Герои нового поколения

*** Цок. Цок. Цок. Раз за разом в коридоре раздавались стуки каблуков. Цок. Цок. Цок. В голове Розы Уизли мысли смешались и не могли прийти в порядок. Воспоминания спутались с реальностью, будто бы два клубка разноцветных ниток, и не давали трезво мыслить. Перед глазами стояла какая-то непроглядная пелена, которую воздвигла сама девушка. Цок. Цок. Цок. От быстрой ходьбы волосы растрепались, а колени немного жгло. Цок. Цок. Цок. С каждым шагом девушка чувствовала, что приближается к своему спасению. Приближается к наполненной студентами гриффиндора гостиной, где сможет укрыться от своего одиночества. Правда ли это? Цок. Цок. Цок. Становится тяжело дышать. Почему так ужасно чувствовать себя одинокой? Гриффиндорке казалось, будто она брошена всем миром. Это чувство в груди неприятно давило, саднило, жгло. Мама с папой остались дома. Единственные друзья, Люси и Джеймс, выпустились. Мало того, Поттер даже уехал в Германию на обучение и теперь…. Образовалась пустота в душе. Казалось, что она одна во всей вселенной, а каждый ее житель смеется над беспомощностью Уизли. Цок. Цок. Цок. Часы показывали одиннадцать. Еще час и этот ужасный день, первое сентября, закончится. Вместо него, начнется новый. Но будет ли легче? Время идет, а мы не меняемся. А если мы не меняемся, то как наша судьба может измениться к лучшему? Как скрасить свои дни, не прилагая усилий? Как? Никак. Но Роза Уизли не хотела что-либо менять. Она считала себя незаменимой. Привыкла к своей скованности, гордости и задумчивости. Девушка считала, что нужный человек сможет привыкнуть к чертам ее характера. Но вот за семнадцать лет никто так и не привык. Конечно, не считая родственников. Это значило, что меняться все-таки нужно. Было бы желание… Цок. Цок. Цок. В свои семнадцать Роуз успела разочароваться в самой себе. Всё свободное время девушка посвятила учебе. Она заменила ей друзей. Но совсем недавно гриффиндорка начала понимать, что все напрасно. Цок. Цок. Цок. Никому это не нужно. Ходячая библиотека, без умения поддержать разговор не имеет смысла. Это больно. Больно тратить все свое время на никому ненужную цель. Цок. Цок. Цок. Хорошо, что Уизли хотя-бы самая умная в школе. Гордость Хогвартса, гордость папы и мамы. Цок. Цок. Цок. В этом году девушка даже стала старостой школы. Хотя, кто в этом сомневался. Цок. Цок. Цок. Последние шаги отделяли Розу от входной двери в гостиную Гриффиндора. Шума вечеринки не было слышно. И хорошо, ей сильно влетит, если директор Макгонагалл узнает, что девушка покрывает сокурсников. Почему-то было страшно зайти. Вдруг она будет лишней. Или наоборот каждый захочет отблагодарить её за проворот такого дела. Вообще, зачем Уизли это сделала? У Розы была надежда, что так она заслужит уважение гриффиндорцев. Точнее, их внимание. А это было ее мечтой. Чтобы каждый из их факультета восхищался ею, хотел подружиться, узнать получше. Чтобы к ней относились точно так же, как к Лили Поттер. Да-да, Лили Поттер... Обычная девочка низкого роста. Хотя…. Какая там обычная?! Пятнадцатилетняя кузина Розы могла сравниться красотой только с Мари-Виктуар, чья прапрабабушка была вейлой. Рыжие волосы младшей Поттер доставали до пояса, темные глаза изумрудного цвета блестели как агаты, а улыбка напоминала улыбку ангела. Разве может существо с такой внешностью отталкивать людей? Бесспорно, может, но это точно не про Лили. Она — светлый лучик своей семьи, гордость преподавателей, друг для каждого. Эта девушка обладала невероятной способностью находить общий язык с любым человеком, нравиться каждому, притягивать к себе людей. Вечно окружённая толпой Лили Поттер... Если Уизли и завидовала кому-то, то точно младшей кузине. Ей всегда хотелось быть в центре внимания. И до тринадцати лет девушка даже не понимала, почему не она предмет всеобщего восхищения. Но с годами стало ясно — ей не хватает чего-то естественного. Харизмы, уверенности, радости, терпения, искренности. И внешность была здесь ни при чём. Внешность как внешность: густые, пушистые, русые волосы, карие глаза, бледная кожа, средний рост. Она не жаловалась. Жаловалась где-то внутри, лишь на свое неумение поддержать разговор. Розе хотелось общаться, узнавать что-то новое, но как только она начинала говорить с кем-то, горло будто сдавливала чья-то сильная рука. Сильная рука неуверенности. И выходило лишь кивать, поддакивать, говорить банальные фразы. У Лили же все было по-другому. Она с невероятной скоростью ловила невидимую для Роуз нить разговора и присоединялась. Когда в компании была младшая Поттер — каждый смотрел только на нее. На ее горящие огнем глаза, счастливую, выразительную мимику и активное жестикулирование. Она никогда не стеснялась, она была безумно красивой и мир Хогвартса был у ее ног... Иногда бывало такое, что Уизли вообще не хотела ни с кем говорить. Ее окутывало безразличие. На выходных гриффиндорка могла закрыться в своей комнате и просто читать, ожидая, когда произойдет хоть что-то. Хоть что-то, что вытащит из этой рутины. Зачастую это бывал Джеймс. Он врывался в обитель ее грёз и пробивал дорогу в реальность. Его улыбка заставляла верить в себя, его слова поддержки стоили самых огромных сокровищ мира. Поттер был невероятен — порой Роза глядела на него, и понимала, что такого человека хотела бы видеть рядом с собой на протяжении всей жизни. К нему относились странно. Джеймс не был самым популярным парнем Хогвартса как его младший брат, и не собирал вокруг себя жизнерадостную толпу как сестра. Он был обычным. Он жил, имел друзей, любил семью, не нарушал правил. Рядовой студент Хогвартса. Но только не для Роуз. Люси… Люси была похожа на саму Розу. Такая же застенчивая, и ещё более отдалённая от мира. Точная копия дяди Перси в молодости. Перед лицом девушки портрет Полной Дамы, уже пять минут ждущей, когда она произнесёт пароль. Нужно справиться со своим волнением. Нужно быть сильной, как бы сопливо это не звучало… Гостиная Гриффиндора была полностью наполнена студентами, алкоголем, едой и громкой музыкой. Кажется от воплей и грохота вибрировал пол и стены, улыбки пьяных детей смешивались со страстью в глазах целующихся по закоулкам парочек. Кажется здесь собрались все, даже первокурсники. И что потом с ними делать? Точно ведь проболтаются. Роза нашла взглядом своего кузена — Фреда Уизли и пошла прямо к нему. Он был среднего роста парнем, с широкими плечами, яркими рыжими волосами и светлыми, пепельными как у матери, глазами. Пошел парень в отца — Джорджа Уизли, поэтому больше остальных любил устраивать шумные вечеринки. Это было его специальностью. Парень стоял в углу и говорил о чем-то с невысоким блондином. Девушка не знала его имени, но смахивал парень курс на пятый. Кузен заметил гриффиндорку раньше, чем она успела заявить о своем присутствии. Дернул уголками губ и, кинув что-то на последок светловолосому, начал подходить к Розе. — Героиня сегодняшнего вечера, — Фред в полуулыбке пожал кузине руку. Этот его жест заставил что-то в груди нервно и как-то досадно сжаться. Лили, свою частую спутницу по приключениям, он бы с яркой улыбкой обнял. — Мы все безумно тебе благодарны. От речи парня Уизли опустила глаза и покраснела. Она стала молча разглядывать свои туфли на небольшом каблуке, мысленно коря себя за эту неуместную застенчивость. — Это было не сложно, — девушка с трудом вернулась к своей привычной манере общения, то есть заговорила так, будто и не получала благодарность. — Но если вас застукают… — Не волнуйся, — сказал твердо Уизли. — Все под контролем. Когда ты заходила, ты ведь не слышала музыки? — парень дождался, пока Роза кивнет. На его лице красовалось безразлично-насмешливое выражение в отместку на скептические взгляды кузины. — Это заглушающее заклинание. — Я поняла, — внутри гриффиндорки что-то неприятно сжалось от того, что ребята смогли разобраться и без нее. Захотелось найти хоть какой-то изъян. — А как с первокурсниками? — Никак, — Фред пожал плечами. — Я объяснил им, что нельзя рассказывать о том, что было ночью. Сказал, что если хоть кто-то из них проболтается, то вечеринок больше не будет. — Ты не соврешь, — холодно кинула Роза, на что кузен отреагировал усмешкой, полной иронии: — Веселись, дорогая кузина. Уизли последний раз посмотрел на девушку и углубился в центр зала. Там танцевало много студентов, но гриффиндорка не решилась пойти к ним. Она нашла взглядом удобное кресло, подальше от суматохи, и села туда. Нет ничего ужаснее, чем одиночество в толпе. То одиночество, когда остаешься наедине с мыслями, которые рвут тебя изнутри. Мыслями, из-за которых хочется кричать, плакать и искать выход. Как же прекратить это? Лишь измениться. Прошло немало времени, и Розе стал давить на голову шум. Она уже думала пойти к себе в комнату, но ее заставила остаться странная картина. Хьюго, брата Розы, с обеих сторон поддерживал Фред и Джон Вуд. Парни усадили его на кресло, и… Уизли выглядел уж слишком веселым. Его долговязая фигура неуклюже пошатывалась, карие глаза нездорово блестели, взор был затуманен, с детского лица не сходила улыбка. Девушка направилась к троице. Первый раз она видела брата в таком состоянии. Но не успела гриффиндорка дойти, как брат заметил