Обратная сторона Луны

      Тим понял, что он, наверное, как-то не слишком уверенно свои решения посылает Великой и Недоступной Вселенной, ну или любой другой нечистой силе, если таковая имеется. Потому что нежеланные события посыпались на него, как из рога изобилия. Точнее, сначала свалилось только одно, но какое!       Начиналось, точнее, продолжалось всё удивительно хорошо. Тимур, увидев, что Тим в который раз прислушался к его совету, предложил ещё кое-что: ужин.       – А что, – говорил он, – надо же тебе всех друг другу представить, раз уж Асланчик с Маликом у нас задержатся, м?       Тим-то понимал, что Тимур всего лишь хочет на дагов-педиков попялиться, а вот против более тесного общения с четой Прохоровых ничего не имел. Тем более те действительно казались неплохим примером для подражания самому Тимуру. Конечно, без эксцессов не обошлось: Серёга весь вечер фыркал на "странных" дагестанцев.       – И чего это они весь вечер вместе тусуются? – бурчал он, разглядывая их исподтишка. – Вдруг замышляют чего... Не будь так наивен, Тим.       Тим на такое заявление булькнул в стакан, надеясь только на то, что Малик с Асланом не подслушали реплику Серёги, а главное, реакцию Тима на неё. Впрочем, Серёгино поведение было понятным, ведь Тим с недавних пор начал его чувствовать, и сейчас тот искрил ревностью и неуверенностью в собственном статусе.       "А ведь и правда гейство какое-то", – подумалось Тиму, но вслух он, тем не менее сказал другое:       – Серёг, не переживай, твой статус Правой руки не движим никакими дагестанцами, – и пригрозил: – Но если продолжишь мне мозг ебать, как ревнивый муженёк, то я тебя опять в командировку отправлю. За спайсом.       Серёга заткнулся наконец, но идти на контакт начал только к концу вечера, когда все уже изрядно захмелели и было не до разборок.       – Чё это у него с лицом? – шепнул на ухо Малик Тимуру, скорее всего, выбрав его в собеседники только из-за того, что тот ближе всего сидел.       – О, это они с Тимошей просто одного омегу не поделили, – улыбнулся во все тридцать два Тимур и поймал осуждающий взгляд Тима, – вы, мальчики, ведь знаете, как это бывает? Омеги часто мешают крепкой, альфьей... дружбе.       – Так, всё, – не выдержал Тим и отобрал у Тимура бокал, – тебе хватит.       – Там сок, – разочаровал его тот и отобрал бокал обратно, повернувшись снова к дагам, – а расскажите, как вы познакомились?       – В одном ауле родились, – безлико ответил Аслан.       – Как ро... прозаично, – поймал себя за язык Тимур, – а как в Архангельске? Не холодно? А знаете, какой самый эффективный метод согревания?       – Самый эффективный метод согревания – это моя ладонь, проехавшаяся по твоей заднице, – зашипел на него Тим.       Он и сам не успел понять, когда проникся этой пресловутой толерантностью к Аслану с Маликом, потому что безобидные, в общем-то, нападки Тимура в их адрес щекотали нервы. Даже не нападки сами, а как болезненно их воспринимали даги.       – Выйдем? – спросил его Аслан, выдернув из собственных мыслей.       Тим кивнул, и они оставили позади себя шумную гостиную, выбравшись на лестничную клетку. Хоть от волчьего слуха при всём желании железная дверь спасти не могла.       – Я так понял, что ты узнал? – не стал ходить вокруг да около Аслан.       – Ещё в первый день, – пожал плечами Тим и затянулся прихваченным из прихожей вейпом. Тимур, видно, им баловался, потому что жижа внутри оказалась с невыносимым приторно-химозным запахом жвачки.       – А говорил, что не скажет, – покачал головой Аслан.       – Кто? – не понял Тим.       – Шамиль.       – А он мне ничего не говорил, молчал, как рыба об лёд, – Тим глянул на поникшего дага и ввернул: – Ну, или как подавившийся сеном баран.       – Вы, русские, много шутите, – почесал чёрную щетину Аслан. Тим подумал было, что сейчас будет драка, но тот как-то странно растянул губы, как будто впервые в жизни попытался улыбнуться, – мне нравится. А раз не Шамиль сказал, то кто?       Тим сглотнул неприятную сладкую слюну и снова попытался отшутиться:       – А настоящее чувство, оно же и так видно, по глазам, – положил руку на сердце он, умилившись. Но потом всё же посерьезнел, – но на самом деле, я действительно сам догадался – и это важно, Аслан.       Дагестанец сначала морщился только, но как только услышал собственное имя, собрал волю в кулак и дослушал.       – Держать такое в тайне не получится, ты это понимаешь? И я, блядь, – потёр лицо Тим, – я тебе даже гарантировать свободу от шуток, насмешек и сплетен не могу. Мне – похер, веришь или нет, я это понял ещё неделю назад, когда вы только приехали. За самим альфы ухлёстывали – как вспомню, так вздрогну, ты уж извини. И уж тем более я рассказывать никому не собираюсь, но, Аслан, я предупреждал, что ваши с Маликом задницы я прикрывать без надобности не стану, по крайней мере, не в таких мелочах. А всё тайное, как у нас говорят, когда-нибудь становится явным.       – Да бля, – не выдержал Аслан и ударил по ни в чём не повинным перилам, – у нас тоже так говорят!       Тим заржал так, что живот свело и скулы заболели.       – Короче, – вернулся к теме Аслан, когда Тим перестал подвывать и давиться дымом, – я тебя понял. Мне теперь что, пойти обратно и всем признаться?       – Ну, только если ты сам этого хочешь, – округлил глаза тот, – а так, просто предлагаю не скрываться особо. Ну, типа, сколько можно бегать? Если уж выбрали друг друга, а не репутацию – да-да, не верю, что Шамиль не давал вам выбора откатиться назад, – ответил на немой вопрос на лице Аслана Тим, – то придётся нести ответственность за него, а вы как хотели? Как у нас говорят, назвался груздем... – начал было Тим, но снова заржал, увидев, как багровеет у того лицо.       Когда они вернулись обратно в дом, стало понятно, что оставшиеся два волка слышали каждое слово из недавнего разговора: Малик фонил эйфорией явно не по отношению к Тиму, хоть тот её и чувствовал почему-то, а Серёга сидел с глазами по пять рублей и вообще не моргал.       – Лицо попроще сделай, – легонько двинул ему под бок Тим. Тот кое-как начал дышать, а после этого как раз и перестал морозиться.       Тимур, естественно, тоже всё понял и решил обидеться на всех троих, но в особенности на Тима, – за то, что так быстро обломал ему развлечение, ведь подкалывать тех, кто не скрывается, было не так весело. Зато, что порадовало, переключил наконец своё внимание на Яна, а Тим вернулся к какому-то не слишком важному, но интересному разговору с Ильёй. А у того историй про псковские наркокартели, харьковских проституток и проданный китайцам российский танк времён Великой Отечественной с постамента было хоть отбавляй – и это было то, что нужно.       Вечер прошёл отлично, и ничего не предвещало беды, а уже утром Тим вызвал Малика с Асланом к себе на ковёр.       – Кто из вас, долбоёбов, – шипел на них Тим, меряя кабинет шагами, – спизданул, что у меня тут, блядь, конкурс на место в стае?       Прямо перед ним на одном из кресел для посетителей сидел коренастый и чернобровый оборотень, который ввалился десять минут назад к Тиму в клуб, потребовав, чтобы тот непременно принял его в свою стаю.       – Мы не говорили, – ответил за обоих Аслан и скрестил руки на груди недовольно.       Тим перевёл многозначительный взгляд на незнакомца в кресле, и тот всё-таки сознался:       – Ну хорошо, они мне не говорили, я сам узнал, но...       – Но здесь не кастинг на "Минуту славы", – перебил его Тим, – проваливай в свой Дагестан!       – Он не дагестанец, – глухо поправил Аслан и начал медленно подбираться к столу Тима.       – А кто? – невпопад спросил у него Тим, когда тот обогнул стол и встал рядом с ним. Через мгновение около другого плеча возник Малик.       – Чеченец, Тамерлан, – обрадовался такому вниманию к себе волк и протянул руку, – но все зовут меня Тами.       – Все – это кто? – Тим опустил взгляд на протянутую руку, но пока не пожимал её.       Тами сглотнул шумно и сделался совсем уж каким-то не враждебным со всё ещё протянутой рукой:       – Папа, – ответил он.       Тим ухватил смуглую ладонь в последний момент, когда Тами уже потянул её к себе. А Тим едва ли не выругался на всё здание, потому что стоило только вернуть вежливый жест, как его прострелило такой эмоциональной отдачей от впечатлительного Тами, совсем, видно, не балованного до этого вниманием других вожаков, что чуть радугой не блеванул. Впрочем, Тами рано радовался. Тим, как и с дагами, прямо за руку начал его из кабинета и выпроваживать.       – Нет, не надо, не прогоняй, да? – от этого южного акцента над ухом у Тима сводило зубы, но он упорно тянул Тамерлана на выход. – Ну тебе жалко, что ли, э! Я всю жизнь без стаи, в ауле баран пасу, а ты прогоняешь! Мне деньги нужны папе в деревню отсылать. Не прогоняй, пожалуйста, верным буду, сильным, всем шакалам глотки перегрызу за тебя.       – А как насчёт честности?! – выкинул его на улицу Тим, шагнув на холод следом.       – Всё скажу! – приложил руку к груди Тами. – Спрашивай!       – Почему к своим не пошёл? – не стал упускать шанс Тим.       – А так вырезали всех моих, ещё лет пятнадцать назад. Ближайшая стая – это стая Шамиля, но у него и так людей под завязку, раз он своими разбрасывается вот так, – Тами кивнул на клуб, намекая на недавно прибывших Аслана с Маликом.       – Они теперь мои, – с лёгким сердцем поправил его Тим.       – А я? А мне можно?! Всё, что хочешь, сделаю, – воодушевился по новой Тами, но Тим жестом его остановил.       Взял только данные все и отправил круги по городу наяривать, а сам набрал Тимура и коротко обрисовал произошедшее, попросив и этого пробить. Тимур согласился, правда, только после того, как перестал хрюкать в трубку от смеха. Тим же попытался успокоиться, потому что подтягивались все остальные, и пора было садиться за работу. Однако он то и дело в течение дня посматривал в окно и видел коренастую фигурку, глядевшую на него с другой стороны улицы. Тамерлан был одет явно не по погоде и только оборотническое здоровье и регенерация спасали его от переохлаждения в пору архангельского ноября.       В клуб Тимур приехал сам. Поздоровался с уходящими после рабочего дня Яном и Ильёй, встретив их в дверях кабинета. Дагов Тимур уже не застал, Тим послал их изучать город, в особенности склады. К тому моменту, когда омега положил перед Тимом маленький скоросшиватель, с ними оставался только Серёга, всё ещё сидевший за ноутом, отчего каждая рытвинка на лице окрашивалась неровным голубоватым цветом, что делало его лицо каким-то пикселированным.       Тим немного удивился личному визиту и заподозрил неладное, а когда открыл папку, то вскочил, как ужаленный, и понёсся на улицу.       – А ну, ко мне, шавка малолетняя! – гаркнул на встрепенувшегося было Тами.       А тот возьми и послушайся – наивный щенок! Потому и был моментально схвачен за ухо, как только подошёл.       – Шестнадцать лет! – Тима аж трясло от злости. С виду ведь ну самый настоящий мужик, – ты думаешь, я тут в детский сад играю?! Небось и не инициированный ещё...       – Я ини-ицииро-ованный, – не без труда выговорил Тами между скулёжем от боли из-за зажатого в Тимовых пальцах уха, – правда! Дай шанс!       – Ах, шанс тебе подавай, – кипел Тим.       