Последний феникс

      — Выходит, разведка врет? — пребывая в полнейшей растерянности, восклицала Рейна, расхаживая из угла в угол в своих покоях, — Они должны были двигаться к границе Митора и не так скоро!       — Почему разведка врет, нам еще предстоит разобраться, но сейчас у нас на это слишком мало времени, — Алден покраснел от напряжения и сел на стул, пока Рейна, обдумывая последние новости, ходила из угла в угол, нервно перебирая пальцы и прикусывая нижнюю губу.       Эландорские и намиронские солдаты уже готовились принять бой, но все понимали, что для шанса на победу им нужна та часть эландорской армии, которая отправилась в путь следом за делегацией, возглавляемой Рейной.       Она села за стол, взяла бумагу, чернила, перо и с бешено колотящимся сердцем начеркала письмо, которое больше походило на быструю записку.       — Надо предупредить Ачейна и всех солдат, которые идут сюда вместе с ним, — проговорила она запечатывая письмо.       Резко выдохнув, Рейна уставилась на письмо, пытаясь в голове выстроить цепочку, которой можно будет следовать. Мысленный мост, выстроенный из действий, которые должны претвориться в жизнь, прежде чем начнется бой.       — Ачейн с солдатами должны не войти в город, — сказала Рейна, черкая письмо. — Они должны ворваться так, чтобы каждый диомерец вздрогнул.       Минуя Алдена, она, сжав крепко письмо, буквально горевшее в ее руках, поспешила отдать его эландорскому гонцу.       — Передай командующему Ачейну Глиму лично в руки! — строго приказала Рейна. — Гони коня как можно быстрее!       – А нам необходимо к Фелидену, - строго сказал Алден.       Теперь цитадель напоминала корабль, который терпел бедствие. Обители замка копошились, торопились, но выглядели собранными, несмотря на то, что скрыть панику было задачей не из простых. Рейна приятно удивилась самообладанию и твердому духу намиронцев, о котором раньше ей приходилось только слышать. Она собственными глазами видела, как некоторые женщины прятали в свои пояса кинжалы. И внутренне чутье Рейне подсказывало, что эти женщины при случае действительно смогут защитить себя и без солдат.       Рейна четко слышала команды Краена Лорнда. По всему замку, по всему двору разносились звон доспехов, щитов и скрежет мечей. Когда дверь главного входа в замок открылась неизвестной служанкой с ребенком на руках, Рейна увидела, что снаружи солнце заслонили серые тучи.       — Только бы не было дождя, — беспокойно промолвила Рейна, и в этот момент подошел Алден.       — Единственное преимущество непогоды в том, что она может задержать не только нас, но и наших врагов, — хмуро сказал он. — Фелиден ждет у себя.       Рейна находилась в таком возбужденном состоянии, что и не заметила, как на пути в королевский кабинет успела обогнать Алдена и прийти вперед него.       Но сегодня, чтобы найти в себе смелость говорить с Фелиденом, Рейне не нужно было лишний раз искать поддерживающий взгляд Алдена. Теперь, в наступающей беде, она абсолютно ясно понимала роль Эландора в исходе будущей битвы. Как бы ни повел себя Фелиден, выход только один — Эландор остается и сражается с врагом. Когда существует лишь один верный выход, действовать всегда легче, потому что тогда конечная цель видна за версту.       Решительность, с которой Рейна зашла в королевский кабинет, опережая стражу и Алдена, на момент сбила с толку Фелидена. Он стоял около окна, опершись ладонями на подоконник, и резко обернулся.       — Ты еще не в доспехах, — с упреком подметил Фелиден, осуждающе посмотрев на брата. — Или у тебя металл вместо кожи?       После вопроса Фелидена Рейну будто окатило холодной водой. Ее мысли настолько были заняты нежданными вестями, что только теперь она вспомнила: Алден будет находиться в самой гуще битвы. Он гордо промолчал и даже не думал отвечать на колкий вопрос брата. Рейна же стояла с поникшим опущенным взглядом, пока Фелиден не обратился к ней.       — Вы не только нарушили мой приказ, но и донесли до нас лживые сведения вашей лживой разведки, — грозно сказал он.       — Будто мы от этого не пострадаем! — рявкнула Рейна. — Хотя бы раз подумайте, ваше величество, прежде чем обвинять Эландор во всех неудачах! Какой смысл мне обманывать? Если в грядущей битве мы проиграем, Эландор ждет бедствие!       — Тогда разберитесь, что же это за разведка такая, — командным недовольным голосом сказал Фелиден.       — Разберусь, не сомневайтесь, — оскалилась Рейна. — А сейчас, вместо того чтобы тратить время на пустые разговоры, лучше бы сказали мне, что вы намерены делать дальше.       — Принять бой, — нервно усмехнулся Фелиден и рухнул в кресло.       — Я спрашиваю не про очевидные вещи, — нахмурилась Рейна.       Казалось, Фелиден за ночь постарел. Взгляд у него был тяжелый, под глазами виднелись синяки, а лоб весь покрылся морщинами оттого, что король, мучимый головной болью, постоянно хмурился. Он, морщась, давил пальцами то на виски, то на лоб, словно это как-то могло облегчить его страдания.       — Отослать жителей столицы мы не успеем, — сказал он, будто говорил не Рейне и Алдену, а себе. — Единственные, кому я могу обеспечить хоть какую-то безопасность, — жители двора и его окрестностей. Нам же хватит там места, Алден?       — Должно, — уверенно кивнул Алден.       — Куда вы хотите их отослать? — Рейна поняла, что чего-то не знает.       Фелиден, на миг перестав пытаться избавить себя от головной боли, говорящим взглядом посмотрел на Алдена.       — Рассказывай, — сказал он ему, махнув рукой.       — Совсем недалеко от замка, около холмов, есть пещеры. Где-то чуть больше полувека назад они были впервые использованы как место, где можно было переждать нападение на цитадель. Места там не так много, как хотелось бы, но для жителей замка и его окрестностей места вполне хватит. Я уже отдал приказ отослать всех, кого возможно, туда.       Фелиден в ярости поднял голову, но в то же мгновение остыл, хоть и продолжал смотреть на Алдена с недовольством.       — В следующий раз обсуждай прежде такие вещи со мной, — строго наказал он. — Хвалю.       Алден грустно ухмыльнулся и хитро посмотрел на Рейну. По этому взгляду она поняла, что такое происходит не впервые: Фелиден, любивший все держать в своих руках, серчал на брата за своеволие, пусть оно и было дозволено ему по статусу, но сразу понимал, что своевременное решение Алдена может спасти жизни не одному десятку мирных жителей.       — Диомерцы идут с северо-запада, — продолжал Алден сознаваться в остальном. — Наши солдаты вместе с эландорскими уже готовятся встретить их в поле. Если повезет, то до замка они не дойдут.       — Если диомерцы идут с северо-запада, то они не должны помешать нашим солдатам, которые идут из Митора?       — Я не слышал, чтобы им кто-то преградил путь, мне ничего не докладывали, — ответил Алден. — Их перемещения под контролем. Но неизвестно, успеют ли они добраться до поля битвы даже к ее концу.       — Но должны успеть Ачейн с его солдатами, — сказала Рейна. — Я уже отправила весточку, чтобы они ускорились.       — Мы рассчитываем на солдат, которые, неизвестно, успеют ли приехать в Намирон, — разочарованно замотал головой Фелиден. — Скажи мне, Алден, разве когда-нибудь мы были в столь плачевном положении?       Фелиден посмотрел на брата так, словно умолял его соврать и сказать, что были ситуации и похуже. Умолял его успокоить короля, мучимого мыслью о будущей битве. Алден искоса взглянул на Рейну, словно хотел, чтобы она вышла. Но так или иначе, в присутствии двух монархов ему пришлось признать неприглядную правду.       — Никогда, — кратко и твердо ответил Алден, посмотрев брату прямо в глаза и одним словом взвалив на себя всю вину за неподготовленность армии к битве. — Но у нас нет выхода. Мы примем бой на поле. Вы с Элайденом и Рейной отбудете в Белую Башню и схоронитесь там. Если мы победим, вы об этом сразу узнаете. Если же проиграем — надейтесь, чтобы первым за вами пришел намиронский солдат, потому что всем понятно, за чьими жизнями явятся диомерцы в первую очередь.       Алден вновь перевел взгляд с брата на Рейну. Она знала, какой из Алдена брат и друг, но впервые узрела его в облике главнокомандующего. Сосредоточенный, грозный и требовательный, он не терпел препирательств даже от короля, потому что знал, что говорит и что делает. Абсолютно лишенный напыщенной самоуверенности, он признавал свои ошибки и тратил свои силы не на то, чтобы их оправдать, а на то, чтобы исправить.       — В случае поражения и моей смерти бегите на юг, — сказал он Рейне. — Все вместе вы достигнете Эландора. После Намирона диомерцы, скорее всего, направятся в Эландор, поэтому следуйте в Сиклименд.       — Я не покину Эландор!— в ужасе воскликнула Рейна.       — Покинете, — оскалился Фелиден. — Если не хотите оставить его без единственного законного представителя, то покинете, чтобы вернуться туда целой и невредимой!       — Оставив жителей, солдат, оставив всех?!       — Привыкайте! — разъяренно взревел Фелиден. — Раз вы называйте себя королевой, то привыкайте, что мужчины будут гибнуть с вашем именем на устах, наряду с именами своих жен и детей! Привыкайте, что они буду гибнуть за вас, потому что собой вы представляете весь Эландор! И вы должны думать о своей шкуре, чтобы вашему государству было кого называть королевой!       — Фелиден…— Алден поднял руку вверх, чтобы остановить крик брата.       — А тебе, — Фелиден встал и, тыкая в Алдена указательным пальцем, подошел к нему, — я приказываю в случае очевидного поражения убегать с поля брани!       Приказ Фелидена не оказал никакого воздействия на Алдена. Он лишь убрал от себя палец и сделал вид, что слова брата пронеслись мимо его ушей.       — Клятва выше любого королевского приказа, — сказал он. — Я буду там до конца, даже если я последним останусь в живых. А теперь прошу простить меня, ваше величество, мне нужно подготовиться.       Откланявшись, он вышел, и в комнате осталось лишь легкое дуновение от взмаха его красной мантии. Рейна только подумала кинуться за ним вслед, но Фелиден остановил ее.       — Бесполезно. Он никого из нас не послушает.       Крехтя, Фелиден встал из-за стола и медленно зашагал к окну с прозрачными витражами. Лучи солнца мягко коснулись светло-медных волос короля.       — Он даже отца не слушал. Благородный болван. Думает, что он всех защищает, но не думает, каково нам придется, если очередной бой окажется для него последним. Так что не советую привязываться к Алдену, ваше величество.       Фелиден обернулся и устало посмотрел на Рейну. Она внимательно его слушала и боялась встревать, потому что происходило нечто немыслимое: король делился своими переживаниями.       — Что смотрите? — кинул он ей. — Что, осуждаете меня?       — Скорее, не понимаю. Вы предлагаете всем бежать, как крысы бегут с тонущего корабля…       — Вы еще, видимо, не осознали, что ваша жизнь важнее других.       — Любая жизнь важна!       — Ой ли! — Фелиден вскинул брови. — Тогда скажите мне: если один из тысячи солдат погибнет на поле боя, Эландор исчезнет, падет, погрязнет в разрухе? А если погибнете вы? Уверяю вас, Эландор погрязнет, потому что ваш трон начнут разбирать на части те, кто так сильно его желает!       — Кому нужен трон королевства, которое то и дело продвигается к пропасти?       Фелиден рассмеялся и приблизился к окну, встав к Рейне спиной и опершись на подоконник. Он сильно ссутулился и опустил голову.       — Если вы не хотели власти, это не значит, что никто ее не хочет, — произнес Фелиден низким голосом, который будто доносился из глубины. — Ваша главная задача — оставаться в живых и оставаться на троне. Вы не Аландар Основатель, а я не Фелиден Первый, хоть меня и назвали в его честь.       Фелиден отошел от окна и повернулся лицом. В лучах солнца его лицо выглядело еще более изможденным и уставшим.       — Наши предки рисковали своими жизнями, потому что никто бы это не сделал вместо них, — закончил он. — Но это время давно прошло. Прошло то время, когда короли сражались наравне с солдатами.       — Может, это время снова настало? — спросила Рейна спокойным, но уверенным голосом. — Вам кажется, что все должно оставаться как есть, но если это уже невозможно? Разве не из-за этого наши предки принимали бои, не боясь смерти? Думаю, в отличие от вас, они в свое время поняли, что оставаться в стороне нельзя. На этот раз я не пойду в бой. Но в следующий раз, когда угроза будет серьезнее, а она будет серьезнее, никто не сможет отговорить меня надеть доспехи, взять меч и стоять бок о бок с моими людьми.       — Несмотря на то, что вы женщина, — устало усмехнулся Фелиден. — Несмотря на то, что ваша жизнь будет всегда под угрозой?       Рейна застыла в молчании и раздумьях. Она, как и Фелиден, ощущала надвигавшуюся угрозу и понимала, что тот выбор, о котором они говорят, вскоре придется сделать. И тогда времени не раздумья не будет.       — До смерти отца и брата я думала о войне как о чем-то далеком, — тихо заговорила Рейна. — Да, в Миторе шли бои. Но это было в Миторе, не здесь. Это были какие-то отголоски войны. Мы жили в постоянном страхе, что она придет и на наши земли, но долгое время этого получалось миновать. Но как только я увидела мертвого отца, который погиб потому, что его обманули, предали, меня словно окатили холодной водой. В тот момент я уверилась, что война уже здесь. И вот, диомерцы уже идут не в Митор, а сюда, в славный Намирон. И не думаю, что Вердерт остановится на этом, если его цель — захватить весь Алавинор.       — К чему вы ведете? — нахмурился Фелиден.       — Я веду к тому, что мы не сможем править, сидя на одном месте. Все самое важное будет происходить там, куда отправятся воевать наши люди. Хотите оставаться символом, статуей с красивой короной на голове — оставайтесь, это ваш выбор, и я не вправе его осуждать. Но и вы не вправе осуждать мой. Ваше право думать, что время, когда короли воевали наравне с солдатами, прошло. Я же считаю, что оно только начинается. Оно вновь настает.       Фелиден и Рейна были слишком разными, чтобы продолжать этот разговор. Изначально было понятно, что к общему мнению они не придут, но каждому было важно доказать, что его точка зрения являлась наиболее верной. Пожалуй, только в этом их и можно было назвать похожими — в упрямстве.       — Искренне желаю вам пережить эту напасть с наименьшими потерями, — официально произнесла Рейна и покинула кабинет короля.       Она заметила, что замок постепенно начинал пустеть. На пути ей встретилось лишь несколько слуг, которые поспешно кланялись, а затем торопились, чтобы успеть вместе со всеми отбыть в пещеры. Строгий намиронский замок без людей выглядел жутковато.       Шагая по коридору, Рейна остановилась у высокого и широкого окна. Сегодня она не выходила наружу. На площади собирались солдаты. Часть из них уже отправилась на поле, где намиронцы и эландорцы встретятся с общим врагом. Дело шло к закату. Небо окрашивалось в красный цвет, словно предвещая количество крови, которое может вскоре пролиться на этой земле. Но пока солнце не торопилось покидать небо, и в такой погожий день звон оружия, ругань солдат, строгие приказы командиров, испуганные глаза женщин и детей никак не вязалось с тем, что творилось в природе.       Издалека Рейна заметила Краена Лорнда. Ему приходилось нелегко. Финс и Днар в Эландоре, Ачейн только на пути в Намирон. Лорнд остался один на огромное количество эландорцев. Только его выдержка и опыт позволяли командовать и своими стрелками, и другими подразделениями.       Рейна вышла наружу. В воздухе стоял запах железа. Минуя намиронцев, Рейна устремилась к Краену.       Увидев ее, солдаты друг за другом вставали в стойку, дабы поприветствовать королеву, но Рейна просто подняла руку и солдаты продолжили сборы и построение, только менее шумно.       — Гонец уже на пути к Ачейну, — сказала она. — За ним часть нашей армии.       — Такая подмога нам не помешает, — кивнул Лорнд. — Но мы справимся, можете в этом не сомневаться.       Конечно, Лорнд никогда не покажет ни страха, ни сомнений, ни усталости. Зря они с Риднаром сторонились его. Теперь Рейна даже не могла вспомнить почему: то ли из-за грозного вида, то ли из-за молчаливости. Сейчас она понимала, сколько храбрости было в Краене. Только очень храбрый человек мог вот так внезапно взвалить на себя командование в бою и успокоить подбадривающими словами, хотя по его глазам Рейна видела, что он обеспокоен ровно так же, как и все остальные.       — Я верю в вас, — сказала она Лорнду.       — Становись! — послышалась команда.       Это Алден вышел из замка и спускался по лестнице. Он уже надел кольчугу и пластины. Все солдаты выровнялись и замолчали. На площади воцарилась такая тишина, что были слышны лишь шаги Алдена да ржание коней.       — Все готово? — строго спросил он у одного из командующих.       — Да, выше высочество, можно трогаться, — отчеканил он.       Алден перевел грозный взгляд на Краена.       — Командующий Лорнд, вы готовы? — задал он тот же вопрос.       — Эландорцы готовы, ваше высочество, — уверенно ответил Краен.       