ее и заговорил: — Дорогая сестра!.. — Уизли икнул, а потом и вовсе громко засмеялся, положив голову на одно плечо. Его руки описали какое-то непонятное движение в воздухе, а потом с грохотом уместились на ногах. Кажется, это было всем, на что сегодня был способен парень. — Хьюго, зачем ты так много выпил?! — спросила Роза, смотря исключительно на гриффиндорца. Двое других парней сейчас отошли на второй план, хотя именно от них русоволосая могла добиться членораздельного ответа. — Выпил? — брат засмеялся так, будто на самом деле хотел покашлять. — Нееееееее, — парень отчаянно замотал головой, но словив на себе проницательный взгляд сестры с улыбкой добавил: — Самую малость. Чуть-чуть. — И вы позволили? — девушка обратилась к Джону и Фреду. — Меня вообще там не было, — отмахнулся шестнадцатилетний кузен. — Я только заметил. — А я что должен был делать? — изумился Вуд. — Мерлин… — Роза выдохнула и покачала головой. — Хоть что-то! — Ну Роза, не злись, — Фред поднес Хьюго стакан воды. — С кем не бывает. — Это же в первый раз? — волнение Уизли не утихало, в голову приходили всё новые мысли. Что, если брат уже стал зависимым… — Разве по нему не видно? — усмехнулся Джон, тем самым вырывая девушку из ее мыслей. — Его нужно уложить спать, — все-таки изрекла гриффиндорка. — А утром я ему устрою… — Да брось ты, — Фред махнул рукой. — Твой брат уже не маленький. Хватит его контролировать. — Если бы я его контролировала, — Роза недовольно посмотрела на кузена, — он бы сейчас не… — испепеляющий взгляд в сторону Уизли прервал странный звук, который издал Хьюго. — ...не икал как индюк! Девушка возмутилась не пойми откуда взявшемуся смешку лучшего друга брата, Джона Вуда. Этого парнишку она помнила с одиннадцати лет, всегда удивляясь его странному поведению. Он то становился серьезным и ответственным, по крайней мере ответственнее чем брат, то преображался в легкомысленного мальчугана, под стать другу. Вуд стойко выдержал испепеляющий взгляд старосты школы, даже глазом не моргнув. Сильный был юноша, что сказать. А Роуз была слабой... Она схватила руку брата и потянула его на себя, намекая, что пора уходить. Сначала тело Хьюго послушалось, но потом он резко воспринял ситуацию по-другому: — Я никуда не пойду! — воскликнул парень, вырывая свою руку из руки сестры. — Я еще не танцевал! — Потанцуешь завтра, идем, — энтузиазм русоволосой гриффиндорки все не утихал. Она все так же отчаянно цеплялась за запястье брата, в то время как оба его друга стояли на месте, будто статуи. — Нет! — отчаянно выкрикнул Хьюго, отходя к стене. Он лихорадочно забегал глазами по залу и вдруг сконцентрировал глаза на… — О, Лили! Моя спасительница! В следующее мгновение, обернувшись, взгляду Розы представилась маленькая, очень худенькая фигурка Поттер, облаченная в совсем уж летнее, белое платьице. Ее длинные волосы были подобраны несколькими заколками и красивыми волнами струились по ровной спине. Одна мысль — невероятно красивое создание. Обычно за девушками идёт шлейф духов. За Лили шел шлейф восхищённых взглядов. Секунда — и пошатывающаяся фигура Хьюго оторвалась от алого цвета стены и направилась к любимой кузине. Любимой — потому что они все детство были вместе. Все детство и сейчас. Лучшие друзья, верные брат и сестра. Уизли, безусловно, намного больше любил и ценил Поттер, не Роуз. Увы. А рыжеволосый пятнадцатилетний паренек просто повис на такой же рыжей девчонке. И как только ее стройное тельце выдержало вес высокого юноши? Физическая подготовка благодаря квиддичу? Или все это благодаря многочисленным видам спорта, к которым Лили питала явную слабость? — Да, да, все именно так, — кузина с милым смешком похлопала Хьюго по плечу и сосредоточила взгляд своих изумрудных глаз на Джоне и Фреде. Они сразу же стали казаться дружелюбнее, счастливее что-ли. Будто бы луч света, в лице Лили Поттер, пролился на их существо. — Я спасу тебя, — она говорила с братом, как с малым ребёнком, и он, кажется, был безумно этому рад. — Да! — Уизли и не думал отстраняться. На его лице появилось многострадальческое выражение, которое казалось его друзьям ну просто очень смешным. — От этих кровожадных профессоров, — брат, безусловно, имел ввиду Розу, только во множественном числе. — Они такое со мной делали!.. — Мы дадим им по заслугам, — Лили умело изобразила негодование и начала идти в сторону комнаты Хьюго, попутно перекинувшись с Джоном и Фредом сговорческими взглядами. — Бедный, у тебя, наверное, так болит голова. Пойдем в комнату, ты мне все расскажешь. ...Роза с удивлением пронаблюдала за этой сценой и пошла за Поттер. *** Тихая, приятная музыка обволакивала сознание, и Альбус Поттер почти погрузился в сон. Полумрак, царивший в гостиной, приятно ложился на лицо, так и предлагая закрыть глаза. Мягкое, зелёное кресло создавало ощущение, будто находишься в невесомости. Было около двенадцати ночи. На танцполе осталось мало слизеринцев: все они имели какие-то тайные дела по ночам. Так и компания Альбуса пропала неизвестно где. И почему он еще не в постели? Было чувство умиротворения. Умиротворения, покоя и тоски. Тоски за безудержным весельем. Во-первых, в этом году не удалось попасть к гриффиндорцам. Зачем? Да потому, что их вечеринки хотя-бы вечеринками можно назвать. А тут! Сплошная медленная, вязкая, приглушенная музыка, от которой глаза слипаются и хочется утопиться в воде озера. Просто открыть иллюминатор и вылезти через круглое отверстие к огромному кальмару. С ним будет веселее. А все из-за того, что придурки их факультета в прошлом году снова начали войну с гриффиндорцами. Сдали их вечеринку. Что за глупость? Как малые дети! Сдали, потом ополчились против компании Альбуса и решили сами устраивать вечеринки. Теперь, в отличии от прежних времён, девчонки-аристократки стали диктовать парням-организаторам условия и гостиную заполняла мелодия, подходящая лишь для медленных танцев и обжиманий в темных углах. Ну, а во-вторых… В этом году он, Альбус, уже на седьмом курсе. Не на пятом, где просто нужно сдавать СОВ, а потом выбрать предметы, а на седьмом. На чёртовом седьмом курсе! Ведь это же последний год! А потом… Прощай веселье, беззаботная жизнь… Придется работать, а перед этим учиться, но уже не в простой школе. А как учиться, если даже не знаешь, кем хочешь быть?! Как можно определиться семнадцатилетнему ребенку, кем он хочет быть всю свою жизнь? От вопросов в своей голове Поттер невольно усмехнулся. Семнадцатилетний ребенок! Тот еще ребенок! Этот малыш уже полтора-два года балуется огневиски и красивыми девчонками, на пару со своим лучшим другом — Скорпиусом Малфоем. Да, да, тем самым сыном Драко Малфоя. И как это получилось? Просто вражда переросла в дружбу, где-то посередине первого курса. Их объединило отсутствие общего друга — Дугласа Уитмора. Мальчик заболел драконьей оспой и на целый месяц оставил двух друзей. Тем временем Скорпиус и Альбус, изнемогая от скуки, стали общаться вместе. Когда Дуглас вернулся с больницы, двое парней уже не нуждались в нем так сильно. Конечно, общение Малфоя и Поттера сильно отличалось от любого нормального. В их разговорах было место едким шуточками, подколам, своеобразным фразам. И все же мало кто мог похвастаться такой дружбой. Такой крепкой дружбой. — Поттер! — Что? Малфой? — Альбус открыл глаза от громкого, не лишённого насмешки голоса друга. — Какого черта! — парень протер глаза, пытаясь снять сон и сосредоточиться на лице Скорпиуса. — Я наконец-то высвободился от пут Деметрии, — довольно начал слизеринец, не обращая внимания на недовольство друга. — Думал, что она меня задушит! Представляешь, она сегодня… — Не хочу ничего слышать о ваших занятиях, — фыркнул Альбус перебирая руками край рубашки. — Да пожалуйста, — Малфой плюхнулся в кресло напротив. На его лице застыло высокомерное, вальяжное выражение, к которому так привык Поттер. Кто знает, что это было. Скорпиуса было нереально трудно понять. Его эмоции всегда были замаскированы под маской безразличия, но Альбус, к своему удивлению, за много лет дружбы научился их понимать, смутно различать. Таких людей как Малфой он не встречал никогда. В нем был внутренний стержень, что-то не от мира сего. Некоторые ученики косо на него поглядывали, страшась фамилии. Некоторым же она вселяла благоговение, величие. А для Скорпиуса, ровно как и для Альбуса, она мало чего значила. Просто тянулась бременем за юным Малфоем, заставляя что-то внутри него бороться каждый день. Свет и тьму. Осуждение и принятие. — Где все остальные? — спросил Альбус после некоторого времени молчания. — Снова ищут приключения на задницу? — Я бы удивился, если бы Дуглас остался на этой долбанной вечеринке, — Малфой взял со стола яблоко и с хрустом откусил половину. Все таки единственный отпрыск Малфоев не трудился казаться холеным аристократом в обществе лучшего друга. Другое дело его многочисленные девчонки, которые бросались на шею к светловолосому юноше от одной его грациозной улыбки. — Нужно убираться и самим. — Отличная идея, — в развязной манере согласился Поттер. Потом они встали и зашагали к выходу. — Я чуть не заснул. Хорошо хоть Нерисса пропала куда-то… — Радуешься? — с усмешкой спросил Скорпиус, вспоминая приставучую "девушку" друга. — Ну, тебе недолго осталось. — В смысле? — Поттер повернул лицо к слизеринцу и недоуменно посмотрел на него. Нерисса была неоднозначной девушкой. Красивой аристократкой со знаменитой фамилией Забини и многочисленными воздыхателями. Настоящая слизеринка: стервозная, хитрая и на редкость красивая. Как-то раз Малфой упоминал, что все его детство было связано с этой зеленоглазой блондинкой. Сейчас же их не связывало ровным счётом ничего, кроме... Кроме одного факультета, одинаковой слизеринской формы и кареглазого юноши, который, в порыве странных эмоций в прошлом году предложил этой девушке встречаться. Одно имя — Альбус. — Вам обоим по семнадцать, — спокойно ответил Малфой. — Закончите школу и свадьбу сыграть можно… Летом они с Нериссой не виделись. Забини на все три месяца укатили на какой-то теплый остров, пригласив с собой и Малфоев. Поэтому Скорпиуса в Британии тоже долгое время не было, ровно так же, как и легкомысленного, безрассудного веселья, которое всегда сопутствовало его выходкам. Вместо этого Поттер получал письма: полные шуточек от Скорпиуса и полные любовных признаний от Нериссы. И как только эти двое могли жить в одном поместье целый месяц? — Свадьбу? — Поттер нервно засмеялся, внутри понимая, что попал в ловушку. В аристократическую ловушку этой хитрой слизеринки. — Я не собираюсь жениться на ней. Его чувства просто отсутствовали. Просто когда он предлагал встречаться слизеринке, которая просто оказалась не в то время не в том месте, он думал о другом. О восстановлении какой-то внутренней гордости, о своем эгоизме. Его бросила выпускница — Кира. К ней он тоже ничего не чувствовал, просто... Просто Альбус был до ужаса упрямым, импульсивным и совершенно не здравомыслящим. — Зато она собирается выйти за тебя замуж, — усмехнулся Малфой, кладя Поттеру на плечо свою руку. — И если учесть, каким напором она обладает… О, да. Она обладала не просто напором. Забини имела уникальную способность — не замечать того, что не входит в ее планы. Вот и с Альбусом так было. Она просто упорно не верила в то, что по своей глупости и его невнимательности оказалась развлечением на одну ночь. — А что родители? — вспомнил о своей последней надежде темноволосый парень. Все таки аристократическая семья, никак не имеющая отношения к Пожирателям смерти... — Ты может и не чистокровный, но... Поттер, — из уст Малфоя эти слова звучали прямо как комплимент. Он тут же осознал это, скривился и поглубже сунул руки в карманы идеально-выглаженных брюк. — Фу, как противно звучит, — светлые глаза встретились с темными, не скрывая пляшущих чертей. У них всегда так было. Глупое противостояние, на уровне дружбы. — Ты же знаешь, с победой твоего отца устои наших семей несколько пошатнулись... Ричарду найдут подходящую невесту, Августе уже нашли жениха, а Нерисса... — Скорпиус задумчиво сцепились руки в замок и стал рассматривать огромное фамильное кольцо Малфоев. — Кажется у нее есть выбор. Светловолосый слизеринец был не очень рад такому раскладу. С близнецами Августой и Ричардом у него были по-истине дружеские, даже теплые отношения. Нериссу же он... Мягко говоря недолюбливал. Для Скорпиуса она была маленькой, вздорной, капризной девчонкой, кошмаром детства, который продолжал преследовать в Хогвартсе. Она и ее подруга все шесть курсов метались от одной компании слизеринцев к другой, но всегда возвращались к ним с Альбусом. Вешались на шею, вцеплялись в губы и растаскивали по комнатам. — Чёрт, — просто изрек Поттер. — Я влип. А ведь просто хотел повеселиться. — Ничего, Поттер, я устрою тебе отличный мальчишник, — Малфой сделал многообещающее выражение лица, совершенно не переживая за друга. — Ну, а потом, так уж и быть, буду твоим свидетелем. — Спасибо конечно, но жениться я не буду. У меня другие планы, — скривился Альбус. — Меня забавляет твоя уверенность в себе, — Скорпиус не смог не прыснуть. Сунул руки в карманы и ещё сильнее выровнял спину. Оба слизеринца замолчали и продолжили петлять по темным коридорам. Как же Альбусу не хватало этих ночных, безумных прогулок… В любой момент парни могли наткнуться на Филча, или кого-то из профессоров, но все же продолжали идти. Чисто из интереса. Им нравился риск. Подумать только, что все это закончится через год. Они были странными. Двумя юношами, от которых ожидали многого, но только не совместной дружбы. Но Малфой и Поттер упорно ломали стереотипы на протяжении всей своей учебы в школе. Говорили, что так легкомысленно прогуливающиеся уроки юноши не могут быть лучшими на курсах — они оба доказывали обратное. Говорили, что они не смогут вот так вот просто поделить между собой планку первенства — они делили. Говорили, что не могут сын проигравшего и сын победителя быть друзьями — они всегда были вместе, практически не ссорясь. — Вот увидишь, возьму и завтра расстанусь с Нериссой, — недовольно заявил Альбус через несколько минут необходимого молчания. Он нащупал ручку в заброшенный кабинет, ставший частым местом преткновения двух слизеринцев. — И ты веришь, что это получится? — Малфой вошел первым в дверной проем и уселся на первую попавшуюся парту, даже не оттерев пыль. — Мне кажется, что она уже впилась в твое беспомощное тело своими сильными щупальцами… — Скорпиус сделал огромные глаза и стал двигать руками как осьминог, при этом издавая странные звуки. — Прекрати! — Поттер отмахнулся, сложил руки на груди и оперся на стену. — Между прочим если я с ней расстанусь, твоя выгода тоже будет. — Да? Ты будешь больше времени проводить со мной? — Малфой изобразил на лице надежду вперемешку со страхом. Все в сарказме и насмешке. — Нет, придурок, — Поттер закатил глаза. — Нерисса обидится на меня, значит и Деметрия обидится на меня. И если они обе не захотят общаться со мной, они не будут общаться и с тобой. Деметрия... Явление ещё похуже ее светловолосой подружки. Если Нерисса обладала просто не ангельским характером, то Смит... Дьявол во плоти. Тоже красивая, тоже аристократка, вот только очарование ее не лёгкое и воздушное, а какое-то темное и тяжёлое. Оно будто-бы построено на чем-то порочном, чем-то, во что не следует пихать нос молодым юношам. Ее энергетика — напряжение, темнота, жестокость и соблазнительность. Красивые, но резкие и решительные черты лица, каштановые волосы, подходящие оттенком под смуглую кожу и голубые глаза, выпадающие из всего образа. С Деметрией не могли поспорить парни. Кто знает, как она склоняла их к своему мнению, но... Именно с ней считались эти отпрыски аристократов, ее уважали и боялись. А ещё каждый мечтал стянуть со Смит одно из ее темных, обтягивающих платьев и погрузится с ней в омут страсти. Вот только делал это, в последнее время, лишь Скорпиус. По чистой случайности. — Объяснил как первокурснику, — светловолосый фыркнул. — Ты слишком наивен. Эти две мегеры вдвоем нападут на меня. На одного меня! — Скорпиус с деланным ужасом подорвался с парты и стал ходить взад вперёд. — Ты пессимист, — спокойно изрек Альбус. — Я просто знаком с ними дольше, чем ты. О да, Скорпиус Малфой был знаком со многими. Смиты были партнёрами отца по бизнесу. И хоть видеть их парню приходилось не с самого раннего детства, а лет с десяти, у него плотно засело в голове, что именно эта семья пытается затянуть его в брак с их "очаровательной" дочуркой. — Тебе значит тоже нужно порвать с Деметрией, — наконец произнес Поттер, решительно вздернул голову ввысь. Они с Малфоем были практически одного роста, и все же, светловолосый — выше. — Порвать? — переспросил Скорпиус, искренне удивившись. — А что мне рвать? Мы с ней не встречаемся. — Зато спите, — отрезал Альбус. — И как я это ей скажу? — в голосе Малфоя послышались нотки раздражения. — Деметрия, мы больше не можем спать вместе, я купил себе подушку? — Решай сам, — Поттер направился к двери. — Мне Нерисса уже осточертела. — Стой, — Скорпиус вышел за другом.