Герои нового поколения

*** Он сидел за столом в Большом зале. Один. И чувствовал, как тучи сгущаются над головой. А когда смотрел на волшебное небо над головой — убеждался в своих ощущениях. Потому что солнце вряд ли явит себя до весны. Ни Поттера, ни сестры на завтраке не было. И Скорпиус догадывался почему — они уж слишком часто пропадали по ночам. Не то чтобы светловолосого это волновало, просто… Это было непривычно. Раньше, когда друг спал с девчонками в школе, он всегда возвращался на ночь в комнату. Малфой тоже так делал. Таким образом они будто бы избавлялись от обязательств… Ему вдруг попалась на глаза компания нелюбимых слизеринцев. Двое отпрысков Флинтов, Смит, Забини, Коллинз, Бёрк и Селвин. Они занимали центральную часть стола и медленно поедали свой завтрак, строя при этом величественные лица. Единственной, кто выглядел нормально была темноволосая Мелани, чья грациозная фигурка восседала чуть дальше остальных. Она всегда была чуть дальше остальных. Не такой как все. Но светловолосому было все равно. Он перевел взгляд на Нериссу, тело которой подорвалось с лавочки и подалось вперед, к уже позавтракавшему за своим столом Эйвери. На его лице блеснул хищный оскал, замаскированный под улыбку. В следующую секунду его крупные руки уже шарились по бёдрам Забини, скрытых форменной юбкой и полупрозрачными черными колготками. Скорпиус помнил ее ребенком. Правда вредным, непослушным, вечно плачущим и жалующимся. Ее второе имя — Октавия, такое красивое… И настолько неподходящее поведению. Ее старшие брат и сестра — другое дело. Двадцатидвухлетние Августа и Ричард Забини были прекрасными детьми. Полностью оправдывали хорошее имя своих родителей. Панси и Блейз были частыми гостями в Малфой-Меноре. Отец делил с ними часть бизнеса и глубокие, школьные воспоминания. Они были настоящими друзьями. Драко, Панси, Блейз и Теодор. За некоторое время к ним присоединились ещё и две сестры Гринграсс. Ну и счастливая семейка Блэквудов… Из размышлений Скорпиуса вырвал неожиданно опустившийся на его колени номер утренней газеты. «Пророк» значительно улучшился со времён войны, поэтому парень просто не мог подписаться его выпуски. Он же будущий бизнесмен, должен знать, что творится в стране. Хотя, за последнее время, в этом издании не писали ничего значительного. Ни в этом, ни в каком-либо другом. Потому ли, что Харрис скрывал основные новости? Малфой уже думал отложить газету подальше, но внимание его привлекла крупная фотография одного политического деятеля, Мальсибера Глайда, с подписью: «На смену одному министру всегда приходит другой — более опытный и мудрый.» Он не понял, что испытал в этот момент. Страх? Нееет. Малфои не боятся. Интерес? Не настолько сильный. Волнение? Вряд ли. Просто в голове слизеринца что-то щелкнуло. Что-то ненормальное. Он стал читать. А тем временем сотни сов продолжали скидывать этот выпуск газеты ученикам на колени, приводя зал в волнение… «Вчера утром великий герой второй магической войны, Гарри Поттер, совершил ряд действий чтобы сместить министра с должности. Его попытка оказались бы вполне успешной, если бы не главный советчик министра, Мальсибер Глайд. Своими благородными действиями он остановил бывшего народного героя, но суду не предоставил, так как обнаружил некие преступления, совершенные ни кем иным, как министром Харрисом. Поттер утверждает, что ему было известно об этих преступлениях и он пытался действовать лишь во благо. Тем не менее это не освобождает его от вины. Мальсибер Глайд, как новый Министр магии, снял Поттера с должности, вместе с сообщниками, к числу который принадлежат Гермиона Грейнджер-Уизли, Рональд Уизли, Перси Уизли и другие. Докладнее о происшествии страница 3.» Он сложил газету в пару раз и сунул в карман мантии. Наклонился лицом чуть ли не в тарелку, чтобы никто не увидел его посеревшее лицо. Дьявол. Это одно из самых худших событий, которое могло произойти. Рушилась не только система управления всей страны. Рушилась психика Поттера. А Скорпиус просто не мог позволить этому случиться. Он просто не сможет отказаться от этого поехавшего. Да и его безумная сестра. Благо, этой рыжей девчонки не было в зале. Лучше ей не спускаться, потому что студенты уже начинали обсуждать… — Что, Малфой, убегаешь к ненаглядному Поттеру? — быстро вставшего со скамьи парня окликнул грубый голос Эйвери. Малфой даже поворачиваться не стал. Уже знал, что на лице этого ублюдка играет ухмылка. — Как будешь его утешать? Он не ответил. Просто показал Крису средний палец и гордо ушел из зала, провожаемый десятками любопытных глаз. В том числе и помутневшими глазами старого директора, в руках которого лежал злополучный выпуск «Пророка»… Его одолевали смешанные чувства. Скорпиус понимал, что теперь их полуспокойной жизни придет конец. Потому что начнутся осуждающие, или сочувствующие взгляды студентов, начнется травля, начнутся переживания. Чертова лажа. И занесло же Поттеров в эту политику. Они слишком слабы и чистосердечны для этого. Ладно бывшая Грейнджер — умная женщина, но ее муж… Для Скорпиуса он был подкаблучником. Глупый, рыжий Уизли. Рыжий — как приговор. А мистер Поттер… Слишком благородный, всепрощающий. Мягкий. Он мог быть главой мракоборцев только если главой отдела будет умный человек, понимающий его действия. То есть миссис Уизли. И никто иной. Скорпиус выдохнул. Сейчас его голова была слишком заполнена мыслями о друге, чтобы думать о политике. Он дошел до восьмого этажа пытаясь придумать, что делать. Но в голове было пусто. Только слова: «Помоги ему». И все. Малфой стал возле стены. Ему потребовалось пара секунд, чтобы убедить комнату явить дверь. Парень не стал заходить внутрь. Просто громко постучала, давая понять именно Поттеру, что ждёт его. Было как-то сложно приходить сюда, в их с Сереной сладкую идиллию, даже слишком сладкую, и все нарушать. Приносить вести о неправильном. Плохом. Юноша не понял, сколько простоял у бортика лестницы. Он просто думал о всей этой ситуации и следил за студентами, которые в спехе пробегали по нижним этажам. А когда Поттер вышел, у слизеринца опустилось сердце до уровня желудка. Он даже не думал, что может такое чувствовать. — Ну и как? — еле слышно спросил Малфой. Его голос, кажется, хрипел и был слишком жестким, холодным. — Что? — парень искренне не понял. Мотнул головой, в сторону двери, и потом снова перевел взгляд на слишком странного друга. — Ты спрашиваешь как мне твоя сестра? — Нет, — он выдохнул, с интонацией побитого зверя. Вся надежда на то, что Поттер сам удосужился прочитать газету испарилась. — Я спрашиваю, счастлив ли ты. — Да, я счастлив, — Альбус проговорил эти три слова так же жестко, как и свои светловолосый. Хрустнул шеей, сильно настораживаясь. — И если ты думаешь, что я собираюсь отнестись к Серене… — Я тебе верю, Поттер, — его слова, кажется, заставили содрогнуться стены. С Малфоем явно было что-то не то. В обычном состоянии он никогда бы не стал говорить подобные вещи. — Не зря же я знаю тебя вот уже семь лет… — он замолчал и неожиданно сполз вниз, по стенке. Подобрал колени под себя, с силой сжимая на них руки. — Что с тобой случилось? — не долго думая слизеринец опустился к нему. Секунды три смотрел на друга. Скорпиус не шевелился. