Восходящая звезда

40 м. 876. Мир-крепости Инквизиции "Орнсворд". Право единоличного принятия решений - главная привилегия и самое тяжёлое бремя инквизитора. Лорд-инквизитор Бальтазар нёс это бремя уже не первое столетие, однако сейчас на него свалилась воистину неподъёмная ноша, так что он решился привлечь к операции своего самого доверенного ученика, инквизитора Хорста. В конце концов, именно его Бальтазар хотел назначить своим преемником, а значит ему и предстоит хранить мрачную тайну, если сам Бальтазар уже не сможет это делать. Они уже четвёртый час безотрывно изучали звёздную карту Сегментума Обскурус в поисках лучшего решения, но, хотя вариантов было намечено уже множество, уверенности он по-прежнему не чувствовал. Нужно собрать больше данных.       От размышлений их оторвал резкий звук: ручной когитатор Хорста несколько раз пропищал. Тот быстро просмотрел текст, высветившийся на ручном дисплее. Судя по его выражению лица, он явно был разочарован прочитанным.       - Увы, учитель, с сожалением вынужден сообщить, что все изыскания моих аколитов в скрипториях закончились неудачей. Никаких упоминаний об этих загадочных объектах в анналах Орнсворда нет. От себя добавлю, что в записях Особого архива также ничего нет. Лорд-инквизитор, обойдя кругом стол, вновь облокотился на его край.       - Эта загадка - знак весьма зловещий. То есть пока что мы по-настоящему не понимаем, что представляют собой наши находки. В наших руках оказались предметы непостижимой и неизмеримой силы; и, я извиняюсь за прямоту, но мы понятия не имеем об их предназначении и истинных возможностях. То есть сейчас мы не можем даже примерно оценить, сколь много зла галактике они могут принести, если они попадут в руки Губительных сил. Но в одном я всё же уверен: "Рука Тьмы" и "Око Ночи" как-то связаны. Между ними существует некое взаимодействие на самом глубоком энергетическом уровне, так что, предположительно, эти два артефакта, возможно, две составные части некого единого механизма или два инструмента, которые должны воздействовать на один и тот же механизм. Здесь всё упирается в почти полное отсутствие материалов для анализа. Однако, если исходить из этой теории, а в ней я всё же достаточно уверен, оба артефакта по-отдельности в сумме представляют меньшую угрозу, нежели если собрать их вместе. Их следует разделить: укрыть на двух разных планетах. "Око Ночи" мы оставим здесь, второй же необходимо отправить на хранение туда, где враг вряд ли станет его искать. Нужно отправить его на хранение доверенному лицу, официально не связанному с Инквизицией, но в лояльности и покорности которого мы можем быть полностью уверены.       Инквизитор Хорст на несколько секунд задумался - Кажется, у меня есть подходящий кандидат... 40 м. 878. Мир снабжения "Чистилище."       В час, когда тьма расползается по галактике, как никогда важны крепкие стены и мощные пушки. Понимая, что вражеское вторжение может обрушиться в любой момент, все имперские губернаторы занимаются возведением укреплений и гарнизонов. Поэтому у техножреца-доминуса Кэтрин Таллет было много работы. В тот период все её думы были устремлены к планете "Чистилище". На звёздной карте Сегментума Обскурус она не представляла Ничего особенного - обычная захудалая планета, однако её губернатор Квинтус Таркен был по-настоящему помешан на собственной безопасности, и при этом за свою безопасность он мог платить. В рамках стратегии экономического развития "Чистилища" на планете должен был быть возведён крупный терминал грузового космопорта, который должен был обеспечивать быструю переброску на орбину ресурсов из недавно начавших разрабатываться шахт. Однако все эти промышленные объекты возводились в необжитой месности, вдали от всех уже существующих военных баз. И для прикрытия нового промышленного района губернатор Таркен хотел возвезти новую крепость , для чего и пригласил силы техножрецов. По крайней мере, так было прописано во всей официальной документации. Кэтрин в то время уже имела серьёзный опыт масштабных строительств и понимала соотношение "стоимости" самой планеты, и укреплений, которые предстояло возвести, и соотношение складывалось не в пользу планеты. Так что было ясно, что дело здесь не только в воле местного губернатора, и в создании нового мира-крепости замешаны куда более значительные силы, но Кэтрин Таллет эти проблемы не касались. Главное - проекту был присвоен высокий приоритет, а значит, недостатка ни в средствах, ни в возможностях делать заказы на оружие и технику, ни в рабочей силе не ожидалось.       Задача была вполне конкретной: построить город-крепость, имеющую высокую степень автономности и способную длительное время выдержать оборону, будучи изолированной от остального мира. Поэтому постройка укреплений имела первостепенную важность, ведь Августгард был по-сути островком в малонаселенной каменистой пустыне, отделённым сотнями километров от другого крупного поселения, а значит, и от гарнизона, способного прийти на помощь защитникам крепости. Столь невыгодное с чисто военной точки зрения расположение диктовалось главной задачей крепости: возводимая в рамках "Стратегии Ежа", она должна была стать опорной базой, прикрывающей важнейшие для планеты горнодобывающие производства, склады готовой продукции и грузовой терминал, через который производилась отправка ресурсов на орбиту.       Полуостров Зиделфейн представлял собой полоску земли протяжённостью в 55,5 км, омываемую с трёх сторон водами Северного моря.Таким образом, местность на ближних и дальних подступах к крепости была выгодна для создания прочной обороны. Дворец губернатора строился скорее как резиденция-крепость. Он стоял на огромной скале, глубоко выдающейся в бухту Дайнан-таг и омываемой с трёх сторон водами бурного северного моря. Гигантское базальтовое основание, на котором величественно стоял Августгард, было остовом давно потухшего вулкана. 150 миллионов лет назад мощнейшее извержение вытолкнуло на поверхность миллионы тонн горных пород, подняв из вод океана этот необычный горный массив. Это гигантское нагромождение чёрных скал с крутыми срывающимися в море гладкими почти отвесными склонами будто самой природой было задумано для воздвижения там неприступной твердыни.       Базальтовое основание, на котором планировалось строительство, сам по себе был очень прочным. Однако Кэтрин Таллет, автор проекта, не удовлетворилась природными свойствами пород, на которых должен был быть воздвигнут Августгард, поскольку в ходе извержений лава, вытекавшая из боковых жерл вулкана, оставила множество пустот и тоннелей, которые в условиях гигантского давления, оказываемого пятисотметровой железобетонной пирамидой на грунт, могли просесть и стать точками начала растрескивания, разрушения скального основания. Этого допускать было нельзя.       Кэтрин не считала себя достаточно компетентной в области геологии для работы со столь сложным грунтом, и поэтому она пригласила значительный штат специалистов в области сейсмологии, вулканологии и геологии.       Она отправилась с паломничеством на Ноктюрн, родной мир ордена космодесанта Саламандр. Этот орден Астартес имел тысячелетний опыт выживания и строительства в их родном вулканическом мире, луна которого двигалась по эпилептической орбите и раз в 15 лет подходила на столько близко к планете, что её гравитационное поле порождало чудовищные сейсмические катаклизмы. В этот период, известный как "Время испытаний" поверхность планеты сотрясали сильнейшие землетрясения, тысячи вулканов просыпались и начинали извергаться, а их пепел на годы закрывал небо непроглядной чёрной пеленой. Однако, когда луна вновь отдалялась от планеты, активность вулканов спадала, и прекращался вызванный извержениями рост температуры. Пепел, в свою очередь, экранировал планету от солнечного света, из-за чего вслед за временем извержений наступал новый ледниковый период. Средняя годовая температура, таким образом, за этот пятнадцатилетний цикл колебалась от +110 до - 27 градусов по Цельсию. И тем не менее, Саламандры жили в этих чудовищных условиях и возводили строения, стоявшие незыблемо в течении целых тысячелетий.       Мир Саламандр, Ноктюрн, был чрезвычайно богат полезными ископаемыми, но в то же время был совершенно неплодороден. Культура Саламандр включала всеобщее обучение кузнечному ремеслу и обращению с техникой, и ремесленники ордена были очень искусны в создании новых продуктов технологии и металлургии. Поэтому на этой планете было немало выдающихся технодесантников и техноремесленников, а экономика мира держалась на обмене с Адептус Механикус, являвшимися главными потребителями добываемого на планете минерального сырья. Вулкан Хе'стан, хранитель кузницы Ордена, владел немыслимыми сокровищами археотехнологий, некогда созданными его примархом, среди которых был древний корабль-кузница "Огненная Чаша", чьи возможности вызывали удивление и восхищение даже у Адептус Механикус. Он имел богатейший опыт укрытия от чужих глаз и защиты артефактов своего ордена и как никто знал, что нужно делать для того, чтобы спасти какой-то предмет от злоумышленников. Поэтому Кэтрин Таллет верила, что сможет найти в лице магистров кузницы Саламандр мудрых наставников в строительстве Августгарда.       Космодесант был создан, чтобы помогать защищать Человечество от угроз независимо от того, откуда они исходят. Исходя из этого имперские власти могли просить защиту и помощь Астартес в различных сферах деятельности, но в то же время просить у Космодесната помощь в строительстве, да ещё и дворца губернатора , да ещё и на планете, расположенной в другом Сегментуме, было весьма странно. Кэтрин не могла разглашать истинную цель строительства дворца-крепости, тем более, что сама её не знала, но она убеждала инквизитора в том, что нужно сообщить магистру Вулкану, хотя бы ту информацию, которую он уже сообщил техножрецам. В конечном итоге, он согласился.       Что было дальше, Кэтрин не совсем понимала, но, по-видимому, лорд-инквизитор Бальтазар задействовал все имевшиеся у него связи. Что бы он не делал, это работало, и деньги, ресурсы и люди потекли на готовившуюся "стройку века" буквально рекой. Впрочем, масштаб поставленной задачи и сроки её выполнения были бы совершенно не реалистичны без таких вложений.       Одновременно с этим на планете яростно кипела подготовительная работа. Поскольку новая столица возводилась по-сути "в голом поле", прежде чем заниматься фортифкацией нужно было, по крайней мере, решить проблему подвоза материала. Сотни тысяч гвардейцев были брошены на строительство железнодорожной и шоссейной сети. Корабли привозили сотни тонн стали и бетона       Инженерные работы велись широким фронтом. Чтобы как-можно скорее реализовать амбициозный проект, миллионы сервиторов, бойцов СПО и имперских гвардейцев, мобилизованных местных жителей и заключённых трудились день и ночь. Рабочих на эту "стройку века" привозили даже с других планет. Чтобы продолжать работу в тёмное время суток, на стройплощадках были установлены мощные прожектора. Деньги Инквизиции обеспечили феноменальный масштаб строительства.       Ревели гигантские буровые машины "Термит", "Крот" и "Морозник", созданные скватами с помощью технологий генераторов фазовых полей Эти крупногабаритные буровые установки за счёт способа разрушения породы могли работать даже в самых сложных геологических условиях , так как не создавали вибраций, ослаблявших скалы. Буры "Аид" были технически более простыми машинами. Вместо генераторов фазовых полей они разрушали горную породу при помощи силовых резцов и плавильного резака. Эта технология представляла собой скорее грубую силу, создавала при работе большие вибрации и требовала системы извлечения выработанного грунта. Её мощная бурильная головка оснащена плавильным резаком, превращающим камни в жидкую окалину, и четырьмя огромными вращающимися силовыми резцами с алмазными наконечниками, которые могут быстро раздробить и измельчить камни в пыль. Форма лезвий такова, что поступление породы в головку способствует продвижению машины. Для дополнительной мобильности мощная бурильная головка установлена на два поршневых рычага с гусеничной платформой. Сквозь платформу проходит конвейерная лента для того чтобы уносить шлак и осколки с плоскости забоя       При проектировании системы обороны Кэтрин принимала в расчёт наиболее мощные из современных и перспективных видов боеприпасов, которые были доступны Империуму и его потенциальным противникам. Самым мощным из применяемый в наземных боях видом ствольной артиллерии могла стать переделанная версия корабельной макропушки калибром 810 мм, стрелявшая по навесной траектории бетонобойными снарядами весом 7 тонн. Расчётная проникающая способность данного боеприпаса составляла 8 метров железобетона или 1 метр броневой стали. Однако эта гигантская артиллерийская система была опасна лишь на бумаге: чтобы пробить укрепление, ещё нужно в него попасть, а кучность у сверхтяжёлых артиллерийских систем была достаточно низкой, как и прицельная дальность (39 км.). Гораздо большую угрозу представляли сверхтяжёлые авиационные бетонобойные бомбы, в первую очередь - "массивный проникающий снаряд". Эта бомба была специально разработана для разрушения заглублённых бункеров и наравне с другим сверхтяжёлым авиационным боеприпасом (термобарической бомбой "Колосс") использовала полезную нагрузку основного имперского стратегического бомбардировщика "Мародёр" по-максимуму. Она весила 13,5 тонн и имела в длину более 6 метров. Гипотетически такая бомба могла проникнуть в грунт на глубину 60 метров или пробить 20 метров железобетона. Столь высокая поражающая способность достигалась за счёт высокой скорости, которую боеприпас набирал благодаря эффективной аэродинамической форме и как следствии низкому сопротивлению воздуха при падении с 8 км. Однако массовое применение этих монстроидальных бомб было маловероятно, поскольку каждый боеприпас стоил огромных денег. Как правило, даже осадные армии имели в своих арсеналах не более двух десятков таких бомб. Разрушать ими обычные огневые точки было нецелесообразно; их применяли лишь против особо важных целей. Против обычных ДОТов чаще применялись 500-кг бетонобойные авиационные бомбы, пробивавшие 1,3 метра железобетона, 305 мм или 420-мм осадные мортиры, чьи снаряды весили 384 и 1160 кг соответственно и пробивали до 1 и 3 м. железобетона. Первой линией обороны был горный хребет «Ножёвка». Миллионы лет назад уровень воды на Чистилище был намного выше, чем в настоящее время, однако со временем средняя температура на планете упала и начался новый ледниковый период, образовавший многокилометровые ледяные шапки на обоих полюсах планеты. Превращение столь огромных объёмов воды в лёд привело к снижению уровня мирового океана, из-за чего на экваторе на поверхности появились земли, бывшие ранее морским дном. Этот хребет миллионы лет назад был цепочкой коралловых островов, и потому состоял преимущественно из кораллового известняка – крайне вязкой породы, по прочности не сильно уступавшую бетону. Горы представляли собой три параллельных хребта, тянувшихся с севера на юг и полностью перегораживающие полуостров, так что добраться до Августгарда можно было лишь преодолев их. Потому эти горы были избраны естественным рубежом обороны, который к тому же основательно подготовили в инженерном отношении. За прошедшие тысячелетия пики из-за воздушной эрозии стали достаточно пологими, но тем не менее, продвижение по ним бронетехники и больших масс пехоты было возможно лишь по дорогам. Их было достаточно много, но были приняты меры к их оперативному приведению в негодность. Для этих целей были подготовлены взрывные и невзрывные заграждения различных типов: в тех участках, где дорога пролегала через ущелья, в скалах были подготовлены специальные колодцы для подрыва горного массива и создания завалов, непроходимых для техники. Аналогичные колодцы делались в участках, где дорога шла по насыпи. В этом случае взрывчатка закладывалась в саму дорожную насыпь, и при взрыве она разрушалась с образованием значительного изрытия. К подрыву были подготовлены и все имевшиеся в этой зоне мосты. На других участках на обочинах дорог были установлены специальные бетонные блоки, в основании которых были вставлены специальные клинья, которые можно было подорвать или вырвать техникой, после чего блок падал на дорогу. В верхней части этих блоков имелись шипы, втыкавшиеся при падении в дорожное полотно, что затрудняло разбор образовывавшегося заграждения. При помощи всех этих приспособлений в случае угрозы большинство дорог приводилось в полную негодность, но некоторые пути могли быть перекрыты с возможностью быстрой расчистки. В дорожном полотне этих шоссе были проделаны гнёзда для установки специальных балок. Эти вставлялись под углом 50 градусов в сторону противника в 5 рядов в шахматном порядке. На дне каждого гнезда был специальный запорный механизм, препятствовавший обратному извлечению балок. Чтобы открыть эти запорные механизмы, требовался специальный инструмент. Теоретически любое невзрывное заграждение такого типа могло быть усилено «спиралью Брунно», приобретая таким образом и противопехотные свойства. Главный элемент системы обороны был скрыт глубоко в недрах скал. Это была длинная сеть тоннелей, проложенных в горном массиве. Часть из них оканчивались пулемётными и артиллерийскими казематами, амбразуры которых были тщательно замаскированы. Таким же образом были оборудованы укреплённые пункты артиллерийского наблюдения. На обратном скате каждой из горных цепей в массиве скал были оборудованы укрытия для артиллерийских орудий. Эти гаубицы должны были везти огонь с закрытых позиций через хребет, после чего укрываться в недоступных для вражеского огня убежищах на обратном скате холмов. Внутри длинных хитросплетений естественных пещер и искусственных тоннелей можно было укрыть большой гарнизон, На обратном скате у выходов из тоннелей размещались орудия, которые бы вели огонь через хребет       Однако преодолев хребет, враг бы и на треть не приблизился к достижению цели. Масштабная сеть огневых позиций, дозорных вышек, опорных пунктов, убежищ и тоннелей ожидала врага, который стал бы планировать атаку. После этого врагу необходимо было форсировать Канал, отделявший полуостров от большой земли, и лишь тогда враг достиигал главной линии обороны. Главную линию обороны образовывали 12 фортов, промежутки между которыми были перекрыты более мелкими укреплениями. Всего на этой линии было более 50 долговременных огневых точек различной конфигурации. Форт типа "Кошачья голова" был настоящим мега-бункером, имевшим целых 4 подземных яруса и способным выдержать даже самую жестокую бомбардировку. При всём масштабе сооружения на поверхность поднимались лишь бронекупола и броневые башни, которые непосредственно вели огонь.       Однако из космоса вид на Августгард открывался более чем скромным: ни высоченных каменных стен с зубцами, ни башен с бойницами не виднелось. Однако сеть расположенных на доминирующих высотах артиллерийских позиций с налаженным огневым взаимодействием мог остановить противника не хуже любой стены.       Позади главной оборонительной линии, состоявшей из двенадцати фортов, находилось столько-же опорных пунктов. Каждый из опорных пунктов представлял собой двухкилометровую сеть из 40 подземных тоннелей. Задачей этих сооружений было размещение личного состава на случай применения оружия массового поражения, массированных авиационных налётов и артиллерийских обстрелов. Подобные комплексы были полностью автономны: в них имелся водопровод, канализация, склады продовольствия с запасами, рассчитанными на три года, госпиталя, приспособленные для проведения самых сложных операций, кухни и прачечные, жилые помещения и даже кинотеатр. Для снабжения гарнизона пресной водой, в скалах были прорублены артезианские скважины. В толще горных пород они были полностью защищены от артобстрелов и воздушных бомбардировок. Для того, чтобы обеспечить максимальную длительность возможного пребывания гарнизона под землёй были приняты все возможные меры. К примеру, стены всех подземных сооружений Августгарда были покрашены в коричневый цвет, поскольку по утверждению военных психологов именно этот цвет успокаивал нервы людей при длительном нахождении под землёй и препятствовал развитию скрытых психических заболеваний.        Под землёй было проложено более 1000 километров потерн (подземных коридоров (галерей) для сообщения между фортификационными сооружениями). Разветвлённая сеть подземных коммуникаций позволяла незаметно для врага перебрасывать войска и оборудование из одного конца крепости в другой. Большинство таких туннелей залегало на глубине в 75 метров под поверхностью земли (это эквивалентно высоте 18-этажного дома). Обделка тоннелей, имевших сводчатое сечение, состояла из слоев железобетона с мраморной крошкой толщиной в 1 метр. Внутренние стенки тоннелей закрывали стальные листы толщиной в 5 мм, игравшие роль противооткольной защиты. В конструкцию стен был также включен свинец, обеспечивавший защиту от проникающей радиации. Единство всех слоёв стены обеспечивалось анкерными штифтами толщиной в 1,5 метров, пронизывающие все слои стены и выходящими в коренную породу.       В потернах Августгарда было даже проложено метро, связывавшее друг с другом отдельные сооружения оборонительного района. Заглублённое в скальные породы почти на 70 метров, оно должно было обеспечивать возможность переброски войск и подвоза боеприпасов на наиболее важные участки обороны даже под самым жестоким артиллерийским обстрелом. Таким образом, концентрацию войск на любом участке обороны можно было везти абсолютно незаметно от противника.       Однако гипотетически враг мог не идти сквозь все созданные инженерами преграды, а высадиться с кораблей прямо на дворец. Чтобы не допустить этого, для вооружения крепости была выделена новейшая артиллерия: орудия противокосмической обороны типа "Мирус" - гигантские оборонительные лазеры. Их основная функция – стрелять с поверхности планеты в верхние слои атмосферы, сбивая вражеские корабли или входящие ракеты. Вес каждой из орудийных установок, располагавшейся в огромных вращающихся башнях, достигал сотен тонн. Мощность каждого орудия составляла 174 гигаватта (Мощность домашнего компьютера со всей периферией редко превышает 1000 Вт. Такой системе необходимо 41666,67 суток (или 115 лет) работы под полной загрузкой, чтобы потребить 1 гигаватт). Расход энергии при стрельбе каждой такой пушки был просто колоссален, поэтому для обеспечения их работы требовались специальные генераторы и огромные аккумуляторные блоки, накапливающие энергию, необходимую для выстрела. Та же технологическая проблема, гигантский расход энергии, обуславливала главную Ахиллесову пяту этих орудий: после каждого выстрела им требовалось много времени для накопления необходимой для нового выстрела мощности. Поэтому для надёжной защиты космического пространства одного орудия было мало.       Большая любительница больших пушек, Кэтрин спроектировала батарею "Мирус" из 4 орудий. Орудия размещались во вращающихся башенных установках, в каждой из которых стояло одно орудие. Гигантские пушки батареи "Мирус" могли пробить броню фактически любого корабля, осмелившегося приблизиться хотя-бы на двести километров. Позиции для огромных пушек выдалбливали в скалах и укрепляли скало бетоном. Основной массив батареи был скрыт под землёй: подбашенные отделения включали в себя склады боеприпасов, генераторы, системы обогрева и вентиляции. На поверхности находились лишь сами орудийные башни и дальномерные посты. Отслеживание целей осуществлялось с удалённых от орудий дальномерных башен Расчёт делался на то, чтобы не допустить десантные суда к ядру крепости и исключить возможность высадки вражеских сил прямо в Августгард. Для координации действий береговых батарей были возведены оптические и радио-телескопы, искавшие на орбите вражеские суда. Точная информация с этих постов координировала огонь сверхдальнобойных орудий Подобные "инженерные изыски" стоили целое состояние, но деньги никто не считал       Центром всего укреплённого района был сам Августгард - гигантская скалобетонная пирамида-дворец, являвшаяся губернаторской резиденцией и одновременно - убежищем. По виду и масштабам это циклопическое сооружение чем-то напоминало существовавшие в незапамятные времена Египетские пирамиды, но, в отличии от Египетских, эта пирамида должна была хранить покой живых. Высота Августгарда составляла 1150 метров, а длина каждой из четырёх сторон в основании - 1897,5 метров. Угол наклона её стен относительно поверхности Чистилища составлял 52 градуса.       Именно под ним и под шести сотнями метров горной породы в отдельной адамантиновой камере, защищённой пустотными щитами и полями Геллера, хранилось то, ради чего и возвели крепость. К строительству этого места техножрецов не допустили: их строила узкая группа доверенных инквизиторов       Одним из приоритетных объектов при авианалётах противника станут склады горюче-смазочных материалов. Пожтому стратегические запасы топлива решено было заранее перевезти под землю. В землю зарывались гигантские цистерны объёмом в 4000 кубометров, выполненные из листов корабельной нео стали толщиной в 120 мм (эквивалентно лобовой броне БМП Химера).       В подземных убежищах размешались запасные орудия (на случай, если основные выбьют).       В распоряжении врага могло оказаться высокоточное и чрезвычайно разрушительное оружие. Если какой-то объект будет создавать особенно сильные препятствия к продвижению их войск, этот объект может быть в крайнем случае уничтожен ударом с орбиты. Отсюда был особенно важен комплекс маскировочных мер.       В теории комплекс мер по введению противника в заблуждение снижал потери и повышал живучесть войск на 25-20%, а соотношение затраченных средств на создание реальной военной техники и её макета составляло примерно 50 к 1. Кэтрин хорошо понимала это и призвала на помощь целый ряд специалистов. Разрабатывая ложную цель, критически важно учесть, с какого расстояния и при помощи каких средств враг может наблюдать данную ложную цель. Поэтому для разных случаев были созданы ложные цели с разной степенью детализации.       Первая группа была рассчитана на наблюдение с дистанции не менее 100 метров и была призвана вводить в заблуждении вражескую воздушную разведку и спутники-шпионы. Одиночный макет надувался за 5 минут. За пол часа было реально развернуть целый комплекс, имитирующий танковую колонну, батарею ПВО или иное скопление техники. Причём имитировать объект можно было во всех подробностях: к примеру, для артиллерийской батареи имелись не только сами пушки, но и командно-штабные машины, подвозчики боеприпасов и т.д. Макеты имелись в "летнем" и "зимнем" камуфляже. Они воспроизводили не только внешний облик, но и тепловой, инфракрасный и радиолокационный фон реальных объектов, благодаря чему многоканальные камеры, установленные на самолётах-разведчиках не могли распознать обман. Сложная система внутренних перегородок, рёбер жёсткости и камер обеспечивала устойчивость ложных целей к проколам: она не сдувалась сразу от попадания в неё пуль.       Следующая группа была рассчитана на дезинформирование вражеской фронтовой разведки. Высокая точность воспроизведения макетов военной техники позволяла сделать их внешне фактически не отличимыми от реальных прототипов. При правильной установке отличить их от настоящих можно было лишь с нескольких шагов. Столь подробная детализация была нужна лишь на переднем крае, для введения врага в заблуждение относительно системы обороны и дисклокации основных боевых средств. Такие макеты предполагалось размещать в ложных линиях траншей и опорных пунктов.       Последняя группа макетов была предназначена для введения противника в заблуждение относительно передвижений имперских сил. Это были подвижные макеты: их можно было цеплять за техникой и волочить за ней, тем самым имитируя передислокацию войск. Подвижные макеты, в свою очередь, делились на самодвижущиеся и буксируемые. Буксируемые могли цепляться за реальной боевой техникой для введения врага в заблуждение относительно реальной численности наступающих. Самобвижущиеся макеты как правило, монтировались на автомобильную технику, за счёт чего получалось нечто, внешне напоминавшее боевую технику. Такие самодвижущиеся макеты могли тащить за собой буксируемые, за счёт чего буквально из ничего могла образоваться целая танковая колонна, в которой реально нет ни одного танка.       Когда речь заходит о войне, в воображении обывателя чаще всего всплывают образы грохочущих орудий, солдат, бегущих в атаку с криком "ура", самолётов, закрывавших крыльями небо, и грохочущих бронированных монстров, крушащих врагов огнём и гусеницами. И во всём этом мало кто задумывается о чём-то столь маленьком, как насекомые. Между тем, нечто столь, казалось бы, крошечное и ничтожное, как вши и блохи, ставило на грань катастрофы целые армии. Представьте себе создание, которому почти не страшна радиация. В войнах древности безвозвратные потери по небоевым причинам (в основном - от болезней) превышали количество погибших непосредственно от действий противника. Но и в более поздних конфликтах тиф косил солдат не хуже пуль. Поэтому задачи охраны здоровья военнослужащих, дезинфекции и дезинсекции должны были быть решены для успешной долговременной обороны.       Техножрецу это было понятно лишь на теоретическом уровне, однако в Инквизиции были специалисты, которые помогли Кэтрин с организацией биологической защиты.       На "Чистилище" были произведены значительные поставки "Мыла-К" - препарата, состоящего на 1/2 - из обычного мыла, но на 1/2 - из биэтилксантогена. Препарат выпускался в сухом виде в бочонках по 100 кг., так как в первую очередь использовался он в банно-прачечно-дезинфекционных поездах и обмывочно-дезинфекционных ротах, оснащённых дезинсекционными камерами и автодушами на автомобильном шасси. Применять препарат надлежало в виде 5% водной эмульсии, нагретой до температуры в 45% и перемешанной до полного растворения мыла и получения однородной молочно-белой жидкости. Мыло К обладало акарицидным и инсектицидным действием, то есть убивало на обрабатываемой одежде чесоточных клещей, вшей, гнид, блох.       Баня - сооружение не маленькое. Прачечная по большому счёту - тоже. Поэтому самым логичным способом обеспечения мобильности была железнодорожная платформа.       Банно-прачечно-дезинфекционные поезда       Помимо специальных мер санитарного характера, для увеличения "устойчивости" к вшам необходимо было улучшать питание личного состава Голод - ещё одна извечная угроза для осаждённых. Поэтому в хранилищах Августгарда создавались огромные запасы сублимированных продуктов и концентратов в герметичных вакуумных упаковках, имеющих невероятно долгий срок хранения. Кэтрин Таллет весьма высоко оценивала эффективность мин в оборонительной войне, поэтому её проект предусматривал крайне обширное минирование. В оборонительной войне уничтожение живой силы противника - весьма важный элемент, а каждая мина в потенциале - это солдат, который всегда готов убить.На всех оборонительных линиях на равнинах перед Августгардом раскинулись "сады дьявола" - обширные минные поля, призванные стать преградой на пути потенциальных агрессоров.       Седьмой универсальный закон Механикус гласит: познание есть путь ко всему. Техножрец, применяя оружие, не только стремиться достичь поставленных военных целей, но и хочет оценить эффективность       Официально высшие эшелоны имперской власти не поддерживают технологические нововведения, однако порой жизненные обстоятельства заставляют отступить от устоявшихся бюрократических стандартов, и в жизнь вступает принцип "голь на выдумки хитра". Более прагматичные местные власти или полевые полевые командиры, столкнувшись с конкретными местными проблемами и не имея постоянного доступа к снабжению, решали их своими силами, считая, что всё, что может заполнить конкретную нишу на поле боя должно быть и будет использовано. Это привело к появлению по всему Империуму бесчисленного множества различных полевых модификаций или даже новых местных разработок, лишь отчасти восходящих к традиционным образцам, не поддерживаемых официальный имперской промышленностью и потому не вышедшие за пределы отдельных планет. Также порой на мирах, отколотых от Империума в ходе различных воин и катаклизмах, но затем присоединённых вновь в результате завоевательных походов порой через целые тысячелетия с момента утраты связи обнаруживались свои самобытные оружейные традиции, видимо, восходящие к имперским технологиям или даже более древним технологиям СШК, которые к тому моменту в силу тех или иных причин исчезли на основной территории Империума.       Некоторые техножрецы-традиционалисты решительно отвергали эти технологии, считая, что они были слишком сильно загрязнены техно-ересью, чтобы из них ещё можно было извлечь какую-то пользу, однако более открытые к различным техническим новшествам эксплораторы, к которым отчасти относилась и Кэтрин Таллет, считали, что из них можно извлечь древнее зерно знания. Одним из методов подобной работы были ретроспективные археотехнологические исследования, когда изучалось несколько разных изолированных друг от друга технологических традиций производства близких по назначению предметов, видимо, имевших некогда единое начало. Их старались возвести по прямой к неким прототипам, после чего в точке схождения восходящих линий родства намечался архетип - чистая, изначальная технология, достойная исследования и производства. Условий для реконструкции было множество: нужно было археологическое подтверждение того, что такая технология во времена древнего Империума действительно существовала, (нужны были древние фрагменты реконструируемого устройства, доказывавшие древность анализируемой технологии, пусть даже одних этих обломков было не достаточно для его реконструкции); отдельные найденные технологии может представлять собой компиляцию двух или нескольких более ранних устройств, испытать на себе воздействие других традиций и технологий и т. д., и говорить об архетипе в данном случае невозможно. Однако множество эксплораторов в Мирах-Кузницах по всему Империуму без устали трудились в этой сфере, чтобы вернуть крупицы утраченного знания и тем самым приблизить торжество Омниссии.       Сама Кэтрин во-многом отошла от занятий эксплорацией, решая в тот период задачу по укреплению миров-крепостей сегментума Обскурус под эгидой Мира-Кузницы Металика, но она на своих объектах активно внедряла недавно введённые в оборот технологии, ещё не получившие всеобщего распространения, чтобы собрать данные по их работе и тем самым приблизить их к пуску в массовое производство.        С практической точки зрения применимость местных технологий в большом масштабе была в первую очередь связана с их совместимостью с общепринятыми в Империуме стандартами, в частности, с имперской системой калибров. Разновидностей болтеров и лазганов в Империуме было множество, однако в подавляющем большинстве они использовали стандартные боеприпасы для этих типов оружия. Не соответствующие этому требованию образцы, как правило, не находили широкого применения, как из-за подозрения в содержании техноереси, так и из-за того, что создание разнокалиберного "зоопарка" создало бы чудовищную ситуацию для логистических служб, занимавшимися поставками боеприпасов. С минами в этом плане было гораздо легче: большинство из них представляли собой полностью автономные боевые комплексы.       Всё это предоставляло Кэтрин Таллет широкий простор для внедрения "новых" (заново открытых) типов мин и фугасов, чем она активно и пользовалась. Инквизиция наконуне начала Готической войны начала реализацию широкой программы по перевооружению и модернизации своих миров-крепостей в Готическом и ряде прилежащих секторов, и к внедрению на них этих неизвестных потенциальному противнику образцов оружия они относились положительно. Благодаря этому к моменту начала войны число планет, имевших новую защиту, перевалило за несколько тысяч. В общеимперском масштабе или даже в рамках одного Сегментума это было всё равно не много, но в Готическом секторе дополнительную защиту получили важнейшие миры-крепости.       "Чистилище" было в этом списке одним из первых.       ПВО было важнейшим элементом противодействия возможной "глубокой наступательной операции" - стратегии, в ходе которой врагу предполагалось нанести фатальный удар прежде, чем он сможет развернуть свой военный потенциал. Согласно этой стратегии при помощи авиации, находящейся во взаимодействии с наземными частями, надлежало уничтожить инфраструктуру, коммуникации, систему управление войсками, систему снабжения, тем самым лишая врага возможности нанесения эффективных контрударов. К тому же сверхтяжёлые авиационные бомбы были одной из главных угроз для долговременных фортификационных сооружений. Поэтому - господство в воздухе - ключевой элемент подобной стратегии, и чтобы удержать оборону, имперцам его надо было удержать во что бы то ни стало.       286 зенитных батарей охраняли небо над укрепрайоном       Августгард был воплощением идеи долговременной фортификации, возведённой в абсолют. В нём была реализована даже столь безумно звучащая идея, как подземные аэродромы       В самом городе среди зданий возвышались гигантские бетонные зенитные башни, ощетинившиеся десятками направленных в небо орудий. Таким образом самые мощные зенитные пушки были подняты над крышами города и получили максимальные зоны обстрела. Каждый выстрел оказывал на здание нагрузку около 40 тонн, но объём вложенных материалов и толщина крыши и стен делал эти постройки фактически неуязвимыми. Каждая такая башня могла укрыть бо 20000 человек       Ключевым элементом любой системы ПВО является ВНОС - воздушное наблюдение, оповещение и связь. Прежде, чем применять на самолётах противника какое-либо оружие требовалось сперва узнать об их приближении. Поэтому сеть ВНОС в Августгарде создавалась очень густая.       Задача этих радиолокаторов заключалась в первую очередь в обнаружении приближавшихся самолётов противника на дистанции до 200 км до границы охраняемой зоны, определения направления их полёта, оповещения и наведения своих истребителей. Северное море, омывавшее полуостров с трёх сторон, а также передняя линия обороны имперцев, проходившая по горному хребту "Ножовка", где не было объектов, которые целесообразно было бы бомбить, определялся как зона дальнего перехвата, где основным средством борьбы с авиацией противника были дневные и ночные истребители.       Вся информация со всех средств обнаружения по бронированным оптоволоконным кабелям мгновенно передавалась в командный центр ПВО Августгарда, расположенный в заглублённом бункере на глубине в 70 метров под поверхностью земли. Там принималось решение о том, каким образом будет осуществляться отражение атаки       После этого в дело вступали элементы, обеспечивавшие непосредственное наведение орудий на цель.       Радиолокаторы наведения позволяли относительно точно везти огонь даже при отсутствии возможности оптического наблюдения цели, к примеру в условиях безлунной ночи или при сильной облачности.       Основу любых наземных ствольных зенитных орудий составляют артсистемы двух типов - малокалиберные (от 20 до 50 мм) и тяжёлых зенитных орудий калибром 75 - 128 мм. Высокая живучесть стратегических бомбардировщиков, таких как "Мародёр", а также значительный высотный потолок (10000 метров) диктовала необходимость использовать зенитные пушки повышенной мощности. В качестве основного орудия была принята 128-мм зенитная пушка. Это орудие имело ствол длиной в 7,8 метров (61 калибр), благодаря чему начальная скорость снаряда составляла 880 метров/сек, а максимальная досягаемость по высоте - 12,800 метров, то есть даже на максимальной выстое полёта "Мародёры" всё ещё оставались в зоне поражения. Скорострельность орудий - 4 выстрела/мин.       Основным боеприпасом был осколочно-фугасный снаряд 128 x 958 мм, весившими 27,9 кг. Снаряды этого типа взрывались на высоте полёта цели и разбрасывали осколки, поражавшие самолёты противника. Чтобы зенитная артиллерия могла везти огонь с максимальной интенсивностью, на складах Августгарда были сделаны запасы из 2 миллионов снарядов этого типа. Также на складах было заготовлено большое количество дополнительных стволов и других комплектующих для зенитных пушек.        Конструкция 128-мм снаряда предусматривала возможность его оснащения взрывателями двух типов: взрывателями с замедлением и радиовзрывателями. Последние были весьма редкой разновидностью в Империуме из-за их сложности и дороговизны, но они позволяли существенно повысить эффективность огня зенитных пушек. В отличие от обычных взрывателей для осколочно-фугасных снарядов с дистанционной трубкой, взрывавшихся через установленное на кольце взрывателя время после выстрела, осколочно-фугасные снаряды, оснащённые радиовзрывателями, сами могли определять факт наличия в их зоне действия целей и детонировали как можно ближе к самолету. Это достигалось за счёт того, что в данных взрывателях имелся встроенный Доплеровский датчик. Благодаря значительной скорости снаряда относительно цели отраженный от цели сигнал имеет смещение по частоте вследствие эффекта Доплера. Этот смещенный по частоте сигнал подается на смеситель, на выходе которого фильтром выделяется разностная частота. Амплитуда разностной частоты зависит от дальности до цели. За счёт этого устройство принятия решения, встроенное в тот же снаряд и включавшееся через 2 секунды после выстрела, определяло факт наличия в зоне эффективного действия снаряда каких-либо объектов, роль которых в небе могли играть лишь самолёты противника. Помимо радиовзрывателя в снарядах этого типа имелся и обычный регулятор высоты подрыва, который подрывал боеприпас в самоё высокой точке его полёта, что предотвращало падение не сработавших снарядов на землю.       Проблема точности для тяжёлых зенитных орудий стояла весьма остро. Дульная скорость 128-мм снаряда составляла 880 м/с. Это значило, что при приблизительных подсчётах снаряду в среднем требовалось при стрельбе с учётом постепенной потери скорости снаряду потребуется 27 секунд, чтобы достигнуть высоты в 8 км. Таким образом, требовалось произвести очень сложные вычисления, чтобы установить, где именно будет самолёт, в который ты целишься, через 27 секунд, и как направить снаряд в то же самое место, чтобы обеспечить их встречу. Для начала нужно было в точности установить высоту, скорость и направление полёта цели. Днём для этого могли применяться оптические дальномеры, ночью - РЛС. После этого данные поступали в вычислитель, а оттуда - к орудиям. Таким образом, установленные в башнях орудия получили систему, близкую к морским баллистическим вычислителям. Орудия были синхронизированы с вычислителями. Разрывы       Благодаря созданной архитектуре ПВО центр мог "передавать" цель по мере её движения от одной зенитной батареи к другой. Таким образом, объект оказывался под непрерывным обстрелом, что повышало шанс его поражения.       Снаряды малокалиберных пушек взрываются лишь когда поражают цель, потому главное для них - максимальная интенсивность огня       Другой важной составляющей ПВО Августгарда была система противовоздушного аэростатного заграждения. Структурно система аэростатных противовоздушных заграждений делилась на посты, дивизионы, полки и дивизии. Дивизион включал в себя 54 поста и охранял 75 кв. км. воздушного пространства, полк состоял из 4 дивизионов (216 постов) и его зона ответственности составляла до 200 кв. км. Всего воздушное пространство над Августгардом охраняло 14 полков (3024 поста)        Посты образовывали вокруг города несколько плотных кругов заграждения глубиной в 2,5 км. Первый пояс находился вокруг всего объекта на налётоопасных направлениях. Второй пояс был на окраине города и был призван не дать самолётам противника снизиться для прицельного бомбометания. Третий пояс был развёрнут внутри самого Августгарда, в основном в центральной части города: здесь аэростаты выстраивались в шахматном порядке. Также заграждения были усилены вокруг всех наиболее вероятных целей налёта: производств, железнодорожных узлов и т.д. В районе развёртывания заграждений вероятность столкновения пролетающего самолёта с ними достигала 0,2, то есть, теоретически, каждый пятый вражеский бомбардировщик, шедший достаточно низко, чтобы попасть в зону заграждения, должен был быть уничтожен.       Пост как минимальная единица системы аэростатного заграждения представлял собой заранее подготовленную площадку, включавшую ровную поверхность для разворачивания аэростатов, котлован с бетонной плитой, в которую было вделано крепление для установки лебёдки, обеспечивавшей подъём и спуск аэростатов, находящееся под поверхностью земли куполообразное железобетонное убежище для личного состава, которое играло роль и командного пункта, так что к нему была подведена линия связи, а также система балок для установки маскировочных сетей, складское помещение для хранения газгольдеров (ёмкостей с гелием на 125 куб. метров) для заправки дирижаблей и небольшое заглублённое в землю убежище для хранения топлива для двигателя, приводившего в действие лебёдку. В случае угрозы войны на такую заранее подготовленную площадку оставалось доставить лишь лебёдку и сами дирижабли, до этого хранившиеся на специальных складах-убежищах ПВО (также расположенных под землёй), и через 2-4 часа с момента подачи приказа заграждение уже должно было быть полностью развёрнуто. Однако в распоряжении имперского командования были и полностью мобильные посты заграждения, всё оборудование которых было смонтировано на автомашинах. Такой пост мог быть развёрнут где угодно. Всё, что для этого требовалось - достаточно большая ровная поверхность.       По сигналу воздушной тревоги с 3024 постов по всему городу на высоты в 2,5 и 4,5 км поднимались "тандемы"из двух 20-метровых дирижаблей, зависавших на стропах один над другим. Над некоторыми, наиболее важными участками, развёртывали "триплеты" из сразу трёх дирижаблей, висевших на 2,5, 4,5 и 6,3 км. Однако в распоряжении имперцев были и высотные аэростаты с практическим потолком до 9 км. Оптимальная с точки зрения аэродинамики форма аэростатов и прочные тросы обеспечивали ветроустойчивость всей конструкции даже при скорости ветра в 30 м/с. Соединялась вся эта конструкция сверхпрочными 8-мм тросами, способными при столкновении разрезать обшивку самолётов. Сам процесс подъёма в воздух заранее собранного заграждения занимал чуть больше 2 минут. Однако было известно, что на вооружении бомбардировочных эскадрилий Имперской Гвардии имелся ряд приспособлений для борьбы с аэростатами. Иногда от носа самолёта к концам крыльев натягивали стальные кабели, по которым трос аэростата соскальзывал, не имея возможности за что-либо зацепиться. Однако первичный удар всё равно повреждал вражескую машину. Иногда на крылья монтировали специальные резаки для тросов, расположенные на ведущей кромке крыла. При столкновении трос соскальзывал вниз крыла, где приводил в действие пиропатроны, высвободившие с-образные лезвия, перерубавшие его. Было ясно, что одной разрушающей силы кабеля было уже недостаточно. На аэростаты смонтировали мины осколочно-фугасного действия с ударным взрывателем. При столкновении самолёта с тросом минный блок, крепившийся под аэростатом, отделялся от него и раскрывал собственный тормозной парашют, усиливавший давление на крыло и тем самым подтягивавший к нему мину. В отличие от столкновения с тросом, поражающая способность которого сильно зависела от того, какой своей частью самолёт его задел, мина разрушала вражеский летательный аппарат фактически гарантированно и сильно снижала эффективность любых противоаэростатных средств, монтируемых на самолёты. Сами баллоны (газовая часть корпуса) были выполнены из огнеупорного материала и наполнялись негорючим гелием, поэтому стрельба по аэростатам зажигательными пулями была не слишком эффективна. Сквозь отверстия газ выходил медленно, так что заграждение ещё достаточно долго сохраняло защитные свойства. Даже если аэростат всё же получал настолько много пробоин, что опускался на землю, отверстия в нем могли быть быстро запаяны на земле, и аэростат возвращался в строй. К тому же организационно система аэростатного заграждения воздушного пространства была включена в общую схему ПВО, так что "охотники на дирижабли" при попытке приблизиться к заграждению неизбежно попадали под огонь зенитных орудий. Активная противовоздушная оборона усиливала эффект от пассивной обороны: рассредоточения ключевых производств и мест хранения стратегических ресурсов, диверсификации путей сообщения, применения маскировочных средств, создания укрытий и убежищ для военнослужащих и гражданского населения. Вместе активные и пассивные средства должны были снизить урон от потенциального воздушного нападения и обеспечить защиту важнейших источников могущества крепости.       В общем, были созданы пять эшелонов обороны, состоящие из мощнейших оборонительных сооружений. Они действовали по принципу "полосы препятствий", где каждая следующая полоса мощнее предыдущей. Внешнее колцо обороны, внутреннее кольцо обороны Последний эшелон Наконец, сердцем обороны города был сам Августгард.        Под воздействием технологий и титанического труда ландшафт преобразился до неузнаваемости. Результатом многолетнего труда Кэтрин Таллет стал бастион имперской мощи и превосходства, гигантская полуостровная мегакрепость, опиравшаяся в ходе обороны на целый укреплённый район, состоящий из ещё двух полноценных городов-крепостей и сотен более мелких укреплений. Эта мега-крепость могла стать помехой на пути даже самого амбициозного завоевателя.       Все накопленные миром-кузницей "Металика" наработки по фортификации были "спрессованы" и применены в этой твердыне. Она должна была выдержать самое жестокое нападение с суши, моря и воздуха, веками защищая мрачную тайну Чистилища. Здесь готовились принять битву, которая, возможно, решит будущее мира.       Охрана губернатора росла как на дрожжах. Возможно, он стал самым охраняемым лицом сего сектора. Бетон туннели и бункеры стояли на страже покоя Таркена. У губернатора росла паранойя, он всё больше замыкался и всё сильнее укреплял Августгард. Он опасался покушений в том числе и со стороны ассасинов. Три концентрических круга охраны отделяли непосредственно территорию дворца от остального города. Весь участок окружали 54 тысячи мин. Планируя эти обширные минные поля, Кэтрин исходила из рассчёта, что мины - оружие, которому не надо видеть цель, чтобы её убить. Враг может быть сколь угодно скрытным, может быть даже вообще невидимым, он от взрывных устройств, работающих по чисто механическому принципу, ему всё равно не спастись. Были созданы специальные мины с улучшенной герметизацией и стабильными взрывчатыми веществами, которые могли десятилетиями лежать в земле и сохранять взрывоопасность. Тысячи солдат из гвардии губернатора патрулировали периметр день и ночь.        За уверенность, что ни в один из 11385 помещений гигантского здания не проникнет злоумышленник, Таркен заплатил огромные деньги. Единственным видимым входом в резиденцию был поземный туннель, прорубленный в базальтовых скалах на 50 метров ниже уровня земли. Этот единственный проход в дворец-крепость был защищён от внешнего мира 25-тонными воротами, способными защитить от взрыва любой силы, включая непрямое воздействие ядерной бомбы. Чтобы попасть внутрь даже самому высокопоставленному лицу необходимо было пройти многоэтапную процедуру безопасности. Поскольку среди имперской высшей аристократии считалось в высшей степени плохим тоном приглашать гостей, а затем устраивать им повальный обыск, так, словно они пришли не на торжественное мероприятие, а в исправительное учреждение особо строгого режима, к губернатору Таркену вот уже сто лет как почти никто не ездил, и он вёл затворническую жизнь в своей суперсовременной крепости, всё глубже погружаясь в Параною. Казалось, чем больше губернатор усиливает охрану, тем больше начинает беспокоиться по поводу возможной бреши в своей защите. Это заставляло его постоянно искать новые способы обезопасить себя.       Воздушное пространство над дворцом считалось ограниченным Туда были встроены все системы безопасности, которые только были известны Империуму. Множество смертельно опасных охранных систем поджидали злоумышленников в любом уголке огромного дворца. Турели Здание, представляющее собой гигантскую скалобетонную пирамиду, было способно устоять при орбитальной бомбардировке или ядерном взрыве.       Было ясно, что глубоко в скалах под крепостью были подземные туннели-бомбоубежища. Ходили слухи, что подземная часть дворца размерами превосходит всё, что находилось на поверхности, однако точных параметров этого укрытия никто точно не знал. В реальности там находилось 500 км. туннелей диаметром 30 метров, уходивших под базальтовую гору на глубину более 1 км. Особое положение бункера и конструкционные особенности убежища позволяли ему выдержать удар водородной бомбы. Видневшиеся на фасаде здания в весьма значительном количестве окна были лишь приманкой для незадачливых киллеров: на самом деле никаких окон в Августгарде не было: выше уровня земли в здании вообще не было ни одного отверстия, а вместо окон были голографические экраны. «Окна» были покрыты тонировкой, однако если в распоряжении злоумышленников был специальный спектральный визор с очень значительным увеличением, они могли распознать многочисленных служебных сервиторов, охранников, представителей командования и даже самого губернатора. Однако если бы вероятные диверсанты спланировали что-то на основании этих данных, их бы ждало жестокое разочарование: интерьеры, видимые в окнах наблюдателю, соответствовали реальности, но все люди, движущиеся внутри, появлялись на экране абсолютно не в том месте, в котором находились на самом деле. Действием этих «виртуальных двойников» управлял сложный вычислительный алгоритм, благодаря которому фигуры не просто случайным образом возникали то там, то там, а имитировали реальное поведение. Можно было проследить маршруты отдельных людей внутри здания, причём эти перемещения были с точки зрения внутреннего устройства дворца совершенно логичны. Специальный алгоритм следил за тем, чтобы «виртуальные двойники» появлялись лишь в тех местах, где им положено находиться в соответствии с их статусом. Особое внимание было уделено охране: наблюдая за зданием, можно было вычислить местоположение некоторых постов охраны, время развода и смены караулов, однако ничего из этого не соответствовало реальности. Чтобы действия «виртуальных двойников» не начинали повторяться, алгоритм их поведения меняли раз в три дня (повторы начались бы через 4 дня). В общем, эти «виртуальные манекены» создавали много работы для возможных наблюдателей притом, что вся собранная ими информация не стоила ни гроша и лишь вводила в заблуждение потенциальных интервентов. Даже если у врагов был сообщник внутри здания, им было сложно раскрыть грандиозную иллюзию с ложными «окнами», так как то, что окна не настоящие, было известно очень немногим даже внутри дворца. Внутри здания, ровно на тех же местах, что и снаружи, находились экраны, имитирующие окна. Изнутри здания фактически невозможно было понять, что перед тобой экран, а не очень толстое бронестекло: установленные на фасаде камеры в режиме реального времени воспроизводили в «окнах» то, что мог бы увидеть с этой точки человек. Для защиты губернатора во дворце были использованы самые современные системы безопасности, которые сами по себе являлись произведением искусства. У всех, кто находился в здании, были специальные крепившиеся на запястье браслеты-датчики, определявшие их уровень допуска. Стоило человеку войти в зону, куда войти он не имел права, сразу поднималась тревога. Если датчики зафиксировали тепловую или магнитную сигнатуру, не соответствующую сигналу ни одного из идентификационных датчиков, также включалась тревога, а сектор, где находился нарушитель, блокировался. Идентификационные датчики были присоединены к микромодулю, вшитому непосредственно в тело конкретного человека, и без него не функционировали, что исключало возможность использования этого устройства посторонним. Микромодуль, в свою очередь, был подключён к пульсометру, также имплантированному в тело, и если прибор фиксировал, что у его владельца остановилось сердце, поднималась тревога, а доступ предположительно погибшего аннулировался. Благодаря этому убить человека и воспользоваться его униформой и картой допуска, чтобы проникнуть в особо охраняемые зоны дворца, было нельзя. Чтобы проверить, все ли часовые на месте, во дворце имелась система обзвона, срабатывающая в случайном временном промежутке через каждые 15 – 30 минут. Все часовые были разделены на сектора, и система автоматически вызывала дежурного офицера. Все охранники в своём секторе имели личный номер, и офицер вызывал часового №1. Первый из охранников, который получал звонок, звонил следующему по счёту, и так все они по очереди обзванивали друг друга, благодаря чему дежурный офицер получал информацию о том, что все бойцы на месте.       Вокруг дворца был возведён сияющий город с огромными куполами, просторными улицами и массовыми гигантскими башнями-небоскрёбами. Железобетонный город, построенный, чтобы командовать миллионами, управлять всей планетой и везти войну. <b> 41 м. 139. Око Ужаса. Планета Колдунов.       Изекииль без всякого удовольствия прилетел в самый центр владений Магнуса Красного, поскольку услуга, о которой он вынужден был просить Алого Короля, в будущем ко многому обязывала Магистра Войны. Впрочем, не всё было столь однозначно, и Абаддон не без оснований надеялся, что в итоге именно он сумеет выручить наибольшую выгоду из этой сделки. Легион Тысячи Сынов всё ещё представлял собой грозную силу, и её возвращение на поля битв могли склонить чашу весов в сторону Хаоса. Ритуал шёл уже четвёртый час, и за это время старуха не произнесла ни одного членораздельного слова. Она просто висела над землёй в позе эмбриона, бессистемно вращаясь во всех своих проекциях; откуда-то изнутри сквозь её высохшую сморщенную кожу, плотно обтягивавшую скелет, сквозь растрескавшиеся губы и плотно сомкнутые веки пробивался голубоватый свет, будто внутри ведьмы горела газовая лампа. Терпение не было сильной стороной Магистра Войны, и он уже начал испытывать раздражение от всей этой "котовасии". Но в то же время он никогда не стал бы тем, кем стал, без умения сосредоточиться и подчинить все свои помыслы одному - достижению поставленной цели. А сейчас целью была информация, и других способов получить её Абаддон не знал. Поэтому, подавив в себе зарождающуюся ярость, он продолжил молча стоять над этой скрюченной фигурой, ожидая пока она выйдет из транса и напророчит ему. Наконец, древняя ведьма мягко приземлилась на ноги, и раскрыв глаза, промолвила: - Пред моим взором крепости среди звёзд, круг шести, но они дремлют, и их надо пробудить. Пройди сквозь шторма хаоса, собери своих недругов вокруг себя, посей раздор и ужас на тысяче миров, Абаддон Осквернитель, воитель Хаоса!       