Мёртвая линия.

      Всё началось с одного непримечательного дня, когда главный герой неспешно двигался в сторону рабочего района, причесывая спутанные нервы и приводя в порядок разнузданные мысли после тяжелой дневной смены.       Он зависал в пространстве, останавливаясь на светофорах и, почти не чувствуя убитых ног, двигался далее к знамению в виде полутемных окон, в которых еле заметно угадывался контур его собственной комнаты.       Предновогодняя суета выбивала из колеи.        Вот уже не одну неделю подряд, Вилле Вало поднимался с кровати под рев будильника и смыкал пересохшие челюсти, в поисках купленного в местном супермаркете сока.       Ворочаясь из стороны в сторону, он неоднократно перематывал в своей голове события ушедших лет, безустанно ища ответы на злободневные вопросы: почему именно он и именно сейчас?       Стоила ли эта должность таких титанических усилий, если она не приносила ему ни облегчения ни радости? — Доход, притянутое за уши одобрение коллег, успешные билдинги по утрам, где, как ему казалось, его все любят и почитают.       Такой вздор, если капнуть глубже и перестать наконец-то себя обманывать, что в этом мире больше всего на свете он желал не построить карьеру, и уехать жить на острова, а просто перевернуться на этой гребаной, побитой молью, кровати, чтобы обнаружить рядом мирно спящего человека, которому будет точно не наплевать, но то, как Вилле себя чувствует, ел ли он сегодня, хотел бы завтра прогуляться по ночному городу, поговорив по душам с единственным и близким человеком?       И он вновь проваливался в сон, заколачивая свои желания где-то глубоко в сознании, в комнате «не открывать ни под каким предлогом».       Утром типичная история всех дженерал-менеджеров: чистый, выглаженный пиджак на спинке стула, кипельно-белая рубашка, удобные брюки, дорогие, кожаные туфли, кейс, именной бейдж, — всё, что нужно стаффу, чтобы приступить к работе в крупной компании по производству импортных автомобилей.       Машина стоит на ремонте, сапожник без сапог, как оно обычно бывает, Вилле сверяется с часами, понимая, что слегка опоздал и путь от дома до работы ему придется идти не легким шагом, а чуть ли не бегом, гадая, прознает ли об этом подчиненный персонал, чтобы чуть ли не мигом отправить «добрую весть» в массы компании.       Воровато озираясь, в поиске припасенного обеда в копеечном контейнере (хоть и мог позавтракать в ближайшем ресторане) он срывает пальто с плечиков вешалки и выбегает в полутемный коридор, сталкиваясь со спешащими на работу соседями.       Глава корпорации Гас Липстик находится в кратковременном отпуске.       Утренняя планерка давно состоялась и теперь агенты располагаются за персональными столиками.       Вилле шмыгнул в свой кабинет, бездушно бросая кейс на полированную поверхность рабочего стола.       — Привет, Амиго. — Он поздоровался со своим кактусом, выуживая из свежих ведомостей некоторые документы. Одной рукой он искал в кармане пачку сигарет, а другой вовсю писал докладное письмо заместителю президента.       — Дорогой Марк Картман… — Он тебе что, друг?.. — Прошу Вас принять на рассмотрение мою заявку связанную с просьбой о поиске младшего помощника генерального менеджера. — Хватит с него прочих слов. Кажется, даже это он прочитает спустя век, если секретарь не потеряет из вида драгоценный «вексель».       Вилле нажал на кнопку аппарата с дейтефонной связью:       — Сеньор Амур, доброе утро. Я отослал Вам сообщение на электронную почту. Распечатайте докладную и передайте ее сеньору Картману, если тот объявится в ближайшие несколько дней.       — Доброе утро. Вы могли бы сами его отдать.       — Боюсь, в преддверии праздника я напрочь забуду о нем.       — Хорошо, будет сделано.       — Агенты не появлялись?       — Пока всё глухо. Сегодня они решили задержаться на завтраке в ЛасПаласе.       — Вас понял. — Вилле отключил связь и развалился в кресле.       — Хотел бы и я в ЛасПалас, да дел невпроворот…       Он потянулся к сегрегатору.       Дверь кабинета распахнулась.       — Особый случай, — Исторгла Мэгг, появляясь напротив Вилле.       — Ты всегда так говоришь. — Он коротко улыбнулся. — Что на этот раз?       — Вы же просили помощника, не так ли?       Вилле поперхнулся кофе. Выглядел он сейчас крайне озадаченным.       — Разве это не должно было произойти немного раньше, чем через дюжину лет?       — По Вашей прошлой заявке вышел лимит ожидания. Я нашла ее совершенно случайно в архиве компании.       — И, каков ответ?       — Вы же прекрасно знаете, что положительный. Правда, есть одна загвоздка. Случай не из самых простых. Маркус приставил к Вам некого инкогнито.       — Наверняка, решил пристроить к нам очередного непутевого родственничка. Как же меня порядком выбешивает это заурядное кумовство в нашем деле.       — Не только в нашем. — Мэгг нахохлилась. — Собеседование состоится во время ланча. Хотите совет?       — Ну? — Вилле вдавил пальцы в глаза, чтобы хоть немного прибавить ясности изображению язвительной женщины.       — Даже если это черт с рогами, берите, не раздумывая.       — С чего такая спешка?       — Праздничный ажиотаж, вот что. Или Вы хотите сами расхлебывать тысячу и одно дело в одиночку, когда на кону репутация нашей фирмы?       — Ваша речь звучит убедительно. Я бы мог подумать, что Вас предупредили об этом человеке.       — Весьма смутно. — Уточнила Мэгг. — Ходят слухи, будто он самый настоящий гений-самоучка. Всё, что сеньор Линдстрем когда-либо знал — не печатные издания на которых выросла наша компания, но усердный труд и нечеловеческое терпение. Понимаете, о чем я говорю?       — Как многообещающе, — Вилле прыснул от смеха, выходя их образа деловитого партнера. — Не томите.       — Сами скоро всё увидите, — Мэгг посмотрела на него с некоторым превосходством и поспешно покинула комнату.       — Главное — чтобы он умел ходить, говорить и немного думать. Пожалуй, свалю на него все бумажные процедуры. Посмотрим, как этот профессионал запоет.       Остаток утренних часов Вало провел за обсуждением нового сегмента.       Агенты напрочь позабыли про время, но мужчина беспардонно объявил обеденный перерыв, снимаясь с места, чтобы переместиться в столовую.       Присматриваясь к сидящим, он приценивался к любому достоверному варианту.       — Вряд ли он гений, если не удосужился напомнить о своем присутствии простым человеческим появлением. — Вилле усмехнулся про себя. — Или гении так не умеют? — Они подковывают блох на бегу, летают на коврах-самолётах, проходят сквозь стены? — Очередной развод, чтобы я помог пасынку застолбить место в папенькиной конторке.       — Сеньор Вало? — Молодой человек тотчас преградил ему дорогу.       Он не попытался привлечь его внимание, а просто взял за локоть, чтобы отвести к свободному столику.       — Ну, допустим, добрый день. — Мужчина выпростал рукав пиджака и остановился, как вкопанный.       — Может, всё-таки, сядем? Вы стоите на проходе. — Чужак изобразил многозначительное лицо.       «Нахал» — Подумал Вилле, пододвигая к себе стул.       — Меня зовут Линде Линдстрем.       — Вилле Вало. — Он искоса посмотрел на помощника, изучая бизнес-меню. — Генеральный менеджер торгового подразделения, супервайзер-контролер оптово-розничного цеха.       — Долго, наверное, писать должность в документах, да?       — А Вы?       — Логист-операционист.       — В этой профессии нет слова гений, упущение?       — Надо же, Вас это покоробило, не так ли? Я просил Маргарет не распространяться обо мне.       — Дырявое корыто, из которого вечно льется какая-то информация, — Мэгг. Возьми за правило не делиться личной информацией. В должность компаньона это тоже входит.       — Хорошо, — Линде пожал плечами.       Он быстро поднялся, указав на раздаточную.       — Я мигом.       — Ты что собрался делать?       — Не ждать же нам целую вечность? Я умыкну пару тарелок с едой.       — Пусть этим занимается персонал столовой. — Вилле привередливо повел носом и уставился в телефон.       — Ладно, хорошо… — Снова повторил он.       Дальше они сидели в полном молчании.       Вилле делал вид, что занят почтой, уже несколько минут пытаясь зайти в приложение. На самом деле он лихорадочно обдумывал дальнейшие рекомендации для своего подчиненного, злясь, что не потрудился сделать это ранее.       Возможно, надо было просто расслабиться, но мужчина желал выглядеть эффектно в глазах Линде Линдстрема.       — Сеньор, Вало, посвятите меня в суть Вашей деятельности?       — Позже я выдам тебе на руки договор. В нём вся основная информация. — Вилле обратил внимание на коллег, которые рассматривали его напарника с навязчивым подозрением.       И, там было на что смотреть.       Линде был необычайно худым, почти истощенным, с забранными в хвост волосами, достающими до талии. Его умные, голубые глаза пронзительно следили за каждыми изменениями в этой комнате, — слегка прозрачные, с черными, пытливыми зрачками, они казались ему отстраненными и преисполненными безумием.       Его образ разительно отличался от других, приковывая к себе внимание. Хотелось вдоволь изучить его личность, чтобы наконец-то понять, что кроется под этой личиной.       Может быть, он действительно так хорош, как о нем отзываются? Жаль, если это будет тот случай, когда за внушительной внешностью скрывается набор известных всем повадок, годных лишь на то, чтобы посредственно сдать отчет и продолжить валять дурака, отлынивая от работы вместе с другими коллегами. Так делали все, кроме Вилле.       Он являлся самым настоящим фанатом своей работы. Уходил позже всех, за исключением сегодняшнего утра, являлся самым первым на планерку, находясь в неутомимом поиске новой информации, которая привела бы его к более успешным результатам в данной компании.       Самый настоящий маньяк, акула бизнеса, он мог быть дьявольски терпеливым, требовательным, предельно прямолинейным и острым, как лезвие бритвы.       Неоднократно устанавливающий контакты с теми, с кем никто не решался вести переговоры, он выуживал информацию, обезглавливая конкурентоспособные фирмы на самом пике активности.       Вполне ожидаемо, он отнесся к подопечному, как к очередному куску пушечного мяса, которого предстояло научить всем тонкостям циничной и жестокой борьбы.       Приобщившись к еде, Линде снял куртку и методично погружал в себя ланч, даже не думая завести беседу, чтобы сгладить натянутое молчание.       «Похож на рептилию» — Вилле кинул взгляд на нового знакомого, делая глоток кофе.       — Скажи прямо, ты сын Маркуса? Вы с ним очень похожи.       — Чем же? — Линде искренне удивился, подпирая кулаком подбородок.       — Ты такой же… как он…       — Я тебя не понимаю.       — Это действительно сложно объяснить, чем именно вы похожи с ним, но сходство есть, и даже не во внешности, а в неуловимом чувстве твоего отношения к обстановке. Ты считаешь себя частью всего этого, уверенно сидишь в самом центре компании, в которую любой мечтал бы попасть. Не задаешь мне вопросы об оплате, не боишься трудностей, с которыми тебе предстоит столкнуться.       — Хм, — Линде сглотнул, смежив глаза, — Что ты еще пытаешься узнать, глядя на меня и читая, как открытую книгу? Какой бурный интерес, мне это знакомо.       Вилле поиграл желваками.       — Я не первый, кто спросил?       — Даже если это так, что же должно произойти?       — Значит нам стоит подсобраться, если серый кардинал начнет копать. Не думай, что Маркус никогда так не делал.       — Я пришел сюда, чтобы быть полезным тебе во всем. Только тебе. На остальных мне плевать.       Менеджер вдруг покраснел, отводя взгляд.       — Это странно звучит.       — Ничего странного. Так должна выглядеть моя деятельность. — Линде откинулся на спинке стула. — Какое мне должно быть дело до окружающих?       — Мм?       — Знаешь, — Очень тихо сказал он, — Здесь слишком много людей, чтобы вести переговоры.       — Хорошо, — Вилле задумался. — Тогда я сделаю по-другому. Мог бы ты предоставить номер твоего предыдущего руководителя? Если задумаешь дать мне реквизиты несуществующей компании — брось эту затею. Я знаю каждую собаку в этом городе.       — Безусловно, могу. — Линде поставил кейс на стол, доставая из него чистый лист бумаги и ручку. — Вот, — Он наскоро написал номер, отдавая его Вилле Вало. Однако все прежние места работы указаны в моем личном деле, если ты вдруг решишься выведать чуть больше информации.       Они снова встретились глазами.       — Неужели ты думаешь, что я настолько глуп? Думаешь, что я не подготовился, как следует, чтобы у тебя не осталось никаких сомнений брать меня на работу?       — Нет. Но, я всегда чувствую, когда что-то идет не так.       — Прости, что заставил тебя волноваться. — Лине резко встал, забирая кейс. — Кажется, мне пора идти.       — Стой! А как же стажировка?       — Знаешь, мне всегда казалось, что подрядчик тоже выбирает место, где ему предстоит работать, как и начальник — подчиненного. И что-то мне сдается, мы с тобой вряд ли сработаемся.       Вилле остановился, как вкопанный.       — Ну и… Вали!       Несколько коллег обернулись на его негромкий вопль.       Линде приподнял брови.       — Простите, что?       — Катись. Видеть тебя не хочу.       — Как профессионально. — Парень закатил глаза и подошел к нему вплотную. — Недооценивай меня, Вилле Вало.       — Да бесишь ты меня, черт тебя дери.       — Я бы мог еще немного задержаться, чтобы получить удовольствие от спектакля, но, боюсь, не выдержу слишком много за один раз.       — Вы только посмотрите на него, он меня прилюдно бросает.       — И чо?       И чо?!       — Ладно, пошли в коридор. — Линде схватил Вилле в охапку и потащил к выходу.       — Господи, какой позор. — Мужчина дрожал от злости. — Что только что произошло, мать твою? Почему я себя так веду?       — Потому что ты привык быть главным, нет? — Линдстрем мягко улыбнулся.       — И, кто главный? Теперь ты считаешь себя главным?..       — Сеньор Вало, где Вас носит? — Перед ними возник Маркус Картман.       Линде приветливо улыбнулся президенту компании.       — Вы уже вернулись из отпуска? — Вилле недоверчиво воззрился на стоящего перед ним человека.       — Да. И, первым делом, зашел к тебе, чтобы обнаружить сонного агента, который понятия не имеет, где технический директор.       — Кажется, я слишком увлекся собеседованием.       — Ничего. Райли ждет тебя.       У Маркуса зазвонил телефон и он быстро ушел в направлении выхода.       — Ты чего улыбаешься, Лиса? — Вилле нахмурился. — Беги к папочке.       — Если это и был мой отец, тебя это вообще никак не касается, — Линде ухмыльнулся, продолжая сопровождать Вилле до кабинета.       — Чего ты привязался?       — Я слышал имя Райли?       — Нет, тебе померещилось.       — Мерзкий тип, я помогу тебе с ним разобраться.       Они вошли в кабинет.       За столом переговоров сидел сторонний поставщик, работающий преимущественно с элитными автозапчастями для автомобилей класса А.       Он не успел даже рта открыть, как Линде обернулся к Вилле Вало.       — Сеньор Вало, я рад, что Вы уделили мне минутку из Вашего заветного времени. Я предлагаю цены ниже профильных, ниже, чем у Ф-сервиса.       — И Вам здравствуйте. — Райли сдвинул брови. — Вряд ли Ваш товар, господин, как Вас там, будет иметь такой же статус, как у компании Ф-сервис.       — Наша компания, меня зовут Дэнниэл Лейонай, не вынуждена окучивать всех технических менеджеров, чтобы сбагрить свою некачественную продукцию в полцены. Нам звонят сами.       — Простите, но я всего лишь торговый представитель, который выполняет поручение руководства.       — Тогда передайте Вашему руководству, что я бы взял несколько фур, едва бы они скостили 30 процентов. При ином раскладе нас не устраивают ваши цены в прайс-листах.       Вид у Вилле был такой, словно бы он собирался съездить Линде по лицу после того, как представитель покинет его кабинет.       — Хорошо. — С нажимом произнес Райли. Но, стоимость доставки я вычту с Вас. Для нас фактически невыгодно отдавать Вам запчасти по закупочной цене. Не мне Вам объяснять, что такими темпами мы рискуем выйти в ноль.       — Заявку я пришлю на ваш мейл. — Линде пронзил Райли испытывающим взглядом и открыл перед ним дверь.       Райли покинул кабинет, оглядываясь через плечо.       — Мистер Дэнниэл, вы охренели, мать Вашу? Кто Вам дал право вести переговоры с представителем сторонней компании? — Вилле взорвался.       — Но, он же скостил до тридцатки, разве это плохо?       — Откуда вы знали, что цена базировалась на 15-ти?       — Просто провел полночи в архиве, чтобы ознакомиться с делами компаний Айокки и Ситсу.       -… И, ты запомнил это всё за ночь?       — Ну, не прям всё, но, самое, как мне показалось, важное. Тщательно спланированное ожидание заставило бы понервничать Ситсу.       — Отлично, я верю. Хорошо, — Вилле затрясся от злости, — Ты — гений. Я признаю это.       — Ты же хотел помощника. Либо самого лучшего, либо самого плохого. Но, зачем тебе самый плохой, если есть я?       — Потому что мне сложно делить с кем-то свои дела, в которых, как мне кажется, я разбираюсь лучше, чем простой парень — самоучка с улиц рабочего района. Как ты прикажешь мне жить с такой репутацией?       — Просто смириться. Другого выхода я не вижу.       — Отлично. Для равновесия во вселенной, займись сегрегатами с отчетами. Сделай годовой отчет до конца следующей недели, чтобы успеть сдать его 27-го числа до нового года.       — Ты уверен, что я справлюсь?       — Мне кажется, ты бы мог сделать абсолютно всё в этом мире, чтобы свести меня с ума.       — И то верно. — Линде улыбнулся, вооружившись папками и отъезжая на стуле в другой конец кабинета. — Ты не против, если я буду делать это здесь?       — Для таких дел есть бухгалтерия, если ты об этом.       — Понятия не имею, как туда пройти.       — Используй свою гениальность.       — А ты — силу, потому что по-другому я отсюда уходить не намерен. Либо мы работаем вместе, либо не работаем вообще.       — Отлично, — Вилле захлопнул деловую книгу и снялся с места. — Я отъеду по делам. Равлекайся…       Вилле исчез из виду, а Линде, натянув очки на переносицу, открыл спирали сегрегата.       — Хм, кто вел эти отчеты? 14-го сентября последняя запись. Пропуск. 22-е ноября, сверки в отдельном мешочке, неучтенные, вот уже несколько месяцев дожидающиеся того, чтобы их разобрали.       Тяжело вздохнув, он придвинул к себе записи, погружаясь в монотонное чтение.       Понимая, что читает одно и то же предложение, он постарался расслабиться.       — Если мне предстоит тут работать, — Начал он вслух, — Значит я сделаю всё для того, чтобы работа доставляла мне удовольствие.       — На работе работать надо, а не разговаривать с самим собой. — В кабинет протиснулся Вало, который забыл пропуск на рабочем столе.       — Спасибо, не дурак. Но, скажи же, кто запрещает мне получать от этого удовольствие? — Линде недоуменно округлил глаза.       — Делай, что хочешь, только закончи до вечера, иначе я предоставлю тебе такое удовольствие, от которого тебе точно станет некомфортно.       — Даже интересно стало. — Линде рассмеялся, — Накажешь меня, поставишь в угол? Отходишь кожаной плеткой по розовой попке?       Вилле взглянул на него как на идиота.       — Теперь понятно, почему ты такой.       И захлопнул за собой дверь.       — Какой «такой»? Нормальный я.       Линде прогулялся по комнате, проводя ладонью по обивке кожаного дивана. Затем распахнул окно и свесился вниз, разглядывая окрестности.       — Холодрыга такая.       Так. Полно валять дурака.       Остальные четыре часа он методично перебирал документы, сортируя некоторые из них; одни отправлялись в урну, а другие были схвачены скоросшивателем.       — Годовой отчет за два часа? — Проще простого. — Он развалился в кресле, глядя в потолок.       В общем-то, неплохое начало.       У любого героя была некая предыстория, которая позволяла понять истинный характер представленной личности. И у Линде нашлась в запасе минута, чтобы вспомнить о том, как пару месяцев назад Ситсу дала заботливый пинок ему под задницу за превышение должностных обязанностей.       Как такое вообще возможно? — Баррикадировать кабинет с обратной стороны и не покидать рабочее место даже в период страшной эпидемии? Или пользоваться рангом для того, чтобы затащить в кровать секретаря? — Слишком просто.       Линде легких путей не искал и сразу избил одного из своих начальников.       Поговаривали, что он еще тот ураган — агрессивный, закрытый, донельзя испорченный, эгоистичный психопат. Но, это была лишь игра на публику, которая, в конечном счете, оставила его в числе проигравших.       Остальные несколько месяцев он провел без работы. Днем скитался по окрестностям, раздавая листовки, а вечером, когда приходил домой с отмороженными конечностями, сидел в ноутбуке до глубокой ночи, пытаясь найти ответы на вопросы.       «Почему меня бесят люди»? — Они — ленивые, пафосные, гордые паразиты, которые ждут момента, чтобы тебя укусить. И, когда ты сам пиранья, они окружают тебя стаями, потому что боятся ринуться в бой в одиночку. Сжирают без остатка, если ты через чур сосредоточен на бое с ними, а не на работе.       В конечном счете, работа превращается в мечту, любимый Альбион, который ты охраняешь, как охраняешь всё, что дорого тебе: заветное время, жилище, близких, доверенности и принципы.       В общем, как вы уже поняли, сплошной замкнутый круг простого обывателя.       Просто ты не там себя ищешь, думая, что некоторые пути тебе заказаны. Предпочитаешь сидеть в подвале, где тихо и спокойно, платят мало. Зато у тебя есть работа, хлеб и кабельное телевидение с интернетом. Короче, стандартный набор на все случаи жизни.       Потом тебе срывает башню, ты идешь наугад, потому что жизнь перестает иметь первоначальную цену, понимаете, постоянная девальвация. Ты готов продавать свое время так дешево, как никогда раньше.       Потом ты выигрываешь в лотерею, не буквально, конечно. Через знакомых знакомого тебе предлагают пойти в самое высокооплачиваемое место в городе, и ты смеешься сквозь слезы, потому что уже ни во что не веришь. Потому что в таких местах давно всё занято, ты не первый, кто наводил справки в интернете.       Смеешься, но идешь, проработав месяц и слившись с текстурой дорогих пиджаков. Заморские блюда уже не кажутся чем-то сверхъестественным, ибо привыкаешь абсолютно ко всему в этом мире — пусть то дикая нищета или несусветное богатство.       Полмиллиона в месяц — это клад, который некоторые откапывают и орут до хрипотцы в голосе — твоя зарплата. Ты бы и рад ее потратить, если бы было на кого и куда. Увешал родственников дорогими побрякушками, купил машину себе и матери, расплатился с долгами за коммуналку. — Всё. А что потом?       Ты богат, весело.       Вот только деньги, видимо, достаются вовсе не тем, у кого есть желание тратить их бесконечно, а тем, кто никогда не был счастлив, что с ними, что без.       Тем людям, для которых депрессия — это здоровое, комфортное состояние психики, постоянные неврозы — стимул, а пустота в жизни — долгие философские разговоры с самим собой за чашкой чая.       Линде снял очки и положил их перед собой.       — Я просто фанат своего дела. Мне ненужно ничего, кроме нужды быть в центре бешено крутящегося колеса.       Сказал вслух, зная, что вряд ли его кто-то поймет, потому что никому нет до этого совершенно никаких помыслов…       — Ты чего в темноте сидишь? — Вилле протиснулся в кабинет, пытаясь найти ключ и шаря по стене.       — Никогда не замечал, как приятно находиться в комнате без света?       — Конечно, нет, я же вчера родился, — Мужчина фыркнул. Но свет не тронул. — Знаешь, я согласен с тобой, так даже лучше. Ты закончил с отчетами?       — Угу.       — Я так и думал. — Вилле удовлетворенно кивнул, рухнув на диван. — Знаешь, я думал о нашей сегодняшней встрече. Мне кажется, ты хорош собой, мы могли бы с тобой сработаться. Если только…       — Что?       — Я позвонил в Ситсу. Как думаешь, что мне ответил президент?       — Судя по твоему тону, ничего хорошего. Линде присоединился, беря из вазочки мандарин и задумчиво очищая его от кожуры.       — Я спросил, почему ты уволился, но он так и не смог назвать мне конкретную причину. На вопрос, стоит ли тебя брать, он ответил: не рекомендую. Обычно я не верю на слово тем людям, которых не видел хотя бы один раз, поэтому спрошу тебя лично: что у тебя с ним произошло?       — Ну, как бы тебе сказать, — Линде тяжело вздохнул, — В один прекрасный момент он решил, что работать со мной просто невыносимо. Понимаешь, любой начальник хотел бы себе образцового подчиненного на которого он смог бы положиться. Проблема лишь в том, что не все руководители могут смириться с тем, что подрядчик давно вышел за грани допустимых для его уровня знаний. Мне и самому хотелось брать под свою ответственность самую тяжелую работу, за которую точно бы никто и никогда не сел добровольно. Объяснить ему причину инициативы было сложно. Я стал расти, пока не понял, что мне тесно в шкуре бегунка. Бывало, я жаловался на неподъемные задачи, но быстро привык и стал хотеть большего. Поэтому мы и разбежались. Увольнять ему меня было не за что, но он чувствовал, что мне больше невтерпеж заниматься прежними делами, которые мне раньше нравились.       — Я ожидал услышать всё, что угодно, но только не это. Какая-то глупая причина, чтобы покинуть Ситсу.       — Не тебе меня судить. Я и сам едва понял, что натворил, когда получил расчетные. Выходит, я избавился от головной боли, даже не потрудившись отыскать для себя более подходящее по духу место.       — А вернуться ты не пробовал?       — Мне кажется, это не то место, куда нужно возвращаться. Я слишком долго там пробыл.       — Мне нравится твой консерватизм. 8 лет — это порядочно, чтобы сказать о том, как сильно ты не любишь перескакивать с одного на другое.       — Я очень сильно привязываюсь ко всему: к людям, к месту работы, к вещам. Порой, это доставляет дискомфорт. — Линде улыбнулся, но понял, что Вилле его не видит.       — Ты мечтал когда-нибудь, чтобы люди общались душами? Ну, понимаешь, без всех этих внешних признаков — красивый, мужественный, харизматичный? — Вилле глупо рассмеялся. — Прости, что говорю это тебе.       — Ты можешь чаще говорить мне такие вещи, я пойму. — Линде притих. — Я много чего понимаю, даже если это отвратительно для многих или слишком странно.       — Потому что ты необыкновенный. Ты не ответил.       — Мечтал. Я и сейчас живу в мечте, потому что этот мир слишком жестокий, чтобы смотреть на него без призмы.       — Хотел бы я знать, чего тебе хочется. — Вилле кашлянул, забирая из рук Лили половину протянутого им фрукта.       — Ты серьезно? Что-то случилось?       — Это ты еще о чем?       — Я не привык к тому, что это может быть кому-то интересно.       — Это потому что я не кто-то, а тот, кто тебе сейчас нужен. — Вилле самодовольно ухмыльнулся, поднимаясь, чтобы включить свет.       Линде так и остался сидеть на месте, слегка приоткрыв рот.       — Весьма живописно выглядишь. — Мужчина вернулся обратно.       — А у тебя весьма старомодный лексикон. — Линде сморщил нос, понимая, что если не соберется с мыслями, то наглый демон вконец возьмет над ним контроль.       — Думаешь, это плохо?       — Не знаю. Просто режет слух. — Линдстрем придвинул к себе отчеты и вновь надел очки. — Тебе тоже это нравится?       — Не берусь судить насколько, но я бы не уходил отсюда.       — И, как долго ты собираешься так жить?       — Вздумал жалеть меня, или еще чего? — Вилле насупился, — Мои родные частенько выдают эту гримасу отчаянного сожаления, когда я скучаю в их компании. Они считают меня ненормальным, в том плане, что нельзя заменять реальную жизнь суррогатом. По их мнению, я должен гулять, общаться с людьми, устраивать без башенные вечеринки.       — Я так не думаю, я просто спрашиваю. Может, тебе хотелось бы что-то поменять в своей жизни?       — Наверное, найти того, кто принял бы меня таким, каков я есть. Я бы тотчас влюбился в такого человека.       — То есть, тебе плевать на пол?       — Я так сказал? — Вилле запустил пальцы в волосы. — Конечно, я — «полностью» нормальный, если ты об этом.       Линде засмеялся.       Нормальный, так это принято называть…       — Кстати, нам пора идти, если ты не планируешь ночевать на диване.       — Пожалуй. — Линде принялся собирать свои вещи в кейс.       Вилле остановился в дверях. Ему не хотелось расставаться с Линде. Конечно, он мог подумать бог весть что, но, сегодняшний день был особенным.       Лили сразу просек его настроение, поэтому предложил пойти вместе. Один черт, они бы встретились в лифте.       — Я отнес твои документы в отдел кадров. С завтрашнего дня можешь приступать к работе в статусе персонального помощника. Карту и бейдж получишь во второй половине дня. — Вилле выключил свет и закрыл кабинет.       — Спасибо. Мне казалось, ты не в самом лучшем настроении после моей утренней выходки.       — Особая атмосфера так и не дала мне покоя. Я уверен, мы могли бы потратить общие усилия на совершенствование компании. К чему упускать такую возможность?       — Наверное.       — Просто перестань слишком много думать.       Они зашли в лифт.       Когда двери закрылись, Вилле постоянно терял равновесие. Ноги вдруг стали ватными.       Тронув плечо Линде, он сдержанно извинился за то, что не справляется с собой.       — Прекрати, всё нормально.       Линде понял бы это и без слов. Он аккуратно приобнял знакомого, показывая, что тот может на него полностью рассчитывать.       Когда двери открылись, охранник отметил их подозрением, но тут же рванул по своим делам, ибо отрезвляющий и холодный взгляд Линде говорил больше, чем можно было высказать вслух.       — Потрудись выспаться, как следует, — Завещал Лили, когда они расходились на перекрестке, — Дела никуда не убегут, если ты хоть раз отпустишь мысли о работе. Я бы мог сейчас поддаться этой сраной иерархии «босс-подчиненный», однако, если тебе будет так проще, мы могли бы стать друзьями.       Вилле рассерженно повел плечом, но тут же спохватился.       Какая хрен разница. Будто он что-то от этого теряет.       — Пожалуй, я соглашусь с тобой. Напиши мне, как дойдешь, хорошо?       — Брось, не маленький же. — Лили рассмеялся.       — Какая разница? — Строго спросил мужчина. — Напишешь, понял?       — Окей, босс.       Они пожали друг другу руки, торопясь оказаться дома.       — Забавный тип, — Пробурчал Вилле, проклиная холод на улице и оборачивая лицо шарфом. — Самый настоящий франт, мать его. Обходительный, святой, аки икона Божьей матери. Как вообще можно быть таким в наше время?..       