***
На связь Джим так и не вышел. Леонард не особенно усердствовал, пытаясь с ним связаться, потому что малодушно был если не обижен, то точно совсем немного расстроен одиноким пробуждением этим утром. Маккой и сам был хорош — покинув пост и пойдя на поводу у низменных желаний, он подставил и себя, и тех, кто, скорее всего, нуждался в его помощи этой ночью. Кристина оставалась деликатной по отношению к нему только потому, что давно и хорошо знала его и была готова пожертвовать частичкой себя ради его благополучия. Леонард, когда бы это ни потребовалось, с радостью бы ответил ей взаимностью. Не думать о плохом помогала Джоанна. Она носилась по гостиной с Питом, своей бионической собакой, и пела навязчивую песню, услышанную утром от соседского мальчишки, с которым, по её словам, она провела это утро. Мистер О’Кормак вниз не спускался, то ли решив, что в случае чего его лицо смогут по-хулигански украсить парой синяков, то ли он действительно был занят. На Джослин Леонард не обижался и ничего ей не предъявлял. Они изо всех сил изображали нормальную семью, какая когда-то у них была, и это доставляло малышке Джо большое удовольствие, что она не стеснялась показывать. Уже вечером Леонард обязан отбыть обратно, поэтому пользовался отведённым временем с умом: починил Герду, достав из неё останки бионической змейки — подарка Джима; сводил Джоанну на сеанс старомодного кино, в последнее время такие вещи пользовались популярностью; а ещё купил малышке новую змейку, умудрившись отыскать точно такую же, какая у неё была. — Это тебе от Джима, — чуть приврал он. — Именно он сказал мне, что Герда проглотила змейку. — Я зову её Эми, — сообщила Джоанна, принимая подарок. — Значит, вот тебе новая Эми. Они сидела на лавке в парке. Был погожий солнечный день, и его не мог испортить даже тот факт, что до отбытия в Сан-Франциско оставалось каких-то полтора часа. — Папочка, у Джима всё хорошо? — вдруг спросила Джоанна, серьёзно глядя на отца исподлобья. — Почему ты спрашиваешь, малышка? — В последний раз он был грустный, и ты перестал брать его с собой. — Сегодня я так спешил к тебе, что забыл зайти за Джимом. — Но вы ведь живёте в одной комнате, пап, — Джоанна посмотрела на него с долей осуждения во взгляде, а после хихикнула. — Откуда ты знаешь? — Джим говорил. — Что он ещё говорил? — Что любит смотреть, как ты работаешь. Я бы тоже хотела как-нибудь посмотреть. — Обязательно посмотришь, — Леонард обнял её за плечи и вздохнул. — Я бы хотела, чтобы мы переехали туда же, где и ты, — немного помолчав, сказала Джоанна, — но мама говорит… говорит, что это невозможно. — Ну, нет ничего невозможного, — эта мысль приходила в голову Леонарду постоянно, медленно формируясь в слегка безумную идею. — Я мог бы взять тебя с собой, когда у меня будет очередной отпуск. Глаза Джоанны загорелись неподдельным интересом. Она вскочила на ноги, расправила складки на платье и ринулась на отца с объятьями. — Но пока что об этом никто не должен знать, — Леонард приложил палец к её губам, — это будет нашим маленьким секретом, идёт? — Идёт, — объятья стали крепче, и он обнял Джоанну в ответ, с сожалением глядя на уползающее в закат солнце. Время неумолимо утекало, оставляя вместо часов минуты, а вместо минут — секунды. Через час неспешной прогулки они были у дома, куда следовало доставить Джоанну. Джослин сидела на крыльце уже не одна, а в компании будущего мужа, и вела с ним неспешную беседу. Если не знать всей правды, можно было принять этих двоих и присоединившуюся к ним Джоанну за счастливую семью. Мужчина потрепал девочку по голове и улыбнулся ей, приглашая сесть на свободное за столом месте, а Джослин, помахав Леонарду, тоже сосредоточилась на дочери, что-то у неё спрашивая. Шагая вверх по улице, Леонард чувствовал, как тяжелеет сердце, потому что отныне мог считаться воскресным папой для собственной дочери. Человеком с фотографий, являющимся пару раз в месяц и дарящим подарки. Кем угодно, но только не отцом, ежедневно готовящим завтраки любимой дочери или встречающей её со школы или водящим за руку на уроки фортепьяно. Всё это было позади, и ничего нельзя было изменить — ни в отношениях с уже бывшей женой, ни в отношении будущего, ведь оно было у Джоанны и без его ежедневного присутствия рядом. У него был другой путь, и можно было без устали винить себя в этом, если бы не одно «но». Леонард ни о чём не жалел.***