Пророчества. Ну почему же они всегда столь туманны... Изекииль пришёл сюда, в самые тёмные глубины Воющего Вихря, на Планету Колдунов, стремясь при помощи тзинчитской магии проникнуть туда, куда не доберётся ни одна разведка, и тем самым сократить колличество вариантов, на основании которых он будет принимать стратегические решения, а слова ведьмы, которые допускали даже не двоякое, а множественное толкование, казалось, запутывали всё ещё больше. Нет. Так не пойдёт... Уговор был, он пришёл сюда за знаниями, и так или иначе их получит! - Хватит говорить загадками, ведьма! Что за крепости среди звёзд? Отвечай сейчас же, или умрёшь! О коварстве и мстительности Разорителя ходили легенды; перед Изекиилем Абаддоном дрожали Сильные Мира Сего, и даже могущественные демоны страшились его гнева, но на эту иссохшуюся сморщенную старуху его угрозы, казалось, не возымели никакого эффекта. -Оставь свои пустые угрозы, Абаддон! Я связана с существами куда могущественнее тебя. С ним уже давно никто так не разговаривал -Обрети Руку Тьмы, овладей Оком Ночи. С ними ты сможешь повелевать цитаделями. Хор из миллиардов уст будет произносить твоё имя со страхом и ненавистью! Сами звёзды станут красными от крови! Если, конечно, у тебя хватит духу следовать своей судьбе, Магистр Войны! *** 41 м. 142. На мостике "Духа Мщения" Вальдрекк Элиас послышался громкий стук шагов керамитовых ботинок. Космодесантник в древних багряных доспехах встал у входа в командный зал, ожилая разрешения войти, в то время как какой-то из многочисленных демонов-подручных Аббаддона бегал к хозяину доложить о прибытии долгожданного гостя. Наконец, створы древние окованные потемневшим металлом ворот, украшенные руническими символами и иконой Хаоса Неделимого, звеня цепями начали медленно отодвигаться в стороны, открывая пришельцу проход в Зал Командования. Это был не штаб, а настоящий собор, храм Бога Войны. Стены этого величественного древнего помещения помнили времена самого Хоруса; именно отсюда он повелевал Великим Крестовым походом и отсюда он отдал приказ уничтожить Истван 3, дав начало величайшему восстанию против власти Ложного Бога-Императора. То, что его преемник, новый Магистр Войны, решил провести встречу именно в этом великом месте, должно было подчеркнуть всю эпохальность событий, которые он собирался свершить.              В то время как осколки былых легионов погрязли в бесконечных усобицах за обладание ресурсами и властью, у Иезекииля Абаддона была цель, которую уважали все. К тому же его убеждения подкреплялись необычайной решимостью и неоспоримым талантом нести смерть. Своими победами во славу Хаоса Разоритель, будучи приемником Хоруса, снискал особое благословление каждого из Богов Хаоса в качестве абсолютного Чемпиона Хаоса Неделимого и был даже отмечен особой меткой - Меткой Восходящей звезды Хаоса. Пылкие речи и гремящая слава победоносного Воителя позволили ему собрать, помимо собственных сил Чёрного Легиона, оставшихся после Ереси Хоруса, гигантскую армию последователей: под знамёна Чёрного Легиона встали космодесантники из всех некогда следовавших за Хорусом легионов, целые ордена Астартес, отвернувшиеся от Империума в последующие эры, мятежные капитаны Имперского Флота, могущественные демоны, ищущие выход в материальный мир, и тысячи видов различных анархистов и чудовищ. Во главе этой огромной демонической орды Иезекииль вернулся в Империум, направив пламенеющую ярость своих армий на тысячи миров. Те, кто в безумной отваге или по глупости и неверию осмелились сопротивляться Абаддону и отказались преклониться перед его могуществом, познали всю глубину его ярости. Он доказал, что не остановится ни перед чем в стремлении поставить галактику на колени и получить, наконец, столь желанное отмщение. Время показало всю глубину амбиций Магистра Войны: конечной целью своих кампаний Иезекииль поставил свергнуть Императора с его трона и навсегда погрузить Империум во тьму. Когда Терра будет в руках Хаоса, когда Золотой Трон будет разрушен, а все лояльные ему силы будут стёрты с лица земли, тогда он докажет Тёмным Богам, что достоин их покровительства и создаст свою империю безумия в Их славу.       Поэтому теперь Разоритель мог привлечь под свои знамёна ещё больше воинов, "Держи друзей близко, а врагов - ещё ближе": многие из собравшихся в зале не до конца доверяли друг другу, поскольку, поклоняясь разным бога Хаоса Пусть у собравшихся в зале были разные интересы и разная мотивация, чтобы следовать за Абаддоном И все собравшиеся в зале знали, что используя миллионы рабов, колдунов и магию Хаоса, он создал гигантскую машину абсолютного разрушения, мощь которой вскоре будет явлена миру.       Мои верные слуги! Близится заря нового дня! Вот уже десять тысяч лет, как мы изгнаны, и уже десять тысяч лет, как мы жаждем мести! Как сказал незабвенный Феррос Железный коготь: - "Мы продолжаем долгую Войну не из пустых понятий о долге или чести, нами движет куда более чистое стремление: ненависть" Мы собрались здесь сегодня, дабы положить конец Империуму и свергнуть Трупа на Троне.        Я немедленно выступаю к Белефону со своими ударными силами. Этот гадёныш Крид и его люди вознамерились бросить вызов нам, но я заставлю его ещё пожалеть об этом и о том, что он вообще появился на свет. Лоялисты думают, что задавит наш поход в зародыше, и я не собираюсь разубеждать их в этом. Сейчас они бросают на Белефон армии и корабли со всего сектора и даже из соседний регионов. Они верят, что таким образом приведут своих людей к спасению, но на самом деле они их приведут на бойню. Мои воители превратят Белефон в мясорубку, в которой будут перемолоты вражеские лучшие дивизии. Приковав врага к Белефону, мы лишим их возможности манёвра. Я разберусь там и с этим щенком Кридом, и с его кадианцами, после чего у них останутся силы лишь на оборону собственной планеты. Наступательный потенциал Кадии будет уничтожен на целые десятилетия, и лоялисты будут обескровлены, что создаст благоприятный фон для развития наступления в других регионах сектора.       Так что свет не сошелся клином на Белефоне, и поэтому вы здесь. Сейчас имперцы уверены, что мои главные силы развёрнуты именно там, и стягивают силы к планете, высылая туда лучшие части своего Космодесанта и Инквизиции, ослабляя оборону в других частях сектора, что открывает для нас определённые возможности. Я сделаю всё, чтобы сковать их главные силы боем и задержать их у Белефона как можно дольше, а по возможности - полностью уничтожить. Это время нам следует максимально эффективно использовать.       Пока я разбираюсь с Кридом, безотносительно развития событий у Белефона параллельно с ними вы вторгнетесь в Готический сектор через разлом Аркса, каждый со своего направления. Нанеся серию дробящих ударов, мы заставим лоялистов рассредоточить силы по всему сектору, и пусть их больше, но в на направлении главных ударов мы добьёмся решающего численного и качественного превосходства.        Кхарн Прудатель, ты некогда тысячами разил врагов Императора, и что ты получил от него взамен: ничего, кроме его треклятого молчания. Теперь же, когда его цепные псы тявкают над каждой отнятой тобою жизнью, Тёмные Боги обещают тебе Галактику! Сам Кровавый Бог своей меткой благословил тебя на подвиги смерти и разрушения. И у тебя есть шанс ещё на шаг приблизить наш триумф. Твои люди поставили на колени целые звездные системы во имя своего божественного покровителя.       Тифус Странник, ты некогда обратил целый легион в нашу веру, а затем спас его в час наибольшей угрозы, когда на Терре всё обернулось против нас. Ты принёс к ногам Нургла множество миров и тысячи душ. Вновь настал час славных деяний. И пусть твоя коса, омытая в грязи с престола самого Нургла, как в старые времена вновь сразит врагов. Преоритетные цели - арсенальные миры и станции основного флота       Люций Вечный, твоё мастерство меча стало легендарным ещё в о времена Большого Похода. Тебя не раз повергали, но ты возродился и воплотился в телах повергших тебя врагов, обратив их силу в их же поражение. Сам Тёмный Принц признал твои заслуги. Твой хлыст вкусил кровь героев по всей галактике! Гурон Чёрное Сердце, господин Красных Корсаров и владыка Мальстрима, в Бадабскую Войну ты достиг великой славы и творил великие дела во славу своего покровителя Отступники со всей вселенной идут к твоим ногам. Под твои знамёна встали одни из самых опытных и жестоких бойцов в Галактике, которые вошли в твой флот отступников и предателей. Теперь под твоим началом есть истиная сокрушительная мощь, и ты доказал свою готовность пустить её в делоТ вои суда пролили немало имперской крови в ходе молниеносных ударных операций Твоей первоочередной целью станет имперский пост подслушивания в Арксе. Это - звёздный форт класса "Рамилис". Мои агенты сообщают, что в данный момент его защита ослаблена, и против твоей эскадры имперцы смогут выставить лишь несколько патрульных крейсеров. Твоя главная цель - данные отделения Бюро Звёздной Картографии и астропатическая станция.       Вальдрек Элиас! Ты отдал своё тело и дух Хаосу Неделимому, и был им принят. Сам Кор Фаэрон направил тебя, сказав, что ты сможешь помочь нам закончить некогда начатое нашими примархами великое дело. Для тебя у меня особое поручение: приникни на имперский мир-крепость Чистилище, если придётся - штурмуй его. На этой планете рабы Трупа на Троне укрыли "Десницу Тьмы" - артефакт, являющийся ключом для всего моего плана. Принеси мне её, и твоя дорога к власти и бессмертию будет завершена. Ты получишь всё, о чём только может мечтать человек. Мы долго ждали этого момента и кропотливо готовились к нему. И теперь мы готовы принести огонь и меч на тысячи миров, чтобы завершить задачу, возложенную на нас тысячелетия назад. Это ничтожество с Терры будет неспособно нам противостоять! Под нашим началом миллионы воинов, тысячи кораблей а также и Орудие Армагеддона. Своей поступью они сомнут звёзды и принесут смерть в масштабах, не известных ранее. Наградой за наше упорство будет победа этой в войне. Настала пора выйти из Великого Ока и пробить себе дорогу силой! Пусть же под нашей поступью враги сгинут, и взойдёт новая звезда, звезда Хаоса! И да разойдётся по вселенной Чёрный Крестовый Поход! *** Губернатор имел параноидальные наклонности, и на «Чистилище» какое-либо гражданское оружие было запрещено. Более того, под запрет попали «средства самообороны» (вроде электрошокеров, тазеров, газовых баллончиков, дубинок), пиротехника и то, что на других планетах считалось не более, чем обычными строительными инструментами. Плазменные резаки, прометиевые горелки, бурильные лазеры (mining laser), сейсмические дробилки (seismic cannon), а также взрывчатка для горных работ подлежали строжайшему учёту и должны были храниться в специальных «хранилищах особого снаряжения» - аналогах арсеналов: расположенных на территории промышленных и горнодобывающих предприятий двухэтажных железобетонных блокгаузах (фортификационных огневых сооружениях, приспособленных для ведения кругового ружейного огня ), круглосуточно охраняемых бойцами сил планетарной обороны. Доступ на эти объекты имели только военные, и они же вели учёт потенциально опасного снаряжения и по запросу с предприятия выдавали его рабочим, но они очень строго следили за тем, чтобы всё вернулось в арсенал в полной комплектации: не только само оружие, но и то, что могло использоваться для его изготовления не должно было попасть в руки к злоумышленникам. Дежурные офицеры "головой отвечали" за то, чтобы у них ничего не пропало, и даже выпавший из горного лазера болт мог стать предметом целого разбирательства. Однако диверсанты, используя самые элементарные подручные материалы и собственную фантазию, могли изготовить нечто опасное. Заговорщики конструировали «самопалы» типа «освободитель» - вид кустарно изготавливаемого огнестрельного оружия, характеризующийся в первую очередь крайне малыми размерами. Сделанные при помощи обрезков трубы, молотка и такой-то матери, эти грубые поделки, тем не менее, реально могли убить. Поскольку такое оружие изготавливалось сразу во множестве мест разными ремесленниками из того, что в данный момент было у них под руками, не существовало какого-то единого стандарта «самопалов»: одни были похожи на малые пистолеты, другие же представляли собой просто трубку с пружиной, приводившей в движение боёк, и выемкой для установки одного кустарно изготовленного патрона. Однако всё же у самопалов можно было выделить общие черты: это было, как правило, компактное однозарядное короткоствольное гладкоствольное огнестрельное оружие, предназначенное для диверсионно-партизанских действий (в первую очередь – для убийства часовых с целью захвата полноценного оружия). Благодаря сверхмалому размеру (некоторые были не крупнее авторучки) самопал было легко спрятать, чтобы, не вызывая подозрений, подобраться к жертве на дистанцию эффективного огня, у короткоствольных образцов не превышающую шести метров. Силы правопорядка то и дело организовывали обыски на промышленных предприятиях вплоть до самых мелких ремонтных мастерских на предмет следов изготовления оружия, и потому одним из главных требований к «самопалам» была полная разборность: оружие могло делиться на множество частей, каждая из которых сама по себе выглядела достаточно безобидно.       Где могут делать оружие, правоохранители хорошо знали. На крупном заводе ты всегда на виду у множества людей, к тому же, рабочих обыскивали при выходе с их предприятий (это было как контртеррористической мерой, так и способом борьбы с хищениями). Поэтому наибольшее внимание оперативников взывали в первую очередь небольшие токарные, слесарные, авторемонтные мастерские. Диверсанты, в свою очередь, знали приоритетные цели для обысков оперативников, и потому детали "самопалов" прятались в местах, не связанных с металлообработкой, но в то же время содержащих много металлического мусора: в подсобках столярных мастерских среди инструментов для обработки дерева, в старых швейных цехах внутри швейных машин и в других подобных местах. Чаще всего, их старались встроить внутрь механизмов, поскольку внутри металлической машины их не найти металлоискателем, а в устройстве станков мало кто из оперативников разбирался на столько досконально, чтобы выявить в глубине машины пару вроде как правильно закреплённых лишних деталей. Поскольку составные части кустарного огнестрельного оружия не были стандартизированы, и порой имевшие один и тот же функционал части разных самопалов не походили друг на друга, законникам было весьма сложно их опознать. Некоторые более легко распознаваемые части прятали по-другому: делали тайники. Некоторые части опускали на леске в вентиляционные шахты. Всё, что было видно – малозаметный шуруп с внутренней стороны шахты.       Для будущего восстания в очень ограниченном масштабе изготавливали даже тяжёлое вооружение. Ранцевый огнемёт был одной из самых простых конструкций, которую можно было изготовить "в домашних условиях". Такие агрегаты кидали огнесмесь примерно на шесть-десять метров и были опасны для своего носителя немногим менее, чем для его врагов. Существовали две основные схемы: в первом случае к канистре, заполненной жидкой огнесмесью, прикручивали нанос от аквариума, питавшийся от двух аккумуляторов для электроотвёрток. Этот механизм подкачивал горючую жидкость к воспламенителю в виде паяльной лампы. Второй вариант огнемёта был рассчитан на использование газообразного топлива. За основу брались 2 баллона (с кислородом и с пропаном), соединённые смесителем, шланг от которого оканчивался раструбом с электрическим воспламенителем. Пропановый огнемёт был чуть менее опасным, чем основанный на жидком топливе, но он кидал пламя лишь на 5 метров. В любом случае, существовал риск, что при смене направления ветра огнеметчик начнёт жечь самого себя. Тем не менее эти огнемёты изготавливали, рассчитывая в первую очередь тот психологический эффект, который данный вид оружия оказывал на противника. Перспектива сгореть заживо Сложнее всего было с боеприпасами. Патроны кустарно изготавливали в артелях Из-за недостатка патронов некоторые регенаты вместо "самопалов" готовили "поджиги". Что-либо более примитивное даже придумать сложно: заваренная с одного конца трубка с дыркой для фитиля, куда раздельно засыпался порох и забивалась шомполом шарообразная пуля. Выстрел производился посредством поджигания фитиля, зажигавшего в свою очередь порох. Сам ствол, как правило, вставлялся в грубо сработанное деревянное ложе и приматывался к нему проволокой. Конечно же, имелась и синяя изолента, ведь, как известно, любое изделие становится лучше, когда она есть. Эти конструкции представляли громадную опасность как для цели, так и для самого стрелка: прорыв пороховых газов через плохо заделанный задний конец трубы или разрыв самого ствола был вполне реальной опасностью. Поэтому обычно "поджиги" служили оружием какой-нибудь шпаны, нежели уважающего себя бандита. Тем не менее, они показали себя весьма весомым аргументом в уличных разборках, так как громкая пальба и облака порохового дыма, а уж тем более - появление первых убитых или раненых, производили на врага деморализующее впечатление. Так что сама возможность производить впечатление вооружённого человека уже стоила немало. Думали заговорщики и о защите. Настоящие броневые материалы были не только дороги, но и труднодоступны, потому массово изготавливалась броня, сделанная из подручных материалов. В её основу легли металлические пластины 6 мм из не броневой стали, асбестоцементные пластины и резиновые волокнистые маты для конюшен и коровников, склеенные флексилом (аэрозольным клеем). Все эти материалы использовались на Чистилище при строительстве бюджетного жилья и могли без подозрений покупаться в больших количествах. В то же время изготовление бронепластин было возможно при помощи всего лишь нескольких самых простых инструментов: баллончика аэрозольного клея и пилки по металлу или болгарки с диском для резки стали. При помощи этих инструментов можно было разрезать и стальную пластину, и резиновый мат, и асбестцемент после чего асбестовая, стальная и резиновая пластина при помощи аэрозольного клея соединялись вместе и прижимались друг к другу при помощи любой тяжести на 12 часов. Такая броня защищала от автоганных пуль, однократного попадания лазгана в обычном режиме работы, картечи и даже пулевого боеприпаса, выпущенных из дробовика. Бутылки с зажигательной смесью делать заранее было слишком опасно, поэтому компоненты запасали по-отдельности Дымовые бомбы делали из колотых шариков для пинг-понга       Однако спокойная эпоха на "Чистилище" подходила к концу. Никто не знал, что эта ночь станет последней спокойной в истории планеты. Однажды ночью рабочий спешил домой по пустой ночной дороге. Дождь нещадно хлестал: в это время года подобные «капризы погоды» были не редкостью. Сливная канализация не справлялась с потоками, беспрерывно льющимися с неба, и весь тротуар превратился в одну сплошную лужу. Сделав неосторожный шаг, сварщик провалился правой ногой в яму, образовавшуюся в дорожном полотне, и черпнул воды правым ботинком, так что теперь в нём противно хлюпала вода. Истёршийся за два года ношения рабочий прорезиненный плащ истёрся в рукавах и медленно пропускал воду. Рабочий чувствовал, как форменная брезентовая куртка медленно наполняется влагой. Становилось холодно до дрожи. Это были уже хорошо знакомые ощущения. Согреть сварщика могла лишь мысль о том, что до выдачи нового комплекта форменной одежды оставался один месяц, две недели и пять дней. До этого момента всё, что он мог сделать, это обхватить себя руками и постараться поглубже закутаться в поношенную спецовку под дырявым непромокаемым плащом. В таком виде он понуро плёлся в жилой блок АН 21-07, опустив взгляд в асфальт и погрузившись в свои мысли. По тёмной улице метрах в ста впереди шли две тёмные фигуры в похожих бесформенных прорезиненных плащах. Один внезапно пошатнулся и упал, будто попав ногой в выбоину в дороге. Второй наклонился, будто стараясь помочь подняться. То так было лишь на первый взгляд. Рабочий, который, услышав шум, поднял взгляд, в ужасе увидел в руке человека, склонившегося над упавшим, огромный нож, которым тот методично наносил лежачему удар за ударом. Увидев эту страшную картину, рабочий развернулся и бросился бежать прочь, что-то крича. Убийца, поняв, что его заметили, немедленно скрылся в тёмном переулке.       Оперативники быстро приехали на странный вызов и долго пытались вытянуть из трясущегося от страха рабочего то, куда именно скрылся убийца, однако тот всё ещё был в шоке и не мог произнести ни слова. Свидетеля колотила дрожь, и из его рта вырывались лишь нечленораздельные звуки. Буквально через 20 минут на волне сил правопорядка передано новое сообщение: найдено ещё одно тело, примерно в том же районе. Подчерк был очень похож на первое преступление: в затылке жертвы было жжёное отверстие от лазерного оружия. В этот раз свидетелей не было. Кинологи попытались взять след, однако при выстреле из лазерного оружия очень сложно было установить, с какой дистанции был произведён выстрел. Эффект был примерно одинаков в диапазоне 7 - 35 метрах. Поскольку речь шла о лазерном оружии, баллистическую экспертизу произвести было нельзя, а значит, нельзя было с точностью сказать, из какого оружие был сделан выстрел. Гильз, естественно, тоже не было. Несмотря на все усилия властей, стремившихся замять происшествие, по городу поползли зловещие слухи. Люди шепотом передавали друг другу леденящие душу истории о том, что на улицах хозяйничает серийный убийца, а то – и целая жестокая банда. Ночами выходить на улицу опасно: бандиты развлекаются, отстреливая случайных прохожих. Особенно всех пугало то, что преступник или преступники орудуют не где-нибудь на безлюдных окраинах, а в самом городе, где есть и освещение, и бойцы сил правопорядка.       Громкое преступление требовало немедленной реакции. Уже в полночь на ковёр к коменданту города вызвали начальника сил правопорядка района, в котором произошли убийства. Комендант, не тратя время на прелюдии, начал разнос:       - Вы представляете, два человека за одну ночь в зоне вашей ответственности застреляны. С этими словами комендант швырнул на стол папку с оперативной информацией и яростно ткнул пальцем в снимок с одним из окровавленных трупов. Затем он, нервно перебирая пальцы, продолжил: - Один из убитых - губернский секретарь, второй - рабочий, начальник смены на заводе металлопроката, очень положительно характеризующийся на своём производстве. И оба дерзко и жестоко убиты! Ты представь... [что о нас подумает начальство]! Комендант многозначительно глянул на портрет губернатора Тракина, висевший над его креслом. -Если не раскроете, я просто не знаю, что с вами cделаю. Через пятнадцать минут после этого разговора в дежурных частях всех ближайших отделений Сил Правопорядка буквально взорвались от звонков все линии связи. Всем доступным оперативным сотрудникам было приказано немедленно прибыть в район происшествия. Поскольку тревогу подняли почти сразу после убийства, и заставы, расположенные на границах района, в котором были совершены преступления, успели перевезти на усиленный режим работы, было маловероятно, что убийца решился бы в то время покинуть район. Хотя точно выяснить, куда сбежал престуник, не удалось, у следствия было предположение, что он залёг в одном из ближайших рабочих жилых блоков Нижнего Города. Была надежда схватить изверга по горячим следам: всех имеющихся законников отправили на ближнее и дальнее отцепление района. В тот же момент в жилом блоке АМ 681-20 (блок работников сил правопорядка) ночную тишину прорвал треск механических сирен. Система автоматического оповещения имела несколько сигналов, и конкретно этот обитатели дома слышали лишь на учениях. Противный треск означал «Внимание, внимание! Всему личному составу! Боевая тревога. Всем офицерам немедленно прибыть в зал совещаний для получения распоряжений». Эта команда применялась в случае очень крупных чрезвычайных происшествий или начала войны. Офицеры сил безопасности наизусть заучивали каждый сигнал и могли распознать его с первых же звуков, и потому надрывный треск сирен произвёл на них ошеломляющее впечатление. Началось столпотворение: ещё не очнувшиеся ото сна и плохо соображающие, офицеры вскакивали с коек, как ошпаренные, метались по комнатам жилого блока, натыкаясь друг на друга и толкаясь в проходах. Коридоры мгновенно заполнились людьми. Процедура экстренного выдвижения была чётко отработана, однако она не была рассчитана на то, что всем законникам потребуется выдвинуться одновременно. Однако с первым шоком справились быстро: уже через несколько минут автотранспорты сил безопасности, сверкая мигалками, вылетели из ворот участка. Ту ночь в жилых блоках запомнили надолго. Жители проснулись от воя десятков сирен. Местные привыкли к рейдам сил безопасности (они часто приезжали сюда в поисках мелких наркоторговцев и других криминальных элементов), но появление сразу такого количества законников было даже для этих мест делом необычным. Один из офицеров громко объявил по мегафону: - Всем жителям приказано покинуть здание. Выходите медленно с поднятыми руками! У многих в том жилом блоке были нелады с законом, и встречаться с Силами безопасности у них никакого желания не было. В то время, как большинство жителей в замешательстве выходили через главный вход, их пропускали через оцепление, брали под руки и совали в автозаки, некоторые жильцы рванулись к чёрному ходу (окон на первом этаже зданий этого типа просто не было), но, распахнув двери и выскочив на улицу, они наткнулись на цепь силовиков со щитами. Несколько «горячих голов» схватили палки, обрезки труб и кинулись вперёд, надеясь прорваться сквозь «жидкое» как им казалось, оцепление. Однако не успели они добежать до стены щитов, им в лицо ударили упругие струи слезоточивого газа. Едкая субстанция жгла нос и разъедала глаза. У попавших под газ перехватывало дыхание, они задыхались от кашля и были не в состоянии ни сопротивляться, ни бежать. В панике те местные, кто ещё мог, кинулись внутрь здания, сбивая с ног друг друга , но на них посыпались электрошоковые патроны 12 калибра. Попадая в тело, они вызывали сокращение мышц, что приводило к кратковременному параличу. Большая часть тех, попытались бежать, вернуться внутрь здания уже не смогли. Даже у тех, кто всё же успел забежать в жилой блок, шансов спастись бегством тоже не было: оказавшись на первом этаже, они вдруг увидели, что окружены спецназом. «Силовики» тут-же обрушили на беглецов град ударов дубинок, после чего скрутили и вывели наружу. Дом был уже полностью под контролем сил правопорядка: два отряда спецназа, вошедшие в здание через люки на крыше, спустились вниз по пожарным лестницам и заняли все этажи. Именно на их авангарды и наткнулись те, кто искал убежища внутри дома после провала попытки прорыва. В момент, когда беглецов скрутили, офицеры сил правопорядка методично прочёсывали здание в поисках тех, кто пытался спрятаться в жилых ячейках, технических помещениях или санузлах. Они действовали группами по пять человек: один при помощи специального идентификатора сил безопасности разблокировал замок двери, после чего отходил в сторону. Вместо него открывающийся проход перегораживали два бойца со щитами на случай, если преступник попытается в момент открытия двери выбежать наружу. Их прикрывали ещё два бойца с дробовиками. Дробовики спецназа крупных городов Чистилища по сути представляли собой два орудия, собранные в один блок. В нём имелось два ствола, подача патронов в которые шла из независимых магазинов. В одном были не летальные боеприпасы (электрошоковые или газовые), в других – боевые, заряженные крупной картечью. Режим огня менялся нажатием одного переключателя. Офицеры работали быстро, чтобы не дать преступникам уничтожить возможные улики. Снайперы наблюдали за окнами здания на предмет подозрительной активности, но в этот раз они ничего не замечали. Внешне здание было пустым. Однако, когда офицер приложил идентификатор к электронному замку очередной двери, всё здание сотряс мощный взрыв. Взрывная волна разбросала облачённых в броню законников, словно кукол. Весь отряд погиб. Информация о появлении необычного серийного убийцы быстро дошла до самых верхов. По всем районным комитетам разослали секретные циркуляры с чётким требованием: не допустить разглашение информации; панику пресекать. Работу по делу взяли под жёсткий правительственный контроль. Губернатор в категорической форме выдвинул требование: поймать убийцу в течение двух недель. Военные некоторой растерянности смотрели на разложенные на столе обломки. Адская машина была совершенно не похожа на кустарные поделки бандитов или ренегатов. Бомба была выполнена мастерски. Преступник не убрал из механизма запирания двери ни одной детали, разместив как в самой двери, так и в косяках, патроны направленного взрыва на основе аммонита. Перед вышибными зарядами были установлены ёмкости с поражающими элементами, роль которых сыграли гайки из закалённой стали. При этом, с чего начать поиск убийцы с лаз-пистолетом было совершенно не ясно. Одним из основных методов поиска убийц было установление личности и рода занятий жертвы, отработка её связей с целью установления возможного мотива преступления. С установлением личностей убитых проблем не было: при всех были документы. Однако изучение их личных дел не дало ничего обнадёживающего. Жертв, казалось, ничего не связывало: убитые были обоих полов, разного возраста, социального статуса и рода занятий. Найти у убийцы вещи убитых также, по-видимому, было нельзя: с трупов своих жертв он не брал ничего, а значит, об ограблении также речь не шла. Сыщики разводили руками: мотив загадочных убийств оставался совершенно не ясен. Видимо, это был неизбирательный терроризм - худший кошмар для любого сыщика. Очень редко загадочного убийцу кто-то видел, да и от этих свидетелей было немного толку. Люди были до смерти перепуганы и никак не могли собраться с мыслями. Одни описывали душераздирающие крики жертв, другие видели лишь тени. Наиболее полным было описание рабочего, видевшего одно из первых убийств. Хоть что-то вытянуть из него, правда, удалось не сразу. Когда этого рабочего привезли в участок, он, бледный как полотно, в промокшей насквозь спецовке, заикаясь, нёс какую-то невнятную тарабарщину, и лишь через пол часа, слегка успокоившись, поведал сыщикам о "Чёрном человеке". Однако ни лица, ни каких-либо особых примет в распоряжении криминалистов по-прежнему не имелось. Такого сложного дела в истории правоохранительных органов Чистилища ещё не было.       Попытались составить со слов свидетелей фоторобот преступника, однако проблема была в том, что составление словесного портрета сильно зависело от психологии: человек, описывая себя, невольно приукрашал реальную картину, а когда говорил о внешности преступника, то получался обратный эффект. Когда криминалисты объединили словесные описание людей, видевших убийцу, у них получилось существо, вообще мало похожее на человека: скрюченная фигура, неестественно длинные конечности, чёрный плащ. Особо впечатлительные даже выдвинули ужасное предположение, что это не человек, а генокрад или одна из его производных. Однако более опытные следователи быстро отмели эту гипотезу как фантастическую: они знали, что на планете действуют тайные агенты инквизиции, которые выискивали генокульты, и ни о чём подозрительном не сообщали. Тем не менее, материал был передан губернатору для возможного предоставления его в Ордо Ксенос. Однако случилось неожиданное: Таркен начал сперва спокойно выслушивать доклад, но в тот момент, когда офицер стал читать часть доклада, где говорилось о возможном существовании генокульта, губернатор начал всё сильнее хмуриться. Его широкое лицо налилось краской (это был признак сильного волнения). А когда речь зашла о том, чтобы передать сведения инквизиции, Таркен внезапно рассвирепел, а в гневе он был страшен. Он схватил трость и с размаху отвесил докладчику мощный удар примерно в середину корпуса. Когда тот согнулся от боли, губернатор замахнулся ещё раз: на этот раз сверху по голове. Офицер успел закрыться руками, за что получил мощный тычковый дар концом трости в живот. Отбросив трость Таркен, ревя и брызжа слюной от злости, схватил докладчика за воротник и начал трясти его как тряпичную куклу. Затем губернатор принялся своим тяжёлым кулаком в кожаной перчатке бить нечастного по лицу. Тот не смел сопротивляться командиру и молча принимал удары, стремясь лишь прикрыть рукой глаза. Стоявшие у входа стражники безучастно наблюдали за экзекуцией: для них подобные зрелища не были в новинку. Они просто ждали, когда их хозяин утомится, и настанет время "выносить тело". В тот момент губернатор, брызжа слюной, молотил своего подчинённого, уже разбив в кровь о его лицо свои увесистые кулаки. Он наносил удар за ударом, вкладывая в них весь свой страх. Он был в ярости, поскольку боялся, смертельно боялся своих хозяев.       Трудно столетиями одному носить тайну, страшную тайну планеты Чистилище. На всей планете Таркен был единственным, кто знал, какое зло сокрыто под Августгардом. Единственный осведомлённый, значит - единственный ответственный. Артефакт пугал губернатора одним своим присутствием, но он не мог сказать, что вызывает у него больший ужас: сам артефакт, или те, кто поручил Таркену охранять его. Святая Имперская инквизиция была его покровителями, но в то же время они могли в миг забрать всё, что когда-то дали. Губернатор жил потому, что инквизиция позволяла, и он бы умер потому, что инквизиция этого потребует. Правление или смерть: другой судьбы у него не могло быть: губернатор знал слишком много, чтобы ему позволили бы живым уйти со своего поста. Потому Таркен стремился угодить истинным хозяевам планеты, убедить их в том, что он надёжно хранит их тайны. Поэтому главным для губернатора было показать то, что под его правлением на планете всё спокойно, чтобы инквизиторы не заподозрили его в "профнепригодности". В то же время, пытаться утаить что-либо от организации, обладавшей самой совершенной шпионской сетью в галактике, было явно не самой лучшей идеей, поэтому о всех громких происшествиях приходилось докладывать "куда следует". Доставив на "Чистилище" "Руку Тьмы", инквизиторы поймали Таркена "под колпак", в смертельную ловушку, из которой не было выхода. Раз за разом прокручивая те злополучные события в своей уже не совсем здоровой голове, Таркен испытывал всё большую ненависть ко всему, что было связано с проклятым артефактом. И всю свою ярость, страх и злость губернатор вкладывал в удары, которые он сыпал в тот момент на голову в общем-то ни в чём не повинному посыльному, который уже даже не кричал, а тихо стонал, отплёвывая на пол кровь вперемешку с осколками зубов.       Наконец Таркен выбился из сил: не хватало дыхания, да и разбитые костяшки пальцев с каждым ударом болели всё сильнее. Отпихнув ногой в сторону избитого почти до смерти подчинённого, губернатор дал знак солдатам (забрать избитого) и грузно опустился в ближайшее кресло. Бойцы послушно подхватили израненного офицера под руки и выволокли из комнаты. В этот момент Таркен стащил окровавленные перчатки и откинул их в сторону. Большого смысла в этом не было: весь костюм губернатора был в брызгах крови. Внешне он нисколько не производил впечатления спортивного человека, но в минуту гнева в нём просыпалась какая-то дьявольская сила, и его кулаки делались будто чугунными. Его удары были столь сильны, что брызги крови оказались даже на потолке. В устройстве был ограничитель, не позволявший губернатору запытать Хеттер до смерти или сумасшествия (он сам попросил установить его, так как радистка была ему нужна), но в то же время он всегда мог "преподать небольшой урок" девушке, если она медленно, по его мнению, откликалась на вызов, совершала поклон недостаточно стремительно или делала что-то ещё не то. Также, в отличие от побоев, электрошоковая терапия не оставляла следов на видимых частях тела девушки, так что "товарный вид" Лизетт не теряла.       МОжет возникнуть вопрос - зачем Инквизиция держала на столь высоком посту не совсем адекватного человека. На самом деле расчёт был ясным: страх делал губернатора абсолютно управляемым: Хорст был уверен, что никаких неожиданностей от него ждать не стоит. Истерзанный страхом разум постоянно находившегося между двух огней Таркена не был способен на неповиновение, что делало его неплохим исполнителем. Нужно было вернуть гражданам чувство безопасности. Силы правопорядка перевели на усиленный режим работы, офицеры, выставив оружие напоказ, стояли на самых заметных местах, но губернатору этого показалось мало. На окраине города вдруг появились солдаты. По тревоге подняли войсковой резерв. Первое отделение третьего взвода второй роты пятого батальона четвёртого резервного полка сил обороны Чистилища собрался в тот день у катера на одном из крупных озёр недалеко от опорного города № 3. Стояла тихая, почти безветренная погода, приветливо светило солнце, что было крайне нехарактерно для этого времени года. У старшего сержанта Германа промелькнула мысль о том, что совершить в этот день прогулку на катере по озеру – не такая уж плохая идея. Жаль, что удочек с собой брать нельзя. Ещё вчера его в его голове были куда более мрачные мысли, чему способствовала кардинально другая погода. Когда местный штаб гражданской обороны объявил сбор резерва, бойцы восприняли новость без энтузиазма: ну кому охота вновь напяливать армейское обмундирование (запасникам часто доставалась одежда не по размеру), нагружаться тяжестями и идти куда-то лазить по горам. Когда резервистам объявили, что им предстоит осматривать острова, и туда придётся плыть на катере, то они, глядя в окно на непрерывно барабанящий по подоконнику дождь, совсем упали духом. Несмотря на распространение в Империуме летающей техники, силы обороны на богатом озёрами и реками Чистилище продолжали активно пользоваться водным транспортом, так как он был гораздо дешевле летающих аналогов и не требовал подготовленных пилотов. Курсы управления катером длились всего три месяца, и их в обязательном порядке проходили офицеры сил правопорядка, служившие в участках, на которых имелись крупные водоёмы. Однако плыть в сильный дождь по огромному озеру, на котором возможно вполне ощутимое волнение, на железной моторной лодке - удовольствие ниже среднего. При движении на большой скорости на каждой волне лодка подскакивала, и те, кто страдал от укачивания, уже через десять минут подобного плавания с риском для жизни перегнувшись за борт опустошали свои желудки. При этом дождь под воздействием сильного ветра, почти всегда дувшего над озером, превращался в мелкие, летящие почти горизонтально воде капли, равномерно покрывавшие всё слоем влаги, и несмотря на любые ветро- и водо-защитные плащи люди в лодке промокали до нитки и мёрзли до дрожи в коленках. Учитывая всё это, несложно догадаться, почему резервисты отнеслись к идее плавания с целью осмотра островов, мягко говоря, без энтузиазма. В курилке после совещания старший сержант Герман, сжимая в зубах дешёвую папиросу, ворчал: - Эх, на кой им, потребовалось посылать нас на этот чертов остров в этой грёбаной посудине. Они что, в окно не смотрели? Дождь зарядил явно на долго, ну какое сейчас, к лешему, плавание? Да и что мы им, по вашему, там найдём? Того убийцу? Да он давно уже в трущобах где-нибудь залёг на дно, на кой ему по островам шляться? Ефрейтор Дженкенс, полностью разделявший мнение сослуживца относительно запланированной операции, злобно пробурчал: - Да делать им там просто не***. Замочили там в городе кого-то, вот и надо отчитываться о принятых мерах, собрали нас, гоняют почём зря. Отчитываться им, видите ли, перед начальством надо, а то, что нам там зады отмораживать придётся, им видно, плевать. Это же не наши, а не их зады… Остальные одобрительно загудели: взвод №3 был резервным, то есть состоял из ополченцев, некогда прошедших курсы Основ Военной Подготовки длительностью в пол года, зачисленных в резерв первого разряда и с тех пор более не служивших. Это были в основном семейные люди средних лет, находящиеся в далеко не идеальной физической форме, привыкшие к спокойной работе и домашнему теплу. Правительство полагало, что в случае войны резервисты первого разряда будут участвовать в боевых действиях вместе с регулярными войсками, однако сами резервисты не ожидали, что им когда-либо придётся побывать на войне. Для резервистов служба выражалась лишь в том, что их изредка призывали на двухнедельные сборы, где настоящие боевые сержанты, ели сдерживая грустные смешки, наблюдали за тем, как грузные мужики, бывшие в обычное время товароведами или поварами в столовых, пытались подтягиваться на перекладинах, гнущихся под их весом, бежали марш-броски на заплетающихся ногах, спотыкаясь и страдая от одышки, или кидали учебные гранаты прямо себе под ноги. Реакция военных была обусловлена тем, что «Резервная армия» расценивалась губернаторским штабом как реальная грозная сила численностью в 600 тысяч человек, которую при штабных расчетах смело приплюсовывали к регулярным войскам, но, глядя на потуги резервистов выполнить простейшие упражнения, военные не могли не понимать реальные перспективы этого горе-воинства. Однако губернатору о практически полной непригодности его резервной армии к боевым действиям сообщать боялись, поскольку, хотя в целом реакцию «старого параноика» предсказать было сложно, был ясен его первый шаг: снять с поста командующего резервной армии и распустить его штаб, а терять места никто не хотел. Поэтому высокие чины, отвечавшие за резерв, нажимали на подчинённых, заставляя их сквозь пальцы (а скорее сквозь плотно сжатую ладонь) смотреть на все проблемы, механически подписывая акты об успешном прохождении сборов и учений. Тех, кто пытался заявить о недочётах, в этих же недочетах и обвинял и быстро убирали со службы. Губернатор, не покидавший свой дворец, охотно верил в обнадёживающие сведения о мощи своей армии, глядя на браво марширующие по плацу перед Августгардом «резервные батальоны», на самом деле состоящие из одетых в форму резерва кадровых военных. Губернатор постоянно требовал наращивать численность своей армии, но в конечном итоге натолкнулся на проблему: несмотря на щедрое внешнее финансирование и запредельные налоги с населения, столь крупную армию не на что было содержать. Тогда губернатор уцепился за идею «всеобщего вооружения народа»: население Чистилища составляло 5,5 млрд. человек, и губернатору казалось, что если хотя бы половина от этого числа встанет на защиту планеты, судьба любого вторжения будет решена. Однако страх перед внутренними волнениями заставил его отказаться от полного воплощения в жизнь подобного замысла: если всех обучать военному делу, что что будет, если они восстанут? Наиболее бедные слои считались потенциально опасными и их к оружию подпускать боялись. Самые обеспеченные граждане не горели желанием служить в ополчение, и потому резервистов набирали из среднего класса: заведующих мелкими торговыми точками, мелких государственных служащих. Их считали наиболее благонадёжными. Была ещё одна причина, по которой Таркен столь сильно цеплялся за идею вооружённого и обученного воинского резерва: он в тайне боялся заговора кадровых военных и хотел создать силу, способную в случае путча им противостоять. Во-первых, такой силой выступала его гвардия, охранявшая столицу, а во-вторых в его распоряжении был резерв. Резервная армия выступала как возможный противовес регулярной, и потому она имела свою командную структуру, полностью дублирующую армейскую. Военные же ревниво отнеслись к появлению Резервной армии. Сперва некоторые генералы пытались возражать против создания иррегулярных формирований, убеждая губернатора в том, что компактная, но хорошо оснащённая армия лучше справится с задачей обороны планеты, и не разумно распылять ресурсы на создание иррегулярных войск. Однако эти генералы поплатились за прямоту карьерой: Таркен посчитал, что военные просто боятся потерять влияние, и потому протестуют против появления конкурента, и потому он отправил всех протестующих военных в отставку . Командиры сил обороны перестали выступать открыто, однако они всячески старались низвести инициативу создания резерва до полной фикции, что им, в общем, успешно удалось. После этого в противостоянии кадровых военных и резерва наступило затишье: армейские командиры больше не видели в запасниках угрозы и ждали, пока те сами окончательно дискредитируют себя в глазах губернатора, а командиры резерва пригрели тёплые места, обеспечивавшие им беззаботную жизнь и доступ к финансам. Командиров резерва не сильно заботило, что вверенные им части существуют лишь на бумаге. Они просто хотели сохранить посты, и потому всячески успокаивали губернатора. Исходя из всего вышесказанного, несложно понять, почему люди, занимавшиеся в обычной жизни вещами, далёкими от военного дела, были недовольны, когда их вытащили из города на внеплановые сборы. Однако теперь, стоя на причале тёплым осенним днём, резервисты несколько приободрились. В этот момент к ним подошёл молодой младший лейтенант из Сил Правопорядка. Для порядка, увидев офицера, солдаты построились в шеренгу. Было видно, что он только что выпустился из учебой части, и у него ещё не прошёл период, когда новоиспечённый офицер был до-невозможности горд своими погонами. Видимо, романтика «настоящей службы» ещё не выветрилась у него из головы под гнётом бесконечной рутины в участке. Он, возможно, считал себя в тот момент очень важным лицом, поскольку носил офицерские погоны, но бойцы относились к нему не слишком серьёзно: большинству из них лейтенант годился в сыновья. Тот, видимо, был очень возбуждён тем, что ему поручили самостоятельное, да ещё и боевое задание. Выпятив грудь и важно прохаживаясь перед строем, он начал произносить речь. Вдохнув полной грудью, он во весь голос произнёс: - См-и-и-и-р-рно! Бойцы, слушай боевой приказ! - Нам поручен осмотр островов в пятом квадрате на предмет наличия там каких-либо подозрительных лиц. Думаю всем вам известно, что в городе орудует серийный убийца. Есть оперативная информация о том, что он может скрываться в малозаселённой местности, в том числе на одном из этих островов. Операция потребует от каждого из нас концентрации и выдержки! Я – младший лейтенант Говард Мартин, и я руковожу этой операцией. Не теряйте бдительности! И помните, мы здесь на войне! Резервисты нестройно ответили: -Есть сэр, есть обыскать острова! Бравада молодого лейтенанта чем-то даже забавляла солдат. Видимо, в своей молодой и горячей голове он уже в деталях представил, как лично хватает маньяка, предаёт его суду и получает за это огромный орден из рук самого губернатора Таркена. В то, что какой-то сумозбродный маньяк может прятаться на острое посреди озера, им мало верилось. Во-первых, что там ему делать? Самый крупный из островов был в диаметре около четырёх километров и порос лесом. И туда не добраться без лодки, а катер, плавающий по озеру или стоящий у берега, должны были заметить воздушные патрули, совершающие регулярные облёты над озером. Конечно, каждый в глубине души немного беспокоился относительно возможной встречи с маньяком, однако бойцы усиленно отгоняли эти мысли, придумывая всё новые аргументы, почему там, куда они плывут, никого точно не может быть. К тому же увесистые, внушительные (пусть и немного потёртые) лазганы серьёзно придавали бойцам уверенности. Закончив приготовления, 8 бойцов резерва погрузились в стоявший у причала моторный катер, и отплыли от берега. Погода была превосходная, и катер мог спокойно развивать максимальную скорость, благодаря чему отделение быстро добралось до достаточно крупного острова, густо поросшего смешаным лесом. На катере сделали круг вокруг острова, но не нашли, как и ожидали, абсолютно ничего. А это значило одно: нужно высаживаться на берег и обходить остров уже на своих двоих. А ходаки из них всех были не очень: многие годами не ходили в походы.       Солдаты шли цепью, очень примерно удерживая равнение и рассеяно глядя по сторонам. Они шатались так уже несколько часов, осматривая этот здоровенный остров, а пейзаж всё не менялся. Вокруг со всех сторон был старый нехоженый лес: под ногами пружинил влажный зелёный мох и толстый слой опавших листьев, к небу поднимались величественные вековые деревья, а всё пространство между ними заполняли густые заросли разросшегося подлеска, по которому люди не ходили, вероятно, по крайней мере несколько десятилетий. Это, на самом деле, доставляло немалые неудобства: ветви кустов плотно переплелись между собой, образовав связку, не уступавшую по прочности рыболовной сети. Многие островные растения, к тому же, были ещё и страшно колючими, в результате чего заросли образовывали преграды, не уступавшие в способности сдерживать пехоту заграждениям из колючей проволоки. В некоторых случаях, чтобы продвинуться дальше, приходилось прорубать в этой буйной растительности тропы при помощи мачете. С непривычки все резервисты страшно утомились: они стали красными, как раки, форма с чужого плеча жала в подмышках или, напротив, была велика и не держала тепло, болтавшиеся на ремнях лазганы избили все бока, спины ныли и болели под тяжестью неудобных каркасных рюкзаков. Вокруг летали настоящие полчища комаров, от которых не спасал даже одеколон "гвоздика". Единственный, кому, по-видимому, всё ещё хотелось продолжать поход, был молодой лейтенант Мартин, которого, как казалось его солдатам, всё время тянуло именно в наиболее труднодоступные и труднопроходимые места.       Однажды ему "приспичило" спуститься довольно высокого с холма, чтобы проверить какие-то ложбины на северной стороне острова. Резервисты с тоской посмотрели на заросший кустарниками склон, представляя себе, как они будут спускаться (с риском в любой момент навернуться и куборем полетить вниз), а затем, после битого часа абсолютно бесплодных поисков, полезут обратно на эту верхотуру. Но лейтенант был неприклонен. В итоге Дженкенс, мысленно поминая командира "всеми нелёгкими"начал аккуратно спускаться вниз. Всё вроде шло нормально, как вдруг пласт опавшей листвы, годами копившийся на склоне холма, пополз вниз, и Дженкенс, потеряв опору, упал и покатился вниз. К счастью, ниже на склоне холма росли густые кусты, за которые сержант каким-то чудом смог зацепиться. Развернувшись, он вдруг заметил что-то в борозде, оставленной им на склоне. Поднявшись на ноги, он подобрался поближе и увидел проржавевшую консервную банку. Чисто из интереса Дженкенс поднял её. Это была очень старая, насквозь проржавевшая банка из под консервов, скорее всего, салаки или бычков в томате.От влаги и времени её поверхность стала бурой и шершавой, так что даже если на ней и была выбита дата изготовления, она уже не читалась. Случайный и пыльный призрак оставленной позади цивилизации. В этой идилии даже такая находка казалась чуждой: вокруг пахло хвоей и сырой листвой. В кронах деревьев перекликались какие-то птицы. Над головами шумели на ветру кроны вековые деревьев.На солдат ржавая жестянка не произвела ни малейшего впечатления: она, возможно, валялась здесь не десять и даже не двадцать лет и был миллион вариантов, как она тут очутилась. Скорее всего, её выкинул здесь как раз солдаты во время каких- то давних учений. Лишь лейтенант Мартин пришёл от находки в полный восторг. Он погрузил находку в герметичный пакетик и с победоносным видом велел всем продолжать поиск. Они битых два часа "изображали из себя горных козлов" и излазили весь холм от подножия до вершины, но не нашли ни одного следа человеческого присутствия. Тем временем, солнце давно уж прошло Зенит. Ветер стал заметно крепчать. На небе показались тучи. Встревоженный Дженкенс повернулся к младшему лейтенанту Мартину: - Товарищ младший лейтенант, разрешите обратиться! В этих краях погода может перемениться очень быстро! Гляди, гроза поднимется, а в бурю на катере опасно ходить. Лейтенант свирепо сверкнул глазами: - Ты что, предлагаешь мне свернуть операцию? Мы тут Родину защищаем, а он, видите ли, ботиночки промочить боится! Позор! И где вас, недоносков, таких только набрали!? Заткнитесь и продолжайте осмотр! С этими словами офицер ткнул в плечо своего подчинённого, как бы толкая его вперёд. Бойцы, уже отвыкшие от подобного обращения, были вынуждены повиноваться, хотя мысленно все они были согласны с Дженкенсом. Озеро было весьма коварным, и погода могла за пятнадцать минут перемениться кардинально.       Мартин местным не был и особенностей озера не знал, потому просто не осознавал всей серьёзности угрозы перемены погоды. По его мнению, на озере не могло быть волнения, способного представлять угрозу такому катеру, как их. Но самое главное, он, как любой двадцатидвухлетний юноша, только что обзаведшийся заветными корочками офицера сил правопорядка, в воображении уже мнил себя великим сыщиком и, получив задание, он уже представлял как лично схватит маньяка или, на худой конец, найдёт решающую улику, которая поможет раскрыть дело. О однако время шло, а находок не было. Умом он прекрасно понимал, что их быть и не может, а осмотр островов - пустая трата времени, однако мечту развеять окончательно было довольно сложно. К моменту восхождения на холм Мартин почти смирился с бесплодностью своих поисков, однако случайно сделанная Дженкенсом находка стала ниточкой, за которой его разум смог ухватиться в попытке поддержать жизнь мечте о победах и славе. Улика, конечно, была притянута за уши, однако всё же это - след чьего-то присутствия (пусть и явно очень старый). Тут кто-то был, а значит, есть повод продолжать поиски.       Окончательно выбившись из сил, бойцы плелись черепашьими шагами, тяжело волоча болевшие ноги.       Ветер крепчал, и вскоре под его напором уже стали скрипеть и сгибаться вековые деревья. Дождь обрушился резко и сразу, будто кто-то на небе открыл трубу Бойцы мысленно последними словами клали лейтенанта Мартина, всю его родню, друзей, знакомых и домашних животных за то, что "этот надутый самоуверенный кретин затащил их в такую задницу". Сам лейтенант уже был не рад тому, что не внял предупреждению своих людей и не ушёл на большую землю бо начала бури. На озере бушевал шторм. Волны стали всё выше. Они ударяли в борт утлому судёнышку, грозя каждый раз опрокинуть его. Катер кидало из стороны в сторону На дне катера набралось уже довольно много воды, которая перекатывалась с одного борта на другой, усиливая крен, а значит, и риск. Не выдержав, дженкинс крикнул: - Ты же утопишь нас всех к чёртовой матери! Давай к берегу! Выхода и правда не оставалось. Нехотя, лейтенант отвернул руль, направив нос катера к тёмной громаде находившегося неподалёку тёмного массива какого-то острова.       Однако, оказавшись на берегу и выскочив из катера, солдаты застыли в нерешительности: перед ними на фоне безлунного ночного неба стояла величественная стена тайги. Тьма превратила этот древний лес в непроницаемый взглядом чёрный бастион. Всё вокруг казалось жутким и неприятным. Тьма вокруг была какой-то неестественной. Вглядываясь в неё, они не могли отделаться от ощущения какой-то смутной тревоги. Однако большого выбора не было: они поплотнее закутались в плащи, и цепочкой пошлёпали по грязи в чащу леса.       Мрачная давящая обстановка девственного векового леса внушала не то, что тревогу, а какой-то инстинктивный страх. Солдаты промокли до нитки. На них поверх стандартных "кадианских" полевых армейских курток типа М 65 были надеты прорезиненные брезентовые плащи "постового типа". Название вполне точно отражало назначение данного элемента униформы: он одевался поверх основной формы и служил для того, чтобы защищать часовых, охранявших военные базы, от атмосферных осадков. Однако вскоре у нового элемента униформы обнаружилось много недостатков: мало того, что брезентовые плащи сами по себе весили немало, так вдобавок водостойкое покрытие, которым пропитывали ткань, оказалось крайне недолговечным. Оно истиралось при эксплуатации, трескалось и изламывалось, когда плащи лежали сложенными на складе. А когда защитное покрытие было нарушено, ткань накидки начинала вбирать воду и становилась холодной и тяжёлой, как чугун. Поэтому армейцы быстро передали все эти плащи в резерв, и теперь уже резервистам приходилось ощущать на своей шкуре все "достоинства" армейской новинки. Тем временем, солдаты сосредоточили усилия на подготовке места ночлега. Палатки намокли и стали тяжёлыми, и поставить их никак не получалось. В жидкой грязи, в которую превратилась почва, короткие колышки плохо держались и постоянно выскальзывали, а вся конструкция обваливалась в грязь. Холодный, пахнущий сыростью ветер с мелкими водяными каплями бил прямо в лицо. Наконец, палатки были поставлены, но все успели продрогнуть до стука в зубах на ледянои ветру в этих дпвно негодных прорезиненных накидках, и костёр развести очень хотелось. Но о сухих дровах под таким ливнем оставалось лишь мечтать, и чтобы хоть как то разжечь то, что было, из лодки питащили канистру с топливом и плеснули его на поленья.       Всё вроде было хорошо: костёр горел. Принялись у костра травить анекдоты, но разговор не клеился. Консервы были холодными и невкусными; они словно комом стояли в горле. Отходить ко сну также не хотелось. Хотя работа в тяжёлой промокшей одежде солдат окончательно утомила, и они были измотаны и выжаты как лимон, но сон никак не шёл. Наконец все кроме двух часовых (один в лодке и один в лагере) забрались в спальнып мешки, и беспокойный сон всё же сменил усталость.       Посреди ночи лейтенант вдруг проснулся от непонятного страха. Ни то, чтобы он что-то услышал, скорее почувствовал. Не вылезая из спального мешка и не подавая виду, что проснулся, Герман начал оглядываться. Ветер яростно трепал стенки палатки. Иногда очередной раскат грома на несколько секунд заглушал непрекращающийся шелест дождя. Лейтенант высунулся из палатки и произнёс: - Рядовой Стейсон, доложить обстановку.       Однако никто не ответил. Лейтенант, полный недовольства от того, что придется вновь вылезать на дождь, подумал: - Опять этот тупица на посту заснул. Вот кретины. Он спешно натянул плащ, сунул ноги в сапоги и вылез наружу. Знакомой фигуры часового в дождевике нигде не было видно. Он водил фонарём туда-сюда, но его светлое пятно не выхватывало ничего, кроме стволов деревьев и блестящих от влаги тентов палаток. Он в растерянности осмотрел лагерь: ни самого рядового Вилли Стейсона, ни каких-либо следов его присутствия или чего-либо, способного пролить свет на его судьбу, не было.        