Обратная сторона Луны

      Жить Тамерлана Тим определил к дагестанцам.       – Не, ну а что, – развел руками он на их удивлённые взгляды, – вам всё равно вторая спальня не нужна.       – А ещё можно поменять хату на однушку? – с надеждой спросил Малик.       – Ребят, – вздохнул Тим, – присмотрите за пацаном, а?       Те вздохнули в ответ, но согласились. Самому Тами было строго-настрого велено "взрослых дяденек" слушаться, а иначе Тим его из стаи вмиг выгонит. Вообще, угроза "вмиг выгнать из стаи" для молодого волка служила лучшей мотивацией по многим пунктам, в том числе и на возврат в школу.       – Да не переживай ты, – положил перед Тимом папку с документами Тимур, когда вновь сподобился навестить в рабочее время, – всей стаей его воспитаете!       – Даже не представляю, что из него вырастет, – не смог удержаться от ремарки Тим, прежде чем спросить: – Что это?       – Как что, документы на перевод в местную школу. Ты же сам хотел, – не понял наезда Тимур и ткнул аккуратным пальчиком в несколько строчек, – поставь подпись здесь и здесь – ты теперь официальный опекун, а ещё ему нужны учебники по этому, этому и этому предметам.       Тим жалобно глянул на Тимура, но тот моментально возмутился:       – У меня что, других дел нет?!       – А за что-нибудь хорошее? – с намёком погладил его по всё ещё лежащей перед ним ладони.       Омега цокнул языком и закатил глаза, выдернув руку, после чего зашагал из кабинета прочь.       – Тами, к ноге! – рявкнул он скучающему в приёмной подростку, застёгивая на ходу пуговицы пальто.       Тим прислушался к дальнейшему разговору, пока эти двое спускались на первый этаж.       – А что сказал папа?..       – А ты сам ему позвони и узнаешь...       – Ой, давай, я как-нибудь...       Похоже, чесал в затылке Тим, ксенофобия Тимура устранялась не при помощи примеров для подражания, а при помощи миниатюрной копии этой самой фобии.       С Женечкой же получилась не слишком приятная ситуация. Он до сих пор ночевал в подсобке и так ненавязчиво это делал, что у Тима напрочь из головы вылетела эта маленькая деталь, когда он со злости запирал Тами в ней. В тот день, когда Тамерлан смог из неё выбраться, в небольшой комнате продолжать кантоваться стало совершенно невозможно – слишком много урона ей было нанесено во время оборота. Тим тоже предложил было Женечке жильё почти бесплатно – только квартплату оплачивай, но тот твёрдо, хоть и на грани слышимости даже для волчьего слуха, отказался.       – Нет, Тима, мне от тебя ничего такого не нужно, – прошелестел он, глядя на заляпанный виски бетонный пол.       – А какого нужно? – спросил у него Тим, не удержав язык за зубами.       Женечка захлопал глазами и не стал отвечать, ведь и так было понятно.       – Жень, – приобнял его Тим и повёл на выход, – давай ты хотя бы в хостеле пока поживёшь. Дослушай, – чуть сильнее сжал округлое плечо он, как только Женечка несмело начал вырываться, – я жалеть не умею и не научусь. И тебя мне не жалко: ни с любовью твоей не в кассу, ни с жилищными условиями, точнее, их у тебя отсутствием, понятно? Но как трудовую единицу я тебя ценю, а главное, – серьёзно посмотрел на него Тим и почувствовал, как передёрнулся от мурашек Женечка, под захватом, – ты много видел и слышал, чтобы я вот так просто тебя отпустил. Не хочешь от меня подачек? Хорошо, плати за хостел сам, но я подниму тебе оклад. Захочешь уволиться – пожалеешь.       – Я тебя понял, Тима, – смиренно ответил Женечка и вывернулся из ослабевшей хватки.       Тим честно пытался уловить хоть каплю зудящего чувства вины за жёсткий разговор, но не находил, а потом и вовсе не до этого стало – он приехал домой, и все посторонние омеги отошли на второй план и сдохли.       