Все азкабанские стражники

19 февраля 1994 года. Азкабан, третий уровень — До чего же приятно так ночевать в гостях, — жизнерадостно произнесла Гермиона, расчесывая Беллатрисе волосы. — Другие девчонки на меня не похожи, понимаете, они слишком много времени тратят на болтовню о макияже, мальчиках и тому подобном. — О да, — Луна выбралась из своего спального мешка, лежавшего на полу. — Я раньше ночевала у Джинни Уизли, но потом она написала, что мы больше не друзья. Беллатриса помедлила, а потом указала в сторону валяющейся на полу книги. — У меня есть книжка… Луна подняла ее и взвизгнула: — «Советы по уходу за волосами для темных ведьм»! Я о ней слышала! Пока девушки втроем хихикали над книжкой, Гермиона на мгновение задумалась, чем могут заниматься в это время ее друзья мужского пола. А потом выкинула эту мысль из головы. В конце концов, ну что они способны без нее натворить? 19 февраля 1994 года. Азкабан, комната для покера, третий уровень — Покер? Не уверен, приятель… — Рон слегка попятился. — Я вечно все проигрываю, понимаешь. — Да ладно тебе, сыграем по-дружески, — настаивал Гарри. — Только мы с тобой, Дольф и Робби. Ну и огневиски, конечно. — Нам надоело, что нас каждый раз побеждают дементоры с Лавгуд, — сказал Родольфус, чуть поморщившись. — Это, знаете ли, несправедливо. Рон, сам слегка этому удивившись, согласился: — Ага. Не то чтобы Луна чокнутая, ну или дементоры — злобные, высасывающие души демоны… Возмущенный вопль Гарри все проигнорировали. — …но мы сильные и мужественные чистокровные волшебники, от нас следует ожидать большего! — победоносно завершил Рабастан. Два заклятых врага обменялись симметричными улыбками и тут же, смутившись, отвернулись друг от друга. Одиннадцать партий и пять стопок огневиски спустя Рон был окончательно потерян для общества. По крайней мере, для трезвого общества. Пьяный тринадцатилетка глупо хихикал, глядя в карты. Родольфус и Рабастан находились в аналогичном состоянии, так как именно они на пару распили большую часть бутылки. А Гарри, совершенно трезвый, пожирал захмелевших друзей маниакально горящим взором. 20 февраля 1994 года. Азкабан, комната для покера, третий уровень — Уф, — Рон проснулся и застонал. — Меня что, гиппогриф переехал? — Это не гиппогриф, приятель, это ты вчера слегка перебрал огневиски, — весело отозвался Гарри. — Выпей антипохмельного. Рон проглотил мерзкое варево и ощутил себя намного лучше. Головная боль, правда, осталась, и он сердито посмотрел на улыбающегося друга.  — Ты что, вчера меньше меня выпил? Чего такой бодрый? Гарри невинно пожал плечами. — Без понятия, приятель. Громкий всхрап напомнил обоим о присутствии братьев Лестрейндж. Те все еще храпели на полу, однако… — Кто-то обрил им головы? — недоверчиво спросил Рон. — Э, ну… — Гарри нервно запустил пальцы в волосы. — Очевидно, ночью они все спустили, придумали поставить на кон свои патлы и проиграли их тоже. — Кому, тебе? — Не-а. Так что они наверняка до сих пор у тебя в карманах, — сказал Гарри. Рон проверил карманы и обнаружил в одном из них комок засаленных, спутанных темных волос. Он вытащил их и отшвырнул от себя с таким звуком, словно его вот-вот стошнит. — А я? Я тоже что-нибудь проиграл? Гарри посмотрел на него извиняющимся взглядом. — Ага, прости, приятель… Ты поставил свою крысу, а я ее выиграл. — Коросту? — Рон секунду обдумывал этот факт. — Ну, он все равно старел, а Гермионин кот вечно пытался до него добраться. Он бы так и так долго не протянул. Принесу его в следующую субботу, пойдет? — Пойдет, — улыбнулся Гарри. 26 марта 1994 года. Азкабан, третий уровень — Это он? — осмотрел тощую крысу, спящую на ладони Рона. — Он выглядит, э-э-э… Рон закатил глаза. — Можешь произнести это вслух, приятель. Он выглядит ужасно. На, — он сунул крысу Гарри. — В следующий раз, когда станем играть, проследи, чтобы я выиграл твою сову, идет? — Ни за что! Хедвиг моя. Я ни в коем случае на нее играть не стану, — стал отпираться Гарри. — А как насчет «Нимбуса 2000»? — коварно поинтересовался Рон. — В смысле, раз тебе тут все равно нельзя играть в квиддич, он тебе и не нужен толком, правильно? 