"Твоя смерть разбила бы мне сердце."
***
Гранитную плиту вытесали в рекордно короткий срок - хоть тут его положение что-то решало. Майкрофт смотрел на нее пустыми сухими глазами - камень и надпись, неотвратимая безжалостная реальность. "Здесь лежит йомен Джон Хэмиш Ватсон, благородный разбойник и народный герой, и баронет Ноттингемшира Уильям Шерлок Скотт Холмс, его возлюбленный друг. Великодушное сердце, бившееся за Англию до последнего удара, и гениальнейший ум, из когда-либо родившихся на островах." Это было единственным, что мог сделать для брата Майкрофт, чтобы облегчить терзавшее его чувство вины. Легче, впрочем, не стало. Обстоятельство, окончательно убивавшее шерифа, состояло в том, что когда после битвы раненых унесли с поля, Шерлок был уже мертв. Его осматривали лекари, Молли и даже сам Майкрофт - на теле не было ни царапины. Следов известных науке ядов также не нашли, но, зная Шерлока, можно было подозревать, что он создал собственный. Майкрофт рассмеялся бы этому, если бы помнил как. К его удивлению, остальной мир не стоял на месте. Молли и миссис Хадсон делили горе на двоих, утешая и поддерживая друг друга. О той части шайки, которая покинула лес за день до битвы, ничего не было слышно. С востока потянулись слухи о возвращении Ричарда Львиное Сердце, дела графства требовали его вмешательства, но Майкрофт просто не мог думать ни о чем другом. Для всех прочих солнце сменяло луну, а день - ночь, он же оставался душой и сердцем в дне битвы, как застывшая в янтаре муха. "Что бы сказали наши родители? Даже не так; какая весть сломала бы их - о том, что их сын полюбил мужчину, или о том, что их сын мертв? - Майкрофт? Вы снова пропустили завтрак! - из утреннего тумана проступила знакомая фигура. - Оставьте меня, капитан Лестрейд. Я в состоянии решить, голоден я или нет. - Черта с два. Вы девятый день питаетесь скорбью и святым духом. Мне привязать вас к стулу и кормить насильно? - Да что ты себе позволяешь? - возмутился Майкрофт. - Не хочу, чтобы вы последовали за братом! Майкрофт, мы все любили Шерлока, но вы должны понять, что если сведете себя в могилу, то никому не сделаете лучше. Вы пытаетесь наказать себя, я понимаю. - Да что ты можешь знать об этом? - Майкрофт сжал кулаки. - Я? Ничего. Но сочинять надпись на вашем надгробном камне мне хочется в последнюю очередь. Все эти дни я видел одну и ту же картину - в Ноттингем съезжалось все графство и соболезнования сыпались на вас как из рога Изобилия. Все они говорили о Шерлоке - все, без исключения. Никто не удосужился поговорить с вами не о нем, а о вас. Видит Бог, вам поддержка была нужнее. - Грегори... - угрожающе начал Майкрофт. - Нет-нет, извольте дослушать. Вы все это время держались, ни на секунду не снимая маски безэмоционального, строгого правителя. - Лестрейд подошел и встал рядом с ним. - Снимите ее сейчас. Здесь только я и призрак вашего брата, если вы в них верите. Сейчас вам не нужно быть сильным. - Что ты хочешь услышать, Грегори? Что мне больно? - Майкрофт неожиданно для себя сорвался на крик. - Да, мне больно настолько, что если мне и удается заснуть, я тут же просыпаюсь с такой болью в груди, что не могу дышать. Последнее, что я сказал своему младшему брату, который доверял мне и рассчитывал на мою поддержку, было "откажешься от помолвки - и ты мне не брат." - Вы бы простили его сейчас, если бы представился шанс? - Господи, конечно простил бы. Какая уже теперь разница... - он закрыл лицо руками, глаза защипало. "Способен ли я вообще на слезы?" - Майкрофт, не закрывайся от меня, пожалуйста, - Лестрейд вдруг шагнул к нему и обнял. - Отпусти себя сейчас. Нельзя вечно от этого прятаться. Шериф уже открыл рот, чтобы отругать капитана за неподобающую фамильярность, но сказал совсем другое. - Я думал, что делаю все правильно... - Я знаю, знаю. Грегори был теплым, пахнущим железом и потом, биение жизни в нем не стихало ни на мгновение. Стук сердца - гулкий, ровный и надежный. Шериф Ноттингемский плакал, возможно, первый раз в жизни. Всхлипывал, вцепившись в рукава дублета Лестрейда, не в силах произнести ни слова. Так горная река срывает плотину - неотвратимо, но неожиданно. - Он был моим братом и умнейшим человеком своего поколения, - наконец выговорил Майкрофт. - А этот Джон... Разрушил его! Уничтожил моего брата... - Нет, Майк, его разрушил не Джон, - мягко говорил Грег, поглаживая шерифа по плечу. - Любовь - вот, что его разрушило. Ты можешь бегать от нее, как делал всю свою жизнь, а можешь принять, как принял Шерлок. Она неизбежна и беспощадна. А еще - прекрасна. От нее не спасут замки и каменные стены, решетки, щиты и холодные маски. Любовь стирает в пыль и возносит до небес. Вот, что она делает.