Спор на любовь

— А-а, вот и вторая объявилась, — мама встречает меня на пороге. — Тоже будешь в молчанку играть или скажешь где вы были этой ночью? — в её руках телефон. Интересно, она уже сообщила отцу об этом? Хотя папа всегда узнавал о всех новостях в первую очередь. Мне навстречу в прихожую выходит в прихожую выходит Лера. М-да, вид у неё не лучше, чем у меня. Встретившись с ней глазами, я вижу в них явный намёк на то, что нам капец. — Мам, прости, пожалуйста, — я снимаю конверсы и, пытаясь сделать безобидный вид, проскальзываю сквозь её фигуру к подруге. — За что? За то, что мы вкладываем в вас все свои силы, а вы нас обманываете? Сглотнув, смотрю Лере в глаза. Думая о том, что она наплела там маме, ибо наши версии могут не сойтись. — Я была у Тимура, а телефон разрядился, — оправдываюсь, как провинившийся ребёнок. — А это ещё что? — она рассматривает мою нижнюю губу, про которую я совсем забыла. Вот почему Лера на меня так таращится. — Ничего. — Недовольно хмыкаю я, если бы только сама знала. — Ну-ка! — оторвав мою руку от лица, восклицает она, — считаете себя уже взрослыми, да? Думаете, что вам всё позволено? — говорит своим фирменным тоном мама и, кажется, сейчас начнётся третья мировая. — С сегодняшнего дня, обе под домашним арестом! — бомбанула она, — а своё пьяное состояние будете объяснять отцу! — Ну, мам, — ноет Лера, — какой арест, нам же не пять лет! — Если вы не в состоянии самостоятельно обдумывать свои действия, то будете сидеть дома, — с этими словами наша мама, махнув рукой, удаляется в свою комнату. Переглянувшись с подругой, я пожимаю плечами. Зайдя в комнату, мы закрываем дверь. — Ты давно пришла? — я, вздыхая, ставлю разряженный телефон на зарядку. — Ага, на полчаса раньше, чем ты, — Лера садится на диван с недовольным видом, — чё теперь делать? — Не знаю. — Ловлю в зеркале своё отражение. Вид, конечно, шикарный: под глазами размазанные тушью чёрные следы, волосы лохматые и скомканные, одежда примерно такая же. Заметив на столе бутылку с газированной водой, отвинчиваю крышку и делаю несколько щедрых глотков. Похоже, что у подруги тоже сушняк. — Ты в курсе, что карантин закончен и нам завтра в школу? — Блин, тут такое дело. — Она закусывает губу, — я завтра не пойду в школу. — Чего? — округлив глаза, я шокировано поворачиваюсь и, закрыв воду, ставлю её на стол. — Просто мы с Даней договорились встретиться с утра. — Лер, хоть представляешь, что будет, если мама узнает? — Ничего не будет, Даня сделает мне справку об освобождении, всё нормально. — Ну, смотри, — я отрицательно качаю головой, — будет очень плохо, если тебя спалят. — Не спалят! — подруга отмахивается рукой, — лучше расскажи мне, откуда у тебя пирсинг? — Ох, если бы я только знала. — Ну, ты даёшь! Мы вчера сразу поехали домой, но Даня сказал, что Ян ему ещё потом звонил и куда-то звал. Ты совсем ничего не помнишь? — Совсем ничего. — Офигеть, может, оно и к лучшему, — Лера ложится на кровать, — тебе идёт эта серёжка, — она улыбается, — я бы тоже проколола. — Ага! Иди маме это скажи, — падаю рядом с ней, — проснулась в тачке, в зеркало смотрю, а тут на тебе, сюрприз. — Да ладно. Смотрится круто, мне нравится. — А папе-то как понравится, прям сгораю от нетерпения увидеть его реакцию! — Да забей, ты же себе не татуировку сделала. — Ещё этого мне не хватало. Стоп, я же не сделала себе татуировку? Вскакиваю с дивана и приподнимаю кофту, рассматривая своё тело. Вроде бы чисто. Прокрутившись, вопросительно смотрю на Леру. — Да нет там ничего, — она смеётся, — как ты так напилась-то? — Сама не знаю, меня споили. — Ян? — Он самый. Не успеваю лечь обратно, как телефон издаёт вибрацию. Словно сумасшедшая подлетаю к айфону и виду на экране незнакомый номер. Вот, как говорится, вспомнишь… Вообще-то я не поднимаю чужие номера, но сейчас почему-то на сто процентов уверена в том, что это Ян. — Алло, — подношу телефон к уху. — Юль? — слышу его голос. — Да, — выдыхаю и в комнату резко врывается мама, я же опускаю телефон вниз. — Я ушла по магазинам, чтобы, когда я вернусь все уроки были сделаны у обеих! — её этот взгляд, говорящий о том, что