***
Рики и Бронвин зашли на фабрику. Мы тихо последовали за ними. Там их ожидал милый и небольшой столик с разными угощениями, бутылкой какого-то напитка, и с двумя стульями. Они сели и начали говорить. Половину мы не слышали, но было ясно, что Бронвин говорит своему собеседнику о странном мире и о своей странности. Мне было не по-себе, ведь он мог в любой момент напасть на Вин, и если что, виноватым оказался я. Но в такой милой и непринужденной обстановке было сложно сказать, что Рики был действительно тварью. Беседа резко прекратилась, Рики щёлкнул пальцами, и моментально включилась мелодичная и спокойная музыка из магнитофона. Пикеринг привстал, приглашая даму на танец. Конечно же, Вин не смогла отказать. Они закружились в медленном танце в такт нежной мелодии. Все было очень романтично, напоминая какой-нибудь старый черно-белый фильм. Рики наклонил Бронвин и поцеловал её в губы. В тот же момент Эмма умилилась: — Я так счастлива за Вин. Они такая милая пара. Мне кажется ты ошибся, поехали домой, не будем им мешать, — чуть слышно говорила она. — Но как же пустóта? Я чувствовал её! — Ты просто съел что-то несвежее, вот твой живот и устроил тебе театральную сцену с пустóтой. Наш диалог шепотом продолжался недолго. Я заметил что-то неладное. Глаза Рики покраснели, он как будто готовился укусить язык Вин, но она быстро отстранилась от ухажёра, прерывая поцелуй, глаза Рики мгновенно обрели обычный вид. Я подумал, что все это мне почудилось. — Прости, я не знаю, что на меня нашло. Просто ты такая необычная и притягивающая, — извинялся Рики, или предполагаемая тварь. — Да ничего, я просто не ожидала такого. Спасибо за комплемент, — улыбнулась странная. Сегодня она надела на себя джинсы и милую розовую (розовую! Замедте, Бронвин надела розовую!) кофточку, дополняя все это белыми кедами. Они снова присели за стол. Пикеринг попросил рассказать Вин побольше о своей странности. Она с радостью принялась рассказывать о всём: и о странности, и о брате, и о нашем доме, и о плане тварей. Кстати, когда она рассказывала о тварях, Рики оживился и очень внимательно слушал, временами улыбаясь. — Джейкоб, пойдём! Мы поступаем неверно! — Эмма опять принялась за своё. — Подожди ещё чуточку, я заметил что-то необычное. — Что ты заметил? Колбасу на столе? О да, это же для современной молодежи так необычно! — она начала говорить со мной саркастическим голосом. Я её мгновенно прервал, заметив, что Пикеринг тянется целовать руку Брантли. Как только его губы приблизились к её руке, его глаза вновь покраснели, а из-за рта вылезли двое клыков. Я мгновенно закричал: — БРОНВИН, БЕГИ! Она испугалась и резко дернула своей рукой, тем самым зарядив твари мощнейший хук справа по челюсти. Пикеринг свалился со стула, потеряв сознание. Вин вскочила и повернулась в нашу сторону, требуя ответов. Мы подбежали к ней, убеждаясь, что все хорошо. После маленького скорого осмотра мы решили «делать ноги» отсюда: — Рики тварь, мы все тебе объясним потом. А сейчас нам нужно бежать! Но мы не успели сдвинуться с места, как, потерявший сознание, как нам казалось, Рики щелкнул пальцами. На втором этаже фабрики что-то загремело, и раздался ужасающий вопль. Второй щелчок — двери фабрики молниеносно закрываются, а замок, как по волшебству, оказывается прямо на дверях. Но это не самое страшное. Теперь вопль сопровождался ещё и грозными и тяжёлыми шагами и рывками. Во всем этом я узнал пустóту. — Мы в западне! Это пустóта, жутко голодная пустóта! Бронвин подбежала к Рики, она хотела ему опять хорошенько вмазать, чтобы он выпустил нас, но он быстро поднялся, достав из кармана небольшой пистолет и направил его на