RG+

Фото + песня: http://vk.com/matt_berry?w=wall136866371_5615

...Я веду эту войну с самого дня поражения И отчаянно держусь. Но я пропадаю. Ох, как бы я хотела, чтобы все закончилось, Как бы я хотела, чтобы ты был рядом. До сих пор я надеюсь, что однажды... Ведь твоя душа горит адским пламенем, Выстрел в ночи. Какой же была их цель, если в сердце они не попали? ...Не дай всему рассыпаться в прах... "Shot in the Dark". Within Temptation

О боже, я правда вышел из себя и сделал нечто подобное... До сих пор не могу придти в себя, но стало намного легче. Хоть и не думаю, что этого урока хватит на долго - зная своего любовника, он не сдастся мне на милость так легко - но все же, какое-то время на рожон лезть не будет. А значит, я могу спокойно выдохнуть и занять свою голову проблемами посерьезнее. А ведь рука у этого наглеца действительно тяжелая - еще один синяк на груди обеспечен, да и боль все еще пульсирует в мышцах, не давая сосредоточиться на дыхании, сейчас сбитом из-за удара и недавней сцены на капоте моей машины. Правда, рука болит не меньше - я не рассчитал силы и... Да кого я обманываю - я был на взводе и хотел причинить ему боль, вот и ударил в ответ со всей силы. Да, я сорвался. Мне просто все надоело... Знаете, как бывает? Ты терпишь, долго, пытаешься не обращать внимания, держишь в себе обиду, гнев, раздражение, отчаяние - да много чего, все это копится в твоей груди, накладывается одно на другое, еще и еще, и в один прекрасный день ты не выдерживаешь этой нагрузки, этого накопления негативных эмоций в груди и просто срываешься, слетаешь с катушек - внезапно, неожиданно, резко. И становишься совершенно другим человеком. Именно это и настигло меня сегодня, сейчас. Просто все, что набралось за время этого странного знакомства, вырвалось наружу самой темной моей стороной и вылилось в нечто жестокое и мне несвойственное, совершенно непривычное. Но, думаю, с каждым когда-нибудь такое случалось, и меня не станут осуждать за подобную выходку, которая, как я думаю, была еще детской шалостью. И все же, я ударил его со всей злостью... И разбил ему губы, я видел. Его кровь запекается на содранной кисти вместе с моей. И хотя чувство вины немного покалывает запыхавшееся сердце, оно все равно не может пересилить гнев, все еще владеющий моими душой и телом. Упрямый баран! - Хиде-Зоу сан, ты в порядке? - А? - я вздрагиваю, когда чужой голос проникает сквозь бесконечный поток мыслей в голове, повернув лицо к источнику звука. Которым оказался Рейта, опирающийся на мое плечо все это время. - Да, не волнуйся. Немного повздорил с одним упрямым гитаристом. - Не удивительно. Наш Аой - та еще заноза в заднице. И как ты вообще способен его терпеть? Я бы под страхом смерти не согласился бы с ним встречаться! Я не удерживаюсь от смеха - Акира просто переполнен изумлением и непониманием, словно мы говорим не о человеке, а о каком-то страшном существе, близость с которым подобна самоубийству. Впрочем, в этом есть доля правды. - Понятия не имею... Так уж вышло. - Несмотря на "сложный" характер, Аой-сан на самом деле красив, - вмешивается в разговор покинувший автомобиль Асаги. - Да и мой гитарист не подарочек, думаю, в этом секрет этого странного притяжения. - Ну да, красив, - усмехается Рейта, ловя взглядом изможденное лицо Матсумото. - Именно поэтому его и не оттащишь от зеркала. Иногда мне кажется, что он любит себя даже больше музыки... Така? - Все в порядке... - тихо проговаривает вокалист, вымученно улыбаясь раненному музыканту. - Со мной никаких проблем... Сейчас важно другое - надо поскорее показать тебя врачу... - Така! - Оя... Потерявший сознание вокалист повисает на руках возникшего из ниоткуда Тэтсуи, вовремя