Histoire de ma vie.

Это страна, которая считает ожирение болезнью, а гомосексуализм — сознательным выбором. Если ты толстый, не переживай — это не твоя вина, возможно, это у тебя с рождения. Но если ты гей, видать, ты съел что-то не то. Например, пенис? ~~Дэниел Слосс

Утро было тихое. Город, окутанный тьмой, мирно нежился в постели. Пришло лето и ветер был летний — теплое дыхание мира, неспешное, и ленивое. В городе раздавался шум гудящих машин, воздух был немного затхлым, от дыма и табака из соседнего магазинчика, который располагался напротив нашего дома, через небольшую дорожку, где каждое утро проезжали пожарные машины, которые спешили в пожарное отделение, находящиеся вдоль дороги. Мой отец, мужчина уже в возрасте, еле-еле застёгивая свой не новый пиджак, который чуть не лопался на нем из-за округлого живота, его глаза были как маленькие зеленые бусинки, похожие на ожерелье моей тётушки Елены. Выходил из двери дома и не обращая внимания на то, что я сижу на асфальте рядом, и разрисовываю подаренными мне на семилетие мелками, он только пробубнил себе под нос что-то непонятное, и пошел к новенькой иномарке. — Эй, малой! — окликнул меня один из тех самых пожарных. Я поднял глаза на, видно, молодого парня, тот приветливо растянул губы в улыбке, от этого его ямочки на щеках становились более округлыми. Он был в одних рабочих штанах и я немного смутился от его наготы, но, кажется, он этого не заметил. — Малой, — я оторвал взгляд от его обнажённого торса. — - Ты же Тима? — задал он видно риторический вопрос и тут же продолжил, — Не позовешь Маринку? — щеки парня покрылись румянцем. Да и не только щеки, его уши будто горели. Я даже немного перепугался за его самочувствия. Марина была моей старшей сестрой, день рождения у нас был с разницей в один день и сегодня был ее, ей исполнилось 16, и это был уже шестой парень, что приходил её поздравить за это утро. Мы с сестрой особо не ладим, да и не хочется как-то, она не очень умная. Хотя, очень красивая. Так говорил весь город, у которого, видимо, были проблемы во вкусе, по той причине, что я не находил в сестре что-либо привлекательного. — Да, конечно, — поморщившись от палящего летнего солнца, сказал я, поднявшись с асфальта и отряхнув бирюзовые шорты. Я быстро побежал в дом, немного задев ногой одну из каменных ступенек. Чуть не упал, но успев схватиться за дверь, я побежал на кухню, где обычно сидела сестра. И я не ошибся, на небольшой кухне, за круглым столом, сидела Марина, разглядывая что-то в журнале и жуя конфету э, перелистывала громко глянцевые страницы. — Марин, тебя там зовут! — - Кто? — не заинтересована произнесла сестра, немного причавкивая. — Да парень какой-то, — ответил я, почесав затылок и немного отведя взгляд. — - Парень, — протянула она, без намека на интерес. Немного подумав или просто читая что-то в журнале, она сказала: — А он симпотный? Тут я немного опешил, не понимая этого слова. Она заметив мое непонимание, продолжила: — Ну, какой он? Симпотный или как ты? Я, проглотив, в который раз обиду, произнес: — Он красивый, — и я не соврал, он и правда был очень красивым, как по мне, особенно его каштановые волосы, которые немного прилипали к его лицу из-за жаркой погоды. Сестра, видно, не хотя встала, загнув в журнале страницу, пошла к двери, по пути заглянув в большое квадратное зеркало. Я пошел следом, что б забрать мелки. Не хотелось, чтобы этот подарок украли какие-нибудь уличные воришки. Опять споткнувшись на входе и уже не удержавшись, к моему великому сожалению, я упал на раскалённый асфальт, прям перед парочкой воркующих. Из глаз нехотя полились прозрачные капли, я пытался их унять, вытирая руками и шморгая носом. — Эй, малец! — окликнул меня тот пожарный, как уже в мыслях дав этому безымянному парню кличку. — Все хорошо? — он видно с беспокойством хотел подойти ко мне, но сестра прошептав ему что-то на ушко, сразу выбила из головы мысль помочь мне. Маринка взяла его под накаченную руку, видно оглядывая его вожделенным взглядом, повела в дом, мила хихикая. Я наблюдая за этим, немного скривился и перестал плакать, только шморгал, немножко, носом. Попытался встать получилось не с первого раза, ноги очень болели, а из пораненной коленки текла бурая кровь, перемешанная