Отвлекающий манёвр или девочка с Терры

Лаче Квеусь — друг Йонду, который живёт на Фокстене. Раньше он был Опустошителем, но получил серьёзное ранение и сделался информатором. Он выбирает наиболее прибыльные заказы и перенаправляет их бандам. Йонду оставлял меня у него дома на пару дней, когда улетал в штаб Опустошителей. Фокстен находится в той же системе, что и Гренда, так что долетели мы примерно за час. На тот момент там была ночь, и поэтому мы с Йонду шли по улице, не скрываясь. Лаче встретил нас на пороге своей квартиры широкой улыбкой. Я сразу побежала к нему обниматься. Он подхватил меня на руки: — Солнышко! Я так соскучился! Как дела? — Хорошо. Смотри, кто у меня теперь есть! — я вытащила из-за пазухи Жорика. Лаче очень удивился и спросил, где я достала орлони, и зачем он мне нужен. (Именно Лаче научил меня разбираться в животных почти всех планет) Я ему всё рассказала и показала. Он от души смеялся над трюками Жорика. — Ну ты даёшь, Аёса! Надрессировать взрослого орлони! Если бы ты не была «Великой тайной Опустошителей», давно бы уже прославилась! — Среди суверенов, думаю, она теперь знаменитость, — усмехнулся Йонду и отозвал Лаче в угол. Я уселась на пол и стала играть с Жориком в мячик. Как только на улице рассвело, Йонду куда-то засобирался. — Ты куда? — Я ненадолго, Ёска. Через часок вернусь. Посиди с Лаче. Я думаю, вам есть, о чём поговорить! Он ушёл. Я села за стол. Лаче налил мне сок и уселся напротив. — А у тебя что нового? — спросила я, отхлебнув сладкую, сиреневого цвета, жидкость. — Да, ничего особенного. Скучно. Вспоминаю вот дни, когда я был Опустошителем… Эх, хорошо было! Перестрелки, погони, грабежи — веселье! — Кстати, мне Йонду бластер подарил! Вот он. Я уже немного умею стрелять! — Солнышко, это сколько уже тебе лет? — 11. А что? — Ты уже взрослая девочка. Думаю, ты должна это знать. Он посадил меня на колени. — Что знать? Дядя Лаче, расскажи! А то я сейчас лопну от любопытства! — Ну, слушай, ребёнок. Это я посоветовал Йонду забрать тебя с Терры. Ты, наверно, не помнишь, но когда ты выступала на концерте в вашем посёлке, я подходил к тебе и дарил цветы. Да, Ёска. Я был на Земле. И это я придумал, как тебя можно использовать. От испуга и внезапно нахлынувших воспоминаний у меня открылся рот. Я вспомнила! Вспомнила тот концерт за неделю до того, как оказалась у Йонду. Это был Лаче! Он, единственный из взрослых, подарил мне цветы после песни. Я тогда была рада до безумия: взрослый дядя подарил мне цветы! А он просто хотел рассмотреть меня поближе. К горлу подступили слёзы, но я сдержалась. — Я выследил тебя, увидел, что ты уходишь из дома, когда родители ссорятся, и сигнализировал Йонду. Всё получилось. Он тебя забрал и очень удачно использовал в своих целях. Два года я запрещал ему привозить тебя ко мне. Я боялся, что ты меня помнишь. Но всё обошлось. Помнишь первый раз, когда ты оказалась здесь? Ты так меня стеснялась, что я совсем успокоился. А сейчас я просто не могу больше держать это в секрете. Прости меня, малышка! Тут в дверь вошёл Йонду. Я наскоро вытерла выступившие слёзы и побежала в коридор. Он отправил меня в дальнюю комнату, а сам стал шептаться с Лаче. Я гладила Жорика и обдумывала то, что сейчас узнала. Хорошенько поразмыслив, я сделала вывод, что не так уж всё и плохо. Оставшись на Земле, я терпела бы ежедневные скандалы родителей, потом пошла бы в школу, на меня бы свалились проблемы, уроки, а как тут сосредоточишься, когда у тебя над ухом бьётся посуда и звучат удары и мат. Позже я, скорее всего, убежала бы из дома. И ничем хорошим для меня бы это не закончилось. Тут мне стало очень стыдно за то, что я хотела убежать от Йонду, когда он, всего-навсего, не хотел брать меня с собой. А ведь он был единственным человеком, который любил меня по-настоящему. Ни мама, ни папа никогда меня не любили. Сомневаюсь, что они вообще заметили моё отсутствие. А если и заметили, то, скорее всего, обрадовались. Они ведь не разводились только из-за меня. А нет ребёнка, нет и повода оставаться вместе. Я вышла на кухню. Йонду и Лаче уже закончили шептаться и рассматривали новое оружие, за которым Йонду и ходил. Я подошла. Они обсуждали, какой из бластеров лучше применять в ближнем бою. — А, Ёска, — Лаче повернулся