Знание

Есть такие места, в которых живут дети. Они все схожи друг с другом тем, что сироты. В одном из таких мест и развернулась эта история. Дом посреди гор и бесконечного неба на самом севере Шотландии. Сиротский приют, носивший название «Наом». Он был большим, построенным давно. Огромный замок больше не использовался для жизни лордов. Здесь правили одиночество и брошенность. Директором приюта был мужчина в возрасте приятной внешности. Шотландец по происхождению, он выкупил это место и предназначил его для таких же, как и он, сирот. Здесь не было жестких правил, так как директор Орель считал всех обитателей дома одной большой семьей. Так оно и было. Дети здесь жили свободной жизнью, оберегая друг друга, защищая и помогая во всем. Из-за достаточно отдаленного местоположения, приют имел свое небольшое хозяйство, полностью держащееся на детях и воспитателях. Куры, несколько коров, огород – это, в принципе, все, чем был богат сиротский дом, но этого хватало. Уроков никогда не проводилось, только нечастые общие сборы. Однако их было достаточно, так как дети черпали знания друг от друга. Старшие обучали младших. Такой политики придерживался Орель. Жильцов было немного, всего сорок человек, включая директора и двух воспитателей, пожилой миссис Грох и ее дочери миссис Вайны Орель, жены директора. Отдельного описания требуют эти две наставницы. Мать с дочерью не были похожи друг на друга ни характером, ни внешностью. Суровая Вайна, прозванная детьми «титан», всегда отличалась металлическим голом и холодным взглядом. Ее не любил никто, в отличие от миссис Грох, которая буквально излучала тепло и заботу для каждого. В комнатах подопечные жили по трое, строго разделяясь по полам. Комнаты мальчиков находились в западном крыле приюта. Это была самая холодная часть замка, так как очагов здесь почти не было. Неизвестно как раньше использовались эти помещения, но явно не для жилья. В восточном крыле, где всегда было светло и сухо, размещались девочки. Все было очень организованно: возраст при поселении детей учитывался. Старшие жили со старшими, а те, что по младше, соответственно со сверстниками. За хозяйством приюта следила лично суровая Вайна. В своих журналах она вела подсчеты продуктов, инструментов. Знала каждого поименно, а также время прибытия в приют, причину появления в сиротском доме. Вайна оправдывала свой строгий нрав желанием научить детей жизни. Она была убеждена, что воспитание должно сопровождаться наказанием, так как без порицаний люди вырастают эгоистичными. Она отчитывала за любой, даже самый незначительный проступок. Когда маленький Джо, прозванный так из-за своего роста, не доел поданный на обед суп, она морила голодом его три дня, держа в темном чулане под замком. Впрочем пользовалась она кладовой для наказаний достаточно часто. Настолько, что каждый из живущих здесь, побывал в нем как минимум три раза. Толстый Крис в чулане был почти каждую неделю, и уже настолько к этому привык, что оборудовал там спальное место. Так они и жили, одной семьей, имеющий свои плюсы и минусы, однако, как бы кто из приютских не сетовал на суровость Вайны или скудность пищи, это было лучше голодной жизни на улицах даже богатого Лондона. Сегодня был важный день в жизни Кирана. Ему исполнилось семнадцать. День и год рождения пожалуй все, что он вынес из своего детства. Попавший в Наом в возрасте 5 лет, Киран, круглый сирота, был здесь самым первым подопечным. Для него Наом стал настоящим домом, а супруги Орель - точно родителями. Пятилетний голодный мальчик бежал из сгоревшей деревни и после долгих скитаний набрел на одинокий замок. Здесь его приняли, накормили и обогрели. Родители его сгорели вместе со всей деревней, объятой пламенем ночного пожара. Теперь жизнь юноши стала куда лучше. Из всех, с кем общался Киран в приюте, важнейшее место в его сердце занимала Элеонор. Она была той, кого он ценил и знал уже почти десять лет. Пройдя вместе через долгий