Обратная сторона Луны

      Тим проследил, чтобы пожарные приехали до того, как пожар начнет угрожать стоящим в отдалении соседним зданиям или лесу, но не раньше, чем башня превратилась в руины. До приезда службы они втроём – вчетвером, если считать вонючую кошку – стояли чуть поодаль и сонно наблюдали за языками пламени, которые показывались то и дело из треснувших окон. Тим слышал, как в некоторых квартирах взрывались баллоны с газом, и звук напоминал больше треск от попкорна, чем что-то посерьёзней. И только когда уже ближе к рассвету крыша обвалилась, взметнув над собой чёрное облако пепла, Тим набрал номер спасательной службы.       Единодушно, почти без обсуждений, было решено поехать в закрытый уже клуб, чтобы снять стресс проверенным методом. У оборотней опьянение длилось от силы минут двадцать, но почувствовать этот маленький впрыск жидкого тепла, разливающегося по венам, и онемение в мозгах хотелось. У Тима вообще голова отказывалась прекращать работу, перед глазами мелькал лихорадочно увеличивающийся список дел, однако вдохновение рисковало перерасти в панику от усталости и эмоционального всплеска.       В клуб они приехали к шести утра. По будням он работал только до четырёх, потому что львиная доля персонала была студентами и хотела успевать появляться в своих учебных заведениях хотя бы к третьей паре.       В помещении всё ещё пахло алкогольными парами и потом сотни тел, хоть над головой и шумела вытяжка. Тим прошёл к бару и щёлкнул выключателем. Теперь барная стойка и дисплей с алкогольными напитками мерцали ровным холодным светом. Тимур забрался на один из стульев, который стоял на торце стойки, и сгрузил кошку на бар, Серёга сел через стул за фасадную часть, а Тим перемахнул через стол и широким движением руки предложил выбрать.       – Виски, – не стал изменять своим предпочтениям Серёга.       Тимур долго мялся, но указал в итоге на самбуку.       – Поджигать? – уточнил Тим, тот лишь пожал плечами.       Сзади вдруг скрипнула дверь и тонкий сонный голос сказал:       – Простите, клуб уже закрыт... Тима? – протер глаза Женечка.       Он резво подошёл к Тиму, нахмурившись в замешательстве, но когда увидел ещё двоих, замедлил шаг, мазнул взглядом по Тимуру, не задержавшись, и перевёл глаза на Серёгу. Женечка рот открыл, но из горла не вырвалось и звука, он резко сдал назад, задел спиной дисплей, и Тим подскочил к нему, чтобы поймать упавшую с полки бутылку. Вот только Тим скорости не рассчитал, метнулся слишком быстро для человеческого глаза, словно телепортировавшись около Женечки с пойманной бутылкой с другого конца бара.       – Только не кричи, – нервно сглотнул Тим, отставив бутылку подальше.       Женечка кивнул, набрал в лёгкие побольше воздуха и заорал во всю глотку. Пришлось влепить ему пощёчину, потому что расшатанные нервы тупо не выдерживали этот ультразвук.       – Прости, – примирительно улыбнулся Тим, когда Женечка всё-таки заткнулся, – тебе всё это показалось, да?       Тот закивал сначала головой как болванчик, а потом снова бросил взгляд на Серёгу:       – А это? Твой друг три дня назад был... в порядке.       – Я сменил имидж, – неудачно отшутился тот.       – А что ты тут делаешь, кстати, когда клуб уже закрыт? – решил по-быстрому сменить тему Тим.       – Я-а, – захлопал глазами Женечка и уткнулся взглядом в свои ноги, нахмурившись, – я тут... Я тут решил, эм, пар дождаться. Да и притом, тебе что, сторож лишний?       – Без обид, – оглядел его с ног до кудрявой головы Тим, – но в твоём лице и за доплату – да. Что случилось?       Женечка поджал губы обиженно, но потом всё же признался:       – Одногруппник, с которым я снимал квартиру, съехался со своим парнем, а я на замену ему никого не нашёл, денег на дальнейший съём не хватает. В общагу не пустят, у меня регистрации нет, – торопливо, пресекая возможные вопросы, добавил он.       – И ты в подсобке ночуешь? – выгнул бровь Тим.       Омега снова потупился, но кивнул.       – Давно? – не отставал Тим.       – Да отвали ты от него, – подал голос Тимур, тут же словив от Женечки благодарный взгляд, – и возвращайся на сторону алконавтов, раз пришёл настоящий бармен, – подмигнул он Женечке.       Тим хмыкнул и перелез через барную стойку нарочито неуклюже.       – Переигрываешь, – не удержался от едкого комментария Тимур вполголоса.       