подхватившего Таканори под руки. Акира судорожно, но облегченно выдыхает - никто из нас не успел бы поймать обессилевшего мужчину до того, как он бы ударился об асфальт, так что появление демона на самом деле было подарком судьбы. - Кажется, для Мышки такие нагрузки не по силам. - Кто в этом виноват? Ты явился в последний миг, - замечает подоспевший к нам Кай, принимая на себя заботу о басисте. - Был бы немного ответственнее... - Это не только моя война - на ведьму вы нарвались сами. Неблагодарные людишки! Я вообще мог не ввязываться во все это и наблюдать со стороны, как вас растирают в порошок, но нет же, я предложил свою помощь и спас вас от неминуемой гибели! А что в замен? "Если бы ты был ответственнее"... Люди - самые эгоистичные, самовлюбленные существа на свете, - усмехается стилист, смерив ударника презренно-насмешливым взглядом. - Но так и быть, тебе, сладкий, я прощу эту дерзость. Ах, бог мой, какой я все-таки хороший, верно? - Тэтсуя лучезарно и невинно улыбается, подхватывая на руки Матсумото и склоняя к его безвольно откинутой голове свою голову. - Даже Мышку не обижу, так что скажите спасибо, что я такой добрый вам попался! - К сожалению, не могу сказать ничего противоречащего этому странному факту, - совсем тихо проговаривает Кай, проходя мимо Тэтсуи с облокотившимся на его плечи Рейтой. - Это меня и тревожит... Твоя доброта. Тэтсуя лишь усмехается, проводив жадным взглядом поникшего мужчину. Это и тревожит... Я того же мнения. Зачем тебе все это, Тэтсуя? Зачем ты делаешь все это ради таких, как мы? Для чего?.. - Тронешь его своими похотливыми лапами - глотку перегрызу! - рычит обернувшийся к гримеру Акира, которого явно не устраивало то, что его любимый оказался в объятиях жестокого мужчины. - Клянусь, Тэтсуя. Зачем тебе... эти хлопоты? Демон... Мы плохо помним дальнейшие события в больнице. Оказывается, все то, что произошло с нами, вытянуло из нас слишком много сил. Мы истощены и морально, и физически. Медики сбились с толку, встречаясь с пустыми глазами новых пациентов. Казалось, что из нас выкачали все эмоции перед тем, как впустить в больничные белые стены. Ничего не выражающие лица заставили врачей поволноваться, но я не замечал их озадаченных взглядов. Реакция на чужие действия тоже отсутствовала. Я не заметил, когда оказался в бинтах, как и все остальные, сидящие в коридоре у одного из кабинетов. Помощь оказали всем, даже тем, кому посчастливилось не получить серьезных ран. Акире же пришлось обратиться к помощи хирурга, который довольно долгое время занимался тем, что вынимал в операционной деревянные шипы из его ступни и зашивал разорванные ткани, но я не знаю, сколько точно ушло на эту мучительную процедуру - я словно потерялся во времени, мечтая лишь о сне, спасительном и таком необходимом, что совсем не ощущал внутри себя никакой тревоги за свое будущее, а моя голова, раньше наполненная сотней мыслей, была абсолютно пуста. Так что описать то, что было с нами после того, как мы переступили порог больницы, я не мог. Все казалось размытым сплошным потоком сменяющих друг друга кадров чьей-то жизни, которая, как я думал, совсем меня не касается. Единственное, что я помню точно - встреча с Маной, которого удалось спасти. Мы увиделись с ним лишь после того, как наши раны были тщательно обработаны и перевязаны. Взгляд Маны... я помню мельком. Знаю, что он был шокированным и обеспокоенным, когда натолкнулся на неподвижные, невыразительные лица. Вот и все. О чем мы тогда говорили с гитаристом, тоже обратилось для нас загадкой. Что же касается Руки - вокалиста разместили в палате вместе с Маной, по просьбе самого "демона", вынося вполне утешительный диагноз для всех собравшихся - переутомление, истощение и незначительная потеря крови. Вот и все. Я смотрел на Таканори почти бездумно, когда медики разрешили нам остаться в палате Манабу на какое-то время. Я почти не мог двигаться и, наверное, был похож на "овощ", сидя рядом с кроватью Матсумото. Совсем худой. Не должно быть так. Неестественно. - Почему он такой худой? Мой бездумный усталый голос прерывает тишину, заставляя присутствующих повернуть ко мне головы. - Он плохо ел в последнее время. С тех пор, как... Когда это случилось? - Кою поворачивается к поникшему сгорбившемуся басисту над кроватью Руки. - После нашего концерта... - В то время, когда меня заменили фальшивкой, - вмешивается Аой, подходя ближе. Сколько сил ушло у него на это, я даже не могу представить. - Вот как... Значит, это началось еще тогда. Руки действительно сильно переживал случившееся с Юу. И наверняка загружал себя работой над поиском решения этой проблемы. Оттого его состояние и было таким плохим сейчас... - Хиде... Хиде? Ладонь Аоя на моем плече осторожно трясет его, заставив меня перевести взгляд на лицо своего любовника. - Пойдем в свою палату... Все пойдемте. Это звучит разумно. И я не вижу причин спорить с гитаристом, прекрасно понимая, что больше я не способен ни на что сегодня. Надо выспаться. Набраться сил. А завтра решить, что делать дальше. В любом случае, нет смысла мучить себя еще больше. - Да... *** - Подъем, мои любимые куколки, время для новых игр! Голос Тэтсуи возле уха... Я на ощупь нахожу стакан на столике рядом с кроватью, запуская его в наглое, бесцеремонное существо, но оно ловко уворачивается от ни в чем не повинного предмета, и звон разбитого стекла, ударившегося о стену, вырывает из груди вздох разочарования. - О, не переживай, милый, когда-нибудь ты обязательно попадешь! Наверное. - Замолчи, замолчи, замолчи-и-и! Еще один грохот - это уже сотовый Аоя, тоже пущенного в демона с надеждой на попадание в цель, но мужчина легко уклоняется и от этого, так что... телефон разлетается на отдельные фрагменты, и я надеюсь, что он все же сможет работать после этого проявления "недовольства", а иначе придется покупать новый - нельзя нам сейчас терять связь друг с другом. Даже если мы вместе, телефон - важная сейчас вещь, которая в любой момент может оказаться необходимой. - Сколько времени? - Час ночи. Вы продрыхли целых двенадцать часов. Я лишь измученно простанываю, натягивая на голову одеяло. А после до меня наконец доходит, где мы и что произошло, так что я едва не подскакиваю на кровати, мгновенно прогнав остатки сна вновь ворвавшимся в тело беспокойством. - Юу, проснись! - Какого черта я должен это делать?! Сейчас гребанный час ночи! - Ты хоть помнишь, где мы? - А? Тяжелое пробуждение Аоя не дает ему возможности сразу вникнуть ни в суть вопроса, ни в обстановку комнаты, так что севший на кровати мужчина впивается долгим взглядом в окружившие его стены, стараясь понять, где очутился и когда. - Вот дерьмо, - наконец выдает гитарист после пары минут исследования палаты. - Дошло, красавчик? Долго же ты думал, наверное, тебе нечаянно вышибло мозги на парковке вчера утром. - Заткнись! Тэтсуя лишь пожимает плечами, откровенно издеваясь над нами. И я понимаю, что ни черта этот демон не "добренький", как он сам себя окрестил вчера - наверняка, цели его намного проще, чем мне казалось, и ничего ужасного за его помощью не кроется. Просто ему нравится топтаться по "жалким людишкам" и смотреть на их реакцию на свои действия. Это, кажется, действительно самое лучшее развлечение для этого существа. Кроме того, я замечаю, что мой любовник вновь пришел в свое прежнее состояние - Юу бросает на меня черный уничтожительный взгляд, вспоминая недавнее выяснение отношений