Герои нового поколения

*** Четверка студентов стояла на самом краю волшебной деревни и с серьезным видом обсуждала приготовления к вечеринке. Серена, чья рука находилась в теплой руке Поттера уже чувствовала прохладу, поэтому стала торопить остальных в принятии решения: — Все очень просто, — решительно объявила Нотт. — Я и Альбус отправляемся печатать книгу, а вы двое готовитесь к вечеринке. — Отлично, — Поттер кивнул, намеренно не обращая внимания на то, как странно переглянулись Лили и Скорпиус. — Ты уверен, что хочешь оставить нас, совершенно одних? — с деланным сомнением спросил светловолосый слизеринец, высоко поднимая брови. — А есть какие-то проблемы? — Альбус удачно спародировал лицо и голос друга, вызвав у Серены истерический смешок, а у Лили закатывание глаз. — Вы же теперь друзья. — Малфой, нас грубо слили, — гриффиндорка с недовольством обратилась к настороженному Скорпиусу. Слова девушки вызвали у него лёгкую улыбочку, смешанную с недавним хмурым видом. — Оставим этих двоих наслаждаться их сладкой романтикой, — пренебрежительно проговорил светловолосый парень, вальяжно протягивая свою руку Поттер. Она не раздумывая взялась за нее, вызвав у Альбуса и Серены новый приступ недоумения. — Меня уже начало тошнить. Идём. А потом, некогда враждовавшие гриффиндорка и слизеринец просто ушли, напоследок одарив друзей гордыми, непоколебимыми взглядами. Правда Нотт не смогла не заметить, как сильно напряглась Лили, начиная идти вместе с Малфоем под руку. А ещё она не смогла не заметить, каким странным взглядом Альбус смерил двух удаляющихся друзей. Он будто бы был и рад, и насторожен. Такой странный… Через несколько секунд, когда Лили и Скорпиус скрылись за поворотом, темноволосый наконец вернул свое внимание девушке и мягко улыбнулся. Так, будто бы пару мгновений назад на его лице не красовалось озабоченное выражение. — Готова? — спросил он с долей азарта и заинтересованности. Парень осмотрел Серену с ног до головы и снова улыбнулся. У него на щеках заиграли милые ямочки, до которых сразу же захотелось дотронуться. Он призвал слизеринку к себе рукой. — Иди ко мне. Нотт с радостью окунулась в его теплые объятия и уткнулась носом в шею. Даже через куртку и шарф золотоволосая могла чувствовать приятный, близкий, обволакивающий запах Поттера. Мята. Его любимый, мятный чай… А в следующую секунду они трансгрессировали. Серена плотно зажмурила глаза, чтобы не увидеть ни мгновения этой пытки. Потому что для девушки искусство аппартации было самым неприятным, и даже болезненным занятием. Все из-за недуга. Она не говорила об этом Альбусу, и не напоминала Скорпиусу. Хотя кузен наверное помнил. Просто не хотел спорить и надоедать. Поттера же, девушка просто не хотела пугать. Он и так бледнел каждый раз, когда она спотыкалась на ровном месте. Вот и сейчас побледнел, когда Нотт судорожно ухватилась за воротник его куртки, чтобы устоять на ногах. Они оказались между двух высоких кирпичных зданий. Свет здесь был тусклый, совсем уж приглушённый, по сравнению с открытой местностью деревни Хогсмид. Это место напоминало какой-то преступный переулок из маггловского боевика. — Серена? — парень быстро схватил слизеринку под локоть и за талию, придерживая. Несколько испуганно склонился над ее лицом, всматриваясь в полуприкрытые глаза, которые были направлены на осмотр асфальта под ногами. — Все нормально, — уверенно проговорила девушка, выравнивая изогнувшуюся спину. Она, если честно, сама не ожидала, что так сильно голова закружится. Нотт на минутку даже смутилась, из-за своей неожиданной слабости. — Ещё же рано, двенадцать дня… — озабочено пробормотал Альбус, глядя на свои часы. Золотоволосая скользнула в его крепких объятиях и, наконец, стала ровно, расправив прямые плечи. — Не волнуйся, — как можно увереннее проговорила она, внутри не понимая, что именно с ней произошло. — Так иногда случается. Я в норме, — она твердо пожала плечами и приоткрыла губы, слабо улыбаясь. Потом скользнула холодными пальчиками в воротник куртки юноши и невинно подняла брови. — Ну же, малыш Альбус, ты что, мне не веришь? — Верю, — парень вымученно кивнул, но потом оттаял. Почти так же быстро, как и всегда. — Могу нас поздравить, — он довольно хмыкнул, осматриваясь и медленно приближаясь губами к губам Серены. — Мы оказались в самом центре Лондона, совершенно одни и с запасом времени в пять часов… — И это, по твоему, центр Лондона? — насмешливо прошептала она, почти что Поттеру в губы. Парень фыркнул и нехотя указал рукой направление, со словами: — Вон там центр Лондона. Серена пытливо обернулась, и действительно увидела просвет между домов. В нем легко можно было разглядеть два края каких-то магазинчиков, машины и людей. Вдоволь насмотревшись, Нотт вернула свое лицо обратно, и глупо засмеялась, когда нос слизеринца мимолётно щекотнул ее. Их глаза встретились, и на миг золотоволосой показалось, что она находится не в каком-то лондонском закоулке, а купается в шоколаде глаз своего парня. Так просто… Альбус сжал девушку по-сильнее в объятиях, и вдохнул запах ее волос. Прямо как наркотик, необходимый наркотик. И первым, чего коснулись влажные, тёплые губы темноволосого, оказалась мягкая шея. Нежно и с трепетом. У Серены пробежала тысяча мурашек по коже, прежде чем она услышала громкое кошачье мяуканье… — Боюсь, Альбус, мы не совсем одни, — еле слышно, через глубокий вдох, пролепетала девушка, задирая голову очень высоко к небу. А Поттер просто рассмеялся ей в шею, вызывая мелкую дрожь. Не обратил внимания на взволнованное животное. Дотянулся наконец-то до таких желанных, приоткрытых губ и впился в них поцелуем. Глубоким и страстным. Таким, во время которого все мысли вылетали из головы. И оставалось только чувствовать. Чувствовать, и еле держатся на ногах… — Мы немного увлеклись, — прохрипел темноволосый слизеринец, когда они с Нотт начали буквально впитывать друг друга. Парень отстранился первым, где-то на пару миллиметров, и шумно перевел дыхание. — Ага… — Серена кивнула, утыкаясь лбом в висок парня. Ее ноги, раньше стоявшие на носочках, теперь опустились на землю. — Думаю, что нам сначала нужно переснять книгу, а уже потом… Потом? О, потом они закроются в каком-нибудь номере и снова будут целоваться. Только теперь ещё глубже, ещё неистовей. Ведь сзади не будет сомнительной стенки дома, а под ногами не будет шуршать любопытный кот. — Я покажу тебе весь Лондон, — очень уверенно произнес Альбус, сжимая в своей ладони холодную руку золотоволосой. Дальше они двинулись ко главной улице. Серена, бывавшая здесь всего-то несколько раз, сразу же оживилась и стала вертеть головой из стороны в сторону, то и дело обращая внимание на диковинные вывески магловских магазинов и других заведений. Ей было интересно. Альбус не мешал ей углубляться в наблюдения, много объяснял и показывал самое интересное, важное. Много рассказывал и улыбался. И улыбка его грела душу как самый тёплый, любимый плед… С копированием книги они справились быстро. Все оказалось предельно просто, если не учесть того факта, что им пришлось нарушить около десятка школьных правил и применить обливэйт к несчастному продавцу канцтоваров, в обязанности которого входило и копирование. Нотт не успела понять, как стала нарушительницей порядков. Но ведь стала… Кражи книг, ночные прогулки, вылазки в Лондон, тайные вечеринки… Мерлин! Вот она, вот! Вот настоящая жизнь! Буйство всех красок, всех ощущений, всего окружающего мира. Просто нереальные впечатления и вихрь событий, вносящих в новые дни. Превосходно, умопомрачительно. Это то, чего она хотела. Жить. Жить, попадая под ливень, прямо как сейчас. Ни Альбус, ни Серена не прихватили зонтиков, поэтому бежали по полной магглами улице и смеялись, точно малые дети. Довольно сильный дождь хлестал то в бок, то в спину, то в лицо, моча одежду и вызывая лёгкую дрожь. У Нотт ноги подгибались на каблуках, поэтому темноволосый слизеринец ловил ее практически на каждом шагу, попутно пытаясь накрыть своей курткой. А потом, вдруг, Поттер рванул девушку на себя и они завалились, а какое-то кафе, полное людей. Их приход, вероятно, создал колоссальный шум, но студенты не обратили внимания. Смеясь сели за столик у самого окна и тут же стали целоваться. От переизбытка эмоций у Серены стала кружиться голова, но тёплые губы и руки Альбуса не давали упасть в забытие. Мерлин… Это то, что было нужно ей всю жизнь. Нереальный парень, обладающий всеми прекрасными качествами, обладающий ярким светом и самым добрым, гриффиндорской сердцем… — Кхм… — неожиданно над их головами раздался грубоватый голос молодой официантки. Она была рада дождаться, когда парень и девушка с треском отлетят друг на друга и только потом проговорила: — Вы будете что-то заказывать? — Да, да, — поспешно закивал Альбус, вытирая губы и утыкаясь лицом в меню. — Два горячих имбирных чая и… — Пока все, — за парня закончила Нотт. Потом послала на девушку преисполненный извинений взгляд и принялась расстегивать пуговицы на пальто. Неловкости она не чувствовала. Только