Мсье Сенкьем и сердце Призрака Оперы

– Какая занятная вещица! – восхищенно заметил молодой журналист, рассматривая трость. Он поднял ее, повернул, глядя как солнце играет на набалдашнике – изогнутом, будто змея, но с волчьей головой на конце. – И такая тяжелая… Это серебро? – Это белое золото, – ответил почтенный Гасан-бек, более известный как Перс. – Говорят, она принадлежала аристократу, одержимому дьяволом. – О! Расскажете и эту историю? – Увы, о той истории я сам ничего толком не знаю. – Жаль! Но я очень рад, что вы готовы рассказать все, что знаете о Призраке Оперы! Слухи о нем до сих пор ходят. – Я слышал, что вы наводите справки о том деле. Думаю, настало время рассказать миру правду. – Прекрасно! Прежде, чем мы начнем, не могли бы вы сказать – есть ли какая-то возможность связаться и с мсье Сенкьемом? – Кем, простите? – Мсье Сенкьем. Его упоминала баронесса де Барбежак, в девичестве мадемуазель Жири, и кое-кто из рабочих Оперы, заставших ту громкую историю с делом де Шаньи. Гасан-бек задумался, чинно перебирая четки. – Должен признаться, впервые слышу это имя. Если вспомню, обязательно вам расскажу… Журналист кивнул и решительно посмотрел на Перса: – Итак, Призрак… – Призрак существовал. Но тот, кого вы зовете Призраком, был человеком. Да-да, мсье! Обычным человеком из плоти и крови, как вы и я. Насколько мне известно, он родился в семье строительного подрядчика…