***
Наутро Ара открыла глаза. Солнце светило слишком ярко. Она повернулась на бок и улыбнулась спящему парню. Такой красивый и только её. Она любит — никогда бы не подумала, что это так прекрасно. Смеялась над мелодрамами, а теперь сама чувствует себя главной героиней. Кончиками пальцев проводит по волосам танцора. Он её солнце и светит намного ярче, чем то, которое прорывается через щель штор. Он стоил того, чтобы бросить всё и сломать свой характер. Босые ноги девушки опускаются на прохладный пол. Не хочет его разбудить. Ступает аккуратно по полу. Надевает джинсы и накидывает его футболку. Кажется, таскать его вещи входит в привычку. Плевать, главное, они пахли им. Ещё никогда так не было комфортно. Хочется сделать ему приятно. И первая мысль выводит в коридор, чтобы отправиться в магазин. Нет, конечно не собирается делать завтрак, не стоит так рисковать в первый день, но можно обойтись готовыми продуктами. Пока это максимум того, на что она способна. Летящая походка от небывалой лёгкости внутри. Улыбка не сходит с лица, и просто хочется танцевать. Прохожие оборачиваются вслед странной девушке, но Аре абсолютно всё равно, она счастлива. Слишком счастлива, что хочется поделиться со всем миром. — Госпожа Ара? — этот тон и произношение её имени заставляют застыть на месте. Улыбка спала с лица ещё при первых звуках. Да нет, не может быть. Пожалуйста, только не сейчас. Чёрная тонированная машина и двое охранников, обступивших её. — Нет, — шепчет она себе под нос. — Пройдёмте вместе с нами, — произносит один из них. — Хрен вам, — выкрикивает она и бросается в сторону, но сильные руки больно хватают запястья. — Отпустите! — пытается вырваться, да куда ей до двух амбалов. — Помогите! — готова кусаться, но они, кажется, совсем не замечают её жалких попыток, затаскивая в машину и захлопывая дверцы. Блокировка дверц, пока она отчаянно дёргает ручку и стучит по окну. — Отпустите, я сказала! — Прекрати орать, — негромкий голос с соседнего сиденья, и она ошарашено разворачивается. — Поехали, — приказывает Джин водителю, и машина трогается с места. Как всегда, сверкает своей изысканностью. Волосы уложены в причёску. Дорогой костюм и фирменная ухмылочка. — Какого чёрта… — Я тут делаю? — заканчивает он за неё. — Твоя мать велела доставить тебя домой, — такой безразличный тон, а её уже лихорадит от гнева. — Выпусти меня! — Не в этот раз, крошка. Видишь ли, у нас тобой есть одно незаконченное дельце, — он перевёл на неё взгляд, с интересом наблюдая за её эмоциями. — Да пошёл ты! Я никогда не стану твоей… — А чьей? Только не говори мне, что ты влюбилась в того проходимца с улицы, — он явно насмехается над ней. — Не смей так о нём говорить, — шипит она со всей злобой. — Да ладно, — продолжает он смеяться, — неужели правда любишь? Не думал, что ты опустишься до такого. — А тебе, видимо, ни разу не выбивали отбеленные зубки, — словно яд, выплёвывает она, не в силах сдерживать тон. Слишком быстро Джин нависает над ней, больно обхватывая щёки рукой. Вдавливает её тело в сиденье. Его глаза, не отражающие абсолютно никаких эмоций, и это пугает. — Я готов забыть твою выходку, но лишь только до тех пор, пока договор не будет подписан. И как только мы его подпишем, дорогая жёнушка, я припомню все твои косяки, начиная с самого первого. Ты будешь молить о пощаде. Усекла? — последние фразы были произнесены прямо в её ухо, вселяя страх своим тембром. Откинул её, как ненужную вещь, и уселся на прежнее место, словно ничего и не было. Ворота её особняка открылись, а она сильнее вжималась в сиденье. Не