Спор на любовь

— Удивлен, — хмыкает Ян, как только я переступаю порог класса. — Чему, интересно? — задрав нос, я складываю руки на груди. — Тому, какой спектакль устроил? Поверь, я тоже, — презренно киваю. — Детский сад, — он, закатывая глаза, спрыгивает с парты и оказывается возле меня. — Ведешь себя, как ребенок. — А ты как взрослый? — А ты на меня не переводи стрелки. — Не говори, что мне делать. — Хочу и говорю. Парень делает шаг ко мне на встречу, становясь совсем рядом. Черт, вот почему какой-то гребаный миллиметр так влияет на мой пульс? В горле пересыхает. Он. Снова. Слишком. Близко. — Свои желания можешь демонстрировать Наде, она с удовольствием их примет. Кстати, вы уже успели перепихнуться? Ух, я и сама не ожидала от себя такой грубости. И все же ему удалось меня разозлить. Да, мне неприятно от того, что он с ней заигрывал! — Как некрасиво… — Ян с улыбкой качает головой и внезапно толкает меня к стене. Я впечатываюсь в крашенный бетон спиной и моментально распахиваю глаза. Кажется, про «перепихнулись» было лишним… Пробудила зверя? Походу, сейчас я буду огребать. — Ты в курсе, что сильно меня обидела? — О-о-о-ой! — я бросаю якобы удивленный взгляд в потолок. — Чем же вдруг?! — спросив, сразу начинаю жалеть, а он встает напротив и хватает меня за подбородок. — Тише… — прямо в мои губы протягивает Ян. — Дыши-дыши… — Его слова действуют на меня как успокоительное, и я смолкаю. — Никогда не передразнивай меня, — он расслабляет пальцы и отпускает мой подбородок. Тяжело дыша, лишь смотрю в его глаза. На мое удивление, парень отшагивает назад и, оставив меня у стены, садится на парту. — Иди сюда. Сглотнув, в ступоре машу головой. — У меня урок, — этот прием тут, конечно, вряд ли прокатит, но все же… — Подождет, — он ухмыляется. — Лучше будет, если сама подойдешь, ты же знаешь. Закусив от волнения щеку, медленно подхожу к нему, но не совсем близко. Не обращая внимания на мою трясучку, он резко притягивает меня к своему телу и устраивает у себя между ног. Его руки остаются на моей талии. Теперь мы наравне, и я вынуждена встретиться своим взглядом с его. Поняв, что жутко смущаюсь, гляжу вниз. Наши лица слишком близко, чтобы легко дышать, более того, я чувствую его выдохи. Они пахнут мятной жвачкой. — Посмотри на меня, — произносит парень, чуть пошатнув меня за талию. Игнорирую его слова, продолжая испепелять пол. — Посмотри мне в глаза, — еще раз повторяет он. С непривычной робостью поднимаю ресницы. — А теперь скажи, почему ушла домой с этим парнем, не дождавшись меня? Не ожидав такого вопроса, я делаю вдох и тут же хочу выскочить из его объятий, но уже поздно. Меня просто взяли на понт. — Какая уже разница? — я опускаю свои руки поверх его и пытаюсь убрать их со своей талии. В ответ парень нагло отбрасывает мои ладони в стороны. — Нет, малыш… — Предупредительно говорит он и удивленный моему действию вскидывает бровь. — Я сильнее, ты же знаешь. — Знаю… — Я сдаюсь. — Вот и хорошо. Смотри мне в глаза, — словно зомбированная делаю то, что мне говорят. — Он тебе нравится? Услышав вопрос, я чуть не закашливаюсь. Вот так резко? — Нравится, — я решаю его позлить. — Докажи. — Ян усмехается. — Как? — мои зрачки безумно бегают по всему, чему только можно. Я не умею врать в глаза, но все равно пытаюсь. Я дура. И, похоже, только в его присутствии. — В прочем, я и сам могу проверить. — В душу мне залезешь? — Зачем? Есть способ попроще. Ты млеешь от моих прикосновения, так пытаешься это скрыть, но у тебя не получается… Ай-ай-ай, и даже сейчас врешь. Просто вытяни ладони