Neighbour

      — Как бы мне не нравилось видеть, как вы раздеваете друг друга глазами, но не могла бы ты вернуться и помочь мне, пожалуйста, — позвала Бэйли, сердито скрестив руки.       Наши головы поворачиваются в сторону, откуда и доносились слова. Лицо Бэйли было пропитанным злобой и гневом. Я быстро отстраняюсь от Люка и иду обратно в здание, заставляя его руки висеть в воздухе. Он хмурится, глядя на девушку в дверях.       — Чего тебе? — он был раздражен.       — Чтобы вы перестали делать свои собачьи делишки и помогли мне с детьми. Вы, ребята, еще не готовы раздеться догола и сняться в порно? — Бэйли смотрит на Люка.       — С чем тебе нужно помочь? — резко спрашиваю я, желая поменять тему как можно быстрее. Я извиняюсь перед Люком и подхожу к Бэйли. Он шел позади меня.       — Вывески готовы. Плакат закончен. Мэй дала мне ключи от машины. Все нужные принадлежности лежат в багажнике, — вздыхает она.       — А что у нас дальше по плану?       — Мойка машин. Помнишь? — она ухмыляется, и это была ее первая улыбка, которую она, наконец, показала мне с нашей первой встречи.       — Правда?       — Да, ведь я просто так попросила тебя принести бикини, — она закатывает глаза. Люк напрягся рядом со мной, издавая тяжелое дыхание.       — Обязательно нужно бикини для мытья машин? — спрашиваю я.       — Это вопрос такой? — она вздыхает, уставившись пристальным взглядом на меня.       — Просто ответь, — я была раздражена.       — Софи, ты вся промокнешь, пока будешь мыть машины. Поэтому ты должна надеть то, что намокнет, а потом просто наденешь сухую одежду. Я ясно объяснила? — Бэйли снова закатывает глаза.       — Я не взяла его с собой, — мои глаза начинали дергаться.       — Не хочу думать, что это моя проблема, но где-то в сумке завалялся еще один.       — Ты всегда носишь с собой запасные купальники? — спрашиваю я ее, усмехаясь. Но Бэйли не смеется. Она осталась с таким же каменным лицом.       — Нет. Я просто знала, что ты забудешь свой, — сказала она, перед тем как закрыть окно.       Вздыхая, я смотрю на Люка, который глядел на то место, где недавно была сама Бэйли. Я улыбаюсь, махая рукой перед его лицом. Он падает с неба на землю и испуганно качает головой, улыбаясь и беря меня за руку. Люк снова переплел наши пальцы, заставляя дрожь пробежать по моей спине.       Мы возвращаемся обратно в детский сад, держась за руки, полностью игнорируя всех маленьких девочек в розовых пачках, которые смотрели на нас с широкими глазами и открытыми ртами.       — Так, — Люк прочищает горло. Я аккуратно убиралась, собирая разбросанные карандаши и складывая их обратно в коробки, а также очищала столы от кусков бумаги и всякого, но наши с Люком руки оставались вместе, — Мойка машин, да?       — Это для детей, — говорю я ему, игриво толкая его локтем в плечо, но не слишком сильно.       — Детка? — смеется он.       — Да? — шепчу я, нервно кусая нижнюю губу, потому что я никогда не привыкну к этим ласковым прозвищам.       — Я уже говорил, какая ты милая? — спрашивает Люк, заставляя меня краснеть еще больше.       — Нет, — бормочу я, еле дыша, — Это не так, — мне приходится спрятать часть лица волосами, чтобы скрыть румянец.       — Да, это так, — я слышу, как он смеется.       — Нет, я не такая.       — Ты хочешь со мной поспорить, милая моя, — спрашивает он, притягивая меня к себе с ухмылкой.       — Может быть, — я неуверенно показываю ему язык.       — Может быть?       — Ага.       — Не утруждайся, — говорит Люк, тыча в мою щеку, — Ведь я говорю правду.       — Серьезно? — спрашиваю я, внезапно вспоминая о рисунке Кори, который находился в заднем кармане его джинс.       — Сейчас я очень серьезен, — он уверенно кивнул.       — Ладно, тогда, — я сделала паузу, чтобы просто посмотреть на него. Я понимаю, что у меня не хватит смелости сказать это потом, так что решаюсь спросить сейчас, — Тогда что было на рисунке Кори, который ты так не хотел показывать?       Лицо Люка мгновенно изменяется. Его довольная улыбка содрогается, а глаза фокусируются на чем угодно, но только не на мне.       — Люк? — мне не нравилась эта тишина и то, что он просто игнорировал вопрос.       Его небесно-голубые глаза мерцали из ниоткуда, и весь этот блеск заставлял меня задаться вопрос: о чем, черт возьми, он думает. Люк выглядит ошеломленным, похоже, что он глубоко задумался и не хочет, чтобы его прерывали. Все это прекращается, когда Люк просто выдает небольшую улыбку.       — Там ничего нет, — наконец говорит он.       — Ничего?       — Да. Ничего, — повторяет он, уверенно сжимая мою руку, хоть я ничего и не почувствовала, — Это просто рисунок, который он нарисовал для меня. Ничего такого.       — Тогда почему ты не хочешь, чтобы я его увидела?       — Потому что он обо мне, а это довольно скучно, — шутит Люк, обводя большой палец над моими костяшками, — Теперь иди. Бэйли, наверное, заждалась, а тебе еще нужно примерить бикини.       — Черт, разве я обязана это делать? — стону я, услышав упоминание о страшном купальнике.       — Да, малыш, должна, — смеется он, потянув меня в комнату для персонала. Это была комнатка с диванами и столами, а также с экспрессо-машиной в углу, — Я подожду тебя здесь, пока ты примеряешь, хорошо?       — Ладно, — вздыхаю я.       Люк кладет руку на мою спину, прижимая свое тело к моему, перед тем как оставить медленный поцелуй в лоб и удалиться с насмешкой.       — Улыбнись для меня, — прошептал он. Мне не хотелось сдаваться, но его счастливое настроение вызывало привыкание, как наркотики, и я была уверена, что подсела на них.       Я отдаляюсь от него, решив, что лучше продолжить это позже. Удовлетворенно дыша, я ухожу от Люка в комнату, где Бэйли хранит свои вещи. Я вижу силуэт на другой стороне стекла и кладу руку на дверную ручку, поворачивая ее в сторону. Когда я вхожу в комнату, яркий свет бросается мне в лицо, и я прищурилась, пытаясь восстановить свое зрение. Я тихо закрыла за собой дверь. Мои глаза нашли силы приспособиться к свету, как я вижу Бэйли, которая сидела у стены со скрещенными ногами, а ее голова скрыта за очень знакомой записной книжкой.       — Бэйли? — я нахмурилась. Затем я понимаю, какую книжку она смотрит, и огонь в моем животе искрится еще сильнее, голос усиливается, и я иду прямо к ней, — Зачем, черт побери, ты роешься в блокноте Люка?       Я пытаюсь вырвать блокнот из ее рук, но она быстро отскакивает в сторону. Она встает на стол, стоя на цыпочках, так что не могу дотянуться до нее.       — Это его? — небрежно спрашивает Бэйли.       — Да! И это личное, — говорю я ей, возмущенная тем, что она листает его так небрежно. Этот блокнот собрал все мысли Люка: его идеи, проблемы и чувства. Будто вся его жизнь и многое другое были упакованы в этой маленькой записной книжке. Все эти тексты песен, его мозговые штурмы и различные диаграммы надежно хранились под замком и, как думал Люк, безопасны спрятаны от чужих глаз.       Также, я была раздражена тем, что даже не видела первую страницу, потому что Люк держал это в секрете. Но теперь Бэйли, как принтер, сканировала все страницы книжки.       — У него хорошие идеи, — говорит она, кивая, — Но он как девчонка-подросток, типа «Дорогой Дневник…». Оу, шучу. Здесь нет «Дорогого».       — Бэйли, положи обратно, — требую я, показывая на открытый рюкзак, откуда она и взяла блокнот. Она рассмеялась.       — Почему? Разве тебе не интересно, что тут написано? — спрашивает она, поднимая бровь. Я отрицательно качаю головой, — Ты серьезно?       — Это не твое и не мое, чтобы вот так просто взять и прочитать, — холодно ответила я, — Это вторжение в личную жизнь чужого человека!       — А. Личное, — протянула она, — Да никому нахрен не сдалась эта приватность, — насмехается она, складывая руки, — Эта херня будет отлично-       — Бэйли!       — Что? — смеется она, и мне нужна была огромная сила воли, чтобы не сорваться и не закричать на нее, — Полегче, Хэйс. Я думаю, что есть то, чего бы ты сама хотела узнать о Люке, и все это находится в этом маленьком блокноте. Прямо здесь.       Она медленно похлопала по обложке серого блокнота, ухмыляясь. Я снова покачала головой, чувствуя как мой мозг начинает плавиться и скатываться по черепу. Бэйли забирается обратно на стол, открывая случайную страницу.       — Дневник, — глубоко говорит она, изображая голос Люка. Я смотрю на нее раздраженная и беспомощная, как она легко читает записи Люка, — Сегодня я написал песню.       — Бэйли, пожалуйста, хватит.       — Это все о той же девушке, — продолжает она, — Я не могу не написать песню о ней. Вау, — поднимает она бровь, — Что за несчастное дитя.       — Прекрати читать это! — говорю я, не особо заботясь о том, что написано в книжке. Единственное, чего я хочу, это остановить ее чтение, но она просто отталкивает меня.       — То, кем я сейчас являюсь и что делаю, это из-за нее, — имитирует Бэйли.       Я встаю на один из стульев, выхватываю блокнот, но терплю поражение. Она прыгает обратно на пол, усмехаясь над моими бесконечными попытками выхватить блокнот и продолжает читать записи Люка.       — Я помню один наш с ней разговор, когда я рассказал ей о своей бессоннице. Она сказала, что нужно просто думать о вещах, которые делают тебя счастливым, и это бы помогло мне пережить ночь, — она читает насмешливым голосом, — И я сказал ей, что все не так просто.       — Бэйли, дай мне ее сюда, — говорю я в последний раз. Но, естественно, она отказывается слушать меня, и я просто смотрю, как она бросается к двери, переворачивая страницу.       — Она сказала: «Это то, что я обычно делаю». Так что, я попробовал такой метод, но ничего не получилось. Я не мог думать о счастливых вещах. Я очень старался, но для меня это оказалось невозможным.       — Клянусь Богом, я, — начала я, но секунду спустя она просто прерывает меня.       — Но потом мы начали общаться еще больше. Черт, она открылась мне, и я сделал то же самое. Понятия не имею, как оказался тут, обернутый вокруг ее пальца, но теперь мне не нужны были таблетки, чтобы уснуть.       — Бэйли, — сказала я, замечая ее отсутствие эмоций, кроме полной концентрации на чтении вслух. Она внезапно стала выглядеть настолько увлеченной записями, как будто книжка Люка — самый продаваемый роман, и она впервые читает его.       — И может я все еще не могу спать спокойно по ночам, но теперь я нашел что-то стоящее, чем сон, — Бэйли делает паузу. Ее голос дрожит и она больше не уверена, что играет. Точно также думала и я.       Мы обе молчим, в предвкушении следующих слов, написанных чернилами, ожидая, когда они произнесутся тихим голосом. Когда из уст Бэйли выходят эти слова, она не морщится и не съеживается или что-то в этом роде, потому что следующие слова ударили током нас обоих.       — Я наконец нашел свое счастье.