неудовлетворение. Она с радостью целовалась бы с Поттером ещё минут десять, если не больше. — Замерзла? — темноволосый заботливо помог снять слизеринке предмет верхней одежды, когда официантка удалилась. — Нужно высушить тебя. — Шутишь? — удивлённо спросила Нотт, оглядывая просторную залу с несколькими десятками столиков. — Вокруг полно магглов. — Но владелец самый настоящий маг, — возразил Альбус, с улыбкой. — Ты не обратила внимание на название? «У Маклаггена». Это кафе того самого... — юноша немного серьезно прищурился, подбирая слова. — Ну ты поняла. Заведение работает и для волшебников, и для магов, потому, что у жены владельца есть родственники маглы. — И ты не против приходить сюда после того, что Томас сделал Лили? — пытаясь скрыть удивление спросила Серена у беззаботно рассматривающего столик парня. — Кафе не виновато в грехах сына своего хозяина, — просто проговорил Поттер, скидывая свой большой, клетчатый шарф. — Здесь готовят отменные напитки и десерты, — он улыбался, изредка поглядывая на золотоволосую. — Множество моих кузин обожает это место. — А сестра? — Ее вкусы схожи со вкусами кузенов, — с долей иронии и насмешки проговорил темноволосый. Он на пару секунд погрузился в какие-то свои мысли, а потом, вернувшись к притихшей Серене, стал сушить ее ноги, намокшие кончики вьющихся волос и пальто. — Здесь есть специальные чары, маглы не заметят, — спокойно проговорил он. — Думаю, я должен накормить тебя обедом, — Альбус обеспокоенно посмотрел на откинувшуюся на спинку дивана слизеринку. — Как ты себя чувствуешь? Устала? — Нет, Альбус, все хорошо… — она замотала головой, прикрывая глаза. На самом деле она чувствовала что-то неладное, но уже знала, из-за чего все это, поэтому и не переживала. — Серьезно, я хочу чтобы тебе было хорошо, — как-то строго проговорил Альбус, очень внимательно рассматривая золотоволосую. Настолько внимательно, что Серене стало не по себе. — Мне будет хорошо, — она протянула тонкую ручку к лицу парня и провела большим пальцем по раскрасневшейся щеке. Слабо улыбнулась и облизала пересохшие губы. А в следующий момент Поттер снова впился поцелуем в ее рот, даже не думая стесняться посторонних глаз. Им этого не хватало. День и ночь не хватало поцелуев, не хватало объятий, не хватало друг друга. Особенно в те два дня, пока они не были рядом. В те два дня, которые, безусловно, были ни к чему. Лишними. Ненужными. И сейчас ребята наверстывали упущенное. Целовались, как в последний раз, еле предоставляя возможность друг другу вдохнуть. Им было плевать на окружающих. Плевать на огромное, прозрачное стекло, которое отделяло их от шумной лондонской улицы, плевать на остальных посетителей, плевать на время. Им было хорошо… Альбус шарился пальцами по талии Нотт, ощупывая прекрасное кружево кофты. Он не решался спуститься ниже или подняться выше — все-таки они были не одни в этом заведении. Они разорвали поцелуй минут через десять, из-за настороженного кашля прошедшей мимо официантки. Серена сразу же расстроилась, но виду не подала. Прыснула, вместе с Поттером, и обратила наконец внимание на окружающие ее вещи. — Ты весь в моей помаде, — несколько смущённо, но довольно проговорила девушка, хватая салфетку со стола. Ее хватило всего лишь на несколько минут рассматривания интерьера, поэтому Нотт снова вернулась к лицу Альбуса, и заметила, как странно блестит кожа вокруг его губ. Она начала нежно, но усердно оттирать свой розовый блеск ото рта Поттера, часто замечая, как он посмеивается с ее серьезного и сосредоточенного выражения лица. — Мне идёт? — невинно спросил темноволосый парень, перехватывая руку слизеринки. — Ещё бы, — она снова рассмеялась, запуская тонкие пальцы во взъерошенные волосы Альбуса… Они просидели в этом кафе до четырех часов, пока не закончился дождь. Потом снова окунулись в непривычный шум оживленных лондонских улиц, а вынырнули уже в тихом, прекрасном парке. Поттер крепко накрепко сжимал руку своей девушки, то и дело показывая ей что-то необычное, смеша, и рассказывая ей интересные истории из своей школьной жизни. Серене было спокойно как никогда. Рядом с Альбусом весь мир делал значительный шаг назад, оставляя слизеринку наедине с ее счастьем. С ее Поттером… — Жаль, что мы не можем остаться, — немного грустно проговорила Серена, когда стрелка часов Альбуса неумолимо остановилась на цифре пять. Она сильнее вжалась в крепкое плечо парня, когда они нашли тихий закоулок чтобы трансгрессировать. — А ты бы хотела? — он обратил взгляд теплых, шоколадных глаз на слизеринку, и, когда она кивнула, улыбнулся. — Будь уверена, в нас впереди ещё много времени, — Альбус нежно погладил девушку по голове, окуная пальцы в мягкие, золотистые волосы. — Мы насладимся всем этим вместе, сполна. Совсем скоро… …а потом они трансгрессировали. *** Картинка постоянно менялась перед глазами, правда с небольшой скоростью. Они шли пешком, уже довольно долго, изредка вступая в короткие разговорчики. Это все ничего не значило. Тогда почему это все занимало так много места в мыслях Малфоя? В их отношениях определенно произошел сдвиг. Иначе сейчас, Лили и Скорпиус, никогда бы не шагали вместе по закоулкам Хогсмида. А они шагали. Медленно и уверенно продвигались к нужному пабу. Необходимо было подготовить вечеринку для Уизли, которую их с Альбусом сестры так вовремя запланировали. Поттер была чем-то очень довольна. Часто улыбалась, задирала голову к пасмурному небу и перескакивала через лужи. Как маленький, счастливый ребенок. Лучше так, чем с бутылкой огневиски. Определенно. Наконец они дошли до нужного места. Паб «Копыта гиппогрифа» находился на самой окраине Хогсмида, и отличался довольно хмурым, но не потрепанным видом. Малфой, вместе с друзьями и знакомыми, облюбовал это место уже давно, часто закупаясь алкогольными напитками именно здесь, подальше от посторонних глаз. Парень дёрнул за ручку, и дверь с трудом поддалась, оглашая прибытие посетителей тихим звоном. Лили вошла внутрь первой, говоря свое тихое «спасибо» открывшему перед ней дверь Скорпиусу. Он же джентльмен. Он ведь Малфой. Войдя внутрь, девушка пытливо осмотрелась. Вряд ли ей понравилась тусклая обстановка малопосещаемого заведения, но потерпеть стоило. Слизеринец отодвинул перед Лили первый попавшийся стул и усадил ее, намереваясь сделать все дела собственноручно. — Жди здесь, — небрежно кинул он и последовал к барной стойке. Его поведение вызвало у девушки недовольство, но она сдержалась. А Скорпиус, проходя мимо, довольно хмыкнул, внутри радуясь, что снова смог распались бурю внутри Поттер. Его азартное, боевое, веселое настроение быстро сменилось на более спокойное и развязное при виде одной светловолосой блондинки. Она очень резко вынырнула из-под барной стойки, и, даже не заметив Малфоя, принялась протирать бокалы. Эта девушка была стройной и очень высокой, блондинистые волосы обрамляли румяное лицо, а светлые, голубые глаза быстро перебегали с одного предмета на другой. Она была красавицей, да ещё какой. Ей бы блистать на сцене, а не убирать со столиков в этом захудалом пабе. Слизеринец со всей своей величественностью уселся на высокий табурет и кашлянул пару раз, привлекая внимание девушки к своей персоне. Она довольно быстро подняла на него большие, красивые глаза и сразу же отвернулась, чтобы скрыть досадное выражение. — Привет, Эвелина, — протяжно проговорил Малфой, пытаясь заглянуть девушке в лицо. — Как жизнь? — Здравствуй, Скорпиус, — ответила она с натянутой улыбкой. — Не думала, что ещё увижу тебя, — девушка высоко подняла брови. — Насколько я знаю, тебе обычно хватало такта… — Ну, Эл, ты же знала… — с ухмылкой на лице проговорил парень, поспешно накрывая ладонь девушки своей. Он постарался сделать свое лицо как можно более невинным, в своих стараниях походя на ангела. На всех девчонок это действовало. А на Эвелину, месяца три назад, подействовала доза выдержанного алкоголя, громкая музыка и веселая вечеринка. Точно не улыбка — ее девушка выучила наизусть за шесть лет совместной учебы. Шесть — потому что бывшая пуффендуйка была на год старше Малфоя. Они встретились на концерте известной группы и замечательно провели время вместе. Эвелина всегда была красивой, видной девчонкой. Скорпиус — наглым юношей с обличием прекрасного принца. Они провели горячую ночку, а потом, на утро, Скорпиус просто ушел, не попрощавшись. Он всегда так делал. Эвелина не стала для него исключением. —… знала, — она нахмурилась, убрала руку, снова продолжая свое занятие. Эвелину не тронули старания Малфоя, больше того, она разочаровалась в этом парне еще больше. — И даже не ждала извинений, — молодая работница паба выдохнула и устремила взгляд в помещение, на единственную живую душу, на Лили. — Красивая девочка. Она знает? — Она Поттер, — небрежно кинул Скорпиус, оборачиваясь, чтобы посмотреть на гриффиндорку. Та просто сидела и водила мелком по пергаменту. — Не помню, чтобы тебя останавливала фамилия, — как-то насмешливо проговорила светловолосая девушка. Видимо думала, что его и