********
— Когда ты сказал, что Юи и других мальчишек слегка потрепало в этой передряге, — сквозь зубы прошипела я, оглядывая стонущих от боли и истекающих кровью подростков, — я не это ожидала увидеть! Я много раз наблюдала за операциями, которые проводил отец. Он был хирургом-ортопедом в гарнизонном госпитале. Не единожды ассистировала врачам в операционной после окончания колледжа. Но сама в роли хирурга побывать не успела: умерла от рака, так и не окончив ВУЗ. Одно дело оказать первую или первичную хирургическую помощь и вызвать скорую, а совсем другое – самостоятельно лечить. — Кроме тебя ему и им, — Реймару указал на друга и товарищей по банде, к которой мы присоединились, чтобы получить «крышу», — никто не поможет. До похищения и кровавой бойни в католической церкви я набросала в голове примерный план как обзавестись настоящими документами и начать не связанную с криминалом жизнь. Для начала бы научилась контролировать способность, чтобы она не своевольничала. Потом выбрала бы приют, в котором нам с Гин сделали бы документы. А там уже учёба, вечные подработки на оплату старшей школы и колледжа. А не вот это вот всё. — Дьявол, — выругалась я, снимая с плеча рюкзак, — а день так хорошо начинался.... — Тебе помочь? — Ты ещё спрашиваешь? Беглый осмотр, разделение пациентов по тяжести, смена перчаток от пострадавшего к пострадавшему, промывание ран, стоны и крики боли, кровь и мясо, остановка кровотечения: тампонада и тугая повязка. Это не просто поножовщина, а какой-то тихий ужас. Кого-то отпустила с миром, кого-то угрозами заставила лежать и не двигаться: их ещё ждало иссечение мертвых тканей и швы. Скальпель в руках порой творил невероятные чудеса убеждения. Подойдя к Юи, я присела около него и поставила рядом лоток с инструментами, стянула испачканные в чужой крови перчатки, отбросила их в сторону и достала из кармана новые, натягивая их на вспотевшие руки. — Открой глаза и не жмурься – я посмотрю в порядке ли твоя голова. Мальчик кивнул, и я поочередно приподняла его веки, посветила в глаза небольшим фонариком, проверяя реакцию зрачков на свет. — Голова в порядке, а теперь тебе придется немного потерпеть, — я смочила руки антисептиком, вооружилась кусочком марли и стерилизованным пинцетом, — будет больно. Аккуратно приоткрыла щипцами глубокий порез на плече, из которого торчал довольно крупный осколок стекла, и, захватив его, стала вытаскивать. — Ауч! Когда я извлекла его, рану тут же залило кровью. Скорее всего, без парочки швов после иссечения тут не обойдется. — Терпи, самурай – генералом станешь. Скальпель рассёк омертвевшие края. Юи прикусил губу от боли. Его опаловые глаза стояли на мокром месте, но он не плакал, придерживаясь догмы о том, что мужчины не плачут. Сердце сжималось от того, что обезболивающих нет, и боль купировать нечем. — Потерпи ещё чуть-чуть, и всё закончится, — положив скальпель обратно в лоток, стала разворачивать упаковку с иглой, нить лежала рядом. — Можешь взять мой простой карандаш и сжать его зубами, если будет слишком больно, хорошо? Тихий стон сорвался с мальчишеских губ, когда игла вошла в кожу. И с каждым новым стежком узкие плечи Юи содрогались. Советом моим он так и не воспользовался. — С чего все началось? После швов я продолжила вытаскивать мелкие осколки и обрабатывать раны антисептиком. Юи вздрагивал каждый раз, стоило пинцету коснуться или проникнуть в плоть, чтобы извлечь стекло и каменную крошку. Ему было больно. И мне вместе с ним. Какой же он всё-таки ребенок. Несчастный маленький ребенок. — С того, что в лидера стреляли, а там пошло-поехало. Стенка на стенку, ножи там, розочки... кулаки. — Мо Янь мертв? — предположила я, потому что никого с огнестрельным ранением так и не увидела. Не то чтобы меня волновала его судьба... так, для поддержания диалога спросила. — Живее всех живых, — Юи усмехнулся, а потом скривился, когда я потуже стянула бинты, — схватил две пули и успел вырубить двоих прежде, чем его оттащили свои. — И почему он не остался тут? Огнестрел хуже, чем все остальные сегодняшние травмы вместе взятые. — Он сказал, что раны пустяковые. Девчонка его, Яня залатает. И помощь японца ему не нужна. Ох уж эта сила расизма. — В могилу она его положит, а не залатает, — я завязала симпатичный бантик и хлопнула ребёнка по здоровому плечу, — всё, здоров! Мне ещё четверым швы накладывать и, возможно, узнать, что там с этим Мо. Встала, размяла затекшую шею и спину. Стало чуточку легче. — Рю, — окликнул меня Реймару, и я повернулась к нему, — с шиной я закончил, инструменты в растворах, мусор собран, что дальше? Рей достал из кармана сигарету. — Дальше я сама, спасибо, — я вздохнула, — идите к тётушке Цзе, она приготовила вкусный вишнёвый пирог. Может, Гин ещё не всё успела съесть, и вам перепадёт кусочек другой. — С этого и надо было начинать! Мальчишек словно ветром сдуло, а я на автомате сменила перчатки, чтобы продолжить штопать пострадавших. Что касается Мо Яня... это отдельная история.********