—Если по правде, то мне тоже. Пора действительно выпутываться из всей этой истории. Под фразой "вся эта история" Малфой, определенно, имел ввиду конец прошлого года, когда они с другом пару вечеринок подряд развлекались со Смит и Забини. Пара таких вечеров, и все, девчонки уже считали их своими парнями. Вешались на шею при встрече, целовали, и, конечно же, спали. Все это прервалось летом, когда оба слизеринца покинули страну, но... В этом году все началось сначала. — Отлично, — Альбус довольно вздёрнул подбородок. — Сделаем это прямо сегодня. — Прямо сегодня, — кивнул Малфой. — Превосходно. — Великолепно. — Умопомрачительно. — Завтра скажем им все. — Да, завтра, — согласился Альбус. — Лучше завтра. Дальше парни пошли в молчании. Они прошли пару поворотов, обошли наверное все подземелья и теперь снова оказались у входа в гостиную. — Лживый прохвост, — Скорпиус назвал пароль и дверь отворилась. Слизеринцы сели на свои привычные места, подальше, у камина. Студенты факультета продолжали танцевать под мелодию, которая стала еще скучнее. Пафосные людишки. Они даже общались не так, как остальные: перешептывались, врали и слишком ядовитого улыбались. И что он, Альбус Поттер, делает на этом факультете? Парень не был ни на йоту хитёр, пафосен или лицемерен. Никто из родных не был на Слизерине. Единственное, что связывало Альбуса с факультетом змей, были его пятеро друзей. А с остальными сокурсниками отношения были… Своеобразными. Не всем нравилось терпеть присутствие истинного гриффиндорца на факультете, не всем нравилась фамилия Поттер. Ведь, правда, у многих слизеринцев родители были посажены в Азкабан за содействие Тому Реддлу. Тем не менее, жизнь на Слизерине не была для Альбуса ужасной. По натуре он был веселым, всепрощающим сорвиголовой, которого мало волновало мнение других. Поттер с улыбкой принимал все дуэли, легко отвечал на колкости парней и умудрялся влюбить в себя каждую девчонку. Они липли к Малфою и Поттеру как дети к сладкому, а парням не редко приходилось разбивать их хрупкие сердца… — Как твоя сестра? — резко спросил Малфой, кидая беглый взгляд на свои идеально начищенные туфли. — Что? — Альбус не поверил своим ушам и почему-то кашлянул. Лили и его друг редко могли общаться, как нормальные люди. То есть как редко — никогда. Только язвительности, препинания и жгучая ненависть в глазах. Началось это ещё с самого первого курса Лили и длилось до сих пор. Они просто не могли переносить друг друга рядом. Спорили как дети и мирились только по настояниям Альбуса и только на один день. — Сестра твоя, рыжая такая, помнишь? — продолжал слизеринец с нажимом. По имени Малфой Лили не звал никогда. В ее присутствии он вообще преображался — ставал просто редкостным подонком. Он до такой степени хорошо играл свою роль, что Альбусу часто хотелось заехать ему по морде. Не раз такое случалось. Но Скорпиус, почему-то, не менялся. Это заставило темноволосого смириться, а светловолосого — продолжать. — Ты спрашиваешь про нее? — Поттер до сих пор не мог прийти в себя. Хлопал глазами, прямо как его сестра, и вызывал раздражение. — Да. — С чего бы это? — парень насторожился и мысленно подготовился к чему-то необычному. — Просто. Не хочешь говорить, не говори. — Перестань мяться, — воскликнул слизеринец уже горя от нетерпения. — В конце лета я видел ее с каким-то парнем, — просто отчеканил Скорпиус. Странное выражение блеснуло с его глазах, неизвестное раннее. — На вид ему было лет девятнадцать. — Девятнадцать?! — Поттер опешил и сделал огромные глаза. — Ты уверен, что это был не родственник? Может быть, ты плохо разглядел? Джеймс, Тедди или Льюис?.. — слизеринец подорвался с места и сильно сжал быльце кресла. — Нет, Поттер. Я знаю всю твою родню. Откуда? Все очень просто. Они виделись. Первым, с кем познакомился Скорпиус был, конечно, Альбус, но... Но за ним была Роза, чьи ответы на уроках повергали парнишку в шок. Потом последовал Льюис, чей весёлый нрав отлично сочетался со нравом безумного дуэта из Малфоя и Поттера. Ещё через время в его жизнь вошли Фред, Лили и Хьюго — гриффиндорцы до мозга костей. И если с первым Скорпиус мог найти общий язык, то с двумя другими... Все было ни к черту. Летом после четвертого курса появились уже взрослые, но безбашенные Мари и Тед. С ними было просто и легко. С ними было весело. С Роксаной, Люси и Джеймсом он практически не пересекался, а Доминик и Молли ни разу не видел. С родителями детишек Поттеров Малфой впервые познакомился после своего второго курса. Он тогда пришел просто в гости к Альбусу, а оказался на семейном ужине, правда, без присутствия малолетней сестры друга. Тогда ещё она не вызывала никаких эмоций. Тот ужин прошел хорошо. Сперва чувствовалась натянутость, лишь из-за противного Джеймса, но потом... Потом все пошло своим чередом и к концу вечера мистер и миссис Поттер были очарованы рассказами юного Малфоя о диковинной конюшне в его поместье. Ведь Лили всегда мечтала о пони... — Чёрт! Чёрт! — парень в отчаянии ударил стену. — Мне нужно немедленно поговорить с Лили. Их с сестрой отношения — разноцветный калейдоскоп. То они ссорятся, то подстраивают ловушки и веселые лишь для них розыгрыши над Джеймсом, то говорят по душам. В детстве Лили и Альбус были неразлучными. Паренек брал свою сестрёнку за руку и она всегда следовала за ним по пятам. Все друзья среднего Поттера — друзья рыжеволосой девчушки. Все переживания рыжеволосой девчушки — тайна ее старшего брата. Все новое, что они видели в этом мире, они видели вместе. Все, через что проходили, оставалось в их памяти как совместное приключение с любимым братом или сестрой. Как так получилось, что именно сестра и брат с разницей в два года стали образцом детской дружбы, было непонятно. У Мари и Доминик — лишь с годами, у Розы и Хьюго — не получилось, у Фреда и Роксаны — тоже. Лили — копия бабушки Эванс и матери, Альбус — копия дедушки Поттера и отца. Они любили носить одинаковые вещи. На День рождения сестры Альбус поднимался рано утром и рвал цветы со всех клумб окрестности, на День рождения брата Лили пыталась вязать ему шарфики и дарила плакаты любимых квиддичных команд. Они всегда болели за одну и ездили на ежегодные соревнования с отцом, матерью, дядей Роном и Хьюго... А потом Альбус пошел в школу и все резко закончилось. Пропасть. Просто вернулся он не мальчиком, а юношей с новыми, недосягаемыми для Лили друзьями, первыми симпатиями и... Малфоем. — Успокойся, — Скорпиус утвердительно свел брови. — Я не нанимался смотреть, как ты сходишь с ума. Утром с ней поговоришь, — слизеринец снова в упор посмотрел на друга, и поняв, что его слова мало помогли, добавил. — Может, ему было не девятнадцать. Может младше. Мало ли. Через их пропасть был их мостик. Очень сильный и прочный, потому что с тех пор у двоих, все ещё невероятно любящих друг друга Поттеров стали появляться разногласия. — Да какая разница! — он бушевал. Потому что безумно переживал за свою младшую, такую неопытную и доверчивую сестрёнку. Она была для него сокровищем, которым не могли похвастаться другие юноши. Слишком непохожими у них были сестры на единственную, идеальную Лили, о которой грезила вся школа. — Чёрт. Она же еще такая маленькая. Ей всего пятнадцать! Она такая нежная, хрупкая, вдруг с ней что-то произойдет! — Вспомни себя в ее возрасте. Чем ты занимался? — Малфой еле сдержал усмешку, когда увидел испуг на лице Альбуса. — Вот, вот. Ничего из этого Поттер точно не делает. А прогулка с парнем это… Это ничего не значит. — Ничего не значит? А если они целовались?! — Наверняка целовались, — Скорпиус пожал плечами. — Ну и что. Вряд ли твоя сестра была против. Не веди себя как ханжа. — Это я ханжа? — Альбус изумился и с грохотом сел обратно в кресло. — Мерлин… Мне нужно выпить. — Держи, — слизеринец снисходительно посмотрел на друга и протянул ему небольшую флягу с резной буквой М, припрятанную у него в пиджаке. — Только мне оставь. Малфой пронаблюдал, как Поттер опрокинул в свой рот все содержимое и обиженно приподнял серебристую бровь: — Спасибо, друг. Я тебе это припомню, когда нас с тобой бес будет жевать в своей страшной пасти. — Самым большим наказанием для меня будет даже там находиться вместе с тобой, — Альбус откинулся на спинку кресла и устало прикрыл глаза. — Боишься, что красивые грешницы посчитают тебя непривлекательным на моем фоне? — продолжал шутить Скорпиус. — Ты уверен, что они будут красивыми? — Ну за что-то же их должны отправить в ад, — преспокойно заявил слизеринец. — Прелюбодеяние как раз для молодых дам… — Малфой, ты не исправим, — Альбус закатил глаза, мысленно представляя, как они с другом прогуливаться в аду. У маглов безграничная фантазия! На его лице появилась довольная улыбка. Кто же не читал Данте. — Моя кузина приезжает в Хогвартс, — друг вырвал Поттера из странных размышлений. — Совсем скоро, в четверг. — Та, которая в Италии? — задал наводящий вопрос слизеринец. — Да, та самая. Раньше она училась на домашнем обучении, — сказал Скорпиус и увидев, что друг собираешься задать новый вопрос добавил. — Не спрашивай почему. Много причин… Их действительно было много. *** Кузен наконец-то заснул, и Лили Поттер смогла выдохнуть спокойно. Он выглядел очень милым: рыжие волосы растрепались, щеки разрумянились, густые брови то и дело подрагивали. Видимо Хьюго видел сон. Его долговязая фигура, скрытая под одеялом, напоминала саркофаг фараона. Стало смешно от этой мысли. Роза, сидевшая у ног парня, осматривала комнату, в которой, видимо, бывала не часто. Покои мальчиков отличались от девчачьих лишь меньшей площадью и расположением камина. И все же Уизли продолжала обегать глазами картины, полки, тумбочки, шкафы, еще четыре массивных кровати и окно. На улице была тьма, небо, абсолютно без звезд и луны, казалось лишь плотной тканью. Лили умостилась удобнее на кровати Джона, совершенно не желая ни возвращаться на вечеринку, ни уходить к себе. Сегодня ее одолела тоска — так обычно бывало, когда девушка надолго уезжала из дому. Джеймс, Тедди, мама, папа остались там, за стенами замка, и Поттер уже начинала скучать по родным. А ведь это еще и последний год Альбуса. Последний год, когда гриффиндорка сможет не тосковать хотя-бы по одному члену своей семьи. Хотя… Может этому балбесу и не удастся закончить Хогвартс. Они с Малфоем вряд ли будут заниматься подготовкой к экзаменам. Эти двое будут увлекаться своими проделками, ночными похождениями и девчонками. Кто как не эти беззащитные создания интересовали двоих слизеринцев. Хотя в большей степени Малфоя. Чертов Малфой! Этот