Поттер что-то связывает. — Альбус ее родной брат, — настойчиво возразил слизеринец, снова и снова прокручивая в голове заманчивый образ рыжеволосой гриффиндорки. Может Эвелина и была красавицей, но Поттер была ещё лучше. Она была необычной, она была боевой, она была безбашенной. Настолько, что через пару мгновений после слов Малфоя, появилась за барной стойкой во всей своей чертовой красе. Рыжая бестия. — Лили, — весело проговорила она, протягивая свою ручку светловолосой девушке, бывшей пуффендуйке. — Эвелина, — дружелюбно кивнула работница паба. Через несколько секунд она непонятно зачем удалилась в каморку, оставив двух студентов наедине. — Малфой, ты в конец уже обнаглел! — громко прошипела Лили, хлестая своим злым взглядом парня. — У нас и так мало времени, а ты клеишься к девчонкам. Так мы никогда не выберемся из Хогсмида. — Пфф, Поттер, не думал, что ты так спешишь, — безразлично фыркнул Скорпиус. — И ревнуешь. — Что будете заказывать? — каким-то отрепетированным голосом спросила только что вернувшаяся Эвелина. Ее появление благополучно предотвратило взрыв внутри Лили, который бы, безусловно, затронул и Скорпиуса. — Дай список, — выговорил Малфой только для вида. На самом деле он собственноручно выхватил бумажку у рыжеволосой из рук и стал внимательно читать. — Один маленький вопрос: Уизли исполняется восемнадцать или четырнадцать? — светловолосый поднял холодный, насмешливый взгляд на Лили. Пару секунд смотрел на нее, абсолютно игнорируя окружающий мир. Потом все-таки повернулся к ожидающей Эвелине и проговорил: — Нам нужно в три раза больше огневиски чем сдесь написано, в два раза больше бузинного вина, столько же пунша, скваша и ещё… — парень призадумался, а потом улыбнулся каким-то своим мыслям. — Добавь ко всему этому медовухи и эля. Остальное возьмём на кухне. Светловолосая девушка кивнула и снова удалилась, теперь уже чтобы собрать заказ. — Малфой, а ты не захлебнешься? — вдруг спросила Лили закидывая локти на высокую панель барной стойки. — В свете последних событий это больше грозит тебе, чем мне, — остроумно заметил Скорпиус, вспоминая ту их посиделку с Поттер в Выручай-комнате. Лицо рыжеволосой в мгновение ока покраснело. Она сжала кулачки и уже думала сделать что-то противному слизеринцу, но из каморки снова показалась светленькая головка Эвелины. — Предъяви документы, — строго, но с насмешкой проговорила работница паба, ставя на стойку пакет с заказом. Как такое количество алкоголя поместилось в одну сумку? Дело простое — уменьшительное заклинание. — Эл, спустя столько лет… — Скорпиус разочарованно покачал головой, слабо улыбаясь. — В следующий раз обязательно возьму их. Потом они довольно холодно попрощались. Несомненно, Эвелина была рада уходу слизеринца. Она может и была пуффендуйкой, но добротой отличалась лишь к тем, кто действительно в ней нуждался. А Малфой уж точно таким человеком не был. — Поттер, хорош кривится, — вальяжно проговорил парень, когда ему надоело смотреть на недовольное лицо Лили. Они как раз вышли из захудалого паба и теперь отправились на поиски украшений, колпачков, и другой мишуры. — Можно подумать, что двое твоих дружков никогда не водили тебя в подобные… — Нет, — она поспешно перебила его. Видимо и мысли не допускала, что Джон и Хьюго настолько продвинуты в делах алкоголя. Легким движением перепрыгнула через обширную лужу и обернулась, чтобы узнать, идёт ли за ней Малфой. — Но огневиски ты стащила у одного из них, — не смог удержаться, чтобы не подметить парень. Он все ещё помнил их вечер, точнее ночь. Ночь, после которой они даже не поговорили по нормальному. Просто стали «друзьями» и все. — Поттер, будешь плохо себя вести, я все расскажу твоему старшему братцу. — Как страшно, — Лили деланно испугалась, прикладывая маленькие пальчики к щекам. Скорпиус фыркнул, но ничего не сказал. Дальше двое студентов пошли в молчании. Премерзкая сегодня была погода. Хотя ему, аристократу, должно было нравится. Романтика все-таки. Сильные порывы ветра, карканье ворон, холодные капли дождя и хрустящие под ногами листья. Прекрасно. Но не для Малфоя. Потому что он любил зиму. Любил зиму, принимая все ее морозы, метели и перемены. Любил за холод, за ветер, который пробирал до костей намного приятнее, чем осенью. Зимой в воздухе ощущалась лёгкость, ощущалась безысходность, сила. Будто бы зима была на самом деле не временем года, а женщиной, руководящей всем живым. Малфой просто обожал зиму. Обожал скидывать куртку на улице и бросаться на снег в одном свитере. Любил скользить по льду. Делал это незаметно для остальных, чтобы никто не увидел. Это было его занятием. Его привязанностью. Его тайной. —…ты спал с той девчонкой, — через пелену мыслей прорвался звонкий голос Поттер. — По ней сразу видно. В последнее время Поттер действовала на него так же, как зима. Как наркотик. Просто вместо мороза он вдыхал ее цитрусовый аромат, вместо снега брал в руки огненные волосы, вместо льда скользил по ее губам. Два раза наяву и сотни тысяч раз во снах и мечтаниях. Как тупой, влюбленный подросток. Только отчаяннее. Намного, намного отчаяние. И сейчас он занимался только одним — ждал, когда же его помешательство закончится. — Почему ты ее бросил? — вдруг спросила Лили, полностью концентрируя свое внимание на слизеринце. — Ты ещё слишком мелкая для этого, Поттер, — с нескрываемой насмешкой ответил Скорпиус. Его сильно поразил этот вопрос. Неужели девчонка надеялась на ответ? — Лучше расскажи мне, зачем ты напилась. — Ты для этого уже слишком взрослый, — перекривила слова Малфоя гриффиндорка. Вот только это не показалось веселым и смешным. Скорее грустным. — Мне просто было плохо. — А мне просто хотелось с кем-то переспать, — он пожал плечами и очень холодно рассмеялся, когда встретился с недоверчивым взглядом Лили. — Ты не находишь это омерзительным? — она нахмурилась и сложила руки на груди точно так же, как иногда это делала Роуз. — Хочу напомнить, что твой брат… — Мы говорим не о нем, — резко проговорила Поттер. В ее глазах полыхнуло пламя. Такое же, как в слизеринской гостиной. — Сейчас не о нем. И сейчас он изменился. — Ты так уверена? — с насмешкой на прекрасном, аристократическом лице спросил Скорпиус, внутри начиная сильно сомневаться. — Будто бы ты нет, — Лили с серьёзностью, свойственной взрослым людям пожала маленькими плечиками и отвернулась. В ее словах был умело скрытый смысл. Не каждый бы додумался, но… Вряд ли Малфой бы доверил сестру Альбусу, если бы тот так и остался бабником. Голову Скорпиуса невольно посетила мысль о том, что их с Поттером доверие, вероятно, было взаимным. Но он быстро отдернул свои мысли и вернулся в реальность, к шагающей рядом Лили, которая вот вот должна была споткнуться из-за своих нелепых прыжков через лужи. Следующим пунктом их времяпрепровождения был славноизвестный магазин Уизли, изобретения которого строго запрещено было провозить в Хогвартс. Это, правда, нисколько не волновало студентов. Начиная со второго курса они провозили волшебные вредилки в самых оригинальных местах, ну, а Скорпиус и Лили, как настоящая элита школы, собирались с лёгкостью пронести запрещённые покупки через один из потайных ходов. Они вошли в магазин дяди Джорджа быстро, и сразу же кинулись выбирать нужные вещи. Жаль, что самого владельца не было, иначе ребята получили бы весомую скидку, хорошие советы и веселые комментарии. Скорпиус заметил, как сильно напряглась Лили, когда громкий звук от небольшого звоночка оповестил о том, что в магазин зашёл кто-то ещё. Пара мгновений, и Поттер уже затаскивает парня за узкую перегородку, пытаясь спрятаться от только что вошедших Маи и Лидии. — Поттер, неужели ты боишься своих подружек… — Скорпиус хитро и очень довольно прищурился, смотря на гриффиндорку сверху вниз. — Или… — он сделал пару хищных шагов вперёд, усмехаясь. Почувствовал, как его колени дотронулись до бедер Лили и еле сдержал глубокий выдох. По телу разлилось тепло, пусть даже от такого прикосновения. — Ты меня стесняешься? — светловолосый проговорил это с деланным удивлением. Насмешливо покачал головой, пытаясь как можно меньше смотреть на приоткрытые, алые губы пятнадцатилетней девчонки. — Поттер, Поттер. А я то думал, мы друзья… Слизеринец громко засмеялся, а в следующий момент его рот зажала маленькая ручка рыжеволосой. Вот так просто. Мгновение, и теплые пальцы лежат на его губах… И парень, и девушка ненадолго замерли. Малфой удивлённо смотрел на ладонь, которая сейчас зажимала его рот, и не мог поверить своим глазам. Любую другую он бы уже давно оттолкнул. Такой дерзкий, смелый, невоспитанный жест. Но ее он оттолкнуть не мог. Мог только наблюдать за тем, как в глазах Лили появляется осознание того, что случилось. Они оказались слишком близко друг ко другу. Запредельно близко. Скорпиус почувствовал, как теплое дыхание гриффиндорки щекотнуло шею и подбородок. Она все ещё держала голову высоко, чтобы не казаться такой маленькой. И довелось же ему, Малфою, снова попасть в такую ситуацию. Снова прижиматься к рыжей Поттер и