неё. Брантли немного опешила, но резким движением руки выбила у твари пистолет. А потом одарила Пикеринга сильными и жестокими ударами. Я подбежал и поднял пистолет, пустóта приближалась. Бронвин закончила с Рики и попробовала открыть двери фабрики своими силами, пока Эмма пыталась расплавить замок. Я решил дать шанс убежать девочкам, если все получится, а самому пойти на встречу ужасному — прямиком к пустóте. Начиная подниматься по лестнице я заметил, что у девочек ничего не получается и они отошли подальше от дверей, думаю, чтобы с разбега отворить их. Я увидел что-то наверху и заволновался. Эмма и Бронвин вот-вот побегут, как прямо возле дверей приземляется пустóта, перекрывая весь проход. — СТОЙ! — Я останавливаю девочек криком, и рандомно стреляю непонятно куда.***
Мгновение. И все охвачено пылью и разрухой. Блум и Брантли лежали по середине первого этажа фабрики, чудом не заваленные обломками крыши, их спас огромный стол упавший прямо на них, так сказать, покрывший и не задевший. Сам же я успел пролезть под лестницу. Посмотрев на место там, где буквально пару секунд назад стояла пустóта, лежала беззащитное существо приваленное всякими железяками. Бронвин и Эмма попытались подползти ко мне как кто-то крикнул из-под маленького стола, где недавно беседовали Вин и Рики, пустóте: «Взять их!». Их ноги мгновенно обвили чёрные длинные мускулистые языки этого мерзкого существа. Я почувствовал, что пустóта была мертва, но Пикеринг, похоже, управлял ей при помощи телекинетики. — Стреляй в этого засранца! — закричала на меня Эмма. Я навёл пистолет на Рики, прицелился, но безумно медлил. В моей голове поездом-экспрессом проносились воспоминания нашей дружбы. Я понял, что мне ужасно сложно даже допустить мысль о том, что мне придётся убить своего друга, пускай он был и тварь. На заднем фоне кричала Эмма, Вин была в шоке, и была не в силах говорить, я слышал, как что-то падает ещё с крыши фабрики, в моей голове все гудело. Но среди этих звуков и шорохов я услышал до боли знакомый мне голос. Приглядевшись под маленький стол я узнал в этом человеке своего дедушку. Моё сознание мгновенно отключилось. — Тыгрыски, — лаского звал он меня. — Якоб положи пистолет и подойди ко мне. Я слышал лишь его голос, не замечаю всю суету сзади. Кинув пистолет на землю и пнув его в сторону я направился к дедушке Портману. Было удивительно, но внешне это был действительно он, просто одно лицо! — Милый мой внучек, подойди ближе, я хочу разглядеть тебя получше. Я не рисковал подходить к нему ближе, чем на метр. Но его голос, его внешность, его манера общения и даже его акцент притягивали меня к нему, как маленького и глупенького малыша к Рождественской елке. Меня начал отвлекать лишь резкий и очень громкий голос Эммы. Она что-то кричала про то, что Эйб погиб, что это все обман, что это все Рики. Но я слушал, но не слышал её слов. Я начал протягивать руку к дедушке Портману. Тогда она сделала резкий и мощный рывок, дотянулась до пистолета, прицелилась и быстро выстрелила прямо в голову твари. Я отскочил, видя, что вместо Эйба и Рики лежит полноватый лысый мужик, лет сорока, в военной форме. Похоже, это и был тот самый настоящий Рики Пикеринг — почти главная тварь, погибшая от руки Эммы. Языки пустóты мгновенно ослабли, отпустив странных. Девочки подбежали ко мне, что-то говоря, но мой мозг как будто был отключён, я был в шоке. Они начали меня поднимать, Вин принесла из бывшей машины твари для меня воды. Я немного попил, полил своё лицо и медленно начал приходить в себя. — Джейкоб, Джейкоб, Джейкоб, — расплывчато звала меня Эмма. С каждым разом голос её становился чётче, — с тобой все