бес свел с ума половину женских сердец школы, замутил с каждой десятой, ну, а потом, естественно бросил. И чем он так всем нравится? Ну да, красивый. Скорпиус высокий, широкоплечий, вобщем крепкого телосложения, с платиновыми волосами. Его подбородок заострен, лицо вытянуто, а глаза цвета серебра. Ну и что. Будто бы мало красивых парней. Мало красивых парней с идеальными манерами. Лили уже тошнило от пафоса, с которым проходил Малфой, от его вальяжных движений, от его аристократических замашек и… Слишком долго перечислять! А девчонки все равно продолжают краснеть, когда он проходит, перешептываться и глупо хихикать. Безнадежные… Поттер вынырнула из своих мыслей, заметив, что сильно сжимает одеяло. Она взглянула на отстранённую кузину и поняв, что та ничего не заметила, откинулась на подушки. Их с Роуз отношения оставляли желать лучшего. Не заладилось с самого начала. Лили всегда чувствовала неловкость рядом со старшей кузиной. Она ведь была лучшей на курсе, такой умной, серьезной и ответственной... — Ты так быстро его успокоила, — вдруг заговорила Роза. Лили вообще не ждала каких-либо слов от кузины. Они никогда не общались, даже оставаясь наедине. Но девушке вдруг сильно захотелось с ней поговорить. Поговорить так, чтобы обоим было интересно, чтобы… Чтобы их отношения возможно стали другими. Не такими далекими, как все эти годы. — Это не в первый раз, — Поттер слабо улыбнулась. Ее глаза наткнулись на опешившую от непонимания сестру. — То есть не в первый раз, но не с твоим братом. — Да, да, я поняла, — Уизли слабо улыбнулась. — Спасибо. — Не за что, — девушка пожала плечами. — Он ведь и для меня как родной брат. Они замолчали, и в этом молчании Лили чувствовала себя неловко. Ей казалось, что она выглядит глупым ребёнком перед Розой. Перед Розой, которая была так надежна и ответственна в свои семнадцать лет. Прямо как Джеймс. И Люси. — Почему не ты староста? — вдруг спросила Уизли. Этот вопрос сильно удивил Поттер. — Я слишком много раз попадалась за нарушением правил, — гриффиндорка ответила не раздумывая, можно ли доверить кузине такую тайну. Хотя нет. Это не было тайной. — Насколько я помню, три, — явно заинтересованная Роза села ровнее, чуть задев ногу спящего брата. — Не все из них оглашали, — Лили усмехнулась, вспоминая то ли удивлённые, то-ли разозлённые взгляды профессоров, которые ловили ее за нарушением правил. — Я не только дралась с Коллинзом на дуэли и гуляла после отбоя. Когда-то меня даже словили в запретном лесу. — Ну не одну же? — Уизли все-таки изумилась, раздумывая о том, что нашла, пожалуй, одну из самых ярых нарушительниц. — Не одну. Нас было пятеро. Очень повезло, что вместо снятия баллов в школу просто вызвали родителей. — Так вот почему… — Роза наконец поняла, почему в прошлом году в школу неожиданно приехали мистер и миссис Поттер. — Да, — Лили засмеялась, как ребёнок. — Я еще много чего натворила. Папа уже смирился, а вот мама… Папа всегда со всем мирился и вселял свое спокойствие горячо любимой жене. Родители ни капли не волновались, когда Альбус попал на Слизерин, хотя Лили помнила, как отец выронил кружку, а мать то ли нервно, то ли изумлённо засмеялась. Они никогда не были против дружбы среднего сына со своим школьным врагом, никогда не препятствовали их веселью и вообще казались не только ответственными родителями, но и друзьями, готовыми понять безрассудные выходки. — Теперь я буду знать, за кем следить больше всего, — Роза заговорчески кивнула и повела бровями. Ее безликое, серое лицо сейчас стало приобретать какие-то заметные черты и это не смогло не порадовать Поттер. — Вообще я не хотела быть старостой, — младшая из девушек почему-то заговорила серьезнее. Возможно это присутствие кузины так на нее действовало. — Это не мое. Я просто разорвалась бы между своими обязанностями и друзьями. — А капитаном квиддичной команды быть легче? — спросила Роуз. Квиддич и Лили. Лили и квиддич. Она играла на месте ловца со своего первого курса. Она единственная в этом виде спорта унаследовала способности отца: Альбус и Джеймс всегда играли на месте охотников. Поттер жила метлой и воздухом. Полет дарил невероятное чувство свободы, господства, силы, недосягаемости. Она любила это каждой клеточкой тела, еле сдерживала восторженные вздохи, когда мчалась быстрее ветра и с замиранием сердца выделывал такие трюки, какими не могли похвастаться некоторые юноши-семикурсники. — Да, намного. Это ведь то, что мне нравится. Я сама назначаю время тренировок, сама набираю команду, — гриффиндорка мысленно улыбнулась, ведь совсем скоро набор.— У меня остаётся время для друзей… Я просто не представляю, как ты всё успеваешь! — в конец воскликнула Лили и немного прикрыла рот, потому что Хьюго заворочался в кровати. — Привыкла, — Уизли заметно покраснела и кажется поежилась. Лили не поняла, чего сказала лишнего, но буквально через минуту Роза распрощалась и покинула комнату, оставив кузину одну. Порыв холодного, сентябрьского ветра с дождем заставил Поттер поежиться. Она тут же вскочила с постели брата и метнулась к окну, чтобы закрыть его. Она чувствовала себя здесь как дома, чувствовала тепло. Она любила тепло. Взгляд девушки метнулся на уголок, в котором стояла кровать ее лучшего друга, Джона. Пара минут, и она проводит тонкими пальцами по немного смятой постели и останавливает взгляд на красивой рамочке, в которой красуется колдография, сделанная в конце четвертого курса. Трое счастливых подростков стоят на заполненном людьми перроне и пытаются сдержать смех. Они трое одеты в одинаковые белые футболки с изображением милого, рыжего кота, что обнимает двух мышей. Немного волнистые, темные волосы Джона лезут ему в глаза из-за ветра, но это ничто по сравнению с тем рыжим ураганом, что создают волосы Лили. Хьюго пытается заплести ей косу, но вместо этого спутывает непослушные локоны Кажется, в тот день Джон сказал что тот кот безумно похож на Лили, ведь она проявляет просто безграничное терпение по отношению к ним. Поттер тогда не сказала, но ей совсем не доставляло труда дружить с этими мальчишками. Она любила их, как братьев. И они были счастливы. И в тот день, и сейчас... Может Фред-организатор-вечеринок потерял былую хватку, а может студенты сами попросили парня выключить музыку, но, факт в том, что вечеринка закончилась. Лили уже успела задремать на кровати друга, поэтому с трудом приоткрыв глаза, девушка выяснила, что на часах было всего лишь два часа ночи. Ну это рекорд… Так рано вечеринки никогда не заканчивались. — Лили, Лили… Девушка снова открыла глаза, на этот раз быстрее, и увидела перед собой Джона. Его темно-коричневые волосы снова падали на лоб, закрывая обзор. Лили сразу же захотелось убрать непослушные прядки, но лень победила. Крепкое телосложение пятикурсника позволяло ему опираться лишь одной рукой на быльце кровати, поэтому его теплые глаза сейчас находились прямо напротив глаз рыжеволосой. — О, ты уже пришел, сейчас я… — девушка закопошилась на кровати и встала, немного шатаясь. — Тише, тише, ты что, пила? — Вуд аккуратно приобнял гриффиндорку за талию и погладил по голове. В нос сразу же ударил приятный запах шоколада, который они так любили вплетать вместе с Хьюго. — Нет, что ты, — немного отстраненно произнесла Поттер. Рядом с Вудом она почувствовала себя так, будто бы находилась дома, поэтому не смогла не сдержать лёгкой, но невероятно счастливой улыбки. — Я же знаю, как мучительно из-за этого по утрам. — Пойдем, я отведу тебя в комнату, — очень уверенно и с неприсущей раньше ему мужественностью проговорил Джон. Он бережно взял Лили за талию и под локоть, начиная медленно идти в сторону выхода. Она скучала за этими днями в школе. Хоть здесь и не было родителей, здесь был второй, ставший родным дом. Безумные вечеринки, счастье от общения с друзьями, странные завтраки, вражда... Все сплеталось воедино и дарило ощущение, что ты там, где должен быть. Это доказывала дружественная, семейная атмосфера, что царила во многих студенских компаниях, забота старших учеников над младшими и жилые комнаты, которые были похожи на... На что-то близкое, домашнее. В комнате парней зачастую царил беспорядок, с которым даже эльфы не всегда успевали управиться. Юноши не трудились перекрашивать обои, менять занавески, везти в школу свои одеяла и подушки, нет. Они просто завешивали каждый миллиметр стен плакатами с любимыми рок-группами, квиддичными командами и полуодетыми девчонками. Они прятали алкоголь в ящиках для белья, разбрасывали носки по всей комнате и зачастую путали брюки и рубашки друг друга. И поэтому, заходя в комнату любых юношей, было сразу понятно — холостяцкая берлога. Стойкий запах трёх, а то и больше одеколонов и полнейший хаос. У девчонок все было по-другому. Комнаты очаровательных студенточек были похожи на отдельный, маленький мирок, в котором можно было спрятаться ото всего на свете. Первым делом в глаза бросался дизайн — все со вкусом и под цвет. В бывшей комнате Лили обои стали лазурного цвета, плотные занавески превратились в полупрозрачную, внизу кружевную тюль, а сплошной ковер стал десятью разными, миленькими ковриками. С порядком здесь тоже были неполадки, уж слишком много было нарядов и косметики у