путь, они старались восполнить пустоту сиротства любовью друг к другу. Однако не с самого начала знакомства они стали парой. Дружба, поддержка, они всегда держались вдвоем, так как больше у них никого не было, кроме воспитателей. В жизни ребенка очень важна уверенность, что он не один, что есть те, кто обогреет и утешит в самые горестные минуты. - Где мой именинник? – раздался голос Элеонор почти на весь зал. - Зачем так громко, Элен? – улыбнулся Киран, нежно обняв свою девушку. Элеонор была на голову ниже юноши, поэтому при поцелуе она всегда мило поднимала голову, смахивая свои бронзовые волосы. Ее глаза, цвета океана, преданно смотрели на Кирана. - Я тебя очень сильно люблю. Желаю счастья, мой Киро, – в словах девушки звучало столько тепла, что сердце Кирана забилось быстрее. Каждый раз в подобные моменты, он понимал, что ближе, чем его Элеонор, у него никого нет. - А ведь я обещала тебе праздник. Надеюсь ты еще помнишь? – весело продолжила девушка, ведя за стол Кирана, на котором уже стояла обеденная похлебка. Еда в приюте не была изысканной, но зато она всегда подавалась горячей. Голодными сироты никогда не оставались. Стрепня старухи Грох иногда, конечно, была похожа на кучу грязи из сада приюта, но никто не жаловался. Ребята уселись и принялись за обед. - Твой праздник и подарок будут ждать тебя после еды, а пока скажи мне, как ты? Ты сегодня не очень весел, - Элеонор волнительно смотрела на юношу. - Плохие сны, Элен, но я в порядке, правда. - Опять эти сны, но ничего, я обещаю, что сегодня ты будешь спать сладко. Девушка всегда могла поддержать Кирана. Это было еще с самого детства. Когда Киран сломал ногу, играя в футбол с приятелями, которых в приюте у него было много, девушка приносила еду ему каждый день, проводила дни напролет с юношей. Они читали, играли, разговаривали. Сама Элеонор не знала даже своей матери, не говоря уже об отце. Ее история куда мрачнее любой из известных. Когда девочка родилась, ее просто бросили умирать в холодном лесу. Дитя почти замерзло, но ее подобрала местная знахарка, собирающая травы неподалеку. Добрая женщина, услышав уже охрипшую от крика девочку, обогрела и выходила малышку. Имя ей дала тоже та добрая травница. У нее Элеонор прожила до 6 лет, пока женщина не скончалась. После кончины опекунши, местные власти отправили девочку в приют. Киран сразу же обратил внимание на Элеонор. По началу она боялась даже разговаривать с детьми, но юноше удалось сдружиться с ней. Большая любовь, которую теперь хранят эти двое, выросла из крепкой дружбы двух одиночеств. После обеда Элеонор повела Кирана в чащу, что росла неподалеку от приюта. Влюбленные шли по заросшей тропе, ведущей к горному ручью. - Куда ты меня ведешь? – повторял недоуменный Киран всю дорогу от приюта. Элеонор лишь хихикала в ответ. День стоял теплый. Места вокруг приюта были живописными. Дикая природа и отдаленность от населенных пунктов придавала романтичности Наому, однако также утрудняла жизнь как сирот, так и воспитателей. Дети не видели никого кроме друг друга и своих наставников, лишь редко, раз в месяц, возничий Карл брал с собой несколько ребятишек в город. Приезжали они из этого путешествия через пять или шесть дней. Машина Карла была уже старой, но на редкость вместительной. Она сохранилась еще со времен войны, когда служила для продовольственной помощи в лагеря солдат. Юноша и девушка брели по тропе, которая с каждым их шагом становилась круче и извилистее. Они вышли на гору, оставив чащу позади. - Куда ты ведешь меня? Скажи уже, – продолжал Киран. Девушка молча вытянула руку, показывая на вид, который только что открылся перед юношей. - Это невообразимо… - прошептал он. Действительно, перед Кираном открылась изумительная картина: холмы, одетые в зелень, словно в одеяла, волнами лежали перед глазами, горы, что виднелись вдали, были похожи на седых великанов, многолетних и величавых. А ручей, стекающий по камням маленьким