хорошо? Ты меня слышишь, видишь? Я лишь кивнул ей в ответ и попытался встать. Меня наполняла внутренняя пустота. Мой единственный друг оказался тварью, убившей моего дедушку, а пару минут назад он жаждал убить и всех нас, но сейчас он лежит с ножом в руке, поражённый рукой моей возлюбленной. Я начал осознавать, что из-за меня сейчас могли все погибнуть, потому что я поверил обману, я поверил предателю. — Эмма, спасибо тебе. Ты спасла нас, — я повернулся в её сторону, она лишь улыбнулась и проговорила что-то про то, что не она нас спасла, но мы вместе все это сделали. — Нам пора ехать, уже темнеет, мы можем не найти дорогу. Но ехать я не был в состоянии. Поэтому мы отправились на дорогу, откуда приехали. Простояв на обочине минут двадцать и продержав вверх большой палец, мы начали стремительно терять надежду. Уже начало темнеть. Приятный ветерок игрался с нашими волосами. Три странных подростка стояли на обочине дорог в ужасно пыльной, порванной, грязной одежде, их выражение лица было каменным и усталым. Наконец-то какая-то фиолетовая небольшая машина остановилась возле нас. Опустилось стекло и из водительского места донёсся милый женский голос: — Ребятки, вас подвезти? — Да, пожалуйста! Нам срочно нужно в Смарт-Эйд, который неподалёку отсюда. Вы нам поможете? — Какая удача! Я как раз еду туда за покупками. Залетайте. Мы быстро залезли в машину. На месте водителя сидела бабушка лет семидесяти: — Привет, — она повернулась к нам. — Меня зовут Трэнси Кабейлит, можно просто миссис Трэнси. — Очень приятно, миссис Трэнси, — мы хором с ней поздоровались. Она умилилась и поехала, при чем довольно быстро. — Ну, а кто вы такие? И откуда вы? — Я Джейкоб Портман, мы решили погулять и слишком далеко забрели. — Подожди, Портман говоришь? Ох, знала я одного Портмана, сосед был мой. Необщительный до жути, но очень добрый и отзывчивый. Если попросишь о какой-либо помощи, то он мигом тебе поможет. А когда я пыталась его разговорить, то он всегда рассказывал мне одну и ту же сказку про каких-то странных детей, про красивейшую девочку Эмму, которая управляла огнём , про ещё одну девочку, которая была легче воздуха, про много кого, но про себя он рассказывал, что видел ужасных невидимых существ. Я тогда не могла сдержать смеха, но каждый раз он закрывался все больше и больше. После этого он не рассказывал мне эти сказки. — Это же мой дедушка. Абрахам Портман. — Ого, правда? То-то я смотрю, что вы с ним одно лицо. Давненько от него новостей не слышно. Помню, что только год или больше назад к нему заходил какой-то паренёк, там были ужасные крики, я подумала, что он уже совсем сбрендил. Прости, Джейкоб, что так говорю. — Да я понимаю. Он умер, поэтому вы не слышите от него вестей. — Ох, не может быть! Давно? — Как раз в том промежутке, где вы видели того паренька. — Прости, малыш, прости, я не знала. — Да я все понимаю, — меня снова наполнила горечь от потери. Мне захотелось побыстрее добраться до дома. Машину наполняла минута молчания. — Ну, а как зовут этих прекрасных дам? И почему вы такие пыльные, прости за бестактность, просто стариковатый интерес. — Меня зовут Эмма Блум, а это Бронвин Брантли, — она представила сначала себя, а потом и Бронвин. — Мы просто искали место, где проходили дедушкины сказки. Он просто нам говорил ещё и про клад, неподалёку отсюда. Миссис Трэнси легко засмеялась. А я поразился Эмме. Ведь неделю назад она бы подожгла машину только из-за намеков, что мой дед говорил «сказки». А сейчас она сама шутила по этому поводу. Мы ехали ещё минут десят. Нас высадили на Смарт-Эйд, мы поблагодарили Миссис Трэнси и пошли домой.***
