Отвлекающий манёвр или девочка с Терры

Проснулась я от удара. Что-то заехало по кораблю с такой силой, что меня сбросило с кровати. Йонду в каюте не было. В коридоре раздался тревожный звук сирены. Я вскочила, подхватила на руки Жорика и побежала к главному мостику. Йонду был там. Он раздавал команды Опустошителям и контролировал пилотов. Корабль опять тряхнуло. Я полетела вперёд, но удачно приземлилась прямо на Йонду. — Краглин, мать твою! — заорал он, держа меня на руках. Старший помощник моментально материализовался перед капитаном. — Я приказал тебе следить, чтобы девчонка не выходила из каюты! — Д-да, капитан. — Так какого хрена она здесь делает?! Йонду поставил меня на пол. Краглин тут же подхватил меня и чуть ли не под мышкой унёс в каюту. — Краглин, что происходит? — спросила я. — Ничего особенного. Погоня. Нас засекли наши давние враги и… Это не важно. Сядь и пристегнись. Возможно будем делать прыжок, а если не успеем, будет жёсткая посадка. — Краглин… — Ничего не знаю. Только не выходи, пожалуйста! А то нам обоим от капитана попадёт. Он ушёл. Я пристегнулась и с тревогой слушала сирену и голоса Опустошителей. Я не могла просто так сидеть и ждать. Корабль сотрясало от выстрелов, я хотела побежать и помочь Йонду. Но, вспомнив его лицо и умоляющие глаза Краглина, всё же оставалась на месте. Тут я услышала крики: — Подбит главный генератор! — Сейчас рухнем! — Держитесь! Я испугалась. Корабль тряхнуло с такой силой, что я ударилась головой о стену и отключилась. Когда я очнулась, голова кружилась и сильно болела. Остальные части тела, вроде, были в норме. Снаружи слышались выстрелы и крики. Я отстегнулась, встала. Голова всё ещё кружилась. Я взяла бластер и решительно вышла из каюты. На корабле после падения царила разруха. Но внутри никого не было. Я побежала к выходу. Снаружи небольшая горстка Опустошителей дралась с уродливыми фиолетовыми человекоподобными существами. На поверхности планеты, куда нас угораздило упасть, было очень много огромных каменных глыб. Небольшими перебежками я подобралась ближе к месту сражения. Вокруг Йонду летала ярко алая стрела, пронзая фиолетовые тела. Но их было больше, и Опустошители явно не справлялись. Я поняла, что настал мой час. Выйдя из своего укрытия, я с яростью начала палить в уродцев. Они, не понимая, откуда идёт огонь, растерялись. И это дало Опустошителям преимущество. Я продолжала стрелять. Я заметила, как Йонду обернулся и с удивлением посмотрел на меня. Что было дальше, я не увидела, потому что отвлеклась на подбирающегося ко мне сзади «осьминога» (так я окрестила этих уродов). От неожиданности я разнесла ему башку. Это было ужасно неприятно, но мне льстила та мысль, что Йонду это видел. Вдруг моё левое плечо обожгла резкая боль. Я охнула и огляделась. За одной из каменных глыб сидел осьминог. Я сжала зубы от боли, сказала: — Ах, ты, сволочь! И пальнула в него. Стиснув зубы и стараясь не смотреть на постепенно покрывающееся кровью плечо, я продолжила разносить в дребезги головы осьминогов. Из-за моей снайперской атаки их число заметно сократилось. Тут в глазах у меня потемнело, и я тяжело осела на землю. Плечо жутко болело. С трудом подняв голову, я увидела как Йонду «прошивает» стрелой оставшихся осьминогов. Когда последний из них упал, Йонду подбежал ко мне. — Больно? — Терпимо, — отмахнулась я. — Это когда тебя? — Да, вон тот осьминог. За камнем прятался, гадёныш. — Не осьминог, а аскаварианец. Он зажал мою рану и взял меня на руки. В каюте он перебинтовал моё плечо и приказал лежать. Когда он вышел, из под его кровати выполз до смерти напуганный Жорик. Он сразу залез на меня и стал лизать моё лицо. Я обняла его здоровой рукой, и он свернулся калачиком у меня на животе. В каюту заглянул Краглин. — Ты как, Ёска? — Нормально вроде. — А здорово ты их перестреляла! Я даже сперва не понял, откуда. Ёса, — Краглин понизил голос, — капитан ругался? — Нет, просто спросил, больно ли, и перевязал. А ещё сказал, что это не осьминоги, а аскарва… акс… аскаварианцы, вот. — Даа… Значит, мне сейчас попадёт по полной. — Не попадёт! Я вас, можно сказать, спасла! А ты тут не при чём, я же сама вышла. Не волнуйся, я скажу ему, что ты не виноват! — Спасибо, Ёска! — Краглин улыбнулся, — Отдыхай! Потом пришёл Йонду. Я сразу спросила его, не ругал ли он Краглина. Он захохотал так, что слышно было по всему кораблю. — А есть за что? — Просто, он боялся, что ты будешь ругать его за меня, что он не уследил. А я сама вышла. Вам нужна была помощь! — Даа, ребёнок… — Йонду наконец отсмеялся, — ты действительно нам очень помогла. Они много наших убили, и тебе, вон, досталось. Можешь считать это боевым крещением! Теперь буду брать тебя на перестрелки. — Уррррааа! — стены