Несколько секунд постов в растерянности, лейтенант крукнул: - Тревога! Подъём! Все повскакивали, как ужаленные. Сон как рукой сняло. Полуодетые бойцы выскакивали из палаток, грозя повалить криво установленные сооружения на себя. Где-то через минуту отряд был построен. Первым делом осмотрели палатку Стейсона: ничего. Ни его самого, ни следов его прибывания или личных вещей: видимо, он с того момента, как стал на пост, в неё не возвращался. Тогда бросились осматривать периметр лагеря в тех местах, где он должен был ходить: там было множество следов в размокшей от дождя грязи, но ничего, что бы могло пролить свет на судьбу рядового: словно он почему-то взял и посто ушёл в чащу. Но вдруг все обернулись. Сквозь стену дождя в небе на несколько секунд вспыхнул красный отблеск. Несколько голосов разом воскликнули: - Сигнальная ракета! Лейтенант Мартин судорожно размышлял: всё происходящее делалось всё страннее. Рядовой Стейсон ушёл с поста куда-то в лес и с ним что-то случилось? Зачем он туда полез? Если что-то увидел, то почему сразу не поднял тревогу? Но проигнорироваь сигнал тоже было нельзя. Лейтенант скомандовал: все, кроме Мартинес - за мной. Рядовой Мартинес, охранять лагерь. - Проклятье! Вот же дерьмо собачье! Эта б×××ская рация не работает. Опять старьё подсунули. Лейтенант повернулся к радисту: -Почему вы сразу по получении не провели работоспособность радиостанции, ефрейтор. Тот в ответ помотал головой: - Никак нет, сэр. Проверил. В тот момент она была исправна. Возможно, дело в попадании воды. Лейтенант недоверчиво посмотрел на прибор. Конечно, резиновые уплотнители со временем могли растрескаться и пропустить влагу, но тогда были бы видимые проблемы в работе самого прибора. Однако индикаторы и подсветка горели нормально. Он взял наушники: в них звучала сложно характеризуемая какафония звуков, сочетавшая писк, вой и грохот, напоминавшая ни то звук лопающихся парусов, ни то громовые раскаты. Это не было похоже на проблемы в самой рации- скорее на мощные помехи. С другой стороны, откуда источнику радиопомех взяться на необитаемом острове? Дженкинс, подходя к границе лагеря, сложил ладони в воронку и прокричал: - Альфа-Янки три-семь Это был заранее условленный сигнал для часовых, чтобы они были уверены, что подходят свои. По протоколу безопасности мирного времени, подходя к полевому базовому лагерю, во избежание огня по своим, группа должна уведомить часовых по рации о своём приближении. Если этого по техническим причинам сделать не получалось (как в данном случае), предписывалось, подходя к лагерю, громко прокричать заранее оговоренный пароль. Часовой, услышав комбинацию, называл ответный код, что означало, что проход свободен. Эта процедура была у резервистов стандартным способом распознавания в мирное время. Ею часто пользовались в походных лагерях во время сборов. Даже комбинация из двух паролей, которую Дженкинс назвал, была как раз с его последних учений: «Альфа-янки три-семь – альфа-браво два девять» Была одна загвоздка: время шло, а ответный пароль всё не называли. Ефрейтор Дженкинс повторил пароль, но в ответ он по-прежнему слышал лишь шелест дождя и скрип качающихся от ветра деревьев. В раздражении он произнёс:       - Митчел, ты что там, уснул что-ли? А ну давай отвечай! Эта фраза как-то сама вырвалась у него изо рта. Этими простыми, мирными словами он стремился заглушить нарастающую тревогу, отвлечь себя: лейтенант затащил их на какой-то неизвестный остров, и одному Императору известно, что скрывается в окутавшей солдат темноте. Тем не менее, в голове предательски роились панические мысли, которые ему с момента высадки на остров никак не удавалось задавить: Почему он? Он не должен быть здесь! Он работал в механизатором на станции технического обслуживания автотранспортов районной администрации. Он - механик, а не солдат. Его рабочий инструмент - гаечный ключ, а не винтовка.       Всё было не так, всё было неправильно. Даже думать об этом было страшно. А оно всё равно думается. Пытаясь побороть мерзкое липкое чувство страха, он решительным движением раздвинул ветки и шагнул на поляну.       Страх сковал бойцов, как только они посмотрели на поляну. Палатки были повалены и разрезаны, вещи - выброшены наружу и разбросаны по лагерю В ночной тишине оглушительно прогремел выстрел. Все повернулись на звук и увидели в свете фонарей, как молодой младший лейтенант как-то странно закачался и рухнул навзничь, вскинув руки. Его спина была разворочена, видимо, выстрелом из дробовика. На его одежде виднелся пожжённый след: это был результат выстрела из дробовика с короткой дистанции. К тому-же пистолет, который офицер держал в руке, куда-то делся. Было ясно- враг рядом. Когда бойцы очнулись от оцепенения, они стали водить лазганами в поисках угрозы. Всё, что они видели перед собой, была непроглядная зелёная стена.       Мысли дико скакали:"командир убит! Что делать!" Не сговариваясь, все кинулись в сторону лодки: плевать на шторм, прорвёмся, мы ни минуты не останемся в этом страшном месте !!! Они не помнили, как преодолели расстояние от лагеря до заводи, где оставили катер, но, выбежав на берег, остолбенели от ужаса: никаких следов их транспорта не было видно. Отчаяние и уныние охватило души солдат. Им хотелось опустить руки. Резервисты были отрезаны и отгорожены от мира, и никто не мог помочь им бороться со злом, скрывающимся под сенью древнего леса. Конечно, до ближайшего аванпоста километров тридцать по прямой, но на пути к нему были ледяные воды бушующего озера, так что с тем же успехом он мог быть и на другой планете. Услышав шум, часовой, сидевший в лодке, в испуге высунулся наружу, однако базовый лагерь находился вне зоны его прямой видимости. Он осветил берег фонариком своего лазгана, но в пятне света виднелись лишь колышашиеся на ветру густые заросли камыша. Размышления солдата прервал арбалетный болт, воткнувшийся точно в левый глаз бойца, пробивший череп и вошедший в подшлемник каски со стороны затылка. Он так и застыл, не выпуская лазган из окоченевших рук       Он готов был поклясться, что за отрядом кто-то ходил. Сзади то и дело раздавался какой-то еле слышный шорох. Несколько раз Дженкинс резко оборачивался, стремясь поймать в луч тактического фонарика неизвестного преследователя, но пятно света выхватывало лишь потемневшие от влаги стволы деревьев. Лес никогда не безмолвствовал: это могла быть ветка или шишка, а может - чьи-то шаги. Солдаты шли цепью по зарослям в лабиринте темноты, выставив вперёд стволы лазганов. Нервы у всех были на пределе. Вопреки уставу и технике безопасности обращения с оружием, пальцы у многих лежали на спусковых крючках. Вдруг где-то впереди раздался громкий хлопок и вспышка: все сразу же обернулись в направлении звука. Кто-то от неожиданности сжал палец, надавив на спусковой крючок. Лазган с характерным воющим звуком выплюнул слепящий луч смертоносного света. Остальные рефлекторно повторили действие того, кто выстрелил первым, и с испугу принялись беспорядочно палить куда-то в чащу, толком не понимая, в кого и почему они стреляют. Лазерные лучи с шипением прожигали листву, срубали ветки и оставляли в стволах деревьев дымящиеся жжёные отверстия. В воздухе запахло гарью. В предрассветном сумраке ослепительные вспышки выстрелов больно били по глазам, лишая солдат возможности хоть сколько-нибудь чётко видеть цель.        Когда огонь стих, бойцы, потеряв всякий строй и на всякий случай пригибаясь к земле, гурьбой бросились туда, куда стреляли. Продравшись сквозь начавшие гореть, но уже потухшие из-за дождя кусты, они вылетели на небольшую поляну и стали растерянно осматриваться. Солдаты бешено озирались по сторонам, но никого не видели, более того –не было никаких признаков чьего-либо присутствия. Вся их пальба "ушла в молоко". Резервисты какое-то время ещё стояли в нерешительности, выставив вперёд дымящиеся стволы лазганов, а затем растерянно посмотрели друг на друга. И в этот момент они похолодели от ужаса: шло их семеро, а на поляне стояло только шесть человек. Дженкенс пропал. В ужасе они все повернулись и посмотрели друг на друга. У всех по спинам пробежали холодные мурашки. Безмолвие смыкалось вокруг как купол. Несколько секунд бойцы молча глядели друг на друга, после чего, не говоря ни слова, бросились назад, в лес, раздвигая заросли. Однако ничего не выходило: со всех сторон бойцов обступила одинаковая тёмная, плотная, фактически непроглядная чаща. Они столь резко ломились на звук, что совершенно не следили за дорогой, так что теперь даже направление, откуда пришли, помнили лишь приблизительно. При поисках, по идее, следовало двигаться "веером", но даже от одной мысли о том, что разделяться , перепуганным до смерти ополченцам становилось плохо. Поэтому они, напротив, сгрудились как можно плотнее. Хуже всего, что они до сих пор даже не видели того, что их убивало: четверо бойцов уже погибло или пропало без вести, лодку, на которой они приплыли, видимо, угнали, а имперцы не смогли даже хоть краем глаза увидеть своего врага. Среди деревьев сидело нечто. Оно искало их и убивало. Сложно представить нечто, сильнее действующее на нервы, чем бой с тем, чего даже не видишь. Лес густой зелёной стеной обступил резервистов, и воспалённое воображение до смерти перепуганных людей рисовало загадочных убийц за каждым стволом дерева, кустом, за каждой складкой местности. Они с трудом удерживались от того, чтобы немедленно открыть огонь.       Страх сковал все Всё вокруг тонуло в темноте Превратив пот в ледяную испарину       Буквально шкурой ощущали, что за ними кто-то ходил. Всех пробил какой-то нездоровый озноб. По-идее вес оружия должен был придать уверенности, но веры в его силу уже не было. Волосы на голове зашевелились Какого ... Это всё, что он успел произнести. После этого он гулко замычал и рухнул на спину       Он так и не понял, откуда ЭТО взялось. Огромный силуэт за какие-то доли секунды словно вырос из земли и в воздухе раздался свист несущегося на огромной скорости оружия Он гортанно булькал. Глаза закатились и будто остеклянели, протянутые к горлу руки конвульсивно подёргивались. И вдруг он увидел ЕГО. Силуэт показался огромным. Ростом он был под два метра, и широкий в плечах. Спокойный, огромный и нереальный как великан. Тяжёлый, словно отлитый из чугуна, кулак врезался ему в грудь Кровь вместе с соплями текла из разбитого носа. Он извивался, как червяк на крючке. Каким усилием воли он вырвался, сам не помнил. Голова гудела будто колокол, по которому ударили молотком. С мыслью: -Неет! Только не это! Он стремглав бросился куда-то в чащу       Всё это время Герман стоял в каком-то оцепенении Однако, когда Герман оказался один, страх удесятерился. Германа колотило, он судорожно сжимал рукоять лазгана. И вдруг он вновь увидел Его. Тьма была такой, что боец не мог видеть даже фигуру преследователя. Неясный силуэт среди деревьев, мельком замеченный им на самой границе бокового зрения. Уже через секунду он исчез. Но чем дольше Герман шёл, тем чаще он натыкался на своего преследователя. Становилось всё хуже. ОН появлялся всё чаще. ОН был буквально везде. ОН стоял среди кустов и казалось, смотрел прямо на Германа. Просто стоял и смотрел. В этот момент он вновь, уже во второй раз за день непроизвольно нажал на курок, направив ствол прямо в тёмную фигуру. Высокий, находящийся на грани слышимости визг, который издал при выстреле лазган, показался Герману оглушительным воем Банши, а последовавший за ним свет был ярок, как атомный огонь. Всё его естество буквально кричало, что нужно вскочить и бежать без оглядки от этого ослепительно-яркого света. В тот момент солдат почувствовал, как что-то тёплое и мокрое стекает по его штанам.       В голову погребальным колоколом ударила мысль: ОНИ наверняка всё слышали, ОНИ наверняка видели, ОНИ знают и ОНИ придут... Вся его кровь, руки, ноги будто закричал: беги, убегай быстрее!!!       Толком не понимая, что делает, Герман кинул на землю дымящийся лазган, словно невидимый след, оставленный выстрелом этого оружия, мог указать путь его преследователям, и очертя голову он бросился в случайном направлении, на ходу раздвигая руками ветки. Тьма была кромешная, а Герман в панике совсем не смотрел под ноги.       Зацепившись за какую-то ветку или корягу, Герман кубарем скатился куда-то вниз и принялся лихорадочно метаться в поисках места, где можно было спрятаться. На глаза ему попался густой кустарник, росший по середине оврага. Не думая больше ни секунды, он ломанулся в кусты, надеясь, что их густые ветви скроют его от глаз преследователей. В нос била вонь стоячей воды и гнилой листвы. Склон размок от безостановочного ливня, превратившись в чавкающую смесь глины, песка и опавших листьев, в которую нога уходила по щиколотку. Он сжался на дне ложбинки в попытке затаиться во тьме, наполовину погрузившись в жижу и чуть ли не захлёбываясь в ней. Грязь была ледяная и густая как сироп. Он лежал в ней почти по уши и боялся даже шевелиться, опустив голову вниз, чтобы лицо не выдало его белым пятном. Каждая секунда казалась вечностью. Тело онемело от страха. Сердце в груди отплясывало чечётку Это был дикий животный ужас с холодным отвердением рук и ног. Герман сжимал зубы изо всех сил, чтобы их стук его не выдал. Ему хотелось исчезнуть, раствориться в воздухе. И в этот момент на фоне громовой вспышки он отчётливо увидел чью-то тень. Человеческую. В ту же секунду послышался хруст мелких веточек под тяжёлыми сапогами. Герман застыл и думал: нужно стоять до последнего. Совсем близко послышались тяжёлые шаги.       Щаги.       Шаги.       Шаги.       Потом - тишина. Минуту...две...больше... Звук шагов исчез. Вокруг был лишь скрип сосен, сгибаемых ветром, и журчание стекавшей в лощину воды. Но он не смел пошевелиться. Бледный, с синими от холода губами, он распластался в жидкой грязи, омертвевший от страха и шока, отчаянно надеясь, что убийцы его не заметят. Слёзы стекали по щекам. Он беззвучно рыдал, закусив рукав куртки, чтобы не издавать звуков, и закрыв лицо ладонью. Мутными от слёз глазами В панике он обернулся Вдруг он почувствовал, что земля уходит из под ног, и он полетел куда-то в вонючую, ледяную, густую как сироп жижу. Он стоял ошалевший. Края виднелись метрах в двух над ним Вскочив на ноги он помчался нарполом. В голове была одна мысль: "Жить, жить, жить... бежать". Полностью дезориентированный, он помнил лишь то, что ему нужно двигаться во что бы то ни стало. Он бежал, сам не зная зачем и куда, и боялся даже оборачиваться: затылком чувствовал, что его преследуют. Он сгибался к земле, как затравленный зверь, ожидая что вот вот ему в спину прилетит луч из (возможно - его собственного) лазгана, и он также, как Бидуэл, раскинув руки рухнет в грязь с жжёной дырой в груди. Он ломанулся сквозь кусты и липнущую к лицу паутину, и вдруг неожиданно оказался на открытой местности. Несколько секунд он просто стоял, как громом поражённый, не понимая, где он очутился: перед ним на сколько хватало глаз простиралась обсидиановая гладь огромного озера. Оказалось, за эту страшную ночь он преодолел весь остров и теперь выбежал на берег на противоположной его оконечности. В его сердце забилась какая-то странная еле ощутимая радость: лес, который был, казалось, был бесконечным, наконец-то остался позади. Он почувствовал хлюпанье под ногами. Камыши доставали ему до самой шеи. Он разводил камыш руками и рвался вперёд, не обращая внимание на то, что вода доставала ему до щиколоток и с трудом передвигая ногами в хлюпающей жиже.       Он бешено работал руками, но не мог понять, двигается ли вообще или увяз в тёмном обсидиане вод. Последнее, что он увидел, был его же катер, тот самый, на котором они все приплыли, несущийся на него на огромной скорости. на него на полной скорости. Прохожих поразило жуткое зрелище: из окна дома на длинной верёвке был повешен человек. На трупе была табличка, на которой кровью было намалёвано «Смерть рабам трупа на троне» труп Ещё одного обнаружили повешенным в его собственном доме       Город медленно погружался в панику, а силы правопорядка не могли добыть никаких улик. Как отчаянный шаг приняли решение опубликовать имеющийся в распоряжении следствия словесный портрет убийцы и заявить объявление о розыске с просьбой сообщить любые полезные сведения. Однако этот портрет не дал следователям ничего, кроме звонков от людей, которым казалось, что они что-то видели. В управление сил безопасности поступали сотни, если не тысячи сообщений. Каждое письмо или звонок приводили к новому подозреваемому, и их просто не успевали проверять. Офицеры управления сил безопасности буквально за неделю допросили трёхзначное число людей, которые, возможно, были как-то причастны к делу. Они сбились со счёта, сколько раз им звонили с сообщением. Однако такое обилие сведений только заводило силовиков в тупик. Дело уже занимало шесть полок и несколько шкафов, однако во всей этой горе мукулатуры не было ничего, что хоть на миллиметр приблизило бы сыщиков к поимке убийцы. Ужас поселился на улицах некогда тихого города. Неизвестный убивал и словно растворялся в воздухе. Трупы находили почти в центре города. Когда оперативная группа выезжала, как правило, никаких следов преступника уже не было. На след нелюдя выйти никак не удавалось. К тому моменту счёт жертвам уже достиг двадцати. Обстановка в городе накалялась: люди боялись ходить в ночную смену, запирались в домах на "сто замков". Это был позор для сил правопорядка. На улицах усилили патрули, устраивали засады. В городе был введён комендантский час. Бандита даже пытались ловить на живца, но никто не попадался. Таинственный убийца был словно невидимка.       Вокруг изверга уже сложился целый фольклор. Вокруг ходило множество легенд: считали, что он носит парики, наклеивает усы, гримируется или даже меняет лицо при помощи заклинаний.        Все силы правопорядка "стояли на ушах" в попытках схватить изверга, а он и не думал "залегать на дно". Неизвестный отстреливал людей, словно мишени в тире. У всех жертв были прострелены головы. Стреляли из лаз-пистолета не менее, чем с 30 метров. А сезон охоты на людей тем временем продолжался: загадочный снайпер, точный и безжалостный, продолжал убивать. Преступный подчерк не менялся: стреляли с большого расстояния. Он убивал по несколько человек сразу, порой между нападениями проходили не дни, а часы. Жертв загадочного стрелка находили порой через недели после смерти, все были убиты выстрелами в голову.       Каждый раз вновь с воем сирен по улицам неслись машины, но мероприятия не приносили успеха. Эксперты-криминалисты работали, не покладая рук. Они собирали на местах преступлений сотни так называемых микрообъектов: волоски, частицы эпителия, нитки одежды. В теории эти предметы, которые из микроскопа и не увидишь, могли определить весь ход расследования, но не в этот раз. Особенность лаз-пистолета, в свою очередь, заключалась в том, что при определении дистанции выстрела разброс мог достигать 15 метров. Убийца не подходил к телам, из вещей ничего не пропало. Мотивы изверга, как и критерии выбора целей оперативникам совершенно не были ясны. Как-то ограничить ареал, в котором совершались убийства, также не удавалось: это происходило как в центре города, так и на окраинах.        Выходит, в дополнение к очень необычному маньяку в городе орудовала банда: опасная, жестокая и непредсказуемая. Таинственные террористы разбрасывали в общественных местах смертоносные мины-сюрпризы. Правоохранители Чистилища всегда привыкли действовать уверенно, с осознанием того, что они - носители силы и закона. Организованная преступность на планете была давно задавлена, террористов - отродясь не было, и законники действовали решительно, никого не боясь. Однако теперь обстановка изменилась: бандитская пуля или бомба террориста могла поджидать за каждым углом. Они напоминали великана, пытающегося кулаками отбиться от роя пчёл.       Всё сильнее ощущалось и недовольство населения: "Народ убивают, а милиция бездействует". Вспомнили и про запрет средств самообороны: начали роптать по поводу того, что силовики не могут защитить народ, и не дают самому населению что-либо сделать.       Организовали массовые облавы. Движение всего общественного транспорта было прекращено, дороги блокировали. Моментально оповестили всех патрульных. К месту преступления стягивались группы сил безопасности. Район за считанные минуты был блокирован после чего началось прочёсывание местности. Сотни силовиков цепью вошли в зону Всех людей, хоть отдалённо подходивших под описание, арестовывали и везли в участки для установления личности. Напряжённая работа длилась до утра, но извергу опять удалось ускользнуть. Тем временем, Потрошитель и не думал останавливаться. Он будто играл с сыщиками в безумную игру, появляясь словно из ниоткуда, убивая прямо у них под носом и, прежде чем его схватят, пропадая в никуда. Каждые несколько дней находили всё новые трупы. Слухи о нападениях будоражили город. Причины для страха были: несмотря на то, что силы правопорядка работали на пределе собственных сил, за несколько месяцев число убитых перевалило за три десятка. Наглость преступника поражала. Убийцу не останавливали ни людные места, ни близость законников: трупы находили в нескольких кварталах от районного управления сил правопорядка. Епископ предложил собрать отряды добровольцев и выделить свои собственные силы для поисков и поимки изверга. Отряды пилигримов и местных верующих, а также стражников, охранявших церкви Эклезиархии теперь были брошены на поиск. Безжалостного маньяка, который держал в страхе весь город, наконец, скрутили. Улики были неоспоримы: изверга взяли с поличным. Командир части глядел на задержанного и не знал что делать: улики были неоспоримы, и получалось, что маньяк – его подчинённый. Было ясно, как преступник столько времени оставался безнаказанным: он был на всех совещаниях по поимке самого себя, знал время облав маршруты патрулей. Это же объясняет, почему его схватили: о дружинниках кардинала он не знал. Назревал грандиозный скандал: «’’Органы’’ покрывали чудовище! ». Это означало для начальника преступника конец карьеры, а возможно – и уголовное преследование. Неуравновешенный губернатор, а возможно, и арбитрат, могли посчитать произошедшее некомпетентностью, а, возможно, и преступной халатностью. Он дрожащей рукой налил себе ещё пол стакана водки и залпом выпил. Выдохнув, он подошёл к преступнику. Красный, как рак, от стресса и водки, тяжело дыша, он с бессильной злобой и ненавистью прокричал: Чтож, ты подонок творишь, я тебе доверял, а ты людей мочил! Ты хоть понимаешь, что нам всем будет! Начальник трясся от волнения, с него пот катился градом. В голове лихорадочно метались мысли - Он же нас всех сдаст! Но ведь мы не знали, что он – убийца! - Не знали, но были обязаны знать! Вам его один раз привели, а вы его отпустили, и он уложил ещё десять человек! - Нельзя, чтобы он заговорил! Нужно от него избатиться. - Но как? Он – фигурант дела, его нельзя порешить прямо в участке, слишком подозрительно. Дать сбежать? - Да, точно, дать сбежать, а затем – пристрелить при попытке к бегству! Сжечь его карточку осведомителя, и записи о его предыдущем приводе – тоже сжечь! Скажем, да, сталкивались несколько раз, да, поставлял сведения, но плотно не работали, кто такой не знали! Вот и концы в воду… Конечно, в плане было весьма много брешей, но нужно понимать, что весь план был порождением безумного страха, охватившего командира с безупречным послужным списком, который был уже без пяти минут майор, которому оставалось шесть лет до почётной пенсии и которого теперь могли с позором отправить за решётку. Дрожащей рукой он стал натягивать медицинскую перчатку для обращения с вещ. доками. Ею он извлёк из пакетика небольшой перочинный нож, найденный при обыске у убийцы. На счастье, преступник всё ещё был связан, хотя уже был прикован к креслу. - Наручники ножом, конечно, не разрежешь, но кто сможет подтвердить, что его заковали в наручники? Скажем, привезли связанным, а он где-то ножик спрятал, им верёвки и перепилил... Дрожащую рукою командир расстегнул «браслеты» и протянул убийце складной ножик. Тот, казалось, сам не поверил своему счастью, но, спохватившись, взял нож связанными за спиной руками, разложил его и вполне реалистично перерезал верёвки. Вскочив, он неожиданно с размаху полоснул капитана ножом по правой руке, разрезав рукав от кисти до локтя. Свободной рукой он ударил спасителя в лицо, повалив немолодого офицера на пол, после чего несколько раз пнул его ногами. Он понял, что с ним хотят сделать, и не намеревался идти как овечка на убой. Им руководил уже не разум, а инстинкты и безумная жажда жить. Убийца выхватил из кобуры капитана лаз-пистолет и тут же пустил его в ход, когда в комнату на шум вбежали двое дежурных. Они не ждали вооружённого отпора и были застрелены быстрее, чем успели выхватить оружие. Схватив второй пистолет, преступник кинулся вниз по лестнице. Также он второпях надел китель и фуражку одного из убитых фуражку (ему он каким-то чудом попал точно в голову), надеясь, что вид формы вызовет у оперативников, если они ему всё же попадутся на пути, хотя бы секундное замешательство. В таком виде он бросился по лестнице вниз, где, как оказалось, ещё даже не подняли тревогу. Столкнувшись на лестнице с каким-то патрульным, он не раздумывая пальнул тому в голову, и, перескочив через труп, кинулся в холл. Вахтенный офицер и его помощник, сидевшие в будке на входе, были приоритетными целями: рядом с ними находилась кнопка блокировки двери. Быстрее, чем кто-либо что-то сообразил, оба силовика уже свалились на пол с простреленными головами. Сделав эти первые филигранные выстрелы, убийца открыл заградительный огонь, прижимая силовиков огнём к земле. Некоторые попытались стрелять в ответ, но после того, как первый, кто высунулся из-за укрытия, свалился замертво, поймав выстрел, остальные вновь залегли. Расчет оправдался: когда маньяк добежал до двери, она поддалась, и он, сам не свой, всё ещё сжимая в руках два дымящихся лаз-пистолета, очутился на улице. Он не понял, что с ним дальше произошло. Вдруг изображение в его глазах потеряло резкость, всё завертелось, словно картинку перемешивали миксером. Затем убийца покачнулся и рухнул на землю, как подкошенный. Оружие выпало из ослабевших рук. Из плеча преступника торчал короткий дротик с жёлтым хвостовым оперением. К находящемуся в бессознательном состоянии бандиту, громыхая металлическими доспехами, подошло три грозные высокие фигуры. Арбитр, всё ещё державший на вытянутой руке «Законодатель», стоящий в режиме не летального поражения, коротко но властно скомандовал: - Взять его! Арбитрат знал толк в том, как расколоть преступников, и уже очень скоро задержанный уже "пел, как соловей". К тому же в суматохе, вызванной неожиданным побегом заключённого, раненый капитан не успел приказать подчинённым уничтожить записи камер видеонаблюдения, и они стали доказательством его противозаконных действий. Почему же арбитры вмешались, хотя ранее дела о разбое, даже с убийствами, они передавали местным силам правопорядка? Внезапное изменение отношения Адептус Арбитрес к делу было связано именно с тем, что они получили анонимную наводку, в которой говорилось, что преступника, возможно, покрывают правоохранительные органы, и что подозреваемый может быть убит до суда в следственном изоляторе ещё до дачи показаний. Арбитры приехали, чтобы предотвратить убийство подозреваемого, а в итоге предотвратили его побег. Капитана, виновного в этом побеге, забрали прямо из больницы, и он под пытками и под давлением весомых доказательств вскоре сознался в коррупции и в покушении на сокрытие улик.        "Если соблюдать мелкие правила, можно нарушать большие". Прятаться лучше всего там, где много людей. Маньяк оказался настоящим "социальным невидимкой". Внешность преступника была до невероятного обыденной: мужчина средних лет, среднего роста, обычная комплекция, особые приметы отсутствуют. Хотя статус осведомителя и начальника гражданской охраны давал гражданину возможность выбирать одежду, а не носить исключительно рабочую спецовку, одевался он примерно также, как и 70% всех граждан Чистилища, отдавая предпочтение неопрятным мешковатым рабочим синтетическим курткам, позволявшим легко скрываться в толпе и ещё больше искажавшим его фигуру. Незапоминающиеся черты лица, заурядная одежда, потухший взгляд - глазу буквально не за что зацепиться. Высматривать такого человека в толпе - всё равно, что искать иголку в груде иголок. В его поведении также не было ничего что бы могло привлечь внимание сыщиков, напротив, встретив его на улице, в жизни не заподозришь, что такой человек вообще способен совершить преступление. Он из года в год трудился поте лица, работал сверхурочными, помогал "органам". Отзывы по работе были самыми хорошими, рекомендации - строго положительными. Внешне он во всём сохранял образ благонадёжного и ответственного гражданина, и всё это для того, чтобы убивать, оставаясь вне подозрений.       Когда его пытали, он орал, рыдал, визжал, но стоило убрать источник боли, как на его лице устанавливалось прежнее выражение. Разговорить убийцу удалось лишь под действием психотропных веществ. Когда убийце вкололи дозу пентанола натрия, у него словно прорвало мозговую блокаду. От былого спокойствия и здравомыслия не осталось и следа. Сознание собственного могущества опьяняло. Он был уверен: его никогда не поймают. Губернатор очень не хотел придавать дело огласке, поскольку стремился поддержать авторитет правоохранительных органов, и потому приказал объявить о поимке маньяка, но не разглашать в полной мере его личность, а особенно – род занятий. Сам преступник тихо сгинул в укреплённом участке Арбитрата и покинул здание уже в виде дыма из трубы тюремного крематория. Всех виновных должностных лиц понизили в звании и частично сместили с занимаемых постов; сотрудников участка, в котором развернулась финальная драма с побегом убийцы, по личному приказу губернатора призвали в силы планетарной обороны, разжаловали до рядовых и отправили в один из отдалённых гарнизонов, а капитана, помогавшего убийце бежать, отправили на пожизненную каторгу на рудники. Историю никак не афишировали в СМИ, однако зловещие слухи о маньяке в погонах откуда-то просочились и стали разноситься «сарафанным радио» во всё более преувеличенной и искажённой форме. В очередной раз произошла утечка важных сведений, и никто в очередной раз не мог установить, где именно она произошла. Зловещие слухи особенно сильно ударили по престижу Резервной армии: столь чудовищные преступления, совершённые её офицером, и факт того, что другие офицеры покрывали его противоправную деятельность, стали козырем в руках противников резерва из армейской среды, который лидерам Резервной армии было нечем крыть. К тому же, в самой резервной армии командиры среднего звена, пытаясь продвинуться по службе, стали интриговать против пошатнувшихся кумиров в лице губернаторских любимцев, находившихся во главе Резерва многие десятки лет. В развернувшейся беспрерывной цепи интриг стороны не стеснялись поливать друг друга грязью, оглашая всё новый компромат и нанося тем самым ущерб авторитету армии, резерва и системы управления в целом. Произошло несколько громких коррупционных скандалов Обстановка в обществе была наэлектризованная. В начавшемся водовороте интриг и скандалов другие преступления, совершённые параллельно со злодеяниями Потрошителя, померкли и забылись, расследовали их уже вяло        Изготовление взрывчатки - очень тонкий процесс. Даже столь древнее взрывчатое вещество, как пироксилин, при определённых условиях можно сделать не стабильным. Необходимо лишь слегка нарушить технологию очистки.       Завод по производству взрывчатки, разумеется, охранялся. Каждого из входящих пропускали через сложную систему металлоискателей, детекторов и обыскивали с собаками, приученными находить взрывчатку. Но зачем проносить взрывчатку туда, где её и так полно. Было сложно найти и завербовать техника, который бы пронёс во рту тоненький герметичный пакетик с невзрачным серым порошком. Этого вещества было всего десять грамм, и посыпана им была всего одна шашка, но именно ей предстояло стать детонатором бомбы замедленного действия, искрой, разжигающей великий пожар.       Те, кто готовили операцию, знали. что изготовленную взрывчатку доставят в арсенал, на склад готовой продукции, где хранились сотни килограмм снарядов. Также они знали, что хранилище было построено с нарушением технологии: подрядчик "нагрел руки" на железобетоне, уменьшив частоту арматурных стержней и увеличив долю песка в ЦПС. Внешне это было незаметно, но теперь стены склада не могли задержать взрыв, и огонь мог добраться до завода.       Оставалось лишь ждать; ждать, пока запущенный уже химический процесс вызовет нагрев и самовоспламенение, чтобы та самая шашка детонировала и инициировала подрыв.        И гром грянул. Начавшись в одном ангаре, пламя быстро перекинулось на соседние здания. Тридцать тонн гексогена и сто двадцать тысяч тротиловых шашек рванули в один момент. Давление фронта волны было столь мощным, что все надземные сооружения в радиусе 500 метров от эпицентра взрыва были буквально сдуты. Отдельные обломки весом до 100 кг были отброшены за 20 км. от места взрыва. Раздался оглушительный грохот. Взрывная волна сотрясла весь город. В небо на много десятков метров взметнулся огненный столб. В какой-то момент огненная вспышка, казалось, охватила половину неба. Зловещее грибовидное облако поднялось на несколько километров. Под действием ударной волны на расстоянии в 1 км от взрыва железобетонные многоэтажные здания сносились до фундамента. Во многих строениях на расстоянии до 10 километров рушились перекрытия, на фасадах появлялись трещины, стёкла выбивало вместе с рамами, а двери срывало с петель. На землю сыпались куски стекла и бетона. Даже на удалении в 40 км от эпицентра взрыва стены в домах ходили ходуном.       Волна ужаса захлестнула некогда тихие пригороды столицы. Неуправляемые ракеты, разлетаясь в разные стороны и оставляя в небе характерные дымные следы, падали на дома. Нескончаемая бесконтрольная канонада не прекращалась ни днём, ни ночью. Раскаты взрывов артиллерийских снарядов, ракет и авиабомб были слышны за десятки километров. От взрывов тряслась земля. Осколки разорвавшихся снарядов густо осыпали окрестности. Гражданские спасались кто как мог. Тысячи людей бросали всё и спасались бегством       Однако первый взрыв был лишь началом. Он был лишь прикрытием той какофонии разрушения, которое хаоситы приготовили для намеченной планеты. Солдаты тщательнейшим образом досматривали любую машину, въезжающую на склад. Отказаться от этого их могли заставить лишь чрезвычайные обстоятельства … такие как взрыв главного арсенала.       Захватить пожарную машину, достать форму и на всякий случай - поддельные документы не было слишком сложной задачей, а теперь с помощью эого можно было проникнуть в арсенал, где хранились не только артиллерийские снаряды, но тактические ракеты. Расчет сработал идеально. Ракета угодила в гигантскую вытяжную трубу завода по обогащению прометиевого топлива, буквально «отрубив» от неё около тридцати метров. Фрагмент высотой с девятиэтажный дом, весивший семьсот тонн, упал с высоты ста тридцати метров на резервуары с прометием. Почти два миллиона галлонов (1 галлон=4.55 литров) разом выплеснулись на улицу. Горючее из раздавленных цистерн рекой растекалось по заводу, а оборванные падающей трубой электрические кабели мгновенно воспламенили его. Волна горящего топлива достигала высоты в 4,5 метров, она полилась по прилегающим районам завода, поглощая соседние цистерны. Под действием открытого огня соседние резервуары с топливом воспламенялись и взрывались один за другим. Адское пламя сметало всё на своём пути. Через считанные минуты всё предприятие оказалось во власти бушующего огня.        Все усилия пожарных теперь были тщетными. Горящее топливо разгоралось заново там, где его, казалось бы, тушили. Через пол часа после начала пожара завода раздался страшный взрыв. Стенки горящего резервуара не выдержали и тонны горящего топлива вытекли из разрушенной ёмкости. Все заводы вокруг города были закольцованы. Началась цепная реакция. Топливопроводы сработали как фитили, по которым огонь перекидывался с одного завода на другой.       На операторских пультах взвыли аварийные сирены. Операторы установок должны были закрыть аварийные заглушки трубопроводов, тем самым отсекая завод от соседних предприятий. Уже через тридцать минут всё было готово: затворы труб были перекрыты, а значит, и распространение огня было остановлено. В реальности датчики были саботированы: хотя индикаторы показывали, что затворы закрылись, на самом деле в них остался крошечный зазор. Он был меньше миллиметра, но этого было достаточно для распространения пламени. Площадь возгорания росла, как на дрожжах. Горели склады с готовой продукцией: разлетались в разные стороны и взрывались сотни тысяч баллонов с ацетиленом. Снаряды, баллоны и горящая нефть подожгли леса. Разрушения были колоссальными. Все пять прометиевых заводов превратились в гигантские груды почерневшего металлолома. Их металлоконструкции, искривившие и оплавившиеся в тысячеградусном прометиевом огне, приняли какие-то невообразимые сюрреалистические формы и уже напоминали скорее не творение человека, а безумное порождение каких-то загадочных ксеносов. Местность вокруг города выглядела как после бомбёжки. Гигантские облака чёрного дыма закрыли всё небо, превращая день в ночь. На некоторых участках унять адское пламя не удалось даже в течении нескольких дней Огонь распространился по шахтам, проложенным под городом. Город был охвачен невидимым подземным огнём, который грозил в любом месте вырваться наружу. Уголь под землёй выгорал, вызывая провалы в почве. Адское пекло грозило разверзнуться прямо у людей под ногами. Асфальтовое полотно трескалось, и из огромных разломов в земле вырывался ядовитый дым, я иногда и языки пламени.       Некогда спокойным мир потрясала одна катастрофа за другой: сперва нападения маньяков и коррупционный скандал, затем апокалиптических масштабов взрывы на топливных и оружейных заводах, затем пожар в шахтах, в результате которого старейший на планете Храм Императора буквально провалился под землю. Теперь же начались погодные аномалии и загадочные атмосферные явления. Нечто, похожее на северное сияние, видели даже на экваторе. Суеверным жителям Чистилища это всё не могло казаться простым совпадением.       Если ты уверен, что Бог гневается, ты ищешь, что его так разозлило. Началась массовая религиозная истерия, подогреваемая фанатичными проповедниками, выступавшими перед перепуганными толпами с речами о том, что жители планеты сами навлекли на себя беды тем, что разгневали Императора своими собственными грехами.       Если бы сами последователи нового радикального движения бы только знали, кто был основателем этого учения, они бы повесили своих проповедников на первом же суку. Один из лучших диверсантов Иезекииля Абаддона, Вальдрекк Элиас, Тёмный Апостол "Несущих Слово", способный как воодушевить союзников, так и поколебать веру врагов, шёл на всё, чтобы распространять свою ужасающую веру. Фанатично преданный Губительным Силам, он, будучи мастером оккультных учений и искушённым оратором, владевшим тысячами мучительных и варварских способов распространения своей веры, своими речами собирал миллионы фанатичных последователей, обращал в тёмную веру целые города и армии. Вот уже целые тысячелетия знаменитый поборник Тёмной Веры вёл свой крестовый поход против суеверий Эклезиархии, поддерживая могущественных лидеров Хаоса и сея семена разложения и ереси на всех, планетах, до которых только мог дотянуться. На "Чистилище" он также обратил внимание ради того, чтобы способствовать реализации дьявольских планов своих господ.       Такие, как он, были столь ненавистны Империуму, что Тёмного Апостола ни раз пытались убить, однако агенты Официум Асассинорум ни разу не преуспели, находя бесславный конец в смертоносных ловушках на борту его боевого корабля. Сам же Вальдрекк Элиас, словно трудолюбивый пахарь, возделывающий свою землю, старательно и неустанно сеял ересь по всей галактике, поднимая ужасающие восстания, свергая имперские администрации и возводя в честь своих жестоких богов гигантские тёмные соборы и монументы своей богохульной веры. Особенное удовлетворение Элиас испытал, когда захватил и подверг демоническому осквернению целый кардинальский мир, превратив все его бесчисленные храмы и часовни в хаоситские капища, где легионы его последователей приносили человеческие жертвы. И первыми на жертвенные алтари легли именно священники, некогда безраздельно властвовавшие там. Вальдрекк Элиас не смог отказать себе в удовольствии лично прикончить кардинала в его-же кафедральном соборе. Тёмный апостол считал, что даже самые высокие иерархи Эклезиархии не заслуживают ничего, кроме презрения, и потому их местного лидера он убивал без всякого уважения. Элиас притащил кардинала за рясу в алтарную часть огромного собора и на глазах у толпы беснующихся культистов и принялся без всяких прелюдий простым армейским ножом кромсать его тучное и обрюзглое тело, и в каждый удар ножа Тёмный Апостол вкладывал один посыл: кардинал - всего-лишь человек, причём трусливый, жалкий и слабый, и ни он, ни его ложный мёртвый бог ничего не могут противопоставить мощи Хаоса Неделимого.       Подобных "заслуг" на счету Вальдрекка Элиаса за тысячелетия накопилось немало. Он гордился древностью своей службы Несущим Слово, так как он шёл вслед за примархом Ларгаром ещё до Великого Прозрения (соврещения Несущих Слово хаосом) и вместе с ним в числе первых коснулся разумом Хаоса во всех мириадах его форм. На барже "Верный закону",       Долгие тысячелетия Вальдрекк Элиас в ходе паломничества в Воющий Вихрь он познавал Хаос в бесчисленном множестве его проявлений, где узрел для себя шанс получить доступ к почти неисчерпаемому источнику тайной силы. С тех пор на это были направлены все его устремления: изучая оккультные учения (в первую очередь - книгу Ларгара), ритуальные жертвы и другие мучительные и варварские ритуалы, он стал истинным адептом губительных таинств, готовя своё тело, разум и душу к возвышению и надеясь достичь блаженного состояния Демоничества. И сейчас Тёмный Апостол чувствовал, что к достижению этой цели он подобрался как никогда близко, ведь сам Кор Фаэрон, в конце концов, направил Элиаса к "Чистилищу". Элиас верил, что этот мир и есть та желанная жертва, за которую тёмные боги даруют ему своё благословение.       Для Несущих Слово жалкая болтовня Экклезиархии была не более, чем закостенелым суеверием, но тёмный апостол как никто знал, сколь крепко неразумные порой держатся за свои заблуждения. К тому же, фанатичные прислужники Трупа на Троне явно не собирались выпускать порабощённые ими миры и души из своих лап. Взять своё можно было только силой, и в этот раз Вальдрекк Элиас не намеревался дать никому себя остановить: слишком многое было на кону.       В области распространения всевозможных богохульных учений сложно было найти кого-то более искусного, чем Элиас. Его главным оружием было слово, но в его устах оно было опаснее меча: он, казалось, был способен убедить кого угодно в чём угодно. Вызывая среди народов настоящее сумасшествие, сам Тёмный апостол всегда сохранял ясность ума: его действия подчинялись составленными на основе многовекового опыта и тщательной разведки сложным многоэтапным планам. Было в деталях продумано, как обеспечить агентам Хаоса проникновение на атакуемый мир, как дискредитировать власти и церковь в глазах населения, как собрать первые боевые отряды и обеспечить их выживание и разрастание, в какой момент нужно начинать открытую интервенцию и так далее. Разыскивались и изучались любые имеющиеся на планете силы, которые можно было вовлечь в мятеж: уже существующие культы Хаоса, уличные банды, организованные криминальные сообщества, люмпены и различные другие маргиналы.Тщательно анализировались и силы врагов Хаоса, размещавшихся на планете: сил Палнетарной обороны, гарнизонов Имперской Гварии, Адептус Арбитрас, в редких случаях - Адептус Механикус или Инквизиции. Об общественном мнении сведения хаоситы собирали сведения чуть ли не более подробные, чем те, которыми располагали официальные власти. Исходя из всех этих сведений и выстраивалась вся будущая стратегия.       И в данный момент перед Вальдрекком Элиасом был очень крепкий орешек. Планета "Чистилище" - среднестатистический промышленный мир, расположенный в системе Хартон-5. Эта планета не выделялась среди соседних миров ни особым богатством, ни выдающимися достижениями в промышленности или торговле. Впрочем, назвать этот мир бедным было тоже нельзя: его горнодобывающие комбинаты и металлургические мануфактории вполне позволяли обеспечить работой пятимиллиардное население планеты. Поскольку "Чистилище" находилось почти на дальней границе обитаемой зоны относительно своей звезды, климат на планете был весьма холодным, из-за чего постоянно жить можно было лишь в экваториальной зоне (даже там средняя максимальная температура в Июле равнялась 12 градусам по Цельсию), что и обуславливало относительно малую населённость мира (до 40% поверхности планеты занимал ледяной покров). Внешне это был обычный мир снабжения, не имевший особого стратегического значения.       Куда интереснее было другое: будучи заурядным миром снабжения, "Чистилище" имело черты планеты-крепости.       Это обстоятельство усложняло задачу, не не делало её нерешаемой. Для Элиаса техножрецы были чудаками, поклонявшимися ложному идолу. Он не недооценивал их огромные промышленные и военные возможности, но их верования для него были столь-же нелепы, как поклонение островитянами-варварами выброшенной морем автомобильной покрышке. Техника, постройки по его мнению, были лишь инструментами, полезность которых напрямую зависит от навыков и настроя людей, которые ими пользуются. Потому мёртвая мощь укреплений Августгарда нисколько не пугала Тёмного апостола. Воюют люди, а не машины, и падение даже самой сильной крепости неизбежно, если сломлен дух её защитников.       Он намеревался применить так называемую "стратегию паралича". Для организации эффективной обороны против сил вторжения, которые Вальдрекк собирался направить на планету, имперцам придётся произвести масштабную мобилизацию сил и ресурсов на всех уровнях. Однако организация эффективной обороны во-многом зависит от формирования и сохранения у населения так называемого оборонительного сознания. В теории можно было сокрушить врага одними лишь психологическими методами без применения привнесённой извне военной силы, но на Чистилище это, по оценке Элиаса, было невозможно. В этом случае психологическое воздействие становилась подготовительным этапом перед применением традиционных сил и средств, и направлено оно на дезорганизацию вражеской инфраструктуры и системы управления. Тем не менее, чтобы добиться даже такого результата, имеющего по-сути вспомогательное значение, требовалось привлечение значительных сил и средств. Создать политическую напряжённость и хаос на "Чистилище" Элиас Вальдрекк планировал путём масштабной компании по разжиганию недоверия, подозрительности и конфликтов.       Однако на "Чистилище" было не так много сил, на которые тёмный апостол мог бы опереться. Суеверия Эклезиархии крепко пустили корни в головах жителей "Чистилища", и в одночасье их было не изгнать. По этой причине внедрять на планету секты и полагаться на их деструктивное воздействие было небезопасно: не было в достаточном количестве подходящего материала. Чтобы завербовать необходимое число сторонников требовалось слишком много времени, и при этом был велик риск, что имперцы с помощью особо религиозных граждан смогут раскрыть ересь раньше времени. Нужно было сперва поколебать веру народа и показать всю её несостоятельность, чтобы, наконец, заявить, что лишь Хаос способен спасти человечество, тогда как Император отвернулся от них. В таком контексте были полезны любые волнения, но жители Чистилища, столетия приучаемые к покорности, были склонны к мятежу не более, чем домашний скот. Имперцы верили, что вкалывать на заводах - священный долг перед их мёртвым богом, и требовать прибавок к окладу - грех. Поэтому в их головах сама мысль о забостовках на экономической почве, не говоря ужо политических стачках, зародиться не могла. Хоть им было нечего терять, кроме своих цепей, за эти цепи они держались крепко. Был лишь один вопрос, в котором они были тверды: это как раз и была их вера.        В варпе запели дьявольские хоры: знаменитый линкор Тысячи Сынов «Меч Святотатства» начал плаванье по Имматериуму, и тысячи колдунов на его борту во главе с самим Ариманом соединились в едином хоре, направляя всю свою силу на возбуждение завесы материального вокруг Чистилища. Непосредственно в точке воздействия приложенная ими энергия могла бы вскипятить океаны целой планеты или вызвать раскол тектонических плит, однако, пройдя сквозь неизмеримое пространство Варпа, созданный ими поток ударялся в завесу материального мира и терял почти всю свою мощь. Непосредственно в материальное пространство прорывалась лишь малая толика этого потока. Эффект от этого выброса был минимален: в основном, под воздействием варп-излучения в атмосфере возникали красочные завихрения. Свечение, подобное полярному сиянию самых невероятных цветов проявилось даже на экваторе. Тем не менее, нечестивое знамение дало тот результат, на который рассчитывал его инициатор: вид чудовищных вспышек с небес, гроз без дождя и багрово-красных восходов и закатов производил на жителей планеты крайне подавляющий эффект.       Люди жили слухами, которые распространялись со скоростью молнии. Они шёпотом передавали друг другу истории о статуях, плачущих кровавыми слезами       Огромные толпы беснующихся флагеллантов ("самобичующихся") шатались по городам в одних кальсонах и истязали свою плоть плетьми, отчаянно надеясь вымолить прощение, умолить Императора смилостивиться над их планетой.        Подобная фанатичная преданность вере вызывала огромное уважение населения, и всюду, куда они ни прибывали, флагеллантов окружала толпа, наперебой предлагавшая им стол и ночлег. Пользуясь этим, умелые ораторы-проповедники выступали перед огромными массами народа. Они заводили толпы, и на выступлениях творилась настоящая истерия: люди вопили от восторга, доходя в религиозном экстазе до массовой истерики. Взбудораженные подстрекателями массы начинали вести себя всё менее предсказуемо. Тайно, медленно и постепенно, через звучные речи в души простых граждан проникали губительные мысли: Бог-Император гневается на людей из-за их грехов, и чтобы добиться его милости, нужно очистить миры от нечестивцев. Образ врага также умело внедрялся людям в головы: Флагелланты, ставшие в тот момент для народа образцом благодетели, проповедовали жесточайшую аскезу, ходили в грубых рубищах, отказываясь не только от интимных отношений с женщинами, но даже от разговоров с ними, ели только самую простую пищу, спали на жёстких ковриках, положенных прямо на землю. В этой ситуации в негативном свете виделись их антиподы: богатые жители Чистилища, жившие в неге и роскоши, по слухам бравшие мзду, придающиеся чревоугодию, возлияниям и имевшие целые гаремы. Никто, конечно не показывал пальцем на Августград со словами, что этот дворец - цитадель порока, но этого и не нужно было делать: все и так понимали, о чём идёт речь. Религиозная фразеология, метафоры, которыми мастерски владели нищенствующие богословы, очень хорошо воспринимались населением, так как обращались к их набожности , устоявшимся традициям поклонения Императору в сочетании с социальными и экономическими проблемами. Рождался такой монолит, что любое средостенье можно было преодолеть.       Следя за обстановкой на планете, Элиас испытывал воодушевление: первый клин между населением и правительством удалось вбить. Дискредитация органов власти в глазах народа, подрыв авторитета Администратума и Экклезиархии был одним из ключевых подготовительных шагов, обеспечивающим возможность реализации планов Тёмного Апостола. Конфликт обострялся, и теперь оставалось направить эти брожения в нужное русло.       Администрация была озадачена: ситуация становилась всё более напряжённой: проявление нового фанатичного массового религиозного движения создало массу проблем. Официальная Эклезиархия ничего не могла сделать: паства в большинстве своём больше не приходила в её огромные соборы на проповеди поставленных епископом священников, а вместо этого собиралась на рыночных площадях, чтобы внимать словам проповедников из числа нищенствующих монахов. Они, в отличие церковных клириков, держащихся отстранённо и читавших молитвы по строго по заранее заготовленным текстам, умели говорить с народом на понятном ему языке. На "Чистилище" не было традиции массового участья народа в политической жизни: даже забастовки, выдвигавшие чисто экономические требования, там отсутствовали как факт. Единственным видом массовых мероприятий были религиозные и полурелигиозные (такие как День Вознесения Императора) праздники, и посвящённые им собрания и шествия. Сама планетарная администрация столетиями культивировала эти традиции, стремясь направить активность народа в безопасное и безусловно благонадёжное русло. Однако в данном случае, такой формат мероприятий уже более не был ни благонадёжным, ни безопасным, но население в силу традиции по-прежнему держалось за него, и попытка запрета, как убеждали губернатора Таркена его советники, наткнулась бы на мощные волны народного протеста. Люди, маршируя с плётками по улицам городов, искренне верят в то, что делают угодное Божественному Императору дело, и потому попытка помешать этому в глазах населения будет выглядеть не только как попытка отобрать издревле имевшиеся у народа права, но и как вызов самому Богу-Императору, к которому люди и обращаются в молитвах. Если администрация начнёт разгонять Флагеллантов, она придаст ореол мученичества этому движению, окончательно убедив народ в том, что фанатики борются за правое дело, а власти - кучка погрязших в пороках нечестивцев. Это была уже взрывоопасная ситуация, когда одно случайное событие могло вызвать открытое восстание. Губернатор как огня боялся бунтов, не потому, что не мог их подавить (он был уверен, что его войска готовы справиться с любыми народными волнениями), а потому, что боялся дискредитировать себя в глазах инквизиции, которая, как считал Такркен, хотела от него в первую очередь превентивного противодействия любым беспорядкам. К тому же сами члены администрации планеты были верующими, а препятствовать праведному богослужению, лишать народ возможности выражать свою веру и совершать необходимые обряды, значит покрыть себя позором в глазах Императора.       По мнению Совета Безопасности, правильнее в создавшейся ситуации было бы попытаться перехватить инициативу у фанатиков. Для этого Эклезиархия должна была тоже начать демонстрировать максимальную набожность и аскезу, проводя религиозные празднества и крестные ходы, чтобы восстановить веру в себя и вернуть крайней мере большую часть паствы. Столкнувшись с бесконтрольно нарастающей религиозной истерией, епископ вынужден был подчиниться. Он выступил перед народом, и заявил, что, по-видимому, Император разгневан и нужно его задобрить. Клирик приказал устроить шествие, чтобы выразить скорбь, раскаяние и преданность Богу-Императору, в надежде, что Он отведёт от их мира беду.       Сами того не зная, члены администрации подыграли Тёмному Апостолу. Он предвидел, что церковники захотят собрать шествие, и это его вполне устраивало. Основываясь на очень древних трудах, восходящих ещё к доимперской эпохе, Вальдрекк Элиас считал, что в силу волевой неразвитости и низкого интеллектуального уровня больших масс людей ими правят бессознательные инстинкты, особенно, когда человек находится в толпе. Там происходит снижение уровня интеллекта, падает ответственность, сознательность, самостоятельность, критичность, исчезает личность как таковая (Гюстав Ле Бон. Психология народов и масс). Чтобы повезти толпу в нужном направлении, было достаточно внедрить в неё лишь небольшую группу смутьянов. Этим он и собирался воспользоваться.       На празднество "Сожжения грехов" гарантированно собиралась масса народа, а в этом году, в связи с особой обстановкой, наплыв народа ожидался ещё большим. Праздник очищения был ежегодным, и его главной частью считалось отпущение грехов иерархами Эклезиархии. На площадях перед церквями по всему городу разжигались огромные костры, рядом с которыми стояли священники, в очередь к которым выстраивались верующие. Они писали на листках названия своих грехов и подавали их священникам. Получая листок, тот зачитывал имя кающегося, грех, и он мог дать или не дать прощение. Если пастырь, ведущий церемонию, считал грех прощённым, он кидал записку в огонь, а если нет - у кающегося был выбор - внести в Эклезиархию пожертвование, эквивалентное денежной стоимости греха, или броситься в огонь самому.       Церемония Они буквально выкрикивали молитвы, а слушатели хором повторяли слова Люди доводили себя до полнейшего иступления многодневными молитвами, и к моменту марша на площадь уже мало что соображали. По мере распространения истерии толпы заполонили города-ульи Но это только подлило масло в огонь       Толпа волновалась, нарастал неодобрительный гул. Народ, словно озверев, ломанулся вперёд. Полицейские кордоны были вмиг сметены. В тот момент настал час провокаторов       Солдаты вскинули винтовки, но в этот момент раздался залп.       После первого залпа несколько человек упали, но многотысячные толпы продолжали напирать. Те, кто шёл впереди, уже были бы и рады остановиться, он из подпирали сотни тысяч, двигавшиеся за ними. Цепочка из 150-200 одуревших от ужаса солдат давала залп за залпом в почти неразличимую людскую массу. Наконец, толпа отхлынула назад, началась паника. Бессознательный инстинкт толпы, неукротимая и слепая сила, гнал обезумившие массы народа куда-то назад, к выходу с площади. Многие тысячи людей разом ринулись в одну сторону, и началась чудовищная давка. Однако на пути отхода стали грузовики, блокировавшие проезд транспорта. Обезумившая от ужаса толпа ринулась в это сужение прохода, словно в воронку, но в попытке втиснуться в это "бутылочное горлышко" людей зажимало, словно в стальных тисках. Там началась настоящая мясорубка: в панике люди отчаянно рвались вперёд к спасительному выходу, не разбирая дороги, давили друг друга, наступая на лица и тела тех, кто упал и лежал у них под ногами. В центре многотысячной массы народа толпа "спрессовалась", там давление могло быть столь сильным, что грудную клетку сдавливало так, что невозможно было сделать вдох. Люди умирали от удушья, но даже мёртвыми продолжали стоять, так как им просто некуда было падать. Все выступающие объекты, такие как фонарные столбы, превратились в настоящие зоны смерти: людей буквально раздавливали о них. Крики паники, стоны раненых, которых затаптывали заживо, слились в одну безумную какофонию, и из-за этого народ охватывал всё больший ужас. Паника уже перекинулись за пределы площади: те, кто ждал своей очереди на вход на близлежащих улицах, видя бегущих куда-то безумно кричащих израненных и окровавленных людей, не понимая, что произошло, тоже бросились спасаться бегством как обезумившие животные, расталкивая друг друга, давя, топча и снося на своём пути всё живое. Это вышедшее из-под всякого контроля человеческое скопище, словно разлившаяся река, быстро "захлестнуло" город, парализовав движение любого транспорта кроме воздушного. Силы правопорядка полностью потеряли контроль над ситуацией; они могли лишь бессильно наблюдать за происходящим. Обычно в агрессивно настроенной массе есть зачинщики и лидеры, убрав которых, можно взять ситуацию под контроль, однако в тот момент лидеров у толпы не было, и справиться с этой силой было невозможно.       