хочет возвращаться, только обретя счастье. Почему её просто не могут оставить в покое? Слёзы отчаянья накатываются на глаза. Джин грубо схватил её за руку, вытаскивая наружу. — Отпусти меня, — уже который раз она повторяет эту фразу. Парень передаёт её в руки охраны, которые тут же подхватывают за руки, не давая возможности вырваться. Верное решение, учитывая её желание убежать. Вроде её дом, её гостиная, но сейчас всё казалось каким-то чужим. Её заталкивают в кабинет отца, а следом заходит Джин, захлопывая дверь. Ара прожигает взглядом всех присутствующих здесь: Джин, его отец, адвокат и последний, самый тяжёлый взгляд, достаётся матери. — Где отец? — первое, что спрашивает она у неё. — Это не важно, — подозрительно спокойный тон матери заставляет насторожиться. — Ты здесь, и это главное. Надеюсь, ты и сама понимаешь, что просто совершила глупость. Давай закончим начатое, — взгляд матери прожигал не хуже, чем её собственный, теперь понятно, от кого ей это досталось. — Я ничего не собираюсь подписывать, — с каждым словом Ара отступала, надеясь найти хоть какой-нибудь выход. — Дочка, прекрати свои выходки. В этот раз отец тебе уже не поможет. — Что?!***
Мороженое выпало из рук Намджуна, когда он возвращался домой и увидел, как Ару силой усаживают в машину. Срывается с места в желании помочь бедной девушке, но слишком поздно, машина скрывается за ближайшим поворотом. — Чёрт! — выругался он и тут же сорвался с места. Надо скорее добежать до Хосока. Намджун залетает в квартиру, когда он открывает глаза. Совсем сонный и с лёгким недоумением от запыхавшегося друга. — Намджун, в чём дело? И где Ара? Друг держится за больной бок от быстрого бега. Сглатывает ком в голе и прерывисто выкрикивает: — Её похитили. — Что за бред? — подрывается Хосок с места. — Два амбала затащили её в машину и увезли. Ничего не ответив, танцор хватает первую попавшуюся одежду, вылетая из квартиры.***
— Мам, ты не можешь так со мной поступить, — голос Ары дрожал от слёз. Не могла поверить, что её мать способна на такое. Сердце колотилось от страха. Она думала о своём парне, оставшемся мирно спать в кровати. Хочет оказаться рядом с ним, прижимаясь к его телу. — Ара, этот парень просто запудрил тебе мозги. Пора уже рассуждать здраво, — кажется, Хан Мэй была непреклонна. — Неужели ты ничего не понимаешь? — чуть ли не молилась Ара, надеясь, что мать поймёт. Хоть чуть-чуть. Хоть немножечко. — Что не понимаю? Что ты подрываешь репутацию нашей семьи и бизнес отца из-за какого-то парня с улицы? Не вынуждай меня применять силу. Ара опустила голову, чувствуя, как слеза скатилась из глаза. До последнего верила, что мать поймёт, но ожидание и реальность слишком разные, и это больно бьёт по сердцу. Спрятаться бы под стол, как в детстве, чтобы никто не нашел. Двери кабинета с грохотом открываются, и голос отца Ары эхом разносится по помещению: — Что здесь происходит? — Дорогой, я просто хочу спасти наш бизнес, — тут же высказывается госпожа Мэй. Отец останавливает взгляд на дочери, у которой из глаз капали слёзы. — По-моему, мы уже всё обсудили, — твёрдый тон отца. — Господин Хан, вы же сами понимаете, какую прибыль мы все потеряем, — Джин, кажется, тоже не собирался отступать. Аре казалось, здесь происходит полнейший хаос. Такого не бывает. Скажите, что это всё неправда. И лишь вбегающий Хосок приносит реальность. — Ара! — кричит он. Как он попал сюда? Откуда узнал, где она? Все взоры были устремлены на вбегающего парня. Словно дежавю. Но он правда здесь. Пришёл за своей девочкой. Говорил же, не сдастся. Охрана тут