Отличное настроение Кристины оказалось жутко заразным явлением. Всю дорогу до академии они веселились, не особенно стесняясь в выражениях, и уже к концу пути решили, что было бы славно как-нибудь выпить вместе — вдвоём, втроём или даже вчетвером. Страшно смущаясь, Кристина рассказала о том, что её жених собирается перебраться в Сан-Франциско, чтобы быть ближе к ней, а ещё добавила, что Леонарду несказанно повезло иметь кого-то рядом, видеть его каждый день и иметь возможность прикоснуться в любой момент. — Знала бы ты, как часто этот «кто-то» любит эти внезапные прикосновения, — сжав переносицу пальцами, сказал Леонард. Кристина рассмеялась и игриво пихнула его локтем в бок. — Брось, это жутко мило. Мне жаль, что я так часто строга к Джиму, мне он в самом деле нравится. — Ну, Джим не может не нравиться. — И то верно, — она вздохнула и прикрыла глаза. Пилот объявил о минутной готовности к посадке. Впереди была безумная неделя: куча комиссий, проверок и бумажной волокиты, поэтому хотелось как следует отдохнуть перед понедельником.***
Попасть в комнату удалось не сразу. Пропуск отказывался находиться, и только на десятый раз, когда содержимое сумки было перерыто, он вспомнил, как в спешке закрыл ключ-карту внутри, а также о том, как вместе с ним запер в комнате все вещи Джима, в том числе и его коммуникатор. Волнение охватило его не на шутку, ведь он подвёл этого парня, умудрившись обидеться невесть на что. Внутри, конечно же, никого не было. Всё было на своих местах — нетронутым с самого утра. Где Джим провёл весь день, только предстояло выяснить, поэтому было решено начать со столовой и библиотеки. Наспех переодевшись в одежду попроще, Маккой оббежал все возможные места и потерпел неудачу — никто не видел Кирка. Оставалось лишь вернуться к себе и ждать, когда Джим явится ночевать, наверняка не слишком-то довольный поведением Леонарда. Зачем-то прихваченный с собой коммуникатор разразился пронзительным писком. «Слышал, вы ищете Джима», — писал неизвестный, и беглое изучение информации о контакте подсказало, что это Гэри Митчелл. «Знаешь где он?» «Он у меня, и не один» «Что?» Ответа не последовало. Ещё раз перечитав странную переписку, Леонард сорвался с места и за пару минут добрался до блока общежития, где жил Гэри. Ровный ряд зданий, отданных под жильё курса управления, ничем не отличался от прочих, но находился в самом центре кампуса. Комендант знал Маккоя в лицо, и только это помогло тому пробраться внутрь в столь поздний час — было два ночи, и почти во всех окнах свет не горел. На третьем этаже Маккой оказался так быстро, что не вспомнил бы, даже если бы сильно захотел, как именно он перепрыгивал через ступеньки, торопясь так, будто кому-то требовалась неотложная медицинская помощь. В конце коридора приоткрылась дверь, и из неё высунулась светлая голова Митчелла. — Да вы в отличной форме, док, — он улыбнулся и пропустил Леонарда внутрь. — Так быстро бегаете. — Где Джим? — Хорошо, что мой сосед в очередной раз увлёкся тем, кем не следовало бы увлекаться, и перестал приходить ночевать в нашу комнату. — Гэри, — Маккой сложил руки на груди и нахмурился. — Они спят на моей кровати, док. Не шумите сильно. Чувствуя странную смесь эмоций, Леонард нерешительно нажал на кнопку, и дверь отъехала в сторону. Упавший на кровать свет из коридорчика указал на двоих, лежащих в обнимку на одной узкой кровати. Джим обнимал кого-то поперёк талии и тихо сопел ему в шею сзади. Подобное зрелище могло или взволновать, или окончательно взбесить, и Леонард, стоя с разинутым ртом, не мог понять, как именно следует реагировать. — Не знаю, о чём вы думаете, — прошептал Гэри, оказавшись позади, — но это не то, о чём вы думаете. — Ты понятия не имеешь, о чём я думаю. — Если бы я увидел своего парня, спящего с кем-то в обнимку, я бы подумал только одно: что он охренел. — Что… что произошло? — Леонард закрыл дверь и устало к ней привалился. — Не то чтобы мы с Джимом большие друзья, — дверь закрылась, отделив их от двух людей, лежащих на кровати, — но пару раз мы болтались вместе между занятиями. Я не смог ему отказать. Медленно закипая, Маккой мысленно прокручивал картины одна страшнее другой. Вот Джим цепляет кого-то на ночь, безуспешно ищет место для уединения и так вовремя вспоминает о Митчелле — безотказном