между нами, и пульсирующая боль на губах ситуацию лучше не делает. Гитарист медленно облизывает разбитые мной губы и вновь отстраняется от всего мира, скрываясь за маской безразличия и черствости, явно давая мне понять, что я могу не рассчитывать ни на что большее, кроме сухого "умм", порядком меня доставшего, во время разговора. Я лишь прикрываю глаза, запуская пальцы в свои волосы. - И все же, зачем ты разбудил нас ночью? - вновь обращаюсь я к стилисту, с интересом наблюдающему нашу молчаливую перепалку. - Пора убираться отсюда. Не думаю, что будет безопасно оставлять вас в больнице и дальше. Мне-то плевать на ваши никчемные жизни, но вот Мышке есть до них дело, так что собирайтесь - и поехали. - Ру-сан проснулся? - вскидывает голову Аой, мгновенно очнувшись. - Как он? - Иди и спроси, - вздергивает бровь Тэтсуя, усмехнувшись. - Я тебе не медсестра. - И куда мы отправимся на этот раз? - А этого вам лучше не знать... крошки. - Что?! Уже срослась?! - Уруха держит в руке кисть самодовольно улыбающегося стилиста, рассматривая запястье под тканью перчатки. Тот лишь стоит рядом, позволяя гитаристу восхищаться собой, не мешая мужчине гнуть свою ладонь вверх-вниз, проверяя работоспособность еще вчера отделенной от тела конечности. - Офигеть! А вот меня это почему-то уже не удивляет. Просто потому, что я уверен в том, что мы столкнулись с существом не из нашего мира. И слова стилиста лишь подтверждают этот факт. - Я тебе не какой-то там низший дух, который не способен даже на элементарное затягивание собственных ран. - Почему он выглядит так круто, что меня аж коробит? - фыркает лид-гитарист, выпуская их рук длинные пальцы мужчины. - Это нечестно. - Смирись, бесполезное насекомое. - Ах ты... - Все в сборе? - Таканори прерывает оскорбленного друга, оглядывая собравшихся на улице музыкантов и опираясь на плечо Аоя. - Ты уверен, что это хорошая мысль? Твое состояние лучше не стало... - Мы не можем подвергать опасности невинных людей. Если эти двое заявятся в больницу... Кто знает, что могут сделать они в погоне за своей целью? Не хочу знать, что кто-то, не имеющий к нам никакого отношения, погиб незаслуженно. Я могу лишь согласиться. Айра и эта женщина, Сара - опасны. Слишком безумны. Они не думают о последствиях, и их не волнуют чужие жизни. Если начнется сражение, напарник ведьмы без раздумий убьет любого, нечаянно попавшегося под руку, с такой легкостью, с какой прихлопывают надоедливую муху, маячащую перед глазами. И вина за смерти людей будет лежать на нас. - Тогда, нам надо скорее убраться отсюда. Хотя бы потому, что аппарат Маны-сан потерял сердцебиение своего пациента. Врачи наверняка уже заметили это... Гитарист демонической группы поднимает взгляд вверх, коротко кивая на мои слова. И я не могу уместить это в голове. Почему Мана так твердо стоит на ногах? Разве его рана не была серьезной? Разве не было операции, опасности для жизни? Почему гитарист так свободно двигается? Это ненормально! Это... невозможно. Он вообще не должен двигаться после случившегося. Здесь что-то не так. - Мы позже поговорим об этом, - слышу я холодный голос Кая, бросившего на Тэтсую яростный взгляд. - Ты не имел на то права. - Но ведь он жив. - Какой ценой?! - Не время для разборок. Нас заметили, - Асаги указывает на вспыхнувшую в палате Сато лампу и показавшиеся в окне фигуры медсестры и врача. - Уходим. - Надеюсь, нас не посадят за похищение тяжело раненного знаменитого музыканта, - тихо бурчу я себе под нос, падая на водительское кресло и заводя свою машину. - Не волнуйся об этом. Если мне придется давать показания, я обязательно укажу на строку "по собственной воле". Аой хмыкает, опустившись на соседнее со мной кресло и оглядываясь