вперед, — он меня отпускает. — Для чего? — я не догоняю, чего от меня хотят. — Просто вытяни. Я подчиняюсь парню и вытягиваю перед собой руки. Смотрю на них и вижу, как дрожат пальцы. Облажалась… — У меня всегда так. — Да, конечно. Меня убедить пытаешься или себя? — Я серьезно. — Я тоже. Мне вот интересно, ты сама себе поверить не можешь или просто меня вокруг пальцев обвести хочешь? — Поверить во что? — В то, что тебе нравлюсь я. — Ты слишком высокого о себе мнения. — Да? Хочешь поделюсь? У меня его много. Внезапно меня притаскивают к себе. Сначала я пытаюсь вырваться, но потом успокаиваюсь. — У меня урок… — Еще раз напоминаю о том, что должна сейчас быть в спортзале. — Да знаю я, — ухмыляется Ян в мои губы. Я закрываю глаза в надежде на поцелуй, но этого не происходит. — Ты ведь не хочешь уходить… — Хочу. — Нет, — он качает в разные стороны головой. — Не хочешь. — Хочу. Ян встает, при этом продолжая держать меня за талию. Теперь он вновь выше меня, но наклоняется так, что лица почти на одном уровне. Его губы тянутся к моим, но спустя несколько секунд тишины я понимаю, что меня опять обломали — поцелуй так и не случается. — Тебе же нравится Тимур, — парень улыбается так довольно, как будто добился желанной цели. Последняя фраза меня выводит из себя, и я отталкиваю его. Это был край! — Вот видишь, какая ты еще маленькая… Сначала хочешь, чтобы я тебя обнимал, а потом толкаешь, потому что не можешь принять правду. — Да пошел ты! — я настолько зла, что срываюсь на истеричный крик. — Только что ты готова была со мной поцеловаться. — С Надей целуйся! — я не выдерживаю и, развернувшись выскакиваю из кабинета прочь. Пока быстрыми шагами преодолеваю коридор, слышу за своей спиной его смех. Дико хочется плакать, но пока есть силы для того, чтобы сдержать эти дурацкие слезы. Выбив с силы руками дверь, я выскакиваю из коридора в рекреацию и на всех порах мчусь в туалет, находящийся за углом. Влетев туда, закрываюсь на щеколду и даю волю эмоциям. Поговорить спокойно не удалось: я снова реву. Успокаиваюсь я только спустя минут десять, когда в туалет входят несколько девок из параллельного класса. — Интересно?! — умыв лицо, поднимаю злобный взгляд на трех расфуфыренных особ. — Не очень… — Одна из них закатывает глаза. — Ну так свали отсюда, раз не очень, — я ужасна зла, я просто в бешенстве. Никогда не видели плачущего человека что ли? Три девицы с поджатыми губами скрываются в кабинках, оставив меня одну. Мне кажется, что совсем скоро мне напрочь сорвет крышу, и я загремлю в психушку. Пошли нахер эти чувства. Нет в мире человечности и толерантности. Кругом обман. Безумно хочется куда-нибудь уехать. Сменить обстановку и забыться. Впереди это ЕГЭ, которое я буду сдавать, наверное, с помощью небывалых чудес. Нахрена я во все это ввязалась? Могла бы просто уйти в колледж. Быть может, не повстречалась бы с этим Артуром. С другой стороны, я же не совсем тупица, чтобы завалить экзамены? Или… Нет. Я просто не принимаю то, что мне насильно впихивают в голову. Мое дело, что учить, что изучать и чем интересоваться. Вытерев лицо бумажной салфеткой, я выбрасываю ее в мусорное ведро и выхожу из туалета. Переодевшись в раздевалке из спортивной формы в школьные штаны и блузку, я уже на выходе из зала набрасываю на плечи пиджак и достаю из его кармана телефон. Черт, я не ответила Максу. Зайдя вк, вижу, что он уже не в сети. Плевать, потом. Спускаюсь в холл к диванчикам и вижу на одном из них двух одноклассниц, Олю и Ленку. К слову, из всего нашего класса, с ними более-менее можно как-то пообщаться. Не