мечтать о ней на яву. Бред какой-то. Слава Мерлину, она отпрянула сама. Скорпиус вряд ли нашел бы в себе силы убрать ее руку и прервать контакт. — Попытка признана неудачной, — просто проговорил светловолосый, смотря прямо в глаза отошедшей на шаг девушке. Его снова накрыла волна негодования, и он, вопреки просьбам Лили, схватил ее за предплечье и вытащил из за шкафа на самое видное место в зале, со словами: — Пойдем, поздороваешься. И она поздоровалась. Ее довольно быстро заметили две подруги, от которых было уже просто нереально спрятаться. Они быстро достигли местоположения рыжеволосой и остановились в нескольких мелких шажках. — Лили? — удивлённо захлопала глазами Лидия, обнимая сокурсницу. Ее удивило скорее не появление подруги, а стоящий рядом с ней Скорпиус. — Привет девочки, — Поттер быстро сориентировалась, и, к большому удивлению и разочарованию слизеринца, довольно расслаблено улыбнулась. Он ведь желал поставить сестру друга в самую неудобную ситуацию, а получилось… — А ты какими судьбами здесь? — недоуменно спросила Мая, все поглядывая на Малфоя. Парень, тем временем, посылал свои смазливые улыбки девчонкам, вертя палочку в длинных, аристократических пальцах. — Хочу сказать, дамы, что это большая тайна, — вместо Лили ответил Скорпиус, заметно приближаясь к уже затаившим дыхание гриффиндоркам. — И ее никто не должен знать… — он деланно призадумался, пуще прежнего заинтересовывая Лидию и Маю. — Ваша подруга силой затащила меня на свидание, и вот теперь я, несчастный, хожу вместе с ней по магазинам, — парень грустно вздохнул, даже не глядя на побагровевшую Поттер. — Она даже умудрилась заставить меня купить все это, — он раскрыл свой пакет перед тремя девушками, светя его содержимым из десятков блоков разных алкогольных напитков. — Аяяй, малышка Лили. Малфой стал качать головой и цокать языком, две гриффиндорки присоединились к нему. Лили сразу же повеселела, даже несмотря на подставу со стороны Скорпиуса. — У моей кузины, Розы, День рождения, — все-таки объяснила рыжеволосая. — Собираемся к вечеринке. — Неплохо, — Мая кивнула, улыбаясь. —Надеюсь мы приглашены? — Сегодня вечером будет приглашена вся гостиная Гриффиндора. — Отличная затея, подруга, — Лидия, совсем как парень, положила руку рыжеволосой на плечо. — Нашим уже давно нужна хорошая встряска, — она отступила на шаг и счастливо махнула рукой, заражая своим жестом и Маю. — Удачи вам. — И вам, — попрощалась с бывшими соседками по комнате Лили. Потом, непроизвольно проводила их взглядом, а повернувшись, заметила, как Скорпиус вальяжно подмигивает им вслед. — Малфой, какого черта? — она загорелась огнем. Пламенем. Таким невероятно красивым и возбуждённым, что захватывало дух. Сделала пару шагов вперёд и ткнула тоненьким пальчиком парню в грудь. — Поттер, чем ты недовольна? — он деланно возмутился. Поднял брови и склонил голову на бок, с невероятным удовольствием наблюдая, как девчонка раздражается и злится. Все из-за него. — Хватит пялиться на моих подруг! — она буквально топнула ногой, привлекая внимание нескольких заинтересованных третьекурсников. — И зачем ты все рассказал? Мы же не собирались так рано всем рассказывать. Вдруг Роза узнает… — Не будь занудой, — промычал он, вытягивая руки из карманов. Потом, зачем-то, положил ладони на хрупкие плечи рыжеволосой и с уверенностью проговорил: — Все будет отлично. И ты ведь сама говорила, что половина твоих подруг мечтает со мной встречаться. — Я? — она изумилась. — Поттер, тебе нужно по меньше пить, — с насмешкой проговорил Скорпиус. Глаза Лили еще сильнее расширились, вероятно из-за избытка воспоминаний о их прекрасном вечере. — Не волнуйся, привыкнешь. В первый раз, на утро, я тоже не все помнил. — Я не собираюсь привыкать, — как-то хмуро и недовольно заявила гриффиндорка. — О, на это надеется весь Хогвартс… *** Темнота окутывала каждый угол слизеринской спальни, создавая впечатление непроглядной пелены. Вода в иллюминаторах совершенно не передавала лунный свет, в подземельях было тихо. Он мирно сопел в своей постели, немного уставший от сегодняшней прогулки с Сереной. Сон его был крепким, спокойным, приятным. Ничего не тревожило. Хотя, парень даже не подозревал, что на постели, справа от него, происходит ночной спор… — Серена? — светловолосый парень проснулся от одного лишь прикосновения мягких рук девушки, и, благодаря свету палочки, смог разглядеть в ней кузину. Нотт выглядела очень спокойно и умиротворённо, хотя глаза ее блестели лихорадочным блеском. Малфой мгновенно поднялся на постели, убирая назад волосы. — Скорпиус… — слизеринка тихо, немного боязливо прошептала имя парня, наклоняясь к нему поближе. —Началось. — В смысле началось? — он искренне не понял. Провел холодной ладонью по лицу, чтобы взбодриться и отойти ото сна. — Серена? — юноша пытливо взглянул в глаза сестры, пытаясь найти ответ. — Ещё ведь рано. Ещё как минимум полтора месяца… — Я не знаю, Скорпиус, — Нотт быстро, с отчаянием покачала головой и спрятала лицо за вьющимися локонами ладонями, — Но я чувствую, что что-то со мной не так… — Подожди пару минут, — на выдохе проговорил Малфой, подскакивая со своей постели. Он быстро натянул первый попавшийся свитер поверх спальной футболки и джинсы. Осмотрелся, о чем-то задумываясь. Потом подошел к кровати лучшего друга и потрепал того по плечу. — Поттер, подъем. — Не буди его, — нервно прошептала Серена, когда Альбус издал протяжный, измождённый сон. Этого медведя просто нельзя было поднять с его зимней спячки. — Не будить его? Смеешься? — Скорпиус искривил лицо в непонятной кузине гримасе, продолжая тормошить все ещё спящего слизеринца. — В прошлый раз и я, и он, едва не подохли. Он — от волнения, ну, а я от его кислой мины, — даже в такой момент Малфой смог надеть на лицо свою коронную ухмылку. — Поттер, мать твою, поднимайся сейчас же. — Не так, — золотоволосая девушка довольно резко подорвалась с постели, и, в силу своего состояния, едва не упала на пол. В последний момент удержалась за тоненькую колонну слизеринской кровати. Потом опустилась на постель своего парня и нежно погладила его по волосам. — Альбус, Альбус… — Ммм? — Нотт хватило нескольких секунд чтобы оторвать голову этого остолопа от подушки. Поттер снова издал стон, теперь уже более реальный и сел в постели, протирая сонные глаза. — Что? — он поднял затуманенный взгляд на студентку и дотронулся до ее руки. — Серена?.. — Это я, — быстро кивнула Нотт, прикасаясь к руке слизеринца в ответ. — Что случилось? — он нахмурился, наконец переводя свой взгляд на одетого в теплую одежду Малфоя. — Внеплановая прогулка до Больничного крыла, — светловолосый фыркнул и швырнул в друга его же футболкой. — Тебе все-таки плохо? — с разочарованием спросил Альбус, упрямо откладывая пущенный в него предмет одежды. — Я же спрашивал! — он довольно громко возмутился, глядя прямо в лицо Серене. — Почему ты не говорила? — Поттер, сейчас не время, — Скорпиус тактично отвлек возмущенного друга от своей сестры. — Одевайся и идём. В считанные минуты Альбус был готов. В попытках собраться по-быстрее он пару раз надевал ботинки не на ту ногу, футболку натягивал не той стороной, а свитер, что уж говорить, оказался на парне только во время тихого выхода из слизеринской спальни. Он все время смотрел на Серену. На каждый ее шаг, вздох, трепет ресниц. Пытался запомнить? Безусловно. А ещё пытался верить в то, что это не приступ. Все было как-то странно. Трое слизеринцев, шагающих по замку намного позже отбоя и не опасающихся ни Филча, ни его кошки. Ничего. Трое слизеринцев, которые стали хорошими друзьями за считанные дни. Даже семьёй. Серена, Альбус, и их брат. Лучший друг и соратник. Тот, кто всегда будет вытягивать их из передряг, если конечно потребуется. Поттер чувствовал себя переполненным. Эмоциями, словами, действиями. С ним так много происходило за последние дни… Туча событий, и приятных, и неприятных. Но тех, которые несут необратимые изменения. Бывают необратимые вещи. Как закат, восход, как смерть и рождение нового. Болезнь Серены тоже была необратимой. Так говорила сама девушка. Так говорил Скорпиус. Так не считал Альбус. Не в его стиле было сдаваться, не в его стиле было бросать что-то незаконченным. Его сердце было переполнено верой в лучшее, светлое, доброе. Поттер, сам того не замечая, даже вопреки своему легкомысленному поведению, внутри нес все самое лучшее и светлое, что мог нести семнадцатилетний юноша… В Больничном крыле было пусто. Настолько пусто, что Альбусу сразу же захотелось взять Серену в охапку и увести отсюда подальше. Подальше от запаха лекарств, накрахмаленных простыней и жгучего чувства беспокойства. Но вместо этого парень лишь сильнее сжался и усадил уже довольно усталую девушку на постель. Малфой, тем временем, отправился за целительницей. Ее комната была соединена с больничным помещением огромным кабинетом, в котором мадам Помфри проводила большую часть своего времени. Скорпиус без труда проник в незапертое рабочее место Поппи, и, уже через секунду, из комнаты