Feeling blue

Терези сделала очередной глубокий вдох дыма со странным сладковатым запахом, а когда выдохнула, мир наконец изменился, перестав ей мешать. Терези растворялась. Головная боль утихла, мысли подернулись вибрацией, расползлись по всему дому, впитывая в себя оглушительную музыку, крики, топот и смех, сквозь ставшее прозрачным тело Терези просачивался, не задерживаясь, дым никотина и марихуаны. Терези еще раз затянулась, наугад ткнула косяк соседу в руки и тотчас получила взамен бутылку. Спирт, вишня, ментол – найдя эти запахи приемлемыми, Терези глотнула, передернулась от неприятного послевкусия, переждала несколько секунд и выпила оставшийся напиток залпом. Дым, перегар, приторный запах – все это обрушилось на Терези вместе с тяжелой рукой на ее плечи. - Хэй, сис, как тебе моя заебатая туса? – голос Гамзии растекся вокруг фиолетовой кляксой. Терези поморщилась от неприязни, но не отстранилась, даже когда чужие пальцы зарылись в ее волосы: - Отстой. Уровень веселья преступно низкий, Макара. Гамзии хрипло рассмеялся: - Отжигаешь как всегда, Тизи. Вот, хлебни-ка чудесатого пойла и увидишь, как здесь охуенно!.. Бля, прости, не увидишь. Э, учуешь? - Пока что я чувствую только твою вонь, - хмыкнула Терези. Тем не менее, она выпила то, что дал ей Макара – выпила потому, что хотела забыться сильнее, хотела, чтобы мир стал еще расплывчатее и дальше. Терпкая сладость осела на языке, и Терези получила то, что хотела, сполна. Кажется, она танцевала, кажется, пела до хрипоты, кажется, целовала чьи-то сухие невкусные губы и кусала их до вкусной соленой крови, кажется, поднималась куда-то, спотыкаясь о ступеньки - это было настолько смазано и размыто, что вполне могло оказаться сном. Сознание возвращалось неравномерно, пятнами; Терези распахнула глаза и увидела неизменную темноту. Гул голосов и музыки был отдаленным, зато чьи-то пропахшие перегаром хриплые вдохи и выдохи звучали совсем близко – настолько близко, что чужое дыхание щекотало кожу. - Где я, - пробормотала Терези, едва ворочая во рту сухим языком. - Хей, ты проснулась, вот ебаное чудо, - Голос Гамзии прозвучал справа – странный, со скачущими интонациями. – Хочешь выпить, сестрюнь? - Да… Нет! – Терези попробовала сесть и поняла, что не может понять, в каком положении относительно пространства вообще находится. – Что происходит, Макара? Гамзии хрипло рассмеялся: - Все происходит злоебуче прекрасно. Зависаем по полной, а? – Губы Гамзии приблизились к уху Терези… Ладонь Гамзии легла на ее правую грудь. - Какого хрена ты делаешь?! – Терези попыталась оттолкнуть чужую руку. И не смогла. Ни руки, ни ноги ее не слушались – они просто бесполезно болтались, будто слепленные из ваты. - Зависаем по полной, - повторил Гамзии вкрадчивым голосом. Его губы – сухие и шершавые – прижались к шее Терези. Поелозив ими немного, Гамзии лизнул ее. Терези закричала. Гамзии сжал ее крепче – так, что на мгновение дышать стало невозможно, а ребра ощутимо прогнулись под чужой хваткой: - Тише, сис, не шуми. Ты спугнешь чудеса, - его дыхание холодило влажную кожу. – А еще тебя все равно никто не услышит. - Отпусти меня, чертов ублюдок, - Терези постаралась сделать свой голос максимально спокойным – таким, как если бы она владела ситуацией, чего, кстати, не было и в помине. Терези была заперта в одной из множества комнат наедине с человеком, явно не собиравшимся считаться с ней, а внизу продолжалась вечеринка. Гамзии сказал правильно – никто не услышит ее… А если и услышит - что тогда? Вероятно, что ничего. Холодные руки скользнули под футболку, холодные пальцы сжали соски. Терези дернулась как от удара током: - Отпусти меня, тварь! Отп… Терези не смогла договорить-докричать: Гамзии впился своим ртом в ее губы, грубо смял их, сунул язык в ее рот. Терези укусила его и тут же замычала от боли – пальцы Гамзии впились в грудь