Часть 16
27 октября 2017 г. в 06:52
Тим был уверен, что теперь-то жизнь точно начнёт налаживаться. Так и было пару дней. Тимур хоть и не говорил ничего, но было видно, что расслабился. Перестал целыми днями пялиться в свой компьютер, который Тим раньше готов был выкинуть из окна к чертям собачьим, стал готовить и обживать территорию. До недавнего времени Тимур наотрез отказывался вынимать свои вещи из чемоданов, хотя Тим в первый же день освободил ему полку в шкафу и ящик в комоде, а вчера впервые уложил выстиранные вещи в шкаф. И сделал он это не демонстративно, а, как и всё, что Тимур делал, втихаря, но Тим всё равно заметил и весь оставшийся день светился, словно лампочка, и периодически заглядывал на полку.
– А цикл какой? – вышел в пижаме из ванной Тимур и плюхнулся на один из кухонных табуретов.
Тим отодвинул бутерброд с бужениной от раскрытого уже рта и нахмурился. О чём они там говорили? Ну, перед тем, как он разложил Тимура в кабинете, после чего тот и отправился в ванную.
– Ну, у омег течка раз в три месяца, а гон? – закатив глаза, пояснил всё же тот.
– А, ну примерно так же, – вгрызся в бутер Тим.
– А твой когда? – не отставал Тимур.
Тим ухмыльнулся и подмигнул:
– Не беспокойся, Бэмби, о его начале ты узнаешь первым.
– А если меня рядом не окажется?
Бутер застрял где-то в горле и пришлось смачно откашляться, прежде чем снова взглянуть Тимуру в лицо.
– В смысле? – потемнел Тим. – А где ты собираешься быть?
– Я чисто теоретически спрашиваю, – поднял руки вверх Тимур и украл второй бутерброд из Тимовой тарелки.
– Я с другими не смогу, – ответил Тим, как показалось, о том, что завуалированно спрашивал он.
– Я, наверное, тоже, – вздохнул омега, впрочем, без особой грусти. А такая провокация означала лишь одно.
Тим перевалился через стол и чмокнул пахнущие хлебом и мясом губы, почувствовав едва заметную улыбку. Тимур уронил на стол надкусанный бутерброд и потянулся освободившимися руками к Тиму, как вдруг раздался звонок в дверь. Тим распахнул глаза, но у Тимура на лице читалось ещё большее удивление, чем у него, даже не просто удивление, а страх.
– Родственники? – едва слышно спросил он. – Ты вроде говорил, что брата ждёшь.
– Не сегодня, – озадаченно покачал головой Тим.
Костя без предупреждения не нагрянет, да и рано для его визита ещё. Может, родители? С них станется.
Тим поднялся из-за стола, услышав, что за ним и Тимур увязался, и прошёл в прихожую. Включил свет и глянул в глазок, а когда разглядел посетителя, то так резко дёрнулся назад, что чуть не прибил Тимура.
– Тима! – ударил кулаком по двери Серёга. – Тима, я знаю, что ты дома, открой! Вы же сами, сами сказали, – жалостливо, на грани истерики напомнил он, – что если выживу, то мы квиты. Тима! Разговор есть.
"Серёга?" – одними губами спросил Тимур повернувшегося к нему Тима.
Тот только кивнул. Тимур отодвинул его от глазка и сам глянул, а потом так же отпрянул, как и Тим минуту назад.
"И? Чего стоишь? Открывай!" – тут же зажестикулировал в сторону двери Тимур.
"В смысле?" – так же беззвучно возмутился Тим.
– Жди здесь! – громко крикнул Тимур и поманил пальцем Тима в гостиную, подальше от чутких волчьих ушей за дверью.
Тим скрестил руки на груди:
– Какого хера я ему открывать должен?
– А в чём проблема? – развел руками Тимур. – Мне кажется, свой статус ты уже отстоял, теперь-то чего морозиться?
– А-а как же ты? – не нашёл с чем поспорить Тим, но отстоять позицию хотелось.
– А при чём тут я? – удивился Тимур. – Я не шутил, когда сказал, что мы квиты, если он оклемается. У меня с Серёгой больше никаких тёрок нет. Конечно, они могли остаться у тебя...
– Могли, – поджал губы Тим.