лучше сделать как она сказала. Дверь хлопает и я, забив на только что прозвучавшие слова, снова подношу телефон к щеке. — Я тут, — даю о себе знать. — Что там случилось? Сильно от мамки-то влетело? — интересуется парень. Не то слово. Лучше бы мне по жопе армейским ремнём надавали, чем на арест посадили. Что может быть хуже этого в семнадцать-то лет? — Не сильно, но теперь придётся дома сидеть целыми днями. — Да ладно? — он ещё удивляется. Как он хотел? «Ой, Юленька, ты пришла с проколотой губой, от тебя несёт абсентом, кальяном и табаком, солнышко, устала ты, наверное, иди поспи, всю ночь же бухала». Может, конечно, и есть такие предки, но это явно не мои. — Жёстко как-то, — разочарованно выдаёт Ян. — Я тут, короче, позвонил Максиму и узнал, что он тебе и проколол губу. — Ого! — я удивляюсь. — Забыл тебе сказать, что он шарит в набивке татуировок и прокалывании пирсинга. — Зашибись, — я вскидываю брови в полном отчаянии. Как до этого дошло? — а где мы вчера были? Может, ещё что случилось, чего я не знаю? — Не по телефону, — парень отговаривается, — при встрече расскажу. — Что-то серьёзное? — Да нет, просто он рассказал мне, как мы вчера чудили. — Я не смогу выйти, понимаешь? Мы с Лерой под домашним арестом теперь. — Выйди хотя бы во двор. — Ага, ты плохо знаешь мою маму… — Хорошо, а тогда в подъезд? — Попробую. — Тогда жди через час. Проходит минут сорок и в нашу дверь раздаётся звонок. У мамы есть ключи — значит не она. Иду в прихожую и открываю дверь. Я стою в домашних шмотках уже более или менее причёсанная и умытая. В подъезде никого. Кто-то прикололся? Наверное, кто-то балуется, как и мы с Леркой в детстве. Чтобы убедиться в своих догадках, переступаю порог и делаю шаг к лестнице. В проёмах между этажам горит свет. Вздохнув, уже хочу вернуться в квартиру и закрыть дверь, но резко из-за неё высовывается чья-то рука и, закрыв глаза и рот, неожиданно притаскивает к стене. Сначала хочу вырваться, но потом узнаю знакомый запах. Ну, конечно, кто ещё будет играть в свои двадцать три в такие детские игры. Перед моим лицом Ян, он всё ещё держит свою горячую ладонь на моих губах, чтобы я не заорала. Дебил. — Испугалась? — с дурацкой улыбкой спрашивает парень. Я не могу ничего ответить, потому что рот закрыт. Смотрю в его наглые глаза и думаю: за что мне свалилось это чудо на голову? — Эффект неожиданности, да? — он наклоняется к моим губам и, открыв их, страстно и эмоционально меня целует. Через несколько секунд отстраняется. — Вот чего я хотел, а не напугать вовсе. — Ты совсем что ли придурочный?! — как только получаю шанс, то начинаю орать, — а если бы у меня инфаркт случился?! — восклицаю я, а он начинает смеяться, но не отступает назад. Я всё ещё прижата к стене. — Отойди, блин, от меня! — двумя руками отталкиваю его от своего тела и, прислонив ладонь к своей груди, глубоко вздыхаю. — Чуть сердце не остановилось. — Слышно, как оно неистово стучит в груди. Нет, ну, надо было так сделать. Я, конечно, знаю, что он немного больной, но чтобы до такой степени. Ему в прикол что ли меня разыгрывать? Доприкалывается он! — Что-то ты больно пугливая, — задумчиво произносит парень. — С тобой-то станешь, — я всё ещё пытаюсь глубоко дышать. Ничего не отвечая, он достаёт из кармана лёгкой ветровки пачку сигарет и начинает курить. — Не правда, — Ян в упор стене ставит руку возле моего лица и выпускает дым. Не люблю, когда так делают. И не уйти: слева дверь, справа его рука. Морщу нос от запаха табака. Вчера мы нехило отожгли, что меня теперь просто от него воротит. Слышу. как лифт едет на первый этаж. — Нам тут лучше не стоять, — я вспоминаю, что с минуты на минуту может вернуться мама. Она и так сегодня злая, а, если ещё увидит данную картину, так вообще, наверное, не выпустит больше из квартиры. — Почему лучше? — парень делает тягу и, целясь в мои, полуоткрытые от волнения губы, выдыхает. Его глаза испепеляют моё лицо. Он, как обычно, спокоен. У меня же сердце не на месте оттого, что лифт уже едет в верх. — Нас может кто-нибудь заметить, — пищу я в надежде, что это всё-таки не маман едет сюда. — Например, кто? — Ян