гордые, не тупые и не пафосные. Такие, как они, мне всегда нравились. Совершенно простые девчонки. Вот с ними и посижу, пока моя лучшая подружка развлекается со своим Даником. Интересно, как у них там дела? Наверно, Лера уже дату свадьбы назначила и имена для детей выбрала. Ох, и дурочкой же она порой бывает… Хотя, как там говорят? «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Вот да, ведь я тоже такая. Дура. — С вами посижу… — Я лениво падаю на мягкую обивку рядом с одноклассницами, которые оказались прерваны мною в каком-то разговоре. — Ты че такая красная? Плакала что ли? — Ленка хмурит брови, пристально всматриваясь в мое лицо. — Дурно стало, в медицинскую ходила… — Я отмахиваюсь рукой. — Там душно было. — Так иди домой. Легко сказать. Я уж лучше отсижу шесть уроков, чем от мамки получу. Ведь я до сих пор не выхватила от нее за тот раз, когда ушла из дома на целую ночь. — Да пофиг, потреплю, — хорошо, что можно лгать. — О, смотрите! — встревает Оля. — Наш красавчик идет… Поворачиваю голову в том направлении, куда глазеют подруги и вижу преспокойного Яна с какой-то бардовой папкой в руке. Он идет прямо в нашу сторону, да так невозмутимо, что мне становится обидно. Закусив до крови правую щеку, быстро отворачиваюсь. Лена не спускает с парня глаз, пока он не скрывается в архивном помещении. Даже не заметил… — Интересно, у него есть девушка? — ох ты, Бог мой, да от него любая девушка сбежит! Козел 80-го уровня. Я молчу, не собираясь даже впрягаться. Лучше послушаю мнения со стороны. — А-а, то есть тот факт, что он с Надькой зажимался на перемене, тебя вообще не колышет? Зажимался? И после этого посмел прикоснуться ко мне. К горлу подступает тошнота. — Ой, у него знаешь, таких, как Надька, сколько? Сотни… -подруги продолжают спорить. От их слов мне становится еще обидней. Только не плакать! — Он секси. — Лена хихикает. — Тебе лишь бы об одном. — Оля вздыхает и привычно качает головой. — Не твоего поля ягодка. — Прям твоего. — А может, и моего! — Да мы для него обычные школьницы, успокойся… — Девушка решает прекратить бесполезную трепню. — Нет, почему это? Давайте проверим? Слабо зайти за ним в архив? — Ольга возмущенно сканирует взглядом лицо своей подруги. Нет! Не совершайте таких ошибок, как я, а лучше бегите, бегите отсюда, глупые, пока не поздно. Ни к чему хорошему эти игры в «Слабо-не слабо» не приведут. Я вот доигралась, теперь сижу и думаю, как спасаться от всего этого беспредела. Я ведь и сама не могу отказаться от Яна, и быть с ним не могу, потому что… Потому что это глупо. Глупо быть с человеком, зная, что он с тобой всего лишь играет, играет и тем самым ищет утешения в скучных и серых буднях. Мы, как Том и Джерри, как кошки-мышки. Только не понятно, кто в какой роли, видимо, по очереди… Для него вся жизнь игра, одна большая сплошная игра. Она ничего для него не значит. Этот человек не умеет любить, а если и умеет, то только себя. И сейчас, сидя в такой обстановке, логично рассуждая над этой темой, я понимаю, что он не тот, кто мне нужен, но меня тянет к нему, тянет так, словно в нас вшили магниты с разными полюсами и разорвали. Растянули на большое расстояние. И все, стоит только дать свободу, выпустить из-под контроля, как эти магниты слипнутся воедино. — Испугалась? А я говорю, не твоего поля ягодка! — ехидный голосок Оли продолжает подстрекать девушку. — А че сразу я? Тебе надо, ты и проверяй! Самой-то слабо? — Лена напрягается. — Стоп, у нас есть еще Юля. — Оля переводит стрелки на меня. — Чего? Нет! — я сразу же выпускаю защитные иглы. Мой