Уличный танцор

      Тёмный безлюдный переулок, чью тишину пронзает визг тормозов.       Пак Чимин выскакивает из машины и, обойдя её, совершенно не церемонясь, вытаскивает девушку со своего места. Ара чувствует свою спину на капоте машины, когда он придавил своим телом. Чимин грубо впивается поцелуем, настойчиво пытаясь разжать языком её челюсть. Она сопротивляется, пытаясь оттолкнуть, но он слишком настойчив, не желает сдаваться, не понимая, как делает ей больно.       — Ответь мне, — рычит ей в губы. Раздражён из-за постоянно натыкающегося барьера за её губами.       Слишком эмоционален и обижен. Выбрала не его. Чем же он хуже того типа? Почему его? Не понимал. Всегда отвечала ему безоговорочно. Пускай абсолютно без чувств, но отвечала. Сейчас она словно другая, более чуткая, но в то же время теперь блок ставила крепче.       — Прекрати, — не кричит, но тон жёсткий. Не испугана и ни намёка на слёзы от напора парня. Уворачивается от настойчивого поцелуя, упираясь маленькими ладонями в грудь парня.       Чимин злится, не в силах совладать с эмоциями. Словно жалкими попытками пытается доказать, что важен для неё. Знает, что глупо, но отчаянно пытается надеяться.       — Остановись!       Он не слышит и не чувствует отчаянного сопротивления красотки, прижимая её тело к машине. Грубые поцелуи в шею, а руки усердно пытаются забраться под кофту. Ревность заглушила голос разума.       Нет, она не станет кричать о помощи. Прикосновения парня делают больно, нежели распыляют страсть. Ей не хотелось чувствовать его руки на своём теле так же, как и губы. Всё уже не так, как раньше. Раньше с Чимином она просто удовлетворяла потребность, но всё изменилось. Не желает пустые плотские утехи. Хосок показал другое. Теперь только в его руках она чувствовала наслаждение. Заполнил её сердце, не желая поддаваться больше никому. Ей хотелось чувств и трепета сердца. Неужели Чимин не видит? Она нуждается в любви и ласке, вот только не от него.       Острые коготки девушки впиваются в плечи парня, заставляя немного выйти из обезумевшего состояния. Неприятно морщится, а Ара произносит слишком спокойно для такой ситуации:       — Чимин, хватит…       Парень замирает, прекращая свои действия. Тяжёлый выдох, и уже злится на самого себя. Какой же он жалкий, что заставляет силой быть его. Его голова опускается на плечо девушки. Смирился? Возможно. Нет, не оттолкнула, просто поняла и позволила им побыть в тишине, слушая дыхание из лёгких, вырывающееся в ночной воздух. Её рука мягко касается его макушки, слегка поглаживая по волосам. Жалеет его, не имея возможности дать большего. Разве она может заставить саму себя, когда сердце осталось на обрыве с солнечной улыбкой уличного танцора. Остаётся только стать хотя бы хорошей подругой и дать поддержку израненной душе Чимина, виновницей чего была именно она.       — Дурак.       — Знаю, — шепчет в её плечо. — Я так устал, — произносит, отстраняясь, облокачиваясь об капот, а взгляд направлен в пустоту.       Она просто пристраивается рядом, поправляя одежду. Не злится на него. Сама виновата. Была слишком эгоистичной, чтобы проявить уважение к влюблённому парню. Должна исправить, правда, сама не знала, как. Слишком неопытна в чуткости.       — Прости, — всё-таки решился заглянуть ей в глаза, почувствовав при этом резкий укол совести.       — Я не меньшая идиотка, чем ты, — отвечает взглядом, наконец в состоянии разглядеть всю боль в его глазах.       Стерва, никак и не скажешь по-другому. Столько времени изводила, совершенно ничего не замечая вокруг, кроме своих дорогих туфель и платьев. Гадко от самой себя.       — Почему он? — Пак больше спрашивает у себя, чем у неё.       — Я не знаю, — разве можно знать то, что тебе не подвластно; то, что нельзя контролировать и объяснить простыми словами. — Просто он, — и этого вполне достаточно, чтобы оба поняли смысл.       Чимин улыбнулся, полностью принимая своё поражение. Дурак, и сам знает. И всё-таки рад, что смог познать ужасное и в то же время прекрасное чувство.       — Ты изменилась.       — Ты тоже.       Они молча смотрели в одном направлении, и каждый понимал, что это именно те изменения, которые открывают новые грани жизни и дарят при этом опыт познания.       — Прости меня, — ей надо было сказать это, чтобы, наконец, они могли отпустить друг друга.       — Я не могу насильно заставить тебя полюбить меня, — усмехается, чувствуя облегчение. Саднит, но всё-таки легче.       — Спасибо, — лёгкая улыбка затрагивает её губы.       — За что?       — За то, что, несмотря ни на что, смог полюбить такую, как я, — слегка пожимает плечами.       Действительно благодарна, это даёт надежду, что она всё-таки не безнадёжна. Чимин именно тот, кто дал понять, что её можно любить, просто он не тот, кто смог открыть её душу.       — Знаешь, я улетаю в Америку в эти выходные, — то, что он давно и так решил, но всё же не отпускал ниточку надежды, позволившую остаться ему здесь. Знает и сам, что она не придёт провожать, им нужно было обоим время, но точно знал, что она встретит его обратно. «Время лечит», наверно, не зря это говорят.       Сегодняшняя ночь решающая для них обоих. Смогли понять. Нашли осознание. Каждый чувствовал по-разному, но всё же нашли точки соприкосновения. Не было боли или обиды. Лишь освежили затуманенный разум. Он отпустит первую любовь, принимая её, как опыт и способность идти вперёд. Она осознаёт чувства, которые упрямо не хотела воспринимать всерьёз, и обрела друга, которого раньше никак не хотела воспринимать всерьёз.