с песком. В течении получаса я пытался встать, но не мог, я решил все же отсидеться и порисовать, как и хотел, но ноги не прекращали болеть, а ранка только щипала. покрывалась гноем. Я взял один из мелков и попытался им провести линию, но, наверное, я слишком сильно нажал, и он сломался. От этого мне стало еще грустнее. Эти мелки мне подарила мама, она прислала их из Индии, где она сейчас со своим новым мужем, пятым, вроде. Его звали Эдди, если я помнил. Или Эдмунд? Хмм, не помню. Я застонал. Мама не жила с нами уже четыре года, она не очень любила нашего отца. Сестра рассказывала, что они с ним часто ругались, мама называла отца бесхарактерным, а отец только охал и говорил, чтобы она не мешала писать документ, а то он опять его не так заполнит. Однажды, мама не выдержала, собрала чемодан и уехала в Лондон, оставив нас с так ненавистным ей отцом. Папа часто шутил о том, что она взяла все свои платья до единого, но забыла своих детей. Это шутка была не очень смешной, в ней вообще не было ничего смешного и единственный, кто смеялся над ней, был мой отец. В такие моменты мне, иногда, кажется, что он не смеётся, а плачет, но я не придавал этому особого значения. Я не понимал тогда, почему отец-то плачет-то, улыбается, а позже он перестал это делать и я совсем забыл эти случаи. Но мне до сих пор кажется, когда я прохожу возле его комнаты ночью, я, как будто, слышу плачь, хотя, может, это просто бред мой. Разгулявшаяся детская фантазия. ****************** Тог­да был ко­нец пер­во­го ме­сяца ле­та, ког­да к нам в почтовый ящик приш­ло пись­мо от Вик­то­рии Жю­эль-Тюм­ки­ны, это бы­ло пись­мо от ма­мы. Я нем­но­го удивился, ведь прош­лый раз пись­мо пришло из Лон­до­на, это же бы­ло из Могилева, это до­казы­вала поч­то­вая мар­ка, которая бы­ла кривовато нак­ле­ена на уже порванный кон­верт.Я от­крыл кон­верт и на­чел то­роп­ли­ва чи­тать: « При­вет, мой до­рогой. Это ма­ма. Я опять пере­еха­ла и как обещ­а­ла по­кажу те­бе мой но­вый дом, ду­маю, ты хо­чешь отдохнуть от это­го шум­но­го го­рода. Я пи­сала Ма­рине, но она не отв­ети­ла, ви­димо, сердится еще. Ну, зна­ешь, я ее по­нимаю пош­ла она в ме­ня натурой ха ха. Лад­но, ми­лый, я при­еду за тобой к к­он­цу недели, жди, целую. твоя лю­бимая ма­ма» Чи­тая пись­мо я улы­бал­ся, в кон­верте так­же бы­ли и нес­коль­ко сним­ков, на од­ном был изоб­ро­жен боль­шней двухэтаж­ный дом, на во­торой ма­ма в сво­ем люб­имаом ли­ловам платье, а на тре­тьей бы­ло изоб­ро­жено двое лю­дей ма­ма и, ви­димо, ее но­вый суп­руг. Муж­чи­на был вид­но счас­тлив, и мно­гими чер­та­ми, а ес­ли не лу­кавить, то все­ми, был про­оти­вопол­ожностью от­ца.У муж­чи­ны бы­ли блес­тя­щие во­лосы, кото­рые поб­лески­вап­ли на сол­нце, боль­шие се­рые гла­за, он был ху­дощав, но вид­но, что те­ло он держал в хо­рошей фор­ме, лег­кая неб­ри­тость и ма­лень­кий шрам на за­тыл­ки, при­довал ему ней­кий шпрм, ко­торый при­тяги­ва­ет к не­му вид­ную уда­чу, и обо­жание ок­ру­жа­ющих его лю­дей, а о его костюме я хо­тел бы ис­кре­ни про­мол­чать, одеж­дав бы­ла по­доб­ра­на с не­веро­ят­ным вку­сом, и иде­аль­но под­черки­вала торс и пле­чи муж­чи­ны.Эх, мы­лино вздох­нув, маль­чиш­ка от­пра­вил­ся собирать чемодан, по­нимая, что мать нем­но­го прогадала, го­воря, что с сес­трой у нее бо­л­ее по­хожие взгля­ды. Я под­нялся на вто­рой этаж, вход в свою комнату, ок­на здесь бы­ли не очень боль­шие, поэто­му мы ре­шили с от­цом, что што­ры тут без на­даб­насти, с пра­вой стороны ста­яла од­носпаль­ная кровать, а сле­ва стол и не очень боль­шой шкаф, не то ч­то бы я не лю­бил ку­чу одеж­ды, прос­то не ви­дел в ней см­ыс­ла, не хо­тел быть хоть ка­пель­ку по­хожим на сес­тру.Я зак­рыл дверь и прош­лел к шка­фу, дос­то­вая от ту­да си­ний че­модан, оптрех­нув его от пы­ли, и ски­нув с не­го по­ука, ­кото­рый там дбил я на­чел со­берать ве­щи, ла­жа а­амое ре­об­хо­димое, по­нимая, что, ес­ли даже я по­ложу в че­модан все ве­щи, что у ме­ня есть, в че­мода­ни бу­дет еще мес­то, по это­му я осо­бо не вол­новался, ка­кую вещь мне взять» глав­ное, чтоб ему пон­ра­вилась» — ис­пу­гав­шись та­кой вне­зап­ной мыс­ли, но увы не пер­вой, я пос­пе­шил закрыть шкаф, и ре­шил спуститься вниз вы­пить таблетку от раз­бо­лев­лей­ся ноги.