Только войдя в дом нас схватила за руки мисс Сапсан и повела в комнату. Она была очень грозная, казалось, что прямо сейчас она набросится на нас и разорвёт в клочья. Она закрыла за собой дверь на ключ и начала: — Мистер Портман, мисс Блум и мисс Брантли, вы представляете, что вы наделали? — она говорила строго, но спокойно. — Нас не было в доме почти целый день, — предложила Бронвин. — Из-за вас троих мы до сих пор во Флориде! — Мисс Сапсан не выдержала и ударила кулаком по столу. Мы ужасно напугались и резко вздрогнули. Она немного успокоилась и продолжила. — Я дала всем детям максимум три часа прогуляться по Флориде и попрощаться со всеми. Так? — Так, — мы кивнули. — Тогда объясните, какой Птицы, вы явились в дом под самый вечер?! Вы что, особенные?! — она уже не могла сдержать гнев, но из-за всех сил пыталась быть мягкой и спокойной. — Мисс, простите, это я во всем виноват. Я не уследил за временем, и мы поздно вернулись домой. Я приношу Вам свои глубочайшие извинения. — Это, конечно, благородно, что Вы берете всю вину на себя, мистер Портман, но Вы усугубляете себе ситуацию. С Вашего появления на острове, да и в моей петле, вы начали стремительно рушить дисциплину. Все, что я создавала веками, Вы мгновенно рушили. От Вас у нас появилось множество проблем. Мне кажется, что вы ужасно негативно виляете на моих детей. — Нет, Мисс Сапсан, Джейкоб спас меня! — Бронвин не выдержала и проговорилась. — Да ну? И как же? — Придётся рассказать, — прошептала Эмма. — А вы хотели что-то утаить от меня? Я же говорю, мистер Портман, это все Ваше влияние! — Нет, это не так! — Эмма начала заступаться за меня, но я её остановил. — Я все ещё жду объяснений, — мисс Сапсан требовательно смотрела на нас. Мы поведали ей всю историю от начала до конца. Во время рассказа она зажгла трубку и начала нервно курить. Мы рассказали имбрине почти все в подробностях, отчего она побледнела. — Вы хоть понимаете, что Рики Пикеринг был одним из самых кровожадных тварей, хоть и был в отставке? Он же мог вас убить! — Но не убил. Все в порядке, мы победили. — Какие же вы уже взрослые, — её глаза наполнились светлой грустью. — Но для меня вы все равно останетесь детьми. — Мисс, — Эмма подошла к Птице. — Мы спасли весь странный мир. Час назад мы обезвредили кровожадных тварь и пустóту. Вы не должны так волноваться. — Но как? Вы же мои дети. Я никак не могу смирится с тем, что вам может что-то угрожать. Думаю, что мне придётся принять варварские меры, которые прежде я терпеть не могла, когда некоторые из моих сёстр-имбрин использовали их, — мы напряглись. — Мистер Портман, Вам лучше остаться здесь — в настоящем. Мы были в шоке. Я никак не ожидал, что мисс С захочет меня оставить. Мой разум помутнел. Неужели после всего, что я для них сделал, она хочет просто оставить меня? Но почему? Что я сделал не так? Девочки начали требовать мисс Сапсан оставить меня, под предлогом, что они уйдут сами. Я подошёл к Эмме, взял её за руку и посмотрел прямо в глаза: — Я хочу, чтобы ты была счастлива, а счастлива ты тогда, когда находишься со семьей. Я уйду, если нужно, чтобы ты была счастлива. — Но Джейкоб, ты тоже моя семья, — из её глаз потекли слезы. — Я не хочу без тебя. Я счастлива с тобой, — она повернулась к Директрисе. — Пожалуйста, оставьте его с нами, мама. Это слово соскользнуло с губ Эммы и глубоко запало в душу мисс Сапсан. Она была удивлена и напугана, но из-за всех сил пыталась не подать виду. Собрав всю силу в кулак она произнесла: — Хорошо, я подумаю. А сейчас идите спать, мы завтра уезжаем. Мы вышли, закрыв за собой дверь. А Алма погрузилась в трагичные воспоминания, которые она похоронила в своём сердце целую вечность назад.