Who is Allison?

– Малия, ты не можешь без причины уходить с уроков, когда тебе вздумается, – в голосе Стилински слышались отчаянные нотки, говорящие о том, что эта тема поднималась уже не раз и не два. – Но ты же так делаешь. И Скотт тоже, – упрямо тряхнула головой девушка и недовольно добавила: – Так почему вам можно, а мне нельзя? Стайлз схватился за голову и застонал. Вчера миссис Мартин задержала его после урока и настоятельно попросила поговорить с Малией насчёт прогулов. По одной только ей ведомой причине, женщина считала, что Стайлз сможет повлиять на подругу и найдёт правильные слова. И вот он уже битых десять минут пытался втолковать Малии, что нельзя уходить с урока просто потому, что ты считаешь преподавателя невероятно скучным придурком. И каждый раз девушка умудрялась повернуть тему в другую сторону так, что у Стайлза – подумать только, у самого Стайлза Стилински! – уже заканчивались слова. Было время ланча и потому целый час в запасе, чтобы «набраться сил перед последующими уроками», а для кого-то – чтобы успеть втолковать прожившей полжизни в лесу девушке, что школа – это важно. – Мы уходим только если это действительно важно, а не потому, что нам захотелось побегать по лесу, – стараясь не повышать голос, заметил Стайлз. – Но я… – Малия не договорила, внезапно переключив внимание на что-то другое. – Ты слышал? – Слышал что? – Время от времени, Стилински бесили все эти оборотнические штучки, но не сейчас, когда даже Малия, которой, по расхожему мнению, всё человеческое было чуждо, выглядела встревоженной. – Что происходит? – Кто-то кричал, – девушка схватила Стайлза за руку и потащила к центральному входу. Спустя несколько минут они были почти на месте. Оставалось лишь повернуть за угол и жёлтые двустворчатые двери окажутся прямо перед ними, в противоположном конце коридора. Стайлз видел, как ошарашенные ученики застыли у своих шкафчиков, глядя куда-то в центр коридора. Старательно пытаясь разглядеть, что же там происходит, Стилински шёл вперёд. Внезапно прямо рядом с собой он услышал голос Хейден: – Это она кричала? Как думаешь, кто она? – Не знаю, странная она какая-то, – в голосе Лиама подозрение мешалось с тревогой. – О ком вы? – Вмешался Стайлз, пытаясь разглядеть хоть что-то над головами учеников. – Та девушка, – Лиам указал на кого-то впереди. – Впервые её вижу. Но она кричала. Может, ей нужна помощь? – Она звала Скотта, – нахмурившись, уточнила Хейден. Стайлз пробрался сквозь образовавшуюся толпу любопытных и отыскал, наконец, взглядом девушку, на которую было обращено всеобщее внимание. Приглядевшись, Стилински замер. Он мог видеть её только со спины, но фигура и причёска были слишком похожи на… – Эллисон? – Выдохнул Стайлз, лишь в этот самый момент замечая, что не дышал. – Кто такая Эллисон? – Тут же задал вопрос вездесущий Данбар и его слишком громкие слова заставили девушку повернуться. – Стайлз? Но Стайлз не слышал Лиама. По правде говоря, он вообще никого не слышал. Словно кто-то внезапно выключил весь звук. Все двигали губами, хлопали дверцами шкафчиков, но звука не было. Несколько бесконечно долгих секунд Стилински не мог пошевелиться, словно он обратился в статую и прирос к полу. Его взгляд изучал каждый сантиметр лица подруги, которая умерла почти год назад. На ней была та же самая одежда, что и в тот злополучный день. Вся в чёрном, она выделялась на фоне относительно ярко одетых учеников. Взгляд девушки отчаянно скользил по собравшейся толпе, пытаясь найти хоть одно знакомое лицо среди новичков. Она будто и сама не верила, что находится здесь, будто считала, что у неё мало времени. Но так ведь и должно быть. Точнее, никак не должно быть. Это невозможно. Абсолютно точно исключено. Она мертва. Но это не помешало Стайлзу сделать шаг навстречу, едва только он снова смог двинуться. – Эллисон! – На этот раз это был не выдох, а почти отчаянный крик ребёнка, потерявшего и вновь нашедшего в толпе свою мать. Девушка резко повернула голову на звук собственного имени и внезапно, стоило ей только упереться взглядом в щуплую фигуру Стилински, она стала настоящим олицетворением слова «облегчение». Не прошло и пары секунд, как они уже стояли в центре коридора, крепко сжимая друг друга в объятьях. – Ты видишь меня? Ты, правда, меня видишь? – не переставала спрашивать Эллисон, не отпуская парня, цепляясь за него, как за якорь. – Ты здесь. Ты жива, – лихорадочно бормотал Стайлз, на глазах у него выступили слёзы и он чувствовал, что Эллисон тоже плачет. – Это абсолютно невозможно, но ты жива. Они простояли так несколько минут, а показалось – часов. Ни один из них не мог поверить, что это правда, что это возможно. Толпа учеников, потеряв интерес к происходящему, поспешила на ланч, и в коридоре остались лишь несколько заинтересованных лиц. Перед глазами Стилински проносились картины из их общего прошлого, и замыкала эту вереницу воспоминаний картина похорон. Он стоял на кладбище, над могилой девушки, которую прямо сейчас обнимал. Он стоял там, среди друзей, и, как и сейчас, не мог поверить в происходящее. «Друзья!» вдруг осенило Стайлза. Он должен сказать им. Но прежде, чем эта мысль успела полностью оформиться, Стилински услышал за спиной голос лучшего