***

      — Что ты так дёргаешься? — Намджун наблюдал за мельтешением друга.       — Он просто забрал её, — возмущался Хосок.       Слишком непривычное для него состояние. Мерил стены шагами, не желая шутить или улыбаться.       — Она же сама с ним ушла.       — Знаю, но…       — Так позвони ей, если переживаешь, — Намджун усмехнулся растерянности друга. Он уже давно приметил, как Хосок поглядывает на Ару, но, к сожалению, друг слишком твердолобый…       Хосок и сам думал позвонить, но каждый раз сбрасывал вызов, едва нажав на кнопку. Сам не понимал, почему нервничает. Вроде звонок, ничего тут сложного, но почему так тяжело? Не хватает её и даже её капризов. Привязался так быстро, что не успел понять, как она засела глубоко в мыслях. Она не давала о себе знать сутки, а он уже не находит себе места. Пересилил себя, прикладывая телефон к уху. Один гудок и мгновенный ответ, даже растерялся от волнения.       — Ара, — произносит в трубку, — я переживал, то есть ты потерялась, и я… — язык заплетается, словно не может подобрать слова. — Как ты?       Тихий смешок девушки заставляет его немного расслабиться.       — Выгляни в окно.       — Что? — Хосок не понимал, к чему ведёт девушка.       — Ну, блин, выгляни, — настаивала она.       Странная она сегодня, хотя, в принципе, всегда такой была. Возможно, этим и зацепила ещё при первой встрече. Лучи заходящего солнца ослепляют, когда выглядывает в окно, заставляя прищуриться. Прикрываясь рукой, оглядывает улицу, замечая, как одна красотка явно привлекала внимание у всех мимо проходящих зевак. Ара махала ему рукой, призывая спуститься к ней и её явно дорогой тачке (собственно говоря, та самая причина).       — Как тебе? — она взглядом указала на машину, когда слегка офигевший Хосок спустился к ней.       — Я тебя не понимаю, — отвечает, в то время как сам разглядывает автомобиль, не просто автомобиль, а гоночный автомобиль.       — Сегодня моя очередь показать тебе мой мир, — красотка улыбалась, а Хосок теперь плевать хотел на машину, её искренняя улыбка была прекрасней. Привлекает в желании прикоснуться к розовым щёчкам. — И в этот раз поедем на моём «железном друге».       — Шутишь, — усмехается Хосок.       — Нет, — милая улыбка сменяется коварной, а он лишь напряжённо сглатывает.

