Спор на любовь

— Перестань делать намеки, я не понимаю их. Самое легкое — это включить активный режим дурочки. — Иногда, ты кажешься умнее. — Ян скептически лыбится и кивает головой. — Иногда, ты кажешься адекватней, — я беру с него пример. А что, ему можно усмехаться, а мне нет? Так не честно. — А я сразу предупреждал, что со мной скучно не будет. — Можно подумать, я навязывалась тебе. У меня вообще не было выбора. Ты сам не знаешь, чего хочешь… — Наверно, последняя фраза прозвучала лишней, ведь он, уверена, с самого первого взгляда знал, чего точно хочет. — Я-то знаю, а вот ты? — Что? — Ты знаешь, чего хочешь? — Ага. Сходить в душ и лечь спать. Кстати, можно? — Спать? — Ян улыбается. — Ах, ну, да! Как это я могла забыть про твое высочество, ой, прошу прощение, ваше высочество! Я же и на то, чтобы поспать, должна спрашивать разрешение у господина. Позволите вы мне в своих царских покоях воспользоваться вашей священной водой, а после периной? — Как же ты достала меня, — цокает парень и тяжело вздыхает. — Еще одно слово, и я за себя не отвечаю. — Простите, Ваше высочество. Вы правы, я не смею открывать рот в вашем присутствии! Кажется, я перегнула палку… Глаза Яна в миг вспыхивают и начинают гореть синим пламенем. Со смехом отшагиваю назад. Еле сдерживаюсь, чтобы не заржать во весь голос. — Давно стала такой смелой? — он, прожигая насквозь, смотрит в мои глаза. — Не забывай о том, что я сильней. — Пффф! — я взрываюсь от смеха и уже бесстыдно хохочу на весь дом. — Ну все! — громко восклицает его голос. Парень быстро сокращает расстояние между нами и, схватив меня за талию, бросает на кровать. Мой приступ моментально прекращается, и я подгибаю ноги ближе к себе. Всей спиной вжимаюсь в стену. — Будешь пытать? — обхватываю колени руками. — Ага, — дерзко отвечает Ян и цепляет меня одной рукой за щиколотку. Сердце начинает стучать в нестандартном ритме, хотя, в последнее время, наверно, он уже стал стандартным. — Хочешь оторвать мне ногу? — глядя на его перехват, я игриво улыбаюсь. Поражаюсь себе, мой желудок от страха стягивается в маленький узелок, а мне еще хватает смелости вести игру. — Да, чтоб не убегала, — парень резко дергает мою ногу, и я неволей сдвигаюсь от стены к нему. Ухватив зубами тюбик с кремом, он обхватывает мои лодыжки двумя руками и усаживается мне на ноги. Испуганно смотрю в его глаза, но делаю вид, что до сих пор бесстрашна. — Ну давай, отрывай, — я ехидно прищуриваюсь. — Поговори мне еще… — Усмехается Ян и, убедившись, что я полностью обездвижена, берет тюбик. — Рубашку расстегивай. — Твою? — я с улыбкой выгибаю бровь. Мои руки лежат по швам и даже не думают напрягаться. — Свою я сам сниму, когда надо будет. Да в прочем, чего это я? — швырнув мазь на покрывало, парень тянет руки к пуговицам на моей груди. — Вот еще! — я ловлю в воздухе его запястья. — Деловой… — Деловой… — Он хитро улыбается и каким-то образом выбивается из моих пальцев и теперь уже сковывает мои ладони. — Неожиданно, правда? — Куда деваться… — Протягиваю я, стараясь не выдавать своего волнения. — Будешь дергаться — заклею скотчем. — Ян вдавливает мои руки в постель по бокам. — Как в тот раз… — Рот заклеишь? — из груди вырывается смешок. И дело вовсе не в том, что мне сейчас весело. Просто истеричной волнение дает о себе знать. — Рот твой, я найду, как закрыть, не сомневайся, — он отпускает мои руки и снова тянется к пуговицам. Шлепнув ему по пальцам, поднимаю брови и вопросительно пялюсь в вытянутое от удивления лицо. — Чего ты так