Чувства вопреки всему

— Можем познакомиться, раз уж встретились, — мягко заметила девушка. — Сато Акими. — Ягами Лайт. — Ночь. Бог. Луна, — с легкой улыбкой прокомментировала Акими. Его имя прозвучало довольно поэтично и оригинально. Собеседник, видимо, угадал, о чем она думает, и улыбнулся. Что же, тем лучше — они найдут общий язык. — Кстати, ты слышал, что только что по новостям передавали? Что думаешь? — Акими неожиданно захотелось подружиться с этим юношей, хотя она, конечно, понимала, что этому не бывать. Популярностью Ким не пользовалась, находились редкие люди, кто общался с ней, но это, как девушка уже догадывалась, они делали исключительно из жалости, так как с другими ее подруги вели себя гораздо более открыто и чаще проводили с ними время, а с Сато общались довольно редко. Впрочем, в посторонних и чужих она никогда не нуждалась. — Кира… Не нам решать, кому и сколько жить, — принялся рассуждать Лайт. — Это было бы опасно и беззаконно. Но если вдуматься, кто станет проливать горькие слезы по убийцам и насильникам, уже не способным строить жизнь в нормальном обществе? — А милосердие? — повела плечами девушка, стараясь вывести Лайта на дальнейший разговор. — Что такое милосердие? — кивнул собеседник. — В первую очередь это громкие слова. Кто кого пойдет спасать ни за какие коврижки? Как сама понимаешь, никто. — Они считают, что человеку можно помогать и ради него самого, — ввернула ехидно Ким. — Можно, — равнодушно кивнул Лайт. — Только редко кто-то помогает черт знает, кому. Чаще всего близкому человеку. А в отношении посторонних ты всегда будешь ждать отдачи — не прямой, так косвенной — но отдачи. Так я и понимаю суть идей Киры. Все, кто распевается про милосердие для преступников, возвращается домой и пьет чашку горячего чая за телевизором. Приведи их к настоящему преступнику — все песни кончатся, даже не начавшись. Полагаю, что Кира просто хочет расставить все по своим местам. Чтобы порядочные люди жили в мире и справедливости, а мерзавцы дрожали от страха, ожидая наказания. — А Линд Л. Тейлор? Пустынные улицы тянулись вдоль домов. Неподалеку виднелся бар, незаметный на фоне ярких бутиков. За окном книжного магазина виднелись произведения классиков и современных писателей. Их было так много, что они, казалось, занимали все полки без исключения. Акими было, разумеется, приятно встретить действительно толкового и умного собеседника, с которым легко можно обсуждать серьезные, даже, можно бы сказать, запретные, темы, а не откровенную пошлятину и ерунду, от которой Ким уже успела устать. — Подставное лицо, — Ким быстро заметила, что собеседник умел выразить и сострадание, и насмешку, ни на йоту не повышая голос. — Я бы тоже насторожился такой откровенности. — И я так подумала, — тихо бросила Акими. — «Это неприемлемо», «Ты зло». Да какое Кире, собственно, дело, зло ты или добро? Если можешь что-то сделать, сделай — кричать — то об этом зачем? — Да и настоящий пока что ведет себя не лучше, — ввернул Лайт. — Тебе это неприемлемо — прекрасно. Возьми да справься с Кирой, но молча, — усмехнулся он. — Но всё-таки это жестоко, — раздумчиво проговорила Ким. — Людей убивать. — Возможно, — спокойно отозвался Лайт. — Но вопрос в том, что это за люди. Девушка быстро кивнула. Естественно, что она догадывалась об этом, и хулиганы, которых она видела вчера, только подтвердили ее мнение. Но Акими больше раздражало не то, что будущие бандиты нападали на нее, а то, что они вымогали деньги у наивного ребенка. Акими бросало в дрожь при мысли, что они могли сделать с ним, если бы она не вмешалась вовремя. Сейчас эта компания зашла в какой-то бар, громко хохоча. Ким вздохнула. Когда Джун бил маму и кричал на нее, доводя до слез, падчерица мечтала о том, что когда-нибудь хищник окажется на месте жертвы. А сколько еще таких, с позволения сказать, Джунов? — Некоторые не достойны второго шанса, — тихо проговорила она и тут же замолчала. — Не стесняйся, — посоветовал Лайт. — Всё верно. Кошке сделаешь добро — любит на всю жизнь. Собаке сделаешь добро — разумеется, тоже любит. Змею факир молоком поит и фруктами кормит — змея факира любит. Кто за добро платит злом? Насекомые разве что. Думая