ко мне. — Дядя Лаче, а какие у тебя ещё есть книжки? А то я свои уже все прочитала. — Пойдём, сама выберешь! Мы пошли в его комнату. У Лаче были большие шкафы с просто невероятным количеством книг. (Письменный язык галактики существенно отличался от земного, но ещё в первую нашу встречу Лаче научил меня читать и писать.) Он открыл дверцы и поставил для меня стул. — Выбирай, солнышко! Так меня называет только он. И я только сейчас поняла, почему. На том концерте я как раз пела песню про солнышко. Я забралась на стул и принялась рассматривать книги. Чего здесь только не было! В итоге, я взяла два тома «Легенд и сказок галактики», «Фантастические приключения Олса Шу», энциклопедию «Обитатели галактики», атлас планет и «Полную историю Альфа центавра 4» (родная планета Йонду, почти всё население которого уничтожила и угнала в плен раса Крии) Лаче одобрил мой выбор. Когда я поставила эту стопку на стол, Йонду охнул и сказал: — Ребёнок, твоя любовь к чтению меня когда-нибудь погубит. Вот как я это всё попру до корабля? — Ничего, — успокоил его Лаче, — я вам помогу. Ближе к ночи мы двинулись обратно. Йонду отдал всю стопку книг Лаче, объяснив это тем, что это расплата за мою любовь к книгам. Лаче пыхтел, но стойко тащил эту кипу. Когда мы дошли до корабля, Йонду пожалел его и забрал у него книги. Мы попрощались, и Лаче ушёл. На корабле творился совершеннейший беспорядок. Опустошители делили только что купленное оружие. К нам подбежал Краглин с подбитым глазом и сообщил, что они там сейчас друг друга поубивают. Йонду отдал мне книги и велел идти в каюту. Я послушалась. Лучше не вмешиваться, когда капитан наводит на корабле порядок. Судя по звукам, Йонду разогнал всех стрелой и сейчас, в довольно грубых выражениях, выяснял, кто же затеял эту драку. Через 20 минут Йонду зашёл в каюту. — Ох, ничего без меня сделать не могут! — Агааа… — ответила я, не отрываясь от книги. — Что, уже уткнулась? Интересно хоть? — Агааа… Что ты сказал? Йонду захохотал. — Ладно, не буду тебе мешать! Есть-то будешь? — Агааа… Хохоча, Йонду вышел из каюты. Как-то он сказал, что, когда я читаю, то я не в состоянии адекватно оценивать происходящее. Это была правда. Книги были моим почти единственным развлечением, и я уходила в них с головой. Через час Йонду буквально силой вырвал у меня из рук книгу и заставил лечь спать. — Завтра ещё дочитаешь! И вообще, растяни её. Ещё неизвестно, когда мы в следующий раз к Лаче попадём! — Не могу! Интересно! Йонду… — Что? — Мне… это… короче, Лаче мне всё рассказал. — Что, совесть его замучила? Ну, ты как? Плакала небось? — Немного. — А чего? — Наверное, больше от обиды. Но точно не по родителям. Они меня никогда не любили. А ты меня любишь! И я тебя! И мне никто кроме тебя не нужен! — Знаю, дочка, — Йонду подошёл и обнял меня, — спи. *** Утром, когда я проснулась, Йонду в комнате не было. За дверью тоже было тихо. Я пожала плечами и стала одеваться. Выйдя за дверь, я не услышала ни звука. Я удивилась и пошла в общий отсек. Дверь была закрыта. Когда я нажала на кнопку, дверь открылась и все Опустошители хором закричали: — С Днём Рождения! Из-за постоянного мотания в космосе, я всегда теряла счёт дням. Ведь на одной планете может быть лето, а на другой в это же время — зима. Поэтому с Днём Рождения меня всегда поздравляли неожиданно. Ко мне подошёл Йонду. В руках он держал небольшую коробку. — Знаешь, Ёса, я долго думал, что тебе подарить. А недавно ребята в комиссионке отыскали вот это. Открывай, тебе понравится. Я открыла коробку и достала оттуда плеер с наушниками. От удивления я не могла сказать ни слова. — Тебе надо обновить репертуар. Там много песен. А захочешь ещё, скажи мне. У Лаче на Земле есть свой человек, накачает тебе ещё. Я бросилась ему на шею. — Спасибо! Я о таком даже мечтать не могла! После завтрака я пошла на своё любимое место. Около часа я слушала песни с плеера и не дошла даже до половины! Какие же они все были красивые, зажигательные и мелодичные. Решив, что дослушаю их потом, я вернулась в каюту и опять засела за книгу. Когда вошёл Йонду, я подошла к нему и, ни слова не говоря, уткнулась в него. Он взял меня за плечи и посадил на свою кровать. — Даа… 12 лет. Такая большая девочка уже. Как быстро время