27 марта 1994 года, Азкабан, третий уровень — Выше голову, Гарри, — доброжелательно произнес Сириус. — Я подарю тебе на день рождения новую метлу, ладно? Но Гарри продолжал хандрить. — Ну как он мог? То есть да, я выиграл у него крысу, но моя метла намного лучше какой-то дурацкой крысы. Сириус замер. — Ты выиграл у него крысу? Можно на нее взглянуть? Как только Гарри вытащил из кармана все еще спящего Коросту, Сириус рванулся к нему. Гарри шарахнулся назад, и Сириус в итоге растянулся на полу. — Да ладно, Гарри! — теперь пришла очередь Сириуса поныть. — Это же Питер! Помнишь, когда мы впервые встретились, я рассказал, как он меня подставил? Давай! Я просто хочу его убить, ну немножечко!.. — Нет, — Гарри по-новому взглянул на крысу у него на ладони. — Дай мне его убить, пожалуйста, Гарри, — просил Сириус, глядя на Гарри большими умоляющими глазами. — Ну пожа-а-алуйста! — хныкнул он. Издевательская усмешка, медленно проявившаяся на лице Гарри, заставила Сириуса умолкнуть. — У меня есть идея получше, — сказал зеленоглазый мальчик. — Слушай. 27 марта 1994 года. Азкабан, заброшенная камера, второй уровень. Стоило Питеру Петтигрю открыть глаза, как он немедленно понял, что попал в беду: вокруг были беспросветно-серые каменные стены да стальные тюремные решетки. Однако еще больше напугал его темноволосый человек, сидевший напротив. Питер взвизгнул от ужаса, рванувшись назад. Он врезался спиной в стену, и где-то в глубине его сознания вспыхнуло недоумение — он не мог вспомнить, когда успел превратиться в человека. — С-с-сириус, — заикаясь, выдавил он. — К-к-как я рад т-т-тебя в-в-видеть. Сириус улыбнулся. Улыбка была опасная и очень зубастая. — Питер, дружище. Давненько я ждал этого дня. Питер зажмурился и принялся ждать смерти. Вот сейчас… прямо сейчас… — Ой, да ладно тебе, Хвостик, — пожурил его Сириус. — Давай, открывай глазки. Я не собираюсь тебя убивать. На самом деле, я хочу сделать тебе одно предложение… Питер открыл глаза и увидел, как Сириус кладет между ними колоду карт, а в его улыбке начинает просвечивать что-то волчье. — Итак, эту игру я предпочитаю называть «покер с высокими ставками»… 2 апреля 1994 года. Азкабан, каминная комната, третий уровень Гарри с удивлением смотрел, как следом за Роном, Гермионой и Невиллом из камина выходят директор Дамблдор и Августа Логнботтом. — Я слышал о тебе тревожные вещи, — серьезно начал Дамблдор. — Я настаиваю на том, чтобы ты вернулся со мной в Хогвартс. — Извини, приятель, — вмешался Рон. — Мне пришлось рассказать маме, куда делся Короста, а она рассказала ему. Я не хотел, чтоб так вышло. — Все нормально, — беспечно ответил Гарри. — Я не собираюсь никуда уходить. Я имею полное право тут находиться. Мне разрешила тетя Петунья, она сказала, что быть верным друзьям — это хорошо. На самом деле Петунья заявила, что всегда знала, что Гарри самое место в тюрьме, и что она к тому же будет до крайности рада окончательно от него избавиться, если он предпочтет там и оставаться. Но это было неважно, так как ее и Вернона подписи на бумаге с разрешением были настоящими. Дамблдор возмущенно нахмурился. В этом году все шло не по плану. Сперва заключение маленькой Лавгуд, потом этот маньяк Сириус Блэк даже не показался, чтобы испытать Гарри! Ко всему прочему опять пропала Бузинная палочка, а лимонные дольки закончились. Все это грозило окончиться фиаско катастрофических масштабов. Тем временем Невилл повел бабушку знакомиться с его новыми людьми-домовиками. — Бабуля, это Белла, — Невилл указал на Пожирательницу. — Поздоровайся, Белла. — Здравствуйте, — послушно сказала Беллатриса. — Ну надо же! — ахнула Августа Лонгботтом, прижимая к груди белые морщинистые руки. — Я думала, что ты меня разыгрываешь, молодой человек! Беллатриса просияла. — Идеальный слизеринец, правда? — похвасталась темноволосая помешанная. — И совершенно никто его не подозревал! На самом деле, даже теперь все думают, что дело всего лишь в везении. Они не распознают его истинных намерений, пока не станет слишком поздно! — Плохая Белла! — закричал Невилл, краснея. — Не слушай ее, бабуль, она чокнутая. — Ну-ну, я ведь и сама была когда-то слизеринкой, — Августа Лонгботтом повнимательнее присмотрелась к Беллатрисе. — Хм, а ведь вы, возможно, правы. Что же, Невилл, похоже, тебе удавалось многое скрывать. Молодец. После этого Августа Лонгботтом сходила посмотреть на жилье Гарри и шныряла там возле его маленькой волшебной палатки до тех пор, пока та окончательно не перекосилась. — Везет тебе, Невилл, — сказал Рон, до крайности надувшись. — Мне вот мама с папой ни за что бы не позволили притащить в дом ручного Пожирателя Смерти. 