Тиму казалось, что вот-вот всё должно начать налаживаться. Чёрт с ними, с этими горными самцами, действительно, лишними не будут. Но на этом Тим твёрдо решил поставить точку в вопросе подбора стаи, однако вскоре позвонил дядя Вадим. Тим сразу заподозрил что-то неладное. Боялся, что тот решил у него Илью с Яном отобрать, ведь без них осуществлять задуманное станет гораздо тяжелее. Тем не менее дядя Вадим заверил, что звонит не по этому делу, и Тим невольно выдохнул. А зря.       – Тимош, ты не переживай. Илюшка с Янчиком у меня упахались, поэтому я их в ближайшие полгода точно обратно не позову – им перерыв нужен. А они мне сами по секрету признались, что с тобой один сплошной отдых вместо работы. Очень хорошо отзывались, правда! – заверял в трубку тот.       – Дядь Вадим, что-то вы темните, – пожурил Тим родственника и в ответ тут же получил тяжёлый вздох.       – Тимош, я слышал, что ты, эм, стаю собираешь, – замялся дядя Вадим.       – Никакую я не собираю стаю, – поспешил ответить Тим, – грязные слухи, дядь Вадим, да и к тому же, вы что, не помните, что я не наследник? Костя старший...       – Да погоди ты, не мельтеши, – прервал его альфа, – знаю, что Костя старший, но ты же под него не пошёл?       – Ну, не пошёл, и что?       – А где это видано, чтобы сильный волк и без стаи был? Тимош, не морочь мне голову, я про дагестанца и двух чеченцев всё знаю. Ты. Собираешь. Стаю.       – А, э...       – Не перебивай старших. Тимош, я ж только за, ты же знаешь: молодым у нас везде дорога и всё такое. Это я к чему, – прочистил горло дядя Вадим, – возьми пацана одного, а?       – Нет!       – Да он хороший, верный, зелёный, из него лепить - не перелепить.       – Дядя Вадим, я не могу, понимаете, мне не нужна стая, – попытался донести основную мысль до родственника Тим.       – Нет, Тима, не понимаю, – стоял на своём тот, – молодой, сильный альфа и без стаи, это где такое видано?! Ещё и в криминале завязанный. Меня моя, знаешь, сколько раз от проблем спасала? Не дури! И к тому же, – притормозил с нравоучениями он, а Тим невольно поёжился от ощущения приближающегося дерьма, – ты мне сам говорил, что за Илью с Яном должен. Говорил же?       – Ну, говорил, – выдавил из себя Тим.       – Вот я и пришёл к тебе, считай, долг свой забрать.       Тим вздохнул и потёр переносицу:       – Дядь Вадим, вы мне вот что скажите: вы за меня и моё одиночество переживаете или какого-то ушлёпка сбагрить пытаетесь?       – Что за слова?! – притворно возмутился альфа: – Никакой он не ушлёпок: милый, домашний мальчи... Ой, то есть сильный и смелый, да. Креативщик, – и совсем жалостно: – Богом прошу, Тимош, забери, а? Спасу от него никакого нет!       Тим прыснул от такой резкой смены тона в беседе и спросил:       – Что у вас случилось-то?       – Да, Тимош, влюбился я на старости лет – не поверишь. Седина в бороду, как говорится. Ты не думай, не в малолетку какого-нибудь. Избранник мой взрослый, состоявшийся омега, но с ребёнком.       – Ушлёпок этот?       – Да! То есть нет, Тимош, никакой он не ушлёпок, ну что ты заладил. Но нам с Егоркой бы в медовый месяц...       – Егорка – это?..       – Любовь моя, – ответил дядя Вадим, – всей жизни! Мы Юрочку с собой не можем взять, – и пояснил шёпотом, – гон у меня намечается, Тима, смекаешь?       И что-то в этом "Юрочку" Тиму сразу не понравилось, но зацепился в разговоре он почему-то за другое:       – Выходит, вы на передержку его хотите мне всучить?       – Почему? Насовсем, – без утайки ответил дядя Вадим, – Тимош, да он уже взрослый лоб, сам из родительского дома крылышки навострил, правда! А мы-то с Егоркой ему только добра желаем, вот и решили сами стаю выбрать, в которую он пойдёт.       – А чё не к Косте? – не удержался от вопроса Тим.       – У него и так аншлаг, яблоку негде упасть – мне Матвей говорил, – уточнил альфа, но как-то не слишком уверенно, – а у тебя ему самое место будет, Тимош.       Соглашаться не хотелось. Но с другой стороны...       – Но после этого я вам ничего не буду должен, так? – решил отстоять свою позицию Тим.       – Ничегошеньки! – заверил его альфа.       На том и порешили. Тим уже в который раз уточнил, надо ли будет гостя встречать и селить, но дядя Вадим сказал, что у Юрочки своя тачка имеется, и он – ну ещё бы! – уже выехал, а квартирку в самом центре города ему они с папой сняли. Тим на это скрипнул зубами недовольно, однако делать было нечего – уже согласился. Одного только хотел – поскорее приехать домой и попросить Тимура этого Юрочку – ой, ну серьёзно, ну кто так альфу называет? – пробить по всем возможным базам и соцсетям.       Бэмби, судя по навигатору в планшете, уже два дня оккупировал Архангельскую библиотеку и на логичный вопрос "зачем" размыто отвечал, что хочет погрузиться в городские архивы с целью нарыть что-нибудь стоящее. Что именно, не говорил, но Тим подозревал, что Тимур и сам пока не знает.       – Да слушай, – привычно, за ужином отчитался он, – ушлёпок он какой-то, этот твой Юрочка. Ну типа, мажорчик молоденький, пустышка: шмотки, путешествия, вечеринки. Ничего особенного, ты зачем к себе-то его хочешь взять?       – Да не хочу я, это дядя Вадим навязал, – объяснил Тим.       – Это правильно, – закивал Тимур, – дядину волю надо исполнять. Авось, тебе от него ещё что-нибудь понадобится, вот тебе и козырь.       – Мы так-то вроде квиты, – нехотя возразил Тим.       – А ты помучайся с этим Юрочкой капитально и ход снова будет за тобой, – предложил тот.       Тим хмыкнул, потому что не верил, что с каким-то там ушлёпком ему хоть сколько-нибудь предстоит помучиться, и продолжил есть ужин, любуясь Тимуром, который резво сменил тему разговора на то, что удалось ему отыскать в архангельских архивах.       Только когда Юрочка позвонил ему утром, Тим по-настоящему занервничал – голос был слишком мелодичным для альфьего. И Тим, будь оно неладно, до последнего надеялся, что ему не долго думая скинули очередного малолетку, но когда увидел, как из светло-серого Мини Купера вылезает "Юрочка", надежда рухнула.       – Блядь, – на выдохе выругался он, наблюдая за долговязым, но вполне грациозным парнем.       – Вот не надо, Тимофей, никакая я не блядь, – с улыбкой ответил подошедший Юрочка, – наоборот, храню себя для супруга – первого и единственного, как и положено порядочному оборотню-омеге, – и демонстративно показал кольцо непорочности на безымянном пальце правой руки.       Однако серебряный ободок был последним, что бросалось в глаза. Сначала о половой принадлежности красноречиво говорили длинные и густые каштановые волосы, струящиеся по узким плечам; миловидные черты ухоженного лица без намёка на щетину и, конечно же, запах. Яркий, удушающий, такой кричащий, что Тим просто молча развернулся на пятках и ушёл обратно в клуб.       – Ты почему не сказал, что он омега? – спросил он ожидающего его в кабинете Тимура.       Теперь становилось понятно, почему тот так охотно согласился этого Юрочку вместе с Тимом встретить.       – Э-э-э... В смысле? – не понял наезда Тимур, – а тебе дядя Вадим не сказал, что ли? Откуда я должен был знать, что это важно?       – Это супер-мега-блин-важно, – запустил пальцы в волосы Тим в попытке успокоиться и вместо того, чтобы пригладить их, ещё больше взлохматил.       – Так, знаешь что, – поднялся с кресла Тимур, явно уязвлённый нападкой Тима, хоть и попытался этого не показать, – у меня библиотека через пятнадцать минут откроется, так что я пошёл. Обсудим всё дома.       – А может, – совсем обнаглел Тим, мягко захватив его запястье в кольцо и сделал самое просительное выражение лица, на которое был способен, – возьмёшь Юрочку с собой?       Тимур открыл было рот, чтобы ответить что-то явно нецензурное, но его перебили.       – Я вам что, задрот какой-нибудь, в библиотеки меня водить? Я в стаю вступать приехал.       