За всё время, проведенное на улицах Йокогамы, я всей душой возненавидела общественные бани. Много голых людей в одном месте может и мечта какого-нибудь извращенца, но точно не моя. Грибок и плесень на стенах, мутная от времени плитка – рай для болезнетворных бактерий. Но выбирать, где мыться, не было времени: Мо ждал меня с минуты на минуту. В принципе опоздание в четверть часа погоды не сделает, как-нибудь перебьётся. Горячий душ, как способ забыться, сбежать от тревог и гнетущей реальности, и просто расслабиться после тяжелого дня, идеален, если ты находишься не в общественной купальне, а наедине с собой в человеческой ванной. Моющаяся рядом женщина напрягала: нагой я чувствовала себя совсем беззащитной и слабой, до крайности уязвимой. Особенно перед кем-то посторонним. Краем глаза поглядывая на дамочку, подставила лицо под струи воды: хотела смыть с себя хлесткие слова Исао, брошенные совсем недавно. — Ты не Рюноске, — Исао озадачил резким обвинением не только меня, но рядом стоящих Такаши и Реймару, — ты кто угодно, но не Рюноске. Сердце на мгновение пропустило удар. Я подняла взгляд на Исао-куна и сконфуженно улыбнулась. — Это так важно сейчас? Этот диалог не желал выветриваться из головы. Крутился, крутился до тошноты в горле. Актриса из меня посредственная, да я и не особо собиралась играть роль бессердечного пса в долгосрочной перспективе. Ребенок тринадцати лет, живущий как маугли в каменных джунглях, не мог уметь то, что знает и делает только взрослый человек, имеющий за плечами определенного вида опыт. Кулак врезался в стену. К чёрту всё. Это теперь моя жизнь, и как именно ей распоряжаться решать только мне. Вода стекала с волос и лица на плечи. Крупные капли скользили по телу, смывая с кожи усталость, пот, городскую пыль и засохшую с внутренней стороны бедер кровь. Не вовремя начавшаяся менструация опустила день ниже плинтуса. Краем глаза следила за собирающейся женщиной. Хлопок двери, и я наконец-таки осталась в душевой совсем одна. Я так думала. — А я все думал, что с тобой не т-а-а-к. Я замерла — глаза расширились от удивления. Сердце застучало в груди подобно тяжёлому молоту, пульс резко подскочил, а желудок сжался. Вот ещё одна причина, по которой я ненавидела в трущобах общественные купальни. Для некоторых разделение на женскую и мужскую душевые – пустой звук. Я дрожащей рукой потянулась за украденным с верёвки полотенцем, чтобы прикрыться и почувствовать себя в безопасности, ощутив силу. — Сука сукой, — Мо Янь подошел ближе. От прикосновения холодных пальцев к разгоряченной коже вздрогнула. Моя рука сжала ткань полотенца. От страха сковало тело, а сердце застряло в глотке: — я так и знал. Тонкие запястья, девичьи ключицы. Парень из тебя никудышный. — Руки убрал, пока они у тебя есть, — постаралась вложить в голос ноты угрозы, чтобы не выглядеть перед ним запуганным до смерти оленёнком, и резко дёрнула на себя полотенце, оборачиваясь им. Пульс стучал в висках, оглушая. Руки с моей спины он все же убрал — Янь молча перекрыл воду. — Дерзкая, — я кожей почувствовала тепло его тела, когда Мо встал почти вплотную ко мне, приобнял за плечи, сжимая пальцы на коже, и прошептал в самое ухо: — интересно. — Я предупредила. — Какого черта?! — взвизгнул китаец, сбросив с меня руки, но парень побоялся отстраниться. Он замер, а я посмотрела на него из-за своего плеча. — Так вот какая у тебя способность... Я не знала, что на это ответить. Лишь смотрела на него из-под полуопущенных ресниц. И судорожно соображала как он узнал, что я эспер. Янь тяжело дышал, а на висках выступил пот, наверняка холодный. Видимо, еще никто не держал его за яйца так нежно, как лента Расемона. Жертва превратилась в охотника – такой расклад мне нравился намного больше, чем прежний. — Отпусти, я не