Знание

Городок был небольшой. Население здесь колебалась около отметки в пять или шесть тысяч. Маленькое провинциальное поселение с жителями, не столь просвещенными в новых технологиях, охвативших большие города, существовало по своим законам, сохранившимся здесь по крайней мере уже лет сто. Англия всегда была консервативной страной. Из обеспеченных людей, как сейчас принято говорить, интеллигентов, в этом небольшом городишке на севере туманной страны был всего один старик. Он был странноват, но при деньгах. Большой особняк на окраине города в викторианском стиле. Этот дом был излюбленным местом для всех детей и подростков поселения. Многие любили прибегать и смотреть на старика, вечно разговаривающего с кем-то, кричащего на деревья, молящегося небу на странном языке. Бабки твердили, что этот дед антихрист, что нужно давным-давно звать священников; другие сетовали, что этот странный персонаж портит прекрасную картину городка, что лишь из-за него поселение объезжают стороной. Правда это, или нет, но скорее здесь преобладало совсем другое: человеческая зависть. “Денег немерено, а ума с горсть зерна», - все причитали селяне. - - Джасп! – звала Марин, - Джасп! Девочка шла по тропе, пересекающей большое пшеничное поле. Ей было тринадцать лет, но она считала себя уже настолько взрослой, что могла сама собирать нужные маме травы для семейной аптечной лавки. Джасп же, младший брат, был уже тоже не мал, однако болтал без умолку. Сестра всегда брала его с собой на луг, где они проводили дни напролет. - Я здесь! – донесся голос Джаспа из рощи неподалеку. Девочка побежала навстречу к брату. - Я тысячу раз говорила! Нельзя к старику МакСэйнту! - Да я просто глянуть на него, чего тут? – смеялся Джасп. Мальчик бежал по чаще, оборачиваясь, чтобы удостовериться, что сестра бежит за ним. - Сейчас догоню и ты у меня получишь! Крыльцо дома было пусто, что не было обыденностью. Зачастую старик всегда сидит на большом кресле и покуривает трубку. Ну или творит странности, вроде разговоров с деревьями. На этот раз странности стали еще странней. - Куда он делся? – по-детски негодовал Джасп. - Может от тебя убежал, - улыбнулась Марин. - Калитка открыта, навестим его? - Ты явно с ума сошел, Джасп, ни за что. Я боюсь его. Мальчик не слушал сестру. - Тогда я первый. Дом был построен в городе не столь давно, с приездом этого самого МакСэйнта, лет тридцать назад. Он возвел особняк и сидел в нем, нелюдимый ко всем. Статуи, украшавшие подобие сада, давно увядшего, печально глядели на незванных гостей. Облаченные в камень ангелы, феи, девушки и мужчины – все стояли с некой скорбью на лице. - Мне страшно, мы никогда так далеко не ходили, Джасп! – умоляла Марин. Она с самого начала причитала, что это была не лучшая идея брата. Девочка шла за Джаспом, шагающим храброй поступью через статуи. - Это всего лишь садик, Марин. Это всего лишь… Парень не успел договорить. Скульптура из «садика» двинулась и зашагала. - Господи, бежим! – взмолилась сестра. Дети за считанные секунды преодолели весь путь и перед самой дверцей забора произошел хлопок. Ноги Марин и Джаспера замерли и перестали слушаться хозяев. Девочка кричала, звала на помощь, но голос ее не звучал, как бы она не напрягала голосовые связки. Джаспер пытался дотянуться до забора, но он не доставал, как бы не старался. Скульптура все шагала. Медленны и плавны были ее движения. - Зачем люди такие жестокие? – послышался голос. Жалостный тон был похож на скрип. Дети оглянулись, стараясь разглядеть злосчастную «статую». «Кто вы?» - захотел задать вопрос Джасп, но оказался без голоса. Однако некто будто и услышал мальчика: - Хозяин. Из тени вышел старик. Он вовсе не был статуей из сада, а оказался обычным странным МакСэйнтом. Достаточно высокий и сутулый, он глядел небольшими зелеными глазами на детей из-под седых кудрей. Борода у старика тоже кучерявилась и была похожа скорее на облако. МакСэйнт был худ и хромал, однако это не мешало ему бегать по территории дома. Такое случалось, соседи наблюдали, как по ночам он, молясь непонятным богам неба, оббегал дом по три, а то и четыре раза. Старость будто не оставляла отпечаток на душе МакСэйнта, в отличие от тела. - А вы? – поинтересовался старичок. – Говорите, я разрешаю. Голос вновь вернулся к детям. Марин почувствовала, как горло наполнилось теплой приятной