послышался шум: — Что уже стряслось, мистер Малфой… — голос целительницы был сонным и обеспокоенным. В следующий миг фигура низенькой женщины появилась из-за распахнутой Скорпиусом двери. — Мисс Нотт?.. — при виде девушки Помфри мгновенно замолчала, в недоумении обводя ее взглядом с ног до головы. — Вам… — Приступ, — коротко изрекла Серена, крепче сжимая руку Альбуса. — Насколько я знаю, ещё слишком рано… — озадаченно покачала головой Поппи, зажигая больше свечей и подходя ближе к пациентке. — Ведь прошел ровно месяц. Вы уверены?.. — Абсолютно, — Нотт твердо кивнула головой, поднимая убедительный взгляд голубых глаз на целительницу. В этот момент Серена показалась Альбусу невероятно взрослой, сильной и самостоятельной. Не хрупкой девочкой. Сильной женщиной. Мадам Помфри, видимо, тоже заметила эту перемену в слизеринке. С каким-то невероятным уважением посмотрела на нее, кивнула, и очень слабо, еле заметно, улыбнулась. — Я должна вас осмотреть, — строго проговорила женщина доставая из своего рабочего стола все необходимое. — Мистер Поттер, мистер Малфой, вернитесь пожалуйста в свои спальни… Альбус, в мгновение ока, выровнял спину и приобрел хмурый вид. Переглянулся с Сереной, но внимания на ее спокойствие не обратил. «Я хочу остаться» недовольным тоном проговорил слизеринец. В следующую секунду его уверенность немного иссякла из за поднятых бровей целительницы и усмешки друга. — Альбус, иди, — буквально прошипела Серена, выталкивая парня в проход. —Все нормально. Он покинул крыло нехотя. Внутри уже нарастало чувство беспокойства, которое все плотнее и плотнее окутывало сознание, заставляло чувствовать то же, что он чувствовал в то утро, когда впервые должен был проснуться рядом с Сереной. Лишь должен был. Дежавю. — Поттер, хочешь я тебя изобью, и ты попадешь к ней в крыло? — справа прозвучал грубый, недовольный голос Скорпиуса, чье лицо было трудно разглядеть из-за темноты. — Будешь лежать на соседней койке и созерцать ее сон… — Малфой, черт, ты придурок, — резко прервал друга Альбус, с силой сжимая кулаки. — А ты унылый слизняк, — не удержал колкости светловолосый. Кто знает, чего он хотел добиться этими словами, но в итоге Поттер немного успокоился. Проговорил свое «Я просто волнуюсь» и отвернулся. Дальше они пошли молча. Достигли слизеринской гостиной и сразу же принялись за свои дела: Поттер лег, закинув руки за голову и стал изредка посматривать на то, как лучший друг при свете одной свечи пишет письмо своей матери и тете. Все казалось слишком темным и невзрачным. Но провалиться в сон не удавалось. Альбус невольно вздрогнул, когда огромные, старинные часы пробили четыре утра. Почти в эту же секунду Малфой закончил с написанием двух писем и молча дал другу знак, говорящий о том, что пора выходить. За всеми этими действиями последовал важный для Поттера разговор, визит в совятню, а потом… А потом они отправились в Больничное крыло, защитившись дезилюминационным заклинанием, которое, к слову, было гораздо сложнее, чем любое из курса Хогвартса. Поттера начала одолевать какая-то хандра. Почему-то вместе с одним неприятным событием в голову лезли и остальные. Все это давило, стискивало, заставляло замыкаться. Он просидел у постели Серены чуть больше часа. Проник туда тайно, поэтому и уйти должен был незаметно. Часы пробили половину шестого, а это значило, что скоро мадам Помфри начнет работать. И уж лучше не показываться старой, но все ещё грозной целительнице на глаза. Поэтому темноволосый встал, отряхивая колени, на которых до этого сидел у постели. Где-то снаружи его ждал Скорпиус, а возможно и не ждал. Это теряло значение перед беспомощным телом Нотт, перед ее плотно закрытыми глазами. И запахом лекарств. Этот запах всегда ассоциировался у Альбуса со смертью. Он ненавидел травы, отвары, зелья. И ненавидел смерть. Поттер встал, но не смог сделать ни шагу на выход. Хотелось сторожить Серену ещё и ещё, дни напролет, забыв обо всем. Иначе… Вдруг что-то случится? Он нервно закинул голову назад, рассматривая белоснежный потолок. Лицо парня невольно исказилось в страдальческой гримасе, но изо рта не вылетело ни звука. Отец тоже так делал. Только он улыбался. Улыбался, когда Джеймс в очередной раз говорил им с мамой что-то такое, что могла понять только Гермиона, смеялся с очередной выходки Альбуса, или милой истории Лили. А ещё улыбался, когда мама давала ему подзатыльники, когда он учил Теда какой-то чертовщине… Интересно, как там они. Вот он, Альбус, стоит у постели любимой девушки и не может сделать шага назад. Сейчас он чувствует беспокойство и разочарование, но ещё в обед чувствовал себя счастливейшим из людей. Вот она, Серена. Лежит на белоснежной постели и сияет не природным блеском. Она болеет. А ещё вчера была здорова. И она обязательно выздоровеет, встанет на ноги и будет вызывать завистливые взгляды у девчонок. А там, далеко, в сотнях километрах, они. Родители. Отец, потерявший любимую работу и уважение общества. Мать, с каждым днём всё больше волнующаяся за обожаемого мужа. Тедди, в такое странное время готовящийся к свадьбе с великолепной девушкой. И Джеймс… Средний Поттер редко думал о старшем брате. Но думал. Без улыбки, без приятных воспоминаний. Просто думал. Очень часто Джеймс казался Альбусу абсолютно чужим. А потом волна благоразумия накатывала, и парень вспоминал, что в этом молодом человеке в строгом пальто и красивых очках течет его родная кровь. Потом вспоминал этого человека четырнадцатилетним, несформировавшимся мальчишкой, с первой девушкой. Даже у младшего на год Альбуса, девчонка тогда была красивее. Старший Поттер всегда оставался в стороне. В стороне весёлых, семейных посиделок, в стороне их с Лили выходок. В то время как Джеймс просиживал ночи над учебниками, его младший брат учился невероятным приколам у дяди Джорджа. В то время как Джеймс переворачивал страницу очередного фолианта, его младший брат впервые переступал порог Хогвартса и заводил друзей. В то время как Джеймс снова и снова повторял пройденный материал, его младший брат начинал дружить с Малфоем… Джеймс учился, а Альбус впервые пробовал огневиски вместе со Скорпиусом. Джеймс учился, а Тед учил своего сводного брата обходится с девчонками. Джеймс учился, а Альбус бил морду каждому, кто говорил что-то плохое о его семье или происхождении. Каждому, кто говорил, что его старший брат тупой зубрила. Джеймс учился, а его младший брат день ото дня наблюдал превосходного студента Поттера, с умной книгой в руках и неискренней улыбкой на лице… Джеймс любил Лили, Лили любила Джеймса. Альбус любил Лили, Лили любила Альбуса. Джеймс любил книги, Альбус любил приключения. Джеймс и Альбус… Были просто родными братьями. Их связывали только кровные узы, за которые, честно говоря, среднему Поттеру иногда ставало стыдно… Он ещё раз посмотрел на Серену. Пара секунд, и его губы касаются сухого лба девушки. Он чувствует, как по телу пробегает заряд злости. Злости на мир, который заставляет Нотт страдать, а его беспомощно наблюдать. Потом он уходит. Вылетает в распахнутую дверь и едва не сползает по стенке. Бьёт кулаком о шершавые камни. …а на лавочке, под окном, спит Малфой… *** Настроение было паршивое. Девятое ноября как никак. Из года в год этот день приносил ей только досаду и раздражение. Из года в год она умирала от скуки во время торжественных тостов с поздравлениями. Из года в год она чувствовала себя ненормальной, неправильной, отчаянной. Восемнадцатый День рождения не стал для Розы исключением. Она, как чертова дура, ещё двенадцать часов назад, ложась спать, надеялась, что утро принесет с собой что-то особенное. Ложилась и мечтала, как кружится в танце с Лиамом, как остальные девушки смотрят на нее завистливыми взглядами, а Дуглас кусает локти от ревности. Надеялась, что спускаясь в гостиную в это торжественное утро, взгляды студентов, в очередной раз, не перехватит превосходная фигурка Лили. Хотела, чтобы все смотрели на нее. Только на нее. Поэтому, встав с рассветом, девушка кинулась к зеркалу, мысленно коря себя за такое легкомысленное поведение. Перед глазами вставал чопорный образ Люси, но… Но этим утром Роза смогла наконец выкинуть его из головы. Накрасила губы яркой, алой помадой и уложила волосы. Собрала сумку. Прочитала несколько писем с поздравлениями и распаковала подарки. К простой, школьной форме добавила несколько новых вещиц. Натянула счастливую улыбку, спустилась в гостиную и… И вывернулась наизнанку. В считанные мгновения превратилась в прежнюю Роуз Уизли. Ее не заметили. И не нужно было. Ведь посреди гостиной весело хохотала Лили… Ее состояние всегда можно было сравнить с меланхолией. Не очень глубокой, но постоянной и выразительной. Уизли переживала какое-то неприятное событие не со злостью, а с разочарованием. Это, в основном, отличало ее от остальных студентов. Она не умела злится. Только замыкаться в себе и ненавидеть весь мир. Сегодня каждая чертова деталь вызывала чертово раздражение. На завтрак девушка не спустилась. На уроке сильно обрадовалась, что