организм срабатывает, как по щелчку. Тело твердеет и покрывается мурашками. — Вы дуры что ль совсем? В какой архив? Оставьте парня в покое, может, у него и вправду девушка есть. — Юль, почему ты так его защищаешь? Он ведь тебе нравится, я видела, как ты вела себя на его уроке. — Оль, то, что ты видела тебе показалось. Он просто мой знакомый, не больше. Господи, когда я научилась так нагло врать? С тех пор, как познакомилась с этим «знакомым»… Научил, или нет, правильней будет сказать, вынудил. — А серьезно, Юль! — Ленка улыбается в тридцать два, а мне хочется заклеить ее рот скотчем лишь бы не была радостной в тот момент, когда внутри у меня просто дно. — Спорим, ты не зайдешь в этот архив? С чего они так яро пытаются меня туда запихнуть? Может, видели, как я заплывала в то крыло? Да нет, ну его-то они там видеть не могли… — Девки, идите вы в жопу. Я не пойду ни в какой архив. Что, я по вашему, должна ему сказать? — Не знаю, ну не в любви признаться это точно. — Ох, ну спасибо! — я делаю низкий поклон и встаю. Хочу уйти, но колкая фраза меня тормозит. — Слабачка! Уперев руки в бока, смотрю на подруг. — Сами вы слабачки! Сейчас увидите, — я делаю шаг в сторону той самой страшной двери. Нет, ну должна же я доказать, что безразлична и бесстрашна по отношению к этому парню? Правда, зачем я вру, мне не совсем понятно. Впрочем, я девушка, значит, мне можно. Жалко, что не блондинка, а то бы вообще к аргументу не подкопались… — Ты реально пойдешь за ним в архив? — Ленин голос останавливает меня, и я оборачиваюсь. Она щурит глаза, будто не верит. — Не стремно? — Не стремно, — отрезаю я. — Считайте, что вы уже проспорили, — развернувшись, я уверенными шагами следую в архивное помещение, спрятанное за деревянной дверью с золотой ручкой. Не оборачиваюсь на своих наставников, потому что уверена: они и так не сводят с меня глаз. Не важно, что я буду сейчас говорить Яну, и как объяснять свое присутствие в служебном помещении, да и вообще, лучше сейчас об этом не думать, будь, что будет. В конце концов, главное то, что в глазах девчонок я предстану смелой и решительной. Я никогда не была слабой, ну, или же просто этого не показывала… Подойдя к двери, я, оставив ее приоткрытой, вхожу внутрь. Как только осматриваюсь, у меня складывается такое впечатление, будто я попала в лабиринт. Вокруг так много стеллажей с какими-то папками, документами и бумагами, что можно заблудиться. Понятия не имела, что у нас в школе есть такое «подполье». А вход-то только учителям. Другая бы на моем месте сидела на жопе ровно и не дергалась. Нет же! Меня тянет, тянет к самому дурному, тянет на зашибенные поступки, от которых, зуб даю, буду страдать. Делаю робкий шаг вперед и слышу, как сзади захлопывается дверь. Через плечо резко оборачиваюсь и застываю. «Девки…» — сразу проносится в моей голове… Они нас закрыли. Вот сучки! На мысочках, пока не поздно, хочу вернуться назад. Наверняка, Ян где-то в глубинах, уже услышал, как хлопнула дверь и бежит сюда. Тысячу раз передумала о том, что сюда вошла. Идиотка! Дернув за ручку, понимаю, что она заперта. Ей Богу, словно лютая! Судорожно расшатываю ее то вверх, то вниз. Бесполезно! Они что, совсем рихнулись? За какой хер заперли меня с этим психом в кладовой с личными делами школьников?! Руки трясутся от желания быстрей отсюда удрать, но невидимые силы почему-то вшивают мои ноги, словно корни, в деревянный пол. Я чувствую чье-то резкое появления прямо за своей спиной. — Какие мы, оказывается, смелые… — И мужской голос позади вонзает в мое тело тысячи ледяных иголок.