назад, чтобы убедиться, что Кай и Уруха успели разместиться на заднем сидении. Мана же отходит от машины к байку демона, ожидающего его рядом с автомобилем Камиджо, все это время помогавшего нам - он единственный, кто прибывал в здравом рассудке с момента встречи с пострадавшими музыкантами, но это тоже странным образом не осталось в моей памяти, хоть я и успел поблагодарить певца за заботу. - Поехали. Драконий байк срывается с места первым - на этот раз мы совершенно не представляем, куда направляемся, так что придется следовать за указывающим путь стилистом, уже успевшим найти для нас новое укрытие, должное дать нам передышку и оградить от прямого вторжения обезумевших мстителей. Сразу за ним выезжает с территории больницы авто Юджи, и лишь после приходит в движение и наш транспорт, как раз в тот миг, когда на улицу выбегают мужчины в белых халатах, убежденные в том, что наш побег опасен для жизни по крайней мере двоих бывших пациентов. Но, увы и ах, остановить нас они уже не успевают. Путь к новому убежищу оказался недолгим, или же это я, чувствуя прилив сил, восстановленных сном, думаю так? В любом случае, мы не убили много времени на дорогу, потому что находились на окраине Токио - Акияма отвез раненного "экзорциста" в первую попавшуюся на пути больницу, а новое место жительства как раз было в той же степи. До центра Токио мы бы тащились дольше. Мотоцикл останавливается, вынуждая к тому же шагу и нас, и я опускаю педаль тормоза в пол, попутно оглядывая то, куда мы попали, следуя за бессмертным проводником. - Издеваетесь?! - Аой распахивает дверцу, буквально выскакивая из салона в холодную ночь. - Ты хочешь сказать, мы будем жить тут?! Я понимаю причину взрыва любовника лишь тогда, когда тоже покидаю автомобиль, так и не разглядев обещанного строения. Но вот вышедшая из-за туч луна бросает бледный тусклый свет на совсем крохотный, разваливающийся от времени и гнили домишко с выбитыми окнами и сорванной с петель дверью, окруженный сломанным забором и давно умершими засохшими кустами какого-то растения в когда-то бывшем тут, наверное, саду, теперь больше напоминающим гниющее болото. Я даже впадаю в ступор, так и не среагировав на предложенное нам ветхое помещение, просто не в силах принять открывшийся передо мной жалкий вид. - Ты псих! Долбанный... - Да-да, - обрывает рычание гитариста мужчина в сером, невозмутимо идущий к скрипучей деревянной поверхности на ржавой петле, что когда-то была, кажется, входом в дом. - Я все знаю. Твои оскорбления не меняются, придумай что-нибудь новенькое. - Тэтсуя, ты не шутишь? - Акира упирает в землю костыль, с помощью Юджи выбираясь из автомобиля. - Потому что мне совсем не смешно. - Это мой дом, так что имей хоть немного уважения, - спокойно выдает стилист. - Неблагодарная букашка. - Ну все, достаточно, - выдыхает Кою, закрывая ладонью глаза. - С меня довольно, я возвращаюсь в свою квартиру. - Нет, подожди, - голос Таканори вынуждает нас оторвать взгляды от готовой рухнуть при легком касании "собачьей конуры", гордо именуемой гримером "домом". - Давайте хотя бы войдем. Нас пригласили в гости, невежливо уйти просто потому, что жилье старое. - Матсумото, я же говорил - рано тебе уходить из больницы, - вздыхает Аой, вытягивая из пачки сигарету зубами. - Может, вернемся туда? Мне кажется, тебе надо еще раз обследоваться у врачей. - Возможно. Но Тэтсуя сделал для нас очень много. Я не собираюсь оскорблять его тем, что откажусь от визита в его обитель, которую он услужливо нам предоставил. И вокалист так же спокойно направляется вслед за хозяином "будки" и Маной, придерживая ковыляющего рядом басиста, который пошел с любовником лишь потому, что был уверен в том, что создателя