водопадом – вот точно, что поражало своим звучанием и видом. Маленький родник сочился сквозь камни. Казалось, ничто ему не преграда. - Я нашла это место давно и хотела показать его тебе. Решила, что сегодня свожу тебя. Правда, красиво? - Правда, Элен, здесь прекрасно. Спасибо тебе, - Киран обнял девушку. Ни что ему было не нужно в этот важный день, кроме любой Элеонор. Здесь они просидели до вечера. - Мне здесь так хорошо, но нас хватятся. Мы и так пропустили ужин, - тихо произнесла Элен. Они лежали на траве, обнявшись. - Спасибо тебе за этот день, - поцеловал Киран свою девушку в милый маленький носик. – Нам действительно пора. Солнце уже садилось за горы, когда пара покидала холм. В сумерках Элеонор казалась еще прекраснее: бронзовые волосы в закатном свете были похожи на алые ленты, а точеная тонкая фигура придавала девушке долю грациозности. Она не походила на крестьянку или бедную сиротку, как многие в приюте. Ее внешность говорила о чем-то дворянском. Аккуратное лицо, веснушки, хаотично рассыпанные будто рубины на коже, большие глаза цвета океана – все это было очень гармонично. Душой же Элеонор была чиста. Девушка жила для других. Есть такие люди, чьи сердца горячо преданны. Они никогда не предадут тех, за кем идут, никогда не отвернуться от беды других. Жаль лишь, что их все меньше, но от этого эти люди еще драгоценнее. Вообще, увидев Кирана и Элеонор, никто бы не назвал их парой. Они казались настолько разными. Киран был высок, почти выше всех в приюте, не худ и не толст. Его волосы были темны как смоль и страшно кучерявы. Он всегда стригся почти на лысо, так как не любил кудри. Его глаза, два изумруда, были небольшими, зато ясными. Взгляд, которым он одарял каждого прохожего, всегда казался таинственным и слегка мрачным. Пухлые красные губы на худом лице смотрелись очень ярко. Все, кто был знаком с Кираном, знал его честность и прямолинейность. Юноша никогда не врал и считал, что лживость присуща лишь слабакам и трусам. Он вообще презирал трусов. Однако было одно, в чем несомненно были схожи Киран и Элеонор, - преданность. В принципе, большинство сирот, вырастая, становятся очень верными. У них, познавших одиночество и смятение с самых ранних лет, преданность встает на первое место. У приюта пару встретила суровая Вайна. Она стояла в своей любимой позе, скрестив руки на груди. - Ах вы, голубки, все пархаете? – грозно воскликнула воспитательница, заметив Кирана и Элеонор. Юноша, уже отточивший мастерство в беседах с наставницей, спокойным голосом произнес: - Мы просто гуляли, миссис Орель. - Вы время видели? В мой кабинет, живо! Чтобы через десять минут оба там были. Грозно взглянув на ребят, Вайна отправилась отчитывать следующих. У нее уже была традиция, она перед сном ругала как минимум пятерых, с причиной или без. Ребята знали, что мало приятного в разговоре с миссис Орель, но прожили в приюте уже немало лет, поэтому ни капли не боялись. - Я сейчас схожу в свою комнату и сразу в кабинет, хорошо? – предупредил Киран и побежал к дверям. - Встретимся у кабинета. Юноша прошел по длинному холодному коридору, стены которого были выложены из крупного старого камня. Дверь его комнаты никогда не запиралась. Редко кто закрывался в приюте, так как здесь царило по большей части доверие. Его комнаты была побольше остальных в западном крыле. В этой лачуге, Киран жил с соседом Томом. Это был довольно приятный мальчишка шестнадцати лет. «Тихий, сам себе на уме», - всегда говорил Киран про Тома. В комнате никого не было, что частенько случалось. Том часто ночевал у приятелей в соседней комнате. Да, конечно Вайна следила за порядком в комнатах, но про ночные уходы ничего не знала, ведь Том не был единственным, кто так поступал. - Прекрасно, сегодня мы будем вместе с Эленой, - удовлетворенно произнес Киран. Девушка часто навещала юношу. По большей части они и жили вдвоем в комнате, а Том против не был. Это была скромно обставленная комната с двумя