Серены не было и единолично заняла первую парту. На перемене спряталась в самом далёком коридоре. Приняла несколько вскользь сказанных поздравлений лишь с тенью улыбки. Избегала Лили и компанию Дугласа целый день. За обедом не появилась. На последней паре зельеварения закончила с заданием раньше и умчалась в комнату. Разрыдалась. Вспомнила радостный вопль рыжеволосой Поттер, когда утром, в гостиной, их взгляды встретились. Вспомнила, как девчонка подарила ей подарок, чмокнула в щеку и вызвала умиление у всей гостиной. Лили. Не Роза. Вспомнила сухое «Роуз, с Днём рождения» от Альбуса и Скорпиуса, которые были чем-то катастрофически заняты. Вспомнила удивлённое «Госпожа староста, где же вы были на завтраке? Мы хотели вас поздравить» от Дугласа. Вспомнила, как до боли в ногах прибавляла шагу, когда ее мимолётно замечал Мэтт, Сара, Сабрина или Лиам. Хогвартс настолько велик, что можно легко избежать встречи с нежелаемой персоной. И в такой толпе сделать это очень легко… Роза ненавидела свои Дни рождения. И этот тоже. Потому что её надежды взлетели высоко. Настолько, что упав, от них и мокрого места не осталось. Как прыжок с Астрономической башни. Дежавю. Как сегодняшний утренний выход в гостиную и громкий смех Лили. Роуз, ты такое ничтожество… Она сидит в запертой комнате и рыдает. Целый день не может ответить на письмо любимой мамочки, не может написать, что устала от книг. Не может написать, что ей подарили не то. С каждой слезинкой снова и снова прокручивает сегодняшний долгий, изнуряющий день. Не может остановить свой нелепый плачь. Роуз, тебе восемнадцать, почему ты ревешь? Джеймс бы успокоил. Но Джеймс далеко, а она в Хогвартсе. Она совершенно одна. Потому что родители в сотнях километров. И им, как ни крути, все равно тяжелее. Они потеряли все, а Роза потеряла лишь надежды. Пустяки. Стук в дверь. Наверное какой-то первокурсник снова натворил какой-то чепухи. Как в тот раз, с визжащим порошком. Пареньки просто решили пошутить, превратив всю гостиную в радужную обитель фей. Снова стук в дверь, уже более настойчивый. Роза сильнее обнимает колени и думает о том, как несчастна. Меланхолия в День рождения — естественное состояние. Лязг замка и новый стук. Безуспешная попытка, алохоморой с дверью старосты не справится. Но кто-то очень упорно пытается, поэтому Уизли ничего не остаётся как встать и потянуть ручку на себя. Открыть дверь и не увидеть ничего. Зайти обратно в комнату лишь на секунду, чтобы лучше отереть слезы. И спуститься обратно, чисто ради интереса. А ещё чтобы списать пару десятков баллов у родного факультета. А вместо этого услышать оглушительное пение: «С Днём рождения тебяяяяя…» и зарыдать пуще прежнего. Потом побывать в объятиях у половины факультета и понять, какая же она дура… —…Лидии безумно понравились один парень, — весело проговорила Кэйли, толкая немного покрасневшую подругу в бок. Несколько студентов-старшекурсников сейчас восседали на паре небольших диванчиках в самом дальнем углу гостиной, теперь превращенной в подобие подросткового клуба. Повсюду висели шарики: просто цветные, с конфетти внутри, в форме сердец, животных или цифр. Громко играла новейшая музыка, которой заведовал исполняющий обязанности диджея Мэтт, другой паренек с Гриффиндора регулировал освещение. Танцпол был усеян к счастью не шариками, а цветными блесточками, которые парили в полу-метре от пола и создавали впечатление звезд на красном небе. Столы, за которыми, ранее, львы учили свое домашнее задание, теперь были заняты всевозможной едой и напитками, в число которых входил и алкоголь. И Розе… Розе безумно нравилось. Она готова была расцеловать Лили, снова уехавшую к родителям Серену, Малфоя, и даже своего противного кузена Альбуса за такую прекрасную вечеринку, самый лучший подарок, который можно было приподнести на восемнадцать лет… Теперь эта дата не казалась такой пугающей. Теперь ничего не казалось пугающим. Розой полностью завладела радость. Она была счастлива. —…неужели? — недоверчиво переспросил новоиспеченный парень Кэйли, Майк. На его лице появилось странное выражение, со смесью насмешки и сомнения, когда он в упор стал смотреть на свою девушку. — Он такоооой красивый, — быстро закивала головой Лидия, смеясь. — Это правда, — согласилась Мая. Она быстро собрала свои шоколадные волосы в пучок и сверкнула голубыми глазами, вызывая у Розы завороженный взгляд. — Подарите мне его на День рождения, — вдруг попросила Лидия, обращаясь к подругам. Альбус и Скорпиус при этом громко фыркнули, вызывая понимающую улыбку у Майка. — Хорошо, нет проблем, — простодушно пожала плечами Кэйли. — Его? — уточнил Майк, указывая пальцем на светленького, невысокого юношу в углу. — Ага, — Лидия закивала так, что можно было подумать, что через несколько мгновений у нее отвалится голова. — Свяжем и подарим, — усмехнулась Лили, подмигивая Мае и Кэйли. — Не понимаю, что в этом… — Малфой замолчал, пытаясь придумать не такие обидные названия для кучерявого блондина. —… пуффендуйце может вам нравится… — Неприятно чувствовать конкуренцию? — Альбус весело толкнул друга в бок, не жалея силы. Кажется у Скорпиуса из-за этого воздух из лёгких выбило, но он даже не скривился. Просто, в следующую секунду налетел на него и пуще прежнего разворошил гнездо на голове, вызывая у остальных громкий смех. — Неприятно наблюдать за тем, как вот это вот… — уже успокоившийся Малфой сел ровнее и исказил лицо в брезгливой гримасе, показывая на паренька. —…крадёт взгляды таких прекрасных девушек, — светловолосый азартно подмигнул девушкам, вызывая у Лили фырканье, а у Альбуса закатывание глаз. Сама же Роза в который раз убедилась в нахальности и распутстве этого слизеринца. — А что по твоему заслуживает нашего внимания? — спросила Мая, поднимая маленькие, аккуратненькие бровки. — Что-то менее смазливое и неопытное, — серьезно ответил Скорпиус, глотая новую порцию вкуснейшего пунша. — Малфой имеет ввиду себя, — громко заявила Поттер, даря свою улыбку каждому из присутствующих. Ее глаза, на мгновение, остановились на лице Розы, и вызвали точно такую же сговорческую улыбочку. — Хочешь сказать я не смазливый? — с деланной обидой спросил Скорпиус, обращаясь не только к Лили, а и к остальным девчонкам. На его аристократическом лице хорошо отобразилась грусть, так хорошо, что Альбус захохотал в голос. — Хочу сказать, что ты опытный, — сквозь всеобщий смех проговорила рыжеволосая. Они с Малфоем, как это бывало в последнее время, пару секунд смотрели только на друг друга, а потом, точно ошпаренные, отвернулись одновременно. — Недавно мы с Кэйли были в туалете плаксы Миртл, — быстро поговорила Мая, начиная новую тему для беседы. Она уже было собиралась продолжить свой рассказ, но ее прервал удивленно-насмешливый возглас Майка: — Уверен, это было увлекательно, — парень довольным жестом провел по еле-заметной русой щетине и переглянулся с остальными парнями многозначительными взглядами. —…Так вот она битый час рассказывала нам про свои предпочтения, — закончила свою фразу Мая. Она мирно сложила маленькие ручки на коленках, ожидая реакции студентов. — Что вы там забыли? — в первую очередь спросила Роза. Некоторые из присутствующих странно покосились на старосту, видимо подумали, что она ищет повод для снятия баллов с родного факультета. Уизли это в который раз задело, поэтому девушка склонила голову набок, а потом встретилась глазами с неловким взглядом Лили. — А мы… — Кэйли уже было хотела рассказать всю правду о их с подругой похождениях, но Мая ее перебила: — Это не так уж и важно. — Варили приворотное зелье? — с интересом спросил Альбус. Они с Малфоем, кажется, были по-истине заинтересованы делами двух пятикурсниц. Возможно надеялись, что нашли ещё двух нарушительниц? — Именно, — с сарказмом кивнула Мая. — В ее время самым красивым мальчиком в школе был какой-то Кайл, — начала рассказывать Кэйли. На ее лице появилось немного сочувственное выражение. — Так вот она дни напролет о нем мечтала, и сейчас мечтает. Ревёт, и ревёт, бедняга… — Недаром ее прозвали плаксой Миртл, — безразлично проговорила Лидия. — Одна ночь со мной и ее бы прозвали стонущей Миртл, — с лёгкостью заметил Скорпиус, вальяжно закидывая руки за голову. Его фраза вызвала недоуменные взгляды у всех студентов, кроме семейства Поттеров. Альбус просто насмешливо фыркнул, а сидящая рядом Лили внезапно дрогнула, покраснела и отвернулась. — Фи, Малфой, ты пошлить стал, — брезгливо проговорила Роза. Светловолосый слизеринец, как обычно, не удостоил ее даже намеком на взгляд. Конечно, она ведь не рыжеволосая Поттер. — Похотливый засранец, — со смешком проговорил Альбус, рассредоточенным взглядом глядя перед собой. Он показался Розе не таким как прежде. Будто бы что-то не так. Напускное веселье и серьезность в шоколадных глазах. Дежавю. Таким бывал Джеймс. Только волосы не такие черные, глаза по-светлее и улыбка гораздо сдержаннее. А ещё галстук не развязан, рубашка заправлена, волосы причесаны и очки в норме. Все в норме. Он идеален. А Альбус настоящий