же скручивает юркого парня, ударяя кулаком в живот, от чего он складывается пополам с тяжёлым дыханием. — Нет! — вырывается у Ары, и падает рядом с ним на колени, обхватывая лицо ладонями. — Пап, пожалуйста, — молит она, смотря на отца зарёванными глазами. — Кто давал разрешение?! — тут же кричит отец. — Опустите. — Простите, господин Хан, — шкафоподобные мужчины низко кланяются в знак извинения и удаляются за дверь. Ара придерживает танцора, осматривая его. — Я в порядке, — шепчет он, сжимая её ладонь в руке, поднимаясь на ноги. — Хватит уже этого цирка, — возмущается мать Ары, всё это время молча наблюдая за происходящим. — Я люблю вашу дочь, — обратился Хосок к обоим родителям. — Прошу, дайте мне шанс. Я буду работать, но докажу, что достоин вашей дочери, — уверенный тон парня внушал доверие. Тем более, удивляла его способность уже второй раз проникать в здание богатого бизнесмена, ставя под сомнение работу охраны. Отец Ары с самого начала пропитался уважением к этому парнишке. И видя, как его дочь прижимается к нему, не могло оставить равнодушным. Он посмотрел на свою жену. — Они тебе никого не напоминают? — спросил он у неё. Поймав вопросительный взгляд жены, добавил: — Нас. Они напоминают нас самих в их возрасте. — Но ты же должен понимать схему бизнеса, — произнесла Хан Мэй. — Неужели деньги сделали тебя настолько слепой, Мэй? Мы же тоже любили. Ты должна знать это чувство. Посмотри на этих детей, они любят друг друга, — он указал на парочку, так нежно прижимающуюся друг к другу. Напуганный взгляд дочери, и крепкие руки парня словно укутывали её, стараясь закрыть от всех бед. — Но… — начала мать. — Мы не для того хотели дочку, чтобы видеть её слезы, — прервав, заключил отец. Хан Мэй замерла от слов мужа. Резкий укол осознания. Она бросила на парочку взгляд, чувствуя, как начали подступать слёзы. Действительно, словно была ослеплена. Вела себя как стерва, наплевав на чувства родной дочери. И когда она успела такой стать? Стыдно от собственных поступков. — Прости меня, дочка, — тихий дрожащий голос. Хан Мэй подошла к столу, хватая контракт и разрывая его пополам прямо перед носом партнера. — Договор расторгнут. — Вы хоть понимаете, что творите?! — возмущается партнёр, приподнимаясь на ноги. — Ну, будем считать, мы просто упустили выгодную сделку, — как-то даже слишком весело сообщил отец. — Возмутительно! Учтите, мы это так просто не оставим. Уходим, сынок. Троица (вместе с адвокатом) покинула помещение, громко хлопнув за собой дверью. Этот хлопок привёл всех в чувство. Ара хотела плакать, только теперь от счастья. Наконец нашла понимание от родителей. Она подбежала к матери, крепко её обняв, и, наконец, смогла ощутить ту нежность отношений матери с дочкой. Хан Мэй ещё долго извинялась перед дочерью, не понимая, что Ара давно простила. Отец пожал руку Хосоку: — Я думаю, мне не стоит говорить, только попробуй обидеть, — подшучивал он над парнишкой. — Нет, господин, — улыбался Хосок, крепко пожимая руку отца в ответ. — Тогда, что же там в такие моменты говорят? — отец сделал задумчивое лицо. — Ах, да. Благословляю вас, дети мои, — он вложил ладонь дочери в ладонь Хосока, и они тут же переплели пальцы, зная, что больше не отпустят тёплых ладоней. — И ещё, — отец погрозил им пальцем, — вы мне должны внука. Должен же я кому-то передать своё дело, — добавил, поймав растерянный взгляд дочери. Улыбка родителей и смущение молодых влюблённых — именно это объединило семью, находившуюся на грани распада. Именно любовь имеет силу спасения там, где, казалось, уже нет спасения…