Серёга тоже услышал и хрюкнул в кулак, а Тим с каменным лицом забрался на стул между ними.       – Что празднуете? – поинтересовался Женечка, разливая уже выставленные ранее Тимом на столешницу напитки в стаканы.       – Новую Эру, – поднял свой стакан с кислотно-зелёным напитком Тим.       – Избавление от балласта, – последовал за ним Серёга.       Тимур ничего не ответил, потому что с маниакальным видом наглаживал развалившуюся пузом кверху кошку, которая урчала даже громче вытяжки. Альфы опрокинули свои стопки, Тимур честно выпил вместе с ними, затянувшись следом парами из бокала, но в конце концов поморщился:       – Ненавижу бухать, – признался он.       – Почему? – удивился Тим.       – Не вижу в этом кайфа, если уж и пью, то только чтобы кому-нибудь язык развязать, а вы, только без обид, мне в этом плане не интересны, – улыбнулся он.       То ли ответ Тимура прошёлся прямо по нужному месту, то ли алкоголь подействовал, но Тим расслабился. Женечка послушно наливал, поддерживая разговор ни о чём, вроде сначала о напитках начали говорить, но потом тема как-то соскочила на скотскую погоду, да так и продолжила скакать.       – Чё вылупился? – спросил Серёга Тимура, когда очередная пауза затянулась.       – Любуюсь, – тут же нашёлся тот.       Тим наслаждался этой коротенькой перепалкой ровно до тех пор, пока не зазвонил телефон. Он хотел было сбросить, а потом плюнул и снял трубку.       – Это так ты всё решил?! – заорал в трубку отец.       Тим поморщился, отведя аппарат от уха на секунду:       – Да, – коротко ответил он и заверил: – Никто не пострадал. Я проследил.       – Проследил он, – протянул на другом конце отец, – Тима, ты чё, охренел, дома жечь?!       – Я сжёг только один дом, который был сверху донизу нашпигован смертоносной наркотой, – зашипел в трубку Тим и отошёл от барной стойки, – я честно предупредил Рассула, что если умрёт хотя бы ещё один человек, то я приму меры. Я всего лишь сдержал своё слово, отец. И проследил за тем, чтобы никто из его людей не пострадал, дал время собрать вещи, даже чёртовых животных вывел из этой гнилой высотки!       – Ещё скажи, что пожарных вызвал, – буркнул в трубку отец.       – Ты не поверишь! – закатил глаза Тим. Отец подозрительно затих, поэтому он успокоился и сказал ровным голосом, чтобы не показать, как больно и неприятно было ему такое предлагать: – Если хочешь – прикажи мне.       – Тима...       – Приказ вожака сказать правду, – надавил Тим и едко отшутился, – акция действительна только здесь и сейчас.       Послышался тяжёлый вздох, и отец в конце концов подал голос:       – Не указывай мне, что делать: нос не дорос, – всё же отчитал его тот, а Тим не смог сдержать несмелой улыбки, хорошо, что додумался в тёмный конец зала отойти, не хватало, чтобы его видели с дебильной улыбкой на лице, когда он с отцом разговаривает, – но я тебе верю. Не одобряю, – уточнил он, – но верю, Тима. Навести меня сегодня, лучше с утра, хочу о твоих дальнейших планах получше узнать.       – Давай лучше к вечеру, я всю ночь на ногах, сказал же. Рубит ужасно, да и рассказывать мне пока особо не о чем, – закапризничал Тим. А что, с родителями можно.       – Ладно, ночная, блин, бабочка, – нехотя согласился отец, – до вечера.       Тим попрощался, вернулся обратно к бару и закинул Тимура на плечо.       – А кошку?! – встрепенулся тот и смешно икнул всем телом.       – В моей квартире есть место только для одного адского животного, – шлёпнул его по попе Тим.       – Ну вот, придётся царапаться за двоих, – наигранно вздохнул Тимур.       По утреннему Архангельску до дома они доехали быстро. Тим наврал, конечно, отцу про "рубит сильно", потому что оказаться в постели хотелось не для сна. Тимур не сопротивлялся, когда Тим выпутывал его из куртки. Нестройной кучкой сполз на пуфик и ковырялся со шнурками на ботинках до тех пор, пока так и не уснул в сложенном состоянии. Тим вздохнул разочарованно и отнёс это тело на постель. Он честно хотел дать Тимуру отоспаться и протрезветь, но не удержался и чмокнул пахнущие лакрицей губы. Оказалось, Тимур спал недостаточно глубоко, чтобы не почувствовать, и, не открывая глаз, запротестовал.       – Нет, Тима, не надо, пожалуйста, – канючил и отбивался, промахиваясь он, – пожалуйста, давай не сейчас, ну Ти-и-има...       – Почему это? – на полном серьёзе спросил Тим. Умиление схлынуло единой волной, а вот слова о развязанном языке наоборот всплыли в памяти. И пьяным из них двоих был только один.       Тимур всё-таки разлепил закатывающиеся от опьянения и усталости глаза и вздохнул:       – Да я пьяный просто, – поднялся на локтях он и помотал головой, а потом всё же поднял немного мутный взгляд на Тима, – с тобой всегда так... ярко, – нашёл нужное слово он, – а сейчас все ощущения притупились, не хочу с тобой так трахаться, – жалостливо признался Тимур и упал обратно на подушки, закрыв лицо руками, – ненавижу-у бухать.       Тим мысленно поржал над этой пьянью, забрался на постель верхом на Тимура и приказал:       – Открой рот и высунь язык.       Тимур будто бы растерял всё своё опьянение разом. Распахнул глаза, в которых уже разливался гнев от неправильных выводов. Ну да, просьба звучала крайне неоднозначно. Тим понял, что с такими заморочками век ему ещё минетов не видать, но сейчас он имел в виду совсем другое. Он взял лицо Тимура в ладони и поцеловал. Без привычного напора доминирования и страсти, но основательно и нежно, с пошлым чмоком в конце:       – Закрой глаза, открой рот и доверься мне, – повторил просьбу он.       Трезвый Тимур не согласился бы, а вот пьяный хоть и состроил кислую мину, но всё же послушался, дескать: "ой, да подавись ты". Тим на это только хмыкнул, придержал рукой его нижнюю челюсть, невольно пройдясь большим пальцем по ровному ряду передних зубов, а большой палец другой руки поднёс к своему заострившемуся резцу и надавил подушечкой. В нос тут же закрался запах свежей крови, но Тим не придал этому значения, вытащил изо рта палец с медленно наливающейся ярко-красной каплей и размазал её по чужому языку.       – Сглотни, – не вынимая пальца из Тимурового рта, велел Тим. Тот послушно сглотнул и невольно поёрзал, выдав своё возбуждение. О да, думалось Тиму, такой горячий ротик с мягким влажным язычком просто создан для его члена.       Тим прогнал пока что несбыточные мечты из мыслей, вытащил палец и убедился в том, что тот уже успел зажить, а затем принялся раздевать Тимура. Тот, видно, с участью быть оттраханным уже смирился, да и от совершённого над ним ритуала растерялся ещё больше, поэтому послушно поднял руки вверх, позволив выпутать себя из лёгкой толстовки. Тим снова склонился над ним, сорвал ещё один невесомый поцелуй и сместился ниже. Конечно же, не смог обойти стороной своё творение на плече у Тимура, провёл носом по пульсирующей вене на шее и поцеловал прямо в яремную впадину.       Пришлось немного отвлечься от своего занятия для того, чтобы освободить Тимура от джинсов с трусами, но когда он устроился между худых ног и подтянул омегу к себе, маленькие розовые соски снова оказались перед носом. Точнее, ртом и языком. Тим никогда особо не торчал от омежьих сосков, те слишком редко отличались от его собственных, да и полноценный секс всегда казался более привлекательным, чем этот рудимент подросткового петтинга. Но сейчас нежные ареолы с торчащими бусинами вызывали неконтролируемое слюноотделение и спазмы внизу живота всякий раз, когда Тим смыкал губы на соске и надавливал языком на сердцевину.       Тим так увлёкся, что закрыл глаза словно при поцелуе, а когда распахнул и посмотрел на Тимура, то не поверил увиденному. Конечно, было слышно его тяжёлое дыхание, но он предпочитал выражать возбуждение криками и стонами, иногда царапался. Тим справедливо полагал сейчас, что тот больше терпит, чем наслаждается, но ошибся. Надо было видеть Тимурово лицо. Казалось, он удивлялся собственному наслаждению не меньше Тима. Тим снова с силой провёл языком по бусине, не выпуская сосок изо рта, Тимур шумно втянул воздух сквозь стиснутые зубы и машинально облизал нижнюю губу.       Хотелось поиграть с сосками ещё, но как только взгляд Тима невольно упал вниз и зацепился за влажное пятно на простыне, желания вновь изменились. Тим редко делал минеты, и не потому, что брезговал, а просто его редко просили. Омеги обычно сами вставали перед ним на колени, а вот когда он проделывал что-нибудь подобное, то начинались сразу же стоны, и просьбы, и "почему ты меня мучаешь, трахни уже по-нормальному". Поэтому сейчас подвыпивший Тимур с притуплёнными ощущениями оказался просто-таки идеальным партнёром для такого манёвра. Да и вообще прекрасный способ скоротать время, пока алкоголь выводится из организма при помощи крови оборотня.       