тисками. - Осторожней с зубами, сука, - Прошептал Гамзии, не отстраняясь ни на миллиметр – его шепот смешивался с ее дыханием. – Будешь кусаться, когда я разрешу, поняла?.. Поняла? – повторил он, снова сминая кулаками нежную кожу. - Ты пожалеешь об этом, мразь, - прошипела Терези, вкладывая в эти слова всю ненависть, а ненависти в ней было много. - Не пожалею, - хохотнул Гамзии, снова присасываясь к ее рту. Это было похоже на ад. Рвано дыша, Гамзии облизывал лицо Терези, кусал уши и шею, мял и царапал тело; он давно уже задрал ее футболку, воздух холодил голую кожу. - Я так давно хотел это сделать, - бормотал Гамзии, то сдавливая горло Терези, то давая ей вдохнуть, – Так давно хотел… Ты ебаная сучка, Тизи, ты сраная тупая шлюха, ты вечно лезла в мои злоебучие дела. Думала, держишь меня за яйца? Хах, сис, посмотри-ка, посмотри внимательно, кто здесь главный… Терези лежала под ним и не могла толком пошевелиться, а темнота над ней шипела что-то сбивчивым безумным шепотом с запахом перегара. Липкие подрагивающие ладони легли Терези на бедра – это Гамзии принялся стягивать с нее джинсы. Терези хотела закричать, но паника перехватила ее дыхание, затянулась на горле тугой петлей: это все по-настоящему, это происходит не с кем-то другим – с ней, это происходит здесь и сейчас. Терези замерла, захваченная отупленной растерянностью. Она всегда была сильной и могла за себя постоять, она справлялась с любыми трудностями и даже Макару с его шайкой умела поставить на место, так как же, черт возьми, вышло, что она совершенно беспомощна против этого жалкого ублюдка и самой себя? Нет, не так. Беспомощна против жалкого ублюдка, против себя, но более всего – против темноты. Конечно же, все дело в этом! «Все будет, как раньше, я буду справляться»?.. Гамзии сунул пальцы под резинку ее трусов. Тошнота подкатила к горлу, Терези с трудом повернула голову набок, чтобы не захлебнуться рвотой. В горле заклокотало, тело свело спазмом, по губам Терези потекла кислая жижа, но Гамзии было плевать – он увлеченно щупал ее половые губы. Терези вдруг со странной ясностью поняла, что даже если она сейчас умрет, Гамзии вряд ли обратит на это внимание. Грохот ворвался в черный, пропахший перегаром и страхом мир – кто-то стучал в дверь. - Катитесь нахуй! – крикнул Гамзии хрипло. Стук продолжился, и он заорал как ненормальный: - КАТИТЕСЬ НАХУЙ, МУДОЁБЫ, Я БЛЯДСКИ ЗАНЯТ! - Да мне насрать, чем ты там занят, мудак! – Терези захрипела, дернулась вверх. Одна ладонь Гамзии прижалась к ее губам, вторая стиснула горло. - Пайроп не видел? - Нет, - Сказал Гамзии громко, но спокойно. – Я, блять, сам бы не против найти сис! Позависали бы. Гамзии говорил что-то еще, но Терези не слушала: она пыталась дышать. Рвотные позывы терзали горло вместе с попытками сделать вдох, но пока Гамзии разговаривал спокойным голосом, его хватка сжималась все сильнее. Терези давилась и сипела, чувствуя, как тяжелеет голова, как кровь приливает к лицу; ее руки и ноги подрагивали, обретая чувствительность, но сознание уже гасло от недостатка кислорода. Затейливые яркие узоры расцвели у Терези перед глазами. И тут же исчезли вместе с душащими ее руками. Терези неуклюже перевернулась набок, уткнулась лицом в подушку и на секунду оледенела от ужаса, что все-таки задохнется, а потом смогла приподняться на трясущихся ватных руках. Спазмы раз за разом скручивали ее тело и Терези, кажется, блевала бесконечно – из ее рта в хаотичном порядке вытекало все, что она выпила этим вечером. Из последних сил Терези отползла в другую сторону, опустилась на влажные простыни. Она лежала и жадно глотала воздух, поражаясь тому, насколько это приятно – дышать. Где-то рядом что-то грохотало, гремело, кричало, исторгало ругательства, но Терези наслаждалась упоительными выдохами и вдохами, так что все остальное отошло для нее на дальний план. Прошло некоторое время, и