Будь ты проклят, если сделаешь это.

Уилсон не был уверен, кто из них предложил переместиться в спальню, но ему действительно было все равно. Они были полностью голые и прижимались друг к другу, все еще продолжая целоваться, и ничего еще не пошло не так, как надо. С их послужным списком это было немного удивительно. Все чувствовалось сильнее, чем оно было на самом деле. Прикосновения были более интенсивными. Вкус был более глубоким. Уилсон мог слышать звук их поцелуев. У него не было слов, чтобы описать это, но он знал, что ему это нравится. Он слышал свои тихии лепетания об этом. "Да, я подсунул экстази тебе в пиво”,- сказал Хаус. Уилсон почувствовал раздражение, но это ощущение быстро рассеялось, так как Хаус начал ласкать его яички. “Думал, это пройдет лучше без всей этой драмы:'новое-и-странное-с-моим-лучшим-другом' ”, -добавил Хаус “Это рассслабит тебя". Уилсон кивнул ему, наслаждаясь прикосновениями руки Хауса на его мошонке. "Ты тоже принял?" Хаус посмотрел на него с выражение лица 'Конечно, само собой' "Ты думаешь, я бы упустил возможность лишний раз принять наркотики?" "Нет, конечно нет, ты прав. Нам нужно принять еще?." Хаус рассмеялся счастливым беззаботным смехом, который Уилсон не слышал годами. Он улыбнулся в ответ. “Старый добрый Джимми Уилсон”-,бормотал Хаус, наклоняясь, чтобы поцеловать его в шею, где раннее оставил засос. “Такой хороший снаружи и такой плохой внутри”. "Я не плохой" ''Ты занимаешься сексом с мужчиной, в ту ночь, когда твоя жена ждала тебя дома для рождественского ужина с ее семьей, и кажется ты не жалеешь об этом”,- сказал Хаус, смягчая свои слова, посасывая ухо Уилсона. “Ты немного пьян и немного под кайфом, и ты хочешь больше …, я сказал бы, что это подходит под определение 'плохой' ”. "Так, хорошо, иногда я плохой. Но если кто-нибудь, когда-нибудь узнает об этом, виноват будешь ты." Хаус просто продолжал усмехаться. Он изменил их местоположение так, что Уилсон стоял на четвереньках, почти упираясь в спинку кровати, Хаус стоял на коленях против него, мягко поглаживая задницу Уилсона. “Ты, мм, ты можешь отшлепать меня”, - смущенно пробормотал Уилсон, немного надеясь, что Хаус не услышал. "Что это, Джимми? Тебе нравится быть отшлепанным?”,- спросил Хаус немного более громким голосом, чем обычно. Он ударил Уилсона по заднице рукой, Уилсон застонал. Хаус ударил его снова, по другой части, сильнее, что заставило Уилсона задыхаться. “Жаль, что это не мое дело”,- сказал Хаус. “Возможно, это сработает." - Он провел языком по коже Уилсона, до его отверстия. Уилсон дрожал и стонал против воли. В отличии от того, как Хаус делал минет Уилсону ранее, сейчас он даже не колебался . Он, казалось, смаковал каждый момент и счастливо вздохнул, когда Уилсон расслабился достаточно, чтобы он мог просунуть язык внутрь. Хаус, даже казалось, не заметил, что Уилсон не побрил данное место, в то время как о лобковых волосах он заботился каждое утро. Задыхаясь от удовольствия, Уилсон сначала не заметил, когда Хаус вставил в него первый палец, хотя он сразу же заметил, когда Хаус начал движение. Диагност давил на его простату, и Уилсон сотрясался в проклятьях. "Твою мать, Джимми, ты понятия не имеешь, что это творит со мной”,- прошипел Хаус перемещая свои пальцы под более правильным углом. “Я думаю, что у меня есть некоторые представления", - ответил Уилсон, открыв глаза и посмотрев под себя, чтобы увидеть внушительную эрекцию Хауса. Он встал только на колени и облокотился назад, чтобы коснуться Хауса, не совсем удобный угол. Он снова посыпал проклятьями, когда угол пальцев Хауса изменился и стал еще глубже, проникая в его тело. "Вот именно, дорогой”, - мягко бормотал Хаус, одаривая окружность отверстия и внутреннюю сторону бедер Уилсона поцелуями. “Позволь себе насладиться этим. Поставь руки перед головой и почувствуй что я делаю”. Уилсон, неохотно сделал, как сказал Хаус, задавшись вопросом о привязанности. Он никогда не слышал, чтобы Хаус был таким нежным, если это конечно был не сарказм. В голосе Хауса не было ни ноты сарказма, только нежность и привязанность. Уилсон закрыл глаза и уперся лбом в кровать. "Насколько сильно ты хочешь прочувствовать то, как я войду?” Уилсон задыхался, на мгновение он заставил свой мозг обработать вопрос. У него не было ответа. “Я никогда не делал это раньше, я не знаю. Как ты думаешь?” “Я думаю, что ты будешь крепче, чем киска монахини”. Хаус накатился на его тело грудью, прижимаясь к спине, и поцеловал Уилсона в ухо. “Расслабься, Джимми. Я позабочусь о тебе”. “Я знаю”, - ответил Уилсон, смотря