девчонок. Им пришлось расширить шкаф и трансфигурировать тумбочки из каких-то коробок. Кровати были застелены исключительно привезенными из дому покрывалами, подушки занимали огромную кучу пространства, а ещё... Вместо плакатов, неподходящих под цвет интерьера, на стенах висели небольшие, светящиеся шарики и колдографии в белых рамках. Лили вспомнились четыре года в комнате с четырьмя классными девчонками. Она так и не смогла полностью съехать. Оставила там половину своих вещей, за исключением одежды и пообещала периодически приходить ночевать... Поттер и Вуд спустились по ступенькам в яркую, уютную гриффиндорскую гостиную, из которой уже успели уйти практически все студенты. Хорошо хоть прибраться удосужились, иначе, зайди декан с утра чтобы сообщить организационные моменты... Ой, ой. Так уже случалось. Минус сто баллов. — Спасибо, — тихо проговорила гриффиндорка, когда Джон аккуратно опустил ее на кровать в капитанской комнате. Он осматривался на протяжении нескольких секунд, потом сел на край постели, никак не прокомментировав обстановку. Лили ещё просто не успела переделать здесь все по своему желанию. — Что бы я без тебя делала. — Уверен, ты все равно оказалась бы в своей комнате, — Вуд с подобием улыбки пронаблюдал, как рыжеволосая подруга перевернулась на правый бок и немного поджала ноги, будто бы замёрзла. Гриффиндорец быстро сориентировался и накрыл девушку мохнатым пледом, который лежал рядом с невероятно красивой мягкой игрушкой — голубоглазым волком. Они замолчали. Лили не слишком хотелось говорить. Как бы сильно она не любила своего лучшего друга, ей уже давно хотелось спать. Но парень все не уходил, и гриффиндорка поняла, что Джону есть что сказать. — Ты говорил с Валерией? — спросила Поттер, с трудом сдерживая зевок. Она начала первой, так часто бывало. Просто юноша с каштановыми волосами не всегда блистал уверенностью в себе. — Нет, — твердо ответил Вуд. — Почему? — Она не та. — Не могу поверить своим ушам, — Поттер покачала головой, слабо улыбаясь. — Она же нравилась тебе с третьего курса. — Ну а теперь нет, — парень пожал плечами. Так просто. Взгляд его теплых глаз вдруг стал сосредоточенным и каким-то странным, непривычным. — Я долго думал, и… — И что, Джон? — Лили пыталась сконцентрироваться на голосе друга, но сон все больше и больше окутывал ее своими чарами… — Что, если я все это времени замечал самого важного, — Вуд посмотрел в потолок. Было понятно, что ему сложно говорить. — Мое счастье было под носом, а я не понимал этого. То есть… Я хотел сказать… Лили? — Джон обратил внимание на необычайно тихую девушку. А она уже спала, приоткрыв рот и нахмурив брови. Ее тоненькие ручки торчали из под одеяла, прижимая к себе подушку. Поттер казалась маленькой, невинной девочкой с ангельскими чертами. Наверное поэтому ее образ так и манил каждого, заставляя верить в то, что на землю, иногда спускается чудо. Парень с улыбкой провел рукой по ее мягкой, немного раскрасневшейся щеке, и поднялся с места, стукнув себя по коленям. Что он в этот момент чувствовал? Грусть? Досаду? Нежность? — Спокойной ночи, Лили... Гром прогремел над куполами древнего замка, а молния окрасила небо в странный, непонятный цвет. Это утро принесло что-то странное в атмосферу школы и заставило юную Поттер проснуться в очень странных чувствах. Она вздрогнула, мгновенно поправила прекрасное, белое платье, в котором умудрилась заснуть с вечера и выдохнула в потолок. Было холодно и не совсем уютно, наверное из-за резкой смены обстановки. А ещё из-за Джона... И зачем она только спросила про Валерию? Если бы Вуд захотел, он бы сам рассказал. А так гриффиндорка спровоцировала друга на столь откровенный разговор. Ну а потом притворилась спящей. Ей было уже давно понятно, что Джон неровно к ней дышит. Она же все время проводила с ним и Хьюго, и если Уизли ее кузен, то Вуд… Очень не хотелось обижать парня, но Лили совершенно ничего к нему не чувствовала. Это была дружеская привязанность, но ничего более. Бедный Джон. Поттер в отчаянии ударила рукой о стол и немного смутилась из-за обращенных на нее взглядов. Да, да, гриффиндорка уже успела оказаться в Большом зале, на завтраке. Нужно быстро сказать обо всем Вуду, иначе он будет лелеять какие-то надежды. Вот было бы с кем поделиться… Но нет, не было. Может Лили Поттер и была всегда окружена студентами, всегда веселой и жизнерадостной, но глубоко внутри она чувствовала, что слишком отличается от других девочек. Её лучшие друзья — Хьюго и Джон, были мальчиками и это казалось ей слишком странным, не таким, каким должно быть. Ближе чем Вуд и Уизли подруг-девушек у рыжеволосой не было. Были две хорошие слизеринки — Сабрина и Сара. Были три хорошие гриффиндорки — уже бывшие соседки по комнате, но... Взгляд Лили мимолётно остановился на Розе. С ней бы она дружила. Общие знакомства и интересы могли бы сплотить двух кузин, но увы… Они никогда не общались. Странно, почему? — Ты что это, прячешься от нас? — где-то над ухом раздался громкий голос Хьюго и через секунду они с Джоном плюхнулись рядом на скамью. Лили вздрогнула. Она действительно не сильно хотела видеть ребят. Поэтому то и не вышла из комнаты, когда гриффиндорцы предложили вместе спуститься на завтрак. — Нет… — Поттер задумчиво покачала головой. — Что ты… — С тобой все хорошо? — Вуд задал вопрос, на который гриффиндорка не могла ответить. — Ты сегодня странная. — Все хорошо, — девушка просто отмахнулась и резко поняла, что не может сейчас сидеть здесь. Не может так просто говорить с Джоном. И не может оставлять все как есть. — Эй, ты куда… — парни удивлённо посмотрели на Лили, которая буквально полетела к выходу, попутно встретившись со взглядом, который так и не смог измениться за три месяца лета. Холодным взглядом Скорпиуса Малфоя... Потом было три урока, спустя которые Поттер наконец-то успокоилась. Она старательно избегала всех разговоров, вообще людей, и полностью углубилась в учебу. На зельеварении это получилось чудесно, даже несмотря на то, что рядом работал Джон. Она как всегда получила "превосходно" от безумно любившего ее учителя — профессора Слизнорта и с приподнятым настроением оказалась на ЗОТИ. Там гриффиндорке пришлось сильно потрудиться, ведь профессор Сайперс (также декан Слизерина), не слишком любил Поттеров. И если к раннее учившемуся здесь Джеймсу молодой человек был просто холоден, то к Лили он относился… Как к козлу отпущения. Чуть что, сразу она. На дуэль — Поттер. Отвечать перед классом — Поттер. Писать эссе — Поттер! Поттер! Поттер! Поттер! Даже когда гриффиндорка показывала самые лучшие результаты, профессор Сайперс не переставал искать в занятиях девушки изъяна. Его комментарии к различным действиям гриффиндорки можно было прировнять только к едким шуточкам Малфоя, который, к слову, ещё ни разу за полтора дня в школе никак не задел. Это немного выводило из себя, но... Было кое-что поважнее. — Лили, можно с тобой поговорить? — окликнул стоящую в коридоре сестру, Альбус. Поттер в последний раз улыбнулась своему собеседнику и подошла к брату. Он критичным взглядом окинул уходящего гриффиндорца, четверокурсника, которому девушка помогала с травологией. — Лили, с каким парнем ты гуляла летом? — просто спросил темноволосый. Сестра тут же широко открыла глаза от удивления. — Я знаю, что гуляла. Девушка постаралась сделать свое лицо более непринужденным. Как брат вообще узнал? Это Крис рассказал, или… Кто мог рассказать? Знала лишь мама, Джеймс и Крис, восемнадцатилетний друг её брата. Как раз с ним гриффиндорка и прогуливалась летним утром. Тем временем брат оперся о стену, явно намереваясь вести долгий разговор.Его решительный взгляд застыл на побледневшем лице сестры, пытаясь игнорировать нервно закушенную губу. — Да я и не спорю, — Лили решила сделать вид, будто ничего страшного не произошло. — Это был один из друзей Джеймса, ты его не знаешь. Поттер рассчитывала, что ее спокойствие и твердость, с которой она все сообщала, передастся брату и он не будет сильно волноваться и кричать, но увы… — Ты так спокойно об этом говоришь! — брат и не думал успокаиваться. Его шоколадные глаза потемнели. — Будто не произошло ничего важного! — парень оторвался от стены и зашагал взад вперёд около девушки. — Но Лили! — Что?! — гриффиндорка нервно пригладила волосы. — Ты же еще маленькая! — продолжал Альбус. — Только подумай, что у этого парня в голове! — Точно то же, что и у тебя, — фыркнула Лили, заметив, как поменялось лицо слизеринца. Он уже давно не был милым мальчиком, уж она то знала. — А мама знает?! — Поттер вздохнул и перевел тему. — Ты ей сказала? — Да. — А папа? — Да. — А Джеймс? — Да. — А я почему не знаю?! — Альбус обернулся к сестре, с вопросом на лице. Он выглядел так, будто увидел, как человек восстал из мертвых. — Потому, что ты снова устраиваешь сцену, — твердо ответила Лили. — Мне не тринадцать, я не наивная дурочка, — она сжала кулак от переполнявшего ее чувства обиды. — Я умею за себя постоять. Было досадно из-за того, что брат считал ее совсем маленькой и беспомощной. Ведь это он был безответственным юношей, за которым только и нужно подглядывать. Это она, Лили, контролировала, чтобы брат со своими друзьями вовремя ушел спать, не