Подмена

Письмо было запечатано розовым воском, с оттиском чего-то, отдаленно напоминающего лютоволка. Джон неуверенно взял его в руки, потом, резко сломал печать и развернул. Прочитав едва ли две строки, он начал смеяться, звонко и заливисто, как мальчишка. — Над чем ты так ржешь, ворона? — ворчливо спросил Тормунд. На глазах Джона от смеха выступили слезы и он не то, что ответить, даже дочитать письмо до конца не мог. Наконец он справился с собой, пробежал глазами свиток, рассмеялся еще пуще и, продолжая корчиться от смеха, протянул письмо Тормунду. — Грамотке-то я не обучен, — сказал одичалый. — Это ты в своем замке читать учился, а мне за Стеной некогда было. — И то верно, — согласился Джон, справившись со смехом. — Письмо от моей сестры, сейчас прочту. Джон! Винтерфелл мой! Рамси Болтона растерзали собственные собаки, а Русе Болтон заболел и в тот же день умер. Фреи тоже все мертвы, кроме одного мальчика, а он на моей стороне. И он со своими людьми уже ушел. Станниса я пустила погреться, а то он, пока шел, потерял почти всех лошадей и половину войска. Тихо Несторис сказал, что ты хотел меня отправить в Браавос. Не поеду я в Браавос, я там уже была, меня Старые Боги сюда вернули, второго раза мне не надо. Я буду в Винтерфелле, пока не вернется Рикон. Он жив, Джон! И Бран жив! Теон их не убивал, он убил сыновей мельника, а наши братья живы! Подойди к любому чардреву, позови Брана и он откликнется. А за Риконом отправились те, кого ты посылал за мной, и он скоро будет здесь. А Теона я отправила в Ночной Дозор. Ты его не убивай, ладно? Он и так немножко умом повредился после болтоновского бастарда. И часть дредфордцев я тоже к тебе отправляю, еще часть останется у нас восстанавливать Винтерфелл, а остальных я пошлю в Дредфорт за припасами. У них на зиму много запасено, а в Винтерфелле нет, а нам еще Станниса кормить. Станнису я сказала, что Север признает его законным королем, если он не будет нам навязывать Красного Бога. Он и сам не очень-то верит, но некоторые его люди верят. Я ему честно сказала, что видела, как жрец Рглора воскресил мертвого, но еще сказала, что от Старых Богов я не отрекусь, и Север не отречется, потому что они нам помогают. Станнис очень злился и скрипел зубами, но согласился. Рябина сказала мне, что ты теперь берешь женщин в Ночной Дозор и заселил ими целый замок. Я приду к вам, когда закончу с делами в Винтерфелле и в Речных Землях. Пока Винтерфеллом будем править мы с лордом Мандерли, в Белой Гавани сейчас его сын и он хорошо справляется. А потом и Рикон подрастет. Ты знаешь об одичалых в Суровом Доме? Я узнала, что туда приходили работорговые суда из Лисса, одно попало в шторм и было вынуждено остановиться в Браавосе, где его арестовали. Но второе могло дойти до Лисса и тогда оттуда придут еще работорговцы. Джон, прости меня, я Иглу оставила в Браавосе, я хорошо ее спрятала, но не успела забрать. Но Тихо Несторис поклялся мне, что найдет ее и отдаст людям Станниса, которые поедут с ним за золотом. Я ужасно скучаю по тебе! Вот кончится зима и война, и мы с тобой обязательно встретимся! Твоя сестра Арья. Когда Джон закончил чтение, Тормунд сам захлебывался от смеха. — Ну и сестрица у тебя! Нашим копьеносицам стоит у нее поучиться! — И подумать только, — пробормотал Джон, сжимая письмо в руке, — что я считал ее ребенком, которому нужна защита. — Это от нее нужна защита, — снова рассмеялся Тормунд. — Но не поможет. Что будем делать с Суровым Домом, ворона? — Успевать прежде работорговцев, — решительно сказал Джон. — Надо собрать всех.

***

Девочка открыла глаза. Она стояла внутри большого храма с изваяниями богов вдоль стен и мигающими красными свечами у подножий статуй. Посередине храма располагался небольшой пруд с черной водой. Виднелись фигуры молящихся людей, но их было немного, куда меньше, чем в любой септе. Девочка сделала несколько робких шагов вперед. — Кто ты? — спросил чей-то голос. Она была уверена, что этого человека минуту назад здесь не было. Девочка точно знала, что не видела его раньше, но показалось, что видела, и не раз. Странный балахон черный справа, белый слева, очень доброе лицо, смотрит на нее, прищурившись... Девочка посмотрела на него карими, блестящими от слез глазами. — Никто, — еле слышно сказала она. — Ты не лжешь, — сказал человек после долгой паузы. — Идем со мной, дитя.