Тим долго примеряться не стал, прижался сначала немного шершавой от суточной щетины щекой к внутренней части бедра и всласть потёрся, как велели волчьи инстинкты. Кожа здесь казалась шёлковой, а не слишком спортивная физическая подготовка Тимура делала это место ещё и мягким. Облизнул поджавшиеся под языком яички и взял в рот. Дальше он действовал по наитию, стонам сверху и собственному опыту "получателя": руками старался не хватать, пальцы то и дело мяли мошонку или спускались к влажной, но пока ещё тугой дырке; языком собирал капли смазки, проходясь по дырочке уретры, обрисовывал контуры хоть и небольшого, но твёрдого и упругого члена; ртом задавал темп и втягивал щёки, чтобы создать больше давления.       Тим сначала думал, что Тимур пытается толкаться к нему навстречу, но когда краем глаза заметил дрожащие бёдра, то понял, что это были не толчки, а судороги. Он поднял глаза на Тимура, у которого стоны превратились в хрипы, а взгляд был совершенно стеклянный, и как только тёмные глаза зарегистрировали происходящее между его ног, Тим почувствовал на языке горьковатую сперму. И только когда сглатывал, понял, что ему не то что не противно, а что ему хочется – нет, совершенно необходимо – вылизать всего Тимура с ног до головы. Вылизать подрагивающий от послеоргазменных спазмов член, натягивающие полупрозрачную кожу тазобедренные косточки, впалый живот с крохотной узкой полоской пупка, потом снова спуститься вниз, но теперь до блеска облизать безволосые яички, провести языком по едва заметному шву на них, который ведёт аккурат к мокрой, текущей дырке.       Строить из себя человека было абсолютно невозможно, поэтому от собственной одежды Тим избавлялся на оборотнических скоростях. Распластавшийся по постели Тимур наверняка даже моргнуть не успел, когда ещё секунду назад одетый Тим навис над ним совершенно голый. Тим не понимал только одного: почему от всех этих предварительных ласк его вело сильнее, чем в гон, почему сейчас ему ещё до того, как он проник в омегу, тоже было "так... ярко", ведь собственный пресс сокращался от одной только мысли, что он сейчас трахнет Тимура.       – Как ощущения? – спросил Тим его, приставив член к влажному анусу.       – Как будто я задохнусь, если ты сейчас меня не выебешь, – без привычных отнекиваний признался Тимур.       Тим ну никак не мог допустить того, чтобы его Пара задохнулась, поэтому пришлось трахать. Пришлось закидывать ноги себе на плечи для самого глубокого проникновения, пришлось кусать плечи и шею, пришлось терпеть чужие губы, обхватившие мочку, а потом ещё и язык в раковине своего уха. Вытерпеть зарывшиеся пальцы в волосы, которые не привычно стискивали и тянули, а массировали и перебирали пряди, Тим не смог. Кончил и запечатал сладкую задницу узлом, млея не только от массажа на голове, но и на члене из-за Тимурового оргазма.       Когда они расцепились и Тим слез с Тимура, тот застонал, поморщившись, и помог себе руками свести ноги, явно не обратив внимание, как от этой картины пёрся и одновременно ржал Тим.       – Живой? – заглянул он Тимуру в глаза с невольной улыбкой на губах.       – Я... – удивлённо округлил глаза тот, – трезвый. Как так?       – Секрет, – провёл носом по бархатной щеке Тим и поцеловал влажный висок, – отдохни, думаю, тебе сейчас всё равно надо отоспаться.       Тимур на такое предложение зевнул и вытащил из-под себя одеяло, чтобы укрыться до самого носа:       – А ты? – поинтересовался этот сонный куль.       – А у меня дела, – в пустоту ответил Тим, потому что омега уже спал.       Тим чмокнул торчащий из-под укрытия нос и пошёл в душ. Неспешно переоделся, на кухне выставил графин с водой на видное место и вышел на оживлённую улицу, ощущая на лице бодрящий осенний морозец. Тим сел в машину и порылся в багажнике, чтобы найти брошенную туда визитку. Потом набрал указанный на ней номер по громкой связи и вдавил педаль газа в пол.       – Да?       – Дядя Вадим? Это Тимофей Антипов, не отвлекаю?       – А, Тимоша, привет! Нет, конечно. Я знал, что ты позвонишь, отец предупреждал, ты уж не обижайся.       – Да какие обиды!       – Ну что, перегорел? Да ты не переживай, мало кому приятно в таком вариться.       – Нет, дядь Вадим, что вы, мне нравится.       – Да?!       – Ага, только опыта мало, я поэтому и звоню. Хочу узнать у вас пару нюансов про наш с вами общий род деятельности.