друга: – Стайлз? Что происходит? – Голос Скотта звучал встревоженно. – Всё в порядке. Даже лучше, чем в порядке, – Стайлз выпустил, наконец, Эллисон и повернулся к другу. – Только посмотри… Он не смог найти слов, – это ж надо, второй раз за день! – чтобы описать ситуацию, но вряд ли происходящему нужны были особые пояснения. Эллисон жива и этого было достаточно. Однако Арджент, кажется, и сама не находила слов, она просто стояла, во все глаза глядя на Скотта, то и дело переводя взгляд на Лидию, стоящую рядом. Все они были здесь: Скотт, Лидия, Кира, Малия – вся стая, все, кого Эллисон, скорее всего, хотела увидеть. – Куда смотреть? На что? – Непонимающе приподнял брови Маккол, бросая любопытный взгляд на застывшую рядом с лучшим другом девушку. – Сюда смотри, придурок, это же Эллисон, – сделав круглые глаза, Стилински уставился на Скотта, а затем всем корпусом повернулся к Арджент. – Ты что, внезапно ослеп? – Скотт… – Едва слышно выдохнула девушка, словно собираясь что-то сказать, но не находя подходящих слов. – Эллисон? – Всё также непонимающе переспросил Скотт, тоже поворачиваясь к предмету обсуждения. – Это ты кричала? Тебе нужна помощь? На лице Маккола отразилась вся гамма эмоций, от непонимания до тревоги. Не появилось лишь одно, то, которое Эллисон хотелось увидеть больше всего, – узнавание. Скотт смотрел на неё так, будто видел впервые. Парень явно искренне хотел помочь нуждающемуся в помощи – как, впрочем, и всегда,– но это было лишь желание помочь и только. – Скотт, – в голосе девушки послышалось отчаяние и мольба, когда она сделала шаг вперёд и, нежно положив руку на щёку Маккола, заглянула ему в глаза. – Пожалуйста, Скотт, скажи мне, что знаешь, кто я. Голос Эллисон дрожал, а сама она едва сдерживала слёзы. Стайлз непонимающе вертел головой, вглядываясь в лица окружавших его друзей, которые, в свою очередь, с тем же непониманием смотрели на сцену, развернувшуюся перед ними. И ни на одном из лиц Стилински не смог обнаружить и крупицы радости, или облегчения, или хотя бы узнавания. Все они смотрели на Эллисон так, будто видели её впервые. Эллисон, которая умерла, спасая их жизни. Стайлз заметил испепеляющий взгляд, который Кира бросила на девушку, слишком уж нежно прикасающуюся к её парню. А сразу за этим поймал на себе беспомощный взгляд Скотта. Маккол, извиняясь, пожал плечами и отстранился, чуть качая головой. Он повторил свой вопрос. Спросил, почему Эллисон кричала и почему звала его. Арджент попятилась, неосознанно подходя ближе к Стилински, в поисках поддержки. Поддержки единственного человека, который был рад её видеть. И тут Стайлз не выдержал: – Какого чёрта, Скотт? Разуй глаза, это же Эллисон! Эллисон Арджент, припоминаешь? Твоя первая любовь, которая умерла у тебя прямо на руках. Да ты мне с ней всю плешь проел. Логин: «Эллисон», пароль: «Эллисон», – последнюю фразу он произнёс, передразнивая голос друга, а затем резко повернулся к Лидии: – А ты, Лидия? Ты тоже её не помнишь? Мисс «Ты моя новая лучшая подруга». Кто успокаивал тебя, когда мистер змеиная задница Джексон в очередной раз вёл себя как мудак? Или кто отговаривал тебя встречаться с одним из этих криповых альфа-близнецов? – Стайлз, что ты несёшь? – Лидия скрестила руки на груди, скептически глядя на стоящих перед ней. Стилински почти кричал, но во взглядах друзей лишь ещё больше расцветало недоумение. Он почувствовал, как кто-то ощутимо ткнул его в бок и, обернувшись, обнаружил Эллисон, которая одними губами прошептала: «Не надо». Было видно, что она раздавлена, но всеми силами пытается этого не показывать. Ни Скотт, ни Лидия, ни кто-то ещё не нашли, что сказать, они молчали, изучающе разглядывая незнакомую девушку. Постепенно пробираясь сквозь собственные эмоции, Стайлз начал осознавать, что что-то не так. Что-то происходит. И это что-то абсолютно и беспрецедентно неправильное. Да, разумеется, это самая неправильность начиналась с того, что в центре школьного коридора стояла мёртвая девушка. По сравнению с этим, что угодно может показаться вполне нормальным. Но только не Стайлзу. Он уже несколько лет жил среди оборотней, банши, спятивших друидов и другой сверхъестественной мути. Однако это никак не помогало ему понять, почему никто, кроме него самого, не помнит Эллисон. Почему Лидия не помнит лучшую подругу, а Скотт – первую любовь. Что, чёрт возьми, происходит? Ещё раз оглядев молчащих друзей, Стилински осторожно, словно та была сделана из фарфора, обнял Эллисон за плечи и повернулся к выходу. – Пойдём отсюда, – голос парня звучал успокаивающе, словно Стайлз пытался защитить девушку от того, что происходило вокруг. – Я думаю, нам лучше уйти. Арджент не сопротивлялась и покорно пошла вместе со Стайлзом. Ей было необходимо убраться отсюда подальше, подальше от пустых взглядов людей, к которым она так жаждала вернуться. – Стайлз… – Скотт пытался было остановить друга, но не знал, что сказать. Никто не знал, что тут можно сказать. Они лишь молча переглядывались, ища в глазах друг друга отражение собственного непонимания происходящего. Никто не знал, что сказать, и поэтому все молча смотрели, как Стилински уводит незнакомую девушку, которая, по его словам, должна быть им знакома. А должна ли?