– Ну и дурак, – кивнул ему Тимур и указал в направлении двери, – ты такую преданность нигде не найдёшь. Сам говорил, что тебе по статусу не положено. А он вот у тебя какой оказался, – развел руками он, – ты его в фарш превратил, так он сам к тебе домой припёрся и обратно на ручки просится. Да и удобно такого урода рядом с собой держать: на него как посмотрят, так и будут думать, раз ты такое со своими можешь сделать, то что ты сделаешь с чужими. Подумай, Тима, я тебе не указ, но месть хороша тем, что после неё дышится легко, а пострадавшие соблюдают дистанцию и уважают. Вовсе не обязательно отказываться от персонального раба. Что ты к нему чувствуешь, только честно?
Тим вздохнул шумно и понял, что к Серёге он ничего не чувствует. Была капелька стыда от результатов собственной несдержанности, но ни вины, ни отвращения к самому Серёге он не чувствовал. Да и в Тимуровых словах была доля здравого смысла. Они снова вернулись в прихожую, и Тим открыл дверь.
Да уж, в глазке всё выглядело не так... отвратительно. Серёгино лицо было усыпано таким количеством шрамов от неправильно сросшихся тканей, что он походил на пациента ожогового отделения. Серёга долго смотрел на Тима, мельком мазнул взглядом по Тимуру, но тут же отвел глаза.
– Ну что, уже не нравлюсь? – кивнул ему с ухмылкой тот.
– Уже нет, – не сводя глаз с Тима, ответил Серёга и невольно дёрнул верхней губой.
– Взаимно, – так же оскалился Тимур.
А Тим почувствовал себя хорошо. Пусть собачатся, лишь бы за его спиной не трахались.
– Чего встал? Проходи, а то всех соседей мне тут распугаешь своим... видом, – втянул Серёгу в дом он.
Тот, когда дверь за ним закрылась, привычно начал мяться и заламывать пальцы, и Тим понял, что случилось очередное дерьмо.
– Не тяни кота за яйца, Серёг, – поторопил альфу он.
– Твой знакомый из морга звонил, – закусил губу, ну или то, что осталось от неё, – ещё один мёртв.
У Тима внутри что-то оборвалось. С противным писклявым звуком, словно гитарную струну кто-то перетянул во время отладки. Он устало потёр лицо и попытался унять этот затапливающий вены жар гнева, хотя чувствовал, как щеки и уши моментально вспыхнули приливом крови. Давление не било в виски, а собиралось где-то в горле, хотело вырваться наружу животным рыком.
– Цыгане, кажется, всё-таки перегнули палку, – не слишком уверенно сделал вывод Серёга и предложил: – Может, отцу позвонишь?
– Нет, – отрезал Тим. Ответ, правда, вышел больше похожим на лай, – я предупреждал Рассула, и придётся своё слово держать, – развернулся и ушёл одеваться.
Архангельские цыгане, как и любые другие цыгане, предпочитали обособленность, и к счастью, в отличие от других городов-миллионников, в которых обычно ими захватывались целые кварталы, местные облюбовали только одну высотку на юго-востоке, бывшую когда-то в советские времена общагой. Местные её так и называли "цыганская башня". И Тим собирался ехать туда прямо сейчас, пусть и на часах уже десять вечера. Он не намерен соблюдать правила приличия, если ему вот так, в лицо, тычут неуважением. Нет, ладно бы колёса на тачке проткнули, но Рассул, видно, решил проверить остроту Тимовых клыков и длину его когтей ценой очередной жизни.
– Надеюсь, ты не собираешься один ехать на разборки? – не скрывая волнения, спросил его Тимур и опустился на постель, наблюдая, как Тим натягивает на себя свитшот.
– Нет, конечно, – заверил его Тим и кивнул в сторону прихожей, – я Серёгу с собой возьму.
Волк вдруг отчётливо почувствовал чужую радость от услышанных слов, хотя раньше Тим от Серёги такой связи не ощущал.
– Я с вами, – коротко кивнул Тимур, заправив за уши пряди с висков, и поднялся на ноги, чтобы взять из шкафа одежду.
– Ты идиот? – отстранил его от дверцы Тим, на секунду растеряв подступающую к горлу ярость, потому что Тимур говорил совершено серьёзно.
– Либо ты берёшь меня с собой, – взглянул на него исподлобья тот, – либо я сам поеду, как только за вами закроется дверь. Да и не безопасней ли держать меня на виду, вдруг мёртвый торчок – это только отвлекающий манёвр? Ты уедешь, забрав Серёгу с собой, а меня выкрадут. Ты сам говорил, что Рассул про меня знает, его шавки давно могли прознать, что я тусуюсь у тебя.