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Даже сейчас от него веяло силой и величественностью. Пару секунд парни сидели молча. А потом вдруг светловолосый одним движением руки достал из большого кармана мантии скрученную газету и протянул Поттеру. И тот стал читать. Про себя, но будто бы вслух. И все его эмоции отражались на лице. Сначала удивление, потом разочарование, потом гнев, испуг… И наконец огонь в глазах. Неумолимый, отчаянный. Ненавистный. Дочитав, Альбус с ужасом откинулся на стену. Крепкими руками скомкал не маленькую газетку и швырнул в другой конец коридора. — Твою мать… Он прикрыл глаза. Малфой сделал тоже. Они попали. Потому что семья Поттеров оказывала влияние на темноволосого, а темноволосый на своего лучшего, слизеринского друга. В зале уже все толкуют о происшествии. Скоро новости дойдут до остальных четырех факультетов и начнется давка. Не физическая. Моральная. И угораздило же Поттера совершить покушение на должность министра… Он всегда казался Скорпиусу благодарным мужчиной, для которого власть ни черта не значит. Видимо нашлись другие причины, чтобы вершить такое… Ещё и попасться. Новый министр… Как бы бредово это не звучало, но младший Малфой очень хорошо разбирался в политике. И то, что творилось в Магической Британии… Было далеко не хорошо. Мальсибер, вероятно, сыграл в многоходовку. Прикинулся верным Харрису, лояльно отнёсся к Поттеру, ввел обоих в заблуждение и стал для народа новым героем. Как же быстро они забывают старое добро… — Поттер, — он тихо проговорил имя лучшего друга. Тот поднял голову, которая до этого была прижата к коленям. Взгляд его глаз не был опустевшим. Это принесло настоящее облегчение. — Их не посадили. Даже сейчас, все нормально. — Нет, Малфой, не нормально, — Альбус с яростью сжал кулаки и ударил ними по холодному, каменному полу. — Меня это достало, — он взлохматил волосы. Не тем развязным, непринуждённым жестом. Нервным и лихорадочным. Обозленным. — Знаешь, когда я ездил на похороны, я пару дней жил дома. И за все это время я… Я почти не видел отца. Он уходил рано утром и возвращался очень поздно. К тому времени все обычно засыпали. Все, кроме мамы, — парень перевел дыхание, кажется, вспоминая каждую подробность тех дней. — Я слышал, как она ходила по комнате в одиннадцать вечера и ждала отца. А потом, когда он приходил… — Черт. Малфой мог поклясться, что если бы перед ним сидела девушка, та бы уже рыдала. — Я просто не понимаю, почему все это творится с моей семьёй. Почему именно мой отец должен спасать чертов мир, а потом купаться в дерьме этих спасённых, — он покачал головой. — Я просто не понимаю… И не хочу понимать. — Не ты один такой, Поттер, — немного устало пробормотал Скорпиус. Кажется, его рот онемел, потому что впервые в жизни он не мог говорить внятно. — Я тоже долгое время видел отца только за работой. Твоя семья не такая уж и несчастная. У тебя есть все. Долгое время было. А то что творится сейчас… — он неожиданным для обоих жестом хлопнул темноволосого по плечу. — Все проходит. И это пройдет. Они оба выдохнули и откинулись затылками на каменную стену. Говорить было нечего. Ничего не нужно было. Только мужская дружба, которая не предусматривает сопливых форм поддержки. Только этот хлопок по плечу и камень под похолодевшими конечностями. — Давай выпьем, — тихо проговорил Малфой. Первым нашел силы подняться и отряхнуть брюки. А потом за руку призвал к себе Альбуса. И он тоже встал, шатаясь, смотря в пол, но встал. И сделал первый шаг. Не только к двери в Выручай-комнату, но и к забытию. С помощью «Акцио» светловолосый призвал две бутылки огневиски из их с Поттером запасов. Потом зашёл в комнату, вслед за другом. Увидел Серену, спящую на расстеленной кровати. Ее голая спина выглядывала из-под одеяла, а руки прижимали к себе подушку. Скорпиус пару раз моргнул и отвернулся. Это была его сестра, ради которой он бился на настоящей дуэли с секундантами. Это была его сестра, которая удивляла его своими переменами каждые десять месяцев, через которые слизеринец наведывался в Италию. Она ведь росла. С каждым месяцем становилась все прекраснее, все умнее, мудрее. Женственней. Это была его сестра, болевшая неизлечимой болезнью. Это была его сестра. Та, что когда-то поклялась самой себе больше не связываться с парнями. А впереди стоял его лучший друг. Он тоже смотрел на Нотт. Непростым взглядом. Взглядом, который говорил, что он ещё не совсем овощ. Что он чувствует, и чувствует много. Что все это не зря. Что для нее он готов чувствовать. Малфой призадумывается, а в следующую секунду в комнате, в которой Альбус и Серена коротали время, появляется ещё одна дверь. Парни входят и оказываются… Черт, это определенно самая маленькая гостиная Малфой-Мэнора. Между прочим десятая по счету. Но и здесь места предостаточно. Поттер быстро проходит внутрь, а потом плюхается прямо на деревянный пол. Пламя в камине пылает, и хищно отражается в его потемневших глазах. Друг сейчас совсем не похож на того доброго, отзывчивого парня, каким знала его Серена, Лили, Нерисса, Деметрия… Сейчас он такой, каким его видел только Скорпиус — отчаянный, неумолимый. Именно в таком виде он дрался, или злился, или пил. Именно в таком виде рядом со слизеринцем нужно было просто сесть и помолчать. На это и была рассчитана настоящая, мужская дружба. Светловолосый подсаживается к другу и ставит между ними бутылку с янтарной жидкостью. Собирается наколдовать бокалы, но друг голыми руками откупоривает бутылку и вливает в себя огневиски через горло. Отчаянно. До рычания. Через тридцать минут его отпускает. Глаза Поттера мутнеют, в них уже почти что нет рассудка. В них есть грусть, но он вряд ли ее чувствует. Для этого он и пришел сюда. Чтобы забыться. *** Она проснулась слишком поздно для того, чтобы не опоздать на уроки. Быстро взлетела с кровати и сразу рассмеялась, когда поняла, что ей предстоит обшарить всю комнату в поисках своих вещей. И только через пару секунд веселья поняла, что Альбуса нет рядом… Она, почему-то, сразу же испугалась. Внутри что-то похолодело. Кровь отступила от конечностей и лица. В голову сразу же стали приходить плохие картинки. Страх окутывал сознание, оно сжималось. И уже даже не пыталось подкинуть своей хозяйке другие варианты событий. Слава Мерлину, Серена услышала шум за дверью, которой вчера точно не было. Может Поттер попросил у комнаты ванну? Девушка не стала гадать. Не хотелось. Она просто быстро обмоталась простыней и шагнула навстречу двери. А открыв ее, смогла увидеть Альбуса и Скорпиуса на полу гостиной Малфой-Мэнора, с двумя бутылками огневиски. На лице невольно появилось шокированное выражение. Потому что она не понимала, что вообще… Скорпиус заметил ее. Поднялся, немного шатаясь, и шагнул к выходу. Он всегда отличался стойкостью к действию алкоголя, но… Но не всегда пользовался этой своей привилегией. — Мерлин, что вы творите… — шокировано проговорила Серена, с ног до головы оглядывая брата и лучшего друга. — Серена, лучше уходи, — голос Малфоя, вопреки всему, звучал трезво, строго и уверенно. — Мы сегодня не пойдем на уроки и… Найди его сестру, — он просил. Блин. Сейчас, в этот момент, возможно в первый и последний раз кузен просил о чем-то золотоволосую. Через мгновение он достал изрядно потрёпанный номер «Пророка» и протянул Серене.