Во время цветения сакуры

       Находящиеся в спортзале люди были шокированы увиденным матчем… Мало того, что баскетболистов команды Страйки разгромили в пух и прах, так ещё, и унизили их капитана перед всеми публично, плюнув в протянутую для жеста руку. Вакамацу и Сакурай не понимали, как можно так жестоко играть. Однако, им всё разъяснил до чёртиков взбесившийся Аомине: «В стритболе разрешена агрессивная игра, разрешено провоцировать противников, но они перешли все границы… Я лично заставлю этого ублюдка ответить за свой поступок». Кисе так же негодовал, как можно так бесцеремонно растаптывать чужую гордость, чужую команду. Но однако вспомнил, что в Тейко они были не лучше этой американской команды Джабервокс. «Неужели, мы так же бесчеловечно сжигали чужие старания и мечты? Неужели мы убивали любовь к баскетболу в сердцах других игроков?» — лихорадочно вертелось в голове у Рёты. Благо, нашёлся тот, кто смог остановить превращение Поколения Чудес в монстров — Куроко Тетсуя и Кисе — был ему сильно благодарен за неоценимую помощь, за веру, что они всё ещё люди. Встряхивая копной светлых волос, Кисе пытался отогнать мрачные мысли о прошлом, которые безусловно будут его преследовать на протяжении многих лет, только сейчас не время давать угрызениям совести и чувству вины заполонить собой всё пространство в душе Рёты, ведь помощь нужна его незаменимому, дорогому семпаю. Ас Кайджо прекрасно знал, как остро реагирует на поражения Касамацу, как захлёстывающие через край эмоции выливаются наружу либо слезами, либо дикой, не сдерживаемой злостью и яростью. В который раз подходя к мобильнику, просто нервно вертя в его руках, Кисе не решался позвонить Юкио. Он даже пару-раз сделал звонок Аомине, на что тот его послал, сказав что он не в самом хорошем расположении духа и лучше в ближайшее время его не беспокоить. Рёту съедала тревога за близкого человека, но он никак не мог заставить себя поднять телефон и сделать один чёртовой звонок. Казалось, будто что-то его останавливает, что-то мешает. Промаявшись в таком зыбком состоянии между сном и явью день, Кисе звонит на заученный до дыр номер, как только добирается до места сбора. Рядом с ним сразу же пристраивается Аомине, хмуро разглядывающий голубое небо. Несколько длинных, мучительных для Рёты гудков, которые ему кажется, длятся вечность. С тихим вздохом, готовый уже положить трубку, копирующий игрок на самом последнем моменте различает хрипловатый голос из динамика телефона:       — Да, Кисе, я слушаю тебя…