как о справедливости, так и словах нового приятеля, Сато неожиданно полетела на асфальт по вине собственных кед, а точнее шнурков. — Ты всегда такая неуклюжая? — раздался насмешливый голос Ягами. Протянув руку, он помог собеседнице встать. — Спасибо, — мягко улыбнувшись, проговорила она, забавно отряхнув брюки. — Не за что, — рассмеялся Лайт. Видимо, ситуация его позабавила. — Увидимся. — Пока. Идя домой по тихой улице, Акими подумала, что с Ягами было довольно интересно разговаривать. Сразу видно интеллектуальную, чуткую и внимательную личность, способную замечать не только очевидные факты, но и мелочи. А мелочи, как давно заметила Акими, важнее всего. Именно мелочи позволяют расставить акценты верно, а без акцентов нет и полноты картины. Так многие бывшие одноклассники и были неинтересны Ким тем, что просто-напросто пусты. Кто-то простоватый, кто-то хамоватый. Таким образом, с ними невозможно было обсудить что-то действительно любопытное и серьезное. «Мелкие эпизоды жизни выдают за подвиги Геракла», как наверняка сказал бы Лайт. Впрочем, и Лайта она меньше дня пока что знает. Неожиданно Акими заметила летящую вниз черную тетрадь и протерла глаза. Должно быть, уже засыпает, раз мерещится всякая чушь — вещи с неба падают. Однако, это была не галлюцинация — на асфальте действительно лежала тонкая тетрадка с любопытной надписью «Тетрадь Смерти». Удивленно приподняв бровь, девушка подняла ее и открыла. ПРАВИЛА: Человек, имя которого будет записано в этой тетради, умрет. • Если вы не знаете, как выглядит человек, чье имя вы пишете, то ничего не произойдет. Поэтому все люди с одинаковыми именами не умрут из-за одной записи. • Если причина смерти будет написана не позднее, чем за 40 секунд после написания имени, то так оно и случится. • Если причина смерти не будет указана, человек умрет от сердечного приступа. • После уточнения причины смерти, у вас есть 6 минут 40 секунд, чтобы написать обстоятельства смерти. «Чушь какая-то», — мысленно заключила Ким. Но чушь ли? Не этим ли способом убивает Кира? Даже детектив Эл не может понять, как происходят убийства на расстоянии. Это совпадение или же действительно копия того оружия, которым пользуется Кира? «Бред. Чтобы тетрадь да убивала?» Но что, если всё-таки правда? — Помогите! — неожиданно раздался высокий женский голос. — Полици… — Заткнись, никто тебя не услышит, — угрожающе произнес знакомый бас. Акими сразу его узнала. Тот самый глава хулиганов, лет семнадцати, что вчера приставал к ребенку из-за денег. — Исибаси, ты вконец борзеешь, — ухмыльнулся один из его дружков. — Да уж, Джун, добычей делиться надо, — каркнул второй. Так вот, значит, как звать главаря. Джун Исибаси. Джун… Акими презрительно скривились при воспоминании об отчиме. В это же время Джун, который хулиган, уже сорвал с золотистых волос жертвы заколку с такой силой, что несчастная дернулась от боли. Поставив на дорогу черный ранец, Сато быстро достала синюю ручку. Что, если проверить подлинность Тетради Смерти как раз на подлеце? Слишком уж очевидно, что они собираются сделать с той девушкой. Тем более, что с незнакомки уже срывали платье и она отчаянно кричала. Выбора не было.

***

Сегодня найден мертвым Исибаси Джун — сын главы администрации Токио. Медики утверждают, что причиной смерти послужил сердечный приступ. Кареглазый юноша, поправив каштановые волосы, слегка нахмурился. Он знал этого придурка, что учился с ним в одном классе. Хотя как сказать — учился… Уже месяц как его не было в школе. Ягами Лайт, а это был именно он, уже успел достаточно его изучить. Постоянные грубости даже учителям и пошлые шутки в адрес девчонок, частые драки, колония… разумеется, это не могло оставаться незаметным. Лайт был даже удивлен, что разговаривать Джун всё-таки умел. Было бы куда реалистичнее и безопаснее, если бы он издавал только нечленораздельные звуки, и не более того. — Хе-хе, Лайт, ты уже взялся за ровесников? — раздался ехидный голос Рюука. Лучший ученик Японии закатил глаза. Ходячее приложение к Тетради умело доставать, но сейчас Ягами не обращал на него особого внимания. Волновало другое. — Нет, — заметил он, отвечая на вопрос бога смерти. — Появился еще один Кира…