каюты отозвались гулким эхом, а плечо отозвалось болью, — Ох… вот сволочь! Йонду засмеялся: — Ничего, заживёт! Только, боюсь, шрам останется. Рана зажила дня через 3, благодаря какой-то синей жидкости, которой Йонду каждый день меня смазывал (она была очень густой, как мазь, и жгучей, как зелёнка). В эти дни и несколько дней после этого я ходила по кораблю, ужасно довольная собой! А как же? Я СПАСЛА ЙОНДУ И ОСТАЛЬНЫХ! Кроме того, у меня появился шрам, шрам от первого в жизни сражения. Бывало, я специально не надевала куртку, чтобы был виден шрам, и чувствовала себя невероятно крутой. С бластером я не расставалась, объясняя это так: — А вдруг вас опять спасать придётся? А как я без бластера вас спасу? Йонду и вся остальная команда посмеивались надо мной, но гордились. Больше всех, конечно, гордился Йонду. Когда я, в очередной раз, рассказывала, как я их всех расстреливала, Йонду выкрикивал: «Моя школа!» или «Вся в меня!» *** Где-то через месяц мы с Йонду отправились добывать какую-то особо ценную часть для корабля. Естественно, бесплатно. За прошедшее время я успела перестрелять кучу народа. Поэтому моя задача состояла в прикрытии Йонду. Но было одно но: меня заставляли косить под мальчика. Волосы я прятала под куртку, а иногда закрывала лицо капюшоном. Так вот: на челноке мы с Йонду прилетели на место. Но как только мы вышли, наше транспортное средство было взорвано охранниками хранилища. По молниеносному взгляду Йонду я поняла, что надо делать. Я метнулась мимо охранников, вынула бластер и разнесла систему контроля дверей, тем самым заблокировав их, чтобы наверняка уже вызванное подкрепление не смогло нам помешать. Йонду прикрывал меня стрелой, а я, тем временем, пробралась обратно к нему. Вместе мы методично отбивались от охранников. Вдруг один из них попал Йонду в живот. Капитан охнул и повалился на землю. Я закричала и в считанные секунды расстреляла всех. — Достань генераторы! — прохрипел Йонду. С помощью лазерной отмычки я вскрыла сейф, достала, что нужно, и закинула в сумку. Бегом я вернулась к Йонду. Он был без сознания. Около него была лужица тёмно-синей крови. Со стороны двери послышались удары и выстрелы. Подкрепление пыталось прорваться сюда. Я стала тормошить Йонду, но всё было бесполезно. Слёзы застилали мне глаза. Я почти не понимала, что делаю, у меня было одно желание — поскорее убраться отсюда. Я продолжала безуспешные попытки привести Йонду в чувство. Меня охватила паника. Захлёбываясь слезами, я кричала: — Па, очнись! Очнись, па! Папа! Пожалуйста, ты мне очень нужен! Тут я вспомнила про рацию. — Краглин! Слышишь меня? Генератор у меня, челнок взорван, Йонду ранен и он без сознания! Я не знаю, что делать! — Не паникуй, Ёска! Мы сейчас. Краглин отключился, а я продолжала звать Йонду. — Пап, пожалуйста, они скоро прорвутся, надо уходить! Меня вдруг поразила ужасная мысль: а вдруг случится непоправимое и он… Нет, Ёса, даже думать об этом не смей! — Только не умирай! Пожалуйста! Па, я не смогу без тебя! Не умирай, пап! Йонду застонал и приоткрыл один глаз. — Умрёшь тут с тобой, пожалуй! Ты ж своими криками с того света достанешь! Краглина позвала? — Да, он сейчас будет, — я вытирала слёзы и улыбалась. Даже в таком состоянии Йонду умудрялся шутить. — Не пугай меня так больше! — сказала я дрожащим голосом. Тут как раз подоспели Опустошители и отнесли раненого капитана на корабль. Портной сразу принялся обрабатывать рану и зашивать (да, на корабле был портной, но не было врача). А Краглин обнял меня за плечо и повёл в каюту. Я всё ещё всхлипывала, меня била мелкая дрожь от пережитых волнений. — Эй, Ёска! Прекращай! С ним всё будет хорошо. Обещаю! Я улыбнулась сквозь слёзы и зашла в каюту. Чтобы хоть как-то отвлечься, я уткнулась в книгу. Не знаю, сколько я так просидела. В один момент открылась дверь, и в каюту, морщась от боли зашёл Йонду. — Папа! — я кинулась к нему, и, стараясь не касаться раненого бока, обняла его. — Ты как? Сильно болит? — Терпимо. А с каких это пор ты меня папой зовёшь? — улыбаясь, спросил Йонду. Я помогла ему сесть, и только тогда до меня дошёл смысл его вопроса. Я застыла и вдруг осознала, что с того момента, как Йонду ранили, я называла его папой!!! Пытаясь разобраться в том, что произошло, я села рядом с ним. Он обнял меня, наклонился к моему уху и прошептал: — Не переживай, дочка! Так и должно быть. Ты испугалась, и наружу вырвалось то, что давно просилось на свободу. Ребята делали ставки, когда ты начнёшь называть меня папой. Я так и сказал — лет в 12. Я очень рад, малышка. Он подвинул меня к себе и… поцеловал. В макушку. ПЕРВЫЙ РАЗ! Я обняла его за шею и прошептала, замирая от нового, радостного чувства: — Я люблю тебя… папа! — И я тебя, дочка!