море небо, принося с собой дождь. Тяжелые капли дождя будто шрапнель били по бортам и крыше грузовиков, в которых бойцы комитета ехали на очередное задание. Александер согласился на все условия, добавив лишь одно — его соперников и главных конкурентов должны были забрать комитетчики. Солнечный район кипел — из одного дома выводили избитого связанного хайхорна, главного среди контрабандистов, из другого выводили наркобарона — по всем манерам дворянина из графств Вэка. Из одного из проулков тащили чесчанца, который клялся всех зарезать как свиней. И еще с десяток авторитетов за день было взято под стражу. Сколько полегло подручных этих самых авторитетов никто не считал. Кто-то из них кричал про друзей в правительстве, кто-то угрожал молотобойцами ордена Модче. Но бумага на их арест, подписанная мэром и тремя бургомистрами умеряли пыл всех сопротивляющихся. Волшебный дворик Эмеральд приказал обойти стороной, как и кварталы фавнов, и псиглавцев. На вопрос почему он отвечал что приказ бургомистра, но на деле они просто успели внести «залог» за свою безопасность и закрыли все свои заведения вне собственных районов. Так или иначе теперь фон Хоффману оставалось взять всю власть в районе в свои руки, что было уже его проблемой. Помогать ему еще и в этом Эмеральд не желал и приказов таких не получил. Но более его удивило что баро сатиров попросил аудиенции с ним. И вот он принимает необычного гостя в своем кабинете в мэрии. Войдя в кабинет он поклонившись попросил присесть. Эмеральд кивнув указал на стул напротив стола. Одет баро был в длинный камзол из кожи поверх просторной рубахи и широкие брюки черного цвета. На голове его была шляпа, удобно облегающая его единственный рог. Старый сатир выглядел сильно потрепанным жизнью — множество шрамов на лице, на месте одного рога зияла дыра, которую сатир прикрывал банданой. Поседевшая от возраста шерсть местами еще сохраняла свой естественный цвет. На левой руке не хватало двух пальцев, а с правой он не снимал перчатку, видимо скрывая ожоги на ней. Синие старческие глаза баро бегали по лицу и рукам маршала то ли пытаясь что-то заметить, либо что-то разглядеть. Усевшись поудобней и немного покряхтев гость начал: — Спасибо командир что принял. Дело есть небольшое. Личное. Голос его был скрипучим подобно старым деревянным половицам и резал ухо. Но интонация говорила о том, что дело действительно важное. —  Говорите конечно раз пришли. Но учтите что я не дам вам добро нарушать запреты договора между вами и Хоффманом. Это не обсуждается. — Нет командир, я не за то. Помнишь гадалку то, что прошлое твое видела? Тшибалой ее зовут. После встречи с тобой все не унимается, говорит что снова мысли твои увидеть хочет. Эмеральд слушая баро становился все серьезней, а лицо его уже было крайне безэмоциональным. — Хочешь подложить ее под меня да? Нехорошо поступаешь баро. — Плохо думаешь командир. Знаешь как трудно у нас девушку после двадцати замуж отдать? Да и при том гадалка она, а у нас гадалки сами выбирают кому и когда себя отдать. И подумай, разве соврала она тебе тогда хоть раз? Ошиблась где? Да и я же не говорю ее в жены брать, запрещено такое у нас. Но ведь она не уймется пока все не увидит. Да и ритуал один есть древний, после него дар ее сильнее станет, что не скажи, на все ответит. — Знаю я про некоторые ваши обряды. Тот, кого гадалка себе выбрала должен крови ее испить из рук, что в вине ритуальном она омоет. И что ритуал этот не всегда работает я тоже помню. При неудаче гадалка всей своей силы лишится может. Рискуешь баро, сильно рискуешь. На упреки командующего старый сатир ответил: — Зато если все выйдет ты будешь нам сильно благодарен. Думаю ты понимаешь что Хоффман пусть и человек слова, но привычек своих не оставил. У меня в квартале четыреста голов народу, из них только человек пятьдесят бойцы, остальные женщины, да дети со стариками как я, а то и древнее меня. И оружия у нас особо нет, магазины не