Алден одобрительно кивнул. Если Краену предстояло взять под командование всех эландорцев, то Алдену — все войско. Но Рейна не видела в его глазах ни сомнений, ни страха — лишь собранность и сосредоточенность. Ему некогда было думать о том, насколько ему может быть страшно.       Алден подошел к Рейне и протянул ей руку.       — Скажите им что-нибудь, — прошептал он, чтобы его могла слышать только Рейна. — Я начну первым.       Она кивнула и подала Алдену руку. Вместе они поднялись на середину лестницы, чтобы их видели и слышали все солдаты.       — Я горд видеть, как солдаты двух сильнейших и благороднейших армий снова стоят бок о бок и встречают друг друга, как старых друзей, — Алден говорил громко и твердо, как и подобало главнокомандующему. — Горд видеть, что внезапность предстоящего боя не смогла сбить вас с толку. Я не буду говорить, что вас ждет этой ночью. Вы и сами знаете это не хуже меня. Но я скажу вам сохранить в памяти эти места. Я скажу вам сохранить в памяти лица родителей, жен, детей, друзей — всех, ради кого вы идете сражаться! И если настанет момент, когда вам захочется сдаться, опустить руки, когда вам будет казаться, что ваши силы на пределе, вспомните все это! Вспомните эти места, эти лица и идите до конца! Я приказываю вам идти до победного конца! За Намирон и Эландор!       Вся площадь взревела. Солдаты подняли оружие и вторили своему командиру «За Намирон и Эландор!». Алден моргнул, дав Рейне понять, что она может начинать, когда солдаты поутихнут. Она немного подалась вперед и, собравшись с мыслями, поняла, что хотела сказать.       — Я верю во всех вас! — ее голос разнесся по всей площади. — Мне жаль, что сегодня я могу помочь вам только словами, но все же… Если вы не совладаете с врагом, то никто этого не сделает. Лучше вас сильные и слабые стороны диомерцев знают только сами диомерцы. Вам не впервой сталкиваться с ними лицом к лицу. Когда этой ночью вы снова столкнетесь с их жестокостью и коварством, вспомните, сколько уже храбрости и отваги вы проявили! И проявите их еще раз! Какими сильными они бы вам ни казались, помните, что вы такая же сила, которая способна сломить врага и подорвать их веру в собственное могущество! Я верю в вас! В вас верят все! За Намирон и Эландор!       И снова по все площади разнеслись названия двух королевств, которые посмели принять вызов своре Вердерта. Казалось, голоса солдат разносились по всему Намирону. Они скандировали так, будто хотели, чтобы все, кто хотел причинить боль их близким или разгромить их земли, слышали, каков рев разгневанных эландорцев и намиронцев.       Как только Алден поднял руку вверх, возгласы утихли.       — Приготовьтесь, — скомандовал он. — Скоро трогаемся. Командующим отдать последние приказы.       Площадь снова оживилась. Воодушевленные солдаты засуетились под голоса своих командиров.       — Могу я вас попросить зайти внутрь ненадолго? — тихо спросила Рейна и направилась к дверям.       Алден последовал за ней. Рейна нашла безлюдный закуток и спряталась там, чтобы их никто не увидел. Они встали друг напротив друга, несколько раз оглянулись и убедились, что эта часть замка сейчас была пуста.       — Неужели думали, что я уеду, не попрощавшись? — мило усмехнулся Алден, не успели они остаться наедине.       Впервые за весь этот трудный день он улыбнулся, и Рейна неволей улыбнулась в ответ, хотя поводов для этого не было. Она взяла его руку и сжала в своих ладонях.       — Отговаривать вас лезть в самое пекло бесполезно, да? — робко спросила Рейна.       — Как и вас, — грустно пожал плечами Алден. — Не вижу, чтобы вы собирались покидать замок, как я просил.       — Алден, я не могу, я же…       — Рейна, — он сжал обе ее ладони, — помните, что конечная цель для любых захватчиков — это цитадель, король и трон. Мы сделаем все возможное, чтобы не подпустить сюда диомерцев, но если вдруг мы дадим слабину, то они в тот же миг ринутся сюда! Я понимаю ваше состояние, я понимаю, что вы не хотите оставлять своих людей, но именно сегодня в замке вы не нужны! Еще раз заклинаю вас — уезжайте в башню вместе со всеми! Обещайте, что выполните мою просьбу! Обещайте!       — Только если вы дадите мне одно обещание, — настойчиво промолвила Рейна. — Если вы пообещаете, что вернетесь живым.       