***
— Ты неисправима, — покачала головой мать, когда дочь рассказала ей о произошедшем. — Что ты вообще делала в таком месте? А если бы тебе не повезло? Ты представляешь, чем бы все могло закончиться? Мать и дочь беседовали в комнате Акими. Комната была, как говорится, простенькая, но со вкусом, и напоминала большой квадрат, заставленный мебелью. У боковой стены слева стояло вишнёвое раскладное кресло с узорами густых роз. Пространство у окна занимал коричневый полированный стол с ящиками. Следующую стену занимал книжный шкаф со слегка рассохшимся дверками. Каждая полка имела, разумеется, свое предназначение. Где-то– учебники. Где-то — поэзия… Классика… Где-то современная литература. Акими вздохнула: матери не шибко нравилось, если дочь читала фэнтези. Разумеется, нельзя назвать это серьезной литературой, но к этому данный жанр и не стремится. Это в первую очередь, конечно, развлечение. Развлечение, про которое наверняка знает практически вся молодежь. Акими улыбнулась — на письменном столе всегда стояла маленькая ваза с орехами. Работая над уроками, она уже привыкла сначала подумать, что-то пожевать, ну, а потом продолжать заниматься. Поправив темные волосы, Акими посмотрела в окно на бесконечный осенний дождь. Но сейчас не время за природой наблюдать. Сейчас дело в другом. — Я хотела погулять и заступилась за ребенка, — быстро начала отвечать дочь, откинув на спину каштановые волосы. — Сколько тебе говорить, что не нужно лезть туда, куда тебя не просят? — всплеснула руками встревоженная собеседница. — Мама, — решительно запротестовала Ким. — Это явно не в первый раз происходит, и даже не во второй. Такие люди должны хотя бы знать, что им могут дать отпор. Успешно или безуспешно — другой вопрос, но могут. — И что из этого вышло? Сама пострадала, а мальчишку как и доставали так и продолжат, — грустно усмехнулась женщина. — Если доживут. — Именно, — задорно улыбнулась Акими. — Ты же сама признаёшь, что я права. — Не в этом дело, — махнула мать рукой. — Такие страшные новости рассказывают в газетах. Появился некий «Кира», убивающий людей, что совершали плохие поступки. Примерно таких, как те хулиганы, и настоящих преступников. — Это справедливо. — Никто не давал ему права отнимать жизни, — нахмурилась мать в ответ. — Разумеется, про преступников мало кто пожалеет. Но где гарантия, что каждый объявленный преступник это действительно преступник? И где гарантия, что это не прикрытие? Что он не переключится на порядочных людей? Что бы ты тогда сказала? Прежде чем восстанавливать правду, нужно всё-таки думать. — Мама! — раздраженно воскликнула Акими, вскочив с кресла. — А возможно, немного правды и не помешает. Я ведь не успела ничего объяснить. И даже узнать, кто такой, в сущности, этот Кира, и чего он добивается. С этими словами девушка быстро выбежала из комнаты. — Ким, что за поведение? Не забыла, на чьи средства проживаешь? — раздался холодный голос матери, но дочь, быстро переодевшись, уже не обращала на нее внимания.***
В какой там магазин нужно было сходить? За продуктами? Отлично. Тем более, что ливень уже закончился. Сато шла довольно быстро, игнорируя укоризненные взгляды окружающих людей в ее сторону. Хулиганы, что нападали на нее вчера, снова что-то обсуждали, громко хохоча. Наверняка радуются унижению кого-то более слабого, чем они. Акими хмыкнула. Справедливости не существует. В Токио они с мамой переехали из-за отчима. Спустя несколько лет после гибели отца из-за несчастного случая, мать познакомилась с Джуном, но как только они начали жить вместе день за днем происходили ссоры, что становились всё сильнее и сильнее. Он частенько приходил домой поздно и укрывался в своей комнате. В это время у него бывали блестящие, как у больного, глаза и красное лицо. Мама неприятно ровным голосом спрашивала, где и с кем он задержался, получая в ответ, что у него работа. Однажды Акими вернулась со школы и увидела, что отчим ударил мать, крича ей при этом ужасные слова. Падчерица как была в куртке и