будто специально тянет время, ему нравится, когда я боюсь. Но проблемы с родителями мне нужны сейчас меньше всего. — Например, кто угодно, я становлюсь решительнее. Лифт останавливается прямо на нашем этаже. Сглатываю, когда двери с устрашающим звуком разъезжаются. Оттуда выходит наша соседка напротив. Твою же мать, главная сплетница. — Здравствуйте! — заметив нас, лестно восклицает эта вредная старушка. — Здрасьте. — Отвечаю я, выглянув из-за спины парня, который даже не обернулся. Так и стоит, прижимая меня к стене. Если нас запалила тётя Нина — значит завтра у меня будет новый ухажёр, о котором будет знать весь район. — А кто это с тобой? — она бесцеремонно задаёт вопрос, чем явно задевает парня. — Молодой человек, — сухо выдаёт парень и, потушив окурок, бросает его на лестницу. Вот это он зря, больше всего эта госпожа не любит, когда мусорят. Пихаю его коленом. — А-а! — бабулька щурит глаза, заметив холод в свою сторону, — ну, ладно, не буду вам мешать. Открыв дверь, она заходить в свою квартиру, и я выдыхаю. Ян снова переводит на меня свой взгляд. Блин, пади ещё стоит там и в глазок нас палит. Что за люди пошли? Всё им надо знать и ничего не скроешь. — Всё, — я окончательно решаю оттолкнуть от себя парня и огибаю его, оказавшись сзади. — Ты пришёл мне рассказать что вчера было. — Действительно хочешь знать? — повернувшись, он ухмыляется. — Хочу, — не выдавая своей злости, коротко отрезаю я. — Всё-всё? — спрашивает парень, выгибая бровь, а я ему киваю, — и то, как приставала ко мне? — Чего? — возмущённо взрываюсь я и складываю руки на груди, — не было такого! — во всяком случае я надеюсь. — Откуда знаешь? — он поддельно удивляется, — ты же ничего не помнишь, — звучит, как утверждение. — Не может такого быть, — хмыкнув, я встаю на ступеньку подальше от него и прислоняюсь спиной к железным перилам. — Почему же? — сделав шаг ко мне, суёт руки в карманы. — А почему должно быть иначе? — не двигаюсь я. — Снова вопросом на вопрос, — Ян наигранно вздыхает и на несколько секунд вывод взгляд в потолок. — Как же ты любишь заигрывать. — По-моему, это больше по твоей части, — театрально хмыкаю я. — Что именно? — корчит дурака. — Ты сам знаешь, — я злюсь. — Нет, скажи, — парень не отступает. — Отвали, — не хочу ничего говорить, всё равно переспорит меня. — Начала — договаривай, — подойдя близко ко мне, сверлит блестящими глазами. — Я имела ввиду, что заигрывать — это по твоей части, нежели по моей, — ответив, отдаляюсь от него на одну ступеньку вниз. — Но тебе это нравится, — Ян с улыбкой делает шаг за мной. Я преодолеваю ещё одну. Обернувшись назад, вижу, что их ещё много и хватит на то, чтобы тянуть время. — Это твоя стратегия заводить меня, а потом испугавшись, пятиться назад? — Я не испугалась, — вру я, вроде бы привыкла к его выкрутасам, а всё равно привычка осталась. — Да? А почему тогда сейчас отходишь? — парень тянет руку, желаю зацепить меня за край кофты, но я, развернувшись спиной, быстро спрыгиваю с оставшихся ступенек. Теперь я в проёме между пятым и шестым этажами. Сую руки в карманы пижамной кофты и, нащупав там какой-то фантик, сминаю его в шарик. Выражение и взгляд Яна будто бросают мне вызов. Усмехнувшись, кидаю в него скомканную фольгу из-под конфеты. — Ты пожалеешь, — он грозно поднимает его с бетонного пола. Моя улыбка сразу же исчезает. — Я ведь засуну это тебе за шиворот, — ухмыляется. вытянув его на ладони вверх. — Не получится, — я притворно хлопаю ресницами и оттопыриваю нижнюю губу. — Уверена? — Ян всё с той же усмешкой смотрит мне в глаза, — флиртуешь с дьяволом, — он качает головой. Я киваю и, чувствуя, что расплата совсем близко, спускаюсь ещё вниз. Мы немного меняемся местами: теперь он в пролёте, а я уже на пятом. Неожиданно лампочка на моём этаже гаснет и вокруг царит темнота. Слышу смешок парня. Блин, ни фига чёт не вижу! — Доигралась? — лёгкий хамский шёпот проносится совсем рядом, и я от неожиданности вздрагиваю. Страх пробегается по самым дальним уголкам моей души. — Я предупреждал, — слышится хитрый и язвительный голос, сильное мужское тело резко вдавливает меня в холодную стену.