парне-однокурснике. Гэри позволяет занять его кровать, не забыв упомянуть, что его сосед свалил в закат. Не сложно представить, как хорош Джим, отдающийся кому-либо другому, ведь Маккой имеет честь видеть уязвимого Джима, подающегося навстречу влажным пальцам, почти каждый день. Или же сам Гэри предлагает Джиму присоединиться к их скромной компании, состоящей из двух человек. Кирк, падкий до всего нового и интересного, конечно же, соглашается, чтобы после с восторгом рассказывать приятелям или самому Леонарду о том, что наконец-то попробовал кое-что, что многие здесь со смущением называют «поделить на троих», не уточняя, что именно. Воображение быстро нарисовало образ двух безликих мужчин, держащих Кирка в тесных объятьях, и от этой картинки стало окончательно дурно. Возвратившись в реальный мир, Маккой с силой сжал кулаки, увидев, как улыбался Гэри — так, будто ровным счётом ничего не произошло. — У вас такое лицо, док, — он улыбнулся ещё шире, и жестом пригласил Леонарда присесть за небольшой столик возле окна; здесь он, должно быть, занимался и ел, — будто Джим там лежит не с Сэмом, а со мной. От неожиданности Маккой присел аккуратно туда, куда ему предлагали. — Так и знал, что вы подумали не то, что следовало, — Гэри рассмеялся и, хлопнув Леонарда по плечу, на мгновение выпал из его поля зрения, чтобы тут же вернуться с чашкой чая и подобием печенья. Репликатор выплюнул напоследок ещё порцию и затих. Спрашивать ничего не хотелось. В конце концов, если кто-то и должен был рассказывать правду об этом вечере, то только сам Джим. Однако Митчеллу хотелось внести свой вклад во что бы то ни стало. — Вы ведь сами меня просили разнюхать о брате Джима. — Только покопаться в базе Флота, — поправил его Маккой, пододвинув к себе чашку, аромат от которой исходил просто божественный, отчего пустой с обеда желудок издал душераздирающий вопль, — из которой ты ничего не смог узнать. — Всё же кое-что я узнал, но не стал говорить никому, кроме самого Джима. — Это вроде как нечестно, — сомневаясь в правильности собственных слов, сказал Леонард. — Только на первый взгляд, — Гэри миролюбиво улыбнулся. — Это дело касается только Джима и его брата, а мы лишь свидетели. Помолчав, Маккой допил чай, съел печенье и не отказался от полноценного ужина всё из того же репликатора. Митчелл быстро сообразил ему овощную запеканку и десерт и присел напротив, чтобы с удовольствием принять предложение разделить еду на двоих. Каким бы раздражающим парнем Гэри ни был, в этот момент оказалось совсем несложным проникнуться к нему симпатией, и не особенно ясно было, какими мотивами он руководствовался теперь. — Ну, так что здесь произошло? — дожевав и сложив приборы, спросил Маккой. — Здесь — ровным счётом ничего. Они заявились ко мне не особенно трезвые и попросили дать место переночевать. Качались из стороны в сторону, обнимались, смеялись… я даже обрадовался, потому что понял, что всё разрешилось, и теперь не нужно будет рыскать никакую информацию. Джим будет улыбаться, а значит — улыбаться будете и вы, док. Леонард опустил взгляд и промолчал. — На мой вопрос, почему они пришли ко мне, Джим ответил, что Сэму нельзя показываться в таком состоянии в его блоке, он и так на карандаше, а ещё, что вы забыли оставить ему ключ от комнаты. В старую он вернуться уже не мог, туда вселили кого-то нового, когда узнали, что Кирк переехал с вещами в другое место. Всем вроде как плевать, кто где живёт, но не плевать, если есть свободное место. Ещё немного и ко мне подселят кого-нибудь нового, потому что Тревор не приходит сюда неделями. Не то чтобы я… Замолкнув на полуслове, Гэри будто вспомнил о чём-то и встрепенулся. — Вы, наверное, тоже хотите спать, дорога и всё такое. Можете остаться, что-нибудь придумаем. — Спасибо, Гэри, но я пойду к себе. Будет здорово, если ты передашь Джиму, что я жду его. — Конечно, без проблем. Уже на подходе к своей комнате, после забега по ночному кампусу, Маккой решил, что всё сложилось как нельзя удачно хотя бы потому, что теперь у них с Джимом был друг, на которого они могли положиться в случае чего. Ну и конечно же, теперь у Джима был Сэм — и не так уж важно, каким именно способом они помирились. Рано или поздно Джим сам обо всём расскажет. Уже лёжа в кровати, Леонард представил улыбающееся лицо Джима, улыбнулся образу в ответ и тут же провалился в сон.