Впервые за долгое время, он зашел в супер-маркет с хитрой улыбкой, предвещающей начало прекрасной недели.       Всё так просто, подумал он. К чему мне еще стремиться, если можно начать жить тем, что есть прямо сейчас?       На входной двери висело шутливое объявление с ярлыками «какой ты сегодня». Вилле оторвал один из них, снимая перчатки и разворачивая вкладыш на ходу: влюбляться.       Интересно, в кого же? Действительно, блять. ***       Несмотря на заветы Линде Линдстрема, Вилле явился в офис за 15 минут до начала рабочего дня. В зале переговоров находились разношерстные главы компании, которые занимались привычными с утра делами: пили кофе, обменивались последними сплетнями, поправляли макияж и просто пытались разлепить глаза, чтобы установить ясность зрения.       За четыре года работы он вряд ли с кем-то сблизился из них, поэтому искал в членах организации одно единственное лицо.       Лили не было.       Расстерявшись, Вилле снял пальто, укладывая его на рабочий стол.       — Сеньор Вало! — Маркус браво вышагивал в компании Лили. Его оппонент сделал извиняющееся лицо и сел в первое попавшееся кресло.       На художественный взгляд Вилле «какого хрена»? , он развел руками и ткнул пальцем в директора.       — Доброе утро, Маркус.       — И Вам не хворать. Сидели вчера до победного, не так ли?       Вилле промолчал, встав рядом с руководителем.       — Я не отниму слишком много времени. Думаю, нового сотрудника представит лично господин Вало, а я поспешу напомнить всем Вам, как отчаянно нуждаюсь в сверках итогов за последнее полугодие, как и полностью полагаюсь на Вашу ответственность в преддверии тяжелой трудовой недели. Всем отличного дня!       — Как лаконично, — Пробурчал Миге, отхлебывая кофе, — Сама ясность.       Вилле шлепнул его папкой по голове и вернулся в центр, на законное место.       — Итак, — Он задумчиво провел ладонью по подбородку. — Так как времени у нас предельно мало, я буду краток. Глава компании Ситсу рекомендовал Линде Линдстрема, он же Дэнниел Лейонай, в качестве корректного помощника и, подающего большие надежды, сотрудника, чтобы упростить процедуру товародвижения до минимума. Он будет заниматься отчетами, отслеживанием вакантных предложений и перетрубацией невыгодных сегментов, с надеждой свести наши усилия до минимума. Весьма вовремя, я считаю, так как в последнее время я порядком устал разгребать ваши жалобные письма с просьбой разобраться в ситуации. Он — новый куратор компании, будет готов принять любые корректировки к работе организации, является моей правой рукой и ушами. Можете обращаться к нему по любым вопросам, если возникнут сомнения в ходе рабочего процесса.       Второй пункт, который мне бы хотелось озвучить: период ожидания предновогодних поставок. В связи с халатностью менеджера отдела продаж, мы вынуждены получить товар только во второй половине января. Прошу предупредить в следующий раз такие неурядицы. Помните: своевременная сдача заявок в четко установленные сроки обеспечит идеальное товародвижение, иначе организация понесет большие расходы связанные с неграмотной ротацией.       — Есть вопрос по рекламе. — Эмерсон осторожно прервал Вилле Вало. — Поговаривают, нам придется нанять промоутеров для привлечения аудитории. Когда можно приступить к делу?       — Пожалуй, это не самая важная часть нашего билдинга, но тоже стоит внимания. Боюсь, нам нечем откупиться. Стоит понимать, насколько плохи наши дела в данный момент. Предполагаю, отдел рекламы сам справится с данной задачей, без привлечения дополнительных сотрудников.       По залу прошлось волнение.       — Хотите, чтобы мы ходили по городу в костюмах? — София негодовала.       — Ничего страшного. — С нажимом произнес Вилле. — Никто не умрет, если пару раз примерит на себя роль промоутера.       — Мне кажется, это будет весело, — Линде улыбнулся.       — Отморозить задницы? Всю жизнь мечтал. — Эмерсон фыркнул.       — Я пойду, кто еще? — Линдстрем не унимался.       — Ну, да, тебе не привыкать, парень с рабочего района, — Мидж закатил глаза.       Линде отреагировал донельзя спокойно.       — И Софию с собой возьму. Будешь моей спутницей?       София покраснела, но кивнула.       — Если сомневаетесь, я мог бы Вам подать пример. Для меня не составит труда хоть чем-то поспособствовать успеху компании, даже если придется пойти на крайние меры. Вы настолько обленились, что за заработную плату в размере сотен тысяч не можете пару раз поучаствовать в рекламе организации! — Вилле всплеснул руками. — Это уже напоминает цирк, билдинг окончен, расходимся.       Коллеги обреченно вздохнули, собираясь.       — Спасибо, что поддержал, — Вилле сдержанно поблагодарил компаньона и поспешно покинул зал заседаний.       — Всегда рад стараться, — Тихо ответил парень, провожая взглядом директора.       Похоже, Вилле сегодня не в духе…       Интересно, в чем Лили провинился? Уж не в том, что старался держаться как можно ближе, чтобы прийти на помощь в любой подходящий момент?       Начальство само по себе странное, и он бы сам был таким, только не нужны ему все эти лавры и гордая осанка. Ему проще в окопах, где кипит самая настоящая заварушка. ***       Линде нагнал Вилле по дороге в туалет.       Очень хотелось спросить, почему он пытается его игнорировать.       — Тебе сложно ответить мне? — Парень не выдержал, заходя следом за другом.       Он остановил его рукой, которую впечатал в противоположную стену.       — Мы не какие-то там нытики, чтобы днями вынашивать в себе то, что можно озвучить всего за минуту. Я чертовски не люблю, когда меня держат в неведении. Я не хочу ходить полдня, разгадывая твои шарады.       — Тебе показалось. — Вилле взглянул на его руку и уставился прямо в глаза. — Чего ты от меня хочешь?       — Объяснений.       — Сейчас же прекрати это фамильярное поведение, иначе сотрудники начнут думать неладное.       — Здесь никого нет.       — Пока нет. — Уточнил мужчина. — Ты всегда такой?       — Я ведь не прошу многого. Просто ответь мне. — Линде перевел взгляд на его губы.       Находясь с ним в опасной близости, Вилле желал сбежать как можно быстрее. Ему чертовски не нравилось чувство полного подчинения, которое исходило от Лили.       Нет, он даже не пытался заставить его говорить, он практически взламывал его идеально проработанные программы, чтобы воспользоваться своим текущим положением. Вало до конца не знал, кто он такой и как с ним стоит себя вести.       — Ты пришел с Маркусом, понимаешь?       — Что с того?       — Ты врал мне про Ситсу, в которой, скорее всего, ты никогда не работал.       — Где логика? — Линде сдвинул брови. — Уж не думаешь ли ты, что мы могли обсуждать с ним тебя? — Он придвинулся ближе, — Просто вздор, ты накручиваешь себя по пустякам.       — Даже сейчас? Нахрена ты так близко ко мне подходишь?       — Потому что… Я не знаю, — Он тяжело вздохнул, отодвинувшись. — Прости, я очень встревожен из-за твоего поведения.       — Тогда расслабься и перестань пялиться своими животными глазами, словно убить меня хочешь. — Вилле оттолкнул его и прошел к раковине, чтобы вымыть руки.       — Маркус поймал меня на полпути к залу, он пожал мне руку и спросил, как прошел первый рабочий день. Сказал, что рад моему появлению и желает успехов на новом поприще. — Лили облокотился на стену и скрестил руки на груди, наблюдая за Вилле. — Ты доволен? Теперь ты можешь мне доверять?       — Едва ли, — Мужчина поджал губы, отматывая полотенце, — Кто знает, что у тебя на уме.       — Кроме твоих красивых ног, ничего. — Парень улыбнулся.       — Красивых чего? — Вилле округлил глаза.       — Я шучу. Просто верь мне, я всегда скажу тебе всё, как есть.       — А, ясно, — Пробурчал кудрявый, отстраняя Лили от выхода.       — Но, ноги у тебя и впрямь красивые.       — Ты дебил?       — Не любишь комплименты? — Мягко спросил Линде, когда они двигались в сторону кабинета.       — Как-то странно слышать это от мужчины. Мне никто и никогда такого не говорил. — Вилле смутился. — Ты так думаешь?       Лили хитро улыбнулся.       — Теперь станешь нарочно щеголять передо мной, чтобы я повторил это еще раз?       — Ну, зная, какое влияние они на тебя оказывают… — Вилле гортанно рассмеялся, пихая коллегу в пролет, — Вали уже, ну?       ***       Пока Вилле готовился к переговорам, пересматривая некоторые документы, Лили мотылялся по кабинету.       — Хватит шататься туда сюда. — Угрюмо попросил Вилле. — На вот, сделай копию этого документа. Потом прогуляйся на склад и лично убедись в том, что сегодняшняя поставка оприходована. Затем, отдай приказ выводить на прилавок автозапчасти. Свяжись с нашим агентом по службе доставки и распредели равное количество коробок на каждое предприятие в черте города.       — Наконец-то ты поручил мне что-то серьезное. — Линде выпростал из кармана блокнот и записал информацию. — Я могу идти?       — Да, и купи по дороге что-нибудь поесть. Я вряд ли попаду сегодня на ланч. Слишком много встреч.       Линде задержался у выхода, рассматривая Вилле.       — Не будешь скучать по мне?       Рядом с ним пролетела шариковая ручка.       — Понял-понял, — Пропыхтел он, захлопывая дверь и скрываясь в коридоре.       — Когда начальник кидает в тебя вещами, тем самым он пытается продлить свою власть как можно дальше, — Пробубнил Линде, сверяясь с часами. — Кажется, нам сюда.       Он зашел на склад, набрасывая на плечи пальто.       — Жесть, как холодно. Блок С значит…       Мимо проехал погрузочный транспорт. Линде шмыгнул мимо него, прицениваясь к номерному знаку справа от соседнего коридора.       — Я по поручению Вилле Хермани Вало, — Он передал карточку завскладу и принялся за чек-лист.       — Отлично. Проверьте, всё ли отгрузили верно. Иногда имеются расхождения по документам.       — Вот черт, у вас не будет пластыря или платка?       — Порезались? — С сочувствием в голосе спросил работник, забирая из рук Линде лист. — Я принесу аптечку.       — Да уж, спасибо. — Лили скрипнул зубами, рассматривая порез. Сантиметра два в длину, кровь хлещет через край. Хорошо, что хоть одежда черная, — не так страшно испачкаться, — Я сам всё сделаю, просто оставьте меня.       Он взял с собой аптечку и устало присел на коробку.       Расправившись с делами, Линде заглянул в аптеку и в супер-маркет, чтобы приобрести еды и отмыть руки от крови.       Прикупив для Вилле ланч, он еще немного побродил по магазину, отыскав маленькую елку в коробке и упаковку светодиодной ленты.       — Как-то хреново, что мы без новогоднего настроения, — Пробурчал он, бросая покупки в пакет и покидая магазин.       — Я чуть свой кактус не сожрал, пока ты шлялся. — Вилле валялся на диване без обуви. То ли был занят чем-то важным, то ли просто делал очень умный вид.       Линде швырнул покупки на стол и подошел к Вало, поставив ему колено на грудь. — Ты повержен, друг мой. Хватит прохлаждаться.       — Что у тебя с рукой? — Вилле стряхнул с себя его ногу и резко выпрямился.       — Не знаю. Два часа прошло, а кровь даже не свернулась. Еще место такое неудобное, лет триста заживать будет.       — Клади руку на стол, сейчас всё проверим. — Вилле вооружился ножницами и разрезал бинт. Кровь тотчас хлынула с новой силой. — Тут без швов не обойтись. Будет просто гигантский шрам. Вряд ли эта рана сама по себе затянется. А если да, то неровно, прям очень криво.       — Да и хрен с ней, — Не без отчаяния в голосе вздохнул Линде, — Не до этого сейчас.       — А когда будет «до этого»? Когда тебя переедут погрузчиком?       — Ты меня сейчас отчитываешь? — Линде удивился. — Ты сам меня туда послал.       — Я сказал сделать, а не засовывать руки куда попало.       — Окей. Просто помоги мне промыть это дерьмо и пойдем отсюда.       Вало взял в руки тампон и смочил его в перекиси.       — Кольца придется снять. Завтра пальцы распухнут.       — Как скажешь.       Пока Вилле обрабатывал его рану, Лили сидел совершенно спокойно, иногда сжимая пальцы в кулак и выдавая неудовлетворенный рык.       — Больно же.       — Сиди смирно, я еще не закончил.       Он взял его поперек запястья и очень долго вытирал руку от остатков крови.       Линде зажмурился. Еще немного и он откинется в кресле, чтобы закрыть глаза и наслаждаться от его прикосновений. Но, надо выглядеть немного тупым и удивленным. Держать, так сказать, марку.       — Тебе больно? — Он открыл йод, макая в бутыль ватную палочку.       — Немного…       — Потерпи. Осталось только перевязать и будешь как новенький. — Вилле усмехнулся, погладив друга по голове.       Наблюдая за его стараниями, Линде выдавил кривую ухмылку.       — Сегодня ты доказал мне, что помимо красивых ног у тебя нежные руки и доброе сердце.       Вилле отстранился.       На его лице промелькнула тень смущения.       — Зачем ты мне это говоришь?       — Потому что мне хочется, чтобы ты чувствовал себя важным для меня.       Вилле сложил его кольца в коробку и протянул другу.       — Вот, возьми. Наденешь, когда опухоль спадет.       — Спасибо, — Линде придвинул к нему ланч. — А это тебе.       В дверь постучали, на пороге стояла София.       — Ой, простите.       Вилле оттолкнул от себя компаньона и изобразил внимание.       — Вы не сказали, когда начнутся промо-акции, сеньор. — София с любопытством рассматривала их напряженные лица.       — Я сообщу Вам об этом лично, — Уточнил Вилле.       — Хорошо. — Девушка кивнула. — У вас всё в порядке, тут на пороге пятна крови?       — Я порезался, — Линде помотал рукой и улыбнулся. — Теперь всё нормально, не волнуйтесь.       — Хорошо, — Она смутилась, — Тогда отличного вам вечера, я закрываю логистический отдел. Если надумаете покинуть помещение, то лучше выйти через северное крыло.       Друзья кивнули, прощаясь.       — Как бы она не подумала про нас с тобой всякие гадости. — Вилле открыл контейнер с едой и покосился на пакет. — Ты же еще что-то прикупил, да?       — Так, всякие глупости, — Линде спрятал пакет под стол.       — Покажи, а то лишу премии, — Вилле злобно закудахтал, пытаясь достать сверток пальцами ног.       — Елка и гирлянда, ты доволен?       — А чего так?       — Новый год скоро, тупорыленький ты мой. Как же без украшений? — Линде развернул покупку и принялся разматывать гирлянду.       — Знаешь, я даже забыл в этом году об украшениях.       — Это такое простое человеческое счастье, в котором ты нихрена не понимаешь. — Лили развел руками.       — Зато ты в этом просто мастер, да? — Директор прищурился.       — Да не то что бы… Я долгое время работал в хаосе. После такого начинаешь ценить уют. Что может быть лучше этого спокойного мерцания и снежного вечера за окном? Представь, на минуту, как время останавливается. Потом пойми, что тебе некуда бежать.       — Ох и странный же ты. Говоришь так, словно я сам этого никогда не делал. — Мужчина хмыкнул, принимаясь за еду.       — А ты не пытайся сидеть с таким видом, как будто у тебя всё в порядке. Мне-то ты можешь сказать, — Линде последовал примеру товарища. Теперь они находились друг напротив друга, расправляясь с ужином.       — Глупо обманывать. Возможно, ты говоришь правду. Только от твоего желания помочь мне еще противнее становится. — Он хмыкнул, — У тебя обостренное чувство опеки.       — Ну, если бы ты перестал транслировать мне свое дурное настроение, я бы даже не заикнулся о помощи. — Лили решил настаивать.       — Мы — два серьезных человека с многопрофильным образованием, — Напомнил Вилле.       — Это вообще к чему?       — Это к тому, что у нас имеется нужное количество отмычек, чтобы пристраститься к чему угодно, например: понять, почему из всего персонала только мы с тобой одинаково не хотим возвращаться домой, нагружая себя работой по самое горло.       — Ты меня спрашиваешь? — Лили нахмурился.       — Нет, просто констатирую, в надежде, что ты пояснишь мне свою цель в Айокки.       — Я считаю, что в мире всё закономерно. — Парень задумался. — Дело тут в первостепенных желаниях.       Вилле поиграл желваками и отставил тарелку в сторону.       — М?       — Если ты сомневаешься в чем-то, просто взгляни на себя со стороны. Чем ты предпочитаешь заниматься чаще всего?       — Сидеть в кабинете и пялиться в отчеты. — Вилле хмыкнул. — У меня вся жизнь такая. Сначала папа хотел, чтобы я учился лучше всех, а потом, когда я выучился, отца не стало. Что мне оставалось делать? Я бы мог пойти работать в какую-нибудь забегаловку, но, боюсь, для этого нужен особый талант.       — Опять шутишь. — Лили покосился на друга.       — Вовсе нет. Просто я не привык работать физически, как ты. Ну, скажем, я пытался, однако, надолго меня не хватило. Отец мне ничего не оставил, кроме известного имени. Тут меня приняли вне очереди, чему я бесконечно обязан. Когда тебя подбирают практически с улицы, ты словно обновляешься ради чего-то. Психика работает по следующему принципу (даже если тому виной не то, что ты никому не нужен, а в том, что судьба сыграла с тобой должным образом) который заставляет тебя безотказно отдаваться единственному спасению, встретившемуся на пути. Ты принимаешь руку, словно утопающий. И даже если ты встанешь на ноги, ты никогда не забудешь того, кто уберег тебя в минуты отчаяния.       — Маркус склонен к проявлению неслыханной щедрости. Он — честный, добрый, открытый… Я понимаю, о чем ты. — Линде кивнул, расправляя плечи. — Знаешь, ты первый с кем я так долго говорю с того момента, как ушел из Ситсу. Ты можешь продолжать гнуть свою линию и не верить мне, но я действительно работал там. Правда, разногласия не заставили себя долго ждать.       — Обманываешь ты меня, или нет, станет ясно со временем. Для того, чтобы в чем-то убедиться, мне требуется намного больше, чем пара дней.       — А что на личном? — Вилле воодушевился.       — Да нефига. Прошлые отношения были настолько паршивыми, что я подумал: лучше быть одному, чем встречаться с кем попало. Не велика беда, если не будет с кем потрахаться. Знаешь ли психическое благополучие и спокойствие для меня превыше всего. — Линде задумался над его вопросом и почернел, как грозовая туча. — А у тебя?       — Да так, есть одна дамочка. Она сейчас на отдыхе.       — Любишь ее?       — Конечно, — Без особого энтузиазма ответил Вилле. — И она меня, кажется.       — В последнее я больше поверю.       — Почему?       — Ну, знаешь, когда говорят о любимых, люди обычно расцветают в глупой улыбке, краснеют или радуются, но точно не прячут глаза в признаке обиды.       — Ага. — Вилле фыркнул, — Читает он меня тут. АГА.       — Она меня бесит. Вся ее чертова родня. Но! Она очень помогла мне пережить кризис.       — Опять давление руки помощи, как с работой? Можно ли любить кого-то за чрезмерную услужливость, из чувства долга перед человеком?       — Так же, как постоянно сомневаться в моих словах. Ты задолбал меня, что тебе не скажи — всё не так. Считаешь, лучший вариант для меня — идеал? Да я в жизни ему не понадоблюсь. С чего бы таким водить со мной дружбу?       — Ну, я же вожу.       — Какой ты мерзкий, — Вилле отмахнулся. — Хватит уже лезть ко мне. Шутка затянулась. То София подозрительно на меня пялится, то ты весь вечер решил донимать меня намеками. Если интересно, спроси меня напрямую.       — Хорошо, — Лили ухмыльнулся. — Ты готов уложить конкурентов на лопатки? Потому что у меня есть прекрасный план восполнить активы организации. Или продолжишь подозревать меня бог весть знает в чем?       — А… ты про это… — Вилле насупился, — Накатай завтра схему. Обсудим, что получится.       — Слушай… — Он встал, но тут же сел обратно. — Давай здесь отсидимся до утра. У меня нет ни сил ни желания топать по холоду домой, чтобы через несколько часов снова сюда возвращаться.       — Хм, — Линде почесал голову. — Тут даже прикорнуть негде. Одни стулья и твое чертово удобное кресло. Не считая дивана, но вальтом тут вряд ли поместимся.       — Тут есть подсобка, если что. Правда, кровать одна.       — Знаешь, я настолько уставший, что мне практически насрать, сколько там спальных мест. — Компаньон подхватил кейс и указал на дверь в конце кабинета, — Туда?       — Ого, — Воскликнул Лили, когда они вошли внутрь комнаты. — Тут даже туалет есть, чтобы не бегать вниз. На втором, мать его, этаже.       — И ванная. — Вилле многозначительно вытаращил глаза, — Странное архитектурное решение, да? Ладно, хватит восхищаться изысками. Ты как хочешь, а я — на боковую. — Он увалился на кровать прямо в одежде.       — Совсем чокнулся. — Лили недоумевал, — Хочешь завтра весь день ходить помятым? Ты же лицо компании.       — Вот ты вечно бурчишь, давно бы от тебя избавился, да голос мягкий, очень внушает доверие. — Вилле посмотрел на него долгим взглядом, снимая пиджак и бросая его на спинку стула. — Ну, давай, дорогой, чего медлишь? — Он поиграл бровями и заржал.       — Вот зря ты со мной шутишь, — Лили подбоченился, — Вдруг я ярый гомосек?       — Если честно, мне пофигу, — Пробубнил Вилле в подушку. — Можешь прижиматься сколько угодно.       Линде осекся.       С одной стороны дружба, и роль в виде подчиненного, а с другой — изящная спина с задравшейся рубашкой, мимо которой крайне сложно пройти.       К тому же, кто знает, как Вилле отреагирует. Вдруг уволит?.. Если он, конечно, не думает о том же самом, и не переживает, что Линде станет с ним судиться за домогательство.       — Господи, о чем я думаю? — Пробормотал он, накрываясь одеялом и переворачиваясь на бок. — Скажешь, если станет холодно.       — Интересно, что же ты тогда сделаешь? — С подозрением в голосе буркнул Вилле.       — Накрою тебя своим пиджаком. Но, не переживай, я не только это умею, — Сам не зная зачем добавил он.       — В этом я не сомневаюсь, — Злорадно отметил друг. — Ты же у нас Гений.       — Я же просил не называть меня так. — Линде положил руку под голову и уставился на начальника. — Я тебе кто, шут гороховый?       — Просто бесишь, вот и всё. Не знаю почему, но мне хочется подначивать тебя. — Вилле снова засмеялся и ткнул Линде в бок. — Улыбнись, а то выглядишь как обиженная девчонка.       — Что, если меня это обижает? Я ведь не просто так согласился работать бок о бок с тобой. Я надеялся, что мы подружимся.       — В детском саду надо дружить. У нас тут работа, если ты еще не понял. Формальные деловые отношения. — Вилле прикрыл глаза и зевнул. — Иногда, конечно, мы спим в подсобке и бесимся, но это тоже формально. Я никого не обвиняю, я сам выбрал такой путь. И ты тоже выбрал путь терпилы долбанутого меня, смирись.       — Не такой ты и долбанутый. Просто немного распущенный. — Лили снова приподнялся. — Давай спать.       — Ну уж нет. Почему это я распущенный?       — Потому что есть люди собранные и галантные, у которых всё просчитано даже там, куда никто не сунется, а ты — раздолбай. Хоть при этом и отличный аналитик. Впрочем, пробелы в дисциплине можно быстро наверстать, если пристраститься к изучению социальной адаптации.       — Опять ты вздумал пилить меня вычитками из википедии. — Вилле взбрыкнул, — То, что ты хорошо учился, не дает тебе права порицать меня в несоблюдении субординации.       — Да, — Линде кивнул, — Еще ты несдержанный и грубый.       — Зато настоящий.       — Я тебя умоляю, знаешь, сколько таких настоящих по свету бродит, считающих свой говнистый характер чем-то уникальным, мать его?       — Ой, отвали. — Вилле отмахнулся, — Гениальный старикашка, помешанный на правилах.       — Почему сразу старикашка?       — Потому что голос у тебя сиплый. Отвали. Дай поспать. — Мужчина положил на голову подушку и завыл.       — Окей, спи. — Линде вытянулся в полный рост и натянул одеяло до самого подбородка. — Холодно тут. Надо бы обогреватель прикупить.       — Ага. На какие шиши? Или тебе деньги девать некуда?       — Лучше потратиться на калорифер, чем потом оплачивать лечение. — Со знанием дела в голосе протянул Линде.       — Купишь значит.       — Угу. — А что у тебя с финансами?       — Куча долгов — вот что. Если не погашу плату за ноябрь, меня выселят уже через неделю.       — Если хочешь, можешь жить у меня.       — Знаешь, как-нибудь сам разберусь, — Он фыркнул. — Дай поспать… ***       Линде разлепил глаза, пытаясь понять где он сейчас находится. Вилле лежал совсем близко, закинув колено на его бедро и обнимая край подушки.       «Должно быть, ему очень удобно» — Парень осторожно погладил друга по волосам.       — Прости, — Вилле округлил глаза и сухо извинился. — Сам не знаю, как так вышло.       — Не переживай. Зато мы немного согрелись, — Лили потянулся, стряхивая с одежды мелкие пылинки и волосы, — И почти не испортили форму.       — Да плевать на форму. Вдруг подумаешь, что я этот самый… ну… голубок.       — Ты не шибко похож на птицу, — Линде глупо пошутил и встал, пересекая комнату. — Тебе навести кофе?       — Да. И комп вруби. Надо проверить почту от Маркуса.       — Знаешь, мы довольно рано проснулись, — Прокричал парень, но осекся, встретившись глазами с Софией.       — Тебя не учили стучаться? — Поинтересовался он, заправляя рубашку в брюки.       — Извините, сеньор Линдстрем, я думала это сделать, но мне пришло в голову что Вы еще не заняли свое рабочее место. Поэтому я решила оставить отчеты на столе у директора.       — Вало тоже здесь. — Линде ткнул в сторону подсобки. — Это на тот случай, если у Вас имеются к нему какие-то вопросы.       — Вовсе нет. — Девушка покраснела, увидев Вало с распущенными волосами. — Доброе утро, директор.       — И Вам не хворать, — Ответил он, всем своим видом показывая стремление избавиться от партнера прямо сейчас. — Я лично отдам Вам ведомости, ступайте.       София нашла дверь не сразу.       Она немного посеменила вдоль стены, беспрестанно оглядываясь на фривольный образ ныне строгого босса. — Доброго дня.       И покинула кабинет.       — Запала на тебя, как пить дать. — Линде хмыкнул, запуская процессор. — Что еще за фигня?       — О, ну конечно. — Вилле ударил кулаком по столу. — Только этого еще не хватало для полной картины. Сервак опять завис.       — Всё совсем туго. Я схожу к системному администратору, ты не против?       — Ага, как же. Он в отпуске с прошлого месяца. Выйдет только в начале января.       — И, что прикажешь делать?       — Снимать, блять, штаны и бегать. Звонить в Ситсу моему знакомому. Он втайне направит к нам своего админа. Хоть это и шанс, который я могу использовать только один раз в своей жизни.       — Йонне?       Вилле кивнул.       Линде не решился рассказывать боссу о своей интрижке с системным администратором с прежнего места работы. Меньше знает — крепче спит, — решил он, втихаря улыбаясь себе под нос.       Вилле возился с сотовым, пытаясь отключить будильник.       Уже с самого утра рабочий телефон надрывался от звонков. И Линде, как секретарь, занял место на подоконнике, раздавая поручения и покуривая сигарету. — Да, планерки не будет, — Предупредил он Амура, стряхивая пепел в Амиго. — Всё равно мы не сможем провести билдинг без обновления программы. Показатели будут неверные.       — Отвали от моего кактуса, — Злобно прошипел Вало, забирая горшок из цепких рук подчиненного, — Лучше бросай курить и топай в Ситсу. И без администратора не возвращайся, ясно?       — Почему бы тебе просто ему не позвонить?       — Просто иди. И купи еды. — Напутствовал Вилле, пытаясь сбагрить Линде.       — Ну ладно, ладно… — Лили фыркнул, ретируясь. — Доброе утро называется…       Заправившись кофе, он сел в такси.       Затем передумал и вышел.       Хрен с ним, с Вилле. У него семь пятниц на неделе.       С чего бы Линде пилить через весь город? — Гораздо проще набрать номер и решить всё по телефону.       Договорившись с Аароном, Линде прогулялся по набережной, попивая кофе и разглядывая пасмурный пейзаж.       Всё, чего он хотел — это продолжить свой сон, чтобы немного прийти в себя.       Добравшись до дома, он наскоро убрался, представляя, как в эту квартиру мог бы переехать сам Вилле. Вот только черт знает, когда Линде перепадет такое счастье.       Он ведь, Вало, — парень гордый, — будет артачиться до последнего, но не сбавит обороты, пока жизнь не даст ему грандиозный поджопник.       Завалившись на кровать, Линде счастливо улыбнулся, но сон, собака, враз испарился, и прекрасные минуты одиночества сменились разнообразными эротическими картинами.       Вало спит на его груди.       Да, мать твою, мечтай, так оно и будет лет через триста судя по тому, как этот малый пытается избегать любой близости со своими коллегами.       Уж слишком дорога ему эта пресловутая репутация и Линде, как никому, известно, что уважение и авторитет можно заслужить только простодушием и гибкостью в общении.       Верно, никому не нравится, когда им помыкают.       — Ну и хрен с тобой. — Пробурчал парень. — Забуду так быстро, словно никогда не встречал тебя на своем пути.       Стоит ли побороться?       Представь, ты заходишь в эту гребаную столовую и видишь сухопарый, загадочный силуэт, который осматривается по сторонам, пытаясь отыскать тебя в толпе, представляя, с кем на этот раз сведет его судьба.       Он — дикий, как лань, с бархатными, зелеными, как листва, глазами, смотрит на тебя почти что с недоумением. В твоей голове звучит выстрел, стрелка спидометра останавливается.       Это он.       С первой встречи и навсегда.       Ты будешь добиваться его любой ценой, даже если придется взять силой.       Линде закурил, набирая Йоханне — своей бывшей девушке, с которой провстречался почти шесть лет, до того момента, как осознал в себе патологическую неприязнь к любого рода отношениям. К этой новости она отнеслась совершенно спокойно, добавив от себя: просто отлично.       Он был готов к чему угодно, но только не к такому ответу.       К обвинениям, упрекам, скандалу, но не к тотальному спокойствию с пожеланием встретить себе достойного человека, с которым ему будет комфортно.       Даже более того, она не прекратила общение, а попыталась от всей души ему помочь.       Послышался тихий, задумчивый голос.       Линде развалился на покрывале.       — Привет, как ты?       — По уши в работе.       — Новый проект?       — Да, что-то в этом духе. Ты опять за советом?       — Ты отлично разбираешься в таких вещах.       — Хм, ты нашел себе новую музу, воздыхатель? — Йоханна присвистнула, — Кто на сей раз?       — Мой босс.       — Понятненько. — Протянула она, — Почему ты думаешь, что он откликнется на твои ухаживания?       — Ну, мне кажется, что он малость «в теме». По крайней мере он пытается это отрицать и гневно реагирует на разговоры подобного характера. Это говорит о том, что у него, возможно, был подобный опыт. Не самый лучший, к слову.       — А ты, типа, Шерлок, да? Как можно сходу прийти к такому выводу, если знаешь его совсем недавно?       — В том-то и дело, я очень сомневаюсь в своих догадках. Посему наши отношения совсем не двигаются с мертвой точки.       — Ты пробовал узнать о его предпочтениях? Возможно, в ответах ты мог бы найти подсказки.       — В одном я уверен точно: он очень любит свою работу, но, к сожалению, кроме нее почти никого не замечает. Общается формально, и с некоторым подозрением, словно не доверяя окружающим.       — Не думаю, что его можно судить за такое поведение. Я вот сама ни с кем не милуюсь, ты знаешь. — Она произнесла эти слова с некоторым надрывом в голосе.       Было понятно, Ханна врала ему про свое циничное отношение к их совместному роману. Да кто ж признается в том, что ему больно из-за твоей выходки. Гораздо проще напялить правдоподобную маску, чтобы не дать повода думать о тебе, как о раненом в самое сердце.       — Да, — Мягко ответил Лили. — Но, что же тогда делать?       — Дать ему время. Исполнять абсолютно всё, что он просит. И потом резко сдать назад, чтобы он понял, как сильно нуждается в тебе. Уйти, но не разбить сердце. Затем вернуться и признаться в своей симпатии.       — Звучит неплохо. — Пробормотал парень. — Только долго всё это.       — Значит, дорогой мой, гений, тебе, как никому другому, известно, сколько времени это займет. Понимаешь, «они» не хотят банального перепиха. Такие люди ждут что-то неповторимое, единственное, чем бы можно было восполнить свою коллекцию.       — Предлагаешь мне начать с пособничества?       — Да. Но не навязчиво, дабы не спугнуть. Я тебе как антрополог говорю, человеческой психике нужно время, чтобы устаканиться в понимании чего-то. Поначалу будет тяжело, пока привычка только начнет рождаться в сознании. Позже она станет настолько близкой, что человек не заметит плавный переход от слов к действиям. Тело скажет всё само за себя.       — Хм, ну, согласно твоему методу, ты могла бы подчинить себе кого угодно. — Он хмыкнул.       — Да. Вот только, мне это не нужно. Я не испытываю желания делить с кем-то свое заветное время. Сейчас меня волнуют проекты и возможность реализоваться. Остальное, я полагаю, придет само по себе. А если не придет, то я особо не расстроюсь. — Девушка довольно улыбнулась, — Извини, мне пора бежать.       — Спасибо, — Линде положил телефон рядом с собой.       Интересно, Вилле уже перестал дуться? Чего не звонит?       Едва он подумало про это, пришло сообщение в общем чате:       — Работа сервиса возобновилась. Приступаем к промо-акции.       Отдел логистики: Вас понял.       Поджав губы, Линде сел на кровати, надевая ботинки.       — Хватит лежать. Пора бы и на работе показаться…       ***       — Купил? — Вилле копался в сегрегатах.       — Да, — Линде поставил перед ним пакет с едой и занялся ноутбуком. — Какие неурядицы на сей раз ты приберег для меня?       — Переговоришь с главным инженером Ф-Сервиса, а я займусь ведомостями.       — И, как скоро он появится?       — Обещал зайти с минуты на минуту. Я еще подумывал позвонить тебе, но ты сам пришел, как знал.       — Вилле, если тебе надо отлучиться, чтобы поесть, я бы мог сделать за тебя всё необходимое, ты же знаешь. — Линде сел напротив, показывая готовность справиться с абсолютно любой задачей. И еще… Я был сегодня дома. Заходил, чтобы взять запасные ключи. Если будет совсем худо — вот адрес, — Он быстро написал на листе бумаги улицу и номер дома. — Держи.       — Ты так старательно желаешь помочь мне, что я немного смущен, — Вилле забрал лист бумаги и бросил его в ящик. — Хорошо, так и быть, я подумаю над твоим предложением.       И, видя довольное выражение на лице Линдстрема, решил малость подшутить над помощником.       Пока Линде ходил в уборную, Вилле попросил агента из Ф-Сервиса предложить партнеру работу, от которой очень сложно отказаться. Естественно, для того, чтобы проверить всю серьезность намерений своего компаньона. Мало ли. Быть может, за маской покладистого доброжелателя скрывается циничная и хладнокровная личность.       Агент поддержал идею, и уже через полчаса вовсю уговаривал Лили занять пост главы отдела продаж с соответствующей зарплатой, которая в 4 раза превышала его нынешнюю.       Пока они разговаривали, на горизонте мелькнул Вало, который ненавязчиво прошел мимо.       Линде тут же заподозрил неладное.       И тут надо сказать про фирменный прием этого человека, который сразу же различал ловушки в повседневности.       Во-первых: какая, нахрен, ставка в четырехкратном размере, которую до сих пор никто не отхватил? Во вторых: этот пришлый агентишка даже не знает принадлежность его образования к данной сфере, а это важно.       В третьих: почему это Вилле, обычно носа не показывающий из своей берлоги, вдруг прошелся мимо, как каравелла, сука, по зеленым волнам? Еще и лицо такое сделал, что стал похож на постаревшую подозрительную грушу.       Одним словом, тот еще интриган.       Лили сориентировался так же быстро, как раскусил план хитрого пройдохи.       — Я подумаю над вашим предложением. И сделал такой вид, будто бы пытается что-то скрыть. Отбежал подальше, сталкиваясь с Вилле Вало и дрожа (типа) с ног до головы.       — Прости.       — Ты чего такой нервный? — Кудрявый конь изобразил картинное удивление. — Это потому что тот сеньор тебе что-то сказал, да?       — Да. — Лили приблизился к Вилле и тихо прошептал тому в ухо, — Он сказал, что мне стоит обратить внимание на своего босса, который хочет меня проверить. И сказал, что у тебя классная задница.       Оставив Вилле в состоянии шока, он поравнялся с залом переговоров, чтобы заключить контракт с тем же человеком, о продлении поставок до конца следующего года.       — И, часто он тебя так проверяет? — Поинтересовался Хоакин, когда Линде ставил печать на документах.       — Пока что, в первый раз. — Парень засмеялся. — И, думаю, не в последний.       — Он — довольно сложный человек. Я работал с ним долгое время, пока не ушел в логистику. Даже — убежал, ибо работать с таким придурком фактически невозможно.       — Не на того напал, — Процедил Линде, прощаясь с агентом. — Отличного дня. ***       — Наверное, ты подумал, что я та еще скотина, да? — Вилле поймал Линде в коридоре.       Все на них пялились, но парню было чертовски плевать. — ДА?       — С чего бы тебе вообще держать передо мной марку? — Лили сунул руки в карманы и остановился. — Потише, на нас уже смотрят, как на сварливых супругов.       — Сам ты супруг, отвечай, давай.       — Хорошо… ты сам спросил. — Линде тяжело выдохнул, — Я не считаю тебя скотиной, но ты упрямо хочешь доказать мне это своими проверками. Сначала Маркус, затем — агент, — нахрена? Я же сказал, что буду вести себя так, как никто другой. Плевать, что там было в Ситсу. Теперь я твой подчиненный.       — Ты меня бесишь своей невозмутимостью.       — Тогда просто соблюдай дистанцию и я тоже стану реже попадаться тебе на глаза, идет?       — Так тоже не пойдет. Как мы тогда будем общаться?       — Голубиной почтой. Не мешай мне работать, пожалуйста. — Линде вздернул нос и прошествовал в сторону бухгалтерии. — Эти бумаги сами себя не отнесут, понимаешь?       — Я сам их отнесу, — Вилле выхватил у него папку и пролетел мимо, взмахивая волосами.       — Пф, — Линде состроил гримасу, — Выскочка волосатая. Швабра тупая. Что бы я не сделал — всё не так.       Он зашел в кабинет, забираясь в кресло и распечатывая пачку сигарет.       Тут же вошла привлекательная дама, нависая над Линде, словно коршун.       — Где Вилльгельм? Я ищу его уже полтора часа, бегая из кабинета в кабинет.       — Сеньора, Вам бы лучше подождать его здесь. Он ушел в бухгалтерию.       — Или просто пошел прохлаждаться, как всегда, не сказав никому о своем уходе?       — Послушайте, — Лили злился, но оставался до последнего галантным и рассудительным, — Если я сказал, то так оно и есть. Мы виделись с ним несколько минут назад.       — Ладно, — Она села в соседнее кресло.       — Стесняюсь спросить, вы вообще кто? — Линде явно не хотелось молчать. — Как вас представить?       — Говоришь таким тоном, как будто я просто с улицы пришла. Я его девушка.       Линде внутренне сжался.       Да, с такой особой ему вряд ли стоит тягаться. Кажется, она бы могла съесть своего конкурента даже не подавившись.       — Агата! — Вилле вошел в кабинет, спотыкаясь от неожиданности. — Ты вернулась из отпуска?       — Да. И тут же узнала, что твою квартиру опечатали. Сколько можно это терпеть?       — У компании финансовые трудности, ты же знаешь. — Мужчина провел ладонью по лицу, опускаясь рядом с Агатой. — Надо лишь немного подождать.       — Ты ждешь уже с прошлого года, а разница видна только тебе одному. Совершенно без изменений. — Девушка закатила глаза. — Отдал машину в ремонт на последние деньги, а жить мы теперь где будем?       — Ты могла бы поехать к маме. Я сам разберусь, как-нибудь.       — Твое «разберусь» значится как «оставьте меня в покое», не так ли?       — Хватит меня позорить. — Взревел Вало, печатая кулаком об стол. — Надоела уже. Всё тебе не так. Когда я вываливал бешеные деньги на ремонт дома твоих родителей, тебя всё устраивало. Разве нет?       — Ну, да, стань меня попрекать этим. Как мужественно.       — Да тебе только деньги нужны. Чем больше денег, тем больше я — мужчина. Вот как я это вижу.       — Зачем ты мне тогда сдался. В виде мебели, которая ничего не делает, но занимает кучу свободного места?       — Ребят, я вам не мешаю? — Линде чувствовал себя свидетелем того, чего ему видеть не надлежало. — Это всё просто отлично, но вы или порвите или пытайтесь наладить отношения.       — А тебя, психолог с рабочего района, вообще никто не спрашивал. — Вилле пронзил его ядовитым взглядом. — Чего ты вообще привязался к этому кабинету?       — Потому что я тут работаю, вообще-то.       — Ах, ну, да. Тогда я уволюсь. Вот этой вот даме просто нравится меня пилить. А тебе, я полагаю, уже закономерно видеть меня ни на что неспособным дураком.       — Ты и правда дурак, если думаешь, что я считаю твои промахи.       — Дома поговорим, — Агата хлопнула дверью, не попрощавшись.       Наступила тишина.       — «Дома поговорим». Черт, ненавижу, когда считают мои доходы. Я разбазарил деньги отца на эту… а она… ты только посмотри, — Он вскочил, раскидывая документы. — Тошнит уже от всего.       — Сядь, а то поранишься. — Линде взял его за руку и усадил в кресло. — Хватит орать. Иначе, я тоже начну. Не веришь, что я умею?       — Вообще никогда не поверю, что ты на такое способен. Тебя прям сам боженька в жопу поцеловал. — Вилле фыркнул.       Линде взял ключи со стола и вложил в его пальцы.       — Сегодня ты поедешь домой. Больше никаких унижений. Ее никто не просит оставаться рядом с тобой, если в минуты отчаянья ты ей не нужен.       — А знаешь, — Он поиграл челюстями, — Я тоже так думаю. Давно хотел сделать что-то в этом духе.       — А уволиться я тебе не дам, хоть насмерть меня забей. Чего ты этим вообще добьешься? Побежишь, как крыса, с тонущего корабля?       — Так-то оно так, но не сидеть же здесь за бесплатно?       — А то, что Маркус задницу рвет, отдавая из своего кармана, тебя не волнует?       — Да. Ты прав. — Он закрыл лицо руками. — Как же всё осточертело.       — Сколько тебе нужно, чтобы расплатиться с долгами?       — Много. Очень много.       — Отлично, у меня как раз столько есть. — Линде надел пальто и вышел из кабинета.       — Ты куда, белобрысый?       — По делам… ***       Линде явился уже под вечер, обнаружив в своей квартире Вилле.       Он спал прямо на ковре в прихожей, обнимая бутылку виски.       Поднатужившись, Лили отнес его в гостиную, свалив на кровать и накрыв одеялом.       Рядом бросил стопку денег и пошел в ванную, раздеваясь на ходу.       Посмотрев в зеркало, он улыбнулся.       Из зеркала на него смотрел молодой парень со стрижкой каре, бледные веки которого слегка дрожали от напряжения.       — Не велика беда. Я всегда мечтал избавиться от этих чертовых волос…       И дело тут не в них. Деньги он взял у отца. А волосы — дело десятое. Просто захотелось что-то изменить в себе. И, если Вилле спросит, он расскажет ему всё как есть.       К тому же, теперь всё слишком очевидно. Мужчина у него в капкане. И если бы он так сильно его не любил, то целовал бы сейчас каждый сантиметр его бледной кожи.       Хотелось, чтобы всё произошло по-настоящему, а не как в дешевых мелодрамах с участием выпивки или наркотиков.       Чтобы он пришел к нему по собственному желанию.       Вилле проснулся, пытаясь снять с себя пиджак и рубашку.       — Линдстрем, извини, что я без стука. У меня телефон разрядился.       — Я поставлю его на зарядку. — Лили переоделся, выходя из ванной. — Ты можешь принять душ или поесть. В общем, делай всё, что тебе вздумается.       — Откуда у тебя такие деньги… И, — Он задохнулся, — Ты куда дел свои волосы?       — Мне надоел тот факт, что я не могу их распустить. А деньги… Ну, мне особо некуда их тратить, поэтому у меня есть некоторые сбережения. Если они могут тебе помочь, то я согласен одолжить тебе.       — Только я не знаю, когда отдам. И домой я возвращаться тоже не хочу. — Вилле обнял себя, уставившись в стену. — Лучше бы Агата вообще не приезжала. Я разучился жить семейной жизнью, ибо рутина вконец расшатала меня.       Он нахмурился.       — С чего ты вообще решил мне помогать? — Так не бывает.       — Потому что я — тот самый человек, который не может пройти спокойно мимо чьей-то беды.       — Робин Гуд, да?       — Нет, просто Дэнниел.       — Или ты хочешь меня. Иных предположений у меня нет. — Вилле округлил глаза.       — Ага. Страсть, как хочу. — Без эмоционально ответил Лили, заваривая кофе. — Чертов мешок с костями.       — Мы можем запросто это проверить. Если у тебя встанет на меня, то я говорю правду.       — Молись, чтобы у тебя не встал. — Линде улыбнулся, поиграв мышцами, — Смотри какой, а? Как ты вообще это собрался проверять? Теоретически, у любого мужчины может встать даже на жареную утку, если он год до этого не трахался.       — И это тоже верно, — Вилле призадумался. — Но, не каждая утка заслуживает такого внимания, как я. Ты ведь не кого попало к себе позвал, учитывая, что не у одного меня тяжелое положение.       — Считай, что ты прав. Да, так и есть, ты мне нравишься. Глупо отрицать очевидное. — Линде уставился на друга. — Я ведь другой, не такой, как ты. Если я чего-то хочу, то говорю об этом прямо, а тебе нравится отбиваться до последнего, даже если всем уже давно всё известно.       — Так я тебе что-то должен? Просто ты так смотришь, что у меня мурашки по коже.       — А ты бы смог это сделать, если бы я попросил? — Линде приподнял бровь, — Да?       — Нет.       — Тогда чего спрашиваешь?       — Потому что мне нравится с тобой говорить, — Пробормотал Вилле, падая на спину и отворачиваясь. — Ты никогда не пилишь меня и не обзываешь, если что-то идет не так.       — Я не только это умею. — Он поставил чашку на тумбочку, ложась и обнимая друга со спины. — Так лучше?       — Что ты делаешь? — Вилле отмахнулся. — Думаешь, если ты такой хороший, добрый и красивый, то можешь запросто уткнуться в меня своим членом?       — Я даже не пытался. Это колено. — Линде удивленно посмотрел вниз. — Прости, я не ослышался? — Красивый? — Я же швабра волосатая.       — Просто я не умею делать правильные комплименты. Если я тебя заметил — вот уж повод для радости.       — Я сейчас лопну от счастья. — Парень закатил глаза. — Тебе удобно? Хочешь, чтобы я что-нибудь сделал?       — Нет, вали, а то кофе остынет.       — Я для тебя сварил.       — Ладно, давай выпьем перед сном. У тебя есть кексы или что-то в этом духе?       — Тебя разве не мутит после алкоголя?       — Да я немного выпил. Просто забрал остатки с мини-бара. — Вилле шмыгнул носом.       Они развалились на стульях, проклиная поздний вечер.       Даже если бы кто-то из них решил прогулять работу, то второй бы отдувался по полной, чтобы заткнуть дыры собственным телом.       — Жаль, что ты не хочешь расслабиться. — Линде поиграл бровями.       — Знаю я о твоих способах, не дурак. — Вилле снял с себя рубашку и придвинулся к Лили. — Если я дам себя потрогать, ты отстанешь от меня?       — Решил стать моей личной шлюхой, чтобы расплатиться с долгами? — Парень притворно расхохотался.       На самом деле сейчас ему было не шуток.       — Может быть и так. Вот только это не основная причина. — Вилле сощурился. — Мне просто интересно, ты так же хорошо целуешься, как решаешь возникшие проблемы, а? Или подначивал полмесяца только для того, чтобы испугаться меня, когда я сам попрошу это сделать?       — Хорошо. — Лили сглотнул, приблизившись к его лицу. — Ты хочешь, чтобы я делал это по указке, не слушая собственные чувства к тебе?       — А у тебя они есть? — Вилле сдвинул брови и отвел голову в сторону. — Ты сейчас прикалываешься?       — Нет. Когда ты рядом я с тебя глаз не свожу. Даже тогда, когда тебе кажется, что я не смотрю.       — Считаешь, мы могли бы полюбить друг друга? — Мужчина осекся. — Босс и его старший помощник? — Это так избито.       — А мне плевать. — Линде почувствовал себя немногим лучше. — Разве ты не хочешь, чтобы тебя хоть раз в жизни кто-то по-настоящему полюбил?       — Какой в этом толк, если эта любовь не взаимна?       — Тогда почему ты хочешь переспать со мной? — Линде удивился.       — Я просто пошутил, а ты не понял. — Он опустил взгляд на его губы. — Или сделал вид, что не понял, чтобы наконец открыться мне?       — Кончай свои игры. Либо ты меня сейчас поцелуешь, либо мы отправимся спать, притворившись, будто ничего не было.       — Отлично, я иду спать. — Вилле снялся с места и лег на кровать. — Большая просьба — спи в километре от меня, иначе я двину тебе коленом по яйцам.       — Сам себе хуже сделаешь, испортив мое приданое. Потом еще раскаиваться будешь, — Линде хмыкнул, укладываясь рядом. — Всего один поцелуй, тебе сложно что ли?       — Хорошо. — Вилле повернулся к нему и запустил пальцы в его короткие, светлые волосы. — Тебе станет легче?       — М-м…       — Ты чего остановился?       — Мне нравятся твои глаза. Они, как черные огни, которые прожигают насквозь. Прямо под стать тебе самому — умному, пытливому и непреклонному.       — Пытаешься сделать мне комплимент, да? — Линде обнял его за шею. — А самому стыдно решиться?       — Я тебе сейчас покажу, как мне стыдно. — Вместо поцелуя, он взял его ладонь и заложил за пояс джинсов. — Ты чувствуешь, как мне горячо? Чувствуешь, как он становится больше, когда я смотрю на тебя, но не могу заставить себя приблизиться к твоим губам, а?       Линде ощутил пальцами неровный пульс чуть ниже лобка. Это так странно, когда член скользит по твоей ладони — бархатный, живой, соблазнительный…       — Ты хочешь, чтобы я подрочил тебе или…       — Просто двигай рукой и молчи, чтобы мне не понравился твой сдавленный голос. — Вилле закрыл глаза, подставляясь под его прикосновения. — И не вздумай меня целовать, как какую-то девицу. Я хочу, чтобы мы никогда об этом не вспоминали.       — У тебя встал, — Прошептал Линде, прикусывая мочку его уха и учащая темп. — А говорил, что тебе всё равно.       — И ты мне поверил? — Вилле тяжело вздохнул, когда Линде надоело повторять одно и то же.       Теперь его руки блуждали по впалому, чуть подкачанному животу, обводя ряд тугих вен и двигаясь к ключицам.       Мужчина живо отреагировал на прикосновения.       Нервно дернувшись, он выгнулся, почти умоляя:       — Ты можешь взять его в рот?       — Уверен, что хочешь это сделать? — Линде лег сверху, медленно скользя ладонями по его бедрам. — Ты же знаешь, я могу.       — Пожалуйста.       — Только говори мне, как именно ты хочешь, чтобы получить удовольствие. — Он расстегнул ширинку и приник губами к головке члена. — Чаще, глубже или очень нежно.       — Засунь его в горло. — Вилле вцепился в его плечи, почти умоляя.       — Он, как и весь ты, — такой же идеальный. — Линде хмыкнул, проводя языком по уздечке и с наслаждением вбирая орган в себя. — Я бы хотел частенько удовлетворять тебя таким способом, чтобы ты стал совсем ручным.       — Если перестараешься, боюсь, никакая сила не поднимет меня отсюда. — Вилле покраснел, закрыв лицо ладонями. — Так и будешь до утра говорить мне пошлости?       — Я думаю, нам стоит закончить, но для этого мне кое-что нужно. — Линде спустил с себя брюки и соединил их эрекции вместе. — Приятно?       — Еще немного и, кажется, ты не сдержишься, — Вилле почувствовал напряжение в его руках.       — Хочешь, чтобы я сделал это тебе на живот, да? Так ведут себя такие неприступные скалы, как ты? Долго сопротивляются, а потом позволяют делать с собой всё, что угодно?       — Я больше не могу, — Вилле застонал, прогнувшись в спине.       Недолго думая, Линде довел его до кондиции, опускаясь сверху и жарко целуя в приоткрытые губы.       — Я же просил — не целовать меня. — Он попытался увернуться, но друг схватил его за руки, уложив ладони по обе стороны от жертвы. Притом, он сделал это настолько мягко, но властно, что Вилле не оставалось выбора, кроме полного подчинения его воле.       Поцеловав его почти любовно, но так же непристойно и громко, он подождал, пока Вилле утихнет в его объятьях. Затем вернулся обратно, чтобы вылизать их сперму и снова поцеловать его губы.       — Поверить не могу, что ты это сделал. — Вилле тяжело дышал, проводя пальцами по своему лицу. — Как и в то, что до сих пор не убил тебя.       — Но, тебе же понравилось?       Вилле промолчал, отворачиваясь на бок.       Позже все-таки попросил обнять его, но говорил с некоторой обидой в голосе.       Лили лишь посмеялся, понимая, что между ними всё уже будет не так, как прежде… ***       — Линде, жди меня снаружи. — Вилле кинул ему ключи от машины, указывая на кабинет, — Я заберу документы.       — Как-то он изменился за последнее время. — Эмерсон догнал Линде на полпути к парковке. — Какой он вообще на самом деле?       — Недоверчивый, противный, скучный человек, — Линде хмыкнул.       — Удивительно, как ты до сих пор столько протянул? Ни один из его подчиненных не задерживался здесь больше трех дней. — Мужчина тяжело вздохнул, — Ты даже не представляешь, какой он гад на самом деле, если продолжаешь находиться с ним рядом.       — Полно, Эмерсон, ты говоришь о моем начальнике. — Лили отмахнулся, — Не думал, что это может мне не понравиться?       — С чего бы, если ты сам от него не в восторге? — Собеседник сдвинул брови. — Боюсь, ты еще припомнишь мои слова, когда он заберет твои блестящие идеи, выдавая их за свои собственные.       — Если это поможет фирме — пускай.       — Ты рехнулся. Ни один успех не стоит таких жертв.       — Если только это не вся твоя жизнь. — Лили сел в машину, — Что-нибудь еще?       С видом «только не говори потом, что я тебя не предупреждал», Бертон покинул ангар.       Еще немного, он встретился бы лицом к лицу с Вилле, но тот пришел чуть позже, выходя из того же лифта, на котором уехал сотрудник аналитического отдела.       — О чем ворковали? — Кажется, Вилле все-таки видел его с другом.       — Это ты его подослал? — Лили приподнял брови. — Опять?       — Даже не думал. На кону сделка века.       — Что может быть важнее твоих проверок?       Вилле придвинулся, сжав пальцы на его горле.       — Запомни: я буду проверять тебя так часто, сколько пожелаю.       — Да ну? Твое недоверие уже походит на болезнь, чем на банальные проверки профессиональной пригодности. Уж не значит ли это то, что ты начинаешь в меня влюбляться?       — В тебя? — Вилле едко рассмеялся, укладывая кейс на заднее сиденье.       — Конечно. Иначе я не понимаю, с чего тебе проявлять такое острое внимание к рядовому сотруднику вроде меня.       — Потому что мы трахаемся друг с другом. Этого аргумента тебе недостаточно?       — Значит — просто трах? Хотя, вряд ли «тот раз» можно так назвать. — Лили выехал на улицу, включая печь. — Тебе комфортно?       — Вот как ты так умело совмещаешь стеб с заботой обо мне, а? — Вилле развалился в кресле, сглатывая. Лили перевел взгляд на его шею.       — Прекрасный ракурс.       — Ты не ответил, что этот урод хотел тебе сказать?       — Он думает, что ты сумасшедший. — Линде пожал плечами. — Будто сам не знаешь, как ты поступал с прежними подчиненными.       — Они метили на мое место, если тебе интересно знать. А тебе пофигу. Ты занимаешься своими делами, я — своими.       — Вдруг я тебя обманываю?       — С таким образованием и стажем в восемь лет? Ну уж нет. — Он помотал головой. — Хотел бы — давно сколотил себе имя.       — Я и сколотил. Правда, я слишком долго был в тени, чтобы становиться богемным, понимаешь? Так ведь проще.       — Юный миллиардер в Айокки. Какая прелесть, — Вилли скривил губы. — И его запретная любовь. Хотел бы я так.       — Будь ты на моем месте, давно бы влепил себе оплеуху. Я вот не понимаю, неужели мы не можем хоть раз нормально поговорить? У тебя что, патологическая неприязнь к человеческому общению?       — Боже, — Он фыркнул, — Какая разница с какой интонацией я это произношу? Говорим-то мы всё равно об одних и тех же вещах?       — Да, именно. — Лили закатил глаза. — Бьюсь о заклад, когда я завладею тобой, мне откроется прекрасное зрелище в виде милого мальчика, который будет умолять меня затрахать его дырки. Правду ведь говорю?       — Мне не нравится такой стиль общения. — Вилле скривил губы.       — Хорошо, я буду говорить именно так, как ты считаешь нужным. — Лили подсобрался. — Хочешь, чтобы я называл это актом чистой и искренней любви?       — Я хочу, чтобы ты прекратил говорить об этом, разве непонятно?       — Как ты вообще собрался встречаться со мной, если разговоры о сексе так смущают тебя?       — Какая хрен разница, будем ли мы об этом говорить? Ты что, кайфуешь? — Вилле отвесил ему оплеуху. — И, когда это я тебе позволил так думать? Встречаются, когда ходят за ручки, а я твои кишки через горло вытащу, если задумаешь сделать нечто подобное. И так половина офиса с нас глаз не сводит.       — Сплетни были всегда, и только ты решаешь, как к ним относиться. Если ничего нет, то ты с радостью возьмешься за идею подыграть им. Только представь, как они разочаруются, если мы немного проучим их?       — Не собираюсь я этого делать. — Парень шикнул.       — Хорошо, если ты собрался вовсе меня избегать, то можешь просто повесить над своим кабинетом табличку: здесь водятся геи.       — С чего ты так решил?       — Потому что внезапное прекращение отношений после дружбы взахлеб может показаться подозрительным для коллег. Они усилят слежку.       — И, что же ты тогда предлагаешь? — Он сдвинул брови.       — Гнуть свою линию. Однако, не исключаю, что мы можем спалиться.       — Ага. Если только ты прилюдно меня не засосешь.       — И это случится, — Линде покачал головой. — Ты же не даешь мне сексуальной разрядки. У меня внутренности скручиваются, когда я тебя вижу.       — Вот еще. — Вилле закатил глаза, — Так я и повелся.       — Если не хочешь верить мне, то посуди сам. Разве не этого тебе хотелось бы?       — Ничего я не хочу. Просто отвези меня и заткнись. — Он закинул ногу на ногу и принял неприступный вид.       — Ей-богу, ты как сука, которая пытается раззадорить аппетит. Только скажи. Просто скажи, когда оттаешь. А до того момента я даже не прикоснусь к тебе. — Линде сжал челюсти и уставился на дорогу. — Тоже мне. Много на себя взял — прикидываться недотрогой.       — Завтра же починю машину, чтобы избавиться от твоего болтливого языка.       — Лучше врежь себе, чтобы я порадовался. — Линде покосился на друга. — Не знаю, кто меня еще так бесил, если не ты.       — Не забывай, что я твой шеф.       — Не забывал, что я не в кабале, чтобы терпеть тебя сутками.       — Отлично.       — Отлично.       — Просто прижми меня к себе, трудно что ли? — Вилле отвернулся к окну. — Зачем всё так усложнять?       — Я, блять, усложняю? — Линде взревел, печатая машину к обочине. — Ты доигрался.       Он накинулся на парня, разрывая на нем рубашку.       — Я тебя ненавижу тупой комок бешенства.       — Давай, покажи, как сильно ты можешь сходить с ума рядом со мной, — Вилле расхохотался, смеясь в его губы. — Воплощение превосходства и спокойствия.       — Мразь.       — Родился с золотой ложкой в заднице и думаешь, что я прыгну к тебе на шею за вшивые бумажки? Нет уж. Что ты собрался делать? Изнасиловать, задушить, чертов маньяк?       Но Линде не стал распускать руки.       Он приник головой к его сердцу и притих.       — Ты там живой?       — Если ты гадина, то я отплачу тебе своей добротой, на которую ты не способен. — Он взял его пальцы в свои и немного погрел их дыханием. — А говорил, что согрелся.       Вилле тоже утихомирился, хоть и тяжело дышал.       Он склонился, увидев пепельные волосы под своей рукой, — Линде оставался неподвижным.       — Я не желаю тебя зла, — Еле слышно сказал блондин, перебирая край рубашки. — Если ты не хочешь быть рядом — скажи. Но, это не значит, что мы должны встречаться или иметь друг друга. Даже если этого не случится, я всё равно буду тебе верным другом и помощником. Потому что мое рядовое желание помочь тебе.       Вилле вздохнул.       Понимая, что лучше действовать, чем просто сидеть, стесняясь попросить о сокровенном, он запустил ладони за пояс его брюк, поглаживая спину.       Этого вполне хватило, чтобы тело друга напряглось в ожидании продолжения.       Устав сидеть истуканом, Вилле, сам того не ожидая, почувствовал, как сильно хотел, чтобы Лили увлек его своим весом, вдавливая в кресло. Чтобы почувствовать через одежду, как сильно они желают друг друга, даже если боятся произнести это вслух.       — Тебе лучше?       Вилле отпрянул.       — С чего ты взял, что мне было плохо?       — Ты весь дрожишь, когда мы находимся в близости. У тебя так со всеми. Почему?       — Тебе показалось. — Он закрыл глаза. Его лицо исказилось. — Вот только не думай, что у меня лишь с тобой так.       — В смысле?       — Даже не проси, чтобы я рассказал тебе об этом. — Он отодвинул Линде от себя и сложил руки на груди. — Это слишком личное, и последнее, что ты узнаешь обо мне.       — Я никуда не поеду, пока ты не расскажешь мне. — Линде вернулся на свое место, пытаясь привести мысли в порядок. — Это не может продолжаться вечно.       — Когда я был совсем маленьким, со мной особо никто не возился. — Вдруг сказал Вилле. — Не думай, будто я делал бы так же или считаю, что детям должны в задницу дуть, чтобы они чувствовали себя нужными.       — Я так не думаю, — Линде развел руками и потянулся к пачке сигарет.       — Так вот, — Тот сглотнул, — Ко мне никогда никто не прикасался, по крайней мере, в сознательном возрасте. Я считаю, что это действительно больно и страшно, когда к тебе проявляют внимание. Папа был жестким человеком. Однажды, когда я разбил себе голову, только раз он взял меня на руки, чтобы отвезти к доктору. Мама и того хуже, — она была постоянна занята своей внешностью. Все эти походы к косметологу, подруги, непонятные встречи. Я вечно оставался привязанным к дому, где было одиноко и холодно, понимаешь?       — Отчасти.       — Я часто мечтал, как это, когда тебя гладят, любят, прижимают к себе… — Вилле не верил, что кому-то об этом рассказывает.       Он облизнул пересохшие губы и уставился на друга исподлобья.       — Тебе вообще интересно?       — Конечно. — Линде взял сигарету в левую руку и протянул Вилле ладонь, — Бери, если хочешь. Это то, чего ты по-настоящему достоин за свою откровенность.       Но начальник посмотрел на нее как на нечто опасное, не решаясь взять.       — Я оградил себя с раннего детства. Для меня проявление чувств что-то настолько интимное и дикое, что я готов распасться на куски только избежать этого момента, когда мне придется испытать с кем-то близость.       — А как же Агата?       — Я ее и девушкой-то своей не считаю. Всё, чем мы с ней занимались обычно происходило в полутьме и пьяном бреде. Я никогда не смотрел на нее так близко, как смотрю на тебя сейчас. Я готов умереть, если это не так.       — Не надо умирать. Просто скажи, что я должен сделать, чтобы тебе стало легче. Нельзя же всю жизнь избегать телесного контакта, если это так приятно. — Линде улыбнулся, — Боюсь, если ты узнаешь насколько, то будешь умолять меня повторять это снова и снова. Просто отпусти себя. Начни всё заново. Я не твой отец, который почему-то крайне замкнут в силу свой природы. Не мать, которой, откровенно говоря, плевать на тебя, потому что ей важнее оставаться красивой и желанной.       — Я боюсь сойти с ума, влюбившись в тебя. Боюсь, что ты обидишься, если я не смогу дать тебе то же, что и ты мне. — Вилле перевел взгляд за окно. — Что ты об этом думаешь?       Линде мягко рассмеялся.       — Я не настаиваю прямо сейчас бросаться ко мне в объятья, но, поверь, у меня хватит терпения, чтобы обойти твои границы, постепенно увеличивая смысловую нагрузку. Это называется НЛП.       — Вздумал проводить на мне опыты? — Вилле напрягся. — Я знаю, твою гениальность, и лояльное отношение ко всему никто не отменял, но почему бы тебе не найти человека, у которого не будет всех этих проблем с общением, как у меня?       — Хм. Это интересный аргумент однако я не думаю, что у меня будут такие же чувства к другому объекту. Выбрал-то я тебя. — Парень пожал плечами. — Я не стану говорить, будто ты драматизируешь, потому что это слишком важно для тебя. Хоть мне и не составит труда мириться с твоими заебами. Сечешь?       — Секу. — Вилле скривился. — Кто вообще обучил тебя этим идиотским выражениям?       — Тот же, кто вселил в тебя неуверенность. — Линде зашелся в улыбке. — Ты ведь тоже не сахар, сеньор Вало. За этот вечер я услышал столько ругательств на ровном месте, что любой бы другой давно вытурил тебя на холод.       — Может, я пытаюсь вывести тебя на эмоции, зная, что ты неплохо справляешься со своей ролью. Где-то же есть этот катализатор твоего гнева?       — Сначала спроси себя, зачем тебе это нужно? — Лили удивился, — Считаешь, я бы смог предстать перед тобой в новом свете? — Нахрена, — не пойму.       Они замолчали.       Линде вдруг тяжело вздохнул.       — То есть, ты мог быть девственником?       — Скажешь тоже. — Вилле поперхнулся дымом. — Ну было пару раз. Говорю же, я едва помню так как был пьян.       — Теперь понятно, почему ты так агрессивно отталкиваешь меня от себя. У тебя тоннельное видение проблемы. Подумай, как другие. Ты же знаешь, не мне тебя учить.       — Да ну тебя… — Он надул губы.       Он рассматривали друг друга.       Линде с толикой заботы и заинтересованности, Вилле — с подозрением.       — Никогда не вспоминай прошлое. Просто подумай о самом процессе. Например: было бы мне приятно, если бы ты решился на поцелуй. — Он сдвинул брови. — Если хочешь, мы оба напьемся, чтобы тебе было легче. Хотя, я думаю, это как с антидепрессантами. Для того, чтобы быть веселым таблетки не нужны, ведь лучшее лекарство — принять себя таким, какой ты есть. Раз и навсегда.       — Давай просто поедем домой. Ты расскажешь мне что-то хорошее, как всегда. — Вилле закрыл глаза, откидываясь в кресле. — Несмотря на то, что ты гнушаешься моими правилами, я практически перестал думать о работе.       — Просто удивительно, — Линде хмыкнул, съезжая с обочины, — Гроза акционеров — маленький, обиженный ребенок, который боится прикосновений.       — Станешь шутить об этом при посторонних — сходу кадык вырву.       — Знаю, не дурак. — Парень осекся. — Забавно просто.       Находясь в пути, каждый думал о своем.       Линде пытался переварить услышанное, изредка меняя музыку игравшую на радио, а Вилле смотрел на него исподтишка, пытаясь представить, как однажды сможет повернуть его голову к себе, чтобы впиться в губы и поцеловать так, как он себе всё время представлял.       Фантазия — это одно.       Когда рядом с тобой живой человек, у тебя почти нет шансов. Либо ему нравится то, что ты делаешь, либо он смеется над твоей неопытностью. И, честно говоря, второй вариант не привлекал Вилле больше всего на свете.       — Как часто ты был в отношениях?       — Какая разница, ты же знаешь, что я отвечу? — Линде ковырнул ключом дверной замок и привалился к стене. — Много. Достаточно для того, чтобы ты начал ревновать.       — Беспорядочно и бесцельно? — Уточнил друг.       — Иногда даже в таких, когда ты кого-то целуешь, не спрашивая имени, потому что тебе скучно. Или лежишь на кровати и кто-то делает тебе минет, пока ты пытаешься уснуть. — Он усмехнулся и открыл дверь.       — По тебе так прямо и не скажешь.       — Не думаю, что по кому-то это вообще можно определить, если он пытается скрыть свои любовные похождения. Благо, у таких, как я, не горит на лбу вывеска «трахаю всё, что движется», ибо оно само как-то выходит. Знаешь, — Он разулся и прошел в гостиную, — Я смеюсь над статьями в социальных сетях, где кто-то пишет, мол, не могу найти девушку, помогите… Я понятия не имею, что нужно делать для того, чтобы она намеренно пришла. Чаще всего ты цепляешь их там, где совсем не ожидаешь. Ты видишь ее, она — тебя. Через пару минут вы лежите на кровати.       — Это что-то природное? — Уточнил Вилле.       — Да. Ощущение, словно ты знаешь, чего хочешь. Ты устал от игры, совершенно сытый и расслабленный. Понятное дело, ни на что не рассчитывающий. И она подходит к тебе, примерно вот так, — Он подошел к Вилле, нависая над ним в пролете, — Мычит что-то несуразное, в духе: м-м, ты, естественно, придвигаешься ближе, — Он вытянул шею, — А в ее глазах написано одно, и ты прекрасно знаешь, что именно.       Линде криво усмехнулся.       Во взгляде Вилле читалось то самое желание, из-за которого он просто брал за руку и отводил туда, где их бы никто не потревожил в течении получаса.       Однако, здесь был иной случай, а значит — Лили должен был держать себя в руках.       — Ясно, — Вилле кивнул, отталкивая друга с дороги и снимая пальто.       — Ты злишься? Не уж-то.       — Да нет, просто хочу пожрать и уснуть, как обычно.       — Ты хорошо вчера спал?       — Если честно, да. Как-то тепло у тебя дома, — Парень покусал губы.       — Конечно, я же всю ночь прижимал тебя к своему сердцу, — Линде призадумался, — Зато наутро ты сдрыснул так быстро, словно ничего и не было.       — Это потому что кто-то любит дольше поспать. Ей-богу. В таком состоянии тебя хоть режь, хоть убивай, одним словом, ничего не поднимет. — Он вооружился бутербродом и завалился на кровать.       — Ты уже вторую ночь брезгуешь душем. — Заметил Линде, — Хочешь мхом порасти или копишь броню, чтобы я перестал к тебе приставать, да?       — У тебя только одно на уме. Хоть ты и прав. — Вилле снял с себя свитер, оставаясь в брюках. — Смотри, сколько угодно. Можешь даже подрочить.       — Ты всегда так говоришь, — Линде сунул руку в карман джинсов, но скривился. — Слушай, ты только верхом ограничишься?       Пока Вилле снимал с себя брюки, чтобы остаться в боксерах, Линде вовсю таращился на его стройное, почти женственное тело.       — У тебя очень красивые… Не знаю, с чего начать. Я бы просто смотрел, как ты трогаешь себя.       — Конечно, рассказывай мне о своих фантазиях, ведь мне так интересно, — Парень картинно зевнул. — Я знаю, что я не урод, спасибо.       — Еще и с характером. — Линде расхохотался, — Знаешь, о чем я мечтаю?       — Ну?       — Трахать тебя сзади, положить руки на эту тонкую талию и смотреть на твою маленькую, накаченную задницу, пока не кончу в нее.       — Блин, ты перегнул палку. — Вилле задохнулся от возмущения. Кажется, его заводили такие слова. Он покраснел и скрылся за дверью ванной комнаты. — Кто тебе вообще сказал, что я буду снизу?       — Да хоть сверху, я уже на всё согласен, — Прокричал Лили, чтобы друг непременно его услышал. — Только от тебя зависит, на сколько ты согласен рядом со мной.       Вилле снял с себя последнее, глядя в напольное зеркало.       — Если это безумие, то какова его величина? Сколько барьеров придется снять, чтобы без страха принять всё таким, как есть.       Без вечного голоса в голове, словно он делает что-то не так.       Готов ли он вообще продолжить свою жизнь с мужчиной, для которого секс с ним не просто прихоть на одну ночь, а нечто такое, что ему нравилось сравнивать с историями романов, которые он иногда читал. Даже если это противоречит его будничному поведению, он такой же, как полуголые сиссигерлы, в ожидании шлепка, хочет, чтобы его оттрахал кто-то властный, похлеще, чем он сам.       — Не страшно, если я не смог не пойти за тобой? — Линде остановился на пороге, облокачиваясь об наличник.       — Это очень странно, — Пробормотал Вилле, заходя в душ.       Двери он закрывать не стал, ровно как и убегать, ведь ему было интересно, что же такое способен вытворить его старший помощник без моральных принципов. Легендарный психопат, как о нем отзывались коллеги.       — Теперь молчи, просто подчинись, если хочешь получить удовольствие, — Прошептал он, становясь рядом и обнимая его за шею.       — Это слишком, — Процедил Вилле. — Я чувствую боль.       — Боль в яйцах и желание поскорее разобраться с этим, да? — Линде хмыкнул, — Это нормально, если у тебя есть член. Скажу большее, он, в отличии от тебя, знает, как решить такую проблему.       — Да нет. Меня всего колотит только от мысли, что я буду делать это с тобой. — Вилле попытался отпрянуть, но стальная хватка не дала ему сдвинуться с места.       — Если хочешь, я могу быть твоей подстилкой. Мне плевать, я уже говорил. — Глаза Лили наполнились желанием. Вряд ли он мог себя контролировать, но, все-таки, герой, если не позволил себе развязать руки до конца. — Ты даже не знаешь, что делаешь со мной.       — Я знаю… Сверху ударили крупные капли воды.       Вилле на миг испугался, но сильные и уверенные руки враз сняли его нервозность.       Он провел ладонью по его шее, подбородку, слегка касаясь полных губ и проникая пальцем внутрь его рта.       Сам не зная почему, Вилле подчинился, пробуя на вкус его кожу с привкусом никотиновой смолы и парфюма. Вжавшись спиной в тело Лили, он тут же велел себе держать дистанцию.       — Гонишь меня, а сам готов вцепиться, словно утопающий, — Хрипло проговорил парень, проводя ладонью по его груди, чтобы дотронуться до болезненных сосков и сжать их не слишком сильно, отпустить, оставляя бледные, обескровленные островки. — Нравится?       — Прижмись, пожалуйста. Это непонятное ощущение. — Пробормотал Вилле, — Будто я чувствую тебя целиком. Оно путает мысли, — Он еле слышно простонал, кивнув на вставший член друга. — Слишком сексуально, чтобы понять.       — Я научу тебя контролировать всё, что с тобой происходит. — Линде закусил мочку его уха. — А потом ты сделаешь это со мной. Как тебе такой план?       — Я не хочу… сегодня. Давай просто так постоим, если ты… — Вилле сглотнул, — Если хочешь еще повозиться со мной. Потому что для меня и этого слишком много, чтобы вспоминать долгое время.       — Больше не боишься, когда я к тебе прикасаюсь? — Линде удивился.       — Не знаю. Нет, наверное. Ты делаешь это как-то особенно.       — Может быть, потому что я люблю тебя?       — Быстро же ты начал меня любить. Не думая ни о последствиях, ни о том, как я отреагирую. Даже не задавая самому себе вопросы, ведь будь это я, то сначала спросил самого себя: как так вышло.       — Я не всегда был геем, — Парень всерьез обдумывал его слова. — Даже сейчас я не считаю себя таким. Мне всегда нравились и мужские и женские тела. Я находил красивым всё, на что можно было обратить внимание, если оно было таковым.       — Что же послужило катализатором? — Вилле не унимался. Ему хотелось разузнать всё.       — Наверное, наша разница в рангах. И твоя непосредственность в отношении дел компании. Ты, как ребенок, за которым хочется ухаживать и заботиться. Делаешь глупости, а потом расстраиваешься.       — Вовсе нет, — Вилле разозлился. — Я — очень влиятельный человек, если подумать.       — Топни еще ногой. — Лили нежно поцеловал его в плечо, — Я ведь сейчас не о твоем статусе. Ты же спросил, что меня привлекает в тебе. Я и ответил.       — Считаешь, я стал ручным? — Он обернулся и взял его за подбородок. — Что до меня, — Вдруг начал Вало, — Я всегда был геем. Просто не хотел себе в этом признаваться. Я смотрел порнографические фильмы, представляя, как главный герой делает «это» со мной. А на утро он просто уходил, чтобы мы больше не увиделись. Потому что я никогда не мог придумать, как мне с ним поступить.       — Чего же здесь думать? — Линде удивился. — Если тебе нравится, значит надо продолжать.       — Мне надо совсем немного, чтобы чувствовать себя в полном порядке. Один перепих и разбежались.       — Я полагаю, у тебя просто не было такого партнера, с кем бы ты хотел месяцами не вылезать из кровати. Того, кто устраивал бы тебя на постоянной основе. А еще — ты никогда не делал это с мужчиной. Думаю, ты бы враз пересмотрел свои приоритеты.       — Я не могу понять, что здесь крутого, когда кто-то тебе делает больно?       Линде покатился со смеху.       — Ты даже не знаешь, о чем говоришь. Тебе определенно надо это попробовать.       — Хочешь сказать, тебя однажды трахали?       — Да, — Протянул Лили, мечтательно улыбаясь.       — Придурок.       — Я был настолько увлечен процессом, что забывал стонать. Это могло длиться вечно, если бы я знал, что утром не надо никуда идти. — Парень хмыкнул, — Впрочем, попробуешь — узнаешь.       — Ни за что.       — Хочешь сказать, тебя не понравился мой минет? А?       — Бля, давай просто прекратим об этом судачить. — Вилле разозлился. — Никогда бы не подумал, что разговоры о фирме когда-нибудь станут мне в радость.       — В радость? Вместо меня?       — Будь ты трижды проклят. — Вилле почувствовал, как его член начинает медленно увеличиваться, едва он вспомнил свои ощущения. — Что теперь будет?       — Ты о чем?       — О том, как мне теперь сосредоточиться на работе?       — Не бойся. Если возникнут загвоздки, я тут же решу их.       — С помощью своего наследства, да? — Начальник был раздосадован. — Так у нас всё решают деньги?       — Что в этом плохого, если ты постоянно приумножаешь свой капитал и практически ни в чем не нуждаешься? Валюта позволяет быть свободным. Будь на то моя воля, я бы запретил тебе так убивать себя.       — Запер бы дома, не разрешая мне заниматься единственным делом, которое приносит мне удовольствие? — Вилле негодовал, — Нельзя так с людьми.       — Вот с людьми, как раз-таки, можно. Лишь ты один всё время сопротивляешься моим словам. — Линде прибил его к стене, — Сегодня ты закроешь свой рот, ради меня. Потому что я не могу терпеть наши постоянные разногласия.       — Теперь намерен взять меня силой? — Вилле съежился, отворачивая свое лицо в сторону.       — Даже не думал.       Линде отпустил друга и вышел из ванной.       — Как ты умудрился проработать столько лет в Айокки, ни разу не рассказав коллегам о своем статусе?       — Я довольно простой человек, который никогда не позволял себе слишком много. — Линде развалился на кровати, глядя в потолок. — Хоть я и мечтал однажды приехать на самой дорогой машине, указанной в нашем прайс-листе. Вот только, чего бы я этим добился? Мнимого уважения и неспособности более жить нормальной жизнью? — Купить себе особняк и оградить его охраной, чтобы меня вдруг случайно не убили? Выкладывать в социальные сети тренинги, как мгновенно разбогатеть? — Спасибо отцу, он унес эту тайну с собой в могилу. Всё, что у меня есть — его заслуга. Не такой я и гениальный, если подумать.       — Я бы с ума сошел. — Признался Вилле. — Я просто не представляю, как сохранить бюджет, ни разу не испытав желания вкусить королевской жизни.       — Вот поэтому мне с тобой легко. Я вдруг перестал бояться проговориться кому-то об этом.       — Знаешь, ты всё делал правильно. Продолжай хранить эту тайну, чтобы не стать объектов всеобщего внимания. Хотя, я в душе не представляю, как тебе это удалось — скрывать от всех правду. По тебе точно не скажешь, что ты обычный человек. Сразу видно, ты привык к хорошим условиям. Даже не видно. Просто чувствуется.       — И, как же? — Линде покосился на друга.       — Ну, ты щедро награждаешь своих сотрудников за отличную работу. — Вилле почесал голову, вспоминая. — Ещё, ты никогда не спрашивал в кафе стоимость продукта. Ты просто брал то, что тебе нравится. К тому же, твой деловой костюм — костюм повседневности. У тебя простые, лаконичные вещи, которые не отвлекают от работы. Ты настолько к ним привык, что не замечаешь, как сильно они тебе идут.       Линде мягко улыбнулся.       — Да, наверное…       — Просто я не совсем понимаю, зачем я тебе сдался. — Вилле развел руками. — При таких возможностях.       — А они имеют хоть какое-то значение, если ты одинок?       Парень промолчал.       Они погасили свет, укладываясь ко сну.       — Можно тебя обнять? — Вдруг спросил Вилле.       — Конечно, — Просто ответил Линде, — Если ты решил снизойти ради меня.       — Нет, совсем не так.       — Значит мы провели с тобой один убедительный вечер.       — Я наблюдаю за тобой, чтобы окончательно убедиться. Но, если вдруг, ты решил использовать меня, я порублю твое тело на мелкие кусочки. Я понятно выражаюсь?       — Более чем.       Линде прижал его к себе, зарываясь лицом в темные, вьющиеся волосы друга.       — Добрых снов, Вилле… ***       Жизнь человека так легко меняется в зависимости от обстоятельств, что он едва помнит предшедствующие тому события.       Хватит всего несколько недель счастья, чтобы чувствовать, что так было всегда, привыкнуть и больше не о чем не жалеть.       Если только… ты не решаешь выяснить правду происхождения своей неожиданной любви, за которой, как оказалось, гоняется полмира, чтобы вовлечь в бесконечный круг СМИ, попав в который, человек уже не станет таким, каким был прежде…       Вилле закрыл дверь за Линдстремом, бросаясь к телефону.       Ничего не подозревающий, улыбающийся и безмятежный, Лили покинул дом, быстрым шагом направляясь к автомобилю.       — Я приеду чуть позже. Есть некоторые дела, — Вилле говорил совершенно спокойно, чтобы его любовник не заподозрил обман.       К сожалению, если бы он знал Лили лучше, то предусмотрел бы план отступления, ибо хоть сколько бы второй не делал вид, что доверяет, хватку не терял, заведомо продумывая всё наперед.       — Кто же ты такой, — Вилле налил себе воды, тяжело дыша. — Почему кого бы я не спрашивал — никто не может ответить мне прямо?       Единственная зацепка — предыдущее место работы, и Вилле уже ждал такси, чтобы отправиться на встречу с главой корпорации Ситсу.       Конечно, парень не ожидал, что ему расскажут о Линде больше, чем могло быть, но попытаться точно стоило.       Прибыв по месту назначения, он вошел в фойе, где его уже ждал старший помощник дженерал менеджера.       — Йонне? Я думал ты здесь за системного администратора. — Он удивился, поравнявшись с женственным, молодым человеком, державшим в руках папку с расписанием.       — Одно другому не мешает, сеньор Вало, — Аарон улыбнулся, сопровождая Вилле в лифт. — Простите меня за любопытство, но вы здесь из-за Линдстрема, так ведь?       Вилле нажал на кнопку стоп, с удивлением рассматривая Йонне.       — Так и есть.       — Зря стараетесь. Он… как бы это мягко сказать…       — Подкупил вас, не так ли? — Вилле был в бешенстве.       — Я часто видел его поклонников, которые пытались выведать информацию о нем. — Он покачал головой. — Знаю, вас тоже смущает его молчание.       — Как его нынешний работодатель, я просто обязан знать всё, даже если он убил кого-то.       — Если я вам расскажу, то, боюсь, убьют в этом случае именно меня. Мы состояли с ним в интимой близости.       — Вот как… — Вилле сглотнул, отстраняясь. — Значит…       — Не вы первый. И, уж точно, не последний.       — Я бы помог вам, если бы на сто процентов знал, что информация никуда не просочится.       — Какой мне смысл рассказывать о нем кому-то?       — Не знаю. Но, если вдруг узнаете, какую цену за его поимку предлагает мафия, вы непременно решите поделиться его статусом кво с прессой.       — Я не собираюсь этого делать, так как знаю уже достаточно, чтобы начать подозревать в самом худшем. Скажите честно, — Он собался с мыслями, — Маркус его отец, я правильно понял?       — Вам же ясно ответили, что его отец мертв. — Йонне поиграл желваками, — Как можно в это верить?       — У меня больше нет подозрений на сей счет.       — Маркус — белый рыцарь компании.       — Это еще кто такой?       — Их нанимают, чтобы все думали, что деятельность компании осуществляется под руководством данного человека. В случае покушения на главу первым, кто падет от рук злоумышленников, будет он.       — Кто же тогда серый кардинал?       — Я вам намекнул. Догадаться не составит труда. — Йонне сузил глаза. — Кто, как не Линде, подходит под описание кардинала? — Скрытен, спокоен, местами требователен, как будто сам несет ответственность за активы корпорации, словно хозяин, жаждет полного подчинения и нечеловеческой отдачи? Кто решил контролировать процесс из-под полы, не распространяясь о своем статусе перед коллегами? Занимая самую низкую и малооплачиваемую должность по собственному желанию, имея за спиной несколько закрытых высших образований со знаками отличия?       — Он говорил, что его отец погиб.       — Это правда. Маркус, друг семьи, помог ему совладать с собой и принять единственное верное решение — оставаться вне политики настолько долго, насколько это вообще возможно. Он же и отговорил его от мести. Вот только я не верю, что Лили зарыл топор войны. Мне кажется, он просто ждет удобного случая.       — Что мне делать сейчас?       — Отмените встречу с Фиделем. Пусть он не знает, кто вы такой иначе за вами начнется слежка.       Линде набрал номер генерального директора и отозвал встречу, пока Йонне смотрел на него в упор.       — Так сойдет?       — Вы поступили правильно, сеньор. Значит я могу сказать вам ту часть информации, на которую имею право.       — Хватит церемониться, говори, мне плевать.       — Почуяв неладное старший Линдстрем отозвал своего сына от учебы. Лили увлекался смешанными единоборствами и социологией, пока его не сорвали с места вернуться в США.       Уже оттуда он пересек границу, вернувшись в Финляндию.       — Зачем он это сделал?       — Олли уже тогда казалось, что за ним ведется охота. Правда, так думал лишь он один. Лили он не афишировал. Мальчик получил самое лучшее образование, но всегда говорил, что рос в приюте, чтобы у одноклассников не возникало к нему вопросов. В прессе Олли часто говорил, что хотел бы завести детей, но, увы, не смог найти достойную пару среди успешных людей. За несколько дней перед смертью он оформил дарственную на сына, который смог бы распоряжаться своим наследством достигнув совершеннолетия. Всё, чем занимался Лили — учился ради того, чтобы продолжить дело своего отца.       — Айокки — вот, что он получил. Это так просто, я мог предвидеть, — Вилле ошарашено округлил глаза.       — И Ситсу.       — Это тоже его компания?       — Ну, а вы как думали? — Йонне кивнул. — Конкуренция, которую вы сейчас видите, ни что иное, как спланированная драма вокруг двух крупных организаций.       — Уму не постижимо. Должно быть, он очень умный, чтобы держать под контролем столько активов.       — Невероятно. Но, надо сказать, его заслуга лишь в малом. Он не мешает работать профессионалам, мы же стараемся не загубить бизнес его отца. Он бы и сам смог с этим справиться, но даже половины жизни не хватит, чтобы курировать две фирмы одновременно.       Можете думать, внезапное увольнение такой же фарс, как устройство в Айокки. Лишь маскировка, чтобы наладить дела в более слабой компании.       — Что насчет поиска преступника, который совершил убийство?       — Нет совершенно никаких улик, ровно как и десять лет тому назад.       — Думаю, мне хватит этой информации. Будьте уверены, я никому не расскажу о ней даже перед угрозой самой смерти.       — Даже Линде, иначе он поймет, что мы с вами разговаривали. — Йонне утвердительно покачал головой.       — Хорошо. — Вилле нажал на кнопку, выходя из лифта и оборачиваясь. — Почему ты ему помогаешь, если он тебя бросил?       — Мы разошлись по взаимному согласию. — Йонне криво улыбнулся, уезжая наверх.       Вилле закурил у парадного входа, дожидаясь такси.       — Уму непостижимо. Мне-то он хоть мог об этом рассказать, раз так сильно любит? Или так могло показаться? — Вилле задумался, вспоминая слова друга. — «Я здесь из-за тебя. Ты мой, а я — твой».       Черт знает, что вообще творит этот странный человек.       «Считаешь, что мог бы посадить меня в золотую клетку»?       — Что же послужило катализатором? — Вилле не унимался. Ему хотелось разузнать всё.       — Наверное, наша разница в рангах. И твоя непосредственность в отношении дел компании. Ты, как ребенок, за которым хочется ухаживать и заботиться. Делаешь глупости, а потом расстраиваешься.       — Вовсе нет, — Вилле разозлился. — Я — очень влиятельный человек, если подумать…       — Боже, какой я глупец… Открыл все карты, когда стоило помалкивать, чтобы не привлекать к себе внимание…       С другой стороны, сегодня утром он проводил меня с таким же выражением лица, как и в день встречи. Значит он не считает меня своим врагом.       — Но. Почему не проверяет, если боится за свою жизнь?..       Или, всё-таки, следит за мной…       Вилле обернулся, посмотрев по сторонам.       Перед тем, как сесть в подъехавшее такси, он еще раз посмотрел назад, сталкиваясь взглядом с Линде.       Он был в своих излюбленых очках сквозь которые невозможно было понять ни единую эмоцию в его глазах.       Вилле поспешно захлопнул дверь, но сильная рука встала поперек, лишая возможности побега.       Лили сел рядом с другом, приказывая водителю ехать в сторону загородного поселка, в котором находилась Айокки.       — Я знаю, чем ты занимался. — Линде поджал губы. — Полагаю, ты услышал достаточно, чтобы начать меня бояться.       — Почему ты скрывал от меня правду? — У Вилле путались мысли, он не понимал, как ему теперь реагировать на Лили.       — Только не будь дураком. Просто глубоко вздохни и перестань меня бояться. Я просто не переживу твоей перемены в обращении со мной. Мне нравилось, когда ты понукал меня, не зная правды. Как ставил под сомнения мои идеи и проекты. Не дай этой заносчивости погибнуть. Оставайся прежним, пожалуйста.       — Что, если я когда-нибудь сбегу, чтобы перестать переживать за твою жизнь? — Вилле утер слезы кулаком.       — Поэтому я хотел сохранить всё в тайне, но ты оказался прыток. Я не желал подставлять тебя.       — Как много людей об этом знают?       — Четверо. Включая моего водителя, который нас сейчас везет.       — Ты продолжишь работать в Айокки или предпочтешь снова уехать?       — Я сделаю так, как ты скажешь. Даже если попросишь оставить тебя и скрыться в штатах.       — Если то не опасно, давай вольемся в прежнее русло. Пусть всё будет по-прежнему.       Линде опустил шторку между ними и водителем, наклоняясь к Вилле донельзя близко.       Вилле хотел оттолкнуть его, но сдержался.       — Ты жил с раннего детства в приюте, да?       — Что это вообще меняет? Ты станешь смотреть на меня по-другому, испытывая сострадание? Да? — Тогда уймись. Я не потерплю этого.       — А мне плевать к чему ты нетерпим. Всё будет по-моему. Как умею — так и чувствую. — Вилле поспешно ткнулся к нему в лицо, пытаясь поцеловать.       Линде усмехнулся.       — Ну, кто же так целуется, если только не хочет выбить соседу глаз? — Он убрал волосы с лица, проходясь пальцами по шее Вилле. Затем скользнул по подбородку, беря Вало за загривок и усаживаясь к нему на колени. — Попался?       — Что ты собираешься сделать?       — Держать тебя привязанным к батарее, пока нам не стукнет по 80 лет. Или потратить все деньги за один день, сжечь две компании и отправится бомжвать в Морокко.       — Я серьезно, Дэнниэл.       — Просто жить, так же, как жили до этого. — Линде заржал. — И думать, кто сегодня вечером будет сверху.       — Какой же ты придурок. Ты не психопат, а чучело огородное. Психопаты так себя не ведут.       — Я открою тебе страшную правду, — Линде прикусил губу, наблюдая за настороженным лицом товарища, — Я так сильно чувствую, как не один человек в этом городе. Если бы я мог рыдать сутками, то так бы и сделал. Только смысла в этом не вижу. Погибшие не воскреснут, дела сами себя не сделают.       — Значит ли это, что ты тоже волнуешься, когда смотришь на меня?       — Да, — Он уверенно кивнул. — Знаешь, что такое амплуа? Это когда ты выдаешь себя за некий образ, прописанный ради того, чтобы рассмешить или уверить, или чтобы тебя считали великолепным, ненавидели… Совершенно любая роль, которую ты исполняешь ради собственной выгоды. Я привык контролировать свои эмоции на публике. Видимо, поэтому она считает меня холодным. Но, все эти маски для кого угодно, только не для тебя. Для тебя я буду добрым, смешным, немного глуповатым. Так мне не надо что-то гнуть из себя.       — У тебя есть какие-то планы на новый год, кроме разговоров о себе любимом? — Вилле скорчил рожу. — Например: отметить его со мной?       — Везде, где только пожелаешь. — Он обнял Вало и добродушно улыбнулся. — Хоть дома.       — Я еще не придумал, — Парень посмотрел в окно, на пролетающие мимо дома и деревья. — Главное, чтобы нам двоим понравилось…