шум борьбы стих. Терези услышала шаги; цепкие пальцы сжали ее плечо, ногти впились в голую кожу. Терези успела удивиться – ногти Гамзии не были такими длинными, - а затем ее тряхнули что есть силы и встревоженный (подумать только) голос Вриски раздался над самым ухом: - Блядь. Блядь. БЛЯДЬ! Пайроп, ты жива?! - Вриска, - выдохнула Терези. Горло болело, язык терся о небо наждачной бумагой. – Вриска. Это ты. Это была Вриска, и на этом слова закончились. Терези хотела рассмеяться, но как-то так вышло, что вместо смеха с ее губ сорвался всхлип. А потом еще один. И еще. Терези, наверное, могла бы проплакать вечность, если бы не мощная пощечина. Голова Терези мотнулась в сторону, а сама она оглушено замолкла – даже носом шмыгать перестала. - Идиотка, - прорычала Вриска со злостью, но Терези услышала странную дрожь в ее голосе. – Дура. Дрянь! Какого черта ты потащилась с этим уебком, какого хрена вообще сюда приперлась!!! - Вриска, - Терези принюхалась, и металлический запах защекотал ноздри отчетливее. – Пахнет кровью. Ты убила его? - Нет, - ответила Вриска с досадой, и, словно в подтверждение ее слов, откуда-то слева раздался хриплый стон, перешедший в бормотания. – Хотя стоило бы. Этот ублюдок у меня еще попляшет! Терези, - Вриска замялась, ее тон неуловимо изменился, и Терези напряглась, зная точно, что ее мир окончательно рухнет, если сейчас в голосе Вриски прозвучит жалость. – Что он с тобой сделал? - Ничего. Вот так просто. Терези выбрала этот ответ как единственно верный и собиралась давать его на все сотни вопросов о том, что же случилось, которые на нее обрушатся в скором времени – но это потом. Сейчас Терези думала только о том, что если сейчас Вриска начнет расспрашивать, утешать или успокаивать – это будет конец, причем самый настоящий. - Хорошо, - сказала Вриска тоном, которым обычно раздавала команды и поручения – «я-знаю-что-делать-так-что-заткнитесь-и-выполняйте». – Надо валить отсюда. Идти можешь? - Не знаю, - ответила Терези честно: ее мышцы дрожали, как желе. - Ладно, разберемся. Так-с… Вриска рывком усадила Терези на кровать, одернула ее футболку, наклонилась. - Обхвати меня за шею. Чего ждешь, давай шевелись! Терези зашевелилась. Ее немощные желейные руки обвили Врискину шею, коснулись спутанных волос. Вриска встала, Терези поднялась вместе с ней, завалилась на нее, уткнулась в шею лицом. Вриска пахла ягодным шампунем, потом и ментоловым дымом. - Ты не пила? – спросила Терези с удивлением. - Брось, Пайроп, я же не такая идиотка, как ты, - Вриска натянула на Терези джинсы, застегнула ей ширинку. – Всё, идем, нам и правда нужно свалить отсюда до того, как чертов выблядок придет в себя. И они пошли(«пошли» - громко сказано: шла Вриска, а Терези висела на ней, кое-как переставляя ватные ноги). На преодоление ступенек ушла целая вечность. Терези боялась, что, когда они спустятся в холл, все тусовщики уставятся на нее и сразу поймут, что случилось, что на нее обрушится шквал галдежа и вопросов, но ничего подобного не произошло – не похоже, что кто-то вообще заметил, как двое выскользнули за дверь. Только оказавшись на улице, Терези поняла, насколько душно и накурено было внутри; она вдыхала вкуснейший ночной воздух и носом, и ртом, губы сами собой расползлись в улыбке. Улыбка погасла, когда Терези подумала о том, что будет делать дальше. - Эй, - Она дернула Вриску за прядь волос. – Можно мне остаться у тебя до утра? Хочу привести себя в порядок. - Можно, но Аранея дома, и ты сама знаешь, что она устроит, если увидит тебя в таком виде. Терези понимающе хмыкнула: - Ага. Нам придется прокрасться совершенно бесшумно, хе-хе. Вриска не ответила, так что разговор затух. Они шли по безлюдным улицам, Терези бездумно переставляла ноги и слушала далекий гул магистралей. - Я забыла там свою трость, - сказала она. Вриска не ответила снова. Молчание возобновилось.