спальными местами. Кроватями назвать их было сложно, так как сделаны они из досок, лежащих на больших деревянных ящиках. Подобие матрацов - обычные нагроможденности из тряпок, пледов и прочего подобного материала. Окно - неуклюжая дыра в стене, нелепо застекленная и обложенная овечьей шерстью. Старый деревянный стол с таким же стулом ютился в углу комнаты. Ночами в лачуге было настолько холодно, что как бы не оборачивались сироты пледами, они не могли согреться. Однако болели дети, к счастью, не часто. На полу, в центре комнаты лежал ковер, сделанный из той же овечье шерсти самими сиротами. Выглядел он непривлекательно, зато было хоть немного теплее и уютнее. Дети обживались как могли. Конечно, комнаты девочек были куда аккуратнее, нежели юношей. Женская рука не терпит беспорядка. Взяв с собой свой старый потрепанный плащ, Киран направился к кабинету. Минув стол, юноша задел его ногой. Негромко выругнавшись и в очередной раз посетовав, что столу не место здесь, так как за ним никто не сидит, Киран вышел из комнаты. Кабинет Вайны находился на втором этаже приюта, почти в самом центре замка, где отапливалась даже лучше, чем в кухне. Туда вела большая деревянная лестница, возраст которой остается загадкой. Неприятно скрипучая, она казалась очень большой. Здесь всегда было людно (если так можно сказать, про небольшой приют). Дети общались, собирались в группки, обсуждали прожитый день, обменивались сплетнями и просто болтали. Элен уже ждала своего юношу на небольшой скамье у кабинета. - Готова? – бодро спросил Киран, поцеловав девушку. - Я смотрю, тебя не сломить даже вызовом к самой Вайне? – улыбнулась Элен. - Такой день ничто не испортит. Ребята скромно постучали в приоткрытую дверь воспитательницы. - Проходите, голубки, я вас уже заждалась, - не меняла свой суровый тон Вайна. - Мы же быстро, - улыбнулся Киран и, пропустив Элен, прикрыл за собой дверь. - Для начала объясните свое поведение. Вы живете в Наоме уже долго, но до сих пор не усвоили правила? Я же вас знаю еще с детства, зачем нарушаете непреложные законы приюта? Ребята стояли молча. Это было уже выработанной схемой поведения в разговоре с Вайной. -Ох, запирать я вас конечно не буду, вам же не пять лет, но впредь я этого терпеть не намерена, - заключила наставница, сменив гнев на милость. - Спасибо огромное, мы обещаем, - пролепетала Элен в ответ. Она умело играла раскаяние. - Это не все. Ребята вновь насторожились. - Я знаю, что частенько остаешься на ночь у Кирана, Элен, - монотонно проговорила Вайна. У девушки зашумело в ушах, и она начала краснеть, сама не зная от чего. Никто из них даже не знал, что сказать в оправдание. Киран лишь тяжело вздохнул. - Но я понимаю, - оборвала тишину Вайна. – Ладно уж, дело ваше, только знайте, что это не должно портить организацию Наома. Суровая Вайна пристально разглядывала ребят. Ее маленькие глазки будто повылизали из глазниц и готовы были выпрыгнуть. - И самое главное, - вновь начала миссис Орель, но теперь слегка убрав строгий тон из голоса. Ребята вновь забеспокоились. Киран легонько взял девушку за руку. - У тебя, ну, или точнее, у вас, новый сосед. К нам поступил сирота, а свободных комнат нет. Твоя, Киран, сама просторная в западном крыле, поэтому решено было поселить его туда. Новость не была для них приятной, так как новые сироты в приюте – это нечастый случай, да и в комнате Кирана. - Оборудуйте новенькому место, завтра я зайду и проверю, как он разместился. Его имя Маркус, фамилии нет, он ждет за дверью, познакомьтесь, - уведомила Вайна. Своим громким металлическим голосом она крикнула мальчика, чтобы тот зашел в кабинет. В помещение, которое кстати было очень неплохо обставлено старинной мебелью и увешено картинами, зашел парень лет пятнадцати приятной внешности. Он был немного ниже Кирана, с пышной кудрявой шевелюрой. Юноша казался очень исхудавшим и бледным, но глаза его, цвета сочной зелени, живо разглядывали незнакомцев. - Маркус, это