— Прочитай вчерашний выпуск газеты и всё поймёшь. Она выбежала из комнаты очень быстро. Как пуля. Как в тот, их с Альбусом первый раз. Быстро стала читать газету. Потому что в голову лезли образы пьяного Альбуса, воскрешая старые. Давно прошедшие. Те, которые она пыталась забыть… Прочитав, девушка откинулась на ближайшую стену. Все внутри нее замолчало. И воспоминания, и реальность, и страх того, что будет. Ее пробрала дрожь. Крупная. И холод, леденящий душу. Душу, которую точно не имел человек, подставивший Гарри Поттера. Это было подло, несправедливо. Что-то внутри Серены рвалось на части. Может быть вера в людей? Она не была знакома с этим народным героем. Но точно знала, что он самый достойный волшебник Британии. Точно знала, что он не мог сотворить зло. У нее была вера. Безграничная, основанная на детских мечтаниях. Ведь в одиннадцать лет, читая военные хроники, Нотт убеждалась, что только чистый душой может пройти столько испытаний… Ей безумно захотелось помочь. Гарри Поттеру, который сейчас, наверняка, бьётся от отчаяния. Своему любимому парню, который переживает за семью, пусть и таким диким образом. И Лили… Она ещё слишком маленькая для такого. Они все маленькие. Слизеринка не стала долго думать. Ее чувства, ничем не обоснованные чувства, могли подождать. Первым делом стоило найти сестру Альбуса. Как и просил Скорпиус… Она смогла найти огромную кучку пятикурсников на третьем этаже. Подошла к самой шумной компании, но Лили, естественно, здесь не было. Она наверняка уже знала про статью. И ее рыжий кузен… Золотоволосая нашла Джона и Хьюго в самом дальнем углу коридора, и, незамедлительно, двинулась к ним. — Привет, — Серена натянула на лицо приветливую улыбку, обращаясь к двум парням, которые выглядели сегодня не такими счастливыми как обычно. Рыжеволосый сжимал в своей руке чертову газету. — Я ищу Лили. — Она вряд ли будет с тобой сейчас говорить, — быстро пробормотал Джон, оглядывая почти что незнакомую слизеринку с ног до головы. Они с Хьюго конечно общались с Дугласом, но не так тесно как их лучшая подруга. — Мне жаль насчёт твоей семьи, — Нотт сочувственно обратилась к Уизли, лицо которого не могло скрыть ни единой печально-задумчивой эмоции. — Но Лили мне очень нужна… Я отведу ее к брату. — Она там, — после кивка друга сказал Вуд, указывая на дверь в женский туалет. Серена снова улыбнулась двум парням, теперь уже не приветливо — благодарно. А потом быстрыми шагами пошла к указанному месту. Зайдя в недавно отремонтированный туалет взгляд светловолосой быстро метнулся по помещению. Несколько кабинок, раковины, все уложено плиткой. И окна. Здесь были огромные окна, с резными рамками и широкими подоконниками. Именно на одном из них и восседала сестра Альбуса. Ее коленки были у самого подбородка, а тоненькие ручки медленно водили по ступням, скрытым плотными чулками, высота которых доходила аж до верхней части коленей. Лили выглядела подавлено. На ее лице не было слез, но в глазах то и дело мелькало пустое, грустное выражение. Оно затмевало весь блеск глаз, и яркость волос, и выразительность губ… Все. — Привет, — тихо проговорила Нотт. Она аккуратно поставила сумку на свободный край подоконника и опустила руки вдоль туловища, выражая свою беспомощность. — Привет, — спокойным тоном проговорила девушка. Ее глаза, до этого задумчивые, теперь быстренько шарили по помещению и лицу слизеринки. — Ты что-то хотела? — Как ты? — очень простой вопрос. Он вызвал обеспокоенное выражение лица у Серены и расфокусированный у Лили. — Я в полном порядке, — она говорила совсем безликим голосом. Не тем звонким, веселым, что был когда-то. — Просто хочу побыть одна. Они все сплетничают, — рыжеволосая небрежно откинула голову на стену и посильнее сжала ремешок своего рюкзачка. — Альбус уже напился? — на ее лице появилось комически-ироничная улыбка. От нее тело Серены дрожью пробрало. — По глазам твоим вижу, столько сочувствия… Он в Выручай-комнате? Не переживай, я зайду к нему сразу после занятий, — Поттер спрыгнула с подоконника, взмахивая своей огненной волной из волос. Она даже не стала смотреть на Нотт, просто медленно зашагала к выходу. — Пока все хорошо. — Лили, — золотоволосая окликнула пятикурсницу, когда та уже выходила. — Ты всегда можешь поговорить со мной, если нужно. — Буду иметь ввиду, — и снова эта усмешка. Усмешка, взятая с лица ее брата. Почти что дикий оскал. Лили незаметно выскользнула из туалета, а Серена, через несколько минут, отправилась на урок к Макгонагалл. Дойдя до кабинета девушка поняла, что совсем забыла о Розе. О девушке, чьих родителей тоже обвиняли в измене. Интересно, что она чувствовала? Вряд ли эта ситуация тронула ее до самой глубины. Потому что эту самую глубину гриффиндорка не имела. Ну или очень искусно прятала, что было практически невозможно для ее простой натуры. — Привет, — Нотт быстро приняла решение подсесть к Розе. Она очень скромным движением опустилась на свободный стул. Потом стала доставать вещи из сумки, очень часто поглядывая на задумчивую гриффиндорку. Та глубоко дышала и пару раз встречалась глазами с новой подругой. И никаких хороших эмоций это «соприкосновение» ни у одной из девушек не вызывало. — Я читала статью, — быстро проговорила Уизли, когда ей надоело играть в гляделки. — И не имею ни малейшего желания об этом говорить. Четко, ясно, грубо. Нотт поступила взгляд. Жаль, что сменить парту было уже поздно. Урок начался без опоздания. Макгонагалл, несомненно, заметила, что двух ее учеников не было на уроке, но виду не подала. Не стала подкидывать бревен в костер, который уже и так разгорелся дальше некуда. Ведь компания слизеринских недо-пожирателей ликовала. У них теперь было достаточно поводов чтобы зацепить любого из клана Поттер-Уизли, правда главную свою мишень, Альбуса, они на протяжении дня так и не смогли увидеть. Роза весь урок просидела хмурой и недовольной девчонкой. Ее выражение лица говорило само за себя. Настроение у Уизли было действительно паршивым. — Приходи после занятий в Выручай-комнату, — как можно спокойнее проговорила Нотт, когда трансфигурация наконец-то закончилась. — Зачем? — короткий вопрос. Гриффиндорка даже не собиралась концентрировать внимания на этом предложении. — Нам точно есть о чем поговорить. А потом Нотт ушла из класса. Так же быстро, как и проговорила последнюю фразу. Весь оставшийся день прошел в сумбуре. Ее часто задевали Флинт, Забини, Смит, Сельвин… А Дуглас, Сара, Сабрина, Мэтт и Лиам наоборот поддерживали. Она не проболталась где Альбус и Скорпиус, но друзья, кажется, и так все поняли. Время от времени Нотт поглядывала на Розу и Лили. Первая не проявляла никакого необычного поведения, ну, а вторая… Она, прямо как цветочек, свернула свой бутончик от невзгод. Окружила себя двумя лучшими друзьями и спряталась от всего мира. Слабый цветок — лилия. После занятий, как и планировалось, Серена вернулась в Выручай-комнату, вид которой, после ее ухода, уже успел изменится. Парни сменили изысканную спальню и гостиную Малфой-Мэнора