Тим поджал губы и со скрипом убрал от Тимура руку, дав доступ к одежде:
– Ненавижу, когда ты прав, – буркнул он.
– Привыкай, – хмыкнул тот и начал натягивать джинсы скупыми, быстрыми движениями.
"Как чёртов солдат," – снова заметил Тим.
– Ой, просто заткнись, – поморщился удивлённому взгляду Серёги Тим, вернувшийся в прихожую с одетым Тимуром.
Они приехали быстро. Быстрее, чем смог успокоиться Тим, поэтому прежде чем выйти из машины и дать волю эмоциям, он обернулся к заднему сиденью и ещё раз уточнил у Серёги:
– Ты уверен, что это дело рук Рассуловских крыс? Назад пути не будет.
– Уверен, – сверкнул радужками тот, после чего все трое щёлкнули дверными замками.
Было тихо. В лицо дул противный холодный, ночной ветер, и Тим понял, что его не ждут. Что ж, тем лучше. Он дёрнул на себя обшарпанную и исписанную чёрным маркером дверь. Магнит на замке оказался таким сильным, что механизм моментально вырвало с корнем под действием нечеловеческой силы.
– Выводите всех, кого найдёте, на улицу, – обернулся к Тимуру и Серёге Тим.
– Детей, омег и стариков тоже? – уточнил Тимур.
– Всех, – повторил Тим и пояснил: – А я пока навещу Рассула.
Даже не зная, где тот живёт, найти его было не трудно, из десяти этажей седьмой был богаче всего украшен, с пошлятиной из золотых ручек на дверях и ковровой дорожкой в общем коридоре. Главная дверь была железной, но слава богу, открывалась вовнутрь, поэтому Тим её без труда вынес сплеча. Вот тут хозяин и проснулся. Тим слышал, как на громкий звук зашебуршились соседи, полутрансформировался, оставшись на грани волка и человека, и не успел дойти до дверей спальни, как несколько пуль вспороли дерево. Тим отскочил за угол, вдарил кулаком по одной из створок и дождался очередной порции выстрелов до характерного щелчка – кончившегося магазина, и только тогда ворвался в тёмную спальню.
Какой-то омега в постели Рассула заголосил резко, а затем упал с глухим звуком на подушки в обморок. Рассул же дрожащими руками держал наизготовку пистолет, снова и снова нажимая на курок. Тим подошёл пружинящей из-за немного изменившийся физиологии походкой, схватил лапой клок чёрных с проседью длинных волос и потащил за них на выход. Когда он вышел в коридор, то всё же накинул на себя личину человека, но голос по-прежнему перемешивался с рыком:
– Я пр-р-редупр-реждал тебя, Рассул, – тянул он за волосы орущего за спиной цыгана, волоча почти голое тело по короткому ворсу ковра в длинном узком коридоре, – ещё один труп, и я приду за тобой? Предупреждал?!
Тим на секунду остановился и наклонился над Рассулом, дожидаясь ответа. Тот квакающим заиканием подтвердил и закивал головой, словно болванчик. И Тим поволок его дальше: по коридору, по оплеванной бетонной лестнице, по стылой земле и только метров через десять от подъезда отпустил наконец. Цыган тут же встал на колени, не видя, как за его спиной Серёга выводит одного за другим его людей, а Тимур направляется обратно в подъезд, зажав в руке гвоздодёр. Нашёл, наверное, в багажнике, подумалось Тиму, но он пока что не зарегистрировал эту деталь в мозгу.
– Тима, Тимофей, – коснулся его щиколоток Рассул, – я прошу тебя, давай всё решим полюбовно, как в былые време...
– Ты так и не понял, – снова схватил его за волосы Тим, чудом удержав человеческую форму и не засветив радужками, – я не мой отец! И не мой брат! Твоё время прошло, Рассул, началась новая эра. Это мой город и мои порядки, и раз ты их не соблюдаешь...
– Я буду, я буду... – захныкал тот.
– Тогда вот тебе первый и последний наказ, – оскалился Тим, – чтобы до рассвета тебя и твоих черножопых побирушек в Ар-р-рхангельске не было, ясно?! Отвечай!
– Ясно-ясно!
– И никогда, – сильнее сжал волосы в кулаке Тим, пока цыган не заскулил, – никогда, Рассул, больше не попадайся мне на глаза.