твой сосед, Киран. Знакомьтесь. Юноша лишь тихо промолвил: «Привет». Ребята также негромко поприветствовали его. -Вы свободны, завтра все проверю, - закончила Вайна и села за стол, нацепив свои большие очки. Маркус вышел первым. Ребятам он показался очень скромным. Конечно, новый сосед не обременял ни Кирана, ни Элеонор, но его появление могло круто изменить уже сформировавшийся уклад жизни ребят. - Пойдем за мной, -достаточно грубо произнес Киран, взглянув исподлобья на нового соседа. Маркус безмолвно повиновался. Чтобы сделать новую «кровать» нужно было найти бесхозные ящики. О своих спальных местах заботились сами сироты. Вайна к этому отношения не имела, считая такое неотъемлемой частью самостоятельности, а значит, воспитания. Киран не имел предвзятого отношения к людям, поэтому не винил Маркуса. - Ты откуда? – уже спокойнее спросил юноша у новенького. - Не знаю. Привезли из Дамфриса, я там на улицах жил, вот меня и поймали. - Не знал, что теперь сирот ловят и отдают в приюты. - Я сам не знал, но сказали, что уже договорились о моем поселении в Наоме. - Странно, - рассеяно пробормотала Элеонор. Ребята взяли два больших ящика из под овощей, то стояли на кухне и отнесли в комнату. Судьба ненавистного Кираном стола решилась этим вечером. Его разломали. Столешница широкой мебели стала верхней частью кровати, а ножки ушли на помойку. Ребята управились буквально за полчаса. Расстелив на спальном месте шерстяные пледы и кучу тряпья, Маркус сделал себе матрац. Новая кровать не была удобной, но в разы лучше холодных канав у низовьев Темзы. Новенький не имел при себе вещей, кроме одежды, в которой был. Рубаха непонятного грязного цвета грязи, сапоги да полотняные штаны – все, что имел Маркус. После размещения новенького Киран рассказал юноше об укладе в Наоме, о воспитателях. Поделился некоторыми хитростями в отношении к наставницам, а в особенности к Вайне. - Она похожа на говорящего тюленя, - отозвался о Вайне Маркус, когда его обучали разговорам с ней, чтобы не вылететь раньше назначенного времени. Вообще никто еще не уходил из приюта. Самый старший в Наоме из сирот, Боб, отпраздновал уже свой двадцать второй день рождения, но до сих пор оставался жильцом этого дома. Сам директор Орель и не думал об изгнании кого-то. Он считал, что все, кто повзрослеет, станет работать в приюте или по своему желанию покинет Наом. Всех сирот Орель принимал, как своих детей. Ребята беседовали на разные темы. О собственном происхождении, о родителях, про которых немного знали, о будущем. Маркус оказался очень разговорчивым и милым парнем. Киран думал, что юноша станет неплохим соседом, но кто знает, что будет дальше. - Вы думали, как сбежать отсюда? – вдруг задал вопрос ребятам Маркус. По правде говоря, почти никто из сирот не стремился убегать из Наома, так как, во-первых, здесь была еда и кров, а во-вторых, приют находился в очень отдаленным местом, ближайшее поселение от которого было в дне езды на машине. Были смельчаки, в головы которых пришла мысль убежать, но через трое суток после вылазки их тела нашли в лесу. Двое ребят лежали скрюченные от холода. - Плохая мысль. Радуйся, что ты здесь, это не худшее место для таких как мы, - отреагировала Элеонор. - Я не люблю такие места. Здесь много обреченных, лучше жить на свободе, а тут как в тюрьме, - грустно произнес юноша. Глаза его были наполнены безысходностью. - Тебе понравится, ты просто не привык. Обращайся, если нужна будет поимощь, - приободрила его Элен. - А вы вместе здесь живете? Я просто слышал. - Иногда Элен спит здесь со мной, ты же, надеюсь, не против? Киран сделал очень большой акцент на слове «не против», как бы из вежливости интересуясь у него. - Нет, конечно, - улыбнулся Маркус. На щеках у него образовались небольшие ямочки. Время уже подходило к полуночи. В комнате зажгли одну лампочку, скудно освещавшую помещение. Все улеглись. Этой ночью Элен решила остаться в комнате ребят.