собирался тебя трогать... Моя бровь скептически приподнялась вверх. —... лишь проверить свою догадку и чуть припугнуть. Хотел, чтобы ты была ближе ко мне. Не стоит твоим талантам пропадать из-за твоих дружков. С ними ты так и останешься гнить в самом низу. — Мне это неинтересно. Проколотые губы изогнулись в улыбке. Лента слилась с полотенцем. — Член Исао интереснее? — За языком следи, — полотенце грозно зашевелилось. Янь усмехнулся и поднял руки вверх в знак примирения. — Тебе пойдёт татуировка, — его взгляд прошелся по спине и лопаткам, — дракон на всю спину, чёрный с хищным оскалом – Яцзы. Вроде бы как он тоже одарён. Но способность у него в бою не применима. По слухам Мо видел человеческую суть и вырисовывал ее чернилами на коже. Он татуировщик. И ему двадцать два. — Мне неинтересна Триада. — Подумай над этим. Ты же хочешь обеспечить малышу Гин лучшую жизнь?********
Исао вытащил сигарету из портсигара, ловко уведённого из внутреннего кармана чужого пиджака. Из-за сквозняка прикурить ему удалось только с пятой спички и двух нецензурных ругательств под нос. Заблудившийся в закоулке ветер гонял по земле пакеты и пустые жестяные банки из-под пива. Скрежет алюминия и шуршание целлофана по замызганному асфальту медленно, но верно, въедались в мозг. — Это рабство в чистом виде, — вздохнула я, когда закончила пересчитывать заработанные за день деньги. — Сколько не хватает? — он поднял на меня взгляд. Стащенные сигареты приятно пахли. Дорогой табак. — Примерно семь тысяч йен. — Отыграем остальное в Колыбели, — усталый вздох, и Исао положил подбородок на перила, болтая ногами, — Реймару, Каташи и Нацуо должны будут через полчаса туда подтянуться. — А я уже раскатала губу на свиные уши в кисло-сладком соусе, — разочарованно цыкнула, вытянув вперёд уставшие ноги, — я не умею играть в покер. Исао хмыкнул: — Это всё из-за твоей Медтехники, — подметил парень, затягиваясь. Сизый дым вырвался из его уст парочкой колец. — Она все карты нам спутала: мы неделю потратили на планирование и пол дня проебали после вчерашней вылазки, а теперь оставшееся время отчаянно батрачим. Я промолчала. Пускай мы теперь в поте лица собирали китайцам дань, но это того стоило. Я столько лет потратила на медицину: колледж, работа медсестрой в хирургии, институт – что растерять приобретенные знания и мануальные навыки, попав в тело подростка, морально была не готова. Я ещё надеялась, что смогу вырваться в люди и начать нормальную жизнь. Смогу стать хирургом. От исчезновения нескольких хирургических инструментов, перчаток, масок, бинтов и антисептиков хозяин магазина медицинского оборудования не обеднеет. Мы настолько чисто и аккуратно все повернули, как и в первый раз, что если кто-нибудь из работников и обнаружит пропажу, то без особого вреда для себя спокойно ее спишет. Таскать расходники из разных магазинов – хорошая стратегия выживания. Один из украденных скальпелей со спиленным серийным номером приятно грел карман толстовки. Так, на всякий случай. Да и после потасовки между китайской и японской бандами нужно было заменить использованные инструменты на новые и пополнить запасы бинтов и повязок. Мало ли чем эта шпана болела. Стерилизация многоразовых приспособлений – неплохой вариант решения проблемы, но бережёного Бог бережёт. Автоклава нет, а СПИД или гепатит – сомнительное, знаете ли, удовольствие. Их простым кипячением с металла не смоешь. — Пойдем, — Исао затушил окурок о перила и встал, — может ещё заработаешь на свои свиные уши. Я еле заметно улыбнулась, предчувствуя сладость соуса на языке.********
Бар встретил нас весёлыми возгласами, духотой и пьяными улыбками посетителей на любой вкус и цвет. В главном зале и яблоку негде было упасть. Час был довольно поздний, практически все мужчины, успев выпить не одну кружку дешёвого пива, не обратили на новые лица никакого внимания. Их гораздо больше занимала игра в кости и покер, а также перспектива завоевать расположение работающих в этом заведении молоденьких разносчиц. За ближайшим к барной стойке столом Нацуо беспощадно обдирал взрослых подвыпивших мужчин, а Реймару и Такаши ему в этом помогали. Если они начинали играть в покер на деньги, то на половине пути мальчики никогда не останавливались. — Ещё одна партеечка и можно пойти убиться! За столиком все засмеялись, а мне было не до смеха. Рядом с Такаши сидел парень в бинтах. Сам Осаму Дазай.