продают, да и контрабандисты нас этим делом не жаловали. А у него человек двести наберется, вооруженных и с боевым опытом. Он пусть и не признает никогда, но он во время той войны командовал концлагерем, и некоторые старики из моих его там видели. Тебе ничего не стоило с ним договориться, договорись и со мной. Мне многого не надо, только стражи в район побольше пусти и следи чтобы провокаций не было. А я тебе информацию подкидывать буду обо всем происходящем в довесок к плате и подарку моему. Не гневись только командир, пойми не за себя прошу, за всех моих прошу. Эмеральд это понимал. Понимал он и то что новый хозяин солнечного района сильно повязан с властями, общинами зверорас и конкретно Эмеральдом негласными соглашениями, которые держатся на честном слове в буквальном смысле. И что один неверный шаг одного из членов этого договора превратит солнечный район в бойню. И что нужно соглашаться на подарок. — Ладно баро, пусть приходит в мое новое жилище. Но при ней будет оружие, неважно какое — ты от этого оружия и сложишься. Помяни мое слово. Пусть приходит одна, я оповещу охрану. Старик посмотрев на Эмеральда с укоризной ответил поклонившись: — Понял командир, понял я тебя. *** Бюрократы за день сделали Эмеральда командиром стражи, но вот жилище выделяли целых две недели. Зато это была не какая-нибудь комнатушка или квартира, а целый дом на конце главного проспекта города что шел от площади к мэрии. Крепкие стены из кирпича, выложенные внутри деревянными панелями, два этажа, гостиная, столовая, три спальни на втором этаже, комнаты прислуги на первом да. И это не считая санузла, шикарной ванной с горячей водой. К дому если можно так выразится прилагались слуги — дворецкий, повар и две служанки. К тому же после рекрутинга новых стражников нескольких людей получилось приставить к охране дома. Эмеральду казалось что дом обставлен слишком богато, но оказалось что дом принадлежал одному из убитых беженцами чиновнику, который был большой любитель красть из казны и брать взятки, и именно он был одним из тех, кто был против резкий действий в сторону беженцев. Что было довольно забавной иронией судьбы. В этот день Эмеральд возвращаясь с работы верхом на своем коне заметил что свет из окон своей спальни. Он уже понимал что его там ждет, а точнее кто. Спешившись и отдав поводья стоявшему на посту стражнику Эмеральд спросил его: — Она пришла одна? — Да командир, одна. Притащила правда с собой куль каких-то шмоток и свеч. Я все осмотрел, ничего подозрительного. — Ладно, если услышишь крики или еще что сверху, внимания не обращай. — Понял, не обращать. Войдя в дом Эмеральд кивнув дворецкому и приказав сегодня не беспокоить поднялся к себе в спальню, из-под двери которой виднелись отсветы танцующего пламени свечей. Зайдя он увидел гадалку, сидевшую на кровати к нему спиной и поправляющую свой наряд. А наряд заслуживал отдельного описания — зашнурованное спереди платье темно красного, полы которого закрывали ноги полностью, но при этом оставляли спину неприкрытой, а грудь гадалки была едва прикрытой, пояс был украшен десятками небольших позолоченных подвесок круглой формы. На небольших рожках что выглядывали из копны волос были видны небольшие серебряные украшения, а в сами волосы были вплетены несколько лент разных цветов. Запястья и пальцы девушки были увешаны золотыми украшениями, а на ее шее было большое украшение из золотых монет разных форм и стран — монисто. Она медленно обернулось и было видно, что лицо ее украшено некими ритуальными рисунками. Улыбнувшись хозяину дома она сказала: — А ведь не думала я что человек то будет. Все искала среди своих. А оказался ты, пришел и дал понять мне что тебя ждала. Эмеральд расстегнув мундир снял его и оставшись в рубашке ответил:  — И что же во мне такого Тшибала, ответь. Бурное прошлое впечатлило? Гадалка встав с кровати придерживая подол платья вплотную подошла к маршалу и приложив к его груди руку ответила: — Там, внутри тебя то есть, что редко в мире встретишь. Сила в тебе есть. Не та сила, что в теле. не так, что в душе твоей. Будто нечто другое, но нечто это внутри тебя. Будто с самого рождения ты был нужен мне, не кто-то другой. Только ты. Эмеральд смотря в черные глаза гадалки думал чем так ее заинтересовал перебирая в голове варианты. Драконья кровь? Формальное обретение бессмертия? Явно не это, раз с рождения. Но если так то все становилось еще не понятнее, ведь родителей он своих не знал, а до вливания драконьей крови был по сути простым человеком, слишком удачливым быть может, но все-таки простым. Видимо действительно языческая магия, не иначе. — Так что же, мне надо лишить тебя девственности и выпить крови из твоих рук. Не боишься что все пройдет не столь гладко как описывается? Ведь можешь всего лишится. Прильнув к нему всем телом Тшибала ответила: — Не боюсь. Ты ведь ничего не боишься, значит и мне не надо. И она отойдя от Эмеральда приблизилась к столику, на котором стоял кувшин с темной, практически черной жидкостью, глубокой миской, небольшим блюдом с бинтами, заживляющей мазью и небольшим лезвием с узором в виде переломленного копья. Подойдя Тшибала налила темную жидкость в миску и посмотрев на Эмеральда подозвала его. Когда он подошел она обмакнув кисти в миске и подставив их ему сказала: — Резать должен тот, кто дает дар. Эмеральд придерживая руки гадалки по очереди сделал надрезы на каждой кисти. Тшибала ни разу не всхлипнув лишь тяжело дышала когда обе ее руки были порезаны сквозь зубы сказала: — Пей. И не скупись, у сатиров кровь густая, всю не выпьешь. Эмеральд прильнул губами к разрезам и сделал несколько глотков действительно густой крови. Закончив он вытер губи и обработав раны на руках гадалки и забинтовал их. После этого он положив свои руки на ее талию спросил с хитрой улыбкой: — Теперь я должен забрать девственность правильно? Гадалка обняв его и прижавшись ответила: — Да, должен. — Тогда не будем медлить. С этими словами он сковал ее в поцелуе и начал расшнуровывать ее платье. *** Эмеральд в полудреме чувствовал что Тшибала лежа слева держала его за руку положив голову на его плечо. Они лежали под одеялом, платье гадалки лежало на полу, штаны и рубашка Эмеральда там же. Многие украшения Тшибалы лежали на столике рядом с кувшином, но браслеты с запястий и щиколоток она не сняла. Окончательно проснувшись он услышал что она улыбаясь что-то тихо шепчет. Зарывшись лицом в ее растрепанные по подушкам волосы он спросил: — Ну что, все прошло в лучшем виде? Тшибала открыв глаза и взглянув на Эмеральда улыбнулась еще шире и отпустив руку Эмеральда обняла его. — Я видела все, что ты пережил. Как своими глазами видела. И что будет вижу, как бы ни поступил ты. Не зря тебя ждала все время, только тебя. Твоя буду теперь. Только твоя. Обняв гадалку Эмеральд посмотрев на платье, что валялось на полу: — Зачем вам такие длинные юбки? Я там понимаю неудобно носить их если у тебя копыта. Хихикнув Тшибала ответила: — Давние традиции из глубины веков. До таких вещей как водопровод общедоступный да отопление, еще во времена гонений нижняя часть тела у женщин кочевых народов считалась «грязной» и ее было обязано прикрывать. Конечно, не вымыться нормально, не шерсть осушить. Сейчас то конечно легче, да и запреты многие в прошлом остались, но в таких вещах как ритуалы да празднества мы все носим одежду, что века назад носили предки наши. — Слушай, сходи и скажи дворецкому чтобы приготовил что поесть. Гадалка подтянувшись к лицу маршала и поцеловав его тихо сказала: — Конечно мой хороший. Встав с кровати она прошлась по комнате потягиваясь. Лучи солнца вновь отливали бронзой от гладкой волнистой шерсти девушки-сатира. Покопавшись в своих вещах, что она принесла и вытащив ту растянутую кофту, в которой Эмеральд встретил ее в волшебном Дворике она натянув ее вышла, а Эмеральд лежал и думал о том, что же будет после этой ночи и чем все обернется.