Gazette завалит обломками при проникновении в гнилую коробку. - Ладно, пошли. - И не подумаю. - Я тебя и не спрашиваю, - я дергаю к себе взбешенного гитариста, вырвав из его рта тлеющую сигарету и потянув за собой. - Должен быть предел твоему эгоизму! - Что ты сейчас сказал? - Юу сощуривается, сжимая зубы так, что жилка на скуле опасно дергается. Но мне уже надоело возиться с ним, как с капризным ребенком. Я не член его группы и сносить его характер, подобно его друзьям, не намерен. Я тоже живой человек, и ему пора бы понять, что подобное поведение действительно может ранить близких ему людей. И если у нас все-таки есть будущее... нам надо научиться находить подход друг к другу. - Что слышал. Или у тебя проблемы с этим? - Хиде! - я успеваю отреагировать до того, как гнев любовника приобретет иную форму решения проблемы, и просто толкаю мужчину в темный проем все же открывшейся нам двери, силой заведя его в комнатушку, которая должна ждать нас за порогом. - Если ты думаешь, что тебе это сойдет с рук, я... Твою мать... В точку. Я распахиваю глаза в немом шоке, который охватывает всех вошедших, лишая нас не только дара речи, но и привычного нам представления о реальности, за гранью которой мы и оказались в один лишь миг... - Ну ни хрена себе! - вскрик Урухи, разнесшийся эхом по огромному холлу, даже отдаленно не может описать мою реакцию на увиденное. Мало того, что за сломанной дверью нас ожидало такое большое пространство, больше похожее на зал средневекового замка и в том же стиле и обставленное, так оно еще и имело не поддающееся описанию продолжение - две массивные лестницы по обе стороны от нас, изогнутыми волнами поднимались вверх, на второй, ничем не уступающий роскошному холлу, этаж со множеством комнат по бокам. Обилие картин и антикварной мебели, старинных вещиц и многовекового оружия, которое я мог видеть только на картинках в учебниках истории, поражали взгляд. Казалось, нам не хватит всей жизни, чтобы обойти это помещение, рассмотреть каждую деталь, гармонично вписанную в простор каменных стен... Я точно уже не сплю? - Господин? Шипящие голоса вынуждают нас резко обернуться. - Не помню, чтобы позволял вам стоять в своем присутствии, - резкий тон стилиста, разнесшийся по зале, внедряется в грудь ледяным страхом, и я наконец ловлю взглядом вздрогнувших от этого замечания двоих мужчин на самом верху обоих лестниц, которые, словно очнувшись ото сна, тут же бросаются вниз по ступенькам, распространяя по зданию высокий звон монет на своих голубых костюмах, похожих на те, что носят восточные танцовщицы. Они оказываются на первом этаже так быстро, будто от этого зависела их жизнь, и уже в следующую секунду опускаются на колени перед стоящим впереди нас жестоким существом в сером плаще. - Слишком медленно. - Мне как-то... не по себе. Можно я пойду домой? - тихо отзывается Акира, отступая на шаг назад и потянув за собой и замершего на месте вокалиста. - Уж лучше обратно в Искажение... - Это единственное место, способное защитить нас всех. Я уже был тут однажды, поэтому... просто доверьтесь мне, - возражает Матсумото, опуская взгляд на не двигающиеся фигуры в легких тканях, склонившие свои головы перед недовольством Тэтсуи. - Мои гости решат, что им не рады, - плащ, сброшенный с плеч демона, ударяется о тело одного из мужчин, который, впрочем, лишь ловит серую ткань, еще ниже склонившись в извинениях. - Надеюсь, вы понимаете, что значит их присутствие здесь, и мне не придется лишний раз повторять вам правила приема. Мышка, - Тэт разворачивается обратно к нам, с усмешкой опуская руки в карманы брюк. - Занимайте второй этаж. - Благодарю, - отзывается Матсумото, кивнув нам в сторону лестницы, по которой уже