Епископский квартал находился как-бы на искусственном острове, будучи со всех сторон окружён каналами, через которые были перекинуты три моста. Это обстоятельство только усугубило ситуацию, поскольку спасавшиеся бегством люди до момента пересечения моста не могли рассеяться. Оказавшиеся на гране гибели были неуправляемы и одержимы одним желанием: убраться как можно дальше от этого ужаса. Людской поток лавиной выкатился на мосты, когда случилось несчастье: на одном из мостов не выдержали перила, и люди дождём посыпались в ледяную воду с высоты третьего этажа. На тех, кто падал первыми, валились новые люди, образуя ужасающий "бутерброд" из тел, барахтавшихся, пытаясь спастись из ледяной воде.       Когда началась кровавая бойня, в то время, как основная масса народа разбегалась, отдельные группы протестующих направились к участкам Сил правопорядка. Они захватывали грузовые автотранспорты, проламывали ограды участков илм лебедкам вырывали входные двери, после чего врывались внутрь, захватывая имевшееся в арсеналах оружие. Поскольку большая часть оперативников ранее была направлена в город для охраны порядка на празднике, сами участки охранялись в тот момент слабо и легко становились добычей беснующихся фанатиков, тем более, что у них было оружие. Из-за запруженных массовыми беспорядками улиц отозванные назад силы охраны порядка не могли добраться вовремя. Когда губернатор Таркен ознакомился с докладами о том, что происходит в городе, он оказался на грани нервного срыва. Он вскочил с кресла так резко, что оно опрокинулось, отбросил в сторону бумагу с донесением, и, яростно потрясая кулаками, буквально прорычал: - Немедленно взять ситуацию в городе под контроль! Через два часа на улицах не должно быть ни одного человека, или я вас всех в тюрьме сгною! Все скопища немедленно разогнать! Вы понимаете, что с нами сделает Инквизиция!?       Всё тело Хеттер вновь пронзила прекрасно знакомая ей боль разряда: губернатору вновь срочно понадобилась связь. Она почти добежала до радиоузла, когда её вторично ударили током. Это уже было необычно, слишком часто даже для Таркена. Также Лизетт, поти всю жизнь проведшая в корридорах Августгарда, не могла не заметить изменения обстановки. В коридорах ей постоянно попадались бегущие куда-то с озабоченными лицами военные; люди во фраках, военных мундирах, священнических рясах сбивались в кучки и о чём-то оживлённо перешёптывались. На лица многих читалась озабоченность, другие говорили на повышенных тонах, с гневом в голосе указывая куда-то в окна. Это было что-то ненормальное: всё население Августгардского дворца считалось на Чистилище особой статусной группой, сам факт пребывания во дворце, близость к персоне губернатора считался крайне почётным, и те, кому выпала эта честь, должны были везти себя соответственно. Никто во дворце не позволял себе бегать или повышать голос при разговоре, и раз даже высокопоставленные сановники вдруг забыли об этикете, значит случилось что-то реально серьёзное. Лица слуг, попадавшихся Хэттер на пути, выражали удивление и непонимание: они тоже видели, что что-то происходит, но не понимали, что именно. Когда Хэттер наконец достигла своего рабочего места, губернатор сходу влепил ей пощёчину. От боли и неожиданности девушка вскрикнула: она уже успела отвыкнуть от ударов. Пару лет назад губернатору не понравилось, что в распечатке сообщений были указаны оригинальные, а не транслитерированные названия объектов, и он двинул Лизетт кулаком по лицу, но перестарался: девушка потеряла сознание, у неё был сломан нос и выбиты два верхних передних зуба. Чтобы вернуть её "товарный вид" пришлось раскошелиться и потратить время, так что с тех пор Таркен не бил Лизетт, а причинял ей боль электрическим током, если ему что-то не нравилось. Но тут он не сдержался. Всё время, пока Хеттер налаживала передатчик, губернатор метался по комнате, словно лев, запертый в клетке. Он был багровым от гнева и то и дело яростно потрясал кулаками, грозясь то ли мятежникам, то ли Лизетт. Однако прибить её на месте он не мог, поскольку понимал, что тогда ему придётся вызывать на передатчик кого-нибудь другого, а значит, придётся ждать ещё больше. Разум его, хоть и был затуманен яростью, но всё же не на столько, чтобы не суметь построить столь простую логическую цепочку. Наконец, вокс-рация ожила, и в динамиках послышился голос адьютанта командующего гарнизона нижнего города: - "Гнездо, Гнездо, я - Обелиск ... Губернатор тут же выхватил микрофон у радистки и проревел: - Немедленно доложить обстановку !!! Военный на другом конце опешил, но живо собрав всё самообладание, начал сбивчиво отвечать: - На праздновании дня Вознесения Императора произошли массовые беспорядки, перекинувшиеся на весь Нижний Город. Толпы громят автомобили, винные лавки. Ватаги пьяных дезертиров, втом числе и с оружием, гром       Немедленно вывезти войска! Объявить комендантский час по всему городу. Я приказываю вам немедленно разогнать или перебить весь этот сброд! К рассвету мятеж должен быть подавлен! На проспекте появились бронетранспортёры. Они двигались, закрывая собой всю ширину улицы. Следом за бронетранспортёрами шли цепи солдат. Солдаты отбивались дубинками       Против студентов брошены танки       Это была страшная трагедия. Когда полиция, наконец, разогнала толпу, стал виден весь масштаб катастрофы. Тела затоптанных или погибших от асфексии устилали всю улицу. Перед злополучными грузовиками, перекрывавшими проход на площадь, лежал бруствер из нескольких сотен лежащих друг на друге в четыре-шесть слоёв раздавленных, переломанных и изуродованных человеческих тел. Элиас, просматривая видеодоклады с Чистилища, довольно потирал руки. Его революции нужна была священная жертва, а теперь их было несколько тысяч. Особенно ему приглянулся снимок с детьми Самая удобная для пропагандиста символическая жертва революции - случайная и невинная. Желательно, чтобыэ тот человек или группа лиц вообще не относилась бы ни к одной из противоборствующих сторон. К тому же его разведчики сумели всё грамотно заснять, так что шокирующих снимков для пропогандистских материалов было предостаточно. Власти же пребывали в состоянии растерянности, они всё ещё не оправились от беспорядков, сотрясавших столицу. Августгард молчал. Ещё не было сделано ни одного официального заявлени. А раз власти молчали, то мог говорить Элиас. Пока народ в смятении, пока массы находятся в состоянии шока после катастрофы, они наименее критически воспринимают информацию, и значит, самые сюрреалистическиесведения можно вложить им в головы. В городе под его контролем ещё находилось литографическое оборудование, с помощью которого можно размножать листовки. В то же время его агенты сумели подключиться к некоторым сегментам сети вещания и могли передавать сведения прямо через радио-точки и громкоговорители системы экстренного оповещения. Лейт-мотивом вснх сообщений было то, что власти скрывают. Погибших и так было больше тысячи, но в сообщениях Элиаса их число вырасло в 3-5 раз. В листовках говорилось о вагонах мёртвых, о тайных захоронениях в траншеях за городом, о сбросе тел в старые каменоломни, и всё это сопровождалось богатым иллюстративным материалом, собранным разведкой Элиаса намсоборной площади. Вид брустверов из трупов, рухнувшего моста, раздавленных, затоптанных и обезображенных тел должен был шокировать читателя и заставить его поверить во всё остальное содержанип листовки Произвол властей стал основной формой управления. Имперская власть, используя марионеток, расправляется с неугодными и выпивает в виде «десятины» последние соки из колоний. Они забирают ваших детей и гонят их миллионами на убой в ходе бесчисленных и бесполезных захватнических воин. Кровопийцы и тираны жируют, пока миллионы их подданных умирают от голода и непосильного труда! Но их, блюдолизов, не минует возмездие! Тысячелетия имперской тирании подошли к концу! Это были явно не обычные "энтузиасты короткоствола" К эшелонам присоединяли кустарно сделанные бронированные вагоны, Основные боевые действия развернулись именно вокруг железнодорожных путей. Корпус должен был быть со всех сторон защищён бронёй Чтобы одолеть врага, надо его дезориентировать: эта истина, известная военным стратегам испокон веков. Один из самых впечатляющих и опасных бронированных монстров, "флагманский" поезд Деверы, носивший имя "Цервена Звезда", стал настоящим бичом ренегатов. В отличие от большинства машин, применяемых для "рельсовой войны" В сравнении с крохотными бронедрезинами эта стальная машина поражала размерами Стальной гигант появлялся, словно из ниоткуда, производя яростные артиллерийские налёты на места скопления изменников, после чего скрывался. Расчёт делался на то, что, даже лишившись маневренности из-за уничтожения железнодорожных путей, "крепость на рельсах" могла отразить даже массированную атаку. Одновременно этот исполин перевозил платформу с двумя 152 мм. орудиями "Василиск", установленными в поворотных башнях, способными везти огонь на дистанции до 40 км. В ходе огневого налёта одним залпом бронепоезд мог выжечь территорию 400 на 400 метров. "Железный призрак", артиллерийская батарея, которая наносила удар, после чего исчезала, одним своим появлением на поле боя этот бронепоезд внушал ужас противнику. Психологический эффект от огня его тяжёлой артиллерии также был достаточно мощным: порой, после первых же разрывов 152 мм. снарядов нападающие на эшелоны мятежники бросались наутёк. Состоятельные жители «Чистилища» надеялись, что за скалобетнными стенами, огораживающими Верхний Город, они будут в безопасности, однако где-то в глубине души они ощущали беспокойство Он не мог перебороть всё то болото круговой поруки, коррупции и кумовства, которое процветало на Чистилище. Его дух угас, а тело одряхлело и обрюзгло. Генерал превратился в дряхлого старика, но не делал омолаживающую операцию, хотя мог её себе позволить. Он жил, чтобы служить стране, но оказался в ситуации, когда более не видел в своём существовании пользы. Генерал Лейн был морально сломлен и доживал остаток жизни со Он был в молодости многообещающим офицером, демонстрировавшим чудеса личной храбрости и лично водившим солдат в атаки. Будучи храбрым военным, Лейн оказался совершенно не готов к мирному времени. Сперва, когда он был ещё молод и деятелен, он вызывал у местного начальства лишь озлобленность и раздражение. Им казалось, что этот выходец с Некромунды постоянно "лезет не в своё дело". Против него активно интриговали, говорили, что он заноссив, не уважает местную власть и местных военных, Таркену даже делали намёки, что Лейн приставлен к нему, чтобы в случае его снятия установить на планете внешнее управление. Придворные умело сыграли на страхах своего хозяина, создав страшного фантома, скрывшего реальные возможности военного советника. В итоге, генерала постепенно лишили всех реальных рычагов влияния. Его должность преобразовали таким образом, что Лейн, нося генеральские эполеты, не имел под командой ни одного взвода. Генерал Эрнст Лейн был военным человеком, полностью принявшим дисциплину и субординацию, поэтому, сжав зубы, он попытался направить свои усилия в административную сферу. Однако чего бы он не пытался реформировать, всюду он сталкивался с бюрократией, рутиной, круговой порукой, которые он не в силах был разорвать. Сослуживцы видели в нём конкурента и угрозу, нижестоящие командиры - "нарушителя спокойствия" . В тот момент он был в отчаянии, он был будто Гуливер, которого Лилипуты связали по рукам и ногам тысячами нитей. Он искал поддержки у губернатора, но тот боялся амбициозного, как ему казалось, чужака и не только не поддерживал Лейна, но и сам приложил немало усилий для его низведения. В итоге, его значение в штабе было низведено до абсолютно формального. Генерал Лейн, повинуясь многолетней привычке, приходил на заседания главного штаба, молча сидел там и уходил. Для остальных он стал таким же предметом окружения, как и висевшие на стене картины. Генерал оказался один, он был чужой на этой планете, не имел поддержки ни сверху, ни снизу. Он был прямолинеен, не был искусен в дипломатии, умении налаживать знакомства, и потому не мог вписаться в систему, установившуюся на Чистилище. Через десять лет борьбы Лейн, наконец, сдался. Он впал в апатию и тихо жил, его за выслугу лет повышали в званиях, и вот в год его семидесятилетия его плечи украсили генеральские эполеты, однако это его даже огорчало: Лейн считал, что не заслуживает всего этого. Его грудь была увешана медалями, но он не пользовался почётом. Высокие чины также не принесли ему и уважения окружающих: штабные соревновались в остроумии, придумывая генералу всё новые унизительные прозвища: "Вешалка для мундира", "Мешок с навозом" и, наконец, "Пустое место". Сам Лейн прекрасно знал, как его за глаза называют, и был даже в чём-то согласен с этими прозвищами, большего, по его собственному мнению, он и не заслуживал. Некогда он был славным боевым офицером, но его слава с годами померкла, а лучшие годы остались далеко позади. Морально сломленный, разочаровавшийся в себе и в жизни, он тихо загибался на далёкой планете в забвении и безвестности, со страхом ожидая того момента, когда перед Золотым троном ему придётся нести последний ответ, и едва ли во всей вселенной нашёлся бы человек, который бы вспомнил генерала Эрнста Лейна и пролил по нему слезу. Однако под конец его жизни судьба всё же приготовила испытание, и он был намерен вступить в бой. Возможно, это был шанс оправдать его существование. Местные "вояки" в подавляющем большинстве не вызывали у Лейна ничего, кроме отвращений. Возможно в этом он был слишком категоричен, но после того, что с ним сделали, у престарелого генерала были причины для озлобления на командование "Чистилища". Наконец-то на всей планете нашлась хоть одна родственная душа. Два изгнанника объединились. Он видел в молодой, эмоциональной Девере себя в лучшие годы службы. Лейтенант была удивлена, откуда в этом старом и казалось бы сломленном человеке взялось столько внутренней силы. В тот час Лейн по-настоящему стал для неё лидером, за которым она была готова идти даже к звёздам. Он не хотел, чтобы на закате лет его седую голову опустилось пятно позора. Он думал, что тихо загнётся, но всё же под конец жизни ему выпало ещё одно сражение. Эрнст Лейн был готов драться до конца. Он был готов победить или умереть.       Генерал испытывал волнение перед предстоящей битвой, но одновременно ощущал и воодушевление, которого не чувствовал уже десятки лет. Он оказался там, где мог быть полезен, он чувствовал, что эта компания и есть то дело, ради которого имперская казна тратила деньги на его подготовку. Для этого его растили, кормили, для этого он появился на свет. Когда другие растерялись, он сделал шаг вперёд и стал собирать армии для сражений с врагом.       Сами подчинённые недоумевали, откуда в этом дряхлом старике взялось столько решительности и энергии.       Вальдрекк Элиас понял, что ждать больше нельзя. Эффект от организованного им масштабного восстания оказался отнюдь не столь масштабным, как на то рассчитывал сам Тёмный Апостол. На дальнейшее самостоятельное разрастание мятежа рассчитывать не приходилось, а лоялисты мобилизовывали войска. Инициатива ускользала от хаосита, но тот не был намерен её упускать. Он отдал приказ немедленно начать наступление. Из разверзшихся воронок из глубин Имматериума устремились потемневшие за тысячелетия боевые баржи Железных Воинов, отступнические суда, корабли Чёрного флота, трофейные транспорты массовой перевозки, трюмы которых были до отказа заполнены толпами беснующихся фанатиков-культистов, предвкушающих кровавую резню. Вся эта армада была собрана для того, чтобы решительным ударом решить судьбу Чистилища. И теперь Элиас нарочно демонстрировал свои силы, рассчитывая, что подавляющее превосходство в численности, а также наличие у Хаоса значительных сил Космодесанта и сверхъестественного оружия вызовет в рядах защитников "шок и трепет"       -Первоочередной задачей операции является захват "Руки Тьмы". Она находется в хранилище под губернаторским дворцом в Августгарде, и потому захват этого города для всей операции имеет первостепенное значение. Борьба с вражескими силами на остальной планете не должна сковывать наши действия, и потому я поручаю корабельной группировке установить блокаду Августгарда. Ваша задача - не допустить передислокации значительных имперских сил между континентами: пересекайте любые попытки подобных действий при помощи орбитальных ударов и отправки в атмосферу планеты бомбардировочных эскадрилий. Также первостепенное значение имеет уничтожение или подавление при помощи методов радио-электронной борьбы всех вражеских средств дальней связи: необходимо изолировать вражескую столицу и физически, и информационно. Первая часть операции: установление полной блокады Августгарда! Не надо быть гением военных наук, чтобы понять, что важна на только техническая составляющая, но и эффективность применения оружия. Можно долго сравнивать количество стволов и миллиметры брони, но один из самых важных параметров всё равно останется неуловим и неосязаем. Качество боевой подготовки, опыт и боевой дух войск - всё это - сложные в оценке факторы, но они оказывают реальное влияние на ход воин. Он смотрел, и не видел себе соперника. Кто же из местных вояк осмелится бросить ему вызов? Этот толстяк-параноик губернатор, он - тот могучий витязь, который даст бой древнему космодесантнику? Или может быть это сделают его ряженые прихвостни? Пусть их мундиры увешаны медалями т       Для солдата главное - сохранение веры в победу, уверенность в своих силах и в своём командовании. Он должен верить, что его не бросят и не продадут. Армия сильна, когда солдаты сплочены и доверяют своим командирам. Без этого армия теряет боеспособность даже при высокой индивидуальной выучке личного состава.        Элиас был свидетелем и непосредственным организатором того, как имперские гарнизоны, поддавшись панике и боясь окружения, бежали целыми дивизиями, даже не дойдя до поля боя; как командиры срывали с себя знаки различия, бежали или прятались и как в конечном итоге армии, которые должны были остановить хаоситов, превращались в напуганные массы людей, потерявшие всякий порядок и бегущие, как неорганизованное стадо. - Услышьте моё предупреждение, неверующие, донёсённое до ваших разумов силой самого Принца Излишеств. Мы воздвигли жертвенники на этой земле, мы можем принести вас в жертву нашим богам. Ветераны десяти тысячелетий нечестивой войны ждут, чтобы растереть вас подошвами своих сапог. Нет надежды в противостоянии неизбежному. Сложите оружие, неверующие, и преклонитесь перед силами Хаоса.       Генерал Лейн был на своей территории, и не собирался кому-либо уступать. Он был вполне уверен в силе своей крепости. Она была в достаточной степени была оборудована казематированными помещениями: если суммировать площадь всех имевшихся убежищ, укрытий для техники и оборонительных казарм, в них могла укрыться целая армия. А гигантские подземные холодильники хранились продукты, позволявшие до полугода удерживать осаду. В официальном заявлении начальника обороны было сказано: Мы будем защищаться до последнего вздоха, до последнего солдата, до последнего патрона. И мы выйдем победителями в этой схватке. Мы выстоим, даже если весь мир пойдёт войной против нас Топография поля боя диктовала сторонам весьма специфические условия. Протяжённость фронта - 6-7 км, и еретики наступали с гор по нескольким дорогам, разделив войска на 6 колонн. На левом фланге наступления хаоситов находилась река, протекавшая в глубоком ущелье, по берегам которой шли единственные дороги, по которым могла пройти тяжёлая техника. Поэтому наиболее мощные отряды Хаоса спускались в долину, двигаясь по западному и восточному берегам реки. Ещё три колонны шли туда прямо через горы на центральном участке фронта, и ещё одна - также через горы на правом фланге хаоситского наступления. Наиболее мощные силы имперцев закрепились на небольшом гребне, шедшем с запада на восток на центральном участке фронта обороны. Правым флангом эта линия упиралась в гору Изен - ключевую позицию всей импреской обороны. Река текла в глубоком ущелье между двух горных гряд. На западном берегу реки находилась именно гора Изен, и на ней был расположен форт "Кошачья Голова", запиравший еретикам выход в долину по дорогам, идущим по берегам реки.        Нужно было атаковать немедленно, вернуть себе контроль над фортом Еретики наступали яростно и опрокинули имперские силы, удерживавшие гребень. Имперцы уцепились за гребень и начали оказывать упорное сопротивление. Однако преимущество еретиков начинало давать знать. Удар еретического космодесанта позволил им вернуть себе контроль над фортом и позволить своим главным силам выйти на плато из долины реки. Нужно было действовать решительно, и Лейн приказал немедленно начать наступление по всему фронту, бросив танки против тех вражеских сил, которые вышли из долины реки на плато. Те, кто вышли на плато, были отброшены обратно вниз. Таким образом, угроза на правом фланге имперской обороны временно была ликвидирована и можно было оссредоточить внимание на центральном участке фронта. В этот момент колонна ренегатов, шедшая на правом фланге своей атаки должна была нанести удар во фланг по имперцам, державшим оборону на гребне, однако благодаря победе они соогли атаковать как с плато, так и выдвинуть овйска из резерва. Последняя вражеская колонна оказалась атакована с двух сторон и в итоге она была в дребезге разбита. Хаоситы потерпели жестокое поражение и были отброшены обратно в горы       К рассвету танки 1 и 2 батальонов тяжёлых танков были переброшены на 2 угрожающий участок и сходу вступили в бой после ночного марша, уже второго за последние три дня. Таким образом, они одержали две победы за два дня. Благодаря скорости элитных частей имперцев, еретическая колонна, получив удар во фланг, оказалась окружена       На следующий день бой продолжился и во фронтальном бою имперские силы вновь опрокинули еретиков       Существовала концепция воздушного "нокаутирующего" удара по городам противника Сравнять столицу с землёй не могла даже самая устрашающая бомбёжка, военные производства и запасы материально-технических средств были надёжно укрыты в подземных убежищах, но Элиас надеялся, что разрушение города посеет панику среди населения имперской столицы. Поэтому он решил прибегнуть к тактике "тотальной войны" и приказал направить бомбовые удары на жилые кварталы. Он хотел показать населению Августгарда мощь своего оружия, убедить их, что их столица уязвима. Эта террористическая по сути тактика применения стратегической авиации базировалась на том, чтобы, уничтожая города и население врага, принудить его к капитуляции. Задача была проста: при помощи минимального количества затрачиваемых боеприпасов нанести максимальный вред коммуникациям и промышленности и убить максимальное количество населения. Оставшиеся в живых будут деморализованы и тем самым будут убеждены в бессмысленности дальнейшего сопротивления. К тому же, чтобы предотвратить мобилизацию ополчения и помешать отправке их на фронт, бомбардировки предполагалось сосредоточить на железнодорожных вокзалах, сортировочных станциях и узлах связи. Общая дезорганизация, вносимая ковровыми бомбардировками, тоже была на руку хаоситам. Точечные бомбёжки лишат противника возможности воевать, а ковровые бомбардировки по площадям лишат его воли к борьбе. Патриция "Пэгги" Уэйд - Каждое грёбаное утро. Хоть раз бы дали поспать. Она была очень не в настроении. Пусть у неё была офицерская палатка с газовой плиткой, она была далеко не новой, и водозащитный слой от времени и под действием ультрафиолета растрескался, начав потихоньку пропускать воду. К тому же крысы уже успели найти лагерь, и каждую ночь совершали на него "набеги". Эти отвратительные жирные твари приползали ночью и принимались лазать между наружным и внутренним слоями палатки в поисках возможности проникнуть внутрь. некоторые проваливались через ветхую ткань и падали вниз.       . С удобствами в лагере также было "не густо": вместо сортира - яма с жёрдочкой, которую легко было отыскать по запаху, душ из бочки с водой, бода в котором наверняка была ледяная. На корабле был хотя-бы казарменный туалет и здоровая комната с умывальниками Нужно было собрать экипаж: штурмана Хоббса, бомбардира Вилли, бортстрелков Брекенбриджа, О-Коннера и Дженкинса и загнать их в самолёт, пока они не успели надраться в стельку. Хотя многие из них ещё не разу в боевых условиях не подымались "на крыло", бухали они как самые что ни на есть заправские лётчики-бомбовозы. Конечно, нахватались они этого от более опытных коллег - Вытаскивайте задницы из палатки, парни, и тащите их в самолёт. Возможно сегодня понесём подарки лоялистам. Видя, что те не особо торопятся, она для порядка прикрикнула: - Живо, черти недоделанные!       Патриция во что бы то ни стало хотела внимательно осмотреть свой "Мародёр", носивший имя "Фантом". В нормальных вооружённых силах за самолётом закрепляют определённого механика, который его и обслуживал. Однако одним из недостатков при службе Хаосу было то, что здесь такой практики не было. Бомбардировщик выводил из консервации и фактически собирал какой-то "хрен с горы", и Патриция ещё не успела выяснить, из какого места у него растут руки. Поэтому ей очень хотелось проверить "птичку" до того, как на ней взлетать. И для этого ей были нужны её сослуживцы       Биография Патриции в точности повторяла судьбы миллиардов молодых людей по всему Империуму. Чтобы выплатить "Имперскую десятину" центральная планета подсектора "Кайнария-А" начала практиковать "натурализацию" двух подчинённых обитаемых миров той же системы: они забирали жителей этих планет в свои СПО, давали им первичную военную подготовку в спец. лагерях, делали их гражданами Кайнарии-А, после чего "сдавали" в Имперскую Гвардию, когда следовал призыв. При этом сами подчинённые планеты также обязаны были выставлять рекрутов уже от себя и, таким образом, они несли двойную рекрутскую повинность. Обычно в гвардию преимущественно забирали юношей как более подходящих для военной службы. Однако поскольку число забираемых исчислялось в миллионах, несложные демографические подсчёты показали, что в этом случае случае с каждым годом диспропорция между долями женщин и мужчин на этих мирах будет постоянно расти, что негативно скажется на демографии. Тогда стали проводить "уравнительные наборы" - поровну набирали и молодых людей, и девушек.       Когда было принято это решение, Патриции было 14 лет. В тот момент никто не пророчил ей военную службу. Она росла в обеспеченной по местным меркам семье сборщика налогов. Её отец был известен необычайной для своей среды честностью: он был принципиален в исполнении своих обязанностей, и не делал послаблений ни для бедных, ни для богатых. Он считал, что каждый человек имел свой долг перед Империумом, и он должен его выплатить его, отдав, если потребуется, всё, что у него есть. Это были его искренние убеждения, но из-за них он нажил лишь врагов "Я ваш непосредственный начальник: что захочу, то и сделаю. Без меня - ни шагу. Вы - рядовые. А кто такой рядовой? Это низший чин в вооружённых силах. А что требуется от низшего чина в вооружённых силах? Верная служба. А что же такое верная служба? Верная служба - это постоянная покорность! Я вас вымуштрую, родную мать забудете!" Оплеухи, тычки - всё это даже ударами не считали. Их наносили так, для порядка, чтобы нижние чины не расслаблялись. На подобные действия солдат не должен был реагировать, если он показывал, что ему больно, или, как казалось сержанту, смотрел не одобрительно, то получал "в рыло" уже по полной. Но это также было лишь лёгкой формой неодобрения. На случай более серьёзных проступков у сержантов как правило были специальные приспособления: гибкие металлические прутья или цепочки, которыми они хлестали по рукам тех, кто, к примеру, не успевал вовремя снять головной убор в присутствии офицера. Воспитательных целей данные санкции не преследовали - они были нужны для выработки у молодых бойцов беспрекословного, рабского подчинения старшим по званию и сроку службы. Падение на самое дно неофициальной солдатской иерархии для Патриции началось с конфликта с хлеборезом.       Хлеборезы были в лагере особыми фигурами. Их втайне ненавидели, но на публике, напротив, перед ними все заискивали. Это были люди, ответственные за распределение, что само по себе возвышало их над другими. Однако в отдельную "касту" хлеборезов выделяли и привилегированные условия службы: по санитарным нормативам в ходе парко-хозяйственных дней их не могли назначать на наиболее неприятные виды работ, такие как драйка полов или чистка туалетов. При этом нахождение на кухне позволяло этим людям на постоянной основе в малых количествах похищать пищу. На каждую отдельную тарелку он недокладывал граммы, но со всего подразделения "урожай" уже равнялся нескольким порциям. По неформальному праву хлеборез мог иметь свою долю, но за это он "отстёгивал пайку" "дедам", нужным ему людям (каптерам) и личным фаворитам и закрывал глаза на любые недопоставки со стороны вышестоящих. За это он находился под защитой. Так что на кухне царило вполне обыкновенное кумовство, и хлеборезов сразу можно было узнать по "лоснящейся морде".       "Крышевали" хлеборезов как старослужащие, так и сержанты, так что "молодёжь" быстро отучали от любых претензий относительно кухни, размера порций и т.д. и т.п. За любые препирательства с ним "правдолюб" вполне мог отправиться вместо отдыха "пахать мордой" плац в противогазе, пока командиру не наскучит. С другой стороны и "шибко борзеть" хлеборезам не давали: если тот пытался присвоить себе больше, чем ему полагалось, и не делился при этом с кем надо, его могли живо "раскороновать", лишив его не только доступа к кухне и освобождения от грязной работы, но и защиты от ненавидевших хлеборезов простых солдат, а те уж не примянут случая расквитаться с ним за все унижения        Каждому хлеборезу полагалось иметь прислугу из нескольких "салаг", которые прислуживали на кухне, мыли посуду и делали другую чёрную работу. Патриция, таким образом, попала на кухню. В первый же раз она заметила, пока мыла посуду, как хлеборез, по окончании приготовления обеда, запихивал в полевую сумку объёмистый пакет, наполненный съемными припасами, явно полученными в результате очень "экономного" подхода к приготовлению солдатского обеда. Сгорая от возмущения, Патриция бросилась дежурному офицеру и описала ему увиденное во всех подробностях. Однако он без лишних предисловий приказал дневальному взять саму Патрицию под стражу и отвезти на гауптвахту за самовольное оставление вахты. Сидя в карцере, "Пегги" надеялась, что её показания всё же достигнут цели, и пусть её посадили, но и хлебореза накажут за хищение. но по истечение её недельного заточения и диеты, состоящей из мизерных кусков хлеба и воды, её "огорошили" известием, что её обвиняют ещё и в клевете и десубординации. 100 палок - такова была награда за принципиальность.       Но дисциплинарным наказанием неприятности Патриции не исчерпывались. С этого момента на ней поставили условную "чёрную метку". Жизнь в лагере вообще была не сахар, и втык можно было получить лишь за то, что у сержанта сегодня плохое настроение, а к Патриции относились теперь втрое строже, чем а другим. Когда нужно было "разгребать какое-нибудь дерьмо" было заранее ясно, кто будет это делать. В списке обязанностей, "закреплённых" за Патрицией, были (помимо банальной мойки посуды, уборки полов, чистки туалетов, чем в той или иной степени занимались все солдаты) регулярные отправки на "машину времени" - несколько нарядов по кухне подряд вне очереди. Это была своеобразная особая повинность в пользу хлебореза, за вину перед которым, Патрицию собственно и наказывали. Естественно, он не мог упустить возможности унизить поверженную противницу, заставляя её, к примеру, мыть пол в кухне своей зубной щёткой       За каждую её оплошность заставляли "отдуваться" всё её отделение, тем самым стимулируя самих солдат "поспособствовать правильному воспитанию". В итоге её стали натурально "чмырить". После каждого раза она получала от сержантов,"дедов", офицеров и солдат своего призыва. Этот ад продолжался пол года - весь период прохождения ею "курса молодого бойца". Она как "чмошник", социальный изгой, была выкинута из нормальной схемы "эволюционирования" от "салаги" к "деду", так что даже перед самым переходом в действующие войска, когда по сроку службы Патриция уже считалась бы "дедом" и могла бы сама гонять "салаг", её по-прежнему заставляли делать всё то, что другим старослужащим было "западло".       Им нужна была не принципиальность и желание служить стране, а автоматическое и безусловное подчинение вышестоящим. Генерал Лукас Александр считал, что "путь к ереси в сомнении", Значит, чтобы избежать ереси, солдат не должен сомневаться, ему вообще думать не положено. Тех же убеждений придерживались и большинство его офицеров. Теперь для неё остался священным лишь один принцип - субординация. Если у человека больше звёзд на погонах, чем у тебя, его слово для тебя - закон. Она не защищала свою страну, не сражалась за Императора, все эти высокие материи ей теперь были чужды; она исполняла приказы своего начальства, и исполняла их хорошо. Из человека её превратили в военный автомат, чему она в общем-то в тот момент Она наслаждалась "санкционированной свободой", но никогда не забывала, что то, что дали, так же могут с лёгкостью и отнять. Система "перималывала без остатка", невзирая ни на боевые заслуги, ни на безупречные послужные списки.       Некогда "Освободители" звались 174 отдельным кадианским полком ударных сил. Они вошли в 812 экспедиционный флот: это была мощная войсковая группировка, имевшая свою группу воздушной поддержки, бронетехнику и артиллерию. Первым заданием для них стало подавление антиимперского выступления на аграрной планете снабжения. Сама причина бунта были весьма банальны: Разбитые на всех фронтах, лишившиеся всех городских центров, терпевших одно поражение за другим, мятежники решились на отчаянный шаг. Их астропаты связались с Хаосом и стали молить о помощи. Пока солдаты Имперской гвардии отдыхали после кровопролитных сражений, в которых уцелела лишь треть от прилетевших на эту проклятую планету, Империум уже готовил над ними расправу. Всё, в чём они были виновны перед Империумом - они поучаствовали в совместной операции с Инквизицией, видели демонов и Серых Рыцарей. За это руководивший операцией лорд-инквизитор Шарп приговорил их всех к смерти.       Когда настало время выводить войска с планеты, лорд-инквизитор приказал отправить вслед за транспортами гвардейцев боевые баржи ордена "Серых Рыцарей" и уничтожить все транспортные корабли и их эскорт. Официально 812 экспедиционный флот в документах значился как "потерянный в Варпе". Без предупреждения боевые баржи перехватили транспорты и принялись макропушками и торпедами крушить почти беззащитные корабли гвардейцев. 5 из 8 транспортов массовой перевозки были уничтожены. Остальным удалось спастись лишь благодаря тому, что сопровождавшие их корабли охранения, видя, как уничтожается вверенный им конвой, атаковали боевые баржи, невзирая на инсигнии Инквизиции, видневшиеся на их бортах. Все корабли охранения были истреблены, но трём транспортам удалось уйти в Варп. 50 тысяч верных Империуму солдат и 67 тысяч членов экипажей транспортных судов и кораблей охранения расстались с жизнью из-за того, что Инквизиции показалось, что они видели слишком много.       Участь оставшихся в живых 30000 гвардейцев также была незавидна. Никто во всём Империуме не решился бы их укрыть, боясь всезнающей и всемогущей Инквизиции. Ни одна организация в Империуме не могла защитить гвардейцев от Инквизиции, ни один суд не был в состоянии отменить её приговора. Даже сам Император, которому они всю жизнь столь усердно молились, не мог или не хотел защитить своих слуг от других своих же слуг. В головах брошенных солдат, не совсем по своей воле ставших изменниками и дезертирами, стали всплывать мысли, толкавшие их к настоящему предательству. За что они проливали кровь, за что 2/3 из них остались лежать на той злосчастной планете, за что каждый год миллиарды людей с сотен тысяч планет забираются в гвардию, за что шахтёры выхаркивают в забоях лёгкие, старясь и умирая в 30 лет? Всё это они делали, чтобы хранить покой чиновников Администратума, действующих от имени безответного бога, который не может защитить своих последователей от его же собственных слуг?       И тогда их нашли ... Будто из ниоткуда рядом с транспортами из Варпа вышел один крошечный рейдер класса "Язычник" без опознавательных знаков. Некто отправился на импровизированный флагман их эскадры и о чём-то долго говорил с генералом Александром.       Поняв истинное положение вещей, оказавшись перед выбором служить хаосу или умереть, многие, не желая подвергнуть душу вечноу проклятию. Среди офицеров случилась настоящая эпидемия самоубийств: они не могли допустить, чтобы на их часть и на их род пало бы пятно позора. Патриция сама думала об этом; она несколько минут смотрела в дуло пистолета, но ей не хватило духа спустить курок.       Здесь принятая в его полку методика подготовки сыграла на руку Лукасу Александру. ПРиученные бесконечной муштрой всегда и везде следовать за своим генералом, солдаты пошли за ним и теперь. Никаких крупных проимперских выступлений в его флоте не случилось. Раз генерал идёт за Хаосом, значит и мы должны. Сперва были гнев, ненависть, желание отомстить стране, предавшей своих солдат, но эмоции давно улеглись. Хорошие, плохие ... всё это для них уже не имело значения. Они просто стали винтиками другой военной машины. Другой, но работавшей на тех же принципах, что и та, выходцами из которой они были."Освободители" были подготовлены в Империуме, там же стали боевыми ветеранами, имевшими оружие и должную военную подготовку. Они прошли кровопролитные войны, на их глазах их соратников рвало на куски тяжёлыми снарядами, их травили отравляющим газом, они шли на пулемёты, так что они привыкли убивать, решать вопросы силой. Они были профессиональными военными, интервентами, агрессорами, беспощадными и не просящими пощады. Они шли убивать и были готовы к тому, что их враги будут стремиться сделать то же самое.       Патриция не могла сказать, что понимала и разделяла идеалы своих вынужденных братьев по оружию, а культисты вызывали в ней даже своеобразное отвращение. Ей, как бывшему гвардейскому офицеру эта толпа фанатиков-варваров казалась неорганизованным отвратительным сбродом, ей было чуждо желание окроплять самолёт перед вылетом кровью зарезанных младенцев или пить из черепа поверженного врага. Сперва такого же мнения придерживалось большинство "Освободителей", однако со временем медленно но верно культ проникал внутрь этой организации. Сказывались ни то агитация фанатичных проповедников, ни то сам контакт с сущностями Варпа. Итог был один - боевые товарищи один за другим превращаясь в полностью фанатичный безмозглый скот. Это была уже не осознанная верность добровольного последователя, а какая-то собачья преданность и раболепие фанатичного сектанта, сама личность которого полностью растворилась в идее культа. Такие люди переставали общаться с сослуживцами, даже лучшими друзьями, если те сами не были культистами, начинали совершать жестокие ритуалы, покрывая символикой свои тела и технику. Некоторые в подражание тёмным Апостолам Несущих Слово буквально вырезали надписи из священной книги Ларгара у себя на лице. Этот ритуал должен был исполняться лично самим адептом перед зеркалом при помощи одного лишь хирургического скальпеля без всякой анестезии. Считалось, что желающий получить благословение Ларгара должен доказать крепость своей веры, выдержав всю боль, испытываемую им во время процедуры, и не потеряв сознание, исполнить начатое. Их поведение в бою также менялось: фанатики продолжали в целом умело действовать, они подчинялись приказам и следовали заданной командирами тактике, однако в целом они начинали действовать более агрессивно, всё более стремясь поразить противника и уничтожить заданную цель, нежели уцелеть. Иногда это было даже полезно, иногда - наоборот мешало и вело к неоправданным потерям. Однако одно было ясно - став приспешниками культа, сослуживцы перестали быть теми людьми, с которыми она начинала служить в 174 отдельном полку.        Ей ужасно не хотелось стать такой же, потерять достоинство и само человеческое лицо, личность, окончательно став марионеткой культа и Хаоса недилимого. Однако мало что могло ещё её удержать: родины у них больше не было, своего старого бога тоже, у неё оставалось одно - её специальность, работа. Всё, что оставалось тем немногим "Освободителям", кто сохранил остатки разума - отдаться ей безраздельно, кинувшись с головой в пламя самых яростных бомбардировочных рейдов. В этом аспекте всё было столь привычно, столь одинаково за любые стороны конфликта, что символы в виде бомб на бомбардировщиках, означавшие количество боевых вылетов, нанесённые ещё в тот период, когда самолёты использовались Империумом, даже не стали закрашивать - их просто продолжили, пририсовывая новые бомбы за боевые вылеты, произведенные уже на стороне Хаоса. Так что сегодня им предстояло заняться привычным делом - лететь и подвергать огненному холокосту очередное скопление вражеских форм жизни. Чьим был город, который предстояло ровнять с землёй, кто там жил, чем они провинились - всё это её уже не волновало. Ей просто приказывали лететь в определённую точку на карте и сбрасывать бомбы, и она это делала. Однако она до сих пор не могла отказать себе в том, что сам процесс ей нравился. 16 тонн бомб, которые мог принять в себя её "Мародёр", прозванный "Фантом", были властью, могуществом в самой грубой и непосредственной её форме. Теперь они, отважные воины Апокалипсиса, доверенные смерти, были готовы в очередной раз "забомбить" противника обратно в каменный век.       Патриция отправилась в штаб эскадрильи, чтобы пройти предполётный инструктаж и получить пакте с заданием. Как она заметила, капитан (разумеется при помощи рабов, которых он уже успел накупить после перехода на сторону Губительных Сил) обустроился куда основательнее своих подчинённых. Пока лётчики и наземный персонал ютились в палаточном городке, для капитана уже был возведен личный домик из фанерных щитов, который для теплоты обшили термопластовыми панелями. Складные фанерные хижины, конечно, обещали и для пилотов, он им они "светили" лишь в каком-то отдалённом будущем, в то время как у капитана всё было уже сейчас. Невдалеке от домика командующего эскадрильи уже было наскоро возведено дерево-земляное убежище на случай вражеской "штурмовки" аэродрома. По другую сторону от домика был котлован под уже более основательный штабной бункер, который должен был в будущем заменить то временное сооружение, которое было построено сейчас. Пилоты прошли мимо этих построек и зашли в большую раскладную палатку, аналогичную тем, которые использовали для полевых госпиталей. Внутри не было особенно ничего кроме деревянного помоста и большого количества стульев, поставленных прямо на траву.       Капитан Джексон вызывал у Пэгги смешанные чувства. С одной стороны, он, как и она, был в 174 полку, когда он был лояльным, и после смены стороны не превратился в сумасшедшего культиста. Увы, на этом его достоинства заканчивались. Изворотливый и скользкий, как угорь, он ухитрялся одинаково комфортно чувствовать себя на любой стороне и извлекать из всего выгоду. Поговаривали, что ещё будучи на службе лоялиистов, он торговал расходными материалами, провиантом и запчастями "налево", но делал это столь ловко, что никто так и не смог его уличить. Переход "Освободителей" на сторону Хаоса он использовал натурально на 100%: тогда покончило с собой или было убито сразу несколько видных офицеров, чем он не преминул воспользоваться, чтобы подняться как можно выше. Так в один день он сумел переквалифицироваться из снабженца в бомбардировщики и поднялся разом с младшего лейтенанта до капитана. Вот уж правда "кому война, а кому мать родна"        Глядя на него, Патриция вспоминала своего первого командира эскадрильи имперских времён. Когда она впервые увидела его, ей, 20-летней девушке, он показался уже глубоким стариком, хотя в реальности ему было лишь 39 лет. Однако в тот момент ей не пришло в голову, что в таком возрасте у людей уже может быть седина. Это был прожжённый войной офицер с устрашающими шрамами на лице и, видимо, на всём теле, и потухшим взглядом. Он прошёл множество компаний и повидал такое, что в тот момент Патриции и не снилось. Поэтому о каком-то рвении, боевом азарте, даже ярости к врагу в его душе уже не осталось. Он был опустошён и эмоционально измотан, воевал уже безотносительно вопроса "зачем", просто он это всегда делал и это всё, что он умел делать. Однако за своих людей но был готов стоять горой. Когда они, ещё желторотые юнцы, не бывавшие в настоящих сражениях, отправлялись в свой первый рейд на Гензель, он сказал им в конце брифинга: - Я доведу вас до цели, даже если мой самолёт развалится на части        Так и случилось, хотя много позднее. Когда та компания перешла во вторую фазу, и проигрывавшие войну мятежники воззвали к Хаосу Тогда самолёт лидера был сбит в ходе атаки "Адских Клинков" (Chaos Hell Blade fighter). С ним погиб штурман всего соединения. "Мародёр" капитана занял его место. Однако при подходе к объекту он получил серию попаданий из двух спаренных 37-мм пушек хаоситского Осквернителя (Chaos Defiler). Вместо того, чтобы отвернуть или покинуть горящую машину, он продолжил везти свою эскадрилью на цель. Он дотянул до укрепрайона, отбомбился уже горящим и вывел на цель остальные самолёты, но уже над ним командирский самолёт окончательно развалился и рухнул вниз. Никто не смог из него выпрыгнуть...       Он действительно довёл их до цели вопреки всему. Нынешний же даже не поднимался со своей эскадрильей в небо. Hell`s Bells значится как одна из наших лучших эскадрилий Вы разделитесь на группы и поднимитесь с менее защищённой восточной стороны Декорированию стратегическая авиация традиционно уделяла очень много внимания: если среди пилотов-истребителей названия самолётов, личные эмблемы или гербы были как правило особыми отличительными знаками как-правило, либо заслуженных лётчиков, кавалеров боевых наград, которым возможность украсить машину давалась как привилегия, то в стратегической авиации этим увлекались фактически поголовно все. Было бы сложно найти не столько машину с отличительными знаками, сколько самолёт, на которой их бы не было. В ряде эскадрилий эти порядки фактически стали почти официальныими, и самолётам, как кораблям во флоте, там давались имена. Также на "Мародёрах" в почти всегда наносились имя командира экипажа, количество совершённых боевых вылетов: считалось, что подобная визуальная демонстрация заслуг будет поднимать боевой дух личного состава. При наличии под именем командира экипажа изображались его боевые награды, а под значками бомб, обозначавшими количество вылетов, изображались значки сбитых самолётов. Имперские бомбардировочные эскадрильи, попадавшие в достаточно развитые миры, порой заказывал для росписи своих самолётов услуги профессиональных художников и фотомоделей.       Фотомоделей у ренегатов не было, так что несколько раз их роль исполняла сама Патриция, тем более, внешность у неё была вполне подходящая. Зубы, выбитые в учебке, она смогла заменить протезом, когда уже дослужилась до лейтенанта. Тогда же она отреставрировала и нос, так что теперь её лицо имело вполне правильные, даже можно сказать благородные черты. Она даже немного гордилась тем, что её лицо имели сразу четыре женских фигуры (на самолётах "Пламенная Бетти", "Мадам Сатана", "Огненный шар" и "Нам меньше досталось").       Впрочем неофициальный титул аса бомбардировочной авиации достался ей не только за красивые глаза: за её плечами было 389 боевых вылетов, что для дальнебомбардировочной авиации было просто запредельным числом, и за это время прошла по небу более 1 млн. км, войдя в группу пилотов-"милионников". Правда Пэгги не обольщалась: счастье бомбардировщика изменчиво; она знала людей куда более храбрых и опытных, чем она, которые тем не менее бесславно погибали на, казалось бы, простых заданиях от случайного разрыва бившей наугад зенитки или просто из-за того, что у их самолёта отказал износившийся мотор. Пока что Патриции везло, и она возвращалась с заданий, на которых погибали другие, хотя попытки убить её предпринимались различными врагами почти каждый вылет. А раз продолжается жизнь, значит продолжается и служба, таков уж её удел. Погода ожидалась в целом благоприятной для бомбового рейда: свет луны, хорошая видимость и отсутствие плотной облачности над целью, не слишком сильный, не порывистый ветер. Лунный свет упрощал бомбардировщику ориентирование по курсу и давал возможность более точно везти бомбометание. Светлое, освящённое луной небо затрудняло работу вражеской зенитной артиллерии Однако свет луны облегчал работу и немецким ночным истребителям, которым было легче находить свои цели.       Так-как самолёт-метеоразведчик подтвердил, что условия над Августгардом благоприятны для налёта, было передано подтверждение, что атака будет. Метеоразведка обещала ясное небо, а значит - и возможность визуального контакта с целью. Это было предпочтительно в сравнении с радарной бомбардировкой. За час до вылета Патриции вручили пакет с заданием. Она кратко ознакомилась с сутью миссии. Первым боевым вылетом на "Чистилище" в рамках спланированного высшим командованием "Августгардского сезона", серии из воздушных налётов на вражескую столицу, ей ещё предстояла стандартная процедура. Боевая задача, поставленная перед их эскадрильей, была проста и обыденна: лететь в Августгард и бомбить какой-то железнодорожный узел. Она мельком глянула в планшет и просмотрела примерное указание на цель: в целом это была забота в первую очередь не её, а бомбардира,       Первые миссии на любой планете по опыту Патриции были либо "счастливым временем", когда можно везти боевую работу фактически спокойно, поскольку враг ещё не успел развернуть все свои силы, либо наоборот, временем самым что ни на есть паршивым, поскольку бомбардировщики ещё не успели "прощупать" районы максимальной концентрации сил ПВО, так что шанс угодить в переделку был максимальным. Почему-то лётчице казалось, что в этот раз будет именно второй сценарий. Одной из слабостей хаоситов в предстоящем сражении было то, что они уже давно не летали. Перелёт по космосу из мест постоянной дислокации занял у них почти три месяца, а в это время, понятно, не полетаешь. Обычно после такого перелёта пилотам давали "разлетаться", вновь привыкнуть к штурвалу, и заодно максимально настроить самолёты для полётов в местной гравитации, климате и атмосфере. Однако в этот раз их бросали в бой сразу же, как только механики выгрузили и собрали самолёты, и первый же полёт в небе Чистилища для большинства из них был боевым вылетом. Патриция отлетала более 1 млн. км. на своём "Мародёре" и с закрытыми глазами могла найти в его кабине любоё прибор, но даже ей нужно было вновь привыкнуть к пространственной ориентации и перегрузкам, да и банальную акклиматизацию никто не отменял. К тому же неплохо было бы ознакомиться с районом полётов ... но это было лишь в мечтах. В то же время их противниками были местные пилоты, знавшие район "как свои пять пальцев" и имевшие, по-видимому, солидную лётную практику. Некоторое утешение для "Освободителей" было в том, что у большинства вражеских лётчиков не было боевого опыта, но на самом деле среди летевших сегодня хаоситских пилотов далеко не все были такими же ветеранами, как Патриция. Немалую долю "Освободителей" также составляли новобранцы, подготовленные из культистов, которые до присоединения к восстанию имели опыт управления летательным аппаратом. "Освободители", активно участвуя в боях, неизбежно несли потери, и из тех, кто некогда сбежал от Инквизиции на момент вторжения на Августгард в живых осталось не больше четверти. Численность авиаполков восстанавливали между компаниями, вербуя культистов с подходящей подготовкой, переобучая их на экспресс-курсах и выдавая самолёты. Мобилизационный ресурс "Освободителей" был велик, чему способствовало чрезмерное рвение ряда импреских военачальников, любивших устраивать децимации (убийство каждого десятого) среди мирного населения городов, побывавших под оккупацией Хаоса. Эти "ревнители справедливости и благочестия" утверждали, что сам факт того, что эти люди не погибли в борьбе с Хаосом и позволили ему занять город, уже делает их пособниками губительных сил, даже если обвиняемый был физически не в состоянии сражаться. Конечно, так поступали не все имперцы, но всё же достаточно многие (Лукас Александр практиковал этот метод "фронтовой юстиции" на планетах Кронос и ). В связи с этим в городах, в который скоро должны были вступить имперские войска, начиналась безумная паника. Все старались любым способом выбраться оттуда, скрыться в малонаселённой местности. Но самая жуткая борьба разворачивалась в космодромах. Здесь за право попасть на улетавшие транспортные корабли Хаоса порой разворачивались самые настоящие бои. Пользуясь возможностью выбора, еретики выбирали подходящих им беженцев словно скот, забирая тех, чьи сила и навыки могли быть им полезны. Пилоты были одной из тех категорий, которые вывозили в первую очередь, однако военные пилоты-дезертиры были редкостью, в основном в качестве пополнений шли переподготовленные пилоты транспортов или гражданских воздушных судов вроде челноков "Аргус" и "Аквила". По уровню подготовки эти эрзац-пополнения уступали даже расквартированным на "Чистилище" имперским лётчикам.       Знал ли это Элиас - конечно знал. Но, во-первых, он не был авиатором, и части специфики всё же не понимал. Во-вторых, он торопился нанести первый удар, рассчитывая массированной бомбёжкой уничтожить пути сообщения, по которым они должны будут перемещать войска (в первую очередь - шоссейные и железные дороги), нарушить развёртывание сил лоялистов и помешать им включить в действие резерв. Чем ранее начнутся налёты, тем сильнее будет эффект и тем больше шансов будет на реализацию плана быстрого прорыва. К тому же численное превосходство, причём подавляющее, было у хаоситов, так что несмотря на явные проблемы, Вальдрекк Элиас шёл на риск и отдал приказ с ходу нанести удар. Правда простому пилоту ото всех этих высоких соображений было не легче. Впрочем, такова уж его доля.       За этими мыслями она подошла к своему самолёту. Её самолёт, стратегический бомбардировщик типа "Мародёр", носивший имя "Фантом" стоял на площадке, на грунтовом аэродроме и красиво блестел в лучах заходящего солнца своим свежеокрашенным корпусом. Ночные стратегические бомбардировщики 1 воздушного флота "Освободителей", снизу были окрашены в чёрный цвет, а сверху - в оливковый. Однако эскадрилья Пеатриции в этом плане выделилась, приняв видоизменённую 4-цветную "деформирующую" камуфляжную раскраску, при которой на оливковый фон наносились вытянутые бурые, светло- коричневые и салатные пятна. Низ самолёта при этом оставался чёрным. В качестве знаков опознавания на крылья и хвост самолёта были нанесены светло-серые шестиконечные звёзды Хаоса Неделимого. На его носу красовался знак её эскадрильи "Hell`s Bells" - на голубом щите красный чёрт с трезубцем, сидящий верхом на падающей авиабомбе, и девиз эскадрильи: "Будем над целью - цели не будет". Далее прямо под кабиной пилота в 13 рядов (по 30 в каждом) шли 389 жёлтых и красных изображений в виде бомб, символизировавших 389 совершённых "Фантомом" боевых вылетов - один из крупнейших показателей среди всех бомбардирочных сил "Освободителей". Жёлтые бомбы обозначали ночные рейды, красные - дневные. На левом борту непосредственно под кабиной пилота была изображена персональная эмблема "Фантома": кладбищенский жнец с косой, метающий на фоне месяца бомбу из-за облаков. Эту картинку Патриция сама придумала и нарисовала на "Фантоме", как только получила его с завода. С тех пор эмблема оставалась неизменной и лишь подновлялась по мере необходимости. Символизм имени самолёта был в том, что её бомбардировщик будет неуловим для зениток и перехватчиков противника. И пока что самолёт оправдывал имя: большинство машин не переживали и 30 вылетов, а "Фантом" шёл уже к четвёртой сотне. Таким образом, изрисован был фактически вся носовая часть левого борта: столь заслуженный самолёт по праву должен был иметь "иконостас"        Наземная команда суетилась, заканчивая последние приготовления. Цистерны-заправщики наполняли топливные баки 109500 литрами прометиевого топлива. Напротив самолёта стоял тягач с прицепленным за ним мини-поездом из тележек, на которых лежали бомбы, предназначенные для сегодняшней миссии. Там были два огромных "Блокбастера" - 4-тонные фугасные бомбы, на одной из которых кто-то уже успел намалевать белым мелком надпись "Это вам от меня!". На второй красовалась надпись "Подарок Императору". На других тележках лежали кассеты с "зажигалками" - 1-килограммовыми термитными зажигательными авиационными боеприпасами.       Этот состав бомб был Патриции хорошо знаком. Адская тактика тотальной воздушной войны, ужасающую эффективность которой сегодня предстояло испытать на себе Августгарду, была впервые опробована "Освободителями" на мятежниках ещё в те времена, когда они были лояльны. Именно тогда, на взбунтовавшемся против Империума аграрном мире имперское военное командование и лично генерал Лукас Александр принял решение "выбомбить" с помощью разработанной на Армагеддоне тактики массированных ковровых бомбардировок города, которые считались ими центрами мятежа. По его расчётам население под угрозой тотального уничтожения либо раскается и сдастся на милость имперской администрации, либо бросит свои укреплённые города и попытается скрыться в сельской местности, после чего от имперских наземных сил потребуется лишь операция по зачистке, чтобы выловить и предать суду мятежников и им сочувствующих.       Для осуществления столь масштабного замысла была собрана армада из четырёх тысяч стратегических бомбардировщиков. Удары с воздуха надлежало проводить постоянно, несколько дней подряд, в дневное и ночное время, чтобы у защитников не было бы времени на передышку и ликвидацию последствий ударов. Конечная цель: полное разрушение и обращение в прах всех центров мятежников, с целью лишения их не только возможностей, но и воли к какому-либо организованному военному сопротивлению.       Первой целью для "всесожжения" стал город Гензель. Он был вторым по населённости из всех городов данного мира, и по данным разведки там нахолодилась большая концентрация ренегатов. Было велико моральное значение Гензеля: этот город мятежники провозгласили своей столицей, так как этот город был крупнейшим из находившихся у них в руках, у тому же он считался старейшим человеческим поселением планеты. Поэтому и в очереди на уничтожение он оказался первым для удара имперской "бомбовой дубины" весом в 10 килотонн.       Тогда "Фантом" Патриции шёл в первой из семи созданных особых сводных бомбардировочных групп по 550 "Мародёров" в каждой. Чтобы испепелить огромный тысячелетний город из конца в конец, бомбы должны сыпаться на него фактически безостановочно. Поэтому каждый бомбардировщик должен был совершить по несколько вылетов, чтобы в течение девяти дней доставить в Гензель всё, что для него приготовило имперское командование А доставлять было что: суммарный тоннаж выделенных для операции бомб составлял 10 тысяч тонн - именно столько было, по расчётам командования бомбардировщиков необходимо, чтобы полностью уничтожить вражескую столицу.       