Тим наконец отпустил его, и тот сложился пополам, завыл от отчаяния, а Тим направился обратно в дом, помогать своим. Серёга резво управлялся с мирным населением башни, под ручки выводил перепуганных больше его видом, чем вторжением, омег с детьми на руках. Тим мельком проверял, чтобы морды у детей были с тёмным отливом, и те, вроде, были правда цыганятами. На втором этаже он определил по запаху Тимура, пока добирался до нужной двери, стучал по остальным, командовал: "На выход немедленно!", и шёл дальше.
Тимур обнаружился в общей ванной в конце коридора. Он размахнулся гвоздодёром и разбил плитку в одной из кабинок. Тим, когда подошёл ближе, увидел, что одежда на нём влажная. Тимур тем временем зацепился зубьями инструмента за образовавшуюся щель и дёрнул на себя. Под ноги тут же высыпалась кладка из ровных, герметичных пакетиков с белым порошком.
– Надо избавиться от этого дерьма, – обернулся к Тиму он.
– Но как ты догадался? – немного ошарашенно спросил тот.
Тимур молча протянул руку к душевому крану и хорошенько крутанул. Тим машинально вскинул руку, ожидая потока воды верху, но его не последовало. А, теперь было понятно, почему одежда омеги была влажной – искал опытным путём.
– Не думаю, что это единственный запас, – осторожно выхватил из рук Тимура гвоздодёр он и вздохнул с сожалением, – продолжай выводить людей, помоги собрать необходимое: вещи, продукты, медикаменты. К утру им надо выехать из города, – пояснил Тим.
– А с этим что? – кивнул на наркотик Тимур.
– Придумаю что-нибудь, – заверил его Тим.
Тимур послушался, скрылся в коридорах, кишащих людьми, а Тим ещё раз оглядел душевую, горку белеющих пакетиков на голубой, потрескавшейся от времени плитке и пошёл на выход. Он дошёл до машины, открыл багажник и вытащил оттуда канистру. Когда отец только-только подарил Тиму тачку, тот пихал в багажник всякое ненужное дерьмо, пока однажды не пробил колесо и не провёл всю ночь на пригородном шоссе в ожидании эвакуатора, потому что запаски в машине не оказалось, в отличие от мусора из-под фастфуда. С тех пор в багажнике было только необходимое. Тим вернул гвоздодёр на его законное место, обошёл машину и взял из бардачка зажигалку, перехватив канистру поудобней.
Он начал с подвала, потому что там закладки были не расфасованы по дозам, а лежали ровными брикетами, такими, как были у самого Тима на складах. Но когда он вспорол когтем один из них, в нос отчётливо ударило химикатами. Бензина нужно было не много: текстиль типа ковров и занавесок подхватится сам, поэтому Тим закрутил вентили от водостока и концентрировался только на лестничных пролётах, медленно поднимаясь на крышу. К тому моменту, как он распахнул низенькую чердачную дверь, на рубероид капнуло уже от силы миллилитров десять. Но и этого должно было хватить.
Тим не удержался и посмотрел вниз, а там было море. Море страха и отчаяния. Цыгане в нелепом тряпье с этой высоты выглядели тараканами, и сейчас Тим не понимал, почему отказывался давить этих паразитов раньше. И он, и его волк чувствовали, что поступают правильно. Жестоко? Да. Но Тим чуть ли не впервые ощущал лёгким покалыванием на кончиках пальцев контроль, и это не пьянило, а наоборот, помогало сделать шаг назад от завесы гнева и импульсивных желаний, затянуться холодным ночным воздухом и наконец убедиться в том, что он выбрал верный путь. Тёмный и холодный, как эта ночь. Опасный и жестокий, как его Пара. Уродливый и докучающий, как его Правая рука.
Тим спускался неспешно. Заглядывал в каждую квартиру, в каждый угол, чтобы не пропустить никого из людей, успел выловить пару вонючих кошек. К тому моменту, когда он вышел из подъезда, Рассул уже укомплектовал всех своих людей по легковушкам и стареньким минивэнам, на улице стояли только двое. Одна из кошек тут же вырвалась из рук с громким шипящим мяуканьем и убежала в кусты, а другую пришлось всучить Тимуру. Тот не понял порыва, но животное взял, тут же поморщившись от исходившего от неё амбре. И только тогда Тим спустился в подвал и чиркнул зажигалкой.