устраивал дуэли, не натворил плохих дел, не напился в хлам, не выдал себя… — Нет, не умеешь, — сквозь пелену мыслей прорвался голос слизеринца. —Мерлин, да вы всей семьей скрывали от меня, что моя младшая сестренка, за которой я должен приглядывать, ушла в загул! Значит не умеет… Лили про себя громко выдохнула и точно для себя решила, что этот разговор пора заканчивать. Сквозь стену обиды девушка в последний раз нашла в себе силы заговорить: — Какой загул?! — она закричала на весь коридор, таким способом не давая воли слезам. Зато привлекая заинтересованные взгляды студентов. Среди них оказались и холодные глаза Малфоя. И Лили будто бы осенило. Ведь в тот день она встретилась с точно такими же, ледяными глазами... — Альбус, ты невыносим! — она была в отчаянии. Все из-за этого мерзкого слизеринца, змеи, которую девушка так ненавидела. — Я буду делать так, как считаю нужным. Тебе пора на занятия! — гриффиндорка развернулась и пошла, а затем громко, с насмешливым выражением добавила. — Малфою привет! И как же сложно ей далось это насмешливое выражение… *** Скорпиус Малфой еще раз перечитал письмо отца. На его лице застыла маска равнодушия, но побелевшие костяшки на пальцах говорили о другом. «Сын, как бы прискорбно это не звучало, мы с матерью и бабушкой вынуждены покинуть Магическую Британию. Я пока не знаю, где мы купим новый дом, но будь готов, что через несколько недель мы приедем и за тобой. Для нашей семьи ситуация слишком опасна и будет благоразумнее отсидеться в стороне. Знаю, тебя сейчас переполняет злость, но так действительно будет лучше. Не сомневаюсь, что через несколько часов получу твое письмо. Драко Малфой» Скорпиус уважал отца… После войны, когда Люциуса Малфоя отправили в Азкабан, Нарцисса сильно осунулась и Драко приходилось много работать. Ситуация в стране снизила значительность чистокровного семейства Малфоев до минимума, в то время как рыжеволосые Уизли, Поттер и Грейнджер приобрели значительное влияние. Их семьи стали входить в высший круг общества, теперь без них не могло обойтись ни одно важное событие. Малфоям же пришлось забыть обо всём этом. Долгое время Нарцисса и её сын вообще не появлялись в обществе. Драко сам, лично, налаживал дела в предприятиях, проводил много времени в суде и пытался хоть как-то наладить репутацию семьи. Восемнадцатилетний парень работал с утра до ночи, пытаясь вытащить семью из ямы позора. Лишь через год, когда все уже забыли о Малфоях, Драко устроил званый ужин, на который не была приглашена ни одна семья Пожирателей смерти. Это были семьи, влияние которых возросло после падения Селвинов, Роули, Коллинзов и других. Все было начато с чистого листа. Малфои вошли в новый круг, единственные в своем роде. Пришлось сильно потрудиться, чтобы доказать, что они больше никак не относятся к Пожирателям смерти и готовы двигаться дальше — отказаться от своих моральных устоев и правил. Драко сам подтвердил это, женившись на Астории Гринграсс. Конечно, из-за такого неожиданного поворота семью Малфоев стали ненавидеть семьи, чьи отцы сидели в Азкабане за преданность Тому Редлу. Но оно того стоило. Через пару лет после свадьбы, Малфои снова вернулись на свою прежнюю, влиятельную позицию. Своими действиями Драко показал, что он настоящий слизеринец, ведь был хитер и изворотлив. Все осталось позади. Все сложные события в жизни Драко отобразились на его характере. В восемнадцать лет ему пришлось исправлять все то, что натворил отец, и это полностью отобрало у юноши дни ребячества и веселья. Из его лица навсегда исчезло безмятежное выражение. Он стал мужчиной. Мужчиной с холодным сердцем и твердым умом. Нередко Скорпиус восхищался им, нередко пытался быть непохожим на отца. Драко не проявлял чувств, в его мысли нельзя было заглянуть ни на секунду, в глазах нельзя было прочитать ни одобрения, ни обвинения. Для Скорпиуса отец был загадкой, загадкой которую он не смог разгадать за семнадцать лет. Парень знал, отец его любит, но…. Но между ними были сотни стен. В один момент слизеринец понимал старшего Малфоя, в другой не мог и представить, что сподвигло мужчину сделать определённый поступок. Слизеринец уважал отца, но не мог смириться с тем, что кто-то может управлять его жизнью. Он достал из сумки чернильницу, перо, и стал выводить на пергаменте изящные, маленькие буковки. «Отец, я никуда не поеду. Я совершеннолетний и имею право решать, где мне быть. Я хочу закончить, свое образование именно в Хогвартсе, в родной Англии. Я не хочу бежать. Расскажи, что такого важного случилось. Это может и не изменит моего решения, но поможет в дальнейшем. Твой сын, Скорпиус Малфой. » Когда с написанием предельно короткого, но содержательного письма было покончено, парень встал и сложил все свои вещи. Еще с детства он любил порядок, любил, когда все стоит на своих местах. А потом он посмотрел на кровать Поттера и про себя фыркнул. Его точно не учили наводить чистоту. Скорпиус услышал приближающиеся шаги и сразу понял, что сейчас кто-то зайдет. В этот момент, он, как обычно, не чувствовал ничего. Будто бы незримый вакуум прятал юношу от всех незначительных эмоций, пропуская лишь важное. Он поспешно отвернулся, зачем-то делая вид, что вовсе и не предугадал появление ненавистного ему слизеринца — Тайлера Флинта. Темноволосый парень среднего роста вошел в комнату вальяжной походкой, изящество которой пытались привить ему с детства. Получилось неважно. Уж слишком много отрепетированности было в каждом движении юного аристократа. — Малфой, ты, что здесь один? — парень изобразил на лице удивление. — Без Поттера? — он прошел вглубь комнаты и развязно присел на стол перед светловолосым. — Вероятно, снег пойдет... Маленькая деталь — Флинт отличался просто невероятным количеством пафоса и презрения ко всем, кто ему не нравился. Сколько Малфой себя помнил, они с Тайлером дрались и устраивали дуэли по каждому поводу. Премерзкий тип. У него на лице было написано — отброс. — Снег пойдет в твоей голове, — Скорпиус приподнял свои светлые как лед глаза на слизеринца, — потому что ты обезумеешь от боли, когда я наконец влеплю тебе как следует, — в глазах Малфоя блеснул хищный огонёк, от которого Тайлер немного попятился. — Слова, слова… — Флинт уже не выглядел таким уверенным, но все же продолжал стоять на своём. — А где же действия? — Хочешь познакомиться с действием Круцио? — Скорпиус спросил, буквально выплёвывая слова, и довольно резко достал палочку. Дуэль в первый же день учебы — не вопрос. Лишь бы удовлетворить нарастающее чувство ненависти в груди. — Эй, вы что, совсем с ума сошли? — в комнату, совершенно без стука, заявились сестра Флинта, Мелани, с такими же тёмными волосами и глазами. Ее лицо совсем не было таким противным как у брата, но и красавицей ее почему-то назвать не хотелось. — Тайлер, пойдём со мной, мне нужна твоя помощь. Скорпиус фыркнул. Как же вовремя заявилась слизеринка. Спасла своего никчемного братца. Парень прикрыл глаза. Последнее время он слишком ожесточился. Ему до боли в руках хотелось набить Флинту морду, набить морду его тупоголовым дружкам… Всем. Чёрт. Малфои должны держать себя под контролем, не давать волю эмоциям, и уж точно не заниматься магловским драками. И слизеринец решил пойти в библиотеку. Видимо снег пойдет не у Флинта в голове, а действительно на улице, потому что помещения с кучей книг Малфой старался избегать на протяжении всей учебы в Хогвартсе. Атмосфера там была недобрая, вот и все. Но он, естественно, решил явится туда не позаниматься. Просто Поттер вот уже час удачно пропадал на первой своей отработке за этот год. Компанию ему составлял никто иной как верный соратник Флинта — Эйвери, чья персона выводила Малфоя из себя за несколько минут ругани. Вот и сегодня так случилось, только Скорпиус смог сдержаться, а Альбус нет. Метнул одним безобидным заклинанием, и вот, уже в первый день занятий оказался в гостях у Флитвика. Чувствовал себя Малфой странно. Как бы иронично это не звучало, но юному аристократу сейчас отчаянно не хватало общения. Поттер на отработке, Дуглас улизнул к какой-то незатейливой компании пуффендуйцев, а остальные члены компании упорно старались выучить уроки, чтобы не оказаться внизу списка по успеваемости в первый же месяц учебы. Пойти напиться что-ли? О нет, не стоит портить образ. Этим летом он был настоящим паинькой. Всего неделю после окончания шестого курса пробыл дома, отсыпаясь, а потом навещая добрую половину аристократических домов Британии, как сказал отец "ради приличия". Потом, на целый месяц, отправился вместе с семейством Забини на море, где вместе с прекрасной парой близнецов и одной несносной девчонкой смог посетить почти каждый бар. Особо руки они конечно не распускали, но запомниться смогли. Две недели второго месяца лета юный Малфой провел у друзей семьи, Ноттов, потом ещё две недели странствовал по Америке, становясь лицом новых предприятий их семьи, и вот, всего в конце каникул Скорпиус смог вернутся домой, чтобы опять таки отоспаться, покутить с Тедом, Альбусом и Льюисом, посмотреть на то, как девчонка Поттер крутит голову новому парню, и... Отправится в школу. Вот так просто. Бах, и не было лета. Время вдруг стало идти слишком быстро, захотелось