Однако секрет был не только в весе бомб, но и в их составе. 50% бомб составляли фугасные боеприпасы, 30% - зажигательные бомбы и 20% - контейнеры с зажигательными жидкостями.        Дьявольская технология тотального уничтожения городов вместе с населением, которую хотел реализовать генерал Лукас Алекнсадр, была основана на точных расчётах, проводимых Адептус Механикус во временна Армагеддонских воин. Тогда в условиях ограниченных сил и средств имперскому командованию было критически важно знать, как наиболее экономично убивать противника. Первые опыты налётов "Мародёров" на захваченные орками миры ульи показали, что налёты, при которых основу бомбовой нагрузки составляли фугасные бомбы стоила имперцам слишком дорого: расходы имперцев на налёты в деньгах и человеческих жизнях превышали количество ресурсов, затрачиваемых орками на защиту от бомбовых ударов и ликвидацию их последствий. Однако зажигательные бомбы показали в разы лучший результат: при одинаковом весе заряда зажигательные бомбы наносили врагу в 4-5 раз больше урона, чем фугасные. Эксперименты с различными комбинациями этих боеприпасов позволили выявить наиболее эффективное сочетание. Объект сперва следовало подвергнуть мощной бомбардировке разрушительными фугасными зарядами, чтобы они "взломали" городскую застройку, разрушили крыши и чердаки и выбивая окна, после чего "засеять" образовавшиеся руины "зажигалками". Они вспыхивали "как спички": пламя на чердаке, возникшее от зажигательной бомбы, начинало втягивать кислород через разбитые окна нижних этажей, быстро разрастаясь и за считанные минуты пожирая всю постройку. Если в достаточной близости зажечь много сотен домов, пламя сделается всеобщим, затягивая кислород из окрестностей и создавая невероятную по мощности тягу. Множество мелких пожаров сливались в один гигантский. Этот костёр площадью в многие километры нагревал воздух над собой, заставляя его подниматься вверх. Снизу на место нагретого воздуха начинали поступать холодные массы воздуха с периферии пожара. Прибывший воздух также нагревался, и возникший механизм подсоса воздуха начинал действовать как непрерывно работающие кузнечные мехи. Образовывался устойчивые центростремительные направленные потоки, ввинчивающиеся по спирали от земли на высоту до пяти километров. Напор горячего воздуха достигал ураганных скоростей и температура в центре пожара поднимается до 1000˚С. Города превращались в дымящееся пепелище. Эта технология стала огненной карой ксеносам, покусившимся на имперский мир, но генерал Александр собирался с ей помощью усмирить мятеж.       Техника "Огненного шторма" с момента Армагеддонской войны несколько усовершенствовалась: в своём первом вылете на Гензель "Фантом" и 549 других бомбардировщиков несли в бомбовых отсеках "Блокбастеры" ("разрушители кварталов") - 2,5 и 4 - тонные цилиндры с пластидом, вызывавшие на земле серьёзные разрушения и выбивавшие в домах стёкла в радиусе километра от места своего падения. К моменту той операции у Патриции уже был опыт бомбовых ударов, но эти "воздушные мины" были крупнейшим видом авиационных боеприпасов, которые ей приходилось доставлять. Однако в целом первый налёт на город не показался "Пэгги" чем-то особенным: как обычно они ещё днём долетели до города, скинули бомбы и улетели. Разве что клубы дыма, поднимавшиеся там, куда падали "блокбастеры" были куда эффектнее, чем от обычных 5000 и 800 кг. фугасных бомб... Мощь этих новых гигантских бомб буквально чувствовалась даже в кабине сбрасывавшего их самолёта: "Фантом" слегка "подпрыгнул" от взрывной волны после детонации двух сброшенных им 4-тонных "блокбастеров". Не даром была инструкция, предписывавшая сбрасывать "блокбастер" минимального веса с высоты не менее 2 км, иначе взрывная волна могла повредить самолёт. Бомбардировка этими гигантскими боеприпасами была эффектной, после удара первых 550 бомбардировщиков, продолжавшегося всего 20 минут, город уже лежал в руинах, окутанный клубами бетонной пыли, но ни "Пэгги", ни те, кого она бомбила, не знали в тот момент того, что это лишь вступление перед "светопреставлением", приготовленным Лукасом Александром для Гензеля.       Гензель же покорно ждал своей участи: помешать имперским налётам восставшим было не чем. Истребительной авиации у них фактически не было, а несколько десятков имевшихся в их распоряжении автоматических счётверённых зенитных пушек (quad-gun) ничего не могли сделать против "лавины" имперских бомбардировщиков. В течение следующего вечера и ночи ещё две бомбардировочные группы по 550 машин совершили налёты на город, но несли они уже не "блокбастеры" а сочетание обычных фугасных бомб и зажигательных боеприпасов в соотношении 1 к 2 в пользу "зажигалок". Эти бомбы весили всего 1 кг и брались на борт бомбардировщика тысячами в специальных контейнерах. Каждый боеприпас выглядел как десятисантиметровый оперённый серебристый металлический цилиндр с хвостовым оперением. Наполнены эти цилиндры были термитной смесью (порошкообразную смесь алюминия с оксидом железа). Корпус бомб был сделан также из горючего металла "элктрон" (сплава алюминия с магнием). Вместе это интенсивно сгорало с выделением большого количества тепла (температура горения до 2700 градусов).       Первая "волна" уже хорошо "подготовила" город, и когда началась его "обработка" зажигательными бомбами, результат не заставил себя ждать. "Зажигалок" имперцы не жалели: в тот день на 1 кв. км было сброшено до 100 тыс. боеприпасов данного типа. Единовременно внизу запылали десятки тысяч пожаров. При этом работа противопожарных служб была парализована предшествующей бомбардировкой: из-за многочисленных обрывов линий не работала телефонная связь и система экстренного оповещения, водопроводы были разрушены, и пожарные гидранты перестали действовать, завалы на улицах препятствовали перемещению пожарных расчётов. Пламя внизу разгоралась и гасло, в небо поднялось облако пыли, дыма и пепла, полностью закрывшее пылающий город. Сквозь эту плотную пелену даже к полудню не пробивался солнечный свет. Однако командованию мятежников ещё удавалось как-то контролировать ситуацию, их пожарные и спасатели стали пытаться локализовывать возгорания и вытаскивать людей из-под завалов. Однако самое страшное ещё было впереди.       Второй налёт на Гензель, в котором приняла участье Патриция, вновь был дневным. В этот момент ПВО города окончательно перестало существовать, и бомбардировщики чувствовали себя абсолютно вольготно. Молодую лётчицу впечатлило зрелище необъятно-гигантского бурлящего чёрного облака, саваном накрывшего весь Гензель. Дым был на столько плотным, что очередную порцию фугасных бомб приходилось сбрасывать при помощи радиолокационных бомбардировочных прицелов, обычно применяемых при ночных налётах. Однако это опять же было ещё далеко не всё. Весь день на приговорённый город сыпались фугасные бомбы, мешавшие борьбе с огнём и спасательным работам, но на ночь Лукас Александр заготовил своё последний аргумент.       На город должны были быть сброшены фосфорные бомбы. Это были герметичные канистры, наполненные смесью каучука и белого фосфора. При падении они разбивались, разбрызгивая липкую жидкость, мгновенно воспламенявшуюся от контакта с воздухом. Загасить это соединение водой или песком было невозможно, поскольку в его состав входил кислород. Благодаря жидкой структуре эта адская смесь, попадая на здания, затекала внутрь, стекала на нижние этажи и в подвалы домов, лишая искавших там спасения последней надежды.       В этот раз отчаянные попытки пожарных и сил гражданской обороны обуздать пламя были сведены на нет огненным дождём зажигательных бомб и потоками белого фосфора. Возникавшие очаги возгораний постепенно сливались в одно. Разразился "огненный шторм". Воздушные массы над главным очагом начали нагреваться, поднимаясь вверх и формируя непосредственно над очагом область низкого давления. Туда затягивало холодный воздух с краёв зоны пожара, в результате чего возник огненный смерч. Потоки воздуха с огромной скоростью дули в сторону этого вихря ; этот процесс породил чудовищный тепловой циклон, достигавший в высоту до 5 километров и диаметром, более 3 км.       В третий раз Патриция вылетела той ночью. Это был её первый ночной налёт на этот город, и результат ковровой бомбардировки зажигательными снарядами она видела впервые. Поскольку "Фантом" шёл уже во втором эшелоне, "работавшем" по Гензелю в ту ночь, когда он долетел до города, тот уже пылал. Бортстрелок Патриции, сидевший на хвостовой турели, откуда открывался лучший вид на творившееся внизу, с нескрываемым восторгом произносил в шлемофон: -Вот это да! Ты посмотри на это сияние! Весь город был объят пламенем. Пылало всё, что могло воспламеняться. Отдельных пожаров уже не было видно: все они сливались в один, и казалось, что внизу под самолётом на сколько хватало глаз разверзлось гигантское огненное море. Белое раскалённое мерцающее марево - всё, что было видно. Город буквально утонул в пламени. Жар от этого апокалиптического пожара ощущался даже в кабине "Фантома" на высоте в 6000 метров. На фоне этой бесконечной огненной лавины найти спускавшиеся на парашютах светящиеся заряды-маркеры, сброшенные самолётами-наводчиками, было фактически нереально, но в сущности этого уже и не требовалось. Патриция сбросила бомбовую нагрузку просто куда-то вниз, в агонизирующий город, поскольку разобрать на земле какие-то конкретные объекты уже было невозможно. Пэгги испытывала ликование при виде творившегося внизу. Она даже слегка отклонила самолёт, чтобы получше разглядеть из кабины это фантастическое зрелище.       Город превратился в рукотворный ад. Зарево пожара было отчётливо видно с земли даже за 150 км, с воздуха - за 300 км. Гигантский столб раскалённого воздуха с огромной скоростью затягивал в себя окружающий воздух, формируя огненный смерч. Ветер, дувший в сторону этого вихря достигал скорости в 270 м/с; он выворачивал с корнем деревья, переворачивал машины и буквально засасывал людей в огонь. Улицы охватывали ураганы огня. Люди гибли сотнями тысяч. Некоторые искали спасение в прудах и колодцах и сваривались там заживо. От жара согнулись даже стальные опоры фонарных столбов. Асфальт расплавился, и люди вплавлялись в него, словно комары в смолу. Другие, попав в зону разрывов канистр с белым фосфором, были полностью охвачены огнём и метались, словно живые факелы. Люди зажаривались заживо не только внутри домов, но даже на улицах между ними, на столько велика была температура. Смерть настигала даже тех, до кого не могло добраться пламя. Бомбоубежища, находившиеся непосредственно в зоне огненного шторма самовоспламенялись и выгорали изнутри. Всё, что нашли в них имперцы, разбиравшие завалы для изучения последствий налёта: ровный слой серого пепла, в который превратились люди. Расплавилась даже алюминиевая посуда. В убежищах, расположенных на границе главного очага пожара люди испеклись, словно в гигантских печах. Тела сморщивались и мумифицировались от чудовищного жара. Они были жёсткими, скрюченными и порой "ужимались" до 60% от изначального роста. Не выжили и те, кто спрятался в укреплённых подвалах, не попавших в зону прямого воздействия всевыжигающего жара: когда огненный циклон втягивал в себя воздух из окрестностей, он высосал его и из бомбоубежищ, обрекая находившихся там людей на смерть от удушья.       Толпы обезумевших жителей Гензеля выбегали из городских ворот, надеясь там найти спасение. Но Лукас Александр не был намерен отпускать их с миром: он поднял в небо истребители "Громобой" и приказал им расстреливать эти толпы пушками и ракетами, двигаясь на бреющем полёте.        Это был апогей массового убийства. В ходе продолжавшегося целую неделю воздушного террора имперская бомбардировочная авиация стёрла с лица земли целый город. Если взять снимки того, что осталось от Гензеля после бомбовых ударов имперцев из 174 отдельного полка и сравнить это с фотографиями поверхности Луны, то сложно было бы найти разницу. Жизнь и все следы её существования были разрушены, испепелены и развеяны по ветру. Руины источали такой жар, что войти в них, чтобы осмотреть последствия, можно было лишь через 2-3 дня с момента самого удара. Но даже основываясь на данных аэрофотосъёмки можно было сказать, что успех превзошёл все ожидания: городская застройка была разрушена на 90 - 95%. При этом город в целом был признан непригодным к обитанию, а экономицеской единицей он и подавно прекратил быть: вся городская инфраструктура была уничтожена. Дороги были завалены обломками, став непроходимыми для какого-либо транспорта. Все виды подземных коммуникаций были перебиты 4-тонными бомбами-"блокбастерами". Целые районы города вообще исчезли и были обращены в каменную пустыню, где оставались лишь кучки руин, среди которых лежали мёртвые, раненые, исколоченные, сожжённые до неузнаваемости люди. Из-за гигантской температуры в центре пожара многие тела были испепелены не хуже, чем в крематории, и установить точное число убитых было невозможно, но было ясно, что их очень много (от 80 до 300 тыс. чел), при этом по приблизительным оценкам на убийство каждого жителя города пришлось затратить всего-лишь 1 тонну взрывчатых и зажигательных веществ. Это был превосходный показатель эффективности: генерал Александр был доволен. Вслед за Гензелем были "стёрты в порошок" ещё несколько ключевых городов восставших. Всего Патриции довелось до Августгарда участвовать во "всесожжении" девяти городов. Все эти операции она проводила на стороне Империума. Теперь создателям предстояло самим опробовать на себе столь удачную новинку.       Для имперского пилота-бомбардировщика было нормальным иметь определённые суеверия. В частности, многие из них имели талисманы, порой самые, что ни на есть диковинные: старые чётки, "счастливый" гаечный ключ, плюшевый медвежонок. Были также различные приметы и суеверия. Почти все "старые" пилоты перед вылетом старались не фотографироваться, не курить и не брить усов или бород (эта проблема перед Патрицией не стоялая). Однако были и традиции отдельных экипажей: кто-то считал, что если весь экипаж перед вылетом помочится на переднюю стойку шасси их самолёта, в полёте им будет сопутствовать удача. Как правило, все эти традиции и талисманы были так или иначе связаны с удачными вылетами: взял кто-то безделушку просто забавы ради, и в том рейде ему повезло; и отбомбился хорошо, и вернулся без потерь. С того момента этот предмет начинают брать, в надежде, что их следующие операции пройдут также гладко. По той же причине среди изображений на самолётах были популярны различные символы удачи: четырёхлистный клевер, шестигранные кубики, игральные картыи т.д. Со стороны это могло показаться нелепым и даже абсурдным, но тем, кто летел в неизвестность, очень хотелось иметь хотя бы выдуманные ими самими же гарантии того, что для них готовящийся вылет не окажется последним. Человеку хочется во что-то верить, и если хоть что-то даёт надежду, то почему бы не взять это с собой. Поэтому пилоты "старой школы", к которым относила себя и Пэгги, относились к подобным вещам крайне серьёзно и даже болезненно. Из-за потерянного талисмана экипаж был готов пол аэродрома перевернуть кверху дном       К сожалению для Патриции все эти милые традиции, зародившиеся в времена имперской службы, постепенно вытеснялись куда более агрессивными и кровавыми ритуалами, производимыми ярыми приверженцами культа. Она своими глазами видела, как прямо перед "Удачливым Наездником" (Бомбардировщиком из соседней эскадрильи) какие-то люди в балахонах зарезали ягнёнка (и понадобилось же кому-то переть его в такую даль на другую планету ради этого), извлекли его печень и потом долго копались, словно надеясь найти там золотой песок. Наконец, видимо, удовлетворившись результатами своих изысканий, они набрали крови убитого животного и обвели ею по контуру знаки Хаоса, нанесённые для опознавания на крылья самолёта. Кто не озаботился заранее жертвенной живностью, принялись рыскать по округе и отстреливать птиц для своих ритуальных целей.       Вечернюю тишину над аэродромом нарушил рёв сотен моторов. Машина вырулила на полосу. Она двинула вперёд рычаг управления дожигателя и довела его до упора. "Фантом" послушно двинулся вперёд. Вешки взлётно-посадочной полосы двигались всё быстрее, стрелка спидометра ползла вверх: 160 км/час, 170 км/час - в этот момент заднее колесо уже оторвалось от земли, но тяга была не достаточна, чтобы подняться в небо. Наконец, на 180 км/час самолёт взлетел и устремился во враждебное ночное небо. Патриция потянула штурвал на себя, и самолёт стремительно пошёл вверх, будто карабкаясь в гору. Нужно было быстро занять эшелон на 10000 м.       Самолёты взлетали попарно каждые две минуты. На четырёх соседних аэродромах параллельно происходило то же самое. В небе, конечно, много места, но для такой гигантской массы самолётов даже в нём было тесно. Иногда расстояние между "Мародёрами" не превышало 40 м. Однако, со временем, по мере отлёта от аэродромов вся эта хаотичная масса их сотен крылатых машин начала выстраиваться в незаметный, но чёткий порядок: бомбардировщики были разбиты на бомбардировочные эскадрильи по 12 машин, которые строились "ромбами" из четырёх звеньев по три машины в каждой. 4 эскадрильи образовывали "бомбардировочное крыло" из 48 машин. Эскадрильи шли эшелонировано по вертикали для обеспечения максимально эффективного использования всеми "Мародёрами" оборонительного вооружения и затруднения вражеским зенитчикам правильной установки прицелов. Считалось, что мощное бортовое вооружение "Мародёров", состоявшее из 12 тяжёлых болтеров и 23-мм автопушек, позволяло столь плотному строю этих бомбардировщиков создать непроницаемую стену пулемётного огня и эффективно защищаться от атак вражеских истребителей. В тоже время у данного оборонительного построения был и существенный недостаток: находящиеся в нём бомбардировщики были "зажаты" со всех сторон и не могли в момент бомбометания выполнять какие-либо манёвры из-за риска попасть под бомбы летящего выше самолёта. Однако в целом это громадное построение из сотен машин было очень сложной целью для истребителей противника.        Этим оборонительные меры хаоситов не исчерпывались: к сопровождению бомбардировщиков привлекла эскортные истребители класса "Громовержец". Этот класс истребителей-бомбардировщиков был самым распространённым в Империуме благодаря относительной простоте производства. За столетия эксплуатации различные модификации "Громовержцев" зарекомендовали себя как надёжные и неприхотливые машины, способные при этом нести внушительный арсенал. Однако эскортная модификация уступала по количеству вооружения стандартной версии данной машины: вместо ракет на внешних пилонах истребителя подвешивались дополнительные топливные баки. Это позволяло увеличить продолжительность полёта, благодаря чему "Громовержцы" могли сопровождать "Мародёры" всё время их нахождения над территорией противника, но в то же время снижало их боевой потенциал. Точность бомбометания должно было повысить применение самолётов-целеуказателей - специально оборудованных "Грифов" (Vulture), наводимых на цель со спутника и сбрасывавших ориентирно-маркерные бомбы. Этот вылет был первым, но (для тех, кто его переживёт) далеко не последним. Августгард предстояло бомбить минимум неделю фактически беспрерывно, и пробиваться к своим целям "Освободителям" предстояло и днём, и ночью. После первого эшелона из 1024 самолётов в бой, в зависимости от обстановки, могло быть введено втрое больше самолётов. Концепция требовала, чтобы налёты проходили часто, с интервалом в несколько часов, чтобы не давать противнику тушить пожары, везти спасательные и восстановительные работы.        Сама бывшая имперская лётчица, она знала, что имперцы - далеко не дураки. Враги были сильны и опытны, они были прекрасными военными и знали, как обороняться. Их станции радиоперехвата наверняка засекли проверку радиосвязи, проводимую бомбардировщиками перед взлётом, и их последующие радиопереговоры, производимые уже в воздухе, так что вражеское ПВО уже были в курсе, что враг движется к ним. У имперцев были радары, прожекторы, ночные истребители и зенитные батареи. Однако гигантская численность, радиолокационные меры противодействия и истребители прикрытия внушали Патриции надежду на защиту.       Основания для этой надежды были: "Освободители" были опытны в делах стратегических бомбёжек. Их бомбардировщики были оснащены системой сброса дипольных противорадарных полуволновых отражателей. Этот вид пассивных ложных целей представлял собой полоску из фольги, имевшую длину около половины длины волны, излучаемой РЛС. На подлёте к цели бомбардировщики сбрасывали эти дипольные отражатели, которые, оказываясь в воздухе, создавали облака сплошной засветки на радарах       Однако Авгутсгарду было чем ответить. Глубина ПВО вокруг города-крепости составляла до 250 км. Тысячи зенитных орудий всех калибров и сотни истребителей были приведены в боевую готовность. Кэтрин Таллет, точно также, как и Лукас Александр, изучала опыт воин за Армагеддон. Как правило, большая часть средств ПВО была сосредоточена на подходе к городу, а в самоё городской черте концентрация зенитный орудий меньше из-за ограниченности мест для их размещения. Крыши обычных зданий не могли выдержать отдачи стреляющих зенитных пушек, а ставить их ниже уровня городской застройки в принципе не имело смысла из-за катострофического сокращения секторов обстрела. Однако не даром Августгард был городом-крепостью. Монументальные зенитные башни устремили в небо весь свой грозный арсенал, внушая надежду защитникам столицы. Хаоситам на своей шкуре предстояло испытать эффективность этой новинки. Пожарные и бойцы сил резерва готовились тушить пожары. Аэростаты системы воздушного заграждения один за другим взмывали в небо с 3026 постов.       Надежды хаоситов на применение дипольных отражателей были напрасны: новые имперские радары успешно "фильтровали" эти помехи. У технологии дипольных отражателей была одна слабость: они не эффективны против РЛС, определяющих скорость объектов, так как скорости закрываемой и симулируемой целей несоизмеримо выше скорости облака.       Как и предвидели сами ренегаты, их взлёт не прошёл незамеченным для систем имперского радиоперехвата. В штаб ПВО Августгарда стали поступать доклады станций радиоперехвата о том, что они перехватили массу радиосообщений наземных проверок связи и переговоров от летящих самолётов. Количество одних позывных самолётов, выявленных в перехваченных сообщениях, исчислялись многими сотнями       Завыли сирены экстренного оповещения. Действуя согласно процедурам светомаскировки, квартал-за кварталом Августгард погрузился во тьму и приготовился обороняться. Небо мгновенно осветилось лучами прожекторов и трассерами снарядов.       Самолёты первой линии были рассредоточены по аэродромам и готовы подняться на перехват. Основу истребительных подразделений обороны Августгарда составляли те же "Громовержцы", что были и у хаоситов, но поскольку они действовали со своих аэродромов, на них были установлены тяжёлые пушки, а затем ещё и ракеты. Однако помимо этих классических машин в обороне Августгарда принимали участье и более редкие в Империуме истребители класса "Молния". Кэтрин Таллет настояла на их включение в систему ПВО "Чистилища" после продолжительных консультаций с самыми авторитетными гвардейскими пилотами, основываясь на опыте "Амарахских Воин" - серии сражений с Некронами в система "Амахар" подсектора Сесвенна. Когда на планете Амахар-Прайм внезапно пробудилась ранее не выявленная гробница некронов, силы обороны планеты оказались один на один с этой новой на тот момент невероятной угрозой. Специфика войны на Амахаре во-многом была предопределена рельефом: главным имперским объектом на планете была археотехнологическая обсерватория, расположенная в верхней точке массивной горной гряды, высота которой от уровня моря в наивысшей точке достигала 9865 м. В результате наземное наступление на объект было фактически невозможно, и некроны бросили в бой тысячи малых летательных аппаратов класса Адская Коса (Doom Scythe). Противостояли им в основном имперские машины класса "Громовержец", однако один из имевшихся авиаполков был укомплектован новыми на тот момент "Молниями". Очень быстро выяснилось, что броневая защита и знаменитая живучесть "Громовержцев" была почти бесполезна против загадочного гаус-оружия ксеносов. Самолёты имперцев быстро гибли в воздушных боях с "Косами" некронов, которые благодаря превосходству в скорости могли по своему желанию навязать бой имперцам, а в случае угрозы быстро выйти из него. Однако "Молнии" именно в схватках истребителей проявили себя с лучшей стороны за счёт лучших скоростных и маневренных характеристик.       Поэтому командование при создании архитектуры системы ПВО приняло решение включить в его состав оба типа самолётов. "Громовоежец" был создан как перехватчик и обладал неоспоримым преимуществом в борьбе с бомбардировщиками: он обладал самой весомой массой секундного залпа: 7196 грамм/сек. С другой стороны ветераны истребительной авиации говорили, что с максимальной загрузкой "Громовержец", особенно в эскортном варианте, плохо подходил для воздушных боёв с другими истребителями. При весе в 14 тонн он имел очень значительные габариты (длина фюзеляжа - 14,2 м, размах крыла - 16, 05 м), что приводило к снижению маневренности. "Молния", в свою очередь, была истребителем в чистом виде, самолётом для завоевания господства в воздухе: она весила на 4 тонны меньше и имела более скромные размеры (длина фюзеляжа - 10,8 м, размах крыла - 13, 75 м). Разница в скорости у обеих машин была незначительна, так как на "Громовержце" стояли более мощные двигатели, компенсировавшие вес машины, однако в маневренных боях против этих тяжёлых машин "Молнии" имели явное преимущество. Однако ценой за это было более слабое вооружение: масса секундного залпа "Молнии" не превышала 4 кг, из-за чего с бомбардировщиками этот тип истребителей боролся менее эффективно, чем "Громовержец". На передовых позициях услышали тяжёлый, спускающийся с неба гул. Станции РЛС начали присылать в штаб ПВО всё новые сообщения об обнаружении групп вторгавшихся в воздушное пространство Августгарда вражеских самолётов. По рации зачитали обращение: - Защитники Августгарда! - Ваше Отечество и ваш народ гордится вами! - Уничтожьте вражеские бомбардировщики!       Они знали, что означает этот сигнал: где-то там, в небесах Чистилища, бомбардировщики врага, загруженные под завязку своим смертоносным грузом, рвались к городу, чтобы сеять смерть и разрушения, и они, пилоты-истребители, должны были их остановить. В конце концов, всё что нужно, у них было: мощный мотор, серьёзные пушки, да и в кабинах сидели те, кто знали, что со всем этим делать. Имперцы были полны решимости сегодня отстоять столицу; боевой дух был на высоте.        Он взялся за находившуюся у него между ног ручку управления и начал двигать её, параллельно проверяя сквозь стекло, как на это откликается система управления. Он последовательно проверил работу элеронов, крена и руля высоты - все системы работали исправно. В небо взметнулись зелёные ракеты - знак истребителям подниматься в воздух. Он осенил себя знаком Аквилы и толкнул вперёд ручку тяги, заставляя реактивный двигатель толкать самолёт вперёд по рулёжной дорожке. Сперва медленно, но с каждой секундой ускоряясь, "Молния" неслась вперёд на встречу первому из великих сражений в Августгардском небе. Наконец, самолёт оторвался от земли.       Рокот авиационных двигателей заглушил любые другие звуки на аэродроме. 10 самолётов-истребителей "Молния" в характерно серо-чёрном камуфляже парами вышли на ВПП и взмыли в небо. Ночные истребители можно было безошибочно распознать среди других имперских самолётов по характерной цветовой схеме, по которой днище самолёта, плоскость нижней поверхности крыльев и хвостового оперения окрашивалась в светло-серый цвет, а верхняя поверхность крыльев, верх фюзеляжа и вертикальный стабилизатор окрашивались в 2 более тёмных тонах серого по деформирующей силуэт "оскольчатой" схеме. Граница между верхними и нижними поверхностями сглаживалась полосой пятен двух цветов, идущей по бокам фюзеляжа. В сравнении с полностью чёрным камуфляжем хаоситских самолётов такая "серая" раскраска была более универсальной: чёрная окраска была более эффективна при безлунной и безоблачной ночи, однако на фоне облаков чёрный силуэт проступал очень чётко. Также чёрный камуфляж становился мало эффективным под лунным светом, и был явственно виден в лучах прожекторов и отблесках пожаров. Поэтому после определённых колебаний серая камуфляжная схема была принята как более универсальная. Отличительными чертами "Рыцарей Неба" как элитной гвардейской эскадрильи был изображённый на носу самолётов герб эскадрильи "Имперский череп": на чёрном поле щита был изображён белый череп с крыльями. Также каждый пилот имел свой личный герб, составленный по всем правилам геральдики, изобрадавшийся на правом вертикальном хвостовом стабилизаторе.       Имперцы летали на 10 км. над землёй парами из двух истребителей, которые условно именовались "эшелон". Ведомый был в 30 градусах позади ведущего для эффективного маневрирования. Наилучш Все держались "на чеку", высматривая характерные инверсионные следы       Внезапно он заметил группу из 8 вражеских самолётов, шедших метров на 250 ниже него. Видимо- это были два звена по 4 машины, "Громовержцы", шедшие для встречи с сопровождаемыми бомбардировщиками ... с дополнительными навесными баками. Внешние топливные баки влияли на аэродинамику хаоситских машин и снижали их скорость, а также создавали давление на крыло, снижая их маневренность. Однако они были устроены так, что могли отстреливаться перед началом боя, освобождая истребитель от лишнего груза. Поэтому преимущество имперцев было кратковременным, и его надо было использовать, пока еретики не заметили угрозы.       Имперцы имели преимущество по высоте, а враги явно ещё не поняли, что их атакуют: они не разворачивались в сторону имперцев и не сбрасывали баки. Это был отличный шанс крепко им всыпать. Не секунды не соминваясь, он решился на атаку. Он вышел в эфир и сообщил: - Цели под нами, 8, идут на Запад. Атакуем. Он толкнул вперёд сектор газа, форсировав двигатель для быстрого сближения, и головная "Молния" устремилась на противника, выполняя заход "сверху и сбоку", снижаясь и двигаясь под углом в 45 градусов к курсу противника. Он впервые в жизни поймал в прицел вражеский истребитель: "Громобой" оказался точно в светящемся перекрестье. Пальцы правой руки вжали гашетку автопушек, и две огненные трассы молнией ударили в истребитель противника. В этот момент он понял истинную мощь своего оружия: "Молния" была создана, чтобы быть убийцей. Две 20 мм. авиационные автоматические пушки обладали чудовищной скорострельностью около 1000 выстрелов в минуту. Снаряды прошили корпус "Громобоя" и буквально порвали вертикальный стабилизатор вражеской машины.       После залпа он проскочил над строем противника и, выровняв машину, пошёл на резкий, с предельной перегрузкой боевой разворот, чтобы выйти на атаку лоб в лоб. Мельком он успел заметить, что его союзники также отстрелялись результативно, и ещё две вражеские машины, объятые пламенем, падали на землю.       Тем временем, уцелевшие ренегаты отстрелили баки и пошли в атаку. Теперь две группы истребителей неслись на встречу друг другу. Машины сближались на скорости в 2000 км. час. С первыми же залпами строй истребителей обеих сторон разделился на группы, и началась схватка. Бой перерос в фазу "собачьей свалки". Машины пронеслись сквозь строй друг друга и начали разворот, чтобы выйти на атакующую позицию. Наконец он плавно двигал ручку, стараясь поймать "Громовержец" на мушку. Сердце колотилось, глаза до рези всматривались в прицел. Казалось, ещё чуть чуть, и враг будет сбит. Но в этот момент ведомый открыл радиоканал и сообщил: -"Враг заходит на 5 часов" Закон выживания истребителя - не горячиться, не увлекаться атакой и даже боем, постоянно следя за обстановкой в воздухе. Поэтому, хотя враг, казалось, был почти сбит, в текущей ситуации нужно было оставить его и выходить из атаки. Первый "Громовержец" из хаоситской пары устремился в атаку на имперского ведущего, заходя на него в снижении с правого бока. Он был в невыгодной позиции, и нужно было срочно выйти из-под огня. Он рванул ручку, начиная резкий защитный маневр: он увёл самолёт вверх и вправо, чтобы пропустить мимо себя атакующего, и сходу зайти ему в хвост. На него навалилась мощнейшая перегрузка, когда машину бросило в сторону, но он тут же вернул её на курс. Сработало - "Громовержец" проскочил вперёд. Теперь враг был как на ладони; позиция для атаки была превосходная: он смотрел врагу в хвост и каким-то чудом поймал момент, когда перекрестье прицела в точности поравнялось с вражеской машиной. В этот момент, казалось, сердце пропустило несколько ударов; он вдавил кнопку на своей ручке управления и дал залп. 20-мм автопушки метнули в сторону противнику "струю" бронебойно-зажигательно-трассирующих снарядов, попавших куда-то в район левого двигателя. Враг взорвался в воздухе, вспыхнув "как новогодняя ёлка". Самолёт тряхнуло от близкого воздушного взрыва.       Бой завершился успехом, но во время него имперцы потеряли высоту. Теперь они были слишком низко, чтобы чувствовать себя в безопасности. чтобы вернуться в бой, нужно было набирать высоту. Вокруг в отчаянной схватке беспорядочно метались машины обеих воюющих сторон. То там, то здесь вспыхивали яркие жёлтые огни , когда очередной охваченный пламенем самолёт устремлялся к земле, разбрасывая фантаны искр, ярко видимые в ночном небе. Однако на таком расстоянии он не мог сказать, чьи это были машины - имперские или вражеские.       Они набрали высоту и спикировали вниз, в бушующую под ним битву. Его взгляд выхватил один "Громовержец", совершавший заход на имперский истребитель. Этот самолёт он наметил как свою следующую цель. Трассеры прошли недалеко от левого крыла противника, и тот тут же вышел из атаки, развернулся и устремился на встречу имперцам. Однако в тот момент он заметил, как ещё два хаостских истребителя устремились к нему и его ведомому, явно стремясь выйти на позицию для атаки. Дело принимало опасный оборот и он скомандовал по рации выйти из боя и начать набор высоты. "Молния" была легче "Громовержца" и обладала большей скороподъёмностью, так что могла легко уйти от него вверх. Оба имперских пилота потянули ручки управления на себя и максимально круто "ушли на высоту". Враги вроде как отказались от преследования и скрылись из виду.       Когда они пробили облака, вдруг он услышал в эфире своего ведомого. Что он говорил, было не разобрать, так как его слова оборвались на полуслове: его "Молния" на глазах обескураженного ведущего взорвалась в воздухе, превратившись в бесформенный шар огня и дыма, от которого в разные стороны летели какие-то отдельные обломки. он заметил "хвост" из одного "Громовержца". Видимо, его выследили, когда он набирал высоту. Его ведомого хаосит, видимо, сбил ракетой, выпущенной ещё тогда, когда враг был скрыт облаками. Теперь дорога была каждая секунда: на высоте в 11 тыс. метров он сделал петлю и в перевёрнутом положении устремился на встречу врагу, сходясь с ним в лобовой атаке. Враг стремительно рос в прицеле; где-то на дистанции в 100 - 50 метров и он, и хаосит открыли огонь. Залп имперца оказался точнее: 20 мм. снаряд попал в кабину пилота, мгновенно убив предателя. Его самолёт беспорядочно завертелся, исполнив несколько "бочек" и, вращаясь, ушёл в своё последнее пике. Хаосит тоже Зацепил "Молнию", разлохматив кончик левого крыла, но самолёт вполне мог такое выдержать.       Он вновь потерял высоту и теперь был ниже основного боя: нужно немедленно подниматься. Но в этот момент пара "Громобоев" бросилась на него в атаку , пользуясь преимуществом по высоте. Он отчаянно старался освободиться от преследователей, выделывая оборонительные манёвры, но хаоситы крепко сели ему на хвост. Вокруг, порой совсем рядом, проносились трассеры, но благодаря манёврам имперца выйти на удобную позицию для атаки у них не получалось. Одно он точно знал: одно попадание из тяжёлого орудия, и "его песенка будет спета". Он закладывал крутые виражи и петли, кружа так уже несколько минут. Он открыл основной канал и вызвал подмогу: - Молния 6-1, атакован, запрашиваю подмогу        Наконец, настал момент: он сделал боевой разворот       Пока "Рыцари Неба" на "Молниях" завязали бой с истребителями сопровождения, имперские "Громобои", не вступая в бой с прикрытием, ринулись в атаку на строй "Мародёров". Первые секунды он даже немного растерялся: банальный человеческий страх шевельнулся в его душе. Он знал, что врагов будет много, но не думал, что на столько. На встречу имперцам надвигались сотни летающих крепостей. Всё небо было от края до края заполнено еретическими самолётами; казалось, всех их никогда не сбить. Огромные бомбардировщики, закрывая своими крыльями всё небо, шли плотным строем, "ромбами", состоявшими из четырёх "троек" по три "Мародёра" в каждой (всего - 12 самолётов). Он сам не заметил, как произнёс в слух: -Мать моя..       Но первый шок сразу же прошёл, сменившись желанием вступить в бой с врагом. Пора было узнать, чего эти еретики стоят на самом деле. По рации поступило указание командира: - Атакуем!        Первая атака на строй осуществлялась на встречно-пересекающихся курсах Сотни часов обучения не прошли даром. Важным этапом подготовки к перехвату бомбардировщиков для истребителя является изучение противника. Благо "Мародёры" имперцы знали "как облупленные"- именно на этих бомбардировщиках они отрабатывали приёмы перехвата, так что они знали места наибольшего бронирования, наиболее уязвимые узлы и агрегаты, а также углы поражения их оборонительным оружием. Заходить "Мародёру" в хвост - крайне опасный манёвр. Делая это, ты попадёшь под огонь сразу двух оборонительных башен: расположенной на хвостовом стабилизаторе и на верхней части корпуса. При этом заходя под этим углом пилот-истребитель давал вражеским стрелкам максимальное время на прицеливание по своему самолёту. Лучше было атаковать бомбардировщик спереди или сбоку, поскольку из-за суммирования скоростей взаимного сближения вражеским стрелкам в этом случае оборонительным орудиям был минимум времени на прицеливание и пристрелку по атакующему самолёту. К тому же фронтальная атака давала наибольший шанс на поражение двух наиболее уязвимых элементов "Мародёра" - двигателей и кабины пилота. При поражении хотя бы одного двигателя "Маордёра" ему не хватало тяги для того, чтобы достигнуть цели. Поражённый бомбардировщик вынужден будет избавиться от бомбовой нагрузки и возвращаться на базу.       Поэтому "Громобои", пока "Молнии" связали боем истребители сопровождения, рвались вперёд для того, чтобы поразить "Мародёры". "Громобой" был создан для защиты воздушных границ и мог уничтожать даже куда более крупные цели, чем он сам. На нём были установлены четыре 20-мм и две 37 мм. пушки, позволявшие ему уничтожать даже крупные бомбардировщики попаданиями всего нескольких снарядов. Помимо этого он был оснащён ракетами "воздух-воздух", также способными разрушить вражеский самолёт.       Он взялся за ручку тяги и выжал полный газ. Головной "Мародёр" становился в прицеле всё крупнее и крупнее. Когда цель оказалась в зоне досягаемости, он вжал "гашетку", сосредоточив огонь на двигателях левого крыла. Из-за огромной скорости сближения он даже не мог сказать что-либо о результатах своей атаки. Он пронёсся мимо столь быстро, что не успел ничего разглядеть. Несмотря на то, что атака "в лоб" на бомбардировщик считалась наиболее безопасной, всё же большинство попыток поразить бомбардировщики приходилось именно на их заднюю полусферу. Это было связано с тем, что при лобовой атаке на прицеливание и стрельбу у атакующего истребителя было лишь несколько секунд, на столько велика была скорость сближения. Поскольку при атаке на бомбардировщик с тыла скорость сближения была ниже, у лётчика-истребителя было больше времени на поражение цели, но в то же время и у стрелков бомбардировщика было больше времени. Он попытался приблизиться к формации "Мародёров", но те яростно "огрызались" пулемётно-пушечным огнём, и стеной трассеров его буквально "выкинуло" из атаки. Нужно было действовать как-то по-другому. В качестве цели для атаки он наметил крайнюю "крепость" правого звена одной из вражеских эскадрилий. Столь малая дистанция у пилотов называлась "пистолетный выстрел". Он мог видеть разрывы снарядов, поражавших "Мародёр". От бомбардировщика стали отлетать каике-то куски. Наконец, из левого блока двигателей вырвался большой язык пламени. Изрешечённый снарядами, гигант опрокинулся, стал неконтролируемо вращаться в воздухе и устремился вниз, волоча за собой хвост дыма.       В атакованной бомбардировочной эскадрилье были сбыты уже 3 из 12 четырёхмоторных гигантов *** Хоббс вскрикнул: - "Королевский Флеш" сбит - Вот сука! Совсем рядом. Патриция мысленно выругалась: - Где же эти четырежды треклятые истребители, когда они так нужны! Из кабины "Фантома" ей открылась весьма нелицеприятная картина разворачивающегося боя. "Освободителей" вроде как было больше, но тактическое преимущество бесспорно было у лоялистов. Имперцы вклинились в боевые порядки "Мародёров" и лавировали между ними. Звенья хаоситских истребителей сопровождения, летевшие с разных аэродромов и с разных концов прикрываемой ими группы бомбардировщиков, вступали в сражение разрозненно и без должного запаса высоты. Порознь звенья истребителей Хаоса таяли, неся потери от атаковавших их с разных сторон лоялистских перехватчиков. Вместо спокойного ввода сил происходило какое-то судорожное дёрганье. Пока истребители были где-то заняты чем-то, видимо, очень важным, вверенные им бомбардировщики "резали на шнурки", и с каждой минутой их положение усложнялось.       У нас гости, 4 "бандита" на 5 часов, заходят группой сверху, - Твою мать! Они повсюду!       Бомбовые прицел "Мародёра" в идеальных условиях позволял ему попасть бомбой в 200-литровую бочку с высоты в 6 км. Однако главная сложность была не в том, чтобы попасть в бочку, а в том, чтобы её найти. Обычно в поисках помогала система радионаведения, однако штурман Хоббс явно в чём-то сомневался: - Босс, тут что-то не чисто. Показания "Гобоя" не сходятся с бортовой РЛС. По плану полёта мы сейчас должны быть над восточным берегом, приближаться к окраине города. Однако рельеф берега на показаниях бортовой РЛС не совпадает с каротграфическими. Мы летим значительно южнее, фактически параллельно Авгусгардскому каналу. Если будем двигаться тем же курсом, влетим в самый центр их укрепрайона за каналом, а там явно огромная концентрация ПВО: мы лезем прямо в осиное гнездо.       Бортовая РЛС (радиолокационная станция) была одним из важных приборов, позволявших "Мародёру" относительно эффективно действовать в любое время суток и при любой погоде. РЛС, расположенная под фюзеляжем самолёта, испускала электромагнитные (радио) волны, отражавшиеся от наземных объектов: искусственных сооружений и природных образований, контрастных очертаний рельефов земной поверхности. Отражённый сигнал принимался приёмным устройством РЛС, которое, анализируя эти данные, воспроизводило радиолокационную картину местности, которая выводилась на экран индикатора. Штурман, анализируя эти "снимки", и сличая их с обычной полётной аэронавигационной картой, составленной ещё до вторжения с помощью снимков с автоматических спутников, выведенных на орбиту планеты, определял местоположение машины. - У нас "гобой" выдаёт искажённые показания. По показаниям бортовой РЛС мы сбились с курса и летим прямо на главную линию ПВО Бомбардировщики вступили в зону максимальной концентрации вражеских ПВО. Ночные небеса наполнились разрывами зенитных орудий. При такой плотности огня отдельные попадания осколков снарядов были фактически неизбежны. Не даром все члены экипажа носили бронированные шлемы и бронежилеты. Это был один из самых стрессовых моментов всего полёта: когда ты летишь в дюралюминиевой скорлупке посреди пустого неба, открытый со всех сторон, одинокий и хлипкий, и знаешь, что по тебе стреляют, но ничего не можешь сделать в ответ. При этом пилотов не оставляет ощущение, что весь вражеский огонь направлен преимущественно именно на них и что с каждым разрывом вражеские зенитчики всё ближе к цели. Это была серьёзная нагрузка на психику, и у начинающих пилотов, впервые влетавших в полосу разрывов, бывает "срывало башню": они покидали строй и начинали выделывать какие-то умопомрачительные манёвры, пытаясь запутать вражеских зенитчиков. Патриция была уже далеко не новичком и умела сохранять спокойствие и хладнокровие даже под огнём, но привыкнуть к близким разрывам не могла, да и, пожалуй, это было в принципе не возможно: всё время где-то в подсознании оставалась мысль, что каждый следующий разрыв может оказаться для тебя последним.       Но она знала, что только взяв себя в руки, сосредоточившись, действуя рационально и чётко в соответствии с научно и практически подтверждёнными рекомендациями, можно было действительно снизить риск попадания.        - "Мадам Сатана" сбит, идёт вниз!       . Снаряд, выпущенный тяжёлой зениткой, попал "Мародёру" точно в основание левого крыла. То не оторвалось полностью, но мгновенно "сложилось" под углом в 90 градусов к своему изначальному положению, и самолёт, лишившись опоры воздушного потока, завалился на левый борт, перешёл в неуправляемое вращение и сходу пошёл вниз. Сбитый союзный самолёт - зрелище не для слабонервных. С одной стороны, сбит не ты, с другой - никто не говорит, что ты не будешь следующим.       "Мародёр" тряхнуло от очередного очень близкого разрыва. Будто гигантская рука с силой подбросила самолёт вверх. У Патриции сердце ушло в пятки: она со всей силы сжала штурвал, готовясь бороться с последствиями. Память о гибели "Мадам Сатаны" была ещё совсем свежа. Однако секунды шли, а самолёт продолжал лететь, не "сваливаясь" и не теряя в скорости. Тяга двигателей не падала, как и давление в гидравлике, и предупреждение о возгорании не срабатывало. Боясь лишний раз качнуть штурвал и всё ещё не веря в своё чудесное спасение, лётчица вызвала О-Коннера, стрелка на верхней башне, и попросила его осмотреть самолёт на предмет повреждений. Через пару секунд тот отозвался: - В плоскости левой консоли крыла есть пробоины, однако визуально ни двигатель, ни элероны не повреждены.       Наконец, Пэгги облегчённо выдохнула: пронесло. Левое крыло "Фантома" было изрешечено осколками, но топливные баки "Мародёра", расположенные в плоскостях крыла, имели бронирование, к тому же были "протектированными": внутреннее покрытие топливного бака было сделано из полимера, разбухавшего при контакте с авиационным топливом, в результате чего пробоины в баках затягивались, и утечки горючего не происходило. Поэтому, несмотря на повреждения от осколков зенитных снарядов, "Мародёр" Патриции в теории ещё мог продолжать выполнение задание, но всё же лучше было не задерживаться со сбросом бомб. Пэгги открыла канал и вызвала штурмана: - Сколько до цели, Хоббс? - Порядка пяти минут. Тогда она связалась с бомбардиром: - Приближаемся к цели, Вилли - твоя очередь - Понял, Босс, постараюсь побыстрее, но видимость - ни к чёрту. Я не вижу маркерных бомб. Готовлюсь сбрасывать по РЛС. Штурман переключил РЛС на бомбардира, тот включил радиолокационный бомбоприцел Все обшаривали глазами пространство в поисках характерных цепочек медленно опускавшихся зелёных огней, обозначавших направление захода, и красных, сбрасываемых непосредственно над целью.Но пространство вокруг было тёмным и чёрным. Бомбардир выругался: - Где "разметчик"? Где этого сукиного сына черти носят? Бортстрелок О-Коннер отозвался: - да я Х.З. где он. Пэгги вновь вышла в канал: - У нас времени ждать его. Нам крыло подстрелили. Вилли, сбрасывай сам по РЛС, как только выйдем. Хоббс - веди нас. Штурман ответил: - Слушаюсь, мэм.       Наступал опаснейший момент миссии - заход на цель. Hа боевом курсе они должны были 90 секунд поддерживать постоянную скорость и высоту для точного бомбометания, поэтому отдельно взятый самолёт не мог эффективно защититься от направленной на него атаки. В этот момент бомбардир, прильнув к бомбовому прицелу, начинал высматривать цель, стараясь поймать момент для удачного сброса бомб. Бомбовый прицел представлял собой гиростабилизированное аналоговое вычислительное устройство, и чтобы точно сбросить бомбы в него, предварительно выведя самолёт на точный курс установив перекрестье на неподвижной цели, требовалось ввезти скорость, высоту полёта самолёта, баллистику бомб и поправку на ветер. После этого прицел должен был сопровождать цель в автоматическом режиме и автоматически сбросить бомбы. Теперь Патриции нужно было удерживать самолёт на курсе, пока бомбардир целился и ждал момента для удара. А это было не быстро, тем более, в данном случае бомб-маркеров не было, что осложняло прицеливание. Она сжимала штурвал, параллельно удерживая глазами альтимер (прибор измерения высоты), вариомер (прибор измерения вертикальной скорости), авиагоризонт и указазатель скорости, стараясь уследить, чтобы машина шла ровно. Ей нужно было слишком часто переносить взгляд с одного объекта на другой, чтобы успеть считывать показания всех индикаторов, но благодаря опыту ей было достаточно лишь бегло провезти взгляд, задерживая взгляд на каждом индикаторе лишь на 0,3-0,9 сек., чтобы убедиться, что стрелки всех приборов или индикаторов приблизительно находятся в положении, соответствующем данному режиму полёта. Так она летела и с замиранием сердца слушала слова бомбардира: -Открыть бомболюки, сбрасываю бомбы через десять, девять... Она ждала долгожданной фразы: - Бомбы сброшены! После того, как самолёт освободился от смертоносного груза, Пэгги вновь должна была резко сменить курс, начав набор высоты и выполняя противозенитные манёвры, чтобы вывезти самолёт из уязвимого положения, в котором тот находился в момент захода на цель. Однако до этого были худшие 90 секунд всего полёта: время, в течение которого самолёт летел максимально прямо и ровно, чтобы дать бомбардиру время прицелиться. Однако в это время бомбардировщик становился очень лёгкой целью для вражеских зениток. Так и хотелось крикнуть: - Да сбрасывай уже эти чёртовы бомбы! Но так было нельзя. Нужно было ждать сброса бомб, параллельно ожидая, что в любой момент в её самолёт попадёт 128 мм. снаряд, который прекратит её земное существование. Поэтому на этом отрезке сердце билось учащённо даже у самого отчаянного пилота-бомбардировщика. Она считала про себя вместе с бомбардиром: - Три, два, один... Сброс! Бомбы сброшены, уводи нас от сюда. Наконец, самолёт тряхнуло и он, освободившись от груза, устремился вверх. Внизу сверкнули вспышки разрывов "блокбастеров". Патриция потянула штурвал, и бомбардировщик, плавно развернувшись, лёг на обратный курс. Завершив манёвр, она вновь включила канал: - Все молодцы. Идём домой. Они прошли дальше многих, пережив атаки ночных истребителей и обстрел зениток, отбомбились по намеченной цели, но до безопасности было ещё пара часов лёту - ночные истребители всё ещё были где-то рядом. Бортстрелок О-Коннер на верхней турели вдруг закричал: - "Бандит" сверху на 5 и 6 Вслед за его словами раздался грохот спаренного тяжёлого болтера. Небо осветилось трассами очередей. Откуда-то взявшийся ночной истребитель пошёл на заход Повреждённый "Мародёр" с отказавшим двигателем был неплохой мишенью. Стрелки верхней башни и хвостовой турели принялись спешно доворачивать свои орудия. Истребитель нёсся сверху и справа, заходя под достаточно большим углом. Он был всё ближе, он был в 900, 800, 700. Стрелок О-Коннер с верхней башни на этой отметке открыл огонь, но Дженкенс, сидевший за хвостовой турелью, не торопился. Он целился, стараясь подпустить врага по ближе... На 400 он выпустил очередь, и очередь бронебойно-зажигательно-трассирующих болтов его спаренной установки тяжёлых болтеров зацепила "Громобой". Тот вспыхнул, объятый пламенем. Радуясь первому сбитому истребителю, он заорал в эфир: - Йохо! Но его крик сменился воплем ужаса, когда он понял, что подбитый "Громобой" продолжил нестись на "Мародёр". Истребитель на полной скорости ударил своим крылом по фюзеляжу бомбардировщика сразу за хвостовым стабилизатором, "размазав" хвостовую турель вместе с бортстрелком, после чего, перекувырнувшись в воздухе, перелетел через правое крыло "Фантома" и исчез в ночной темноте.       "Фантом" получил страшный удар. Патрицию бы выбросило из кресла, если бы не ремни безопасности, в момент, когда падающий истребитель ударил своим правым крылом по хвостовой части бомбардировщика, снеся хвостовую турель, сорвав половину горизонтального стабилизатора и буквально вспоров обшивку, будто консервным ножом. В голове Пэгги пронеслась одна мысль: - Ну всё, хана... Гигантский "Мародёр" потерял управление и начал быстро крениться на левый борт. Она отчаянно пыталась при помощи руля высоты и элеронов выровнять плохо слушавшуюся руля машину, пока та не "ушла в сваливание". Если крен перейдёт за 30 градусов, ситуация станет необратимой. Самолёт не слушался управления и кренился всё сильнее, вызывав мощную отрицательную перегрузку. Разрушительная сила воздушных потоков "навалилась" на бомбардировщик, стремясь разорвать его на куски. Казалось ещё немного, и у самолёта либо окончательно оторвётся искалеченный хвост, либо оторвутся крылья. Машина балансировала на грани крушения, и Патриция что есть мочи вжала педали крена и одновременно потянула штурвал на себя к самому животу, чтобы не дать самолёту свалиться в штопор. Кто-то (скорее всего - О-Коннор в своей башне) истошно кричал в канал: О чёрт, ... нет, нет, ... Патриция рявкнула со всей твёрдостью, на которую была способна: - Замолчи. Отчёт о повреждениях! На другой стороне что-то прошипело, и через пару секунд, заикаясь и делая какие-то непомерно долгие паузы, О-Коннор начал отвечать: - О...Отказал 4 двигатель,... пробоина в корпусе длиною около двух метров Лётчица всё ещё сражалась с управлением, в отчаянной попытке удержать самолет в воздухе, но он продолжал терять высоту. Только в тот момент Пэгги увидела, что её самолёт, быстро снижаясь, "пробил облака" и оказался прямо над вражеским городом. Зенитчики на земле, увидев "вынырнувший" из облаков бомбардировщик, немедленно открыли по нему огонь. "Фантом" летел очень низко, и по нему били уже не тяжёлые, а лёгкие скорострельные зенитки. Пространство, окружавшее самолёт, наполнилось трассерами. Грохот стоял оглушительный. Всё небо сверкало от вспышек разрывов, острые осколки вновь стали бить по обшивке. Брекенбридж, стрелок на носовой турели, окончательно потерял самообладание и орал в шлемофон, как резаный: - Сумасшедший огонь, уноси нас нахрен отсюда! - Отзовитесь! - Хоббс, где мы, мне нужен курс В фюзеляже ближе к основанию хвоста зияла огромная вытянутая пробоина, оставленная крылом истребителя; сам хвост держался откровенно "на честном слове", и чтобы его не оторвало окончательно Патриции пришлось сбросить скорость до минимальной, а О-Клннор, спустившийся из своей турели,стянул края пробоины ремнями, зацепив их за обнажившиеся дюралюминиевые шпангоуты каркаса.        Патриция чувствовала, как по лицу, исцарапанному осколками, бежала струйка крови. Покорёженный самолет плёлся, едва не задевая волны. Но так нельзя, хотя бы потому, что берег Северного моря достаточно высокий - сплошные скалы, и нужно в него не врезаться. Да и высоту эффективного применения парашютов желательно было занять. "Фантом" мог лететь, а вот на счёт возможности посадить его у Патриции были большие сомнения. Она не хотела терять свою бессменную машину и была готова побороться за неё, но рисковать экипажем она, по собственному мнению, была не в праве. - Держитесь, мы почти дома. План такой, парни. Мы вот вот будем над своей территорией; через пять минут пересечём береговую линию. Как только достигнем зоны, все, кто могут, прыгают с парашютом. Я останусь и попробую посадить "Фантом".       Возражений не последовало. Как только "Фантом" достиг зоны, один за другим члены экипажа через открытый бомболюк покинули самолёт.       "Фантом" в очередной раз доказал сверхнадёжность и чрезвычайную живучесть этого класса бомбардировщиков. Посечённый осколками, изрешечённый и исполосованный пулемётами и пушками, с неработающим двигателем, половиной горизонтального хвостового стабилизатора, огромной пробоиной в обшивке хвостовой части фюзеляжа, "украшенной" размазанными по её краям останками хвостового бортстрелка, он всё же донёс оставшихся в живых членов экипажа до своей территории. В целом, первый из 25 запланнированных налётов закончится катастрофой для "Освободителей". Интегрированная система ПВО, основанная на взаимодействии радарных станций, ночных истребителей, прожекторов и зенитных орудий, хорошо организованная светомаскировка, аэростаты заграждения и плотный зенитный огонь заставлял вражеские "Мародёры" сбрасывать бомбы с большой высоты, что снижало эффективность налётов. Бомбы бросались веером с 6000 метров, и сказать, куда они легли, не мог никто. Разрывы тысяч бомб превращали землю под самолётами в лунный пейзаж, но большинство из них уходили "за молоком". Поэтому несмотря на гигантский масштаб налётов, в целом результат, достигнутый ренегатами, был более чем скромным. Самолёт Пэгги вернулся на базу дырявым, как решето ... За сцену с посадкой и разлохмаченный хвостовой стабилизатор "Фантома" на базе более удачливые коллеги за глаза называли её теперь "Пэгги поджаренный хвост". Всё это было, конечно, обидно, но она хотя бы вернулась, а 278 бомбардировщиков вместе со всеми экипажами были потеряны и остались в виде искорёженных, объятых пламенем груд обломков лежать на полях Чистилища. Это составляло 27,04% от количества машин, принявших участье в налёте. Иными словами - ещё три таких операции, и летать будет просто некому и не на чем. Не удивительно, что командование решило прекратить налёты. Итог всем был без слов ясен - лоялисты им "всыпали по первое число". Вкус поражения всегда горек, но "Освободителям" было хуже от того, что их поражение очевидно. Ренегаты "умылись кровью" в небесах Чистилища. Моральный ущерб от него был огромен: авторитет командования бомбардировщиков в глазах личного состава сильно пошатнулся, да и в своих силах многие теперь сомневались. Гробовое молчание царило на базе: люди не осмаливались говорить о ситуации, поскольку сказать могли только плохое. Все с ужасом думали о будущем: если начало такое, то что же их дальше ждёт? Единственным утешением для Патриции было то, что "Фантом" всё же удалось спасти. Когда Пэгги впервые осмотрела свой самолёт, покинув его после аварийной посадки, у неё не было особых надежд, что из той груды обломков, которая от него осталась, механикам удастся собрать хоть что-то, умеющее летать. Это был тяжёлый удар для лётчицы, ведь она летала на этом самолёте с момента попадания в действующие войска, и хотя уже была пара ситуаций, когда бомбардировщик получал столь сильные повреждения, что его по факту собирали заново, формально это был всё тот же самолёт, на котором Патриция поднялась в небо впервые после окончания лётного училища. Никого из тех, с кем она тогда взлетела, уже не было в живых, остались лишь она и сам самолёт. С тех пор всё перевернулось с ног на голову: "Освободители" превратились в хаоситскую банду, сама Патриция стала ренегатом, её сослуживцы оказались на другой стороне баррикад, погибли или превратились в безумных фанатиков, и лишь "Фантом" оставался всё тем-же и продолжал вытаскивать хозяйку из разных передряг. Поэтому он стал для Пэгги чем-то самым родным и близким на свете, последней ниточкой, связывающей девушку с её прошлым. Поэтому она страшно переживала из-за потери самолёта, чего не моги понять многие другие лётчики, которые либо только получили самолёт и ещё не успели к нему привыкнуть, либо уже сменили за службу 2-3 машины. Однако на счастье для "Фантома" нашёлся "донор" - такой же "Мародёр" из 18 бомбардировочного звена, носивший имя "Каратель". Он разбился и загорелся при посадке, так что востановлению не подлежал, но его хвостовая часть осталась более-менее целой, и механик сказал, что её можно будет использовать для замены получившей сильные повреждения в результате столкновения с истребителем хвостовой части "Фантома", так что через две-три недели бомбардировщик Патриции мог вновь подняться в небо. Смертельное оружие всё ещё таилось под покровом волн. Эти ракеты уже 40000 лет служили человечеству. Пусть эта технология и была грубой, но она по-прежнему работала. Прогулка в парке обернулась для ренегатов кровавым кошмаром       В армейском штабе за десятками метров железобетона глубоко в недрах скал кипела оживлённая работа. Генерал Лейн четвёртый час сидел за картами, изучал снимки БПЛА. На них виднелись груды металлоконструкций, сваленные на берегу Канала. Инженеры без труда распознали в них понтоны: Вальдрекк готовился форсировать водную преграду. Канал был важнейшим рубежом обороны города, и его нельзя было сдавать без боя. В рукаве старого генерала ещё оставался козырь: часть тех самых "подземных" аэродромов с момента начала войны не использовалась и потому была ещё не выявлена противником, благодаря чему можно было без помех поднять в воздух около четырёхсот самолётов. Проблема была в том, что после взлёта четыре сотни имперских машин окажутся в переполненном вражескими истребителями небе. На контролируемом хаоситами берегу канала было выявлено множество зенитных батарей, прерывавших готовящуюся переправу. Самолётам лоялистов придётся лететь сквозь огненный шторм заградительного зенитного огня, в процессе отбиваясь от атак перехватчиков, пытаясь в ходе бомбо-штурмового удара поразить бомбами и ракетами тонкие ниточки мостов, которые к тому же, почти наверняка будут притоплены и потому плохо видны для бомбометания. Имперские самолёты превосходили по живучести машины еретиков       Как командир, Лейн в полной мере ощущал в тот момент груз возложенной на него ответственности. От того, на сколько верно он сориентируется в постоянно меняющейся обстановке, зависели жизни его солдат и судьба обороны города. От одного его слова зависели сейчас победа или поражение. С одной стороны, захват плацдармов за Каналом ставил под угрозу имперскую систему обороны на правом берегу Канала, что в теории могло грозить прорывом главной линии обороны Августгарда. С другой, отдавая приказ о проведении налёта, Лейн посылал свои лучшие воздушные войска фактически на верную смерть. Соотношение в воздухе намечалось 1 к 8, и это если не учитывать вражеские зенитные батареи.       Чтобы хоть немного облегчить работу бомбардировщикам, Лейн решил использовать почти забытое радиоэлектронное средство - Nicoban, систему радионаведения бомбовых ударов. Хаоситские корабли, выйдя на орбиту Чистилища, сразу же полностью уничтожили имперскую орбитальную группировку, средств невозможной ни спутниковую навигацию, ни спутниковую связь. Из-за этого лоялистам приходилось обходиться более старомодными средствами. Это навигационное устройтсвр представляло собой передатчик, генерирующий направленный радиолуч, по которому самолёты двигались к цели        "Леонид" были особым бомбардировочным авиаполком, относившемся не к армии, а к гвардии, и использовавшимся по личному приказу Таркена. Благодаря этому с начала войны эта особая авиагруппа была фактически не задействована, ресурс моторов - фактически не выработанный, а запасы топлива и бомб - не тронуты. Это были отлично подготовленные экипажи, собранные из опытнейших пилотов, настоящие "лётчики любой погоды", лётчики-миллионеры (налетавшие более 1 млн. км.).       В качестве символа особого признания на крыльях бомбардировщиков эскадрильи "Леонид" были изображены половины имперской Аквилы, полностью покрывавшие всю консоль каждого крыла. Также как у "Освободителей" самолёты имперцев имели имена: "Семь жизней за Императора", "Смерть с небес", "Оружие Возмездия" "Львиное Сердце" "Победоносец"       Вы - мои лётчики, и сегодня я лично поведу вас в бой. Сегодняшнее сражение простым не будет: хаоситы бросят на нас всё, что у них есть. Но ваша сила и упрямство может устрашить даже демонов! Соотношение в небе - 10 к 1, но на войне не всё зависит от количества. Пусь их орды, но мы организованы, собраны и знаем, за что воюем. Каждый из вас стоит нескольких их пилотов. И когда вы поднимитесь в небо, помните, что возможно, разрушение этих мостов - наш последний шанс защитить столицу. Что бы не случилось - не отворачивайте, используйте любую доступную возможность, чтобы поразить цель. Мы не отступим, ведь мы - "рыцари неба". Да хранит Император нас всех.       Для реализации операции "Железный молот" воздух поднялись лучшие самолёты имперцев, включая истребительнную эскадрилью "Рыцари неба" и бомбардировочную эскадрилью "Леонид". Задача была почти самоубийственной, однако это был шанс сорвать переправу и принести реальный эффект в военном отношении. Пилоты видели, как еретики разрушали их страну, и имперцы летели с мрачной решимостью остановить их. Наступил момент, которого лётчики так долго ждали. Они месяцами ждали возможности вступить в бой и теперь хотели внести свой вклад в защиту Родины. У некоторых были и личные мотивы мстить. Истребители были готовы даже таранить хаоситские перехватчики, чтобы хоть ненадолго очистить небо и дать бомбардировщикам шанс разрушить переправы.       Поднимаясь в небо, они не знали, что их ждёт в этом коротком, но опасном полёте над территорией противника.        Бомбардировщики шли в облачности, стараясь подобраться незамеченными как можно ближе. Буксируемые ложные цели могли помочь защититься от ракет, но не от истребителей       Бомбардировщики успешно вышли на цель.       Вдруг в небе послышался рёв двигателей: При выходе на цель начался сущий ад: к бомбардировщикам потянулись огненные струи трассеров зенитной артиллерии. Вокруг самолётов с оглушительным грохотом вспыхивали шапки разрывов крупнокалиберных снарядов. Вокруг самолёта одновременно происходило 30-40 разрывов. Осколки застучали по обшивке. Лётчики маневрировали, стремясь избежать зон зенитного огня. Экипаж постоянно совершал противозенитные манёвры, каждые пол меняя направление и высоту полёта. минуты но при выходе на цель необходимо было держать боевой курс - 30 секунд полёта по прямой, предшествующих бомбёжке. Бомбардир нажал на ручку открытия бомболюка, и бомбардировщик будто подпрыгнул в воздухе, освобождаясь от смертоносного груза       Он толкнул, штурвал вперёд, отправляя машину в вертикальное пике. Бомбы отделились. Пилот резко потянул штурвал на себя, стремясь вытянуть машину из пике. Вся тяжесть перегрузок обрушилась на него, вжимая в кресло. Земля была невероятно близко: казалось, машина во-вот заденет крыльями верхушки деревьев, однако лётчику в каких-то метрах над землёй удалось совладать с самолётом и направить его вверх. Он видел БТРы, ехавшие будто-бы прямо по воде. Он видел место, в которое врежется. Райли включил форсаж и толкнул штурвал от себя, направляя "Мародёр" в крутое пике. Двигатели взревели запредельными оборотами, бросая машину в её последний полёт. Самолёт-снаряд на скорости в 965 километров в час нёсся прямо на переправу. Удар пришёлся точно в центр подтопленного моста, родняв огромный фонтан брызк       Цель была выполнена: все три моста были разрушены. Уцелевшие самолёты совершили резкий манёвр ухода в сторону и устремились в сторону своей территории.       В каждой из вернувшихся машин было не менее сорока пробоин       Уничтожение переправ полностью изменило стратегическую ситуацию как для Элиаса, так и для Лейна. Количество хаоситских войск, пребывающий на плацдармы правого берега Канала, теперь резко сократилось, и имперскому командующему выпал уникальный шанс контратаковать и сбросить ренегатов в реку. В то же время Тёмный Апостол не собирался так просто отдавать захваченное: пусть переправы и были разрушены, однако его его войска на пантонах продолжали переправляться на другой берег. Стремясь обеспечить удержания плацдармов, хаоситский командующий приказал отправить туда воздушно-десантные формирования предателей Астартес. Рапторы и Когти Варпа в срочном порядке были дислоцированы туда.       Присутствие Железных Рук грозило превратить имперское наземное наступление на плацдармы в кровавую баню, и генерал Лейн решил начать массированные воздушные и артиллерийские удары по контролируемым противникам участкам правого берега Канала. Опытный воин столь же уязвим перед артиллерийским снарядом и авиабомбой, как и зелёный новобранец. Генерал распорядился немедленно перебросить на данное направление свои главные ударные воздушные силы: первую и вторую эскадры штурмовой авиации. Два наиболее многочисленных из имевшихся в его распоряжении соединений "Валькирий" (около 100 машин в каждом) начали массированную "обработку" плацдарма, обрушив на них сотни тонн авиационных боеприпасов. Только за первый день штурмовики имперцев совершили более 1000 боевых вылетов, то есть каждый лётчик вылетал не менее 5 раз. Хаоситская истребительная авиация поднялась в небо, чтобы помещать имперцам, но они напарывались на фанатичное сопротивление имперских истребителей сопровождения, в первые дни сорвавшие все их попытки помешать налётам. Штурмовики не только бомбили плацдарм, но и топили понтоны, на которых хаоситы переправляли войска через Канал, благодаря чему переброска войск на другую сторону в дневное время суток был фактически прерван.       Элиас был не на шутку встревожен: действия вражеской авиации полностью сковали его сухопутное наступление. Положение приобрело столь угрожающий характер, что он принял решение о срочной переброске с орбиты трёх дополнительных авиакорпусов. Тем самым он ослаблял прикрытие собственного флота, но в тот момент он не считал риск нападения вероятным, а вот положение наземных сил ухудшалось с каждым днём. Таким образом, общее количество хаоситских самолётов, действующих в районе плацдармов увеличилось до 1000 против 450 имперских. Так началось второе из великих воздушных сражений, случившихся в небесах Чистилища в ходе той войны. В течение месяца на участке фронта протяжённостью около 40 км. происходили беспрерывные воздушные бои с участьем истребителей, бомбардировщиков и штурмовиков.       Обе стороны делали всё возможное для повышения интенсивности своих авиационных налётов. Как только шасси самолётов касались земли, их стремились заправить, загрузить бомбовую нагрузку и как можно скорее отправить обратно в небо. Порой команды наземного обслуживания ухитрялись провезти весь процесс за 15-20 минут. За это же время пилоты ели, справляли нужду и принимали тонизирующие таблетке. 5 вылетов в день были совершенно обычным явлением, но порой в особенно напряжённые моменты за сутки каждый пилот поднимался в небо и до 6 раз.       Генерал Лейн с тяжёлым сердцем просматривал отчёты: потери лётного состава громадными. Его пилоты столкнулись не только с "Освободителями", имевшими весьма среднюю летною подготовку, но и с асами "Железных воинов", имевшими в своём активе не одну тысячу часов боевых действий и не один миллион километров, пройденных по воздуху. Конечно, имперцы знали зону боёв и имели поддержку наземного ПВО, но это не могло спасти их от "Звёздных охотников". Всё чаще поступали сообщения о загадочных серебряных истребителях, появлявшихся в небе. Эти летательные аппараты отличались от всех прочих запредельной скоростью и маневренностью. Обычно, они забирались на большую высоту и в пикировании на огромной скорости атаковали крайнюю или отставшую вражескую машину, подлетая к ней на "пистолетный выстрел" и расстреливая в упор. После атаки, они быстро отворачивали и уходили на безопасную высоту, исчезая столь же стремительно, сколь и появляясь. Это были "Ксифоны" (space marine xiphon pattern interceptor)- мощнейшие из самолётов еретиков. Они шокировали противника даже своим внешним видом - вытянутый фюзеляж, отсутствие какого-либо вооружения на внешней подвеске, три мощных турбореактивных двигателя, стреловидные крылья, шедшие под углом 35 градусов к корпусу, имеющие подкрылки - всё это позволяло им летать на 100 узлов быстрее, чем любая имперская машина, имевшаяся на чистилище. 4 лазерные пушки и ракеты позволяли почти гарантированно уничтожить "Молнию", "Громовержца" и даже бронированную "Вендетту" с одного залпа. Фосфорное оружие существовало издревле и во многих формах. Адептус Механикус научились при помощи гравитационных полей метать сконцентрированные струи горящего фосфора на огромные расстояния. На основе этой технологии они создали стрелковое оружие, варьировавшееся в размерах от ручных срепент (Phosphor Serpenta) до огромных бластеров (Heavy Phosphor Blaster), ставившихся на гусеничные сервиторы-катафроны. Горящие белые шарики, которыми стреляет фосфорное оружие, накрепко прилипают к цели, с яростным шипением одинаково легко прожигая плоть, броню или экзоскелет. Гравитационные поря были сложной технологией, и Имперская Гвардия такого оружия не получала, однако это не мешало им снаряжать фосфором авиабомбы, ракеты РЗСО и артиллерийские снаряды. Они метались, истошно вопя, когда жидкое пламя пожирало их кожу. Имперцы дошли до этого важного места, но достигнув рубежа, они залегли. Первый пыл атаки рассеялся, и она переросла в малозначимую перестрелку. Хаоситские пушки, стоявшие прямо на берегу канала, поддерживали огнём плацдарм, создав сплошную стену огня между ним и имперцами. Лоялисты, шедшие в атаку, были остановлены убийственным огнём примерно со ста метров. Гласис покрылся убитыми и ранеными. Имперцы отхлынули назад. Храбрейший из храбрых, Попытались обойти, но попытки сблизиться под огнём не удались. Атаки захлёбывались в крови, после нескольких атак войска утомились. Новый отряд пошёл вперёд, но, попав под шквал огня организованной обороны, отхлынули и они. Лучшие штурмовые колонны шли вперёд, враг бил по ним, и они падали под огнём. Они бросались вперёд на пули и картечь, мёртвые падали один на другого. но под огнём они залегли Здесь решалась судьба сражения; если его не взять, план срывался, и у врага был шаг углубиться; Нужно было сделать что-то решительное, что-то такое, что даст силу его армии "Губительные Клинки" за тысячелетия своей славной истории стали опорой и надеждой Имперской Гвардии. Каждый солдат знал, что идти с ними в бой - значит идти к победе. О них говорили, что их ничто не остановит, что ни один враг не устоит перед ними. Они стали грозой всех полей сражений Настоящие "дорожные дредноуты", сверхтяжёлые танки прорыва с многобашенной компоновкой; свои бойцы восхищались ими, враги - ненавидели и боялись до ужаса. Моральное воздействие от присутствия этих танков были столь велико, что возник даже феномен "ложных" Губительных Клинков. Эти танки и САУ, созданные на их базе, считались Адептус Механикус столь важным оружием, что каждому танку придавалось значение в общеимперском масштабе. При выпуске им, подобно кораблям во флоте, давалось имя и индивидуальный номер; каждый танк торжественно освящался священником Министорума, а после отправки в войска техножрецы по возможности собирали сведения о боевом пути каждого танка и заносили его боевую летопись под его индивидуальным номером в свои архивы. Вместе они образовывали огромный массив данных, по которому можно было проследить судьбу почти любого танка этого типа, произведённого после окончания Эры Отступничества. Ни одна другая из машин Имперской Гвардии не удостаивалась подобной чести. Все, кто мог двигаться, пошли, Он, подняв знамя, Знамя было закреплено на корме танка и закрыто от глаз противника башней "Гибельного Клинка", поэтому еретики его не видели, но зато оно было прекрасно видно своим. Встав на крышу корпуса танка, он крикнул в толпу: - "Трусы, вы что, так боитесь смерти ?! Я иду. Кто со мной !?" Весть о том, что главнокомандующий сам идёт в атаку, буквально наэлектризовало войска. Армия продолжала драться. Подготовьте запуск тактической ракеты Еретиков буквально "намотали на гусеницы" Враги уже были не те, что два дня назад. Они были измотаны и несли потери От некоторых ренегатских бригад осталось не более пяти сотен бойцов. Они заколебались и не выдержали; началось общее отступление, переросшее в повальное бегство. Хаоситы бросились к плавсредствам или на всём, что могло держаться на воде, бросались через холодную реку. Срыв переправы не на шутку встревожил Тёмного Апостола. Его плацдармы на другой стороне канала были ликвидированы, а переправы - уничтожены. Фронт вновь пролегал точно по линии Канала. Однако в распоряжении Тёмного Апостола было оружие, для которого эта водная преграда была не более, чем ручейком. Три резервных титана класса "Дикарь" были доставлены на планету и в тот момент их собирали и готовили к бою.       Титан класса "Дикарь" - сложнейшая машина, которую нельзя просто высадить и пустить в сражение. Для того, чтобы хотя бы собрать их, необходимо было сперва возвести специальные монтажные платформы-мастерские, которые собирали части титанов, доставляемые с орбиты. Первые две платформы были уничтожены во время ядерной бомбардировки места высадки ещё до того, как они успели собрать свои титаны. Теперь же, с большими предосторожностями были развёрнуты и собраны ещё три. Они должны были перейти Канал и уничтожить береговые укрепления имперских солдат.       Каждый из имевшихся у него титанов класса "Дикарь" представлял собой пятнадцатиметровый шагатель Некогда известные как священные Дитя Технолонгии, нёсшие в себе частицу силы самого Омниссии, эти древние механизмы были извращены изуверскими ритуалами тёмных Механикум из Легио Вулканис, которые использовали возможности Кузниц Душ для того, чтобы исказить и подчинить истинный машинный дух. Принося в жертву сотни живых существ, они призывали и заковывали в почерневшую и испещрённую нечестивыми символами броню злых демонов, превращая священную реликвию Омниссии, живое воплощение его величия и могущества, во вместилище и алтарь Губительных Сил.       Эти технологические монстры из стали высотой в 15 метров, обладавшие подавляющей огневой мощью, закованные в адамантиновую броню, способную отразить любые атаки, за исключением самых жестоких, но тем не менее двигавшаяся со скоростью 72 км/ч (что весьма много для такого гиганта) были героями многих знаменитых осад и заслуженно носили титул разрушителей городов и крепостей. Вооружение титана - модульное: тип установленных на него орудий может меняться в зависимости от конкретных целей его развёртывания. Хотя это был самый маленький из "настоящих" титанов, он был способен в одиночку истреблять целые танковые роты. Такие машины шли вперёд, ведя за собой другие войска и пробивая им огнём орудий дорогу во вражеских построениях Источниками энергии для древних боевых машин служили плазменные реакторы: эти силовые установки были не надёжны, однако лишь они могли удовлетворить потребность стальных колоссов в энергии. Поэтому их примен        Первой линией обороны титана были пустотные щиты. На разных моделях и конфигурациях титанов число генераторов щита отличалось, но на "Дикарях" их было два. Эти силовые экраны поглощали урон до тех пор, пока генераторы щита могли его поддерживать. Если нагрузка на щит превышала возможности генератора, то щит схлопывался, а генератор перегревался Электростимулирующие пучки волокон, заменявшие машине мускулы. Управление через систему мысле-импульсов, напрямую передаваемых машине при помощи неироинтерфейса из головы принцепса. а титан становится телом экипажа, пока они к нему присоединены: их мысли буквально становятся действиями машины, Однако на хаоситских титанах иногда команда просто срастались со своими машинами       Огневая мощь титана превосходила всё, что имели имперцы, и у лояльных сил просто не было боевых единиц, способных выдержать хотя бы один залп двух спаренных турболазеров этих огромных шагателей. Опустошительный залп этих орудий могли выдержать лишь некоторые укрепления. Однако когерентный, монохроматический, поляризованный и узконаправленный поток излучения, испускаемый главными орудиями "Вархаунда" распространяется строго по прямой, и возможность огня по навесной траектории была технически невозможна. Поэтому лучшая возможность спастись от залпов титана - укрыться в рельефе местности. Однако из-за высоты самого "Вархаунда" сделать это было весьма трудно. В наилучшей ситуации были орудия, которые сами вели огонь по навесной траектории, и потому могли для ведения огня не покидать своих укрытий. Титан мог везти огонь лишь по настильной траектории, и потому мог сам подавить огонь такой артиллерии, лишь подойдя к ней очень близко. Для этого он должен был сам идти под огнём весьма длительной время.       Генерал Лейн понимал, что хаоситы, посылавшие титанов, знали об этой их слабости и собрали для прикрытия своих сверхтяжёлых шагоходов внушительную артиллерийскую группировку. Эти орудия выделены специально для того, чтобы везти контрбатарейную борьбу в момент, когда титаны двинутся в наступление. Главным способом защиты было удаление артиллерии вглубь имперских территорий. Выкатить свои орудия прямо на берег канала хаоситы не смогут: имперская оборона н позволит сделать этого. Следовательно, если пристрелять "Василиски" по непосредственно оп каналу на их максимальной эффективной дальности,       Необычные боеприпасы, применяемые имперцами - 152-мм кумулятивные снаряды, дальность действия которых была увеличена за счёт применения донных газогенераторов. Во время полёта за донной частью снаряда образуется область разреженного воздуха, что порождает аэродинамическое сопротивление. Чтобы снизить этот эффект применялась технология, по которой область за летящим снарядом заполнялась газом, вырабатываемым встроенным в донышко снаряда газогенератором, представлявшим собой медленно горящий заряд пороха, которые вырабатывал газы, выделявшиеся через отверстия в донышке снарядов. Газовый генератор обеспечивал небольшую дополнительную тягу, и, что еще важнее, заполнял разреженное пространство позади снаряда пороховыми газами, что позволяло значительно снизить лобовое сопротивление. Выигрыш в максимальной дальности полёта составлял до 30%.       Однако с помощью "Василисков", оснащённых пушками-гаубицами "Сотрясатель" могли лишь сбить щиты, но не пробить бронированный корпус. 152 мм - это мало для Титана. Чтобы нанести вред броне этой циклопической машины нужен снаряд, который содержит много взрывчатки и очень сильно взрывается. Поэтому чем крупнее калибр, тем лучше: "Одним махом смертных побивахом". Куда эффективнее должно было быть 305 мм осадное орудие, установленное на железнодорожном транспортёре. По скорости доставки взрывчатки к противнику у этого орудия было мало аналогов. Это была сверхтяжёлая железнодорожная артиллерийская система, "Молот Полевой войны", способная везти огонь 340 кг снарядами, летящими со скоростью 447 м/с. Орудия были размещены на поворотных станках, благодаря чему из них можно было везти огонь не только параллельно линии ж.д. колеи, но во всех направлениях. Однако поворотный стан накладывал жёсткое ограничение на длину ствола: 18,8 калибров. Поэтому главной проблемой этого старомодного баллистического оружия была невысокая дальнобойность: 13 км, что означало, что бронепоезду придётся вступить в непосредственное соприкосновение с противником. При этом скорострельность данной артсистемы - 1 выстрел в минуту, поскольку для заряжания угол наклона ствола нужно было снизить до нуля. Из-за этих недостатков многие аналитики и теоретики военного дела вообще считали MK 3 бесполезным хламом, опасным для своего расчёта, а не для для неприятеля, который следовало отправить на слом или в музей. Однако "старик" ещё мог врезать, как следует.       Однако шанс попадания одиночным снарядом в титан при стрельбе на 10 км. был недостаточно велик даже при использовании всех средств артиллерийской корректировки. Поэтому чтобы с первого залпа добиться хотя бы одного попадания, нужно было собрать в одном месте сразу несколько гаубиц. Бронепоезду предстояло сразиться с титаном.       Однако стрелять нужно было на максимальной прицельной дальности. А как известно, с возрастанием дальности возрастает и разлёт снарядов. Чтобы огонь имперцев принёс бы результат, нужна была значительная концентрация огня, а главное, его эффективная корректировка. Наземные посты наблюдения и корректировки были уязвимы перед огнём титана, к тому же враг мог создать помехи их работе при помощи дымовых завес. Зенитного вооружения "Дикарь" не имел, то есть он не мог помешать "висевшему" над ним самолёту-корректировщику артиллерийского огня.        Наземные ПВО будут нам не опасны, однако хаоситская авиация явно не будет сидеть сложа руки, и попытается сбить корректировщик. Нужен высотный живучий самолёт с мощным бортовым вооружением, который будет действовать в сопровождении мощного истребительного прикрытия. По моему мнению, "Мародёр" - наиболее подходящая из имеющихся в нашем распоряжении машин. Для миссии потребуется не менее 6 самолётов: три основных и три резервных.       Техножрецы подсказали генералу Лейну, что "Дикарь" имеет ещё одну слабось: -      Моим людям потребуется дополнительная приёмо-передающая радиостанция Под поступью этого дьявольского порождения дрожала земля Шквал снарядов разных калибров обрушился на стального монстра, Казалось, чтоснаряды просто развивались о купол пустотного щита, взрываясь на его поверхности и не нанося Титану никакого вреда, однако это было правдой лишь отчасти. Каждое столкновение снаряда с щитом заставляло генератор пустотного поля форсировать свою работу, чтобы "затянуть" ослабленный участок, что порождало сильный скачок напряжения, что в свою очередь дестабилизируя всю систему. Другим побочным эффектом было повышение температуры в агрегатных отсеках. Энергетические ресурсы титана были велики, но всё же не безграничны, и таким образом, с каждым попаданием снаряда в щит система оказывалась на шаг ближе к критическому сбою, когда генератор уже не сможет поддерживать цельное поле, в результате чего оно "схлопнется" . Вода в Канале кипела от разрывов Под ураганным обстрелом стальной монстр       В этот момент впервые с начала сражения "подали голос" 305-мм орудия. Эти гигантские бронебашенные артиллерийские установки ещё войдут в летопись боевой славы Чистилища. Эти орудия вели огонь по противнику с закрытых позиций из глубины боевых порядков своих войск, благодаря чему были трудно досягаемы. В то же время каждое орудие данного типа создавало зону сплошного поражения Средние танки выстрелом этих орудий просто "сдувало": их опрокидывало или переворачивало даже при просто близком разрыве, а при прямом попадании танк буквально разрывало на отдельные фрагменты, улетавшие друг от друга на несколько десятков метров. Свои солдаты обожали и боготворили эти пушки, враги - ненавидели и боялись до паники. И потому их своевременное применение могло склонить чашу весов.       Прямым попаданием 305 мм снаряда левое "плечо" "Пса войны" оказалось разворочано. Закреплённое в нём орудие упало на землю, словно отрубленное гигантской гильотиной.       Вальдрекк Элиас понимал, что времени у него оставалось уже не так много. Блокада вокруг Чистилища поддерживалась успешно, но, тем не менее, гарантий, что командование лоялистов не имеет данных о нападении на планету, у него не было. А значит, флот освобождения мог уже находиться на пути к планете. А значит, медлить было больше нельзя. Тем не менее, на самом фронте обстановка всё ещё была в его пользу: он в разы превосходил противника и по количеству, и по качеству войск.       Имея плацдармы на обоих флангах имперского укрепрайона. По мнению Тёмного Апостола, они могли послужить трамплинами для прорыва с выходом в тыл имперским силам. Его план заключался в нанесении двух охватывающих ударов с целью отрезать всю находящуюся на высотах имперскую групировку. Элиас трезво оценивал силу вражеской обороны на этих направлениях, и потому решил задействовать свои лучшие силы. Сопротивление имперцев под защитой городских стен грозило хаоситам массовыми потерями и срывами темпов наступления, поэтому наилучшим сценарием было окружение и ликвидация основных имперских сил ещё на подступах к Августгарду.       На острие атаки должны были двигаться танковые части Железных рук. Штурмовые группы космодесантников, размещённые в БТРах Райно, двигавшиеся вместе с танками, состояли из лучших когорт еретического легиона, усиленных Облитераторами и Опустошителями. Эти соединения были насыщены средствами усиления, включая огнемёты и мельтаганы для разрушения долговременных огневых точек.       Однако он не знал, что в это время в условиях соблюдения строжайшей секретности имперские войска развёртывали артиллерию. Генерал Лейн решил упредить противника, произведя массированную артиллерийскую подготовку отражения наступления. План был очень рискованный, но в случае успеха был шанс спутать врагу весь план атаки. Согласно этому плану предполагалось за 10 минут до начала вражеского наступления открыть по врагу огонь из 6,5 тысяч орудий и миномётов. В этом случае противник уже выйдет из своих укрытий и построит войска в штурмовые колонны, так что урон от артобстрела будет максимальным. Он, Девера, офицеры из его штаба несколько дней карпели над снимками беспилотников, донесениями фронтовой разведки, данными радиоперехвата, стараясь выявить основные предполагаемые места сосредоточения вражеских войск в полосе наступления противника. Параллельно с этим по ночам, с соблюдением всех возможных мер маскировки, в намеченные районы из резерва перебрасывались артиллерийские орудия.       Мощный оборонительный пояс, прекрасно оборудованный в инженерном отношении, обоими флангами упирался в океан, поэтому было ясно, что врагу придется идти на штурм. За счёт долговременной хорошо налаженной обороны Лейн рассчитывал причинить врагу значительные потери, обескровить его части в ходе упорных оборонительных боёв, а затем нанести контрудар силами своих гвардейских дивизий. Задачей было заставить противника как можно дольше топтаться у высот, терять сотни тысяч человек и технику. Возможностей для отражения наступления у имперцев было ещё достаточно. Высоты возвышались на 30-40 метров над долиной, из которой наступал противник. Артиллерия, на которую так полагался Лейн, была развёрнута преимущественно на обратных скатах холмов вне прямой видимости противника и была тщательно замаскирована. Её огонь корректировался из железобетонных наблюдательных пунктов, находящихся на вершинах холмов. Территория была испещрена траншеями и долговременными огневыми точками. Подступы к ним минировались, перегораживались колючей проволокой, бетонными надолбами и железными ежами. Все эти искусственные инженерные заграждения (взрывные и невзрывные) делали и без того сложный рельеф ещё более труднопроходимым для пехоты и техники. Железная дорога в тылу позволяла оперативно перебрасывать подкрепления на наиболее опасные направления. Центральные направления прикрывали лучшие имперские силы.       В 07 50 одномоментно по всей линии фронта все, хаходившиеся от него хотя бы в 40 км. услышали нарастающий гром. Это разом заговорили 6,5 тысяч имперских орудий всех калибров - началась артиллерийская подготовка. На позиции хаоситов обрушился огненный град. Шквал артиллерийского и миномётного огня накрыл их штурмовые колонны. Залпы орудий сотрясали землю. Вражескую переднюю линию безостановочно в течении нескольких часов крошили тяжёлой артиллерией. Вся земля за линией кипела от разрывов.       Враг понёс серьёзные потери, ещё не начав наступление. Часть вражеских батарей, выявленных воздушной разведкой, была уничтожены ещё до открытия огня. Не менее важным было уничтожение ряда вражеских наблюдательных пунктов, с которых противник мог корректировать огонь. Пусть и на короткое время удалось нарушить оперативное взаимодействие между несколькими вражескими группировками. Попавшие под неожиданный обстрел войска противника не смогли вовремя перейти в наступление, в от время как вспомогательный удар на фланге состоялся Большое количество материально-технических ресурсов вражеской группировки также было уничтожено. В этот раз Лейн взял вверх. Имперцы собирались биться за каждую покрытую птичьим помётом скалу. Под огневые точки было использовано всё, что могла предложить природа. Все подходы к их "крысиной крепости" были перегорожены минными полями, невзрывными инженерными заграждениями и пристреляны артиллерией. При этом опорные пункты имперцев располагались на господствующих высотах, наступать на которые предстояло по ровной как стол равнине, на которой атакующие будут "как на ладони". Обоими флангами укрепрайон упирался в океан, что исключало возможность его обхода.       Голодный солдат - слабый солдат. Генерал Лейн, сам прошедший службу с самых низов хорошо понимал, какие нагрузки испытывает солдат, который ходит в атаки с полным снаряжением, и неоднократно повторял в своих приказах: горячее трёхразовое питание у солдат, особенно на первой линии, должно быть.       Запасы Августгарда были рассчитаны на долгую осаду и гарнизон, больший по численности чем тот, который был в действительности, так что угрозы голода из-за нехватки продовольствия у имперцев не было. Но часто бывает так, что люди страдают не из-за того, что еды в принципе нет, а из-за того, что её не удаётся адресно доставить. Здесь нагрузка ложилась на тыловые службы снабжения, железнодорожные и автомобильные войска. Каждую ночь по "священному пути" на фронт шли эшелоны и автомобили, а в толще земли по тоннелям подземных железных дорог двигались электровозы. На фронт они везли боеприпасы, оружие, пополнения, с фронта - раненых. Чтобы эти важнейшие коммуникации продолжали функционировать, их охраняли от атак с воздуха десятки зенитных батарей и патрулировавшие воздушное пространство ночные истребители. По ж.д. путешествовали специальные поезда-"гусеницы", представлявшие собой по-сути мобильные зенитные батареи, а каждый состав вне зависимости от груза имел несколько оборонительных орудий. Так что, не взирая на обстрелы коммуникаций, еда всегда была        После того, как отгремели залпы, все стали ждать приступа. Вскоре на горизонте среди клубов ещё не улегшейся пыли замаячили пока что едва различимые силуэты и послышался глухой рёв танковых двигателей.       Наблюдатель крикнул: <tab- Танки!       В окопах закипели последние приготовления. Комнадиры противотанковых орудий принялись высматривать цели в свои бинокли. Пехотинцы занимали позиции в стрелковых ячейках. Наблюдатель своего укрытия, сверяясь с показаниями квантового дальномера, передавал по воксу сведения о местоположении противника на команадный пункт:        - Страж 3-14 вызывает Агат 18. Наблюдаю группу вражеских танков, наступающих на наши позиции на участке обороны 22 полка. Квадрат 11 - 24. Противник достиг зоны НЗО (неподвижного заградительного огня) "Барс -1 ". Запрашиваю артиллерийский удар!       Приказ нанести огневой налёт по противнику получила 2-й дивизион тяжёлых самоходных артиллерийских установок из состава 18-го артиллерийского полка первого гвардейского корпуса. Согласно организационно-штатной структуре в дивизион входило 12 152 мм. самоходных гаубиц-пушек "Василиск". Эти орудия были развёрнуты на закрытых позициях на обратном скате цепи холмов, идущих параллельно Каналу.       На одном из самых ответственных участков обороны размещался один из наиболее боеспособных артиллерийских полков. Начиная с уничтожения хаоситского титана эти артиллеристы закрепили за собой статус мастеров точного огня. Уникальность данного подразделения заключалась в том, что им командовали артиллерийские офицеры-вальгальцы, перевода которых на чистилище Девера успела добиться незадолго до установления блокады. Также на его обслуживание были брошены одни из немногих представителей Адептус Механикус, оставшихся на планете. Благодаря их усилиям техническая подготовка орудий и выверка прицельных приспособлений здесь была на порядок лучше, чем в обычных артиллерийских полках СПО. Ресурс стволов орудий в значительной степени также не был выработан, благодаря чему 2-й дивизион достигал высоких показателей кучности стрельбы. Благодаря тому, что место предполагаемого размещения артиллерийских батарей было спланировано ещё до войны самой Кэтрин Таллет, по её приказу были заранее подготовлены площадки для потенциального размещения на них артиллерийских батарей. Внешне они были незаметны, поскольку были созданы по технологии "струнной цементации грунта". Одновременно были составлены секретные топогеодезические карты, помогавшие офицерам- "огневикам", занимавшимся топогеодезической подготовкой стрельбы. Эти офицеры определяли точные координаты и абсолютные высоты своей позиции, точные координаты наблюдательного пункта, откуда им передавал данные о местоположении цели и дирекционных углов ориентированных направлений для наведения орудий.       К сожалению, даже при принятии всех подготовительных мероприятий невозможно везти огонь абсолютно точно. Даже ведя огонь из одного орудия в возможно одинаковых условиях из-за ряда причин (разнообразия начальных скоростей, углов бросания и направления стрельбы и разнообразия условий полёта снарядов после вылета из орудия) два снаряда не попадут в одну точку; происходит рассеивание снарядов. Это - неизбежное явление, однако на его величину можно повлиять. И техножрецы, а также Вальгальские артиллеристы в совершенстве знали, как это делать.       Температура заряда влияет на скорость горения пороха (рост температуры пороха едёт к увеличению скорости его горения), а значит - и на начальную скорость снаряда. Соответственно, для обеспечения точной стрельбы боеприпасы должны храниться в максимально одинаковых условиях. Для этих целей на каждой их подготовленных площадок для размещения батарей имелся артиллерийский погреб       Износ канала стволов происходит индивидуально для каждого орудия в зависимости от количества выстрелов, интенсивности стрельбы и других показателей. Соответственно, баллистические качества конкретных орудий одного типа со временем начинают различаться. Для учёта этих отклонений начальной скорости снаряда применялось понятие "разнобой орудий", в соответствии с показателем которого производился расчёт отклонения для каждого орудия батареи относительно основного (как разность суммарных отклонений скоростей данного и основного орудий). Для расчёта этого эффекта применялась артиллерийская баллистическая станция, которая при помощи эффекта Доплера проводила замер для каждого конкретного орудия.       Поэтому офицеры артиллерии постоянно находились на связи с военными метеорологами, которые применяли станции ветрового зондирования, а также каждые 2-3 часа запускали в небо метеозонд для определения отклонения метеобаллистических условий от нормальных табличных. В конечном итоге, в ЭВМ комнадно-штабной машины были внесены поправки на отклонение температуры воздуха, температуры заряда, направления и скорости ветра, давления воздуха, вращения планеты и, типа боеприпаса и веса заряда. Аппарат производил расчёты и выдавал готовые установки для стрельбы. Благодаря столь сложному комплексу расчётов достигалась ювелирная точность стрельбы.       18-й артиллерийский полк всё врема сражения за Канал был для хаоситов настоящей "Костью в горле". Подавить огонь этих пушек-гаубиц стремились с самых первых столкновений с их участьем. Против имперской артиллерии еретиками велась яростная контрбатарейная борьба. Немало имперских артиллерийских батарей было уничтожено хаоситами, после того как их позиции были определены либо при помощи воздушной разведки, либо посредствам применения звукометричсеких установок, определявших координаты вражеских орудий по звуку их выстрелов для организации ответных ударов. "Железные воины", имевшие тысячелетний опыт осад, применяли даже РЛС (радиолокационные станции) контрбатарейной борьбы, определявшие местоположение вражеских орудий по траектории полёта его снаряда. Также определять позиции имперских орудий хаоситам помогала их служба радиоперехвата, которая либо вычисляла положение имперских орудий при помощи триангуляции находящихся на них вокс-станций, либо добывала их координаты из перехваченных имперских сообщений.       Однако 18-й полк под руководством Девевы умело уходил из расставленных ловушек. В Августгарде ещё в момент его строительства по приказу Кэтрин Таллет было заготовлено достаточное количество надувных макетов техники всех типов, поставляемых на "Чистилище". По ночам специальные маскировочные полки разворачивали ложные артиллерийские батареи, которые "подсовывали" вражеской воздушной разведке. В итоге, вместо настоящих орудий еретики бомбили надувные. Для дезинформирования вражеской электронной разведки производились ложные передачи, в которых передавались ложные координаты импреских батарей. Звукометрические системы можно было заставить "потеряться" интенсивно ведя огонь разом всем артиллерийским полком: когда бесконечно грохочет канонада, определить местоположение отдельного дивизиона по звуку его стрельбы фактически невозможно. Для РЛС количество ведущих огонь орудий фактически не играло роли, однако и на эту угрозу у имперцев было, чем ответить. Кэтрин Таллет, проектируя систему обороны данного участка, включила в него средства обнаружения РЛС по их излучению. Девера активно пользовалась этим, устраивая "охоту на охотника": когда имперские орудия открывали огонь, хаоситская РЛС начинала работу и тем самым обнаруживала себя, после чего имперская радиоэлектронная разведка засекала её координаты и передавала их специально выделенной группе орудий (зачастую - тактических ракетных комплексом "Мантикора"), которые уничтожали её залпом ракет "Громовой Орёл" с кассетными боеголовками. Но главной защитой оставалась частая смена позиций, благо в одном районе подготовленных площадок имелось достаточное количество. Батарея "кочевала" по переднему краю обороны и постоянно беспокоила противника огнём, оказывая артиллерийскую поддержку обороняющимся войскам, ведя контрбатарейную борьбу, разрушая огневые точки, уничтожая скопления живой силы и техники.       Загрохотала полковая артиллерия. Применялась тактика подвижного заградительного заградительного огня: перед фронтом атакующего создавалась сплошная огневая завеса, которая должна была остановить продвижение наступавших танков. По мере продвижения противника и выхода основной массы его бронетехники из зоны поражения стена огня переносилась на следующие рубежи "Барс - 2" и "Барс - 3", расположенные на расстоянии 400 метров от первого. Вдалеке поднялись в воздух фонтаны земли, но было видно, что снаряды легли дальше основных скоплений противника. Наводчик сообщил по воксу: - Повторно по "Барс - 1".       Были заданы новые координаты, учтена и скорректирована поправка на скорость движения цели. Вновь "заговорили" пушки-гаубицы. Несколько снарядов разорвалось в рядах наступающего противника. Один из 152 мм. снарядов "Василиска" разорвался в непосредственной близости от головного "Леман Расса", сорвав противокумулятивный экран и буквально вырвав несколько опорных и поддерживающих катков его ходовой части. Гусеничные траки разлетелись в разные стороны, сея панику среди сопровождавшей танк пехоты. Покалеченная машина начала непроизвольный разворот, но потом окончательно встала. Соседний вражеский танк после прямого попадания сразу вспыхнул огромным костром. Однако танки противника продолжали упрямо двигаться вперёд.       Корректировщик вызвал по рации дивизион и передал: - Противник достиг "Барс - 2" Для Деверы это означало, что настала пора переносить огонь на следующий рубеж. Поправки для каждого из рубежей были рассчитаны заранее, так что переустановка прицелов занимала всего несколько секунд.       Вновь были уточнены поправки, заданы новые координаты и батарея "Василисков" дала третий залп. Вновь состоялось накрытие. 152 -мм осколочно-фугасные снаряды Прямым попаданием в моторно-трансмиссионное отделение был уничтожен ещё один "Леман Расс". Видимо, из-за детонации боекомплекта с него сорвало башню, и она отлетела на несколько метров. Из разворочанного внутренним взрывом корпуса вырвался огненный шар. Ещё несколько вражеских танков были подбиты или получили повреждения. Осколки снарядов секли вражеских пехотинцев, застасляя их залегать и в ужасе разбегаться. Тут же боевые порядки противника заволокло густым белым дымом: не выдержав огневого удара, ренегаты применили дымовые гранатомёты, установленные на танках, и отошли, оставляя за собой штук 40-50 трупов и остовы десятка сожжённых танков, которые всё ещё чадили удушливым чёрным дымом.       Имперцы испытывали внутреннее ликование при виде того, как под ударами "Василисков" враги гибнут. В бою гвардейцев воодушевляют три вещи: личный пример командиров, речи и литании воинствующих монахов и рокот своей тяжёлой артиллерии. 43,56 кг. болванка, летящая со скоростью в 655 м/с и несущая 6,88 кг взрывчатых веществ повышенной мощности всегда была надёжным средством донести свою мысль до противника. Однако всем было ясно: это не конец. Ренегаты отошли на перегруппировку, но вскоре начнут новую атаку, перед которой наверняка захотят устроить новый "концерт" из полевых орудий. Однако нужно было ждать. Наступило самое напряжённое время: враг уже был виден, но ещё не вошёл в радиус эффективного огня. Расчёты заняли позиции у орудий. В глазах солдат была сосредоточенность, гнев ненависти и жажда мести. Рёв танковых двигателей не смолкал, но в зоне эффективного огня враги не появлялись. Ренегаты явно играли на нервах своих противников, то показываясь, то вновь скрываясь в укрытиях. Стремясь ослабить оборону противника, ренегаты начали мощную артиллерийскую и миномётную подготовку по переднему краю обороны лоялистов, в особенности по окопам боевого охранения. Зону, в которой залегали имперцы, ренегаты начали методично перепахивать огнём тяжёлых орудий. Всё вокруг взрывалось и грохотало. Тонны грунта взлетали в воздух и обрушивались вниз.       Чтобы не выстлать костьми траншею под градом осколков и шрапнели, необходимо было укрываться в убежищах и подбрустверных нишах. Солдаты, взяв оружие на изготовку, сидели, сжавшись в убежищах и подбрустверных нишах, пережидая огненный вал. Те, кто успели укрыться в железобетонных убежищах, были в относительной безопасности, даже когда снаряды рвались в непосредственной близости от них. Но даже для них ожидвание было томительно-долгим: сердца сжимались от страха, когда под действием близкого разрыва стены укрытий начинали дрожать, несмотря на всю их прочность, а с потолка сыпалась известь. Но куда хуже пришлось тем, кто не успел достигнуть убежищ и спрятался в нишах из голландских деревянных рам. Это были укрытия, предназначенные в большей степени для хранения боеприпасов, чем для укрытия личного состава, однако в крайнем случае там можно было спрятаться от шрапнели: это были вкопанные в бруствер прямоугольные деревянные рамы со сторонами 92 и 76 см, сделанные из досок толщиной в 5 мм и шириной в 32 см, соединённых "в шип". 5 таких рам вкапывалось в ряд, в результате чего в бруствере образовывалась ниша длинной в 160 см. В принципе, в такой подбрустверный блиндаж могло влезть два человека. Щели не имели никаких дверей или крышек, закрывавших вход, поэтому через открытый проём было прекрасно видно, как снаружи бесновались комья земли вперемешку с чёрным дымом. Осколки непрерывно свистели где-то сверху. От разрывов земля и песок сыпались из щелей мехду рамами. Выбрасываемая разрывами земля забивала носы и рты, засыпала солдат, сидящих в перекрытых щелях. В какой-то момент сквозь грохот разрывов раздался истошный вопль: тяжёлый снаряд попал в одну из ниш. Подбрустверная ниша из голландских рам спасала от осколков или шрапнели, но не в состоянии была выдержать прямое попадание. От этой ниши и двух бойцов, которые в ней укрылись, осталась лишь воронка. А снаряды всё продолжали сыпаться; кровь смешивалась с грязью и каждый не мог не думать о том, что среди ещё летящих снарядов может быть тот, что предназначается и ему. Однако внезапно канонада стихла: рокот разрывов "укатил" куда-то вглубь линии обороны, а затем вовсе стих.       Как только прекратился обстрел все как могли быстро высыпали из укрытий и побежали занимать закреплённые за ними позиции, поскольку было ясно, что линия окопов вот-вот подвергнется атаке. Лейтенант провёл перекличку: на его 400-метровом участке потерь относительно немного: из 30 бойцов 3 пехотных отделений его взвода погибло 4, в группе управления потерь не было. Ландшафт вокруг невыразимо изменился: вся растительность выгорела подчистую, земля была перепахана минами и снарядами. Всё вокруг было изрыто воронками, из которых медленно поднималась чёрная пыль, свежие осколки от снарядов сверкали металлическим блеском.       Теперь весь горизонт заполнился чёрными точками. Не имея централизованного снабжения, ренегаты использовали любую технику, которую захватывали, так что в их армии скопились образцы разных времён и школ оборонной промышленности. Самодельная техника и конверсии гражданских машин только добавляли колорита. В бинокль были различимы медленно плывущие в утреннем мареве силуэты "Леман Рассов", угловатые коробкообразные "Химеры" и лёгкие "Кентавры". За танками бежали пехотинцы; некоторые особо "отбитые" забрались прямо на броню и ехали, прячась за башнями бронированных машин.       "Освободители" были оснащены преимущественно дешёвыми "Леман-Расс" в базовом варианте без каких-либо дополнительных защитных элементов. Большинство были даже без спонсонов, с одним курсовым тяжёлым болтером. При эксплуатации танка всегда встаёт вопрос: на сколько крепка его броня? Что, если она слишком слаба? Тогда на помощь танкистам приходит смекалка и то, что есть под рукой. Экипажи, стремясь повысить защиту своих машин, навешивали на них самые невероятные приспособления. Некоторые уже в мастерских наваривали или прикручивали огромными болтами на лоб корпуса, борта башни и наиболее уязвимые части брони танков дополнительные бронепластины, срезанные с подбитой техники. Другим вариантом кустарного повышения защиты лобовой брони от кумулятивных гранат РПГ и мельта-боеприпасов был бетон. Само это слово внушает уважение и чувство защищённости , так что в стремлении превратить танк в бункер к лобовой броне танка приваривали гусеничные траки, на которые сверху наваливали мешки с цементом или песком, после чего всё это сверху заливали бетоном, образовывая спереди танка как-бы плотную "подушку". Другие наваливали на танк мешки с песком, причём, чтобы они не падали при движении, к лобовой броне корпуса и к броне башни по периметру приваривались специальные "корзины", которые и набивались этими самыми мешками. Иногда вместо использования корзин, мешки с песком, положенные на лобовую броню, сверху заливали бетоном, образовывая "бетонную подушку". Уязвимые борта Леман Рассов были укреплены экранами из тонкого листового металла, металлическими сетками, автомобильными покрышками, внутрь которых запихивались мешки с песком, брёвнами и деревянными брусьями, резиновыми ковриками, дополнительными гусеничными траками, опорными катками или канистрами с водой - в общем всем, что могло вызвать преждевременное рассеивание кумулятивной струи. Зачастую, во попытках повысить защищённость, было больше отчаяния, чем смысла. На изготовление бортовых противокумулятивных экранов в ход шло всё, что было - даже строительная сетка-рабица, сетки от кроватей-раскладушек и оконные решётки. Чтобы помешать противнику закрепить на танках мельта-бомбы, их броню сверху обмазывали цементом или нашивали сверху доски, а на люки наваривали вертикальные металлические шипы или сетчатые колпаки из арматуры. Чтобы помешать имперцам забросить заряд взрывчатки под днище танка, клиренс спереди перекрывался резиновыми юбками или "бородой" из цепей. Всё это, конечно, смотрелось убогой самоделкой, но тем не менее, действовало или по крайней мере повышало боевой дух экипажей танков, но ведь ощущение защищённости - это тоже защита?       "Огневой мощи много не бывает" - таким девизом руководствовались танкисты ренегатов,монтируя на башни танков дополнительные стабберы. Некоторые шли дальше       В любом случае ситуация для имперцев была тяжёлой: плотность хаоситского "танкового клина" составляла 70 машин на километр фронта, и на 400-метровый участок обороны их взвода из 36 человек, усиленного группой истребителей танков и дивизионом противотанковых пушек, шло 35 танков и БМП при поддержке пехоты. Единственной надеждой имперских солдат теперь были эти орудия - 12, размещённых в двух противотанковых опорных пунктах (ПТОПах), фланкировавших имперскую оборону и находившихся в огневой связи. Проблема заключалась в том, что 6 из 12 орудий - 37 мм автопушки, способные навредить "Химерам" но малоэффективные против Леман Рассов с противоснарядной бронёй. То есть "настоящих" противотанковых пушек у имперцев было только 4 - по два в каждом ПТОПе. Группа истребителей танков - 2 расчёта РПГ и 6 ветеранов с мельтаганами, гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Можно было также взять в расчёт некоторое количество лежащих перед позициями имперцев внаброс противотанковых мин.       Поскольку танки наступали с пехотой, борьба с ними возлагалась на специально назначенных бойцов: противотанковую артиллерию и группу истребителей танков. Задачей мотострелкового взвода было поражение пехоты противника огнём и гранатами. Развитая система траншей и ходов сообщения повышала живучесть подразделений и помогала им скрытно маневрировать в пределах своего участка обороны, будучи укрытыми от вражеского огня.        Миномёты были расположены за второй траншей в складке местности - Отрезать пехоту от танков! Заряжающий опустил мину в ствол, раздался хлопок, а за ним характерный свист падающей мины. Одна из мин разорвалась в скоплении пехоты противника, шедшей за одним из танков. Еретики шарахнулись в разные стороны. Стремясь в первые минуты боя уничтожить как можно больше, миномётчики быстро, как могли, заряжали новые мины. Опыта у них уже было достаточно, так что новая мина опускалась в ствол раньше, чем предыдущая долетала до земли. Десятки врагов нашли себе могилу под осколками этих снарядов. - Бронебойным заряжай! - Есть, бронебойным! Орудие готово! - Прицел 40. Прямой наводкой по танкам врага, огонь!       Последовал выстрел, за ним второй, третий... Снаряд, выпушенный командирским орудием, попал точно в нижний бронелист лобовой брони головного "Лемана Расса" под местом установки болтера стрелка-радиста. Танк сразу же остановился как вкопанный, и из-за башни показался высокий столб пламени- "готов!". В этот же момент выстрел другого противотанкового орудия поразил соседний танк. Страшный удар металла о металл, и вражеская машина остановилась.       Комнанир повторил команды. Выстрел следовал за выстрелом. Подносчики еле успевали подтаскивать снаряды. Страх отступил, полностью вытесненный концентрацией на видимых целях. Всё, что в этот момент занимало существо артиллеристов была мысль о том, чтобы во чтобы то не стало продолжать огонь, не подпускать танки ближе. Стволы орудий настолько раскалился от стрельбы, что смазка стекала, как вода.       Однако танки неумолимо приближались. На заключительном отрезке пути, попав под огонь проитвотанковой артиллерии, вражеские машины начали маневрировать.       Видя это, орудийные расчёты увеличили интенсивность огня. Командир кричал, что есть мочи: -Поправка вправо! Прицел 30! Наводчик, крутя рукоятку, отвечал: -Есть вправо! Вновь орудие изрыгнуло пламя, а с ним - борнебойный снаряд. В этот момент "Леманы Рассы" открыли огонь. Первый залп дал перелёт. Второй - недолёт. С третьего раза они накрыли командирское орудие. Обломки взлетели в воздух на высоту второго этажа. Расчёт разбросало вокруг искорёженной пушки, словно сломанные куклы. Сам лейтенант тоже погиб: осколком взрыва ему буквально снесло голову. Однако оставшиеся три орудие не прекращали огонь. Один из танков попытался двинуться в обход, но был подбит.       Однако враги приблизились уже вплотную к пушкам. Теперь они вели огонь и из орудий, и из стабберов, смонтированных на башнях, заставляя имперцев плотнее вжиматься в землю. Пули со звоном ударялись в бронированные щитки. Пристрелявшись, еретики смогли накрыть ещё одно орудие, и оно, подброшенное в воздух взрывом фугасного сапряда, "вверх тормашкой" упало обратно в окоп, а его левое колесо оторвало и отбросило метров на пять. Не даром про "истребителей" из расчетов противотанковой артиллерии говорят: "ствол длинный - жизнь короткая". Танки подъехали почти вплотную к окопам. На некоторых танках из командирских люков высунулись солдаты, которые начали из тяжёлых стабберов "поливать" огнём траншеи. Однако они не знали, что в этот момент их самих уже разглядывают в оптический прицел.       