поднимается сам Тэтсуя, оставив позади двоих неизвестных. Только вот мы не успеваем последовать за нашим проводником в мир невозможного, останавливаемые совсем тихим шепотом, принадлежащему тем, кто недостаточно быстро среагировал на возвращение в дом хозяина... - Как унизительно... преклонять колени перед простыми смертными. - Даже несмотря на наш статус, это настоящий позор. - Они не достойны даже находиться здесь, не то, что называться гостями. - Противно даже просто смотреть на этих... - Что вы там вякнули за моей спиной? - этот голос, наполненный лишь холодом, жестокостью и угрозой, мгновенно меняет выражение красивых лиц, наполовину скрытых от нас прозрачной голубой материей. - Или вы хотите сказать, что я не умею выбирать себе компанию? Я никогда не видел... такого животного ужаса, отразившегося в глазах мужчин после этой спокойной фразы, брошенной через плечо стилистом. Обоих охватывает крупная дрожь, глаза распахиваются в панике, и они резко оборачиваются к Акияме, падая на пол из-за сковавших тело эмоций, не в силах даже отползти подальше от взгляда беспощадных желтых глаз хозяина дома. Который неторопливо разворачивается на лестнице, снимая со стены, к которой она примыкала, длинный тяжелый хлыст, одним своим видом призванный заставлять сердца разрываться в страхе. Холл мгновенно наполняют плач и мольбы, настолько жалобные и судорожные, что я понимаю - наказание за грубость будет настоящей адской пыткой для сжавшихся на полу тонких тел, так неосторожно нагнавших на себя гнев гримера. И я дергаю к себе Аоя, едва свистящий звук разрывает воздух, слишком хорошо представляя, насколько жестокой будет картина, что предстанет перед нами в другой миг... Леденящие душу вскрики отдаются эхом от каменных стен, заставив меня отвернуться и закрыть лицо Юу своей ладонью. Но звук удара я так и не расслышал. И потому, чувствуя заминку в, казалось, необратимых действиях Тэтсуи, вновь решаюсь обернуться, лишь теперь замечая Кая, оказавшегося перед одним из провинившихся и вовремя поймавшего жесткий конец черного хлыста, не позволяя ему оставить глубокую рану на теле мужчины. - Я не в праве прерывать урок хороших манер. И я согласен с тем, что им нужно твое воспитание. Я даже не стану отговаривать тебя от этого, потому что иначе выставлю тебя перед ними не в лучшем свете. Но я прошу тебя, Тэтсуя... не делай подобных вещей на глазах у моих друзей. Продолжи, когда мы займем комнаты... Усмешка, прокатившаяся по залу, и взгляд демона на выпустившего из ладони конец хлыста Ютаку, чьи глаза вновь сверкают изумрудными огнями, наполненными странным пониманием ситуации, обрывают жестокие действия, которые, впрочем, возобновятся вновь при первой же возможности - я уверен в этом. И все же, Тэтсуя опускает руку, растягивая губы в привычную улыбку, от которой мне становится не по себе. - И то верно. Я забыл, что привел сюда людей. Пожалуй, я выполню просьбу легендарного Третьего жнеца - все же, не хочется сталкиваться с ним вновь только потому, что кто-то из его друзей не выдержал такой простой и обычной для этого места картины. - Спасибо, - вздыхает вновь Кай, так, словно только что объяснил нерадивому ученику сложную математическую формулу. И только бьющиеся в лихорадке мужчины в голубых нарядах впадают в еще больший ужас, понимая, что при отсутствии свидетелей "казнь" будет еще страшнее. - А вот теперь нам действительно надо поскорее занять свои комнаты... - вновь заговаривает обретший способность двигаться Таканори. - Пойдемте наверх, мне не хочется смотреть на то, как это место наполняется кровью. Мне кажется или... Это на самом деле не лучшее место для простых музыкантов? Но... Во всяком случае... У нас просто нет выбора.