Глупая юность

Их друзья предложили им сходить в заброшенный музей. Отправились туда Мария и Марина: две близняшки, похожие друг на друга как две капли воды. Они были весёлые, жизнерадостные, обожали веселиться и радоваться. У обеих девочек были блондинистые волосы до поясницы и выразительные, большие фиолетовые глаза. Пухлые щёки, над которыми всегда смеялись родные и друзья, маленький рост, который позволял другим людям называть их маленькими детьми. Обеим было по четырнадцать лет. Музей этот был ветхий, двухэтажный и пугающий с виду. С близняшками были её же друзья: Роман, Никита, Ваня, Оля. Рома обладал мужественной внешностью для своих лет, у него были вечно-взъерошенные волосы чёрного цвета, как смоль, и голубые глаза, которые влюблённо смотрели на Марину. Он умел различать двух близняшек: у Машки были серёжки, а у Марины нет. Маша всегда ходила с высоким конским хвостом, а Маринка с распущенными. Среди них стоял испуганный Никита, обладающий смазливой внешностью, светло-русыми волосами и зелёными глазами. Он пугался каждого шороха, ведь на улице стоял дубак, и был очень сильный ветер. Никита весь замёрз и хотел побыстрее в тёплую постельку, но Оля, боевая девчонка, но о ней позже, мешала ему схитрить и потихоньку свалить. У Никиты был брат — Ванька, только вот Ваня пошёл в папу, а Никита в маму. У Ивана на голове ветер играл с белокурыми волосами, и карие глаза смотрели на тот самый музей, который скрывал много тайн от ребят. Сестра Ромы — Оля, была боевой девчонкой, дерзкая, я бы сказала, училась на тройки, была грозой школы. Тёмно-русые волосы до плеч и тёмно-шоколадные глаза. Музей окружали тёмные деревья, которые населяли панику на друзей. Никита шарахался из стороны в сторону, но боялся пошевелиться, когда услышит, как шуршат листья деревьев. Рома с особым энтузиазмом оглядывал страшное здание и всё думал: идти или нет? Он боялся проколоться перед друзьями и боялся здания, но немного. Ваня был пофигистом, он не верил в призраков или оживающих мертвецов! Оля, как и Ваня — мне пофиг, я иду ради собственной инициативы. Близняшки же немного побаивались, ведь на дворе стояла ночь, уже поздно на дворе. Мама и папа уехали с ночёвкой на дачу, вернутся только днём следующего дня, так что им бояться нечего. — Идём? — спросил Никита слегка ошарашенным голосом. Ему явно не хотелось туда идти, и чтобы хоть как-то разбавить тишину он задал этот краткий вопрос. — Да, идём, — бодро сказала Оля и улыбнулась. — Боишься, Старосвитский? — Нет, не боюсь! — откликнулся Никита. — Это ты слишком весёлая. Я просто осторожный и внимательный. — Ага, как же, — ухмыльнулся Ваня. — Братец, с каких пор ты стал внимательным? — Вань, я вообще не с тобой разговариваю! Отстань от меня! Никита, весь опечаленный данными дебатами, ждал, когда же ребята решатся идти туда. Никита явно не решался. Он присел на камень, достал откуда-то длинную палку и начал ковыряться в земле. Рома, в свою очередь, двинулся вперёд, взяв за руку свою сестру — Олю. Они гордо и не спеша пошли к зданию. Никита нервно цокнул и встал с камня. Посмотрел вдаль, оценил обстановку, и, раздвинув руки жестом «Я сдаюсь», направился за братом и сестрой. Ваня, словно горд за своего брата, двинулся за ним. Близняшки долго не решались, мялись, но всё-таки у них есть хоть какая-то доля смелости и пофигизма. Они, взявшись за руку, следовали за Никитой. Рука у Марины слегка дрожала, словно она что-то чувствовала. Ведь девушки необычные.