В каждом мотострелковом взводе есть обязательная "тройка", значительно расширяющая его боевые возможности: пулемётчик, гранатомётчик и снайпер. Снайперов, правда, во взводной структуре СПО Августгарда было два. На этом участке обороны "работала" "снайперская пара" Курт Он       Позиция была удачная: перевёрнутый и сгоревший автотранспорт, примерно в 415 метрах позади линии траншей. На схеме ориентиров уже значилось, что от этой позиции до линии проволочных заграждений - 491 метр, до подорванного на мине танка на краю минного поля - 548 метров. Огонь вёлся из глубины сожжённой машины, что позволяло скрыть дульную вспышку и дым. Поскольку на первой линии шёл бой, и среди грохота стабберов и болтеров звук одиночного выстрела был фактически не слышен. В учебных частях инструктора частенько говорили курсантам: "Моё оружие - мой друг" - о своей винтовке он мог сказать это в полной мере. Уникальная поставка для СПО - тяжёлая снайперская винтовка Перинетус МкII "Соло" , сделанная на базе болтера 75 калибра (19,05 мм) была на порядок эффективнее стандартной для Имперской Гвардии лазерной снайперской винтовки. Большинство болтеров, используемых не-космодесантниками или Адептус Сороритос использовали боеприпасы пониженной мощности, поскольку человек, не обладающий искусственно повышенной физической силой, аугментацией или не облачённый в силовые доспехи, не мог выдержать силу отдачи этого грозного оружия. Лишь несколько болтеров для "простых" пользователей могли использовать "полноценные" патроны 75 калибра, аналогичные тем, которые применяли Астартес. Перинетус МкII "Соло" был как раз одним из них. Он изначально позиционировался как снайперская винтовка, и мог везти огонь лишь одиночными выстрелами. Более того, он не имел магазинного питания, и после каждого выстрела необходимо было перезаряжать оружие. Однако в нём была решена главная проблема: снижение отдачи до допустимого уровня. Для этого в винтовке был применён целый ряд специальных технических решений: стреловидный дульный тормоз, встроенный в затыльник гидравлический амортизатор, Вес оружия - 17 кг, длина ствола - 1300 мм Тем не менее стрелять из винтовки можно было лишь из положения "лёжа",и это с использованием всех приспособлений, снижающих отдачу. "Эффективный огонь - точный огонь" "Нет смысла стрелять быстрее, чем можешь попасть" (54 боевые аксиомы управления "А" Альфа) - подготовка к снайперскому выстрелу - процесс весьма длительный. На дистанции в 650 метров, на которой в данном случае вёлся бой, нужно было учитывать множество факторов. Часть работы уже была проделана: были составлены карточки огня с указанием расстояния до наиболее заметных ориентиров, что облегчало настройку прицелов. Но такие параметры как скорость ветра, были изменчивы, а скорость и направление движения самой цели вообще нельзя было предсказать заранее. Поэтому второй боец расчёта - наблюдатель - имел лазерный дальномер, анемометр и баллистический калькулятор (заранее настроенный на параметры используемого оружия), в который заносились все данные Он прицелился и плавно нажал на спуск Раздался выстрел, и вражеский стрелок на одном из головных танков с пробитой каской опал и провалился внутрь боевого отделения.       Наблюдатель Два выстрела сделано: нужно уходить. Нельзя несколько раз стрелять с одного места. Безопасно уйти можно было только ползком, но для ускорения передвижения ботинки снайперов были специальными, с грунтозацепниками для       Каждый боец СПО проходил обучение по борьбе с танками, а перед отправкой на фронт все они получили инструкцию с указанием уязвимых мест всех видов танков вероятного противника для различных видом имевшегося в распоряжении имперской пехоты оружия. Танк Леман Расс был идеален с точки зрения военной экономики: за тысячелетия технологии производства этих машин были отлажены и оптимизированы до предела. За это время было создано множество узкоспециализированных станков, изготавливающих конкретные детали для этого танка. От многих деталей, имевших вспомогательное значение, просто отказались, другие же были заменены на упрощённые варианты. Номенклатура марок материалов, применяемых при изготовлении танка, и номенклатура используемого крепежа были сокращены до минимума. Цельнолитая башня, а также корпус, состоящий из полос, получаемых прокатным методом и свариваемых автоматами по методу электросварки под слоем флюса без механической обработки кромок, позволяли в значительной степени выиграть время на сборке корпуса танка. Танк не имел продвинутых технологий обнаружения и прицеливания, но он компенсировал эту слабость толстой бронёй и грубой огневой мощью. Ежегодно миры-кузницы по всему Империуму выпускали сотни тысяч "Леман Рассов", так что встретить их можно было даже в самых отдалённых уголках Империума. Фактически любой сколько-нибудь развитый промышленный мир мог наладить производство запчастей для "Леман-Рассов", а неприхотливые двигатели могли работать на почти любом топливе: были известны эпизоды, когда танки при отсутствии штатного горючего заправляли спиртом.        Созданный для боя с другими танками, "Леман Расс" имел крайне прочное противоснарядное бронирование лобовой проекции. Толщина верхнего бронелиста корпуса составляла 150 мм, однако в его состав был включён обеднённый уран (бюджетный заменитель высокотехнологичного керамита), так что эта броня была эквивалентна 770 мм стали. Фронт башни и маска пушки были также бронированы очень надёжно (200 мм комбинированной брони = 800 мм стали) и были фактически неуязвимы для имевшихся в распоряжении пехоты противотанковых средств. К тому же лобовые бронелисты корпуса были расположены под большим наклоном, что дополнительно усложняло пробивание лобовой брони. Пробить её могли лишь подкалиберные снаряды 128-мм противотанковых пушек, имеющие сердечники из обеднённого урана. Однако уран, служивший основой для комбинированной брони, был гораздо тяжелее керамита, и покрыть столь тяжёлой бронёй весь танк было невозможно из-за весовых ограничений, налагаемых мощностью силовой установки. Поэтому в бортовой и кормовой проекции "Леман Расс" был закрыт лишь стальной бронёй, и потому был куда более уязвим. Весьма архаичная компановка данного танка давала умелому бронебойщику некоторый шанс на его поражение в любой проекции, но всё же рекомендовалось обстреливать его с верху, с флангов и с тыла.       Огонь из стрелкового оружия мог принести пользу, если сконцентрировать огонь на смотровой щели механика-водителя и прицельным приспособлениям командира и наводчика. Борта башни "Леман Расса" были защищены достаточно хорошо, но бронирование бортов корпуса было относительно слабым, тем более, что бортовые бронелисты не имели наклона, поэтому стрельба в бортовые экраны (особенно - в заднюю их часть в районе люков, расположенных на обоих бортах прямо за спонсонами) даже из относительно слабых противотанковых средств (мельтаганов, лазерных пушек, РПГ) вполне могла привезти к пробитию брони. Наиболее уязвимой частью "Леман Расса" (не считая крыши башни и корпуса) было его моторно-трансмиссионное отделение: кормовое бронирование данного танка было весьма слабым, так что вывезти танк из строя огнём со стороны кормы можно было из 20-мм автопушки, плазма-пушки или даже мультилазера, обычно вообще не относимого к противотанковому оружию. Закидывание бутылок с зажигательными смесями на крышку моторно-трансмиссионного отделения также давало неплохие результаты: горящая огнесмесь затекала через закрытые броневыми жалюзи решётки двигателя на крышке МТО (моторно-трансмиссионного отеделния), что приводило к возгоранию силовой установки и уничтожению танка. Крыша башни и днище "Леман Расса" были его самыми слабыми местами: выстрел из РПГ в крышу башни или подрыв под танком самодельного фугаса, сделанного из 152 мм. снаряда уничтожал его с вероятностью 0,7. Мощности взрыва фраг-гранат, имевшихся у гвардейцев, хватало, чтобы перебить танку гусеницу и тем самым обездвижить его.       Опыт боёв и подробное изучение своих "Леман Рассов" позволили имперским бронебойщикам выявить ещё несколько "ситуативных" уязвимостей, которыми при случае можно было воспользоваться: башня у данного танка была сдвинута вперёд, и в случае, если она была развёрнута параллельно корпусу, передний край башни выдавался несколько вперёд относительно корпуса танка, и открывалась небольшая часть нижнего листа башни, находившаяся прямо за маской пушки. "Пол" башни был бронирован слабо, и попав в это место из мельтагана можно было сразу добиться пробития брони прямо под пушкой танка, что фактически всегда выводило орудие из строя. Другой неочевидной уязвимостью "Леман Расса" было его моторно-трансмиссионное отделение, несколько возвышающееся над бортовыми экранами. За счёт этого его можно было поразить даже когда танк был развёрнут бортом       Он хотел сигануть обратно в окоп, но в этот момент в траншее перед ним разорвался снаряд. Непреодолимая сила подняла его в воздух и швырнула на землю, а сверху его окатило фонтаном земли. Придя в себя он понял, что хотя его парка была изодрана в клочья, сам он был весь в крови и земле, серьёзных ран он каким-то чудом не получил, но из ушей пошла кровь. Он перестал слышать. Голова гудела, словно колокол, по которому били молотком.       Вдруг пулемётная очередь вспорола воздух совсем рядом с его позицией. Дезориентация мгновенно прошла. Он сразу вспомнил, где он и что надо делать. Не вставая, ползком, он осторожно, но упорно пополз к траншее, где могло лежать столь нужное ему оружие.       Жаркий, наполненный пороховой гарью воздух жёг горло, и лёгкие выворачивало нездоровым кашлем. К потному лицу липли комья земли. Чудовищный взрыв уничтожил танк. Башня подлетела вверх и упала на разворочанную броню. Подбитый танк имел на крыше башни один нештатный стаббер, закреплённый на командирской башенке. Судя по конструкции турели, орудие можно было развернуть на все 360 градусов. Пулемётная лента всё ещё тянулась из патронного ящика к оружию: патроны есть. В голове пронеслась одна мысль: -Только бы добежать. Он сжался, как пружина, и в следующую секунду резко оттолкнулся руками от земли и, вытолкнув правую ногу вперёд, сразу вскочил из положения лёжа и что есть мочи кинулся к танку, пригибаясь к земле. До него было метров шесть, но в таких условиях эта дистанция казалась непреодолимой. Пули и лучи лазеров пролетали, казалось, совсем близко, но он не останавливаясь, бежал вперёд. В это время он нащупывал взглядом места, по которым он был мог забраться на танк, ведь высота "Леман Расса" - 4,42 метра. К счастью, хозяева танка избрали в качестве средства усиления лобовой брони гусеничные траки и мешки с песком, уложенные в металлические корзины: зубцы траков и металличесике скобы, фиксирующие мешки, могли помочь быстро забраться на танк. При этом башня "Леман-Расса" была повёрнута вправо, так что за неё стрелок мог хотябы частично спрятаться от вражеского огня.       Адреналин ударил в голову. Казалось, все его чувства, его реакция обострились в несколько раз. Все оставшиеся силы в его организме будто мобилизовались на этот рывок. Он "взлетел" вверх за пару секунд, схватил рукоятку тяжёлого стаббера и развернул его в сторону надвигавшейся пехоты, сходу вжав гашетку и ведя стволом слева направо. Оружие оказалось исправно и дало длинную очередь. Кто-то из ближайших противников упал замертво, другие же, упав на землю, быстро скрылись за препятствиями и начали отстреливаться. но теперь он был уже не столь простой мишенью: его тело скрывала башня танка, а голову - щиток стаббера. Однако враги, оправившись от первого шока, уже поняли, где находится пулемёт, и пользуясь численным превосходством, начали постепенно продвигаться вперёд. Над головой уже просвистели несколько пуль, а один лазерный заряд даже ударился в щиток стаббера, но металл оказался достаточно толстым. Оружие билось в руках, и новые порции свинца летели на встречу ренегатам. И у всех возникло ощущение какой-то уверенности, что вот сейчас их можно сломать. Не выдержав натиска, опрокинутые, враги отхлынули       Приоритетная цель для снайпера в обороне - уничтожение вражеских офицеров, так как это позволяет внести дезорганизацию в ряды атакующих и сорвать атаку всего несколькими выстрелами. Однако вражеские офицеры знали, что за ними ведётся охота, и скрывали знаки различия. Некоторые из них специально надевали элементы солдатской формы, чтобы усложнить собственную идентификацию. Их нужно было вычислять по жестикуляции, по поведению. Обычная пехотная осколочная граната (фраг-граната) при умелом обращении могла сослужить гвардейцу хорошую службу как в наступлении, так и в обороне. В обороне полезным приёмом мог быть "гранатный залп". Сержант крикнул: - Бросайте гранаты! Сразу 15 бойцов (половина взвода) выхватили боеприпасы, выдернули чеку и отправили гранаты в сторону противника. "Колючка" тянулась специально на таком расстоянии, чтобы не перейдя её, нельзя было закидать гранатами окоп. Это служило ориентиром, по которому бойцы уже могли на глаз определить, какое расстояние между ними и противником, а главное, в какой момент они добросят до него гранаты. Теперь эти знания и пригодились: более десятка взрывов разом прогремели в рядах набегавшей вражеской пехоты, сея смятение в её рядах. Тактика имперцев была проста, но результативна: они подпустили неприятеля на близкое расстояние, а затем обрушили на него шквал стабберного и болтерного огня. Смертоносные очереди укрытых в ДОТах тяжёлых болтеров выкашивали противников точными очередями или заставляли их залегать       Прижатые к земле огнём болтеров, миномётов и лазганов, враги отхлынули, оставляя на земле тела убитых и сожжённую технику. Атаки продолжались в течении многих дней. Элиас неистовствовал, бросая в бой пехоту, танки, артиллерию, но все попытки наступления разбивались о стойкость имперских солдат. "Крысиная крепость", как называли этот участок обороны хаоситы, осталась неприступна.       Настал момент парировать удар       К тактическим ракетным комплексам "Мантикора" в имперских войсках относились с опаской. В отличие от простых, полностью механических "Василисков", поведение снарядов которых можно было вполне точно предсказать, основываясь на законах баллистики, "Мантикоры" использовали для управления ракетой в полёте аудио-модулированную систему радиоуправления, гироскопическую стабилизацию крена и радиолокационное сопровождение. Однако даже понимание работы каждого их этих прибород не давало общей картины; секрет понимания принципа наведения "Мантикор" находился где-то глубоко на уровне машинного духа, что было за пределами познания кого-либо из техников СПО. Для запуска тактических ракет нужны были техножрецы, а их, как на зло не хватало. Всё это делало поведение ракет совершенно непредсказуемым, порой сами артиллеристы с трудом понимали куда и как они полетят. Поэтому при учебном запуске первых ракет "Манткор" на Чистилище командование ложилось на землю или пряталось в укрытиях.       Однако в то же время в умелых руках ракеты "Мантикор" были страшны оружием, удачно применив которое можно было коренным образом изменить стратегическое положение. Четыре ракеты "штормовой орёл" с осколочно-фугасными, кассетными, термобарическими или       Вальдрекк стал обдумывать новую атаку на "Крысиную крепость" - комплекс имперских долговременных фортсооружений, расположенных за Каналом. Всё-же имперский рубеж обороны имел крайне выгодную оперативную конфигурацию... Уже раз "обжегшись", Вальдрекк Элиас решил в этот раз действовать решительнее, раз и на всегда доказав лоялистам, что Хаос силён. Если в первое наступление он попытался действовать сходу с образовавшихся плацдармов, не давая врагу передышки пробить бреши на флангах вражеской обороны, на узких участках фронта, действуя с плацдармов, то теперь он собирался полностью реализовать численное и техническое превосходство применить тактику "дробящих ударов": нанести массированный удар по всей линии соприкосновения, чтобы связать лоялистов боем и лишить их возможности перебрасывать резервы. В то же время, Вальдрекк надеялся, что в ходе боя в обороне противника может обнаружится брешь, в которую можно будет своевременно бросить резервы, развить прорыв и развалить всю вражескую систему оборону.       Для этих целей еретический военачальник задействовал почти половину всех своих сил: до миллиона культистов, ренегатов и еретиков, 40000 стволов артиллерии, 6000 танков и до 7,5 тысяч единиц воздушной техники. В этот раз в авангарде наступления шли не пострадавшие в прошлом бою еретические дивизии "Освободителей", а до 4000 танков Хищник и Ленд Рейдер из батальонов тяжёлых танков Железных Войнов. Их наступлению должна была предшествовать беспрецедентная по масштабам артиллерийская подготовка. Удара этой "стальной кувалды" не должна была выдержать ни одна оборона. Целью в ставилось уже не окружение группировки противника, а её рассечение на две части. Особое внимание уделялось тому, чтобы перекрыть "Священный путь" - железную и шоссейную дороги, идущие вдоль оборонительных позиций имперцев и позволявшую им перебрасывать подкрепления       Всё было готово к величайшей битве в истории Чистилища. Была собрана и подготовлена мощнейшая за всю компанию артиллерийская группировка. Стволы десятков тысяч орудий были направлены на Августгард. Миллионы снарядов лежали в артиллерийских погребах и ждали своего часа. Наконец, час пробил. Ровно в 5 00 по единой команде западный берег Канала словно взорвался огнём. Этот оглушительный "салют" из тысяч стволов артиллерии возвестил о начале финальной фазы сражения за Августгард. Накатился сплошной гул вулканической мощи , когда 40000 орудий ударили залпом и продолжали бить. Концентрация огневых средств на 1 км. фронта была достигнута чудовищная, и снаряды сыпались имперцам на головы фактически непрерывно. Их никто не считал: для операции было заготовлено более 19000 железнодорожных вагонов снарядов. Хотя огонь вёлся ночью, но наводку орудий Железные войны осуществили заблаговременно ещё за несколько дней до наступления, наметив ориентиры и предварительно рассчитав поправки. Казалось, закачалась вся равнина. Земля буквально ходила ходуном, когда тяжёлая артиллерия грохотала, отправляя тонны снарядов за Канал. Огонь был настолько мощным, что его отзвуки были слышны на расстоянии 35 километров, а зарево пожаров поднялось до самого неба.       Концентрация орудий и миномётов на направлении главного удара составляла 325 стволов на километр фронта. Огонь сотен тяжёлых орудий крушил стены, ровнял с землей леса и превращал линии окопов в изрытую кратерами пустыню. Артиллерия хаоситов "утюжила" позиции противника целых 9 часов. Постепенно стена разрывов начала сдвигаться вглубь имперских боевых порядков. После этого в пробитую артиллерией брешь был брошен танковый корпус железных воинов.       Казалось, в устроенном артиллеристами аду ничего не могло выжить, и далее от остальных хаоситских сил потребуется не более, чем операция прочёсывания. Однако хаоситы поняли, что Лейн успел среагировать и отвести большую часть своих сил из первой линии окопов. К тому же часть железобетонных ДОТов и укрытый, находящихся на первой линии, устояла даже под столь чудовищным обстрелом и теперь встречала наступающих пулемётным и орудийным огнём. Артиллерийские батареи имперцев из состава 18 артиллерийского полка, находящиеся на обратных скатах холма, также частично не были подавлены и теперь открыли огонь по наступающим. Танки ренегатов во-множестве были повреждены или уничтожены, пехота несла потери и залегла.        Элиас не знал, что делать: он обладал неоспоримым преимуществом по всем количественным и качественным показателям, и каждый день он обрушивал всю мощь хаоситской военной машины на головы рабов Трупа на троне, но, казалось, чем сильнее он их бил, тем крепче они становились. Вопреки любым военным законам, стратегиям и логике Августгард стоял. Впервые с момента начала конфликта тот, кто возомнил себя сверхчеловеческой сущностью, ощущал, как по его спине бегут вполне человеческие мурашки. Общий настрой был таков: пока жив хотя бы один солдат, мы должны драться до конца. Казалось бы, для имперцев всё кончилось, но они были настроены сражаться до конца, бросив все ресурсы в отчаянной попытке спасти планету. Они истекали кровью, но сдаваться не собирались. Лучшие бойцы каждый день уходили в пылающий огонь войны. Это было тотальное противостояние, где любой имперский солдат или гражданский выходил против хаоситов с оружием в руках. Сокрушительная военная машина боролась с несокрушимым духом: две огромные армии сошлись лоб в лоб, сжав друг друга в невообразимые клещи. То, что она увидела, было удручающим зрелищем. Солдаты "Освободителей" здесь жили хуже скотины. Лучшее, на что здесь можно было расчитывать - руины имперских фортсооружений. Уцелевшие блиндажи и участки потерн, не грозившие обвалиться в любую минуту, были заняты под штабы, госпиталя и склады боеприпасов. Однако даже эти места, считавшиеся относительно благоустроенными, были похожи больше не на человеческие жилища, а на гнёзда каких-то животных. Лётчикам эскадрильи Патриции стирали рабы, но в окопах, во-первых, были самые бедные из хаоситов, а во-вторых, не было надлежащих условий для мытья и стирки. Везде была грязь, ползали жирные крысы и хозяйничали ненасытные шустрые блохи. Педикулёз в войсках ренегатов был фактически повальным: им страдало от 80 до 90% нижних чинов. При этом сделать что-то для борьбы с вшивостью было сложно: постоянно таскать воду от Канала по разбитым дорогам было очень проблематично, как и отправлять большие партии туда для стирки одежды, а вблизи линии соприкосновения подходящих водоёмов, которые имперцы не успели бы залить ядохимикатами, не было. К тому же дрянное мыло, которое с собой привезли с собой ренегаты, на вошь и гниду не особо действовало. Насекомые же были не просто проблемой, а настоящим мучением. Обитая и размножаясь под одеждой, полчища кровососов своим ползаньем и царапаньем доводили солдат буквально до исступления. Вши лезли под бинты, выгрызая раны, и даже ухитрялись проникать под гипс, устраивая там гнездовья, из-за чего раненые испытывали невыразимые мучения. Отчаявшиеся ренегаты пытались истребить насекомых, прокаливая завшивленную одежду в железных бочках, которые ставили на костры. Такие импровизированные вошебойки очень быстро превращали форму в потемневшие закопчены лохмотья, но они хоть не на долго избавляли солдат от мучений, приченяемых вшами.       Всё, что видели солдаты - кровь, грязь, бесконечные атаки с топтанием на месте, не приносящие ничего, кроме потерь, трупы их товарищей, устилавшие землю в 3-4 ряда, и никакой надежды на скорые улучшения. Настроение у всех было подавленным. Отвратительны бытовые условия, отсутствие продвижения вперёд и даже надежды на продвижение в ближайшее время, а также постоянное и всеобъемлющее чувство опасности преследовали солдат "Освободителей" в течение последних нескольких месяцев, что сильно сказалось на их боевом духе. Патриция всё же в значительной степени была избавлена от этого: она рисковала жизнью каждый раз, когда поднималась в небо, но между вылетами она всё же могла передохнуть в относительной безопасности вдали от линии фронта. У пехотинцев такой роскоши не было: даже когда они не участвовали в боях, опасность была везде. Пули вражеских снайперов и вездесущие мины могли в любой момент прервать твою жизнь. На стороне имперцев были настоящие мастера подрывного дела. Отступая, они минировали абсолютно всё, причём демонстрируя по-настоящему дьявольскую изобретательность и применяя мины самых невообразимых, невиданных конструкций.        Даже простой поход за водой мог обернуться кровавым кошмаром. Мины калечили как тела, так и души солдат. В рядах ренегатов распространилась повальная "минобоязнь". Тихий ужас, таящийся под землёй, настоящее проклятье пехоты, вызывавшее иррациональный страх даже у ветеранов, мины порой устрашали даже больше, чем пули или снаряды, парализуя волю наступающих и заставляя их бояться сделать хоть шаг. Наличие или даже предположение наличия впереди минного заграждения уже могло стать причиной срыва атаки, несмотря на то, что шанс подорваться в реальности мог быть достаточно невелик. Но если в открытом бою солдаты чувствовали противоборство, думали, что выживание и победа хотя бы отчасти зависти от их навыков и решимости, то сознание того, что ты сам можешь привезти в действие своего убийцу, заставляло даже храбрейших трепетать от страха и колебаться.        Каждый неосторожный шаг мог привезти к гибели. Мины-ловушки были коварны и разнообразны, так что прежде чем до чего-либо дотронуться, необходимо было подумать, почему этот предмет лежит здесь.Адские машины имели самые разнообразные взрыватели: натяжные, реагирующие на давление или освобождение от него и даже термические, магнитные и др. Любовь еретиков, особенно культистов, к мародерству была хорошо известна, и имперцы этим активно пользовались. В качестве приманки как правило, выступал корпус сломанного оружия или солдатский ранец. Этот предмет лежал на дороге так, словно его бросили при бегстве, но стоило его поднять или как-либо сдвинуть, и гремел взрыв: либо под ним лежала мина, реагирующая на освобождение от давления, либо он был соединён тросиком с высокочувствительным взрывателем, реагирующим на натяжение. Попытки воспользоваться найденными походными печами или полевыми кухнями нередко заканчивалась плачевно: в их топках и дымоходах могли скрываться фугасы. Они могли быть и не в самой печи, а в угле или дровах, которые шли в комплекте. Стоило кинуть такое палено в топку, и все, кто находились близко к кухне - гарантировано покойники. Даже запаянная консервная банка могла таить смертельную опасность; только воткнув в неё консервный нож, многие ренегаты узнавали, что она начинена не паштетом с маслом, и не рисом с тушёной говядиной, а взрывоопасной смесью, детонирующей при контакте с воздухом. На лестницах и в руинах имперских укреплений под панелями пола были спрятаны мины нажимного действия. Взрывоопасными могли оказаться даже тела убитых        Причём зачастую эти дьявольские ловушки были специально сконструированы так, чтобы максимально затруднить лечение пострадавших. К этому типу относились взрывные устройства, содержащие готовые поражающие элементы из стекла, пластика и керамики, и малые пехотные мины с корпусами из толстого прозрачного стекла. При взрыве они порождали осколки, не только невидимые в рентгеновских лучах, но и плохо различимые визуально, из-за чего даже те, кого после подрыва не убило сразу, в большинстве случаев всё равно погибали. Осколки таких мин превращали ноги и нижнюю часть туловища в единое искромсанное месиво. При таком ранении полевые медики были бессильны; парамедол не помогал, и раненые умирали в страшных мучениях на руках сослуживцев от боли и потери крови. Многие перед смертью молили застрелить их, и зачастую санитары удовлетворяли их просьбы.        К тому же достать образцы не повреждённых имперских мин было невозможно: абсолютно все они были установлены на неразборность, необезвреживаемость и неизвлекаемость; всё, что можно было с ними сделать - уничтожить инициацией подрыва на месте обнаружения. Некоторые типы оснащались ещё и системами самоликвидации, заставлявшими их взрываться по прошествии какого-то времени. Минный террор дополнялся террором снайперским. Солдаты "Освободителей" в прямом смысле не могли поднять головы; иначе их голова становилась чьей-то мишенью. Имперские снайперы не имели ни выходных, ни праздников, они "работали" постоянно, охотясь на своих жертв даже по ночам. Снайперы не только наносили потери, но и оказывали постоянный моральный прессинг, заставляя ренегатов ощущать постоянную опасность. Имперские снайперы настолько "пристреляли" некоторые позиции, что терроризировали целые подразделения "Освободителей", загоняя их в частичную изоляцию. К ним порой по несколько дней не могли нормально доставлять продовольствие и питьевую воду, поскольку снайперы убивали подносчиков. Бывало, стрелок имперцев специально не добивал свою первую жертву, чтобы застрелить тех, кто попытается прийти ей на помощь. Так вместо одного человека он убивал четырёх. Поэтому к раненым боялись подходить без прикрытия бронетехники или пулемётного заградительного огня.       В борьбе с этими бойцами ренегаты впадали в отчаяние от ощущения собственного бессилия. Их никто не мог уничтожить, а они "щёлкали врагов, как орешки". "Освободители" имели своих стрелков, но они не могли защитить свои войска от вражеских мастеров точного выстрела. Лоялисты демонстрировали какую-то дьявольскую изобретательность в обустройстве нестандартных укрытий и создании антиснайперских ловушек. Начиная от закрытых снайперских позиций в искусно выполненном портативном разборном макете пня или в трупе убитой коровы до полноразмерных аниматронных фигур солдат, одетых в имперскую форму, умеющих двигаться, везти огонь из огнестрельного оружия и даже имеющих вредные привычки. Такие манекены играли важную роль в антиснайперской борьбе, так как служили ложными целями для вражеских стрелков. Лишь новичок купится на статичное чучело или "каску на палочке" ни с того ни с сего высовывающуюся из окопа, однако если объект движется, распознать обман уже намного труднее.       Манекены были сконструированы по принципу гигантской куклы-марионетки и имели внутри себя металлический и проволочный каркас, позволявший им с одной стороны сохранять заранее установленную позу, с другой - двигать некоторыми своими частями. Они "управлялись" одним оператором, который при помощи тросов заставлял манекен двигаться. Подвижные руки и голова при умелом управлении могли ввезти в заблуждение даже опытного стрелка, а окончательно "оживить" фигуру можно было, вложив ей в руку сигарету. В этом случае один оператор, двигая рукой манекена, подносил сигарету и его рту, а второй при помощи обычной "груши" аналогичной тем, что стояли на тонометрах, подсоединённой тонким резиновым шлангом ко рту манекена, сперва втягивал табачный дым, а затем выпускал его. Таким образом кукла "затягивалась", а затем выдыхала дым, что окончательно создавало образ живого человека. Иногда для привлечения внимания к ложной цели ей в руки вкладывали лазган, и второй оператор, дёргая за верёвку, соединённую со спусковым крючком оружия, производил выстрелы. Блеском оружейной стали или бинокля, выстрелами из оружия, огоньком и дымом сигареты маникен демаскировал себя и тем самым становился мишенью для выстрела со стороны вражеского снайпера. Стреляя, он демаскировал себя дульной вспышкой и дымом, и даже если эти демаскирующие признаки был скрыты рельефом, по положению входного и выходного отверстий на манекене можно было понять местоположение вражеского стрелка. Операторы манекена сообщали эти данные имперскому снайперу, ждавшему в засаде, который и поражал хаосита.       Также имелись "имитаторы вспышки выстрела" - оранжевые фонарики, синхронизированные со снайперским оружием.        Вездесущие и невидимые, они никогда не возвращались туда, откуда стреляли, поэтому засады и минирование лёжек не давали эффекта.        Еретики на столько ненавидели снайперов, что в какой-то момент от отчаяния начинали бить по местам, где они могли находиться буквально со всех стволов, но как правило к тому моменту, как огонь был открыт, враги уже успевали скрыться.       Имперцы проявляли недюжинное упорство в стремлении не оставлять врагу ничего: отступая, они разрушали здания, мосты, железные и шоссейные дороги, взрывали арсеналы и склады боеприпасов, подбитую, но ремонтопригодную технику, которую не могли эвакуировать, жгли склады продовольствия и горюче-смазочных материалов, даже колодцы и пресноводные водоёмы они заливали отравляющими веществами.       Злобу ренегаты вымещали на тех, до кого могли добраться: на пленных, в основном захваченных уже ранеными. Над ними устраивали показательны расправы, которые превращали в публичные представления для беснующейся солдатни. Пленных давили и разрывали танками, варили заживо в 200-литровых бочках из-под горючего, сажали на кол или расчленяли. Особенно громкую печальную славу носили гренадёры "кровавого договора": эти последователи Кхорна считали, что лучшей демонстрацией доблести война были трофеи из частей тел убитых врагов, а отрезать что-нибудь от ещё живого для них было просто верхом удовольствия. Захватив имперца, они своими грубыми тесаками рубили ему сперва ступни, затем кисти рук, отрезали уши, и только потом уже рубили голову. Счастливым был тот из казнимых, кто терял сознание от болевого шока в начале процедуры, поскольку гренадёры отнюдь не были мастерами клинка, да и их оружие не очень подходило для моментального отделения головы от тела. Поэтому эти горе-палачи могли долго молотить по шее жертвы, прежде чем им наконец удастся её окончательно перерубить. Расправившись с жертвой, они начинали украшать себя её частями: отрубленные кисти они привязывали к поясам, а головы насаживали на специальные шипы для трофеев, торчавшие из их ранцев, и щеголяли в лагере в таком виде. Одно счастье: они носили на себе свои кровавые сувениры, лишь пока с них ещё капала кровь. После этого от них избавлялись.       Звериная жестокость культистов какое-то время вызывала отвращение у Пэгги, хотя самими публичными казнями её было не удивить. К этому её успели приучить ещё на имперской службе. Впервые она участвовала в казни ещё на пути на Кадию. Два рекрута были схвачены при попытке дезертировать: когда транспортный корабль причалил к станции для заправки и пополнения припасов, они попытались спрятаться в поезде, подвозящем припасы, который им было поручено разгружать, но их хватились при пересчёте прежде, чем он ушёл со станции. Это был первый случай побега среди последнего призыва, в связи с чем генерал Александр решил устроить показательную расправу. Вместо расстрела он приказал прогнать провинившихся сквозь строй из 1000 человек без отдыха двенадцать раз. Когда они не смогут двигаться самостоятельно - положить на тележку и везти, продолжая бить. Для проведения экзекуции были избраны два батальона, из которых были рекруты, совершившие побег. В одном из них тогда была и Патриция. Ничего не объясняя, их выгнали на погрузочную палубу и приказали каждому батальону построиться в шеренгу. После этого командой "кругом" один из батальонов развернули так, чтобы бойцы двух шеренг стояли бы лицом друг к другу. Через этот "живой коридор" проехала тележка с гибкими пластиковыми прутьями - орудиями экзекуции, заменявшими деревянные шпицрутены. Каждому солдату выдали по такой "палке",        - Необходимо иметь уважение. Без уважения нет порядка. Этим людям надо преподать урок, и вы все поможете мне в этом. Каждый из вас ударит его. Ош неспешно шёл в след за процессией, заложив за спину руки в белых перчатках, и наблюдал за тем, насколько качественно проводится экзекуция. Иногда он окрикивал солдат        - Бить с плеча, сукины дети! Он пропал из поля зрения, закрытый спиной капитана. С того направления продолжали доноситься звуки ударов и крики:        - Бить сильно, мать вашу! Я кому говорю!        - Сильнее! Один солдат, видимо, ударил недостаточно сильно. Двое рослых сержантов с озверелыми лицами подбежали, выхватили его из строя. Один из сержантов мощным апперкотом свалил солдата на землю, после чего они принялись зверски избивать его, нанося без разбору удары ногами и руками. Ещё живого человека рубили, как мясо Когда он добрался до Патриции, он уже был забит до полусмерти. Он даже кричать не мог, только тихо скулил и отплёвывался кровью. Наконец, крики стихли. Теперь звук ударов более ничьем не нарушался Оба казнимых умерли где-то после четвёртой-пятой тысячи ударов, но их продолжали возить на тележках, и солдаты продолжали бить бездыханные тела.       Лукас Александр был беспощаден даже к своим людям, так что его противникам уж тем более не следовало ждать милости. Во время "умиротворения" в руинах Гензеля и других разрушенных городов по его приказу устраивались массовые расправы. Освободители продвигались вперёд и "освобождали" контролируемые мятежниками территории, расстреливая, вешая и сжигая заживо тысячи людей. Казалось, что разные имперские ведомства устроили негласные соревнования по количеству уничтоженных "изменников" и изощрённости способов казни. Комиссариат стремился изловить бывших военнослужащих Имперской Гвардии и рабочих оборонных заводов: их считали виновными в пособничестве врагу за сам факт того, что они находились в контролируемом противником городе. Как военных преступников их надлежало вешать, и приговорённые могли простоять в очереди на виселицу до нескольких часов. Имперские миссионеры вели свою "охоту". Эти толпы фанатиков рыскали по руинам и устраивали расправы без суда и следствия. Священники Адептус Министорум создали на соборных площадях эшафоты, представлявшие собой ряды врытых в землю на 1/2 длины металлических рельсов. Для ускорения процесса на каждой площади устанавливалось до полусотни таких столбов, к которым привязывали приговорённых к "очищению огнём". Обычно в кардинальских мирах подобные эшафоты делали из дерева и сжигали вместе с осуждённым, но здесь из-за слишком большого количества казнимых эшафоты решено было сделать многоразовыми. Массовые сожжения шли здесь почти беспрерывно, и стоило только догореть очередной "партии", как уже приводили новую. Дрова для костров были в дефиците, и жертв просто обливали бензином.       Авиаторы по своим служебным обязанностям сами в казнях участвовали редко, но их часто в приказном порядке посылали исполнять роль зрителей: Лукас Александр считал, что лицезрение расправ над врагами Империума поднимает в его войсках дисциплину. Как итог - миллионы мёртвых, окончательно уничтоженная экономка, массовый голод и ещё больше смертей. Когда война перешла в следующую фазу, и от отчаяния оставшиеся ренегаты призвали демонов сами имперцы поняли, что остались с разорёнными тылами Однако Вальдрекк Элиас - не просто военачальник; он - Тёмный Апостол, способный воззвать к силам столь ужасным и могучим, перед которыми меркло самое разрушительное оружие, созданное людьми. Среди звёзд притаилась масса отвратительных созданий, и одни из худших - "Повелительницы Пустоты". Эти демоны - порождения Слаанеша, они просачивались на суда, чтобы устроить оргию смерти и разрушения. Их безумные вопли были способны сломить разумы слабых духом, превращая людей в обезумивших рабов и заставляя набрасываться на собратьев, разрушать корабельные механизмы и пытаться проделать отверстия в обшивке. Так всего одно чудовище порождало вокруг себя армию безумцев, постоянно растущую по мере её продвижения, и было способно полностью опустошить и очистить от жизни боевой корабль ... или крепость. Осталось только доставить демона туда.       К тому же в среде защитников вновь можно было попытаться вновь посеять семена раскола. Война подступила к стенам самого города, и можно было попытаться ещё раз спровоцировать горожан на неповиновение. До этого им угрожали лишь бомбёжки, но теперь, когда война оказалась на самом пороге их домов, можно было ещё раз попытаться убедить их сложить оружие или принудить своих лидеров к миру.       - Защитники Августгарда! Уже пол миллиона ваших сограждан отдали жизни в этой войне. Они пали в тщетных и бессмысленных попытках защитить то, что здесь спрятал Империум, подставив тем самым вас под удар. Вы же укрылись за городскими стенами, Вашы ряды тают с каждым днём, ваши укрепления разлетятся под ударами наших орудий, словно жалкая горстка сухих листьев. Вы отрезаны и окружены. В данный момент наши войны громят ваши войска на Белефоне, так что администратуму сейчас не до вас. Помощи ждать неоткуда, и её не будет.       Мне не нужны ни планета, ни город. Отдайте реликвию, и я пощажу вас. Иначе, я возьму своё силой и вырежу всех до единого. Так что выбирайте, смерть или жизнь? Монстр, словно в изодранные лохмотья, всё ещё был "одет" в остатки тела астропата, изнутри которого он вырвался. Головы и рты беспорядочно торчали в разные стороны и беспрерывно вопили на сто тонов.       Длинные сиреневые волосы, толстые, словно жгуты или змеи, свисали с некоторых верхних голов. Монстр повернул верхнюю голову и посмотрел на губернатора белёсыми фосфорицирующими глазами. На какое-то мгновение он застыл, но уже в следующую секунду его руки, щупальца и серповидные костяные отростки пришли в движение и жадно потянулись к Таркену. В то же время, многочисленные пасти, расположенные по всему телу чудовища, разверзлись и издали ужасающий рёв. В этом хоре, в этой непрерывной какофонии звуков, казалось, слилось всё: лютая злоба, бесконечное горе и страстная жажда. Губернатор попятился назад, пытаясь спастись от приближающейся твари Впавшие в безумие люди, перемазанные в своей и чужой крови, с бешено вращающимися глазами, вздувшимися венами и капающей изо рта слюной, набрасывались на ещё сохранявший разум себе подобных, орудуя ножами, тяжёлыми предметами, руками, ногами и зубами. Воздух наполнился душераздирающими воплями. Они рубили и резали всех без разбору, отрубали конечности, сносили головы. Те безумцы, у которых не было оружия, кидались на врагов, стараясь размозжить череп, сломать шею или порвать глотку. Их лица искривлялись в гримасах радости и исступления, когда они ловили ртами кровавые фонтаны из вспоротых внутренностей своих жертв. Тысячи бомб и раект не могли сокрушить Августгард, но единственный снаряд поставил его на колени. Нет, так нельзя, в память о Лейне, в память о всех защитниках, павших при обороне крепости, она должна держаться. Августгард устоит!        - Есть способ, мой лорд. В нашем распоряжении есть техника и тактика, способная "вскрыть" их оборону. Возвышенность перед Августгардом изрыта тоннелями, словно муравейник, и лоялисты прячутсяот наших обстрелов в своих бункерах, способных открыть огонь сразу после отхода "огненного вала". Однако существует тактика "подвижной огневой зоны": в нашем распоряжении есть 105 - мм. снаряды с готовыми поражающими элементами в виде небольших стальных оперённых стрел, по действию аналогичные шрапнельным. В момент выстрела происходит взрыв капсюля и воспламенение состава в продольной трубке. Во время полета снаряда огонь по центральной трубке постепенно передается к донному пороховому заряду. Воспламенение этого заряда приводит к его взрыву. Этот взрыв толкает вперед по ходу снаряда диафрагму и находящиеся за ней стреловидные поражающие элементы, что приводит к отрыву головки и вылету поражающих элементов из снаряда. При подрыве снаряда поражающие элементы разлетаются не равномерно во все стороны, а направленно вдоль оси полета снаряда с отклонением от неё в сторону. Снаряды летят по навесной траектории, благодаря чему могут поражать пехоту, даже укрытую в окопах и траншеях.       Также в нашем распоряжении есть осколочные снаряды с радиовзрывателями, основанными на принцие классического импульсного радиолокатора. Передатчик, встроенный в снаряд, формирует короткий импульс, который, отразившись от цели возвращается в приемник. Время между переданным и принятым импульсами пропорционально дальности до цели. Используя эти данные, устройство принятия решения приводит в действие электрический детонатор. За счёт этого осколочные боеприпасы данного типа гарантированно детонируют в нескольких метрах над землей для максимально эффективного поражения укрывшейся пехоты Корпуса этих снарядов исполнены из нескольких сортов стали, за счёт чего удалось добиться заданного дробления снарядного корпуса на поражающие элементы одинаковой массы и прямоугольной формы Если у стандартных снарядов характер дробления корпуса при взрыве имеет случайных характер, причём регулярно оболочка идёт продольными трещинами с образованием тяжёлых длинных осколков ("сабель"), на спецбоеприпасах, о которых я говорю, этот эффект исключён почти полностью.       К чем я веду: для создания "подвижной огневой зоны" мы можем применить артиллерию, используя осколочные и шрапнельные снаряды, которые будут разрываться прямо над нашими наступающими войсками. Если наша линия атаки будет сформирована из наиболее бронированных боевых машин, осколки не нанесут им существенного вреда, в то время как враг не сможет эффективно использовать свою живую силу и противотанковые средства. Сплошная огневая завеса, состоящая из сформированных одновременно пяти рубежей, будет по ходу наступления смещаться в глубину обороны противника. Для этого нам потребуется создать несколько артиллерийских групп и привлечь из резерва бронированные артиллерийские корректировщики, которые будут наступать в массе атакующих танковых сил и будут давать команды на перенос огня. Конечно, задача непростая, согласовать действия артиллерии и бронетехники придётся до десятков секунд, однако при её успешной реализации мы, наконец, сможем достичь их ключевых укреплений и подорвать их.       В качестве дополнительной меры мы можем применить Разведывательно-огневой контур: с помощью единого автоматизированного комплекса управления, имеющегося на командном Ленд-Рейдере, мы сможем синхронизировать действия дальнобойных ствольных и реактивных артсистем высокой точности с самолётами-корректировщиками артиллерии, фронтовой артиллерийской и радио-электронной разведкой, благодаря чему цели будут уничтожаться фактически по мере их выявления. Как только враг раскроет свою систему огня, мы быстро уничтожим их главные опорные пункты и дезорганизуем оборону.       Элиас с сомнением посмотрел на карту: импрецы за последние месяцы боёв доказали, что окапываться умеют быстро.       Первый пехотный корпус понёс значительные потери. Введём в бой свежие части. Попробуем другую тактику: пошлём вместо ренегатов моих людей.       Культисты давили количественно и поражали противника своей феноменальной стойкостью и фанатизмом. А эти войска выделялись даже среди культистов: в своих религиозных практиках эти почитатели Тёмных Богов зашли так далеко, что их тела уже стали искажать уродливые мутации, а разум окончательно помутился. Они в принципе не могли поддерживать никакого строя, и просто неслись вперёд, издавая неистовые вопли и паля вперёд из автоганов и лазганов. Всё управление такими "подразделениями" заключалось в том, что командир указывал примерное направление, в котором им нужно было двигаться, чтобы встретиться с врагом и начать его резать. Гонимые вперед голосами в голове, они Боевые наркотические стимуляторы придавали нечеловеческую выносливость, притупляли болевые ощущения, вызывали чувство эйфории и перманентного нервного возбуждения, снимали любые культурные и моральные ограничения. Однако был и побочный эффект: воздействие препаратов затуманивало сознание, искажало восприятие реальности и тем самым мешало солдатам адекватно воспринимать и реагировать на изменение обстановки на поле боя. Действия подразделений делались менее скоординированными, и их общая эффективность падала. Однако для культистов, и без того не отличавшихся высокой дисциплиной, это было не большой ценой Бронированные монстры лавиной шли на имперские позиции, ведя на ходу огонь из пулемётов и пушек       Снаряд с радиовзрывателем - это сложное, дорогое, но эффективное оружие. Однако его главное достоинство - сложный датчик дистанции до цели, основанный на принципе радиолокатора - был его же ахиллесовой пятой. Использование радиоволн позволяет противнику заранее обнаруживать обстрел и противодействовать эффективной работе радиовзрывателей. Специальный приёмник определял несущую частоту взрывателя и воспроизводил необходимые для подрыва боеприпаса сигналы. Станция "обманывала" взрыватель: приёмник принимал помеху за поверхность земли и взрывался далеко от цели. Титан-вольфрамовые 5-мм. Флешетты (готовые поражающие элементы в виде оперённых стрел-дротиков) получали на пути к земле достаточное ускорение, чтобы "прошить" насквозь всадника вместе с лошадью, брусок дерева, толщиной в 15 см или бронежилет 5 уровня защиты. При полёте флешетты издавали ужасающий свист, заставлявший сжиматься сердце у всякого, кто его слышал. Смертоносные орудия превращали окопы в единое месиво из земли, железа и плоти. Позиции имперцев утонули в бушующем море огня. Подножье холма заполонили рыжие точки. Вскоре и склон был покрыт ими, словно муравьями из растревоженного муравейника. По окончании обстрела имперцам открылась устрашающая картина: пехотинцы-еретики возникли прямо из дыма и бросились на приступ. Приближаясь к позициям на расстояние выстрела, они, как один, вскакивали и с дикими криками кидались вперёд. Еретики раз за разом, "лавиной", накатывали на позиции имперцев. Пулемётчики косили их, как траву, тела сплошным ковром покрывали гласис, но врагов не становилось меньше. Не ясно, где уж Элиас достал таких "упёртых", но они лезли и лезли, не считаясь ни с какими потерями, будто кто-то хлестал их по спине жгучими розгами. Даже будучи ранеными, порой серьёзно, они продолжали идти вперёд, будто у них под кожей был железный панцирь. В перекошенных от ярости лицах читалась одна мысль: "убивать". "Мы сделали, что смогли. Теперь ваша очередь..." В ротах осталось человек по семь. Они были на столько вымотаны, что засыпали ночью на посту прямо за своим оружием, хотя знали, что через 200 метров от них сидят кровожадные культисты, жаждущие их убить. Между частями появились бреши, через которые могли пройти целые полки. Теперь Вальдрекк Элиас чувствовал, что силы врага надломлены, и что наметились благоприятные условия для прорыва системы имперских укреплений       Хаоситские танки "наступали на пятки" отступавшим имперским частям, так что дело "пахло" разгромом. Чтобы силам лоялистов возможность отступить в порядке за городскую ограду и занять оборону, первая и вторая эскадры штурмовой авиации должны были остановить рвущиеся к городу танки Элиаса       Началась "Битва за небо" - величайшее из воздушных сражений той войны. Лётчики выжимали всё возможное из своих зачастую сильно изношенных машин в отчаянной борьбе за господство в воздухе. Лоялисты бросили в горнило сражения буквально всё, что ещё могло хоть как-то летать. У них осталось до 2500 машин всех типов, у их противников - до 6000 на земле, и неизвестно сколько - на судах в космосе.       Ничего подобного на всей планете не видел никто и никогда. Сотни имперских и хаоситских самолётов одновременно находились в воздухе, ведя ожесточённые сражения на всех высотах: от верхних слоёв атмосферы до нескольких метров над землёй. Борясь за господство в воздухе, имперцы компенсировали численное превосходство врага запредельным напряжением всех своих сил: 6 вылетов в день в тот момент были совершенно обычным явлением, некоторые лётчики в день поднимались в небо по 9 раз. В бой посылались целые воздушные полки по 30-40 машин.       Война шла не только на физическом, но и на радио-электронном уровне. Командиры имперских воздушных дивизий начали с передовых позиций лично "в режиме реального времени" командовать своими подразделениями и координировать их действия по вокс-связи.       На передний край обороны имперским командованием были направлены БМА (боевые машины авианаводчиков) на базе БМП "Химера". Эти машины действовали вместе с бронетехникой на переднем крае обороны, помогая союзной авиации находить и поражать цели. В создавшихся чрезвычайно сложных условиях, при постоянной угрозе атак со стороны истребительной авиации Хаоса штурмовики не могли эффективно заниматься самостоятельным поиском целей. К тому же сам по себе поиск целей (особенно малоразмерных и камуфлированных) и их идентификация в условиях, когда обе стороны использовали одни и те же типы боевой техники, было проблематично. Поэтому для целеуказания и наведения на цель применялись Боевые машины авианаводчиков. Одним из возможных способов целеуказания была передача координат цели, указанных в прямоугольной системе координат. Для наведения использовались карты в масштабе 1: 100000, разбитые на квадраты. Сторона каждого квадрата была равна 1 км. Наводчик, установив координаты цели, сообщал ведущему ударной группы 4 цифры: первые две обозначали № квадрата по вертикали, вторые - по горизонтали. Также могло применяться целеуказание по заранее намеченному на карте опорному ориентиру. После того, как самолёты пройдут опорный ориентир, наводчик сообщал пилотам азимут и расстояние до неё относительно опорного ориентира, её характер и демаскирующие признаки. Обнаружив цель, ведущий ударной группы сообщал об этом наводчику. Тот подтверждал правильность опознавания. После того, как авианаводчик обнаруживал ударную группу, он переходил от целеуказания непосредственно к наведению на цель. Он корректировал полёт по направлению и высоте и скорости, чтобы вывезти самолёты в расчётную точку для заходя на цель. БМА были дополнительно оборудованы средствами обозначения цели: в их арсенале имелись станция дальнометрирования и лазерной подсветки цели, блок пуска осветительных и маркировочных ракет и инфракрасный прожектор. Благодаря этому эти машины могли подсветить цель в ночное время суток и пометить её лазерным лучом для наведения высокоточных ракет "воздух-земля". Наземные службы авианаводки блестяще выполняли свои обязанности, обеспечивая нанесение точных ракетно-бомбовых ударов на цели. В тот момент имперцы ещё имели рабочую сеть наземной связи, благодаря чему наводчики могли "передавать" друг другу управление отдельными группами самолётов в зависимости от тактической обстановки.       Перенацеливание авиации также стало частым явлением. Была ситуация, когда вылетевшие на штурмовку одной цели "Валькирии", направляемые наводчиком с позывным "Рубин 1", ещё не успели достигнуть своих целей, но в это время на КП поступило донесение, что авиапредставитель "Рубин 2" получил данные о развёртывании в его районе неприятельской артиллерийской батареи. Новую цель расценили как более приоритетную, и "Рубин 1" передал "Рубину 2" свои штурмовики. Те "отработали" по батарее, уничтожив орудия и склад боеприпасов. На обратном пути с головной "Валькирии" была обнаружена колонна вражеской бронетехники, о чём пилот сообщил наводчику "Рубин 2". Тот передал данные в штаб, и на штурмовку были подняты резервные самолёты, управление которыми было передано "Рубину 1". Авианаводчик, войдя в связь с ведущим группы, передал им местонахождение подвижных целей, указал порядок проведения сосредоточенной штурмовки. По этим данным они нанесли удар по вражеской колонне и уничтожили множество танков.        Буквально спасти наземные части имперским лётчикам удалось ценой чудовищных потерь. В некоторых из эскадрилий осталось всего несколько самолётов, другие были уничтожены полностью. Особенно жестокие потери понесла штурмовая и бомбардировочная авиация. Но и "Освободителям" это сражение далось нелегко. Их потери были даже выше имперских. Ренегатам дорого приходилось платить за свои победы, однако элитные эскадрильи "звёздных охотников" Железных Воинов понесли в разы меньшие потери.       Имперские пилоты напоследок не мало потрепали еретиков и выиграли время, чтобы их наземные силы закрепились на новом рубеже обороны, но сами понесли потери, от которых уже было не оправиться. Численное превосходства врага стало нормой, и отчаянных воздушных драках имперских пилотов постепенно выбивали; стоянки на аэродромах пустели, и порой из равнодушной синевы небес Чистилища не возвращались целые эскадрильи. Причём если в предыдущих боях сбивали в основном молодых лётчиков, то в этом сражении гибли лучшие пилоты Империи, а это - невосполнимый ресурс. На равнинах перед Августгардом осталось лежать слишком много имперских "асов" и просто крепких пилотов, и теперь имперские ВВС были далеки от того, чтобы биться с хаоситами на равных. Из пилотов, служивший в ВВС Августгарда до начала войны в живых на тот момент осталось не более 15 %. С этого момента общий качественный уровень имперских воздушных сил начал медленно но неуклонно падать, а пополнения стали пребывать всё реже: людей, умевших управлять хоть каким-то воздушным транспортом в осаждённой крепости фактически не осталось. Численное соотношение в небе в пользу сил Хаоса к тому моменту стало десятикратным. Одного героизма имперских лётчиков было уже явно недостаточно, чтобы одерживать победы над сильным и многочисленным врагом. Как боеспособная военная сила имперские ВВС на Чистилище после "Сражения за Небо" по-сути перестали существовать.       Однако в той ситуации жертва, принесённая летчиками, была оправдана: имперцы отступили с равнин в Августгард, где всё ещё находилась мощная система наземной ПВО, способная сдерживать лавину хаоситских бомбардировщиков. По сути авиацию "разменяли на время". Если в полевом сражении превосходство хаоситов в воздухе могло полностью парализовать манёвры имперских наземных войск, не дав им отступить за стены, то в городских боях превосходство врага в воздухе уже не было столь решающим фактором.        Девера перелистывала отчёты о состоянии общего ретраншемента (внутренней оборонительной ограды, расположенной позади главной позиции обороняющихся). Укрепления были готовы: Но необходимо было время, чтобы отступившие после ожесточённых боёв, истощённые и обескровленные части были бы переукомплектованы и пополнены. Организация обороны ещё не была завершена, а враг уже был на пороге. Темп вражеского наступления необходимо было сбить.       Чтобы перекрыть врагу путь по стратегически важной дороге Девера решила задействовать два оставшихся у неё сверхтяжёлых танка Макариус Покороитель (Macharius Vanquisher). Эти машины пользовались в войсках Имперской Гвардии не слишком большой популярностью, и на то были причины. По теории магоса Налакса с Мира-Кузницы Люциус, впервые обнаружившего обломки одного из этих танков и впоследствии налаживавшего его производство на Марсе, история этих машин восходит к мрачным временам Ереси Хоруса. Когда многие из великих миров-кузниц того времени подверглись разорению, и начался катастрофический спад промышленного производства, создание военной техники по оригинальным схемам Стандартных Шаблонных конструкций стало невозможным, но стороны конфликта по-прежнему остро нуждались в военной технике. Тогда в качестве упрощённой замены сверхтяжёлых танков "Бейнблейд" и был создан "Махариус". Главным критерием при разработке сверхтяжёлого танка была максимальная простота машины в изготовлении при сохранении приемлемых тактико-технических характеристик. Будучи, таким образом, порождением кризиса, новый танк получил множество недостатков. Главным из них была слабая энерговооружённсоть: при весе в 172 тонны от продвинутых двигателей Бейнблейда пришлось отказаться, в результате чего на танк была установлен менее мощный мотор. Поэтому скорость "Макариуса" на шоссе не превышала 20 км/час, а маневренность оставляла желать много лучшего. перегруженность машины сказывалась и на её надёжности; передачи и дифференциалы быстро изнашивались и выходили из строя. Установленная на танк спаренная 128 мм. противотанковая пушка "Покоритель", длина ствола которой составляла 7,023 метра, была чрезвычайно тяжёлой для башни, в которой была установлена, в результате чего держатели лафета быстро изнашивались. К тому же даже после короткой езды вне дорог орудие разбалтывалось, и его регулировка переставала согласовываться с оптикой, так что перед стрельбой его нужно было снова регулировать. Тем не менее в 41 тысячелетии заводы массово "штамповали" эти не слишком удачные танки по тем же причинам, по которым они были популярны за 10 тыс. лет до этого. Для их производства не требовались технологии СШК.       Как ни странно, именно из-за многочисленных "болезней" "Махариусы" на Чистилище и прожили столь долго. Из-за бесконечных поломок их постоянно уводили в тыл, и потому когда куда более совершенные "Бейнблейды" были полностью потеряны, два "Махариуса" всё ещё оставались в строю. Это было большой удачей: для операции, в которой Девера их собиралась задействовать, их глубоко посредственные ходовые качества были не важны. В оборонительном бою спаренные 128-мм пушки, очень надёжно защищённые бронёй, представляли для врага страшную угрозу. Эти орудия были без проблем поражала любой лёгкий, средний или тяжёлый танк, БТР или БМП в лобовую проекцию на всех разумных дистанциях боя. Их 28-кг снаряды на дистанции в 3500 метров "прошивали" Леман Рассы и даже Лендрейдеры.       