разгильдяй. А Джеймс настоящий умница. — Идём со мной, — над ухом, очень резко, но тихо, прозвучал знакомый, бархатный голос. В следующую секунду, повернувшись, Уизли наткнулась взглядом на довольное лицо Дугласа. Темноволосый парень быстро поднял ее за руки, и, не обращая внимания на остальных ребят увел в сторону. Роза при этом почувствовала волну смущения, к которой прибавился и интерес. — Я не успел подарить тебе подарок, но он у меня имеется, — с загадкой в голубых глазах проговорил слизеринец. В следующую секунду он достал из кармана кофты совсем уж маленький свёрток, увеличил его с помощью заклинания и протянул Розе. — Держи, — в его глазах заиграли искорки, а на лице появилась улыбка. У девушки пробежала тысяча мурашек по спине, когда она вспомнила такое же его лицо у озера. — Только не распаковуй при мне. Не хочу знать, если тебе не понравится. — Брось, мне понравится, — уж очень вдохновенно проговорила Уизли, заглядывая в глаза своего друга. Приятное тепло разлилось по телу от одного только взгляда Дугласа на ее красные губы и короткие, волнистые волосы. Она вдруг понадеялась, что ему нравится. — Клади подарок и идём танцевать, — немного строго, но с радостью проговорил парень, оглядываясь по сторонам. — Лиам ещё не скоро появится. Роза пожала плечами, быстро положила свёрток с именем Уитмора на столик для подарков и приняла предложенную слизеринцем руку. Через мгновение они уже кружились в медленном танце посреди импровизированной танцплощадки под классическую джазовую мелодию. — При чем тут Лиам? — с непониманием спросила гриффиндорка, косясь на точечный профиль темноволосого. В его глазах блеснуло что-то необычное, губы сжались в тонкую линию, а в следующий миг парень произнес: — Ни при чем. Они стали танцевать молча. Дуглас, полу-аристократ, двигался хорошо, не так как остальные парни. И Лиам. У Лиама была простая семья, как у мамы до войны. Полукровки с обычным достатком, но попавшие на Слизерин. Сколько таких было на факультете змей? Пересчитать можно было на пальцах, но… Но никто уже не верил в абсолютную чистокровность. — Куда делась твоя девушка? — вдруг спросила Роза, заметно отстраняясь. — София учит уроки с подругами, — так, будто бы это совсем неважно ответил Уитмор. — Она очень ответственная, — на лице парня появилась простенькая ухмылка, а в глазах мелькнуло что-то необычное. — Думаю, вы поладили бы. — Ты можешь познакомить нас в любое время, — тихо проговорила Уизли, страшась собственных слов. Хотелось ли ей знакомится с девушкой, с которой Дуглас коротал вечера и целовался? Нет. Хотелось ли ей отпрянуть от этого темноволосого парня сию же секунду и уйти подальше, избавиться от неприятного, колкого ощущения внутри, забыть… Нет. Уходить не хотелось. Лишь забыть. В груди зародилось отчаяние. Ведь когда-то давно, наверное в прошлой жизни, она уже танцевала с этим парнем… *** Она только что спустилась с импровизированной сцены и теперь пыталась отдышаться, едва ли не падая в руки Джона. Лили, вместе с Сарой, ещё пару минут назад исполняла самые зажигательные и любимые песни многих студентов, даже не стесняясь не самого лучшего голоса. Было весело. Ну просто безумно весело. Лица студентов доказывали это каждую секунду, а счастливое лицо Розы… Мерлин, оно дорогого стоило. Все свое детство Лили видела кузину только задумчивой, серьезной, всю в книгах и учебе. А сегодня… А сегодня Уизли была прекрасна. Танцевала с Лиамом, Мэттом, Дугласом, веселилась с девчонками и дарила каждому свою прелестную улыбку. Поттер была довольна устроенной сегодня вечеринкой. Все было на высшем уровне: украшения, напитки, еда, компания… Вот только Серены не хватало. Все это было ее инициативой, ее планом, ее задумкой. А она просто взяла, и уехала. Испарилась, словно и не было. Как тот блеск ее кожи, который иногда завладевал взором, а иногда терялся на фоне золотистых волос. Альбус и Скорпиус сейчас стояли в стороне. До этого они танцевали, веселились, но недолго. Теперь стояли у стола с пуншем и говорили. Говорили заметно, серьезно и вдумчиво. Лили редко видела их такими, но видела. Ей почему-то захотелось вернуть двоих близких слизеринцев в привычное состояние. Вернуть их обоих, даже Малфоя. Утащить танцевать и завлечь в беседу. И она поддалась порыву. Подбежала к брату, крепко на крепко обвила его шею руками и поцеловала в щеку. Потом улыбнулась и взяла его за несколько пальцев. — Идём танцевать. Он покачал головой, чуть сдерживая рвущийся наружу смех и кинул беглый взгляд на Малфоя. Слизеринец стоял с бокалом пунша в руках и расслабленно водил глазами по танцполу, держа одну руку в кармане. Лили сразу же показалось, что он о чем-то задумался. Наверное, подыскивал себе девчонку на ночь. У него же был просто огромный выбор… — А меня ты так пригласить не хочешь? — он поднял бровь, обращаясь к сестре лучшего друга. С его лица мгновенно исчезло спокойное, расслабленное выражение, а в глазах заиграли уже привычные чертики. Скорпиус ухмыльнулся, хитро подмигнул Лили, а потом получил толчок в бок от нахмурившегося Альбуса. — Нет, Малфой, заслужить надо, — с невинным выражением лица проговорил темноволосый парень. А потом удостоил оценивающим и довольно заботливым взглядом любимую, младшую сестрёнку. У Лили сразу же поднялось настроение. Смотреть на то, как ее братец заставляет кривится Малфоя — просто наслаждение. Она ярко улыбнулась обоим слизеринца и смахнула назад рыжие локоны, открывая вид на немного просвечивающуюся голубую рубашку с камешками на воротнике. — Есть здесь чего-то выпить? — с нетерпением проговорила гриффиндорка, влезая к столу через двух парней. — Выпить или попить? — с притворной озадаченностью переспросил Скорпиус, снова высоко поднимая свои светлые брови. От этого выражения Лили снова прыснула, вызывая недоуменный взгляд у Альбуса. Слава Мерлину, девушке не пришлось оправдываться перед братом ещё и за это. Хотя, такими темпами (И она, и Малфой, в последнее время слишком часто посмеивались или подкалывали друг друга по поводу того вечера в Выручай-комнате), скоро пришлось бы. Если говорить честно, это «скоро», настало бы уже в следующую минуту, если бы Мэтт не сделал музыку громче, зазывая студентов подать голос. Толпа взорвалась криком и улюлюканьем, к ней присоединились и Лили, Альбус и Скорпиус. Пока уши оглушало пришедшим шумом, глаза рыжеволосой совсем нечаянно наткнулись на красивезное лицо Малфоя. Он, вместе со всеми, орал под любимую песню многих студентов, и казался таким… Своим. Теплым, хорошим парнем. Не аристократом, пришедшим со Слизерина, а просто человеком. Его скулы так красиво выделялись, что Поттер невольно засмотрелась. Очнулась только тогда, когда ее глаза напрямую встретились с глазами светловолосого. Как ушат ледяной воды на голову. Его глаза ледяные. Лили просто не может оторваться, смотрит, и топится. Она просто не умеет плавать… Ее отрезвляет насмешка, мелькнувшая в глазах за секунду до того, как на голову действительно обрушивается что-то холодное. Сначала Поттер не понимает, что происходит. Просто стает холодно, до боли холодно, а ещё она чувствует влагу. Поднимает глаза и видит, как прямо по лицу Скорпиуса стекает ручеек воды. Его волосы уже мокрые, лицо тоже мокрое, рубашка успела прилипнуть к телу. Они оба мокрые, по телу стекает вода. Лили ошарашенно отскакивает назад, в непонимании оглядываясь на студентов. А в зале, почему-то, стоит гробовая тишина. Только через секунду, когда ребята слышат, как из уст Малфоя вырывается славноизвестное «Черт возьми!», зал заходится в аплодисментах. Поттер не понимает. Потом смотрит на брата, и видит в ее глазах… Разочарование что-ли? Нет уже той беззаботности, спокойствия, веселья. Есть что-то другое, не такое радостное, не такое приятное. Малфой чем-то похож на брата. Его не забавляет смех и радость остальных студентов, и не заботит вода, до сих пор стекающая по телу. Он переглядывается с лучшим другом и сильно напрягается. —…вот и победители сегодняшнего нашего жребия! — громко восклицает человек, вызвавшийся проводить сегодняшнее мероприятие. А это тот самый Макларен, подостывший после той ситуации с Лили, но все ещё обезбашенный организатор вечеринок. Он хватает и Поттер, и Малфоя за кисти рук и тащит на сцену, попутно спрашивая: — Как вы себя чувствуете? — Скотт, что происходит?.. — несколько испуганно спрашивает рыжеволосая у семикурсника. На ней сейчас чертова тонкая рубашка, которая успешно просвещается на весь зал. И на ней десятки взглядов… — Отлично! — Макларен даже не слушает, обращает внимание только на гудящую толпу. — Все ведь помнят правила игры… Лили невольно пятится назад, но светловолосый слизеринец, почему-то, берет и останавливает ее. И пока множество студентов, хором, совершенно неразборчиво, кричат чёртовы правила игры, говорит: — Поттер, мы должны… — Вы должны поцеловаться! — за всех восклицает Скотт. Его крик тонет в десятках криков остальных, и Поттер просто теряется… …и не успевает ничего сообразить. Просто чувствует, как губы Малфоя настойчиво накрывают