уютной квартирой, которую, в свое время, придумала Поттер. Мальчики уже привели себя в порядок. Оба в чистой, выглаженной одежде они сидели на огромном диване и занимались каждый своим делом. Скорпиус писал эссе, а Альбус просто глядел в пустоту… Она заботливо погладила его по плечу и переглянулась с кузеном. Все было в порядке, за исключением вины и разочарования в шоколадных глазах. Роза и Лили пришли практически одновременно. Видимо встретились на лестнице и молча дошли к комнате. Говорить им было не о чем. Серена чувствовала себя странно. Будто они впятером собирались здесь не по своей воле, а по принуждению. Будто бы они были врагами. Даже от Уизли девушка чувствовала холод. Она значительно изменилась с начала года. Нотт хотелось отвлечь внимание друзей от печальной статьи. Хотелось взять, и переметнуть их внимание на что-то другое. То, что сможет шокировать их ещё больше… — Ребята, — тихо проговорила Серена. До сих пор не могла поверить, что решается на этот шаг. — Я вам кое-что не говорила… — она замялась. Голос звучал совсем уж невнятно, будто бы со страхом. — Меня кто-то допрашивал в школе. — Что? — Прямо перед тем, как отправится в Лондон, меня… — было сложно говорить. Как-то даже слишком. Будто-бы чья-то рука давила на горло. Может это действие того заклинания? — Кто-то перехватил в коридоре. Я не помню его лица. Он спрашивал куда я иду с помощью… — девушка сцепила руки в замок и обвела друзей взглядом. Пока в них читалось лишь непонимание. — Это будто-бы веритасерум, только заклинанием. Язык развязывало. Когда я ответила что в Хогсмид, ничего не было. А когда начала врать… — ее немного смутил испуганный взгляд Лили. — Жуткая боль. Он будто бы подозревал что-то, и… — Эм… — в задумчивости протянула Роза. Ее глаза выражали и недоумение, и недоверие. Самое неприятное то, что в глазах Альбуса сейчас была надежда. Надежда на то, что Нотт ошибается. — Может это был сон? — Нет! — она вспылила. Не поняла как, но подлетела с дивана. А Скорпиус поспел надавить ей на плечо, возвращая обратно. — Я четко помню. И то, как он использовал обливиэйт… — Обливэйт? — теперь уже брат неверяще качал головой. — Ты хочешь сказать что устояла от обливейта и от какого-то странного веритасерума? — он, еле сдерживал фырканье. С кузиной пытался вести себя помягче, но при его натуре это было сложно. — Это невозможно. Точно как и существование подобного рода заклинания. — Нет, возможно, — Серена обратила раздраженный, полный усталости взгляд на Малфоя. Потом, прилагая серьезные усилия, подалась вперёд, чтобы достать свою небольшую сумочку. Через пару секунд свету явила себя толстая, потрёпанная книга, которую слизеринка так любила. — Что это? — сильно смутилась Роза. — Зельеварение шестой курс? — Лили с интересом придвинулась поближе и обвела простые буковки подушечками пальцев. — Да, Поттер, тебе до этой книжонки ещё далеко… — над ухом пятикурсницы раздался насмешливый голос Малфоя. Она кинула на него разрушающий взгляд, но парня это только позабавило. — Это невероятная книга, — продолжила говорить золотоволосая. — Я взяла ее в библиотеке пару недель назад, когда хотела найти что-то о тех заклинаниях… — И как? — голос Альбуса был спокойным, размеренным, но не настолько участливым, насколько хотелось бы. — Нашла? Скептический взгляд брата и Розы сильно надавил. Не выдавая эго, Серена, почему-то, начинала злиться. — Я могу сделать это заклинание прямо сейчас, — как можно убедительнее сказала девушка. Громко и внятно. Так, что Поттер даже переменилась в лице. — На любом из вас. Оно настоящее, и я его чувствовала. Скорпиус и Альбус переглянулись. Так, что Нотт захотелось сжать кулаки от отчаяния. Но вместо этого она дотронулась до своей любимой книги, почувствовала исходящее от нее тепло. И усталости будто бы меньше стало. Буквы стали врезаться в глаза. Она будто бы завороженная смотрела на усовершенствованный рецепт зелья и заклинания по бокам страницы… — Если мы не верим ей, не можем верить и письму, и словам Лили, и моим… — эти слова принадлежали Альбуса. Он смог вызвать лёгкую улыбку слизеринки, которую она тут же попыталась скрыть за волнистыми волосами. — Если мы не будем друг другу верить, ничего не получится, — он говорил четко. И видел, как Лили соглашается с каждым его словом. — Мы ведь все ещё вместе? Ответа не последовало. Только пять кивков, которые обязательно должны были что-то изменить… *** Они все ещё были вместе. Альбус водил шоколадными глазами по квартире и не мог понять, как это они снова смогли собраться вместе. Отшельница Роза, слишком сложный в общении Скорпиус, яркая Лили, загадочная Серена и он. Тот, кому было так сложно чувствовать грань между правильным и неверным. Между неприязнью и равнодушием. Между любовью и дружбой. Поттер с интересом разглядывал лицо каждого из присутствующих. Лицо русоволосой кузины сейчас совершенно не отличалось от обычного. На нем снова присутствовала только строгость, холодность, гордость. Будто бы ее совсем не тронул поступок родителей, про который, между прочим, Альбус не узнал больше, чем из статьи. Просто не было ни времени, ни желания писать домой. Да и маме с папой и так сейчас тяжело. Он выдохнул и переместил взгляд на сестру. Ее, когда-то веселое личико, прямо как у куколки, сейчас скрывалось за тенью грусти и сомнения. И за рыжими, не собранными волосами. Они откидывали тень на потускневшие глаза и губы, которые часто открывались для того чтобы вдохнуть. И все же, Лили держалась. Альбусу стало стыдно за то, что в первые часы он был не с ней, а с Малфоем и бутылкой огневиски. Он, если честно, даже не знал, что на него тогда нашло. Просто столько злости накатило, что ее просто нужно было выплеснуть. Ну или забить глубоко вовнутрь с помощью алкоголя. Жаль, что Серена застала его за этим занятием. Перед глазами до сих пор стояло шокированное лицо девушки. Удивительно, как оно смогло прорваться через пелену одурманенного сознания… Скорпиус, как всегда, выглядел увереннее всех. Он безразлично скользил холодными глазами по студентам, не выражая ни одной эмоции. И как он так искусно держал себя под контролем? Альбусу это казалось чем-то нереальным. — Если ты говоришь, что можешь показать это заклинание, может мы посмотрим? — с азартом проговорил светловолосый слизеринец, обращаясь к кузине. Та вмиг посерьезнела и посмотрела на каждого из присутствующих, будто бы спрашивая разрешения. — Попробуем его? — быстро, весело, очень звонко, но поддельно воскликнула Роза. — Интересно на ком? — она состроила комическую мину, делая вид, что задумалась. — Ах, да, у вас же есть подопытный кролик! — О чем это она? — непонимающе спросила Лили, больше обращаясь к брату, чем к остальным. — Я о Дугласе, память которого они недавно стёрли! — возмущению Уизли не было предела. Или староста Гриффиндора сегодня была не в духе, или у нее что то случилось. Она собиралась и дальше выкладывать все свои потайные знания, но Скорпиус ее остановил простой фразой: — Уизли, закрой рот. Так резко и четко. Дыхание спердо от такого выпада. И Роза действительно закрыла рот. — Что вы сделали с Дугласом? — прервала всеобщее молчание рыжеволосая гриффиндорка. До нее, кажется, только дошла