Тимур рот захлопнул, в лице изменился не меньше Тима и, вскинув одну бровь, развернулся, чтобы взглянуть на стоящего в дверях кабинета Юрочку.       – А знаешь, Тима, – оглянул он омегу с ног до головы, – я, пожалуй, останусь, – и демонстративно подарил невесомый поцелуй Тиму, на который тот не задумываясь ответил.       Юрочку увиденное ни капельки не смутило, он пружинящей походкой прошёл ко второму креслу у рабочего стола Тима и уселся в него. Тимур плюхнулся следом, Тим со вздохом опустился на своё дохрена удобное кресло, которое из-за навороченной технологии сидушки способно было спасти от геморроя, но не такого, какой судя по всему, развивался у Тима. Однако до прихода всех оставалось полчаса, поэтому тянуть с неудобным разговором было некогда.       – Юра, Юрий, – тут же исправился Тим, прочистив горло, – послушай, на самом деле я не собираю никакую стаю и...       – Все меня называют Юрочкой, а кто назовёт Юрец – получит в торец, – сделал резкий хук Юрочка, демонстрируя данное сочетание слов и действий очевидно не в первый раз.       Тимур сбоку выпучил глаза и закашлялся чаем в попытке замаскировать смех, Тим же немного осел от увиденного и попытался начать снова:       – Юрочка, послушай, никакой стаи у меня нет и не намечается. Дядя Вадим... Он не совсем точно выразился, наверное, они с папой прислали тебя ко мне, чтобы я за тобой присмотрел...       – Ложь, – снова перебил его Юрочка, – они побыстрее хотели от меня избавиться. Папа думал сослать меня в Москву на учёбу, но я пригрозил ему кое-чем, – обвёл Тима с Тимуром лукавым взглядом он, – тогда Вадим предложил пристроить меня в хорошую стаю, но я опять не согласился, – к большому удивлению Тима, продолжил Юрочка, – и тогда Вадим пригрозил пристроить меня в плохую, – он наклонился ближе к столу и подмигнул Тиму, – и вот тогда мне стало интересно.       Тим уже хотел было начать спорить о том, что у него хорошая, исключительно образцовая стая, и что Юрочке здесь будет совсем не интересно, но голос первым подал Тимур.       – Скажи мне, незадрот ты наш, почему папу с отчимом до кишечных коликов довёл, да так, что они тебя в Архангельск согласились сослать? Здесь тебе не коктейльчики на пляже в окружении дружков-подхалимов попивать. Никогда не поверю, что родитель свою изнеженную в спа кровиночку отпустит служить в наркокартель.       – Я же сказал, – ответил Юрочка и почти смог не выказать печали на холёном лице, только уголки резко очерченных губ предательски дрогнули, – я сам захотел. Ибица, Вьетнам, Лазурный берег – всё отмечено на карте моих путешествий...       – А туда за что ссылали? – спокойно спросил Тимур.       Даже Тим понял, что Тимур попал точно в цель, потому что Юрочка моргнул пару раз, на несколько секунд превратившись в статую, в тёплых ореховых глазах замелькали воспоминания:       – Не нужен потому что, – тихо ответил он.       – А вот теперь можно и в библиотеку идти, – поднялся с кресла довольный Тимур.       А что ему довольным не быть: Юрочка, похоже, плакать собрался, а Тим за свой наезд получил мгновенную карму в виде нужды его утешать. Тимур хлопнул дверью, а Тим взял с журнального столика коробку салфеток и молча протянул хлюпающему носом омеге, вернувшись за стол.       – Он меня в семнадцать лет родил, – ответил Юрочка, хотя Тим ничего у него не спрашивал, – сам ещё ребёнок, понятное дело, что я ему – как кость поперёк горла. Папа от женатого залетел, тот, естественно, ради любовника семью бросать отказался, а потом вообще за границу свалил, только деньгами забрасывал, чтобы молчали. А я... А меня... На учебный год – в пансион, на каникулы – к деду, на лето – в лагеря на все три смены. На улице не рос – сам понимаешь, что за такое у папы могли быть проблемы с советом, но вниманием он меня своим никогда особо не жаловал. Я сначала бесился, ну там, двойки приносил, драки устраивал, и всякое по мелочи. Лет в шестнадцать думал – перегорел. А потом папа познакомился с Вадимом и у них закрутилось. Он нас в свою стаю привёл и тогда я впервые увидел, как должна выглядеть семья. Стая – это ведь семья, да, Тим?       – Да, – не стал врать тот.       Юрочка кивнул на это, поджав губы, завёл длинными пальцами каштановую прядь за ухо и уставился на собственные руки, комкающие одну из салфеток.       – Папа изменился, – с налётом умильного сожаления продолжил он, – они с Вадимом детей хотят завести. Хотят, понимаешь? А я, как всегда, лишний, – пожал плечами Юрочка. – Только я взрослый стал, в детский лагерь до окончания жизни не сошлёшь. Замуж насильно – тоже не получится, у волков так не принято. Я когда понял, что они от меня избавиться хотят, снова повёл себя как ребёнок: противозачаточные папе скармливал, Вадимовских волков дразнил и натравливал друг на друга, ну и всякое по мелочи. Вадим-то поначалу ко мне хорошо относился, но у меня характер такой: если взрываюсь – заляпает всех. Поэтому они с папой меня на разговор и вывели сразу после росписи: мол, выбирай, либо ведёшь себя тише воды, ниже травы со всеми привилегиями, либо ищи себе место под солнцем сам, – Юрочка наконец поднял глаза на молчаливого Тима и в последний раз шмыгнул носом. – Ну, я и выбрал.       – А ты что сказал? – Тимур так и не донёс вилку с картофелиной до рта, заинтересовавшись рассказом.       – Сказал, что подумаю, – почесал в затылке Тим и тут же скривился, – блин, Бэмби, он омега, понимаешь?! Омега! Где это видано, чтобы омега был наравне с альфами? Он же этого хочет. Реально, не мужа приехал искать, а быть полноправным членом.       – А он вообще оборотень? – спросил, судя по морщинке на носу, немного запутавшийся Тимур.       – Оборотень, конечно, – растерянно ответил Тим, а потом начал улавливать мысль Пары, – нет-нет-нет. Это здесь не играет роли. Любой омега, пусть и оборотень, никогда не встанет на первую линию. Они всегда либо чьи-то пары, либо максимум какие-нибудь врачеватели-знатоки и тому подобное. А я ему предложил! – опередил он Тимура, уже набравшего в лёгкие побольше воздуха для вопроса, – упёрся рогом, говорит, нет, хочу на передовую.       – А по силе, выносливости, регенерации в сравнении с человеческой у оборотней-омег всё, как у альф? – гнул свою линию Тимур.       – Да, но...       – Но у тебя в стае сейчас насильник, двое дагов-педиков и малолетка, – напомнил Тимур, – И омега, притом, что он "смелый, ловкий, умелый", ну никак не подпортит картину, наоборот, может, даже приукрасит своим присутствием, – поморщился собственным словам он.       – То есть Юрочка тебе нравится? – прищурился Тим.       – Нет, но это... – неопределённо покрутил рукой в воздухе Тимур, – омежье.       Тим вмиг повёлся на попытку сменить тему. Возможно, потому что тоже хотел завершить спор, исход которого всё равно был уже очевиден – Юрочку в стаю он возьмёт. А вот заявление Тимура вызывало гораздо больший интерес.       – Бэмби, ты ревнуешь, что ли? – расплылся в довольной улыбке Тим.       – А что, я ж видел как этот Юрочка выглядит, ещё и оборотень, – недовольно нахохлился Тимур.       Тим обогнул стол и пересадил его себе на колени с такой скоростью, что вода в стаканах невольно всколыхнулась.       – Поцелуй меня, – закинул Тимуровы руки к себе на плечи он, и они тут же обвились вокруг, а омега склонился к подставленным губам.       Тим сначала хотел подурачиться и позволить Тимуру вести, но как всегда увлёкся, чуть на столе не начал раскладывать. Потом всё же заставил себя отстраниться и сказал:       – Почаще так делай, и ревновать не надо будет.       – Почему это? – улыбнулся Тимур, ткнувшись лбом Тиму в лоб.       – А у меня от твоего чудо-приёмчика все омеги из головы повылетали, – тот обвил покрепче худую талию и подобрал нужное сравнение, – как белый лист.