Она не сдержала свои чувства и крепко обняла Алдена, закрыв глаза. Ей не хотелось ничего слушать или говорить. Ее касания были гораздо красноречивее слов.       — Обещаю, — прошептал он ей на ухо и бережно обнял ее за талию. — Даже если вы не исполните мою просьбу, свое обещание я все равно сдержу.       — Только это я и хотела услышать. Останьтесь в живых.       Осознав, что она уж слишком поддалась своим чувствам, Рейна несмело отпустила Алдена и боялась увидеть в его глазах непонимание или отчужденность, но все ее страхи были напрасны. Он с еле заметной улыбкой смотрел на нее так, словно пытался запомнить каждую мелочь в ее лице. Он любовался ею.       Но в тот же миг улыбка исчезла с его лица. Алден тяжело вздохнул.       — Может, того, о чем мы говорили, не случится, — сказал он, словно читая ее мысли. — Я сказал бежать на юг только в случае крайней опасности. Я тоже должен знать, что сделал все, что мог. Бежать из Намирона и Эландора — это последние меры, но я хотел, чтобы вы о них в случае чего помнили. Сегодня для вас главное — покинуть цитадель и ждать. Я и наши солдаты сделаем все возможное, чтобы Фелиден остался править в Намироне, а вы без препятствий вернулись домой. Вы услышали меня?       — Услышала, — выдохнула Рейна. — Сегодня я согласна внять вашей просьбе. Дальше — не знаю…       — А дальше — решите потом, — кивнул Алден. — Главное — сегодня выполните мою просьбу и уезжайте. Не стоит находиться в столь близости от поля битвы. А теперь мне пора. Чем раньше мы окажемся на поле, тем лучше. Тогда мы успеем продвинуться дальше и встретить диомерцев там, где нужно нам, а не им.       Все понимая, Рейна кивнула и боязно взглянула на Алдена.       — Я буду молиться за вас, — тихо сказала она. — Видимо, сегодня это все, что мне остается.       Алден улыбнулся, поцеловал ее руку и нехотя вышел из замка. Рейна проводила его тоскливым взглядом и, чувствуя себя на краю пропасти, подошла к окну. Солдаты уже оседлали своих коней и ждали, пока это сделает главнокомандующий. Сквозь цветные витражи она увидела красную мантию Алдена и неволей в ее голове возник вопрос: сколько ему понадобилось времени, чтобы обрести силы не только самому являть собой уверенность, но и суметь вселить их в сердца окружающих?       Рейна прекрасно понимала, сколько примерно диомерцев движутся в сторону Намирона. Понимала, что теперь они вернулись не для очередного разбойничьего погрома, какие время от времени они устраивали в Ридвере. Теперь они вернулись для настоящей битвы. Но ободряющая улыбка Алдена волшебным образом давала веру, что все непременно закончится благополучно. Теперь Рейна понимала, какое это великое искусство. Подарить надежду тем, кто уже начал ее терять.       — С посвящением вас, — послышался голос позади.       Рейна отвела взгляд от окна и, обернувшись, увидела, что в холл спустились Фелиден и Элайден.       — Впервые провожайте своих солдат в бой, — пояснил Фелиден.       — Великое дело, — усмехнулась Рейна.       — Гораздо более великое, чем вы думаете, — Фелиден не обратил внимания на ее усмешку. — Кто-то из них не вернется. Смотреть в глаза будущим покойникам и внушать им, что все будет хорошо, — это великое дело. И вы только что это сделали. Жестоко, не правда ли?       — Я не внушала им, что все будет хорошо, — отрезала Рейна. — Я лишь хочу, если им придется погибнуть, чтобы их смерть не была напрасной. Они должны сделать все, чтобы сломить врага и не сломиться самим. Выйдет это у них или нет — ночь покажет. Я не настолько сильна, ваше величество, чтобы лгать и преподносить ложь как правду. Этому мне у вас еще предстоит поучиться.       Фелиден надменно посмотрел на Рейну и вышел из замка, оставив их с Элайденом. Она увидела, как король подошел к Алдену и о чем-то очень серьезно заговорил. В конце концов Фелиден сдержанно кивнул в ответ словам брата, и они пожали руки.       — Алдену всегда было тяжело прощаться, — задумчиво произнес Элайден и посмотрел на Рейну. — Будь его воля, он бы вообще уезжал без всяких прощаний.       — Так что же его останавливало поступить именно так? — спросила Рейна.       — Мы, — пожал плечами Элайден. — Прощается он скорее для успокоения наших душ, понимая, как это порой важно.       — Почему? — в недоумении спросила Рейна.       — Он начинает метаться, — вздохнул Элайден. — С одной стороны, понимает, что он должен исполнить свой долг, а с другой, он бы отдал многое, чтобы остаться с нами. У Алдена есть абсолютно дурацкая черта: ему хочется защитить всех и вся. Сейчас ему нужно думать о том, как лучше распределить силы во время боя, но я больше чем уверен, что в данный момент первое, о чем он думает, — нашей с вами сохранности, хоть и оставляет нас с немалым количеством воинов. Никогда не завидовал своим братьям. Один взвалил на себя весь Намирон, а другому приходится каждый раз его защищать.       — Вам тоже не позавидуешь, — ухмыльнулась Рейна. — Совладать с двумя достаточно упертыми братьями — целое искусство.       — Откуда вы знаете, что мне всегда это удается? — Элайден задорно приподнял одну бровь.       Они оба рассмеялись. Впервые среди тревожных разговоров, воинственных голосов командующих и настороженных взглядов придворных в замке послышался искренний смех. Разговаривать с Элайденом было так легко и интересно, что Рейна на мгновение получила отдушину. Своим смирением, спокойствием, начитанностью и рассудительностью он уж очень напоминал ей Риднара. Этот юноша, несмотря на свои молодые года, похоже, понимал гораздо больше, чем требовалось в его возрасте.       Они оба смотрели в окно. Фелиден сказал последние слова Алдену и командующим, после чего все расселись по коням и развернулись в сторону ворот. Элайден стал чернее тучи. Он еле слышно что-то прошептал, и Рейна среди этого шепота расслышала слова на древнеалавинорском, но что они означали, не знала. Ее покойный отец настаивал на изучении языка, на котором говорили их предки, но попытки Рейны выучить его не увенчались успехом. Единственное, что она поняла из слов Элайдена, — «сейнэрен», что означало «спаси». Это была молитва. Про себя Рейна тоже произнесла «сейнэрен», — одно из немногих, что знала она на древнеалавинорском. Ведь не так важен язык молитвы, сколько ее искренность.       Возможно, Фелиден тоже еле слышно повторял слова молитвы. Он провожал взглядом войска и стоял, пока площадь почти полностью не опустела. Затем он отдал приказ королевскому гвардейцу и, опустив голову, вернулся в замок.       — Как только войска с Алденом проедут немного дальше, поближе к выезду из столицы, мы тоже тронемся в назначенное место, — хмуро промолвил он. — Гвардейцы уже снарядились. Так что будьте готовы в любой момент покинуть замок. Надо предупредить Азалинду.       Фелиден пронесся мимо Рейны и Элайдена, и когда он пропал из виду, Рейна спросила:       — Королева все это время совсем не появлялась, или мне только показалось?       — Верно, — кивнул Элайден, и ему было не очень удобно говорить о ней. — С королевой произошла одна…одна неприятность, если можно так выразиться, о которой никто в замке предпочитает не говорить. Это неприятно и для нее, и для Фелидена. После этого, признаться честно, он стал еще более неуступчивый.       Элайден четно дал понять, что не желает об этом говорить, и Рейна не собиралась больше расспрашивать его об упомянутой неприятности, хотя отнеслась к этой новости не без любопытства.       Они медленно зашагали по замку, потому что их покои находились в одном и том же крыле. Войска готовы, гвардейцы тоже, — оставалось лишь ждать команды короля к отбытию. Всем хотелось как-то скоротать это время, потому что ожидание становилось невыносимым.       — Не расскажите, как так получилось, что его величество женился на тонайской принцессе?       Элайден ухмыльнулся.       — Считайте, вы задали этот вопрос от всех, кто считает Диомер и его короля своим врагом. Но Тонай уже давно принял нейтралитет. Хотя признаюсь, ни я, ни Алден изначально не поддержали Фелидена в его решении.       Как и отец, подумала Рейна. Она вспомнила, как Селнар недоумевал, услышав новость о женитьбе Фелидена, который тогда только стал королем, на младшей дочери тонайского короля Азалинде. При Риднаре III Тонай, что располагался севернее Митора, поддерживал Диомерский союз и воевал против Эландора, Намирона и Сиклименда, что образовывал собой Эландорский союз. Затем Тонай отказался помогать Диомеру и стал жить сам по себе. Но было это не так давно, чтобы эландорцы забыли роль Тоная в войне против Диомера.       — Но затем, — продолжил Элайден,— мы поняли, что Тонай уже не опасен, а брак Фелидена и Азалинды, напротив, хороший способ получить новый союз и показать, что никто не хочет вспоминать старые ошибки. А Азалинда в итоге оказалась хорошей супругой Фелидену. Никакой опасности от этого союза нет, если вы это хотели услышать.       Рейна задумчиво закивала, обдумывая слова Элайдена. Она совсем не знала Азалинду, чтобы делать поспешные выводы. При первом взгляде она почувствовала какой-то холодок в ее глазах, но все это, если верить Элайдену, можно было оправдать той неприятностью, о которой никто не хотел говорить. В голове Рейны промелькнула мысль о болезни королевы, потому что выглядела она достаточно худой и вымотанной.       За неспешным разговором Рейна и Элайден добрались до нужного крыла, и теперь им предстояло разойтись в разные стороны. А у нее из головы не выходила молитва.       Элайден откланялся и ушел в противоположный коридор. Рейна отправилась в свою спальню и, зайдя туда, принялась соображать, что ей хотелось сделать перед тем, как она покинет замок. Она точно знала, что хотела бы переодеться в свою походную одежду, но все слуги к этому времени покинули замок по приказу короля, а справиться с затянутым платьем в одиночку было затруднительно и долго. Махнув на это, Рейна лишь переобулась из туфлей в сапоги. В них было гораздо сподручнее.       Затем она приготовила черный походный плащ, чтобы, как только поступит команда уезжать, немедля его надеть. Рейна заранее достала кинжал и спрятала его в правом сапоге, а затем рядом с подготовленным плащом положила пояс, на который крепились ножны с мечом. Сколько бы гвардейцев ни сопровождали их, без оружия она чувствовала себя как без рук.       В комнате стало темнее. Солнце садилось, но зажигать свечи Рейна смысла не видела. Когда совсем стемнеет, ее здесь уже не будет. Кинув беглый взгляд в окно, она увидела, как гвардеец бежал по внутреннему двору, и поняла, что в замке не осталось ни одного эландорского солдата. Без них она почувствовала себя совсем чужой в Намироне.       По окончании битвы успеет ли она вернуться, чтобы встретить эландорских солдат? При любом исходе кто-то из них обязательно выживет и вернется…       Предчувствуя, что скоро настанет время трогаться в путь, Рейна присела на кровать, теребя в руках кончик пояса с ножнами. Она думала обо всем: о том, как не повезло солдатам принимать бой ночью. Затем подумала, что делают они это не впервые. После в ее мыслях возник образ Алдена, который, конечно, ехал впереди всех.       Собравшись с духом, Рейна прицепила пояс и покинула комнату, потому что не видела больше смысла здесь находиться. Эхо ее шагов разносилось по пустующему замку. В коридорах и залах горели свечи, которые в этот раз зажигали не слуги, а стража.       Оказавшись в центре замка, уже близко к тронному залу, Рейна услышала крики, доносившиеся с улицы. Пройдя к тому самому витражному окну, около которого Элайден наметил встретиться перед отъездом, она увидела, что гвардейцы сильно суетятся, кричат и куда-то бегут.       Один из них с огромными глазами, запыхавшись, вбежал в замок и, минуя Рейну, побежал наверх по винтовой лестнице, по которой сегодня уже спускался Фелиден. За ним вбежал еще один солдат и устремился туда, откуда пришла Рейна. Оба гвардейца пребывали в абсолютной панике. Когда следом вбежал третий гвардеец и тоже хотел промчаться наверх, Рейна остановила его.       — Стой! Что происходит?       — Ваше величество, вам нужно спрятаться, скорее! — гвардеец потянул ее за собой, но Рейна вырвалась.       — Да что случилось? — требовательно спросила она.       — Диомерцы! Диомерцы уже в столице, они наступают на замок!       — Разве они наступают не с севера-запада?! — в изумлении спросила она.       — Они разделились, — гвардеец все никак не мог отдышаться. — Большая часть действительно наступает с северо-запада, но мы не знали, что другая часть войска пришла с востока, со стороны леса и реки Динта. Нас не предупредили. Скорее всего, они перебили всех, кто мог это сделать.       — Как скоро они будут здесь? — от волнения Рейна повысила голос.       — Так скоро, что мы не успеем спрятать вас в башне. Я даже не знаю, успею ли я вас проводить в ваши же покои. Они уже здесь.