суть происходящего. — Блин, Поттер, изнасиловали! — снова вырвалось у Малфоя. Его вторая вспышка осенила студентов не так сильно, как первая, но самого парня подкосила. Он провел ладонью по лицу, пытаясь успокоиться и вернуть былое, беспристрастное выражение. Тем временем Лили требовала объяснений. — Ты же помнишь, как была у озера, после смерти бабушки? — мягко начал Альбус. Даже слишком мягко. Все для сестры, лицо которой ставало все более недоверчивым с каждой секундой. — Там же был и Дуглас. Он бы задавал вопросы, что это было… — при упоминании о том дне девушка вздрогнула. В этот момент она показалась остальным ещё слишком маленькой для всего этого. — Поэтому мы с Сереной подыскали одно заклинание, чтобы легко заменить одни его воспоминания на чучуть другие. — Вы подыскали его прямо там, у озера? — с лица девушки быстро стёрлось детское выражение. Золотоволосая теперь понимала чувства своего кузена: Поттер кардинально менялась за считанные секунды. И теперь с вызовом глядела на брата, который, к слову, даже не удивился перемене сестры. — Я увлекаюсь темной магией, — эти слова вырвались из уст Нотт, будто бы сами собой. Как что-то обычное. А не предельно странная информация. — То есть ты пальнула в нашего друга… — Роза пришла в себя первой. — Нет, нет, это не было непростительное, — она испуганно начала качать головой. Потому что могла сотворить и непростительное. — Просто в книгах, которые я читала дома, можно было найти заклинания, которые не используются другими… — Серена постаралась как можно аккуратнее все объяснить. — Древние, необычные… — рука сама потянулась за палочкой. За ней наблюдали почти не дыша. С каждой секундой Альбус понимал, что его девушка это неизведанная тайна. Тайна, которая открывается безумно медленно, и не каждому. И так медленно, что зубы сжимаются от непреодолимого желания узнать. Понять. Стать ближе. Серена наставила палочку на первый попавшийся клочок пергамента и прошептала сложную формулу. В ту же минуту листок поднялся вверх и загорелся ярким, неестественным пламенем. Почти желтым. У Поттера в глазах начало рябить. Он провел взглядом по остальным и понял, что они видят, чувствуют тоже. Бумага медленно превратилась в пепел. Девушка бережно собрала его, потом снова прошептала несколько слов и… Из пепла восстало кое-что инородное. Тот же листок, но теперь с надписью. Парень не знал подобных заклинаний. Никогда не видел. Но ассоциация пришла ему в голову сразу же. Это феникс — с одним обличьем до, и с совершенно иным после. — Черт, во что я влезла… — шокировано прошептала Роза, когда всеобщее молчание стало давить на стены комнаты. — Тебя никто не держит, — дерзость Скорпиуса сейчас не имела привычной для всех насмешки. Только холод и задумчивость. Видимо он тоже не ожидал такого от сестры. — Можешь уходить. — Не надо никуда уходить, — быстро прошептала Нотт. На ее лице было странное выражение. Она была будто бы довольна тем, что смогла так напугать друзей. — Мы ещё не разобрались. — Да, — согласно кивнул Альбус. —Давайте хотябы посмотрим, что в этой книге. Ребята дружно сели вокруг чайного столика и стали смотреть. Читать просто не хотелось. Все листы — потёртые, в чернилах, кое-где с еле заметными дырочками, были исписаны формулами, заклинаниями и просто заметками. Книга напоминала дневник гения — здесь были усовершенствованные рецепты зелий и даже некоторые его высказывания. Они медленно переворачивали страницы. Наткнулись на одну — на ней было много пространства, незаполненного шрифтом. Удивительно, что владелец не потрудился исписать ее формулами. Здесь была только одна фраза: «Есть два способа вырваться вперёд: играть по правилам лучше всех или же лучше всех нарушать правила.» Его взгляд поднялся со страницы и упал на лицо Нотт. Она задумчиво смотрела на лист, внимательнее остальных. Будто бы пытаясь навсегда запечатлеть в памяти. И Альбус, невольно, тоже запечатлел. Они просмотрели не всю книгу — им надоело. Серена бережно запрятала ее к себе в сумку, так, будто бы это было что-то невероятно ценное для нее. Потом устало откинулась на спинку дивана и проговорила: — Я так и не поняла, почему ваших родителей без суда уволили. — А ты хотела с судом? — ее брат насмешливо поднял светловолосую бровь. Видимо от его сарказма не могла спастись даже слизеринка. — Нет, просто… — Нотт не обратила внимания на кузена. — На суде они смогли бы доказать свою невиновность. — Как они доказали бы свою невиновность если они виновны? — загадками продолжал говорить Малфой. У друга было явно паршивое настроение, потому что он все никак не мог сдержать поток своих язвительностей в сторону любого из присутствующих. Золотоволосая, тем временем, напрягла спину. Альбус заметил это и быстро нашел ее руку своей. Попытался успокоить. — Они пытались совершить переворот, — мягко начал объяснять темноволосый слизеринец. — Пусть, с благими целями но… — его глаза нашли помутневшие изумруды сестры. — Это преступление. Возможно, это даже хорошо, что суда не было. Да и работать в министерстве они больше не будут, потому что… — Мальсибер боится новых предательств, — за друга проговорил Малфой. — Откуда вы это взяли? — спросила Роза. — Прочитали статью полностью, — Скорпиус помахал газетой у девушки перед лицом и ухмыльнулся. Потом все было спокойно. Они поговорили об этом странном заклинании, о книге Серены, о человеке, который мог наслать на нее обливиэйт, о ситуации в стране… О всем, о чем нужно было. Под конец обе гриффиндорки и их брат решились написать письма родителям и разузнать побольше о происшествии и делах в Лондоне. Первой удалилась Лили. Альбус сильно переживал за сестру, но останавливать ее не стал. Девушке никогда не нравилась его чрезмерная опека, поэтому юноша, через силу, решил пока не вмешиваться. Да и знал, рядом с гриффиндоркой есть двое ее верных друзей, один из который переживал сейчас тоже самое. Чмокнув Серену в щеку, с девушками распрощался и Поттер. За ним холодно отсалютировал и Малфой. Для полного насмешливого образа ему не хватало только поклона. Парни решили заглянуть на кухню. За весь день они оба почти что не ели, поэтому стоило подкрепиться. Как никак будущие приключения требовали сил и энергии. Альбус был благодарен Скорпиусу. Сейчас он шагал рядом, совершенно спокойно, не говоря лишнего. А несколько часов назад заставлял его обедать и пить антипохмельное зелье. А ещё раньше поддерживал. Не просто пускал сопли рядом, а поддерживал. Подставлял плечо, поднимал со дна, тащил на себе и выслушивал весь бред больного сознания темноволосого. Он был рядом. И такая форма поддержки была самой лучшей. — Посмотрите, кто объявился, — неожиданно для двух слизеринцев заорал на весь коридор не пойми откуда появившийся Флинт. Рядом с ним стояло ещё двое студентов: Коллинз и Эйвери. Видимо возвращались с затянувшегося ужина. — Наша сладкая парочка собственными, дражайшими персонами, — он ухмыльнулся, толкая в бока уже хохочущих друзей. Его лицо, такое бледное и невыразительное, походило на камень. Скорпиус и Альбус не обратили внимания. Настроения не было. Влезать в перепалку не хотелось. Но только Поттеру. Он проследил, как рука друга за считанные секунды достигла