30 апреля 1994 года. Азкабан, комната для покера, третий уровень Гермиона не так уж часто приносила на покерные турниры книги, тем более — книги по магическому законодательству. Только Невиллу хватило смелости поинтересоваться, зачем это ей. — Видишь ли, согласно Магическим Законам двадцатого века домовых эльфов нельзя заключать под стражу против воли их хозяина дольше чем на шесть месяцев, — объяснила Гермиона с улыбкой. — Поскольку Пожиратели Смерти теперь являются твоими домовиками, Невилл, и так как они находились в Азкабане больше шести месяцев, ты можешь забрать их, когда тебе будет угодно. — Круто! — восхитился обрадованный Невилл. — Погоди, бабуле расскажу! Беллатриса добродушно ворчала, но Гарри знал, что и она, и ее муж, и деверь ждут не дождутся, когда ими станет править Темный Наследник. Мальсибер поклонился Невиллу, а Трэверс в голос рассмеялся. 3 мая 1994 года. Азкабан, третий уровень Внимание Гарри привлек заголовок «Ежедневного Пророка». Он подобрал газету и прочел Сириусу вслух: — «Блэк не Пожиратель Смерти? Вероломную крысу Питера Петтигрю лишили ордена Мерлина за преступления против магического общества!» Сириус мрачно уставился на свою фасоль с гренкой. Потом все так же мрачно потыкал завтрак вилкой. — Мне до сих пор не понятно, зачем он на это пошел, — недовольно буркнул он. — Какой ему с этого прок? Гарри расстроенно вздохнул. — Ну в самом деле, Сириус, что тут непонятного? Питера будут судить за его преступления. Как ты думаешь, куда его потом посадят? — В Азк… — глаза Сириуса расширились, и его голос прервался. — Он же возвращается сюда! Ха! — А потом, через шесть месяцев, мы его вытащим с помощью того закона про людей-домовиков, и он вернется к нам, — победоносно закончил Гарри. — Убить его тебе теперь, конечно, не получится, зато можно будет заставить его пройти по Косой Аллее в розовой юбочке и с плакатом «Я люблю спать с маленькими мальчиками». — Беру назад все, что я о тебе говорил, — провозгласил Сириус, сияя глазами. — У тебя сердце настоящего Мародера. Гарри обдумал сказанное. — Пожалуй, буду считать это комплиментом, — решил он наконец. 1 июня 1994 года. Азкабан, пристань — Это действительно был мой самый лучший год, — объявил Гарри, когда они вместе с Луной и Сириусом вышли на пристань, чтобы вернуться на большую землю. — Я согласна, Гарри Поттер, — Луна поправила свои сверкающие зачарованные очки. — Я только не понял, почему Дамблдор настаивает, что ты должен вернуться к Дурслям и провести лето с ними, — пробурчал Сириус. — Я, знаешь ли, твой законный опекун! — Ой, не переживай, — загадочно ответил Гарри. — У меня есть план. Сириус встал как вкопанный. — О нет, только не это! — свирепо сказал он. — Твой прошлый план включал в себя палаточный лагерь посреди самой страшной тюрьмы Волшебного мира! Гарри закатил глаза. — Не драматизируй, Сири. Скажем так… Меня пригласили погостить летом друзья. — Друзья?.. — с тревогой спросил Сириус. — Какие именно друзья? Гарри отвернулся помахать дементорам, проходившим мимо. Дементоры по какой-то странной причине помахали в ответ. Он обернулся обратно к Сириусу и подмигнул: — Ну, знаешь, те, с которыми я познакомился во время учебного года. Могу поспорить, тетя Петунья и дядя Вернон будут ужасно рады с ними встретиться. Сириус посмотрел на дементоров, потом на Гарри, потом снова на дементоров. — Спасать тебя от неприятностей — неоправданно тяжкий труд, — вздохнул он. — Хочешь сказать, что сдаешься? — И пропустить все веселье? Да ни за что в жизни, малыш.