ее. За секунду до этого Лили видит обеспокоенные взгляды Джона и Хьюго, видит удивленную Розу и окаменевшего Альбуса… Зато остальные радостно хлопают в ладоши. Это что-то неописуемое. От поцелуев Скорпиуса сносит крышу, рассудок туманится, но сквозь пелену забытия прорываются громкие возгласы и улюлюканье. Что-то внутри разрывается. Разрывается от желания придвинулся поближе к нелюбимому слизеринцу и осознания того, что это не правильно. А может к черту все правила? Поттер чувствует, как Малфой сам забрасывает ее руки себе на плечи, обнимая тонкую талию ещё крепче, основательнее. Кажется она перестает дышать. Она хочет еще. Она помнит два их поцелуя. Они снятся по ночам, они приходят видениями каждый раз, когда она задумывается. Скорпиус целует ее так, будто бы воздух сосредоточен только в ее лёгких, и ему необходимо вдохнуть. Целует так, что кружится голова, целует так, что кажется, что никого вокруг нет. Действительно, остальные студенты отходят на второй план, а руки Малфоя остаются и дарят все новые, и новые ощущения. Ровно так же, как и губы. С чем может сравниться такой поцелуй? Только с прыжком из астрономической башни. Только там ты паришь в воздухе, а здесь паришь в ощущениях. Нереально приятных, даже возбуждающих. А ещё ты знаешь, что после полета будет падение. Так вот в поцелуе оно тоже будет. Лили испытала всю мощь падения, когда Скорпиус оторвался от ее губ. Не для того, чтобы дать вдохнуть в седьмой раз. Для того, чтобы отстраниться и вернуть ее в реальность. Немного отодвинуть и мгновенно отвернуться. Всеобщие вопли стали громче на несколько тонов. Студенты выкрикивали свои комментарии, требовали продолжения, хотели поучаствовать. Лили просто покраснела и опустила свое лицо параллельно полу. Она вдруг почувствовала себя униженной. Униженной не криком этой толпы, а Скорпиусом. Скорпиусом, губы которого абсолютно без разрешения творили с ней невероятные вещи, заставляли превращается в другого, совершенно иного человека. Мудак. Просто мудила. Но на злость просто не осталось сил. Когда Поттер поняла, что нужно спускаться со сцены, все ее мысли были направлены только на то, как бы не упасть. Потому что коленки тряслись, в глазах рябило, на голову давил шум. Ей не дали упасть со слишком высокой ступеньки сильные руки. Сильные руки все того же Малфоя. Руки, которые просто обвили ее за талию, и спустили с возвышенности как домашнего кота… Ненавижу — все, что проносится в голове за считанные секунды. Слишком быстро перед глазами мелькают странные взгляды знакомых, друзей, брата. Слишком быстро и больно. Поэтому Лили убегает. Просто берет и убегает, кидая подошедшим к ней тихое «Я скоро вернусь». Кукла. Она чувствует себя нелепой, брошенной, сломанной куклой. Малфой пользуется ею, как игрушкой, а Альбус ничего не делает. Маклагген пользуется ею, а она прощает. Она все, всегда, всем прощает. В этом слабость Лили Поттер — через чур мягкое, даже пуффендуйское сердечко. Без шипов. Открытое. Для всех. Для каждого. Она летит по коридорам третьего этажа, попутно высушивает одежду и не пытается шагать тихо. Отбоя ещё не было, слишком рано, поэтому даже Филч не сможет помешать ей освежиться. Поэтому Лили открывает окно в одном из любимых окон, впуская холодный воздух, и роняет несколько слезинок. Слезинок, которые четко показывают ее слабость, беспомощность. Глупых и противных. Мокрых. Дрожь проносится по телу, как электрический заряд. Взять огневиски и забыться? А может взять огневиски и пойти к Малфою? Чтобы стать ещё более униженной и беспомощной. Почему бы и нет? Она закрывает форточку и продолжает идти, обнимая худое тельце руками. Что то внутри давит, сжимает горло, не даёт нормально вдохнуть. Слезы уже не душат — они прошли, ровно так же, как и все мысли… — Лилия! — вдруг пронесся по коридорам замка громкий, мальчишеский голос. — Куда же ты уходишь? Лилия. Это не ее имя. Ее имя Лили. Просто Лили. Девушка обернулась. Ее взору представился Коллинз, собственной персоной. Чертов Коллинз, в какой-то футболке и джинсах с подкатами. Коллинз. Она видела его на вечеринке. Видимо Эдвард, в отличии от своих друзей, не брезговал пить даже в честь гриффиндорской старосты. Хотя, там где Коллинз, там всегда появится и Бёрк. Только сейчас Алекса нигде не было. Двое студентов стояли одни, в совершенно пустынном коридоре третьего этажа и сверлили друг друга острыми взглядами. — Ухожу куда хочу, — гордо ответила Поттер, внутри предчувствуя что-то нехорошее. Она поспешила развернуться в нужном ей направлении, чтобы избавиться от дальнейшей перепалки со слизеринцем. — Не твое дело. — Ану стоять, — Эдвард преодолел разделяющие их шаги в долю секунды. Грубо, с силой, схватил рыжеволосую за локоть и припечатал к стене. Все в одно мгновение… — Малышка Поттер… — он прошептал, нет, прошипел ее прозвище. Потом медленным, тягучим жестом провел своими чёртовыми пальцами по щеке гриффиндорки. Она почувствовала, как внутри закипает злость и негодование. — Ты стаешь все невыносимее с каждым днём. — А ты все противнее, — грубо выговорила она, брезгливым жестом откидывая руку Коллинз, а от своей кожи. — Ох, ох, ох, — он засмеялся, но смех его больше походил на кашель раненного зверя. На щеку Лили слизеринец руки не вернул. Упёрся этим кулаком в стену, чуть ниже плеча рыжеволосой. — Какие мы дерзкие. Прямо как твоя семейка. Как там дела в клане грязных полукровок? Уже продаете серебряные приборы? — Не смей говорить о моей семье! — с разъяренным возмущением воскликнула Поттер, с силой толкая парня в грудь. Хотелось уйти, но туша шестикурсника «удачно» загородила все пути к выходу. — А что ты мне сделаешь? — он усмехнулся, с лёгкостью выдерживая напор гриффиндорки. — Изобьешь? — он снова рассмеялся, ещё грубее, чем до этого. Потом нащупал тонкие запястья Лили и сжал их по-крепче, придавливая к стене. — До сих пор помню твое прекрасное появление на месте нашей драки, — Коллинз начал шептать прямо девушке на ухо, без труда вызывая миллионы мурашек. — Знай, если бы та золотоволосая шлюшка не заявилась, я бы размазал твоего братца по стенке Хогвартса. И Малфоя вместе с ним. — Ты и мизинца их не стоишь, — гордо выплюнула Лили. Она приложила массу усилий чтобы выкрутить свою руку из руки слизеринца и сразу же дала тому пощечину. — Ублюдок. Сама не поверила в то, что сделала. Ударила. Ударила Коллинза. Ненормальная… — Вообще с катушек слетела? — в его глазах полыхнула настоящая злость. Почти такая же, как иногда в глазах Малфоя. Страшная. — Грязная тварь! — он ловко схватил недавно освободившуюся руку девушки и прижал ко второй. Потом уже, своей незанятой рукой, схватил огненные волосы и со всей мочи потянул их, вызывая протяжный вскрик. Стало больно. И в глазах вдруг потемнело. Поттер поняла, что перешла грань. Дура, мазохистка. У Эдварда теперь появилась игрушка. Рыжие, длинные волосы, с помощью которых можно было легко руководить безвольной куклой. Слабой, безвольной куклой. К лицу прилил жар, а вот от рук и ног отступило все тепло. Язык зажался где-то между зубами, а глаза открылись невероятно широко. Страшно, страшно, страшно. Нужно немедленно остановить его… — Поттер, ты спала уже с кем-то? — с каким-то животным интересом спросил студент, подбираясь поближе к гриффиндорке. Она не ответила. Молча стала вырываться из железной хватки слизеринца, абсолютно забыв обо всем на свете. — Спала или нет? — он гневно повторил вопрос, а потом заглянул в испуганные, изумрудные глаза. — А в прочем, какая вообще разница? — Убери руки! — ее накрыла неописуемая волна страха, когда ладони Эдварда коснулись ее зада. Просто так вот взяли и дотронулись, сжали. Это выбило весь воздух из лёгких, заставило сжатая и просто обезуметь от страха. Только не это. Нет, нет, нет. Просто не нужно. — Хорош сопротивляться! — прохрипел Коллинз, скользя сухими, шершавыми губами по содрогающейся от криков и безуспешных попыток вырваться шее Лили. — Я же знаю, ты хочешь, чтобы я сделал это… — парень пробежался ладонью по всему ее телу и остановился на бедрах. Сильно впился в них пальцами, принося новую боль. — Ты же не раз видела, как Поттер и Малфой уходят с девушками. Ты всегда знала, зачем они уходят. Разве тебе не было интересно, — он с новой силой надавил на руки, а второй стал расстёгивать, нет, рвать, пуговицы на рубашке. — Брось Поттер, где твое гриффиндорское любопытство? — Коллинз! — она вскрикнула, сквозь слезы. Уже понимала безысходность этой чертовой ситуации. Уже не могла держаться на ногах. — Убери руки! — темная пелена липкого, вязкого страха застрелила глаза. Гриффиндорка уже просто перестала чувствовать боль, которую приносили его руки, переставала считать свои неудачные попытки освободиться, перестала понимать что происходит. — Пожалуйста! Пусти, пусти пус… — Мелкая сучка, — Коллинз зарычал. Сильно надавил уже обеими руками в области ребер, вызывая громкий, отчаянный всхлип. Голова закружилась с невероятной силой, из глаз хлынули новые слезы. — Ещё хоть раз откроешь рот и я не оставлю от тебя мокрого места…