кармана брюк и вытащила палочку. Его губы даже не пошевелились, но, уже через мгновение, белый луч ударил Тайлера прямо в грудь. Он отлетел на пару метров и сполз вниз по стенке. Прямо как размазанное мороженое. — Ты вообще оборзел, ублюдок?! — в словах Эйвери было немного шока. Да, видимо он не ожидал, что на пустые слова Малфой ответит действием. Тем временем Флинт поднялся, скрипя зубами. — Мне кажется, вам пора заткнуть свои рты, — глухим, безразличным голосом проговорил светловолосый. — Это вам пора, — воспротивился Коллинз. Он жестом, скопированным у Скорпиуса, рукой пригладил отросшие волосы назад и оскалился. — Не наши же тупые родственнички пытались забрать всю власть себе. В следующую секунду Альбус рванул с места, как ненормальный. Мгновение, и он уже бьёт русоволосого в лицо. Ещё мгновение, и трое остальных слизеринцев подбегают к ним, чтобы растащить. У Поттера в глазах ярость, неконтролируемая ярость. А у Эдварда на губе кровь. Стекает до подбородка, а потом растворяется в темной ткани рукава мантии. Они оба злятся, и порываются вернуться к начатому. Другие парни не дают, с жёсткостью сжимают их конечности. Не в Хогвартсе устраивать драку. Не после ужина. — Думаю нам лучше поговорить снаружи, — тихо говорит Тайлер. — Там как раз приятненький дождик… Но двое друзей не ведутся. Собираются уйти. — А, что ребят, испугались? Их взяли на слабо, как глупых мальчишек. Пара секунд, и пятеро слизеринцев уже шагают к выходу из большого зала, чтобы устроить то ли дуэль, то ли простую уличную драку. Представьте, какой сильной должна быть злость, чтобы даже через пять минут спокойной ходьбы, тебе хотелось набить противнику морду. Ты представляешь себе хруст его костей, кровь на пальцах и обезумевшие от боли глаза. И ты не хочешь останавливаться. Ты просто не можешь… Альбус закрывал глаза, и видел перед собой эту картинку. Распростёртого на полу Коллинза, у которого больше нет сил что-то говорить о его семье. И больше ничего не нужно. Малфой идёт рядом. Молча, строго, холодно, величественно. Идёт чтобы выйти победителем. Идёт, чтобы вселить ужас. Хотя он и так уже вселял. Рядом с ним Альбус чувствует себя ещё круче. Это какое-то странное чувство — будто бы они двое вместе значат больше, чем по одиночке. Конечно, если идти в драке одному против троих, это не победа но… Но это что-то другое. Что-то более высокое и даже чистое. Парни даже не понимают, как оказываются в драке. Просто в один момент все начинается. Трое недопожиратей, которые шли вместе до этого, оборачиваются, кидают сумки в сторону и пускают в ход кулаки. Интересно, как они научились драться? Аристократы все-таки, белоручки. А бились все-таки не плохо. С силой и толком. Как чёртовы обученные бойцы. Альбус и Скорпиус не отставали, но… Их было меньше… *** Она быстро шагала по уложенной камешками дорожке, то и дело перепрыгивая через уже давно образовавшиеся лужи. Лил дождь, холодный, сильный и отрезвляющий. Лили то и дело поглядывала вверх, на небо, которое рыдало уже несколько дней. Девушке не хватало солнца. Не хватало тепла, зелёного цвета листвы, приятного, лёгкого ветерка и, конечно же, солнца. Она мечтала о том дне, когда тучи наконец расступятся и огненный диск явит себя всей округе. Был вечер. Черт дёрнул Поттер выйти из замка в такую темную, дождливую пору. Ветер задувал под мантию, поэтому на спине, руках и животе уже давно выступили мурашки. Но гриффиндорка не обращала внимания. Она просто шагала, сунув руки в карманы, ожидая, когда же наконец грусть ее отпустит. Лили не хватало тепла. И не хватало родителей. Не хватало их счастья. Но она продолжала верить. Верить в то, что совсем скоро все это закончится и вернётся старая, веселая жизнь. И на лице появилась улыбка. Улыбка — полная надежды, которую не в коем случае нельзя было потерять… Разглядывая окрестности Хогвартса, девушка неожиданно заметила несколько фигур, сцепившихся друг с другом. Мгновение, и до Поттер дошло, что они дерутся. Ещё пара секунд и среди студентов она смогла узнать своего брата и его лучшего друга. Гриффиндорка незамедлительно бросилась к ним. Даже не поняла того, что делает. Просто побежала по лужам, земле, ввсохшей траве, к пятерым парням. Не подозревая ни опасности, ни серьезности ситуации. Они дрались жёстко и неправильно. Лили сразу поняла, кто против кого. Альбус и Скорпиус против Эдварда, Тайлера и Криса. Силы мягко говоря неравные. Может брат и занимался спортом, качался на турнике, но… По сравнению с громилой Эйвери он не казался таким сильным. Малфой бился с двумя остальными. Флинт был просто нормальным, спортивным парнем, как Поттер, а Коллинз силой вообще не отличался. Только изворотливостью и хитростью. Точно как настоящая змея. Он легко окучивал Скорпиуса. Подставлял свои ноги куда не надо, толкал, отвлекал. Делал все, чтобы Тайлеру было проще справиться с противником. На их руках была кровь. Сам факт этого ужаснул девушку. Она постаралась не смотреть, но это было бесполезно. Пришлось ускорить бег и вытащить палочку. Рыжеволосая уже была готова разъединить чёртову кучу сцепившихся студентов, но единственное оружие вылетело из рук. А в следующее мгновение девушка поняла, что ее обезоружил Эдвард. Он противно ухмыльнулся и через мгновение смог попасть кулаком брату в живот. Изо рта гриффиндорки вырвался крик. Он то и отвлек Альбуса окончательно. Парень свалился на землю под напором мудака Флинта и… Это было ужасно. Но Лили продолжала бежать. Ужас сковывал движения. Раньше она видела брата и его друга после драк, видела их раны, но не в процессе… Черт. — Альбус! — она снова крикнула, подбегая к брату. — Поттер твою мать, уйди, — это был голос Малфоя. Пара секунд и он оказался прямо перед девушкой. Она не успела ничего сообразить. Просто отлетела на пару метров и упала. А потом, подняв голову, увидела, как Малфой завалил Эйвери. Все было как в тумане. Гриффиндорка понимала, что там, рядом с ней, сейчас проливается кровь. Ее брызги окрашивают влажную землю, а потом дождь смывает все это непотребство. Она смотрела на Скорпиуса. На то, как его руки яростно, ритмично бьют по лицу Криса, вызывая стоны, крики, паузы и кашель. Она смотрела, как на светловолосого всем весом навалился Коллинз, и как его быстро опрокинул на спину Малфой. Это был явно отрепетированный прием. Альбус тоже бился, прижимаемый Флинтом к земле. И от его усилий мурашки шли по коже. Их глаза… У Лили практически не было времени рассматривать лица двух своих слизеринцев, но она знала, что там сейчас дикие, звериные выражения. Что их глаза сверкают, как никогда, что они метают искры и выражают такую одержимость дракой… Становится страшно. Поттер бросилась к Эдварду, чтобы забрать свою палочку и закончить весь этот ужас. Не смогла. У чертовых слизеринцев не было правила «Не трогать девушку». Эйвери лёгкой рукой откинул рыжеволосую, снова на пару метров, и теперь она почувствовала боль в ладони. Напоролась на камень. Теперь из раны сочилась кровь. Голова закружилась. Очень сильно закружилась. Поэтому Лили без сил опустилась на колени, понимая, что в глазах начинает мутнеть… Ее вытянул из возможного забытия крик. Она не узнала голос, не было сил. Просто поняла, что