Исходя из этого важнейшего преимущества и строилась вся тактика предстоящего боя. "Макариусам" предстояло отправиться на доминирующую высоту, находящуюся в 1,5 км от стратегически важной дороги и, подготовив противнику засаду в лесном массиве, ожидать подхода вражеского авангарда. Для обоих танков были подготовлены окопы-укрытия - комбинированные укрытия для защиты бронетехники, часть которого была выполнена как окоп с круговым обстрелом, скрывавший танк по основание башни, у которого вместо передней выездной аппарели была аппарель вниз, в укрытие, скрывавшее танк полностью. Благодаря этому "Макариусы" во время боя могли везти огонь в любом направлении, но при необходимости - сразу же уйти в укрытие. В качестве одежды крутостей были использованы металлические листы, дно сооружения, а также выездная аппарель были уложены брёвнами. Также на дне сооружения имелись водосборные колодцы. На каждое подлинное сооружение было устроено по 3 ложных. Пространство между дорогой, по которой предположительно должен был двигаться противник, и холмом была создана система минных полей из противопехотных и противотанковых мин. Фланги возвышенности прикрывали другие танки и позиции противотанковых орудий. Пехота охранения состояла из элитных частей Девера рассчитывала, что столь тщательная инженерная подготовка позиции поможет её танкам с успехом противостоять численно превосходящему противнику. Танкам предстояло встретить огнём их засады наступающие вражеские танки и сдерживать их. После выполнения задачи - отступить. Еретики думают, что уже победили. Покажем им, что они не правы! Всем доложить о готовности: - Мехвод готов - Наводчик готов -Заряжающий готов Хорошо Булат 1, это Булат 2, мы готовы.. Принято, Булат 2, за мной Моторы взревели, толкая вперёд 172-тонные машины и те с металлическим грохотом устремились вперёд. Не стрелять. Это разведка, пусть проходят. -Контакт! Вижу движение, 5,5 тыс. метров вниз по дороге. Наблюдаю колонну вражеской бронетехники из 6 танков. Это "Леман Рассы". -Орудие бронебойным заряжай! -Есть заряжай Автомат заряжания с харатерным жужжанием пришёл в движение. С лязком открылся затвор левого орудия, после чего туда был автоматически вставлен остроносый подкалиберно-бронебойный снаряд и заряд в латунной гильзе. Заряжающий ответил: -Орудие к стрельбе готово В это время наводчик продолжал "удерживать цель"."Махариус", в отличие от "Бейнблейда" не имел даже такого элементарного "удобства", как полноценная командирская башенка, поэтому наблюдать приходилось через высунутую в открытый люк стереотрубу. Оставлять люк открытым - безусловный риск, но танкисты шли на него, чтобы лучше видеть поле боя, так как встроенных оптических приборов наблюдения на "Махариусах" было не много. - 3,5 тыс. приближаются. Танки ренегатов уверенно приближались. Это были обычные ржаво-кирпичные "Леман-Рассы" "Освободителей" с "лавками старьёвщика" на броне. Не было заметно никаких признаков тревоги: на многих танках башенные люки были открыты, и из них по пояс высунулись командиры. - Выстрел! Оглушительный сверхзвуковой холпок вспорол утреннюю тишину. Через несколько секунд за ним последовал грохот взрыва. - Есть попадание! Прогремел выстрел. Снаряд попал точно в лоб корпуса головного "Леман Расса", проделав в бронеплите пролом, в который мог бы пролезть человек. 128 мм делали своё дело. -Ещё цель, Пока что на стороне имперцев было преимущество внезапности. Враги были обескуражены неожиданной атакой и не могли определить направления, с которого по ним ведётся огонь. Вражеские боевые машины сразу же потеряли строй, начав сползать на обочину в разные стороны Противник, потеряв 6 танков в первом столкновении, отошёл, чтобы перестроиться в боевой порядок и дождаться прибытия своего арьергарда. Теперь ренегаты были во всеоружии и двинулись вперёд с явной решимостью сбить вражеский заслон. Под жёстким обстрелом от брони летели окалины - Пехота! Застрелкотали стабберы - ещё танки! Вижу вражеские танки на линии дельта, идут с запада Он показал заряжающему кулак. Это был условный знак - заряжать бронебойным Штурмовик взорвался в воздухе Леса вокруг больше не было: некоторые деревья были срублены под корень и рухнули, с других осколками были срезаны все ветви. От них остались лишь растрескавшиеся, голые и покрытые глубокими порезами стволы, которые пылали, словно римские свечи. Чадящий дым успешно фильтровался системой вентиляции танков, однако он серьёхзно снижал видимость.       Прямо из этого дыма появилось множество фигур. Они неслись прямо на отступавшие танки, стреляя на ходу из какого-то огнестрельного оружия. Танки встретили их стеной пулемётного огня.       Полководцу важно понимать свои войска, знать их сильные и слабые стороны; в этом случае он сможет создать для своих войск условия, в которых их сильные стороны будут иметь наибольшее значение, а слабые - наименьшее. Эти бойцы дрались остервенело, абсолютно не считаясь с собственными потерями - Влево 65! прощайте. История о "человеке-крепости" Дороги в Августград были буквально усеяны разбитой техникой: танками, орудиями, машинами. В канавах лежали сотни трупов имперских солдат, которые никто не торопился убирать. Они просто валялись, мёртвые, обезображенные, простреленные насквозь. Среди них копошились вороны и крысы. Глядя на эту картину смерти и разрушения, маршировавшие по дорогам ренегаты думали, что силы врага истощены, что его лучшие части уже были перемолоты в боях у окраин Августгарда, и что далее сопротивление будет очаговым и неорганизованным. Однако если первые два утверждения отчасти были правдой, то последнее полностью не оправдалось. Имперцы оказывали осмысленное и организованное сопротивление. Проломы во внутренней оборонительной ограде города для войск Губительных сил оказались настоящими "вратами ада"       Танки, грохоча гусеницами по мостовым, катились по улицам истерзанного города. Миллион солдат атаковал крепость, где укрылось меньше сотни тысяч. Напряжённость и жестокость этой битвы могли быть просто невероятными. Флот услышал зов защитников Августгарда и уже щёл им на помощь, чтобы выиграть время, имперцы готовились к отчаянной обороне столицы. Несмотря на то, что "хаоситские стрелы скрыли солнце, имперцы собирались сражаться в тени". Свой последний оплот они были готовы защищать до последней капли крови.       Непрерывная борьба в городских кварталах шла круглосуточно, не затихая ни днём, ни ночью. Смерть могла поджидать захватчиков за каждой развалиной. Окна домов превратились в бойницы. С почерневшими от копоти лицами, в грохоте взрывов, клубах пыли и дыма, среди куч цемента, луж крови, обломков мебели и кусков человеческих тел защитники города при помощи короткоствольного оружия, гранат и штыков отчаянно дрались с штурмовиками ренегатов.       В полуподвальных помещениях оборудовались огневые точки, амбразуры которых до момента открытия огня были закрыты металлическими шторками, поднимавшимися и опускавшимися при помощи металлического тросика. С внешней стороны шторки обмазывали цементом, идентичным по цвету тому, из которого была сделана стена, так что внешне эти огневые точки были незаметны. Поэтому обнаружить их хаоситам нередко удавалось лишь после открытия огня. Во дворах разворачивались миномёты, которые пристреливали по улицам.       В попытках остановить еретические бронетанковые подразделения, имперцы порой затаскивали полевые пушки прямо внутрь зданий (в том числе и на вторые этажи) и вели оттуда огонь прямой наводкой по наступающим танкам. Такие позиции называли "прощай, Родина", поскольку больше десятка выстрелов этим пушкам, как правило, не удавалось. Хотя стены железобетонных жилых блоков внешних округов Августграда надёжно защищали расчёты орудий от пуль и осколков снарядов, они ничего не могли противопоставить реактивным снарядам "Тайфунов" Железных Воинов. Эти штурмовые орудия были оснащены 380-мм реактивными миномётами "Молот Устрашения", которые своими снарядами крушили здания, разом разрушая по несколько этажей и порой и просто обращая целые блоки в груды бетонного крошева. От громоподобных выстрелов этих чудовищных штурмовых орудий дрожала земля, а от ударной волны в десятках метров от точки попадания вышибало остатки стёкол.       С этими штурмовыми орудиями хаоситы могли разнести Августгард по камешкам. Девера понимала, что с их помощью еретики смогли бы быстро пробиться сквозь пригороды к центральным районам Августгарда, уничтожив все имперские узлы сопротивления. Эту угрозу было необходимо немедленно нейтрализовать, однако средств для этого уже было немного. Имперские пехотные силы не могли прорваться к "Тайфунам", поскольку охраняла их целая армия, включая космодесантников из легиона "Железных воинов". Немногочисленные остававшиеся у лоялистов танки также не могли помочь, поскольку лобовая броня хаоситских штурмовых орудий была фактически неуязвима, а обойти их с флангов не дало бы боевое охранение, включавшее в т.ч. и бронетехнику. Хаоситы в тот момент уже добились почти полного господства в воздухе, а большинство имперских аэродромов в тот момент уже было захвачено, да и попасть бомбой в относительно небольшую цель в лабринте городских кварталов представлялось почти не выполнимой задачей. Однако имелся горизонт, в котором наступление ещё было возможно.       О возможностях военного использования подземного пространства под городом думали ещё на стадии его строительства. Вся подземная инфраструктура "Августгарда" имела по-сути двойное назначение: станции метро могли использоваться как бомбоубежища, пригодные даже для защиты от ОМП (Оружия массового поражения), по канализационным тоннелям можно было перебрасывать диверсионные группы и использовать их для закладки минных горнов для подрыва объектов на поверхности. Именно эту последнюю возможность Девера и решила использовать, чтобы уничтожить "Тайфун". Конечно, "Освободители" были отнюдь не новичками осад, а "Железные войны" вообще всю свою историю длинною в 10000 лет оттачивали это искусство. Поэтому они сами стремились установить контроль над подземным пространством. Обе стороны развёртывали в тоннелях блок-посты, минировали проходы во избежание проникновения вражеских разведывательно-диверсионных подразделений или просто отсекали потенциально опасные галереи, "обрубая" их подрывом Булевых колодцев. Однако у имперцев в этой войне всё же было преимущество: во-первых, имперцы владели полной картой подземных коммуникаций, а хаоситам приходилось лишь на ощупь искать проходы в этом лабиринте, а все проходы были ещё на стадии строительства хорошо замаскированы. Во-вторых, большинство тоннелей были банально слишком узкими и низкими для космодесантников, поэтому еретикам приходилось посылать туда обычные войска.       Двигаться им предстояло проползти по ответвлению канализационной трубы более 1 км. Из разлома, будто из жерла вулкана, летели высоко в воздухе камни и комья земли       Бои шли с исключительным ожесточением. Гулкое эхо разрывов разносилось по руинам, взрывные волны поднимали в воздух огромные облака кирпичной пыли. Земля ходила ходуном, стальные балки скручивались в спираль, скалобетонные стены разламывались на огромные глыбы, тяжёлая толовая гарь, смешанная с цементной пылью, забивала глаза и мешала дышать. От копоти и дыма лица солдат стали чёрными.       Ожесточённые уличные бои дорого обходились обеим сторонам, и хотя хаоситы медленно, но верно теснили лоялистов, те могли ещё долго отбиваться, засев в своих руинах. Армии ренегатов вновь завязли в ловушке горящего города. Элиас чувствовал, что пора ускорить процесс.       Сотни бомбардировщиков ежедневно кружили в небе над Августгардом. Днём и ночью смерть с небес обрушивалась на столицу. Истребителей было слишком мало, чтобы разогнать их. Город медленно превращался в посткапиталистический мир руин, где не осталось ни одного целого стекла. Бомбардировщики кружили над крепостью и днём, и ночью. Время налётов постоянно менялось, чтобы обеспечить эффект неожиданности. Задачей постоянных бомбовых ударов было не только разрушение крепости, но и моральное подавление её защитников. Хаоситы прикрепляли к бомбам так называемые "иерихонские трубы". Когда после отделения от самолёта бомба летела вниз, встречный поток воздуха попадал в эти трубки, и они издавали душераздирающий вой, за которым следовал звук падения и грохот взрыва.       Однако заставить коллапсировать военное управление имперцев и систему их снабжения эти налёты при всей масштабности не могли. Военные склады, где были основные имперские запасы боеприпасов, ГМЗ (горюче-смазочных материалов), провизии и медикоментов находились в защищённых от бомбовых ударах и хорошо замаскированных подземных убежищах. Гореть Августгард не желал, даже несмотря на то, что был наполовину разрушен. Обычные фугасные бомбы и даже "Блокбастеры" не могли серьёзно помочь делу. Нужно было что-то иное, такое, чтоб один выстрел мог решить исход боя. И такое оружие у хаоситов было.       Это был древний "привет" с каких-то имперских арсеналов - восьмитонная сверхмощная термобарическая бомба "колосс". Эти боеприпасы, созданные во времена Второй Армагеддонской войны изначально применялись для уничтожения укреплённых орочьих десантируемых цитаделей и уже тогда доказали свою запредельную разрушительную силу. С тех пор некоторое количество боеприпасов данного типа были поставлены в бомбардировочные полки Имперской Гвардии как средство для уничтожения ключевых опорных пунктов вражеской обороны. Принцип действия данного оружия был весьма сложен и основан на мельта-эффекте: после сброса бомба направлялась на цель и при подлёте к земле разделялась на две секции (контейнер с взрывчатым веществом и взрыватель). Контейнер устремляется к земле и в нём срабатывает заряд взрывчатки, разрушающий корпус бомбы и инициирующий распыление в воздухе горючего аэрозоля, который образует взрывоопасное облако. Это облако накрывает местность и заполняет любые негерметичные укрытия, которые дают защиту от традиционных средств поражения. Затем взрыватель, спускающийся на парашюте, поджигает облако изнутри, что вызывает объёмный взрыв. Главными поражающими факторами термобарического боеприпаса были взрывная волна и высокая температура. За счёт того, что распылённое в виде аэрозоля взрывчатое вещество имело очень большую площадь контакта с воздухом, создавался эффект объёмного взрыва. Смесь воздуха и особого горючего материала взрывалась в 6 раз мощнее, чем тротил той же массы. Сперва на цель воздействовала взрывная волна, движущаяся быстрее скорости звука. Все сооружения, в которые проникла смесь, мгновенно разрушаются. Температура в эпицентре достигает 2000 градусов. При этом образуется область низкого давления, в которую всасывается окружающий воздух, из-за чего образуется обратная взрывная волна, движущаяся в сторону эпицентра взрыва. Общая площадь поражения у боеприпасов данного типа составляла до 2000 метров, радиус зоны гарантированного поражения - 150 метров. Ближе к эпицентру всё живое просто испарялось от теплового воздействия, но на большей дистанции их настигал другой поражающий фактор. Применение "Колоссов" превращало землю в лунный грунт, но не создавало химического или радиоактивного поражения, что позволяло без дополнительных рисков для собственных войск действовать на данной территории.       Однако были у "Колосса" и недостатки, помешавшие ему стать по-настоящему массовым оружием. Во-первых, вещество, которое создавало взрывоопасное облако, было очень сложным в производстве, что само по себе делало данный тип боеприпасов весьма редким. Во-вторых, данная бомба была достаточно капризным оружием: правильному формированию взрывоопасного облака, к примеру, мог помешать сильный дождь или боковой ветер. В-третьих, при всей своей мощности объёмно-детонирующие боеприпасы не имели ни осколочного, ни кумулятивного действия. Поэтому в условиях, когда все долговременные фортификационные сооружения Августгарда были герметизированы и, как-правило, расположены ниже уровня поверхности земли, данное оружие оказывалось почти полностью бесполезным, так как взрывоопасный аэрозоль просто не мог попасть внутрь, а способность разрушать преграды у данного типа ВВ была весьма слабой. Однако для зачистки лабиринта руин, в котором окопались имперцы, термобарическая бомба "Колосс" подходила идеально, поскольку в полевых укреплениях, таких как блиндажи и укреплённые подвалы, укрыться от неё было нельзя.        Чтобы загрузить в "Фантом" бомбу столь огромных размеров, пришлось десантировать бомболюк и подвеску для обычных боеприпасов. В результате этого мостик, шедший через центральную часть фюзеляжа "Мародёра" также был демонтирован, и добраться во время полёта до кормовой или верхней турелей было нельзя. Огромная "пузатая" бомба, не скрытая отсутствующими створками бомболюка, была хорошо видна на днище бомбардировщика, и каждый, кому предстояло в него сесть, не мог не задуматься о том, на сколько мелкими будут те кусочки, на которые его разорвёт, если в эту бомбу попадёт зенитный снаряд. Конечно, Патриция привыкла летать, сидя на тысячах литров авиационного топлива и сотнях килограмм снарядов, но в данном случае даже её пробрал лёгкий холодок. Правда больше её в данном случае беспокоило, как она с этой "дурой" под "брюхом" сможет поднять бомбардировщик в воздух.       Основания для опасения были: "Фантом" пришлось облегчать, сняв с него всю бронезащиту и вооружение. Соответственно бортстрелков на эту миссию также не брали: летели сама Пэгги, штурман Хоббс и бомбардир. Топлива заливали по-минимуму. Всё равно перегруженный бомбардировщик не мог "забраться" на максимальную высоту: идти предстояло на 8000 м.       Пэгги осознавала, на сколько важна её миссия. Немало её товарищей погибли в воздушных боях над городом-крепостью, она сама еле выкарабкалась во время первого полёта, и через свои связи была немало осведомлена об ужасах, творившихся на земле.       Даже ей, капитану ВВС, не имевшей доступа к общим сводкам по потерям, было ясно, что урон, который понесли "Освободители", был катастрофическим. Пока что это не привело к разрушению командной структуры и внутренней организации Освободителей, однако уже наметились признаки надвигающейся катастрофы. После "Сражения за Небо" в некоторых истребительных эскадрильях осталось всего по одному исправному самолёту. Гипотетически их должны были пополнить, но было не ясно, дотянут ли эти подразделения до того момента, или же сгинут окончательно. А солдаты нужны были под ружьём, а не на бумаге. Убит или ранен был весь цвет армии. Наземными частями порой командовали 25-летние майоры, занявшие эти должности просто потому, что все, кто были старше их, погибли. Армия "Освободителей" превратилась в истощённую горсть бойцов, у которых осталась лишь их репутация и которые всё ещё бились на далёкой и чужой планете. Между тем, в упорных городских боях "Освободители" продолжали терять людей и технику, а ведь предстоял ещё штурм центральной твердыни...       При таких потерях у Пэгги был реальный страх, что "Освободителей" не будут пополнять, доукомплектовывать или переформировывать, а просто упразднят . Их организацию распустят, распределив выживших по другим варбандам. Для неё это значило окончательный конец всей привычной прежней жизни, к которой её приучивали с 15 лет. Империум против её воли превратил Патрицию в военную до мозга костей, и служба, начавшаяся по дороге к Кадии, с её дисциплиной, распорядком, была единственным жизненным укладом, который она видела с момента отправки с родной планеты. И Пэгги свыклась с этой новой жизнью, изломилась, перестроилась под неё. "Привычка свыше нам дана - Замена счастию она (А.С. Пушкин)" Патриция не представляла, как будет жить вне этого. Между тем организаций, хоть сколько-нибудь похожих на "Освободителей" у Элиаса не службе больше не было. Остальные варбанды Вальдрекка были сборищами фанатиков, ватагами вшивых дикарей, творящими насилие ради самого насилия,что ей самой было чуждо. Патриция была ренегатом, а не культистом, и превращаться в последнего никакого желания у неё не было.       "Освободители" - это было последнее, что осталось у бывших ветеранов 174 полка: их идентичность, база их самоидентификации, кусочек старого жизненного уклада, взятый ими с собой из Империума, эфемерный мир, оболочка, обосабливавшая их и отделявшая от остального Хаоса, ... их дом. И этот дом рушился на глазах, перемалываемый у ворот Августгарда имперской военной машиной. И чтобы спасти "Освободителей", эту машину нужно было окончательно сломать. И судьба дала Пэгги шанс реально внести свой вклад в это - доставить бомбу, способную разом продвинуть её наземные войска на несколько километров вглубь вражеской обороны. Впервые за многие годы Патриция вновь увидела нечто ценное, то, что могло стать целью в той бесконечной войне, которую она вела. Она чувствовала себя обязанной что-то сделать. Империум она покинула, хаоситом по-настоящему - так и не стала, но она была частью "Освободителей". Это было то, за что она была готова сражаться, и если надо - умереть.       Хотя имперская истребительная авиация фактически перестала существовать, наземное ПВО ещё несло некоторую угрозу       После того, как ракетное и пушечное ПВО имперцев "загнали" ренегатов на сверхнизкие высоты, вступал в дело ПВО, нацеленное на борьбу с низколетящими целями. Основу имперской ПВО для борьбы с низколетящими целями были скорострельные двухбашенные установки. Еретики называли их "адская молотилка". В каждой бронированной башне размещалась быстродействующая система управления огнём, включавшая ЭВМ, решающую задачу встречи снарядов с целью, и два радиолокатора (поисковый кругового обзора и сопровождения цели) Силовые приводы наведения обеспечивали быстрое вращение башни, а 50-мм спаренные автоматические орудия "Сикариан" были втрое скорострельнее стандартных 37-мм автопушек, и при этом могли везти огонь на высоту до 6 км. Даже одно такое орудие могло доставить массу проблем, а когда открывал огонь целый дивизион таких пушек, в небе всем приходилось очень несладко. Всё небо начинало сверкать от вспышек разрывов, и прорваться сквозь такую завесу огня шансов было не много. Самолёт взлетел буквально из последних сил Рёв двигателей перешёл в надсадный вой Оставшиеся моторы, перегревшись от предельной нагрузки, начали дымить. Самолёт кидало из стороны в сторону, болтало по тангажу и крену Бомбардир дёрнул ручку сброса, и после отделения огромного снаряда самолёт, как подпружиненный, подкинуло вверх Они сидели в каком-то полуразрушенном здании и доедали сух паёк. Хотя город уже превратился в груду развалин, еду всё ещё поставляли исправно       Ждать неприятеля долго не пришлось: по кабельной связи поступило предупреждение о том, что к соборной площади движется колонна вражеской бронетехники к соборной площади От резкого рывка он ударился головой о казённик с такой силой, что разбил себе нос. Машину повело куда-то в сторону, и он упал со своего места. Пробитие явно было, но танк не горел. Когда он пришёл в себя, и привстал с боеукладки, на которую упал, перед его глазами предстала картина разрушений, развернувшаяся в отделении управления: бронебойный снаряд попал в борт ниже верхних экранов, пробил броню в районе ходовой и влетел в отделение управления. Механик-водитель был убит осколками, стрелок-радист - тоже. Было сразу понятно - ходовая вышла из строя, танк обездвижен.       Однако боевое отделение почти не пострадало, башня вращалась, а пушки - стреляли.       Теперь всё, что стояло между миллионной хаоситской армией и Августгардом - этот последний "Махариус". Хоаситы обрушили всю мощь своего огня на обездвиженный танк, и если Главной проблемой было то, что напасть враги могли с двух направлений, и если лобовая броня защищала от огня "Хищников" вполне надёжно, на счёт бортов он не был столь уверен. Развернуть же танк к источнику угрозы от теперь не мог Соборная площадь уже была завалена телами Генерал Александр просто не мог поверить, что устроил это побоище и наступление его армии остановил один единственный танк Расстрел обездвиженного танка продолжался Танк, весивший почти двести тонн будто подбросило на месте. Перед его глазами на пару секунд всё стало ослепительно белым. Дым от гранат заволок всё пространство вокруг танка, лишив врага возможности видеть. Они рподолжали стрелять Пламя полностью охватило внутренности машины. Он помнил, что внизу, на дне боевого отделения в укладке ещё оставались снаряды, которые не успели вложить в автомат, и они могли в любой момент сдетонировать. Нужно было как можно скорее отбежать от танка, но командира всё не было видно. Вопреки собственному чувству он бросился обратно на башню, к открытому командирскому люку, из которого уже, словно из печной трубы, валил чёрный дым. Ничего не видя из-за едкого дыма, он подполз по всё сильнее раскалявшейся крыше башни к люку, и, отворачивая лицо от пламени, опустил в него руки. Вскоре он почувствовал, как кто-то схватил его за руку. Рывком он вытащил командира наружу. Не мешкая, оба сразу же скатились вниз наз землю В огне и дыму они уже не могли точно понять, откуда и какими силами по ним стреляют. Снаряды и пули прилетали с самых разных сторон, так что было непонятно, где можно искать укрытие. То тут, то там, в дыму стали мелькать узнаваемые рыже-коричневые каски. Пользуясь плохой видимостью и прячась за грудами бетона и обломками сожженной техники, перебегая от укрытия к укрытию, пехотинцы ренегатов постепенно приближались к руинам, в которых прятались танкисты. Подав знак товарищу, он взвёл затвор автогана. В тот момент, когда первая группа пехотинцев попыталась рывком добраться до воронки, расположенной на расстоянии броска гранаты от дома, где засели имперцы, те неожиданно открыли огонь. С бежавшего первым прицельным попадангием в голову сорвало каску, и он уже мёртвым свалился в воронку, к которой бежал. Остальные не успели достичь укрытия и ещё двух скосило автоганной очередью. Остальные отскочили назад. Неуязвимый для пуль и осколков, "Леман Расс" уверенно выкатился на площадь и выстрелил прямо по укрытию. От разрыва все чуть не оглохли. Однако сталебетонная армированная стена оказала достойный отпор 128 мм. осколочно-фугасному снаряду. Остатки дома задрожали, стена пошла огромными трещинами и будто прогнулась, с неё кусками отваливалась штукатурка, но конструкция стояла... пока. Было ясно, ещё один выстрел, и руины рухнут, погребя под собой немногочисленный "гарнизон".       7 секунд. Ровно столько им осталось. Он знак это как никто другой: в этот момент "карусельный" автомат заряжания во вражеском танке, приводимый в движение электродвигателем, вращал "карусель", а досылатели "подхватывали" по отдельнсоти снаряд и заряд и вкладывали их в казённик орудия. Нужно было уйти из зоны поражения, выбраться из руин, пока этот процесс не успел завершиться. Он упал, пытаясь закрыть дрожащей рукой живот, в котором было сразу несколько пулевых отверстий. Лицо так сильно побелело, что это стало заметно, несмотря на толстый слой гари и копоти. Щёку тоже "зацепило" по касательной, и из длинной царапины стекала струйка крови. Взрыв, и на месте их укрытия осталась лишь груда искорёженного железобетона Под ливнем пуль и градом ракет Только тут он понял, что тащит уже половину человека: взрывом Чтобы осознать произошедшее, ему потребовалась ещё пара секунд, в течение которых он продолжал волочь уже мёртвого товарища, но затем разжал руку, которой держал комбиньзон, и кинулся бежать, на ходу выхватив пистолет и стреляя, сам не понимая в кого и куда Пулей и газом раз и на всегда кончить с проклятым племенем На базе ревели авиационные моторы. "Рыцари неба" готовились отправиться в последний полёт. Скалобетонные своды ангаров аэродрома выдержали все налёты хаоситской авиации, и у лётчиков "Чистилища" ещё остался шанс прорваться сквозь кольцо блокады в Августгард, вывезти командование из гибнущего города-крепости и доставить их в одну из твердынь планеты, которая ещё стояла. Всем было ясно, что дело в Августгарде приближается к развязке, но гвардия и СПО верили, что если командующих и губернатора удастся спасти, они могут продолжить войну в других регионах планеты, и это был шанс, ради которого стоило умереть. Среди тактических заготовок Кэтрин Таллет и инквизиции имелся соответствующий план операции "Динамо". Согласно этому плану в случае невозможности защитить крепость реликвия должна была быть эвакуирована по воздуху силами остававшихся в распоряжении защитников летательных аппаратов. Было просчитано несколько возможных вариантов развития событий: в первую очередь в расчёт бралось то, какими самолётами будет располагать группа эвакуации и какие территории на меоент её начала будут контролироваться имперскими силами. Разумеется, план было чрезвычайно трудно исполнить. В захваченных частях Августгарда были установлены зенитные батареи                    К этому моменту от былой славы имперских ВВС не осталось и следа. "Наскребли" порядка полусотни машин всех типов. Истребители поднимались в свой последний полёт: у них не хватит дальности полёта, чтобы "дотянуть" до другого континента, - Спасите сопротивление, спасите мечту! Патриции за её долгую службу пришлось сталкиваться с необычными заданиями, но это было самое невероятное из них - превратить "Фантом" в летающий гантрак, призванный охотиться на такие же бомбардировщики, которым и он изначально был. Впрочем, если это спасёт "Освободителей" - значит оно того стоит. Орудия типа "неправильная музыка" - установленные в фюзеляже на месте бомбовых отсеков автоматические пушки, направленные под большим углом вверх. Идея этого оружия была проста: подлететь под самолёт противника и расстрелять его прямо в "брюхо". Это - очень экзотический тип стрельбы, но он позволял подойти к "Мародёру" с наименее защищённой стороны: он имел турели в носовой части, в хвосте и вращающуюся башню наверху фюзеляжа, но у него не было орудий снизу. Так что если ты стреляешь почти вертикально вверх, ты неуязвим для оборонительных орудий бомбардировщика.       Девера до последнего надеялась, что до этого не дойдёт, что ещё удастся спасти генерала Лейна. Пусть простые импрские медики и утверждали, что он - уже не жилец, что процессы в его организме необратимы, что он уже не человек, а растение с пульсом, но она надеялась, что, возможно Адептус Механикус Биологикус или Инквизиция ещё смогут вернуть военачальника к жизни. Однако теперь судьба генерала была предрешена: Столица пала, до захвата потерны, в которой размещался госпиталь, оставались считанные часы, а, может, даже и меньше. Аппарат жизнеобеспечения был огромным и не имел автономных источников питания. Иными словами, вывезти генерала ни по морю, ни по воздуху, было нельзя. О том, чтобы оставить его здесь не было и речи: Девера даже боялась представить, что со своим ненавистным врагом сделает Элиас, если сможет захватить его живым. Отдавать своего командира в руки врагу было нельзя, вывезти его - невозможно. Оставался лишь один выход. Девушке хотелось остаться со своим наставником, принять свой последний бой здесь, в Августгарде, но она понимала, что война продолжается, и она нужна своим войскам, а её гибель здесь не принесёт пользы. Она извлекла из кобуры пистолет и начала дрожащим голосом произносить молитву. Рука дрожала, Девера боялась, что с первого раза не попадёт. Наконец, она выдохнула и, сжимая оружие в обеих руках, сделала два прицельных выстрела. За грохотом выстрелов послышался протяжный писк аппаратов жизнеобеспечения, сообщавших о потери связи с пользователем. В какой-то степени, видимо, всё произошло так, как думал сам Лейн: Августгард стал его последней битвой, он пал вместе со своим городом. Вывезти тело также было нельзя: на транспортах не хватало места и для живых. Девера была уверена, что сам Лейн не хотел бы этого. Но и оставлять его тело для надругателсьтв хаоситам Девера не хотела. Она сняла с плеча прометиевый огнемёт. "Прощайте, генерал Лейн"       "Победа в воздухе куётся на земле" - безопасность в воздухе зависит ото всех, начиная от авиаконструкторов и заканчивая бригадами наземного обслуживания. Чтобы обеспечить работоспособность изношенных бомбардировщиков, требовались усилия сотен специалистов. Механики заглатывали многочисленные дыры в фюзеляжах. Двигатели самолётов были изношены, у некоторых же вообще был полностью выработан моторесурс. То, что технический состав смог "оживить" их, было настоящим техническим чудом. В этот раз из машин предстояло выжать всё в смысле дальности подъёма и грузоподъемности. Лететь предстояло над океаном на максимальную дальность, на максимальной высоте и, вероятно, в непростых метеоусловиях.       На бомбардировщики эскадрильи "Леонид", в полевых условиях переоборудованные в транспортники, срочно устанавливалось дополнительное вооружение. "Мародёрам" предстояло лететь по кишащему вражескими истребителями прибрежную зону, и поэтому машинам нужна была дополнительная огневая мощь. В конечном итоге, на "Оружии возмездия" было установлено 19 тяжёлых болтеров и автопушек, что было на 6 больше, чем у стандартной модели. Это был самый тяжеловооружённый бомбардировщик в Августгарде. Но всем было ясно, там, куда направлялся этот самолёт, ему понадобится вся его огневая мощь.       Опытнейший пилот подрулил к краю полосы. Самолёт пробежал большую часть полосы, так и не поднявшись в воздух. Самолёт трясло, двигатели надрывно ревели, но тянули плохо. Наконец, у самого конца ВПП машина, гремя движком, оторвалась от земли, но ей явно не хватало взлётной скорости. Изношенный мотор пускал искры и гремел как "кофейная мельница". Готовый каждую секунду упасть, самолёт всё же перевалил через аэродромную ограду.       Врагов было много, но эти первые еретики показались ему, мягко скажем, не очень умелыми пилотами. Их тактическая и огневая подготовка уступала среднестатистическим "Освободителям", не говоря уж о лучших имперских ассах. он с гордостью признал, что, видимо, имперцы крепко потрепали костяк хаоситских ВВС, раз вместо старых, опытных лётчиков "Освободителей" против лоялистов, пусть и в последнем бою, брошены "молокососы" с 15-20 часами налёта. Разрозненные группы "Адских Клинков" увязли в маневренных боях и никак не могли пробиться к "Марадёрам". Заслон истребителей прикрытия "Рыцари Неба" держали надёжно.       Но в этот момент он заметил четыре сверкающих силуэта, несущихся со стороны солнца из сверкающей выси: "Звёздные Охотники"!       Всё, что он успевал сделать: дать резкий крен вправа и двигаться навстречу врагу Он остался совершенно один, когда враг вновь кинулся в атаку. Он бросил самолёт в штопор, из которого смог выйти лишь у самоё земли. Только резкие и непредсказуемые броски из стороны в сторону помогали ему пока что избежать гибели Патриция направила нос самолёта вверх       Три истребителя типа "Адский Клинок" стали сближаться с "мародёром" на встречных курсах. Как ясно показал опыт атак имперских истребителей на "Мародёры" ренегатов, наиболее уязвим этот бомбардировщик именно при атаках на встречных курсах, поскольку именно в передней полусфере мощь его оборонительного вооружения минимальна. Три истребителя совершали заход на 10 12 и 2 часа, стремясь рассредоточить заградительный огонь бомбардировщика. Они не знали, что у "Оружия Возмездия" и в носовой части было достаточно оборонительных орудий.       Раздались резкие хлопки: открыла огонь носовая башня "Мародёра" с двумя штурмовыми орудиями (assault cannon) и к первому истребителю устремились трассеры. Одновременно застрекотали два тяжёлых стаббера в "нештатной" башенке над кабиной пилота и ещё один тяжёлый стаббер, неподвижно закреплённый на наружной обшивке прямо на носу самолёта над первой башней.       Длинная очередь штурмовых орудий "зацепила" один из "Клинков" и, видимо, сильно повредила единственный турбореактивный двигатель этого хрупкого самолёта, заставив его мгновенно взорваться в воздухе. Одновременно очередь башенного стаббера "полоснула" истребитель, летевший в центре, видимо, убив пилота. "Клинок" беспорядочно закрутился в воздухе, исполнив несколько "бочек" подряд, после чего свалился в штопор и рухнул в море.       Однако последний вражеский самолёт смог сблизиться с целью и открыть огонь по "Мародёру. " Разрывные 20-мм снаряды автопушек третьего истребителя "прошили" корпус. Раздался грохот и треск разрываемой обшивки. Машину начало сильно трясти. Прямо на глазах находившихся внутри самолёта людей в потолке образовалось полутораметровое отверстие. С ужасающим воем воздух начал вырваться наружу. Осколок снаряда буквально снёс голову стрелку в стабберной башне над кабиной пилота. Стрелку в передней башне штурмовых орудий также досталось: крупный осколок угодил ему в живот, буквально перемешав все внутренности с остатками разодранного лётного комбинезона. Из раны на металлический пол обильно потекла кровь.       Однако следующая волна истребителей уже была на подходе. В этот раз атаку возглавила "Вендетта" - штурмовик, видимо, принадлежавший ренегатам из "Освободителей". Его три лазерные пушки, две из которых были спаренными, были смертельно опасны для любого самолёта, но их скорострельность была небольшой, а приборы прицеливания плохо подходили для стрельбы по самолётам. пилот "Мародёра решил этим воспользоваться: он начал защитное лавирование, производя резкий правый разворот на встречу атакующей "Вендетте". Тем самым он предельно сокращал противнику зону обстрела и давая вражескому пилоту лишь мгновение для выстрела.       Смертельно раненый бортстрелок всё ещё оставался на своём месте в передней башне, привязанный ремнями к креслу. Он видел заходящую на "Оружие Возмездия" "Вендетту" и даже почувствовал, в какой момент её можно попытаться подстрелить. Скользкими от крови руками он вновь взялся за рукояти и нащупал гашетки своих грозных орудий. Из последних сил он зажал гашетку, и очереди штурмовых орудий вновь вспороли воздух. Длинная очередь задела правый двигатель "Вендетты", и его охватило пламя. Подбитый штурмовик, оставляя за собой длинный шлейф чёрного дыма, отвалил в сторону и скрылся из виду.       Попадание осколочного снаряда в носовой турели буквально разорвала и разворочала весь нос бомбардировщика, полностью уничтожив переднюю башню штурмовых орудий. Сменивший стрелка в этой башне погиб на месте (от него вообще почти ничего не осталось). Система подачи кислорода отказала: кислородные маски стали бесполезны. На высоте в 7000 метров воздух был разрежен и непригоден для дыхания. Оставалось одно - быстрое аварийное снижение с 7300 до 3000 метров. Машина устремился вниз со скоростью 100 км/час. За пять минут повреждённый бомбардировщик опустился до 2400 метров       Раздался новый удар, и самолёт тряхнуло сильнее обычного. Яркий свет ударил в глаза всем, кто смотрел в тот момент наружу. Из дальнего правого двигателя посыпалась искры. Из него вырвался длинный язык пламени, оставлявший длинный огненный след в ночном небе. Огонь не утихал, можно было видеть, как расплавленный металл вырывался из повреждённой турбины. Пилот, перекрикивая рёв турбин, крикнул: -Глуши первый ! Пожаротушение! "Мародёр" мог лететь на трёх двигателях, но управлять им становилось на много сложнее. К тому же машина, и так терявшая скорость из-за нарушенной аэродинамики, теперь двигалась ещё медленнее. -Милорд, мы засекли варп-сигнатуру над океаном. К нам также поступило сообщение о том, что несмотря на усилия нашей истребительной авиации несколько имперских бомбардировщиков прорвались через нашу воздушную блокаду и были ушли из поля зрения наземных РЛС над океаном. Я полагаю, артефакт на одном из них. Сейчас они направляются на другой континент. Тёмный Апостол улыбнулся во весь рот, обнажив остро заточенные зубы: - Отслеживай этот самолёт, вычисли его курс и возможное место посадки, затем перешли сведения куда следует: пусть готовят встречу...       "Оружие возмездия" держалось в воздухе "на честном слове". Условия в самолёте были воистину адскими. Кабина была не просто разгерметизирована: дыра на месте носовой турели превратилась в воздухозаборник, сквозь который встречный поток воздуха врывался внутрь повреждённой машины. Температура в кабине падала до - 40. Холод сковывал лицо и руки, пробираясь под комбинезон. Пальцы уже почти не чувствовали штурвала несмотря на толстые лётные перчатки. Стёкла очков покрылись инеем.        Расстрелянный, как решето, бомбардировщик плохо слушался управления, и изуродованной машиной было физически очень трудно управлять. Из-за нарушенной аэродинамики и отказа одного из двигателей самолёт был неустойчив в продольном отношении. Он "висел на руках", так как "имел неопределённую тенденцию": машину регулярно болтало по тангажу и крену. Скорости не хватало, и поврежденный бомбардировщик постоянно норовил уйти в штопор, так что если бы пилот не удержал штурвал, машина бы "ушла в сваливание" и камнем рухнула в море.       Летев до полной выработки горючего. Где они, было не ясно. Топливо заканчивалось, а ни намёка на пригодную для посадки местность не было. Под самолётом было сплошное зелёное море тайги.       Наконец, в кабине установилась пугающая тишина: последние два двигателя заглохли из-за нехватки топлива. Пилоты отчаянно удерживали машину, которая из-за отсутствия тяги двигателей теряла высоту вдвое быстрее, чем это полагалось при обычной посадке. Необходимо было в нужный момент поднять нос, чтобы пожертвовать горизонтальной скоростью для уменьшения вертикальной скорости снижения. Но нельзя было допустить, чтобы самолёт задирал нос в момент снижения слишком сильно: это могло привезти к чрезмерному падению скорости, в результате чего машина наоборот "клюнет носом". Также было важно держать крылья ровно, так как если бы самолёт зацепился бы за дерево одним из крыльев, он мог перевернуться, удариться бортом о землю и развалиться на части. Всё, что мог сделать пилот - направить самолёт вниз и удерживать тангаж, чтобы машина упала бы на корпуса двигателей, а не ударилась бы о землю носом или хвостом. "Мародёр" весом более 43 тонн быстро снижался, двигаясь в слепую прямо на деревья, определяя скорость снижения по радиовысотомеру; минимальное управление, тормозов нет - авария гарантирована.       За несколько мгновений до падения пилот по общей связи объявил: - Приготовиться к удару! Девера вжалась в кресло В этот миг машина коснулась деревьев. Удар был сильным, Это правда, она действительно жива? Девера с недоверием ощупала себя: руки были целы, ноги вроде тоже. Ни переломов, ни серьёзных ран у неё не было.       У неё словно камень с души свалился: это были свои. Это определённо был имперский поисковый отряд; у солдат были инсигнии губернаторской гвардии - небольшой отряд элитных сил СПО, расквартированный в крепости Эренхоф, который охранял коменданта, генерала Николаса Бейберта. Это был он, генерал Бейберт. Связь с Эренхофом и остальными заокеанскими крепостями пропала сразу после вторжения, и сражавшийся Августгард не знал, что происходит на всей остальной планете. Значит, надежда генералов Лейна и фон Шварца оказались не напрасны, и на других континентах ещё остались силы, способные сопротивляться Хаосу!? Если это - правда, то ещё есть шанс начать всё заново, дать отпор в Эренхофе также, как в Августгардеь !? Впервые с момента прорыва у Деверы в душе с новой силой затеплилась надежда не только на достойную смерть. Теперь с генералом Бейбертом, его войсками и крепостью был пусть и призрачный шанс вопреки напору бесчисленных хаоситских полчищ сдержать вражеский натиск. - Сэр, мы отправлены из Августгарда, задача - эвакуировать груз особой важности. Нам нужно немедленно попасть в Эренхоф. Я уполномочена генералом Эрнстом Лейном передать вам стратегически важные сведения касательно военной обстановки. Генерал Бейберт улыбнулся.       -Безмерно рад, что вы смогли сюда добраться, и что груз не пострадал. Теперь он - наша забота. Её будто ударили в живот поленом. Девера сама не поняла, как очутилась на земле. Она ошалело, непонимающе смотрела на генерала, на направленное в её сторону дымящееся дуло богато украшенного автопистолета, не понимая, что происходит и что теперь делать. Она рухнула навзничь, но сознание не потеряла. Нижнюю половину тела она почти не чувствовала, не могла ни встать, ни даже толком пошевелиться. Вместе с кровью уходили и силы Они надеялись найти за океаном спасение, но в результате нашли лишь погибель. Августгард был последним имперским оплотом на всей планете. Генерал Бейберт сдал Эренхоф без боя и вместе с большей частью своей армии перешёл на службу Элиасу. С падением Августгарда пало и всё Чистилище.       В этот момент из под синей глади океанских вод вырвались и с рёвом устремились ядерные ракеты. Артефакта в городе уже не было, и имперский командующий решил поставить точку: город вот-вот должен был перейти под контроль Хаоса       Последней возможностью уже мёртвого города сопротивлятьмя была сила атома - средство быстрого и гарантированного истребления. 50-мегатонная мощь с плавильным эффектом была высвобожена. От этого оружия нет спасения. Дестабилизированный первым взрывом реактор перестал удерживать своё содержимое и на месте, где стояла пирамида Августгарда, образовался шар из чистой плазмы с температурой в 20000000 градусов Цельсия. Над Августгардом зажёгся свет тысячи солнц, и гигантский атомный гриб поднялся над крепостью, возвещая окончание затянувшегося конфликта. Грибовидное облако бурлящего пурпурно-серого дыма вскипало и разрасталось, поднимаясь всё выше. Казалось, само небо покраснело от пламени, и в этом огне за считанные секунды Августгард перестал существовать. Интенсивное световое излучение озарило землю, и всё в радиусе 2 км. от места взрыва мгновенно перестало существовать, перейдя в состояние чистой плазмы. те, кто был ближе 3-4 км. к эпицентру, были буквально испарены чудовищным жаром, от них остались лишь "атомные тени". В этой зоне температура была столь высока, что сжигала камень, сталь и стекло. В радиусе 5-6 км. от взрыва люди, попав под прямое воздействие светового и теплового излучения, обратились в пепел за считанные секунды. Всё, что от них находили - оплавленные металлические элементы снаряжения. Те, кто были дальше, обугливались до черноты, превращаясь в скорченные покорёженные мумии. Здесь шансов выжить просто не было: погибли все без исключения, находившиеся ближе 30 км. к эпицентру взрыва. Там, где ещё мгновение назад были бесчисленные серые руины опустошённого войной города, теперь был лишь дым и огонь, ползущий по склонам гор. Всё, попавшее в эту зону, подверглось тотальному и абсолютному уничтожению.       За световой вспышкой последовала взрывная волна движущаяся со скоростью 5 тыс. м/сек. Всё, что находилось выше уровня земли в радиусе 10 км. от взрыва мгновенно разносилось на кусочки ветром-убийцей. Обломки разрушенных зданий превращались в снаряды, движущиеся со сверхзвуковой скоростью и усугублявшие процесс разрушения всего, что возвышалось над поверхностью. То, что не смела взрывная волна, становилось жертвой всевыжигающего пламени. На месте Августгардской цитадели теперь зияла воронка глубиной в 300 метров, покрытая ровным слоем стекловидной спёкшейся массы. Акры пространства города превратились в пустыню, на которой не было ничего кроме разбросанных куч искорёженных и оплавленных железобетонных конструкций.       Небо почернело, земля же стала алой, объятой красным океаном беснующегося пламени. Тепловое и световое излучения вызывали бесчисленные пожары, так как всё, что могло гореть, попав под него, вспыхивало мгновенно. Пламя было всюду, на сколько хватало глаз.       Результат последнего удара имперцев был для "Освободителей" воистину катастрофическим: сотни тысяч ренегатов разом были уничтожены атомным огнём. Взрыв накрыл их в момент, когда их основные силы либо находились на марше, либо были введены в город и размещены во временных лагерях, так как целого жилого фонда в крепости фактически не осталось. Сигнала тревоги не было, так что никто не успел спуститься даже в имевшиеся убежища. В результате этого они были наиболее уязвимы к поражающим факторам ядерного взрыва. Когда над Августгардом поднялся ядерный гриб, Патриция всё ещё находилась в той же лощине. За ней, чадя, догорал "Фантом"       Световое излучение распространяется прямолинейно, поэтому когда попадаешь под световую вспышку ядерного взрыва, жизнь от смерти порой отделяет даже самая незначительная преграда, способная дать зону тени. Степень поражения зависит от мощности и вида ядерного взрыва, расстояния от эпицентра до поражаемого объекта, прозрачности воздуха в момент вспышки и даже от цвета поражаемого объекта. По-видимому, Патриция всё же сумела заслужить какую-то защиту со стороны Тёмных Богов, так как в тот день обстоятельства были в её пользу: поскольку взрыв был наземным, а не воздушным, свет распространялся параллельно земле, зон тени, в которых можно было укрыться, осталось достаточно, и девушка оказалась в одной из них; утренний туман снизил интенсивность воздействия светового излучения, а мешковатый сдувшийся противоперегрузочный костюм-комбинезон светло-голубого цвета, на который был надет белый противоосколочных жилет с наплечниками, а также подшлемник, который Патриция не успела снять, также помогли ей избежать серьёзных ожогов. Таким образом,утренний туман, особенности рельефа и защитная одежда спасли Пэгги от мгновенной смерти в момент световой вспышки. Если бы она не оказалась в зоне тени, создаваемой оврагом, по которому шла, то с большой вероятностью она бы сгорела.       В глазах всё побелело, стало невероятно горячо. Рефлекторно Патриция упала на землю на живот, прижав голову к земле и сунув руки под себя.       Между световой вспышкой и ударной волной на таком удалении от эпицентра проходит пара секунд. Патрицию обдало жаром, и через пару секунд раздался громоподобный гул. Было горячо, как в печи. За ослепительно-ярким светом пришла ударная волна. Ветер чудовищной силы подхватил её тело и поволок по земле. Больше она ничего не помнила.       Когда она пришла в себя, подняла голову и осмотрелась, ландшафт изменился до неузнаваемости. Всё вокруг полыхало. Прошло немного времени, но стало черно как ночью. Видимость упала до 200 метров, однако надо было выбираться: Патриция примерно помнила, где была в момент взрыва и не думала, что её отбросило куда-то очень далеко. Планшет с картой и ручной компас всё ещё были при неё, так что сорентироваться в направлении также было можно. Она была на окраине Августгарда на правом фланге его внешнего кольца обороны. Взрыв произошёл в городе, значит туда идти нельзя. Нужно было во что бы то ни стало добраться до Канала и перебраться на другую его сторону. Только там ещё могли оставаться какие-то работающие госпиталя или транспорт, который мог в них доставить. А помощь Патриции была нужна, несмотря на то, что она сравнительно мало пострадала: она не знала, сколько рентген она успела "нахватать" в момент взрыва, и сколько ещё получит, пока будет выбираться. Она так быстро, как могла, пошла вперёд по выжженной равнине       Из воронки торчали знакомые любому имперцу (или бывшему имперцу) две хвостовые балки, оканчивавшиеся килями, между которыми находилось горизонтальное хвостовое оперение. Это был штурмовик "Вендетта", возможно, тот самый, который был подбит огнём "Оружия Возмездия". Он дотянул до суши, но при попытке аварийной посадки слишком рано сбросил скорость и опрокинулся из-за нарушенной аэродинамики. Второй удар приняла на себя кабина. Корпус "пропахал" землю, оставив за собой борозду длиной метров в 10. В любой другой ситуации это была бы куча бесполезного лома, но сейчас то, что могло находиться в этом искорененном корпусе, могло быть ценнее всех сокровищ "Чистилища".       Патриция с осторожностью подошла к обломкам: всё же мысль о потенциально находящемся там прометиевом топливе, которое могло рвануть, не покидали её. Но груз был слишком ценным, чтобы игнорировать такую возможность. Даже сквозь лётные сапоги Пэгги ощущала жар, исходивший от земли. Из-за шока не чувствуя боли, она шла в тщетных попытках найти других выживших; на всём пути по обе стороны дороги рядами лежали угольно чёрные трупы. Груды тел лежали всюду, куда бы Патриция не бросала взгляд. Иногда, чтобы пройти дальше, их приходилось перешагивать. Какие-то были обожжены на столько, что крошились, едва стоило их задеть. Другие были не столь сильно тронуты огнём. Без глаз, с разорванными животами и вывалившимися внутренностями, тела устилали землю, на сколько хватало глаз. Солнца было практически невидно из-за непрерывно сыпавшегося с неба чёрного пепла. Пепел, как чёрный нетающий снег, покрывал окрестности. И вдруг она услышала впереди нечто, похожее на человеческий голос. В пространстве между двумя разрушенными домами на коленях сидела сюрреалистичная чёрная фигура . Этот человек столь сильно обгорел, что нельзя было сказать, мужчина это, или женщина. Лицо страшно распухло, так что его голова, лишившаяся всего волосяного покрова, стала походить на обожжённый кокос. Совершенно голый, он сидел на коленях на земле, бессмысленно водя вокруг себя руками, и без конца повторял: - Пиить... Воды... Патрицию он не видел, да и вообще ни на что не реагировал. Воды у Пэгги не было ни грамма, и ни одного её источника в поле зрения также не было. Патриция попыталась взять его за руку, но стоило ей коснуться, как кожа начала лопаться и сходить с руки длинными узкими бурыми полосами. Человек тихо заскулил и отдёрнул руку. Пэгги обошла его и заглянула за спину: из неё торчало множество мелких осколков стекла. Внезапно незнакомец опал и забился в конвульсиях. Не нужно было быть врачом, чтобы понять: он при смерти. Она не могла помочь ему, он ей - тем более. Она обошла его и побрела дальше.       Вокруг царила агония и отчаяние. Всё чаще Пэгги на пути встречались другие выжившие. Вылезая откуда-то из развалин, они брели, сами не понимая куда, и просто пытаясь удалиться от чудовищного жара, исходящего из пылавшего центра города. Выбираясь на более крупные улицы и видя или слыша других идущих, они сливались в "ручейки", которые на крупных дорогах превращались в целые медленно движущиеся потоки. Изуродованные, порой без единой нитки одежды, с распухшими лицами и свисавшими кусками кожи, глазами, выбитыми из глазниц, обожжённые на столько, что нельзя было определить их пол или возраст, они, потеряв всякую ориентацию в пространстве, теперь словно призраки шатались среди руин, стараясь выбраться из геенны огненной, в которую превратился завоёванный город. Кто мог - шёл, едва волоча ноги, другие ползли, но многие лежали, либо уже мёртвые, либо при последнем издыхании. Одни, обезумив, кричали и бились, другие будто в бреду бесконечно бормотали "Мама", "Пить", раненые плакали от боли, но большинство плелись молча. Порой на глазах Патриции кто-то из идущих замертво падал лицом в пепел, остальные просто переступали их или обходили. Никто никому помочь не мог - каждый сам был на последнем издыхании. Под воздействием интенсивного светового излучения большинство пострадавших получали интенсивные и очень обширные ожоги: кожа обгорала и отслаивалась, образовывались огромные волдыри, послы прорыва которых обнажались мышечные ткани и нервные окончания. Раненые вытягивали вперёд руки, чтобы не касаться ими обожжённых тел, так как любое прикосновение причиняло нечеловеческую боль. Сладковатый запах горящей человеческой плоти в перемешу с удушливой гарью заполнял всё вокруг. Многие обожжённые, обезумив от боли, пытались влезть в каналы, надеясь остудить ожоги; там же они и умирали. Каналы были полны плавающими трупами, но выжившие стремились туда, используя все возможные подходы, и пили окровавленную воду. сотни тысяч нуждались в помощи, но никто не спешил её оказывать. Госпиталя "Освободителей" были в большинстве переведены в сам город и были уничтожены взрывом. Все системы связи были сожжены ЭМИ. Люди со всех сторон стекались и брели в надежде на помощь Обезумившие от боли, ослепшие и обгорелые, похожие на обваренных кипятком и частично ощипанных цыплят Для войны нужны те, кто мог держать в руках оружие. Пострадавшие слишком сильно уже не считался ценным Она лежала в каком-то полуразрушенном помещении, по-видимому - не верхнем этаже, поскольку сквозь плохо заделанные дырки в крыше на них тоненькими ручейками лилась вода. Проведением спасательных работ Вальдрек Элиас не озаботился. Десятки тысяч раненых, на содержание которых пришлось бы затратить много ресурсов и которым было уже не вернуть боеспособность, были для него лишь обузой. Поэтому в госпиталя попадали лишь те, кто, как Патриция, смог дойти туда сам, или кого по своей инициативе дотащили товарищи. В комнате вперемешку лежали раненые, умирающие и уже мёртвые, с обезображенными ожогами телами; они были свалены на полу на жиденьких матрацах, завёрнутых в целофановую плёнку, в лужах крови и гноя. Перевязки делали редко, и пропитанные кровью и гноем повязки могли подолгу оставаться на раненых. Вокруг стояло такое зловоние, какое невозможно описать человеческими словами. Воняло бы, разумеется, ещё хуже, если бы не вентиляция, роль которой выполнял пролом в стене, оставлен снарядом танкового орудия, для приличия заслонённый фанерным щитом. Патриция не могла сказать, сколько раненых находилось вокруг неё, понимала только, что их очень много. За всеми ними присматривали лишь один худощавый плохо выбритый хирург и один толстомордый верзила фельдшер. Доктор относился к страданиям пациентов "философски", а его фелдшер казался столь непроглядно тупым, что был вопрос, способен ли он вообще испытывать такие эмоции, как сострадание (если он в теории и был на это способен, то на практике он пока что ни разу это не продемонстрировал). С конечностей некоторых особо обгоревших лоскутами свисала чёрная кожа. То приходя в чувство, то погружаясь в болезненное в забытье обгоревшие и облучённые кричали от боли, стонали или скулили на все лады, но на помощь им никто не спешил.       Кормили их редко и какими-то натуральными помоями, в сравнении с которыми баланда, выдаваемая на "губе" (гауптвахте) казалась райским нектаром. На складе госпиталя ведь всё было: галеты, масло, даже шоколад... Откуда Пэгги об этом знала: от фельдшера, который не стеснялся уплетать всё это на глазах у раненых, без зазрения совести отвечая, что им эта еда не положена. У многих пострадавших в качестве первичной реакции на облучение при лучевой болезни вообще переставало нормально работать пищеварение, и диарея или рвота была обычным делом.       Становилось всё яснее, что их просто оставили издыхать, как бездомных псов. Вот что эти "Освободители" заслужили за в общем усердную службу уже новому хозяину: бесславный конец в вонючей каморке. Она всё ещё не хотела попасть в плен: Патриция не строила иллюзий относительно своей судьбы в этом случае; за свою недолгую жизнь и ещё более короткую службу Хаосу она нанесла немало вреда лоялистам, и у них были все основания желать отомстить. Левая рука, благо, работала достаточно, чтобы воспользоваться авто-пистолетом. Одинокая и тщетная, она нацарапала на стене барака уголком лётного значка короткую надпись: - "Здесь умирает Патриция" В то же время Вальдрек Элиас торжествовал. Задание Абаддона было выполнено. Конец "Освободителей" его не сильно расстроил: новые полки СПО Чистилища, перешедшие на сторону Хаоса вместе с нетронутыми , вполне компенсировали потери и в технике, и в людях. Его армада сгруппировалась вокруг планеты, загружая наземные войска, чтобы скрыться в бездне космоса, оставляя за собой опустошённый мир с деградировавшей окружающей средой, расколотой земной твердью, выжженными городами и равнинами, покрытыми костями павших.