смотришь? — мой взгляд полон невозмутимости. — Скотч? — будто советуясь со мной, задает вопрос. — А может слезешь с меня? М? — и в правду, не очень-то удобно, когда он вот так сидит на моих выпрямленных коленках. — Прости, я не учел твои предпочтения… — Ян наигранно извиняется. — Не знал, что ты любишь сверху. — Мерзавец! — отрезаю я. — И шутки твои мерзкие! Слезь с меня вообще! — Серьезно? — жалостно пищит парень. — Сиёзна! — не могу сдержать улыбки. — Как тебе нравится передразнивать меня… — Он прищуривается и поджимает губы. — Хмм, также, как и тебе, издеваться надо мной. — Да ну что ты, в самом деле? Хорошие девочки заслуживают хорошего отношения, а ты плохо себя ведешь, — воспользовавшись моментом, Ян задирает на мне рубашку. Одной рукой держит ткань, а второй дотягивается до желанного тюбика. Открыв его, выплевывает крышку и выдавливает на мою обожженную кожу немного белого крема. От пробежавшегося холодка, я морщусь. — Больно! — вскрикиваю, как только его пальцы касаются моего живота. — Да че ты врешь? — он начинает смеяться. — Тут даже ожога нет. — его теплая ладонь осторожно растирает мазь. — Значит, ты сильно нажимаешь! — ух, ему и не понять, сколько мурашек сейчас бежит по моей спине. На самом деле, его движения мягкие и очень приятные. С трудом сдерживаюсь, чтобы не закрыть глаза. Боже, прекрати эту пытку! — Сильно нажимаю? — Ян все еще смеется. — Такая ты притворщица. Я еле дотрагиваюсь. — Ничего не знаю. — Я зато знаю, набалованная девочка… — Кто бы говорил! — на последнем слове мой голос вздрагивает, потому что ладонь плавно, но быстро перемещается вверх. — Да не нервничай ты. Я ж не виноват, что ты кипяток вылила на себя. Растерев по моей коже весь крем, Ян снова спускается к низу, и теперь уже настолько возбужденно, что мое дыхание учащается. Самый низ живота… За что? Его пальцы не стесняясь приспускают мои брюки. То ли я сума схожу, то ли там не нужно мазать. Тело забывает об ожоге с каждым плавным и теплым движением. Я не сдерживаюсь, когда он еще больше спускает вниз мои штаны. — Там ничего нет! — и здесь уже не скрыть волнения и дрожи. — Ну нет, так нет… — Его губы склоняются прямо над моим ухом. — Избалованная девчонка. Аккуратно натянув ткань рубашки обратно на мой живот, Ян выпрямляется и глядит в мои глаза. — Спасибо, — робко говорю я, отводя взгляд. Совсем засмущал. — С тебя поцелуй, — он легонько стучит указательным пальцем по своим губам. — Зазвездился… — Я мотаю головой. — Ой, ну все, все, — вздыхает. — В щеку хотя бы. — Его ладони падают на мои бедра. Подавшись вперед, собираюсь поцеловать его в щечку, но парень быстро хватает меня за запястья и, резко дернув их на себя, впивается в мои губы. — Вот и все… — Парень с улыбкой отстраняется от моих губ и пытается отдышаться. И что это сейчас было? Изумленно смотрю в его глаза. — Я припомню тебе… — Ехидно киваю головой. — Я могу сделать то, после чего ты еще долго будешь мне припоминать. — Он ухмыляется. — Хмм… Как здорово. Я и не сомневалась, Ян. Слезь с меня, пожалуйста. Я хочу в душ. — В душ? Как ты интересно в душ собралась? С ожогом? — Это все из-за тебя, — сейчас мой голос звучит гордо. Столкнув с себя парня, я встаю с кровати. — А я-то здесь при чем? — он остается сидеть. Ну, прям ангел. — Наверно, при том, что не запри ты нас в этом кабинете дурацком, я бы сейчас была давно дома. А так мне еще и получить от мамки хорошенько придется. — Все нормально с твоей мамкой. Даня сказал, что Юля предупредила ее обо всем. — О чем обо всем? — О том, что