все закончилось. Резкие движения перед глазами закончились. Все закончилось. Девушка почувствовала холодные пальцы на своем лице и шее. Попыталась приподняться, что-то сказать, но не получилось. А перед глазами была размытая картинка. В темноте практически ничего нельзя было разглядеть. — Поттер, твою мать, какого черта ты полезла? — это был голос Малфоя. И его пальцы. Может он и говорил резко, но его руки… Они приносили только облегчение. — Лили! — ещё один голос. Теперь уже Альбуса. Хриплый и дрожащий. — Берите ее и уходим, — третий голос. Спокойный, но громкий и четкий. Голос Серены. — Быстро. Поттер чувствует, как чьи-то руки силятся ее поднять, но не получается. Слышит: «Черт» и «Давай я». На смену первым рукам приходят другие. Такие холодные. Гриффиндорка сразу понимает чьи. Малфоя. Она понимает, что невольно прижимается к нему, но ничего сделать не может. Закрывает глава, пряча голову в промокшую мантию парня и окончательно забывается… Приходит в себя только в теплом помещении, полностью сухая и совершенно без боли. Медленно поднимается и практически сразу встречается с глазами Серены. В них сосредоточена куча тепла и сострадания. — Добро пожаловать в наш бренный мир, Поттер, — звучит голос Скорпиуса. Он находится справа, почти лежит на диване. На его лице не видно ни одного следа, синяка, или царапины. Просто бледная кожа. Лили немного шокировано обводит глазами всю комнату. Та самая, придуманная ею. Огромный диван и меховой ковер. Благо слизеринцы молчат. Дают все вспомнить и осмыслить. Слева лежит Альбус. Его веки закрыты, губы наоборот приоткрыты. Брат бледен. Но он просто спит. И на лице, точно так же, как и у Малфоя, нет ни одного следа. Интересно, у нее есть? — Придурки, правда? — Нотт фыркает, переглядываясь с кузеном. Долго смотрит на обоих Поттеров. — Мне кажется что ты потеряла сознание просто от удара, — рыжеволосая невольно прикладывает ладонь к когда то ушибленному месту на лбу. Потом смотрит на другую, перевязанную руку. — Я все залечила, — вздыхает и заботливо, очень бережно гладит Альбуса по колену. Потом отвечает на вопросительный взгляд Лили: — Сломал руку. — Так его к мадам Помфри… — гриффиндорка обеспокоенно смотрит на брата. Ее чертов голос дрожит, как у малолетки. Что это? Испуг? Он самый. В чистом виде. И бледное тело брата его только усиливает. — Я все сделала, — быстро говорит Серена. Ее глаза будто бы спрашивают разрешения у кузена. — У меня были нужные зелья… — Но откуда? — Поговорим об этом завтра, — со вздохом сказала Нотт. — Тебе стоит отдохнуть. А я посижу с Альбусом, — она слабо улыбается, а потом дотрагивается своей светящейся рукой до теплой руки студентки. — С ним все будет хорошо, — она говорит с непоколебимой уверенностью. Потом отводит взгляд. Задумывается. — Нет, ну настоящие идиоты. Стоило туда лезть? — А ты это у нашей героини спроси, — Скорпиус фыркает. Поттер не может не повернуть голову на него. Благодаря этому встречается с его насмешливым взглядом и обозленным лицом. У нее вдруг мелко начинают дрожать руки. Дрожать. Потому что… Черт. Она просто не понимала всей жестокости этого мира. Ей не хотелось, чтобы все было так. Ей не хотелось так серьезно… — Лили, как ты? — озадаченно спросила Серена, откладывая от себя волшебную палочку. Она просто не могла не заметить, того количества нервов, которые проявлялись у гриффиндорки. — Нормально, — быстро ответила девушка, качая головой. Она проследила за тем, как на лице золотоволосой появляется сомнение и добавила: — Серьезно, я в порядке, — Поттер поднялась, немного неаккуратно хлопая брата по колену. — Пойду в комнату, — она даже смогла выдавить улыбку, не совсем правдоподобную. — Спасибо тебе. Нотт улыбнулась, кивая головой. Потом отыскала глазами лицо своего кузена и убедительно посмотрела на него. Подняла бровь, одной мимикой произнося: «Проводи ее до гостиной». Но Малфой даже не подумал сдаваться. Продолжил держать на себе стойкое, холодное выражение и… Через пару минут не выдержал. Поднялся, и пошел вслед за Лили, которая уже успела попрощаться. Скорпиус нагнал ее довольно быстро, так как девушка шагала не спеша, будто бы устала. Ее хрупкая фигурка, скрытая недавно высушенной мантией создавала впечатление чего-то маленького, незначительного, но волны рыжих волос говорили о другом… — Тебе не стоило влезать, — сухо проговорил он, как только поравнялся с гриффиндоркой. Лили даже не поняла зачем. Ведь лицо парня не тронула ни одна эмоция, а в голосе не прозвучало ни капли переживания или участия. Просто ноль. — Я лучше знаю что мне нужно делать, а что нет, — Лили безумно бесила эта его холодность. После всего, что промелькнуло за эти пару дней… Сначала их собрания по поводу ситуации в Лондоне. Потом ограбление кабинета. Пронизывающая несправедливостью статья и наконец… Эта безумная драка. Девушке было сложно держать себя в руках. Как и тогда, во время бала, она шагала рядом с Малфоем и пыталась не идти на поводу у своих эмоций, казаться сильнее чем есть. Она, не без труда, натянула на лицо гордое выражение и кинула на слизеринца один, раздраженный взгляд, после чего стала идти ещё быстрее. Почти забыла, что это он забрал ее с улицы. — Поттер, сними маску, — Скорпиус насмешливо фыркнул, глядя на девчонку. — Только после тебя, — она ухмыльнулась. Его ухмылкой. Лили заметила, что делает это как Малфой совсем недавно. Пару дней назад, когда вспоминала о неприятном разговоре со Скарлетт перед зеркалом. На нее, тогда, вдруг посмотрела совершенно другая девушка. С теми же волосами, чертами лица, но… С волчьим, диким выражением. Ей тогда стало действительно страшно… Гриффиндорка настолько углубилась в свои воспоминания, что даже не заметила, как смогла довести идущего с ней рядом юношу до ручки. Пара секунд, и его с трудом контролируемая злость накатила на рыжеволосую сильной волной. Пара секунд, и она уже стоит, прижатая Скорпиусом к стене, абсолютно без воздуха в лёгких и дрожью в коленках. — Ч-что ты творишь? — ей невольно вспомнился их танец на Хэллоуин. Тот самый. И его рука. Прямо там. Очень близко. На грани. И терпение на грани. И эмоции… — Видишь ли, Поттер, мы дрались со слизеринцами, — голос Скорпиуса прозвучал тихо, но довольно впечатляюще. В нем читалась натянутость и злость. Крепкая, сильная, внушительная. — Не с твоими дикими друзьями, или добряками пуффендуйцами. Первое что лезет в голову — он так чертовски близко. В паре сантиметров. А их руки вообще соприкасаются. Очень сильно и близко. Непозволительно близко. Атмосфера вокруг кажется безумно накаленной. Воздух обжигает лёгкие и сухие губы. Только стены дарят прохладу. И его пальцы… Лили опускает глаза. Силится забыться. Потому что ей нельзя терять контроль. Иначе она просто кинется этому чертовому юноше в объятия и потеряет голову. А потом просто не сможет вырваться… Потом она снова поднимает глаза. Чтобы видеть глаза Малфоя… Они сверкают в темноте. Такие холодные… Светлые. Они будто бы отражают все чувства, точно так же, как лед отражает солнечные лучи. Он был льдом, а она тем самым солнцем. И никакие ее чувства не могли пронять эти холодные глаза… — Мы дрались с Сельвином, Флинтом и Коллинзом. Они бы не стали проявлять