***

      Бешеную скорость гоночный автомобиль достигал за считанные секунды. И теперь Хосок жалел, что послушался её, усиленно хватаясь руками за сиденье. Ара усмехалась его реакции, такой настоящей: совершенно не старается показаться в её глазах «крутым парнем». Он такой, какой есть, и именно это она и ценила.       — Да брось ты, это ещё совсем маленькая скорость. Мы же ещё даже на место не приехали, — подшучивала она, уверенно держа в руках руль.       — Издеваешься? — трепет в голосе заставляет девушку засмеяться, и теперь его очередь прожигать её взглядом. — Ты страшная женщина! Кто тебя вообще пустил за руль?       — Держись, танцор, то ли ещё будет…       Заброшенный полигон, куда изредка съезжается погонять «золотая молодёжь», заодно показать, у кого статус круче. Но сегодня её цель не это. Они были одни, и она просто хотела поделиться частичкой того, с чем связана. С тринадцати лет она проявила желание испробовать скорость и после периодически появлялась в кругу богатой молодёжи. Именно здесь она когда-то познакомилась с Чимином и Юнги, а потом и с Чонгуком и Хани. Они просто нашли общий язык и поэтому стали зависать в единой компании, шляясь по клубам и барам. Думали, друзья, а по сути разговоров практически не вели, заливая всё алкоголем. Нет, не для воспоминаний приехала.       — Ты готов? — спрашивает у перепуганного парня. Он не привык к такой скорости, особенно если учесть, что обычно транспортом для него служит велик.       — Нет.       — Значит, готов.       Газ до упора, и машина с рёвом срывается, и с несвойственным ругательством Хосока. Она покажет ему, что такое настоящий дрифт, дикая скорость и резкие повороты. Порой казалось, тачка может перевернуться, но ловкие увиливания автогонщицы не давали такой возможности. Разворот, и, кажется, парень начал входить во вкус. Его смех заполнил салон. Может, это истерический? Да нет, вроде здоровый. Сколько они гоняли и сами перестали замечать, но казалось, ещё чуть-чуть и шины проплавят дорожку. Просто кричали, входя в очередной поворот, словно выпускали накопившиеся эмоции. Получали удовольствие, только вот от скорости или присутствия друг друга рядом? Ещё сами не разобрались.       Тормоз, и обессиленный парень вываливается из машины, переводя дыхание.       — Сумасшедшая! — кричит на эмоциях.       Она не может сегодня стереть улыбку со своего лица. Подаёт бутылку воды тяжело дышащему парню, адреналин в крови которого бушевал со страшной скоростью. Немного обезумевший взгляд выдавал его. Бутылка осушается буквально за пару глотков, и он, улыбаясь, произносит в глаза:       — Ты точно сумасшедшая.       — Есть немного, — показывает указательным и большим пальцем степень своего сумасшествия. — Но скажи, это же круто.       Она смеялась, наслаждаясь моментом. Вроде находились там, где она привыкла быть на пафосе, но рядом с ним всё было по-другому. Она замечала то, на что даже внимания не обращала. Невероятный простор вокруг, адреналин, свобода… Хосок имел способность преображать всё вокруг себя, и она не стала исключением. Просто ловит момент в его смехе, имея возможность отвечать взаимностью. Он сделал её другой. Подарил намного больше, чем может себе представить. Хочет донести до него чувства, но не знает как — не умеет. Кто бы мог подумать, что она та, с чьим опытом в отношениях никто и не спорит, и так неопытна в истинных чувствах.       — Круто, — смеялся парень, и лёгкое прикосновение его пальцев к руке, переплетая их пальцы. Такое простое прикосновение, а она уже вся трепещет от чего-то невероятного, — но танцы лучше, — спокойный, завораживающий тон. Притягивает её к себе, совершая поворот, уводя за собой. Сразу откликается на его действия, привыкла, да и не может отказать, когда к его руки так ласково прикасаются.       Танцы действительно были лучше, они дарили именно то, что раскрывало сознание, даря полёт. Именно в движениях ты можешь открыться с той стороны, о какой даже не подозревал. Чувства, страсть, эмоции — всё это было настоящим, здесь невозможно играть. И совершенно забываешься, когда видишь его глаза. Жаждет почувствовать вкус его губ. Смущена, не может сделать первый шаг, боится всё испортить. Давно уже научилась наслаждаться его присутствием, согреваясь улыбкой, проникающей во всё тело.