остановить его и насладиться последним школьным годом. Чувства, Мерлин дери, как у девчонки разыгрались. Может это дурацкий характер Поттера передался? Они уже слишком долго общаются. Интересно, а сны могут передаваться? Хотя вряд ли Альбусу снилась его сестра в том самом желтом платьице, в котором она прогуливалась с тем девятнадцатилетним парнем. А Малфою снилась. Смеялась, играла искорками в глазах и бесшумно ступала по пустому, полному зеленых, как и цвет ее глаз, деревьев парку. Он тогда проснулся, метнулся под ледяной душ и принял все за кошмар. Потом забыл. А теперь снова вспомнил, встретившись с ее огромными глазами в Большом зале. Лучше бы она сидела спиной к слизеринскому столу, потому что Малфоя... Черт, как же его выбесил этот взгляд и пришедшие с ним воспоминания. Он зашел в библиотеку и с удовольствием хмыкнул. О чем думаешь, то с тобой и случится. В самом углу зала сидела рыжеволосая Поттер. Не заметить ее мог только слепой — яркие рыжие волосы, красивая, немного изменённая школьная форма и что-то неуловимое, но ощутимое. Удивительно только, что эта девочка-веселье сейчас сидела за столом совершенно одна, что-то упорно записывая. Слизеринец окинул ее долгим взглядом и замер на месте. Он помнил Поттер первокурсницей с двумя косичками, помнил маленькой принцессой, которую обожали таскать на руках старшие студенты, помнил четверокурсницей с переходным возрастом, помнил все ее заскоки. Помнил, как ему приходилось вместе с Альбусом забирать ее с вечеринок и отводить в комнату. А еще он помнил, как эта рыжая бестия в тринадцать лет кричала на них с Альбусом за то, что они напились. Ругала, как маленьких детей, без поблажек, а потом заставляла ложиться спать. Помнил, как она в первый раз пошла в их компании за территорию школы, помнил, как прикрывала всех перед Макгонагалл. Он помнил, как с первого курса шутил над Лили, даже без особого повода. Помнил, как она сначала обижалась, потом стала злиться. На втором курсе Поттер уже и не обижалась, и не злилась, она лишь поднимала брови и смотрела на парня взором изумрудных глаз, презирая, будто спрашивая: "И это все, на что ты способен?". Это его бесило, злило, заставляло снова и снова нападать на нее, устраивать дуэли... Никто не мог поспорить с великим Малфоем. Никто, кроме Лили. Он помнил ее любой, но только не такой, как сейчас… Парень с радостью сказал бы, что своим видом она напоминала третьекурсницу, но это было не так. За этот год гриффиндорка сильно изменилась и теперь больше напоминала девушку. Девушку, что перешагнула через мистическую грань детства, и, хотя еще сохранила его очарование, уже приобрела тайную уверенность в своих женских чарах. Скорпиус про себя усмехнулся и прошел к столу Поттер. Зачем? Хотелось взглянуть на нее поближе и убедиться, что в том сне все было приукрашено. Ведь не могла же она быть настолько... ...Лили оторвала взгляд от пергамента, когда парень прошел рядом с ней, и странно сверкнула глазами. Затем наклонилась и продолжила писать, всем видом показывая, что не настроена на разговор. Она постаралась натянуть на лицо безразличное выражение, но у их семейства эти навыки просто не приживались. Все эмоции — как на ладони. О Мерлин, она могла... — Значит «Малфою привет»? — слизеринец вальяжно уселся напротив Лили, и та с недовольством и презрением посмотрела в его сторону. Как же часто за лето всплывал в мыслях этот взгляд... Его будто бы и не хватало?.. — Почему молчишь? — Я не говорю с такими как ты, — коротко отрезала девушка. Она с грохотом закрыла книгу и стала собирать сумку. Видимо, злилась на то, что брат узнал о её летних прогулках. Но о поступке своем Малфой не жалел. Наоборот, торжествовал, что уже в первый день смог вывести девчонку из себя. И намеревался продолжить, чтобы удовлетворить какое-то нарастающее чувство внутри. Гнев? Раздражение? Гордость? — Ох, как жаль… — Скорпиус криво усмехнулся и откинулся на спинку стула. Ему было очень приятно созерцать, как Поттер злится, краснеет и дерзит ему, единственная из всех девушек Хогвартса… Малфой непрерывно смотрел на Лили, и она начала краснеть. Было видно, ей до ужаса некомфортно собираться под его пристальным взглядом. Тем не менее, когда Поттер встала, она с вызовом посмотрела на парня и тот усмехнулся. Все таки эта девчонка — крепкий орешек, чего уж говорить. — Да что ты за человек такой?! — воскликнула рыжеволосая, не выдержав. Ее пропитанные безотчетным гневом и непониманием слова прозвучали довольно громко. Благо, они находились в самом укромном месте библиотеки, где даже мадам Пинс не часто бывала. — Раздражаешь одним присутствием! Вот зачем ты сюда пришел? — Как раз для того, чтобы посмотреть на твою истерику, — в голосе Скорпиуса было чётко слышно раздражение. Оно как-то слишком быстро сменило насмешку и азарт от новой игры. Все таки Малфои не привыкли, что с ними могу разговаривать в таком тоне... — В зале еще куча девушек, — Лили поглядела по сторонам. — Иди и надоедай им. А ко мне не лезь! — Нет, Поттер, я буду доставать именно тебя, — медленно, со своей коронной ухмылкой проговорил слизеринец, играя волшебной палочкой, смакуя момент. Он даже не понял, что на него нашло, просто резко захотелось подоставать девчонку ещё больше. Два взгляда — взгляд весенней листвы и грозовых туч — встретились. И снова началось их противостояние, которое не прекращалось на протяжении вот уже четырех лет. Почему оно продолжалось? Кто его знает. Сегодняшнее начал именно Малфой. Зачем? Может от скуки? О, Мерлин, он не знал. Просто получал какое-то животное удовольствие, не отдавая себе отчёта в том, что это стает похожим на зависимость. Хотя нет. Он просто отчаянно желал отомстить за тот сон. — Я использую боевую магию, — вдруг прошептала Поттер. За своим ликованием Малфой и заметить не успел, как ее низенькая фигурка оказалась совсем рядом, окутывая все вокруг приятным, цитрусовым ароматом. — Ну давай, — Скорпиус насмешливо ухмыльнулся. — Если ты не боишься, что я использую ее раньше… Зря она это так дерзко, бойко пролепетала. Кинула вызов Малфою — получи ответ. Пара мгновений — и Скорпиус резко подался вперед, впиваясь губами в губы Лили. Что это было: минутный порыв или обдуманное желание — светловолосый парень предпочел не думать. Просто сосредоточился на том, что ощущал сейчас. Удовлетворение, эйфория, недостаток... Зависимость. От внезапного движения Малфоя Лили вздрогнула всем телом и мгновенно попыталась отстраниться. Происходило что-то неправильное, что-то из ряда вон выходящее, что-то... Ох, черт, так обескураживающе. Попытку девушки уйти Малфой смог пресечь сию же секунду, двинувшись на нее. Именно поэтому Поттер оказалась в ловушке между слизеринцем и столом. Где был разум Скорпиуса — непонятно. Что он вообще сейчас творил в библиотеке, с сестрой лучшего друга? ...Целовал, да ещё как целовал... Было ощущение, что все это происходит не с ними, а с кем-то другим. Только яркое ощущение вкуса новых губ заставляло оставаться в реальности и... И Лили, как настоящий боец, продолжала сопротивляться. И все естество Малфоя продолжало сопротивляться. Вот только когда гриффиндорка в немом протесте приоткрыла рот, все пошло к черту, ведь его язык мгновенно проник в её рот. Только этого он и ждал. Малышка Поттер. А потом он просто сжал ее тонкие ручки в своих и завел за спину. Затем подсадил на стол, чтобы ни в коем случае не дать уйти. Время замедлило свой ход. Она обмякла в его руках. Для гриффиндорки этот поцелуй был явно первым. Значит Поттер, все-таки не целовалась с тем парнем. И она явно не ожидала таких последствий, когда с вызовом говорила: «Я использую боевую магию.» Что ж, одним из разделов боевой магии для Малфоя являлось искусство вовремя поцеловать девушку. Слизеринец обратил внимание, что стол как-то странно трясётся. У юноши ушло пару секунд на то, чтобы отчетливо услышать и осознать, как его волшебная палочка стучит по идеально гладкой поверхности. А потом до Скорпиуса дошли взволнованные голоса студентов и грохот падающих книг. Он разорвал поцелуй через силу, но чувствуя в этом необходимость. Лили жадно втянула воздух и потупила взор. Неосознанно схватилась за ворот его идеально-белой рубашки. В следующую секунду взрывная волна откинула парня и девушку метров на шесть. Невероятно громкий звук оглушил обоих, стеллажи начали падать, книги сыпались как дождь. Протяжный звон в ушах и визг... Когда Скорпиус открыл глаза, в некоторых местах бушевало пламя. Ему было больно шевелить телом, но он все-таки приподнялся на локтях и посмотрел на гриффиндорку. — Поттер? — парень потрепал Лили по плечу. Девушка издала слабый звук, даже не открывая глаз. Повсюду слышался крик студентов, они все ринулись к выходу. Даже мадам Пинс, не переставая причитать, устремилась к двери. Всё было как в страшном сне. Новая волна опрокинула стол и еще пару шкафов с книгами. — Поттер, ты видимо не только не говоришь с такими как я, но и не смотришь на таких как я, — весело сказал Малфой. Надеялся хоть на какую-то реакцию, но Лили молчала. «Без сознания», — подумал он, — Нужно немедленно выбираться». Скорпиус легким движением поднял Лили на руки, при этом отметив, какая гриффиндорка легкая и последовал к выходу...