ты не будешь ночевать дома. Уж не знаю, чего она там наплела. — Ладно, отлично. Тогда давай спать. — Ты не голодная? — спрашивает парень. О, нет, быстрей ляжем — меньше приключений случится. На сегодня точно хватит сюрпризов. Лучше уж поголодать. — Не-а, — я подхожу к окну и, отодвинув занавеску, смотрю на двор. Кошмар, куда меня занесло? — Давай хоть чай попьем? — предлагает он. — Давай ты покажешь мне, где стелить, я лягу, и тогда пей, сколько хочешь, — мое предложение по-любому лучше. — Чего стелить? Вот тебе кровать, ложись. — Ян встает. — А, то есть, ты ляжешь где-то в другом месте? — С чего бы это? Я тоже лягу здесь. — Шутишь? — Нет. — Мы не будем спать вместе, — я разворачиваюсь полностью к нему лицом и отрицательно мотаю головой. Вдвоем на одной кровати? Не жирно? Я еще не совсем с ума сошла, чтобы так себя вести. Нет, так дело не пойдет. — Я не собираюсь к тебе приставать. — Да? Ну тогда конечно, давай, — я быстро киваю головой. — Нет, Ян, спать мы точно раздельно будем. — Ты так меня стесняешься? — парень подходит ближе. — Я не знаю, чего от тебя ожидать, — как только он вот так надвигается в мою сторону, я сразу начинаю тупить. Ох, мама дорогая, за что я повстречала этого психа? — Просто скажи, почему ты так всего боишься? — его руки уже на моей талии. Ян делает несколько шагов на меня, заставляя попятиться назад и прислонится спиной к стене. — Я не боюсь тебя. — Меня? — он выгибает бровь. — То есть, ты боишься меня? Поймал на слове. Я вовсе не то хотела сказать! — Не боюсь я тебя, пусти… — Нет времени для сопротивлений. Тут либо резко, либо уж сдаться. — Я не пущу, — он улыбается. — У тебя были парни до меня, ведь так? — Какая разница? — и действительно, самое время вспоминать, кто у меня был, а кто нет. — Да в принципе, никакой, — парень перебирает пальцами на моей талии. Хорошо, что уже поздно, и никакая мама не зайдет в комнату, чтобы принести какой-нибудь чай. Если мои предки узнают, что я ночевала у взрослого пацана, два раза, да еще у разных, меня точно прикончат. Как отреагируют дома на то, что у нас с Яном такие замуты? Ведь их даже отношениями не назовешь. За несколько-то дней. Происходит непонятно что. Никаких предложений, никаких намеков, просто трата времени. Совместная. — Ты хотел пить чай, — я решаю напомнить ему о недавнем, попытав счастья. Вдруг отпустит, и я наконец смогу лечь спать? — Уже не хочу, — таинственно говорит он. — Боюсь представить, чего хочешь. — И правильно, — одобрительно кивает. Хочу ответить, но неожиданно слева от нас со стены падает рамка. Она не разбивается, но задняя часть, держащая фотку между стеклышком немного выскакивает. Ян отступает на шаг назад, чтобы посмотреть, откуда эта вещица грохнулась. — Ты так сильно дрожишь, что аж картина свалилась, — и снова его сарказм. Сейчас он точно тут не уместен. — Отстань! — обиженно фыркаю я и присаживаюсь на корточки, чтобы ее поднять. Оказывается, это еще и картинка. Желая вставить картонку по-нормальному, вытаскиваю ее и вижу какую-то фотку, прилепленную лицевой стороной к самому изображению. Это что, так заныкали от лишних глаз? Странно… Отлепляю, чтобы посмотреть, но Ян, заметив это, выхватывает ее из рук и моментально прячет за спину. — Это не нужно тебе, -он как-то по-особенному напряжен. Что там такое? — Дай посмотреть, — я тяну к нему ладонь. — Нет, — серьезно возражает его голос. Почему ему можно копаться в моих вещах и читать личные сообщения, а мне нет? По-моему, это очень нечестно! Терпеть не могу, когда от меня что-то