Он потянул его к подсобке, которая пустовала, пока Женечка был на учёбе, но у которой была прекрасная бронированная дверь, потому что там помимо бухла ещё и сейф с выручкой хранился.       – Вот тебе шанс, – толкнул Тамерлана в комнатушку Тим и выдернул ключи из замка, чтобы вставить с внешней стороны, – выберешься отсюда, обратившись – возьму, – и захлопнул тяжёлую дверь.       У Тима самого инициация только в семнадцать произошла, что считалось очень ранним возрастом для пробуждения волчьей ипостаси, у Костяна и то в девятнадцать первый оборот случился, чёрта с два этот сопляк черножопый сможет обернуться.       Тим как ни в чём не бывало вернулся в кабинет, окинул взглядом скучающего за чашкой чая Тимура, который лениво водил пальцем по экрану телефона, и всё ещё залипающего в ноут Серёгу, который, едва только глазами нашёл Тима, тут же уткнулся обратно, и сел в своё эргономичное кресло. Опустил взгляд на папку, брошенную на столе, и продолжил изучать.       – Это что, выписка из электронного дневника? – удивился он небольшой распечатке с названиями предметов и различными оценками. Преобладали тройки.       – Ну, слушай, – отвлёкся на него Тимур, – на твоего Тамерланчика инфы было с гулькин нос, а ты не конкретизировал, что именно тебе надо было. Я, если честно, не знал, что в сельских школах тоже ведут ЭДО. Хотя, – задумался он, – это же Чечня...       – Ты как достал её? – невольно восхитился Тим.       – Ты действительно хочешь знать? – извернулся змейкой Тимур и ухмыльнулся, когда Тим кивнул, – позвонил в школу и сказал, что забыл логин и пароль от дневника своего сыночка.       – Кстати, о родителях, – уткнулся обратно в досье тот и невольную улыбку смыло волной новой информации.       Запись гражданского состояния о рождении Тамерлана тоже имелась. Тим подумал, что у Тимура, скорее всего, есть какой-нибудь мутный знакомый с доступом к базе ЗАГСов России, выдающий за копейки все документы на объект интереса, но сейчас уточнять не стал. В общем, в записи было двое родителей – здесь без сюрпризов, в южных регионах в принципе днем с огнём не сыщешь пап-одиночек. Только вот следом лежал скан архивной газетной вырезки местного издания от 2002 года, где говорилось о "несчастном случае", унёсшим жизни тридцати альф. Фамилию одного из погибших Тим узнал сразу, потому что та совпадала с фамилией Тамерлана.       – Отец? – глухо спросил Тим.       – Да, – ответил Тимур, поджав губы, – печальная история, конечно. Но от случайностей не застрах...       – Это не случайность, – невольно перебил его Тим, всё ещё скользивший взглядом по блеклым строчкам, и вспоминая утреннюю фразу Тами. – Это был геноцид: "Все жертвы нападения были молодыми альфами, у многих остались семьи..."       – Оборотней? – уточнил Тимур, подобравшись заинтересованно, и даже засунул телефон в карман, заглянув к нему в статью. – Но зачем?       – Да чёрт его знает, – потёрся носом об оказавшуюся рядом душистую макушку и поцеловал в неё же Тим, – я же говорил, что оборотни – что-то типа элиты. Нас хоть и мало, но борьба за место под солнцем иногда ведётся нешуточная.       Тимур открыл было рот, чтобы что-то спросить, но закрыл его обратно, услышав громыхающие на весь клуб звуки. Тим же услышал ещё и звон парочки разбившихся бутылок – беснуется. Ну, пусть, пусть побеснуется – думалось Тиму – авось и передумает, вернётся в аул тройки исправлять. А потом довольная улыбка медленно начала у него с лица сползать, даже Серёга отвлёкся от экрана, потому что тоже услышал надрывный металлический хруст и тихие неспешные шаги с характерным шарканьем когтей по полированному полу. Тимур их услышал чуть позже и тоже изменился в лице, хотя, в отличие от удивлённого Тиминого, на нём отразился ужас – он и уговора-то на первом этаже наверняка не слышал. Тим мигом обогнул стол, закрыв собой перепуганного Тимура, Серёга тоже вскочил на ноги, занервничав, но когда в комнату вошёл Тами, все облегчённо выдохнули.       