лояльности ни к нам, ни к тебе, — Лили смогла четко увидеть, как он сглотнул. Какие-то инстинкты внутри девушки едва не заставили ее податься вперёд и дотронуться губами к обтянутой идеальной, бледной кожей шее. — Ты могла обойтись не только царапиной, — юноша указал глазами на край ее лба. — А при худшем раскладе, если бы мы с Поттером вырубились, а Серена не появилась вовремя, Коллинз бы тебя… — Малфой не договорил. Снова сглотнул, и проницательным взглядом посмотрел прямо Поттер в лицо. Она содрогнулась. И черт. Почувствовала его дыхание у себя на лбу. Как рок. Как что-то неизбежное. Мысли спутались. Одно мгновение гриффиндорка думает о том, что бы было, если бы двух ее мальчиков обезвредили, а в другое уже перебегает в другое русло. К губам чертового Малфоя и его же пальцам на своих запястьях. Он сжимает нижние части ее рук с очень большой силой. Пытается выплеснуть свой гнев не только через слова, взгляд, а ещё и через касание. Слишком грубое и близкое. Но Лили, почему-то, готова потерпеть… — Ты несёшь полный бред, — она говорит с гордостью, хотя даже не понимает о чем. — Перестань. — О том, чего мы больше всего боимся, мы никогда не говорим, — Малфой философствовал. Блин. Малфой. Философствовал. Прямо сейчас нес весь этот вздор. — Твой брат ведь никогда не говорил тебе держаться подальше от Коллинза. Он говорил о Маклаггене, о всех остальных мальчишках, но только не о нем… — К чему это? — Поттер не понимает. Искренне. Расширивает огромные, изумрудные глаза и качает головой. — К чему? — он усмехается. Той же ухмылкой. Дикой. — Да к тому Поттер, что у Коллинза головы на плечах нет. Тебе стоит поменьше влезать в ссоры с ним. Гормоны ведь никто не отменял… И тут до Лили доходит. А в тот же момент Малфой отступает он нее на шаг. И воздуха в лёгких снова не хватает. Потому что шок и одиночество накрывают с головой. Оскал на лице слизеринца только подтверждает правильность ее домыслов. Эдвард действительно безумен, и может сделать с ней все, что только захочет. Даже изнасиловать… Девушке почему-то стает страшно. Коллинз далеко, где-то в семи этажах о нее, но… Страшно. И Скорпиус, кажется, ее понимает. Лили готова поклясться, что на его лице промелькнуло что-то человечное. Переживание… Мерлин. — Идём, — он неожиданно протянул гриффиндорке сильную руку. Она пару секунд смотрит на нее, как на спасительную соломинку, а потом отрывается от стены. Только своими силами. Тихо говорит: «Я дойду сама» и как можно быстрее уходит. Не оборачивается. *** — Я думаю, мы должны что-то предпринять, — торопливо проговорила седовласая женщина, с помощью своей волшебной палочки разливая своим гостям чай. Горячая жидкость быстро перетекала из носика белого чайничка в фарфоровые чашечки, наполняя директорский кабинет приятным ароматом. — Мы? — Сайперс покачал головой, принимая напиток. Его лицо выглядело недоверчивым. — Я так не думаю. Наша задача следить за учениками в стенах этой школы. Мы фактически освобождаемся от всех трений снаружи. — И все же… — Минерва, дорогая, профессор Сайперс абсолютно прав, — быстро пролепетал Слизнорт, поглаживая свой отросший за двадцать с лишним лет живот. — Однако же мы влезли в дела с пророчеством, — воспротивился Купер. Яро пытался отстоять интересы своей пожилой наставницы. — Это, дорой мой, совсем другое дело, — на лице Горация появилась снисходительная улыбка. — А… — он с безнадежностью махнул рукой, когда заметил как молодой человек на него смотрит. — Вы ещё молоды, не понимаете. Пророчество ведёт нас к полной потере магии, а государственные перевороты… Это все так ничтожно, по сравнению с тем, что нам пятерым известно. — Профессор Макгонагалл, профессор Флитвик, — к двум преподавателям почтительно обратился Игнатус. — Скажите пожалуйста честно, вы ведь знали о том, что Гарри Поттер замышляет переворот? — Знала, — Макгонагалл утвердительно кивнула. На ее лице заиграла лёгкая, но очень гордая и довольная улыбка. — Я лично отправила к нему несколько надёжных знакомых. — Я поражаюсь вашей отдаче, — прошептал молодой Купер. Его слова заставили остальных профессоров призадуматься. Пару секунд они сидели молча. — Как ваша ученица? — неожиданно спросил Флитвик. Он обращался ни к кому иному, как к Сайперсу. — О ней можно долго говорить… — с не очень большим желанием проговорил мужчина. — Она — даже больше чем мы искали. Не знаю с чем это связано, но… — слизеринский декан отпил чаю. Так, будто бы не рассказывал предельно важную информацию. — Девочка в совершенстве владеет окклюменцией и сможет переплюнуть Тома Реддла в легилименции. — Что вы говорите?! — изумленно воскликнул Слизнорт. Он едва не подскочил со своего стула, вызывая обеспокоенные взгляды коллег. — Не знаю, кого вы впустили в двери нашей школы но… — Игнатус обращался к Минерве с проницательным взглядом. — Мисс Нотт на первом же уроке смогла проникнуть в мое сознание. Она желала узнать, зачем же я стану заниматься с ней ментальной магией. Я, правда, подсунул ей картину, придуманную моим воображением, — мужчина усмехнулся, видимо вспоминая тот урок. — Но мы должны отдать этой девочке должное. Мисс Уизли даже не задумывалась о таком. — Расскажите поподробнее о вашей ученице, — заинтересованно попросила директор школы. — У нее есть больше чем задатки, — начал рассказывать Сайперс. — У нее есть неразвитые навыки, которые работают на инстинктах. Именно поэтому ей легче далась окклюменция, там ведь просто рефлекс. Ее сознание легко закрывается при первой же опасности, даже против воли самой мисс Нотт. Думаю, она бы с лёгкостью устояла бы от обливейта. — Невероятно, — покачал головой Флитвик. — Самое главное, что я не могу понять, откуда у нее эти способности, — темноволосый профессор очень чутко обратился к каждому преподавателю. Хотел найти ответ на эту аномалию. — Даже при ее болезни такого происходить не должно… — Вы описываете девушку как второго Тома Реддла, — с долей возмущения заявил Слизнорт. — У меня мурашки идут по коже… — Что там с Лили Поттер? — перебил всеобщее волнение Купер. Он даже слишком резко переменил тему, вызывая у коллег недоумение. — Вы же предполагали, что она спаситель… — Думаю мы поторопились, — задумчиво сказал Флитвик. — Признаков мало. Возможно тот взрыв был всего лишь совпадением. — Ну да, — Купер пожал плечами и поправил очки. — А возможно мы теряем драгоценное время. Ведь нам нужен ментальный маг, спаситель, якорь и связующее. — Нужно пронаблюдать за студентами, — изрёк Слизнорт. — Думаю эти четверо обязательно как-то связаны. — Наблюдать нечего, — без сомнений проговорил Корнелиус. — Все и так понятно, — молодой человек медленно прошёлся вдоль кабинета, рассуждая: —Мисс Нотт — ментальный маг. Рядом с ней ее кузен, Малфой, и его товарищ Поттер. Лили Поттер — один, недостающий пазл… — У вас узкий кругозор, Купер, — Сайперс фыркнул, без малейшей доли уважения. — Профессор, — в который раз исправил его учитель истории магии. — Сначала мы считали Розу Уизли нужным нам магом, — медленно заговорила Минерва. — Теперь Серену Нотт. Это важное решение. Все слишком неоднозначно, чтобы подвергать четырех студентов такой опасности… — Что вы предлагаете? — Просто ждать, — тихо проговорил Сайперс…