пролетело! Кстати, про время. Хорошо, что Лаче тебе проболтался, я как раз с тобой собирался поговорить. Он полез в карман, что-то достал оттуда и зажал в кулаке. — Скажи-ка мне, что это? Он раскрыл руку. На его ладони лежала помятая бумажка. МОЙ ТАЛИСМАН! Меня прошиб холодный пот. — Й-Йонду, я… я… — Это вроде по земному написано, да? Почерк твой. Я ведь сразу догадался. Это твоё имя, так? — Йонду, я просто… тогда… я… мне… Глаза мои наполнились слезами. Я опустила голову вниз, чтобы Йонду этого не заметил. Но он взял меня за подбородок и поднял его вверх. Тут я уже не выдержала. Захлёбываясь слезами, я пыталась объяснить ему: — Йонду… я… не хотела… Я любила своё имя… я испугалась, что ты… сотрёшь мне память… А я… не хотела забывать его… Прости! Теперь я окончательно потеряла способность разговаривать. Я всхлипывала и, стараясь не смотреть на Йонду, думала, какое наказание теперь меня ждёт. Меня никогда серьёзно не наказывали, максимум — запирали на несколько часов в каюте. А сейчас… я просто представить себе не могла, что теперь со мной будет. Йонду, тем временем, сосредоточенно молчал. Я боялась двинуться, затаила дыхание, лишь иногда из меня вырывался громкий всхлип. Наконец, Йонду заговорил: — Ну, хватит тебе рыдать. Я не собираюсь тебя ругать или наказывать. У меня как камень с души упал. Я выдохнула, но поднимать глаза опасалась. Йонду усмехнулся и продолжал: — Я даже отдам тебе эту бумажку, раз она так важна для тебя. И, кстати, первые три года, ты во сне регулярно кричала, я просто не говорил: «Меня зовут Алёна! Алёна! Я не забуду это имя никогда! Хоть убейте!», и всё в таком духе. Я осторожно подняла глаза. Йонду улыбался. Он протянул мне бумажку. Я взяла её двумя пальцами и положила в карман. Окончательно успокоившись, я спросила: — А ты точно не сердишься? — Нет. — Не сердишься или не точно? — Первое, — Йонду засмеялся. — Да и за что мне на тебя сердиться? Я сам виноват. Я ведь для чего тебе имя другое придумал? Чтобы старое не напоминало тебе о Терре. Знал бы, осталась бы ты Алёной или как там? — Не надо! Не произноси его вслух, а то я опять расплачусь! — Но, согласись, ребёнок, Аёса звучит гораздо круче! — Ага. Совсем расслабившись, я прижалась к Йонду, а он обнял меня за плечо. — Йонду? А как ты его нашёл? — Что? — Талисман, в смысле, бумажку. — Два дня назад я случайно зацепил плащом твою подушку. Она упала. Когда я её поднял, увидел на матрасе бумажку. Ну, и посмотрел. А у меня к тебе встречный вопрос: когда ты успела это накалякать? — В самый первый день. Когда ты запер меня в каюте, приказав учить имя. Я сразу смекнула, что сбежать отсюда мне не удастся, поняла, что эта кровать — для меня. Но ужасно испугалась, что ты сотрёшь мне память или что похуже. Отыскала в хламе на твоей тумбочке клочок бумажки и огрызок карандаша, написала и спрятала под подушкой. Думала, там ты не будешь смотреть. — Видишь, за 6 лет так и не посмотрел. Это вышло случайно. А так, думаю, и не нашёл бы. Раз уж сегодня получился такой день воспоминаний, я тоже решила кое в чём признаться: — Йонду… Знаешь, я первый год так тебя боялась, что у меня дыхание перехватывало, когда ты на меня смотрел. И я… мне сейчас ужасно стыдно, но я всё время хотела сбежать. Помнишь, я всё время вертелась рядом с Краглином, когда он управлял кораблём или выводил челнок? Я пыталась понять, как это всё устроено, чтобы долететь до Земли. Чёткого плана у меня не было, просто хотелось сбежать. И когда ты устроил мне День Рождения, я отмела прочь все эти мысли о побеге, но, по иронии судьбы, именно в этот день мы пролетали Землю. Помнишь, как я плакала, сидя у окна? Я ещё тогда уснула у тебя на плече. Можно сказать, что в тот момент я попрощалась с Террой. Мне больше не хотелось сбежать. Я поняла, что нужна здесь, нужна тебе. И я просто разрывалась на части, глядя на родную планету и понимая, что больше никогда её не увижу. Я тяжело вздохнула. Йонду крепко сжал мои плечи. Это было яснее всяких слов. Он всё понял, но не говорит, потому что знает, что я снова готова разреветься. «Что-то я в последнее время слишком много плачу» — подумала я и, стиснув зубы, подавила всхлип. Йонду поставил меня на ноги и легонько толкнул в спину. Я дошла до кровати, легла и практически сразу вырубилась.