на него через плечо. “Я доверяю тебе”. Хаус удивленно заморгал. “Гм, да”. “Правда”, заверил его Уилсон. Хаус встал на колени таким образом, чтобы поцеловать его в губы. Уилсона удивило, что он сам согласился целоваться в губы с человеком, чей язык несколько минут назад был в его анусе. Раньше он бы на такое не пошел. На самом деле, сейчас он хотел большего. Если Хаус был готов облизать его, то было справедливо поцеловать его . И Уилсон наслаждался поцелуем. Давление члена Хауса, пытающегося протолкнуться мимо первого кольца мышцы, заставило Уилсона шипеть от боли. Хаус потер его спину и поцеловал его плечо, сказал другу, что он хорош и что ему просто нужно дышать. После нескольких минут тренировки правильного дыхания, головка члена Хауса проскользнула мимо первого кольца и следующего, и внезапно он легко задвигался. “О, ебааать”,- застонал Уилсон, на этот раз от удовольствия. Хаус продолжал шептать 'грязные' слова поддержки. Говорить непристойности, столь правильно, чтобы можно было графически представить все эти вещи, выходящие из его рта. Это было так похоже на Хауса. Уилсон расслабился еще больше. Хаус начал двигаться, сначала мягко, затем все более властно. Не грубо, но властно. Он нашел простату Уилсона. Тот схватил свой член, но Хаус убрал его руку и сам начал поглаживать его своими скользкими пальцами. Уилсон пытался выразить свое одобрение, но оно вышло, как искаженный стон потребности, нужды и удовольствия. “Вот именно, Джимми. Отпусти. Отпусти и выдохни, и позволь мне заставить тебя чувствовать себя хорошо." Все в эту ночь казалось Уилсону сюрреалистичным, но когда Хаус положил его на спину, а сам лег сверху, таким образом Хаус мог целовать и толкаться в него одновременно, Уилсон потерял это чувство сюрра. Он обернул ноги вокруг талии Хауса и руки вокруг спины Хауса, поцеловал его и обнажил свою шею для его поцелуев. Он снова слышал свои лепетания, о том как он говорил Хаусу какой у того крупный и жесткий член, говорил ему , о том как это хорошо, чувствовать его внутри себя и просил не останавливаться. Уилсон чувствовал, что его оргазм становился все больше и уже был готов разорваться. Ему просто нужно было немного больше. "Хаус, пожалуйста, еще!" Хаус увеличил темп, он тяжело дышал и потел. Уилсон открыл глаза, когда почувствовал влагу на своей щеке и понял, что Хаус потел так, что с него катились капли пота. Его глаза были плотно сжаты и Уилсон взглянул на абсолютную концентрацию на его лице. “Не могу… не могу больше”, задыхался Хаус. “Не могу больше сдерживаться— “ Уилсон хотел попросить Хауса, чтобы тот снова дотронулся до его члена , но ему было ясно, что Хаусу нужны были обе руки, чтобы не упасть на него. На момент Уилсон забеспокоился об опоре Хауса , но сразу же понял, что Хаус все предусмотрел. “Пожалуйста, Джимми”, - стонал Хаус. “Пожалуйста”. Уилсон схватил свой член и начал надрачивать “Да”, сказал он. Хаус стонал,Уилсон почувствовал как он кончил в презерватив, и сделал тоже самое, позволив себе прочувствовать все, позволив белому горячему удовольствию оргазма вступить во владение. Уилсон не был против, когда Хаус упал на него. Уилсон отпустил ноги, теперь они разве что были согнуты в коленях, и наконец-то коснулся ими кровати, руками он все еще обвивал спину Хауса. Онколог поцеловал своего друга в висок. Он мог слышать бешенный ритм пульса диагноста, и полу стоны, полу вздохи, которые он издавал. И на момент, он испугался. Неужели они сделали это так жестко? После аккуратного выскальзывания из Уилсона и избавления от презерватива, Хаус почти не двигался, кроме потирания своего больного бедра и замедления дыхания, в течение следующих пяти с половиной минут. Уилсон считал, охлаждаясь с каждой пройденной секундой. Наконец, Хаус поднял голову с груди Уилсона: “Если бы я был пятью годами, моложе и здоровее, я бы хотел заняться этим снова через десять минут”, - сказал он прежде, чем резко отпуститься обратно. “А так мы должны будем ждать до завтра”. Уилсон почувствовал, что его член дернулся от идеи сделать это снова. Он ничего не сказал, просто погладил руку Хауса вверх, вниз, до самого плеча. Уилсону это понравилось, ему, действительно, это понравилось. “Всегда любил анальный секс”, -сказал Хаус через несколько минут. Его рука оперлась на грудь Уилсона, и он начал потирать большим пальцем вперед и назад по волоскам на груди Уилсона. “Думаю, что с мужчинами мне нравится тоже”. “Ха”. Хаус поднял голову. “Ты в порядке?” "Думаю да”,- сказал Уилсон, его глаза сосредоточились на потолке. Хаус кивнул себе и опустил голову.