кроссовках, так и подошла к взрослым. — Не смейте кричать на маму! — уверенно скомандовала она. Джун бешено взглянул на нее, сцепил пальцы, словно переломать их решил, и сказал маме: — Ну вот что… Я в воспитание твоей дочки не лезу, вот пусть и она не пристает. — Прекрати на нас кричать, — холодно сказала ему мать Кими. — Мне моя дочь нужна, а не эта пиявка от твоего первого брака, — презрительно фыркнул Джун. Падчерица смерила его пристальным взглядом. Хватит с нее оскорблений! — А я к вам в дочки не записывалась, у меня есть мама! Отчим не ответил, но швырнул Акими на середину своей комнаты. Однако, мать в этот же день приняла решение уехать вместе с дочкой. С того момента Ким убедилась, что справедливости не существует и с каждым днем убеждалась в этом всё сильнее. Идя за продуктами, девушка остановилась, чтобы посмотреть на огромный экран. Ведущий представился: — Я Линд Л. Тейлор, более известный, как L. Эл. Эл… Кто же это такой? — Кира, я обращаюсь прямо к тебе. Ты совершил один из самых отвратительных поступков в истории. Я лично отправлю тебя на эшафот. Кира, я понимаю, что тобой движут благие намерения, но ты всё равно остаешься злом! Зло? Акими понимала, что убийства это ужасное преступление, но и считать Киру исчадием ада вовсе не стоило. По крайней мере достойным людям жить будет легче. Девушка понимала, что ей не давали права распределять, кто чего достоин, и не могла сказать, что поддерживает Киру на все сто процентов, но бандиты и хулиганы, вероятно, будут думать, прежде чем совершать преступления, подставляя под удар невиновных людей. Это первое. А второе… Ким хлопнула ресницами, с удивлением находя подтверждение озарившей ее мысли. Неужто этот Кира «заочно» спас ей жизнь? Оратор Линд Тейлор, тем временем, скончался от неожиданного сердечного приступа, но как только двое мужчин унесли его тело, на экране высветилась буква «L». — Значит, ты можешь убивать людей на расстоянии? Я бы не поверил. Акими понимала, что неизвестный обращается к Кире, но вопрос — откуда он взялся, если Тейлор только что умер? Или же тот Эл был не настоящим и от него требовалось только спровоцировать Киру? Но что же в таком случае собой представляет оригинал? Это некое влиятельное лицо? Или сыщик? — Я сделал это на случай, что ты захочешь убить меня. Линд Л. Тейлор — преступник, чья казнь была назначена на сегодняшний день, но не я! Голос подтвердил догадки Сато. — Убей меня, Кира! «Идиот», — мысленно заключила Ким. — Ну что же ты? Кира медлил. Почему? Видимо, он не может убить человека, не видя его лица. — Я сказал, что трансляция ведется по всему миру, но на самом деле лишь в Японии, в районе Канто, так что я с уверенностью могу сказать, где именно в этой стране ты находишься. Твоей первой жертвой стал убийца из Синдзюку, но он выглядит пешкой по сравнению с другими преступниками, умершими по той же причине. Кира, мне очень интересно, как именно ты убиваешь, и я узнаю это, когда поймаю тебя. Я найду и уничтожу тебя, потому что я — справедливость!***
Идя гулять ближе к вечеру, Акими все еще обдумывала услышанный днем монолог некоего Эл. Тот еще вопрос, кто зло, а кто добро. Конечно, убивать — преступление, но Кира пытался восстановить справедливость, а этот мир, как давно уже заметила Ким, гнил на глазах. Проходя мимо строительного магазина и задумавшись, кто же прав из этих двоих, девушка столкнулась с человеком. — Извините, — поспешно проговорила она. — Ничего, — мягко ответил мелодичный мужской голос. Взглянув на собеседника, Акими обнаружила, что он довольно красив. Это оказался юноша где-то лет семнадцати с рыжеватыми прямыми волосами и темными глазами, напоминающими, кажется, янтарь. Утонченные черты лица и стройная фигура добавляли его образу изящества и аристократизма. А кроме того, незнакомцу отменно подходил классический стиль — кремовый пиджак и бежевые брюки. За спиной он нес рюкзак. — Просто я задумалась, — с усмешкой призналась Ким. — Это видно, — юноша слегка улыбнулся уголками тонких губ.