дрожью. - Мы… Ну, гуляли, - ответила девочка. - Прогулки – полезная вещь, не так ли? – разулыбался МакСэйнт и взмахнул рукой. Неведомая сила подтолкнула детей, и они упали прям перед стариком на землю. Ноги их больше не были заморожены. - Как вы это? – потирая ноги удивился Джасп. - Что же? – вновь улыбнулся старик. – Я ничего не делал. МакСэйнт очень пристально разглядывал своих гостей. - Чаю? - Нет, мы пойдем, спасибо, сэр, - ответила Марин. Ее сердце билось, она сама не знала от чего. То ли страх, то ли волнение, но на душе у нее было очень неспокойно. Неестественные вещи, произошедшие с ними только что, странный старик… - Нет уж, девочка и мальчик. Вы отведаете моего чаю, ибо пришли незвано, а теперь итак нарушили много правил. Отказ не принимается, пройдем за мной в дом, прошу вас. Дети переглянулись. Они поняли, что уже назад дороги нет. - Хорошо, - ответил Джасп. - Вот и славно, я как раз заварил прекрасный Эрл Грэй. Дом изнутри не оказался столь же мрачным, как снаружи. Огромное количество картин и всевозможных трофеев, скульптур, ваз, оружия добавляло некой таинственности обстановке. Но комнаты, которых было не мало, были светлыми, везде горели лампы, и казалось, что в особняке живет целое семейство, а не один старик. Марин обратила внимание на маску невероятных размеров. Деревянная, покрытая алой краской, она занимала почти всю стену над камином гостиной. Огромные глазницы лика этого экспоната напоминали звезды, а на лбу сиял большой красный камень. Детей МакСэйнт посадил на софу, что стояла у этого самого камина, а сам вышел из комнаты за чаем. - Мне не по себе здесь, все из-за тебя, Джасп. Как нам теперь выбраться, это сумасшедший старик неизвестно, что может натворить с нами! – зашептала Марин. Брат ее явно понял, но что делать, сам не знал. - Давай сбежим? – задумался Джасп. – Я помню дорогу назад. Комната, потом левая дверь, после… Кажется, коридор. Да! И выход. - Не дом, а сплошной лабиринт, - возмутилась Марин. Они оба понимал, что не запомнили пути, отвлекшись на всевозможные вычурности. Старик тем временем уже пришел. В руках у него был массивный серебряный поднос с элегантным чайником и тремя чашками, похожими на лебедей. Также рядом с сервисом стояли вазы с конфетами, печеньем и пирожными. - Вам повезло, я как раз заходил в кондитерскую недавно. Самые свежие сладости, - растекся в улыбке старик и поставил на столик перед детьми поднос. – Ваш чай. Джасп и Марин понимали, что назад пути у нет. Брат с сестрой теперь были полностью во власти старика. - Бояться меня не надо, - спокойно произнес МакСэйнт. – Я не ем детей, закусывая их родителями. Улыбка вновь посетила его. Сейчас он казался дружелюбным пожилым человеком с наимилейшими намерениями. - А что тогда вы хотите от нас? – набрался храбрости Джасп. – Простите, что забрались в ваш сад, нам было просто любопытно. - Я не держу зла, Мальчик. Я просто одинокий старый человек, который захотел пообщаться. И ничего больше. МакСэйнт достал веревку из кармана жилета и перевязал ею свои седые кудри. Открывшееся лицо его было теперь похоже на каменное изваяние: острые скулы, о которые можно было порезаться, держали большие зеленые глаза, неугасшие с прошедшими годами. Большие брови черными дугами огибали глазницы. Худое лицо все было покрыто морщинами, словно мятая бумага. Мое имя МакСэйнт, мне уже скоро будет семьдесят три года! – восторженно преподнес старик. – Ваши имена я знаю. Марин и Джасп Дорлы. Дети не на шутку испугались. Мало всякой неестественной чепухи, так теперь и это. - Извините, но как? – удивленно спросила Марин. – Откуда вы знаете? Старик снова улыбнулся, но теперь в его глазах не было простоты и добродушия. - Я много знаю, моя дорогая, – голос его стал грубее. Слова медленно доносились из уст. Медленно и тяжело. – Ваша прогулка стала роковой, но не стоит бояться. Вы пришли в мой дом, потому что я так захотел. Я стар и скоро срок мой истечет. Пора, чтобы история перешла к другим. - Какая история? – заволновался Джасп. - Плохая, хорошая – решать вам. Я расскажу, а вы послушаете. Однако знайте, что после нее ничто уже прежним не будет для вас и вашего сознания. - Что же это? – испуганно подхватила Марин. - Это… - старик замолк. - Сэр МакСэйнт, прошу вас, что же вы хотите от нас? По лбу Джаспа катился холодный пот. Испуг заложил ему уши. - Это, дети, история.