прячут. — Ян, мне просто интересно, — я выгибаю бровь в надежде, что он все-таки покажет мне эту фотку. Вот так секреты. Неожиданно. Казалось бы, просто стояли у стены, а тут на тебе, послание свыше. Рамка с какой-то фоткой в придачу. Будь она проклята, я хочу знать, что там! — Тебе не обязательно смотреть на нее, — смяв изображение в кулаке, ворчит он. — Это личное. — А, то есть, ты свободно можешь распоряжаться моими личными вещами, а я так себе… Со мной считаться не нужно, да? — обида захлестывает изнутри холодной волной. — Если я сказал нет — значит нет, — это его последняя фраза. Набрав в грудь воздуха, он подходит к столу и, выдвинув третий снизу ящик, выбрасывает в него скомканную бумажку. — Закрыли эту тему. Почему он стал таким злым? Нет, я все равно узнаю, что там такое. Не по мне это, забывать подобные вещи. Я теперь и заснуть нормально не смогу, пока не посмотрю. Сделаю вид, что забила, а потом, как он выйдет из комнаты, осторожненько гляну. Не испарится же эта фотка, в конце концов. Нужно придумать, как вытворить его хотя бы на минутку. Сажусь на кровать и задумываюсь. — Ты можешь принести мне какой-нибудь крем? — м-да, умней ничего не нашлось в моей голове. — Детский пойдет? — хмуро и, по всей видимости, еще не отойдя от произошедшей ситуации, спрашивает он. — Пойдет, -киваю я, обрадованная тем, что сейчас останусь одна и раскрою его секрет. Ян открывает свой шкаф и достает оттуда тюбик. — Держи, — подойдя, протягивает мне. Блин, подстава. Надо было что-то другое просить. Окей, сделаем по-другому. Отложив детский крем, встаю. Может попробовать его своими чарами упросить? Нет, они безусловно на него подействуют, но это слишком опасно. Иногда его бывает трудно остановить. — Давай уже перекусим и спать ляжем? Я устала, — тяжко вздыхаю. — Я тоже, если честно. Пойдём, — он выходит из комнаты, и я следую за ним. Мы спускаемся на первый этаж, на кухню. Естественно, свое почетное место гостя я занимаю на стуле. Парень решается взяться за готовку, так как в холодильнике ничего не нашлось кроме салата, а он не корова, чтобы питаться травой. — Да потише, Ян, ты разбудишь родителей! — возмущенным шепотом ворчу я, в очередной раз закрыв глаза на то, как он нелепо гремит посудой, задевая все вокруг. — Ничего страшного. — Отвечает парень. Кажется, он уже забыл про случившееся в комнате. Значит, можно действовать. — Пойду руки помою, — аккуратно спрыгиваю с высокого барного стула. Обернувшись, он недоверчиво смотрит в мои глаза. Неужели просек? Да нет, пока не поздно, надо идти. Направляюсь к лестнице. — А ты куда? Здесь помой, — кивает на раковину. Я в замешательстве торможу. — Ага, средством для мытья посуды? Нет уж, — фыркнув, закусываю губу и вскакиваю сразу на две ступеньки. Меня уже не видно, так как лестница винтовая. — Ну-ка стой! — восклицает его голос. Вот черт, у меня проблемы! Округлив от испуга глаза, со скоростью света добираюсь до второго этажа и миную коридор. Слышу, как он быстро поднимается за мной. Его родители сто пудняк проснулись… Стыдобища! С грохотом отворив дверь, я влетаю в комнату и подскакиваю к столу. Так-так-так! Руки дрожат от паники, и поэтому я начинаю выдвигать вовсе не те ящики, которые нужно, а все подряд. Вот он, третий! Вытащив фотку, быстро ее разворачиваю. — Я так и знал! — в комнату влетает Ян. Увидев то, что я делаю, он злится и и приближается ко мне. В оставшиеся секунды я все-таки решаюсь опустить глаза на фотографию и посмотреть, что все это время так истинно от меня охраняли.