Да уж, в волчьем образе он уже не выглядел старше своих лет. И это мягко сказано.       – Ой, какой миленький, – высунулся из-за Тимового плеча Тимур, – я его почти не боюсь. Тамерланчик, это ты?       Тим положил руку на эту умилившуюся моську и надавил на неё, чтобы та скрылась обратно за его спину. Тами же заинтересованно повёл лобастой башкой в сторону Тимура, услышав своё имя, и завилял хвостом.       – Смотри, – хихикнул тот, не желая прятаться обратно, и бесцеремонно ткнул пальцем: – У него даже ухо одно ещё не встало.       Это было правдой. Тами походил на щенка. Большого, мускулистого, пышущего силой, но щенка. С большими круглыми глазами, где так очевидно плескалось изумление – от получившегося оборота, ясное дело; розовой сердцевиной в стоячем ухе, которая обычно у взрослых оборотней темнела и зарастала шерстью со временем; и почти прозрачными, мягкими когтями.       "Может, у него ещё и клыки молочные," – не удержался от ухмылки Тим.       Тами же опустился на все четыре лапы и медленно начал подбираться к нему нестройной, пружинящей поступью. Тимур за спиной снова занервничал.       – А говорил "не боюсь", – передразнил его Тим, а сам переплёл их пальцы в немой поддержке и обещании, что защитит.       – Я сказал, что почти не боюсь, – обиженно засопел Тимур и покрепче схватился в ответ.       Тами тем временем подошёл к ним почти вплотную, опустил голову, прижав уши, и увлечённо принялся обнюхивать. Тимур за спиной шумно сглотнул и выставил вдруг свободную ладонь. Тами обнюхал и её, ткнулся сначала носом, а потом нагло подставил голову, дескать: чеши.       – Ну, это уже слишком, – щёлкнул по холодному мокрому носу Тим и предупреждающе сверкнул вспыхнувшими жёлтым радужками.       Тами исправился тут же, отступил на шаг, плюхнулся на задние лапы и завилял хвостом, уставившись на Тима.       – Да не слепой я, вижу, что смог, – ответил на его безмолвный вопрос Тим и усмехнулся, – а теперь попробуй перекинуться обратно.       Вот тут Тами и завис. Первый оборот – а у него этот точно был первым, судя по реакциям и движениям – имел один подводный камень: перекинуться обратно в человека было ой как нелегко. И Тим с нескрываемым наслаждением наблюдал за тем, как растерянно оглядывается и хлопает глазами молодой волк. Однако почти сразу стало не до наслаждения: тот начал крутиться на месте и поскуливать – паниковать, одним словом. Тим вздохнул разочарованно, потому что эти самые отголоски паники улавливал, что совсем ему не нравилось, ведь это означало только одно – его собственный волк Тами в качестве собрата принял.       – Успокойся, – резко скомандовал он, заставив обратить на себя внимание, и продолжил спокойней: – Представь мелкую моторику: как ты делаешь что-нибудь своими руками, например, пишешь.       Тами искренне попытался сделать, что было велено, но ничего не поменялось.       – Представь всех нас голыми, – подал голос, молчавший до этого момента, Серёга, и пояснил, синхронно повернувшим головы в его сторону Тиму с Тимуром: – А что, мне помогает.       Через минуту перед всеми тремя уже сидел голый подросток, стыдливо прикрывающий пах.       – Господи, – фыркнул на весь этот цирк Тим и закатил глаза.       – Ну, что, возьмёшь?! – встрепенулся Тами. – Ты обещал, что возьмёшь, если обращусь и выберусь! Только я там дверь немного поцарапал и замок сломал, но я сделаю, я умею. Я папе весь дом сам чиню!       – Возьму, – растянул губы в улыбке Тим и наклонился, – как только школу окончишь.       – Э, так не честно, слышишь?! – начал возмущаться тот. – Мы так не договаривались!